| Но в то время, как Ахилла хотел перевернуть еще страницу, он замечает, что ему непомерно тягостно и что его держит кто-то за руки. «А что же мне нужно? и что это такое я отыскиваю?.. Какое зачало? Какой ныне день?» — соображает Ахилла и никак не добьется этого, потому что он восхищен отсюда… В ярко освещенном храме, за престолом, в светлой праздничной ризе и в высокой фиолетовой камилавке стоит Савелий и круглым полным голосом, выпуская как шар каждое слово, читает: «В начале бе слово и слово бе к богу и бог бе слово». — «Что это, господи! А мне казалось, что умер отец Савелий. Я проспал пир веры!.. я пропустил святую заутреню». Ахилла задрожал и, раскрыв глаза, увидал, что он действительно спал, что на дворе уже утро; красный огонь погребальных свеч исчезает в лучах восходящего солнца, в комнате душно от нагару, в воздухе несется заунывный благовест, а в двери комнаты громко стучат. Ахилла торопливо провел сухой рукой по лицу и отпер двери. — Заснул? — тихо спросил его входящий Бенефактов. — Воздремал, — ответил дьякон, давая дорогу входившему за отцом Захарией духовенству. — А я… знаешь… того; я не спал: я сочинял всю ночь надгробное слово, — шепнул дьякону Бенефактов. — Что же, сочинили? — Нет; не выходит. — Ну; это уж так по обыкновению. — А знаешь ли, может быть ты бы нечто сказал? — Полноте, отец Захария, разве я ученый! — Да что же в том праве, отец Захария, когда дара и понимания не имею? — А вы, сударь, возьмите-ка да поусерднее о даре помолитесь, он я придет, — вмешался шепотом карлик. — Помолиться! Нет, друг Николаша, разве ты за меня помолись, а я от печали моей обезумел; мне даже наяву видения снятся. — Что же, извольте, я помолюсь, — отвечал карлик. Глава восьмая Вот весь Старогород сопровождает тело Туберозова в церковь. Обедня и отпевание благодаря Ахилле производили ужасное впечатление; дьякон, что ни начнет говорить, захлебывается, останавливается и заливается слезами. Рыдания его, разносясь в толпе, сообщают всем глубочайшую горесть. Только во время надгробного слова, сказанного одним из священников, Ахилла смирил скорбь свою и, слушая, тихо плакал в платок; но зато когда он вышел из церкви и увидел те места, где так много лет ходил вместе с Туберозовым, которого теперь несут заключенным в гробе, Ахилла почувствовал необходимость не только рыдать, но вопить и кричать. Дабы дать исход этим рвавшимся из души его воплям, он пел «Святый бессмертный, помилуй нас», но пел с такой силой, что слепая столетняя старуха, которую при приближении печального шествия внуки вывели за ворота поклониться гробу, вдруг всплеснула руками и, упав на колени, воскликнула: |
| Что должен противопоставить революционный марксизм «постсекулярности» (в ином смысле, чем использован этот термин выше), метастазам фундаментализма и нью-эйджа? — христианство! — то есть некую альтернативную постсекулярность (так же как «постмодернизму» следует противопоставить некую альтернативную постмодерную мысль). Критика модерна должна осуществляться не в консервативном, а в прогрессистском русле — в смысле сохранения и развития достижений модерна в качественно превзошедшем его новой эпохе — такова антиконсервативная прогрессистская логика — логика, по Жижеку — христианская. На деле тут видим старую борьбу паганизма, идоломахии и единобожия, профетизма. «Хрупкий Абсолют» формально посвящен христианству, но в этом качестве (качестве книги Жижка о христианстве) все же лучше читать его шедевр «Кукла и карлик. Христианство между ересью и бунтом» (образы из Беньямина: кукла «Исторический материализм» всегда выигрывает, если ею изнутри управляет карлик «Теология»). Здесь — целая россыпь самых разных мыслей о христианстве, часто спорных, всегда — интересных; например, тут Жижек производит одну из лучших апологий христианства перед буддизмом: оппозиция христианство/буддизм вообще занимает немалое место в мышлении Жижека, что мы еще увидим; критика условного «буддизма», вообще «Востока» служит у Жижека способом критики традиционализма, мирской, паганистской «мудрости» — и противопоставляет он ей соблазн и безумие христианства — и что же может быть более типичным для христианкой теологии, которая, разумеется, никогда не была защитницей «традиции», «религии», «духовности», но всегда отбрасывала все это как мусор и нечистоту — во имя своей Новой, парадоксальной Вести? В этой книге много подобного; пересказывать не будем, а скажем только вот что: если лидер актуального мышления «возвращается» к христианству, не худо было бы христианам познакомиться с итогами этой мысли, хотя бы чтобы взглянуть на то, что нам кажется таким знакомым и очевидным, под новым взглядом, способным напомнить нам, что христианство — как минимум! — удивительно, парадоксально, поразительно ново и сейчас — всегда: отмена «справедливости»; кенозис Бога, Бог как наш Брат; Церковь как сообщество, вырванное из социума; парадоксальная христианская любовь; «не мир, но меч», ненависть к отцам, матерям, братьям и сестрам и т. д. Завершающие слова книги: |
| - Как куда? Послушай, Смок, не перебивай, хорошо? Я и без тебя собьюсь. - Молчу и слушаю. - Этот тип изображения Богородицы на Руси был самым распространенным. Смотри: юный Христос сидит на руках Матери. Одной рукой Он благословляет, в другой держит, в данном случае, свиток. А бывает, что икону или скипетр. Вообще-то, тут запутаться можно. - В чем? - В типах икон. Я смутно все это помню. Смотришь, положение руки другое, а икона уже по-другому называется. Но то, что это — Одигитрия, я ручаюсь своим дипломом. - Не ручайся. “Запутаться можно” — чему учили вас только. - Я, между прочим, на французской живописи второй половины XIX века специализировалась. Спроси ты меня, к примеру, о Тулуз-Лотреке, я бы… - И не собираюсь о нем спрашивать. Карлик, сексуально озабоченный карлик, всех парижских продажных девок перерисовал и еще кое-что с ними делал. - Ты не прав, у него… - Я и спорить с тобой не хочу. Вот оно — настоящее искусство. — Смок почти с нежностью погладил икону. - Одно другому не мешает. - Зато в твоей голове мешанина. Нашла чем хвастаться! Хорошо хоть, что тип иконы определила. - Ты опять заводишься? Что с тобой, почему ты злой такой стал? - Прости. Продолжай дальше. - Да я почти все рассказала. Вот здесь видно, что Младенец благословляет Мать, а Она, в свою очередь, одной рукой сына держит, другой показывает на Него. Наверное, поэтому икона и называется Путеводительницей. Она как бы говорит, что Христос для молящегося — путь к спасению. Ну что-то в этом роде или нечто похожее по смыслу. Да, еще вспомнила: есть легенда, что самую первую икону Одигитрии нарисовал, то есть написал евангелист Лука. Ее привезла из Палестины жена императора Византийского. А из Византии, вместе с греческими иконописцами, этот тип икон попал на Русь… Что еще? Оклад на ней был когда-то. Вот и все, пожалуй. - Что ж, уже лучше. Это действительно Одигитрия. Императора звали Феодосий, а императрицу — Евдокией, как твою бабушку, между прочим. С твоей версией о названии могу согласиться, но есть и другая. Когда императрица привезла икону, то поместили ее в монастыре Одигон, отсюда и Одигитрия. |
| Владимир Анатольевич Малёванный , продюсер, режиссер, писатель, Краснодарский край Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 33. Потомок подданных Императора Николая Il После восшествия Ленина на российский престол классы исчезли,их убили.Вместо этого,возникли две касты,коммунисты и русское быдло.Рабочий скот,которым временно допустили управлять из коренного населения.Сейчас,коренных во власти уже не встретишь.Поэтому,тебе ли не знать масонское ты, " чудо-юдо " ! 32. Ответ на 31, Русский Иван: Лакея у лакея не бывает.Лакейское твоё " величество " . ) Я же совок, для меня все равны. Это вы, бело-коричневые, поделили всех на господ и лакеев, на борменталей и шариковых. 31. Лакей должен знать меру, чтобы всегда нравиться господину. Лакея у лакея не бывает.Лакейское твоё " величество " . 30. Ответ на 29, Русский Иван: Подожди,подожди!Ленин,что не карлик,не лысый,не кровожадный?В свои двадцать пять лет Ленин был лысым-почти абсолютно,ростиком не более метра и пятидесяти сантиметров.Картавил,так что непонятно,как он это умудрялся делать.Мало того,что картавил,он ещё при этом выразительно гнусавил.На фото,где Ленин без своей фирменной бородёнки,у Ленина бабье лицо.Женственным весьма был очень,без волосяного покроя на личике.Определение всему человечеству времён Апокалипсиса,дал великий русский писатель и человек с большой буквы Бунин. " И все таки мир уже настолько сошел с ума, что среди бела дня спорит, благодетель он человечества или нет?». ) Ну доволен уже Абрамович, доволен. Скоро рассердится, что надоедаешь. Лакей должен знать меру, чтобы всегда нравиться господину. 29. Потомок подданных Императора Николая II Подожди,подожди!Ленин,что не карлик,не лысый,не кровожадный?В свои двадцать пять лет Ленин был лысым-почти абсолютно,ростиком не более метра и пятидесяти сантиметров.Картавил,так что непонятно,как он это умудрялся делать.Мало того,что картавил,он ещё при этом выразительно гнусавил.На фото,где Ленин без своей фирменной бородёнки,у Ленина бабье лицо.Женственным весьма был очень,без волосяного покроя на личике.Определение всему человечеству времён Апокалипсиса,дал великий русский писатель и человек с большой буквы Бунин. " И все таки мир уже настолько сошел с ума, что среди бела дня спорит, благодетель он человечества или нет?». |
| Это был гном, или карлик, а может, и то и другое. Он сидел на складном стуле в одежде до пола. Огромная борода и взгляд, от которого можно ненадолго потерять способность говорить. Потом все начали петь «Верую», и тут – запел он. Он пел невероятно эмоционально, громко, басом, при этом выкатывал глаза и широко крестился. Надо сказать, что чувства сковавшего меня страха и вместе с этим любопытства не давали мне отвести от него взгляд. Бабушка вывела меня из оцепенения, одернув, так как надо было идти. Но «карлик» нас остановил и сказал, что ходить сейчас нельзя. Его «нельзя» для моей бабушки было несущественным, и мы продолжили продвигаться. Его обращение к нам мне казалось чем-то из ряда вон выходящим, будто оживший сказочный герой покинул свой вымышленный мир, чтобы что-то важное нам сообщить. Потом, помню, долго вспоминал этого человека, и бабушка сказала, что для впечатлительного ребенка подобные походы в церковь не нужны. Это было мое первое впечатление от знакомства с отцом Михаилом. Спустя годы я стал прихожанином собора, затем меня пригласили в алтарь. Там было средоточие моей жизни. Первые послушания, начиная с уборки, воспринимались как особый дар. Но самым «интересным» и «познавательным» в это время были люди! Они были разными. Кто-то был эмоциональным, кто-то – флегматичным, с разными характерами и представлениями о жизни. Но всех их объединяла Церковь и наш Ростовский собор. Кто-то был эмоциональным, кто-то – флегматичным, с разными характерами и представлениями о жизни. Но всех их объединяла Церковь и наш Ростовский собор Вот здесь-то, в алтаре Ростовского кафедрального собора, мне и довелось вновь встретить отца Михаила. Он уже не вызывал во мне трепета и ужаса. К нему у меня сформировались два чувства: глубокого почтения и интереса. Бывал в алтаре он нечасто, так как много ездил по монастырям и храмам. Как правило, бывал на богослужениях, которые возглавлял митрополит Владимир (Сабодан). У них были очень добрые взаимоотношения. Часто после службы владыка приглашал отца Михаила в свое авто, и они ехали домой к архиерею на трапезу. Кажется, что его тогда знали все в нашей Русской Церкви… Так вот, появление в алтаре отца Михаила всегда привлекало внимание. Он входил в алтарь в своей черной бархатной рясе с нашитыми на нее огромными пуговицами, как у Пьеро из сказки. А вместе с ним в алтарь громко врывался аромат розового масла «Болгарская роза». В то время это масло было дефицитным, но у отца Михаила его было, видимо, запасено немало, и он обильно умащал себя им. |
| Однажды шут императора, карлик, забавлявший дворец своими шаловливыми выходками, заметил, что она занимается благочестивым поклонением. Крайне любопытный по природе, он попросил, чтобы ему показали вещи, всецело поглощавшие внимание императрицы. «Это мои куклы, отвечала ему Феодора, они хорошенькие, и я их очень люблю». Недолго думая, карлик пошел и рассказал императору историю прекрасных кукол, которые царица хранила у себя под подушкой, Феофил сразу понял в чем дело и, взбешенный тем, что в самом дворце не исполнялись его приказания, он бросился в гинекей и устроил императрице ужасную сцену. Но Феодора была женщина и сумела выйти из затруднительного положения. «Это ничуть не касается того, о чем ты думаешь, сказала она мужу. Я просто занималась тем, что смотрелась в зеркало вместе с моими служительницами, и это наши отражения в зеркале твой шут принял за иконы и так по-дурацки наболтал тебе о них». Феофил успокоился или представился, что поверил; но Феодора сумела поддеть нескромного болтуна. Через несколько дней после этого за какую-то провинность она велела подвергнуть карлика телесному наказанию, после чего посоветовала ему впредь никогда больше не болтать о куклах гинекея. И когда император под влиянием вина вспоминал иногда об этом происшествии и принимался его расспрашивать, шут с выразительной мимикой прикладывал одну руку ко рту, другую к пострадавшей части тела и поспешно произносил: «нет, нет, царь, не будем больше говорить о куклах». Точно также и все высшее общество было в заговоре против иконоборцев. В монастыре, где она доживала свою жизнь, старая императрица Евфросиния питала те же чувства, что и Феодора, и когда к ней посылали малолетних дочерей царя навестить ее, она постоянно говорила им об иконопочитании. Феофил, подозревавший правду, расспрашивал детей, но ему никогда не удавалось узнать от них что-нибудь точное. Однако, один раз самая младшая из царевен выдала себя и, рассказав отцу о прекрасных подарках, которыми их засыпали в монастыре, о великолепных фруктах, которыми их там угощали, стала объяснять, что у бабушки был также один ларец, полный прекрасных кукол, и что она часто прикладывала их благоговейно ко лбу своих внучек и говорила, чтобы они их с тем же благоговением целовали, Феофил снова рассвирепел и запретил с этих пор посылать детей к старой царице. Но даже среди приближенных царя было много государственных деятелей, имевших на этот счет то же мнение, что и обе императрицы; министры, лица близкие ко двору, втайне были глубоко преданы иконопочитанию и обстоятельства складывались так, что прорицатели, с которыми любил совещаться император, открыто предсказывали скорую гибель его дела. Он сам настолько это сознавал, что на смертном одре потребовал от жены и логофета Феоктиста, своего первого министра, торжественную клятву, что они после его смерти останутся верны его политике и отнюдь не поколеблют положения его друга патриарха Иоанна, главного вдохновителя и руководителя этой политики. h9 II |
| Если исходить из того, что существующее положение вещей будет сохраняться долгое время, то вероятные прогнозы на перспективы жизни Русской Православной Церкви на уровне всего Среднеазиатского региона можно построить, применяя методы полезного моделирования и аналогий. В качестве такой аналогии и одновременно модели существования приходов можно использовать астрономический объект, который называется звездой белый карлик. История существования таких объектов выглядит следующим образом: вначале звезда представляет достаточно большой объект – молодую звезду, выделяющую большое количество энергии; затем после выработки внутренних ресурсов звезда стремительно расширяется, теряя свою температуру и светимость, распыляя свое вещество в окружающее пространство. В этом состоянии она носит название красный гигант. Затем начинается процесс коллапса или схлопывания, когда к центру звезды притягиваются остатки вещества, в звезде происходят процессы уплотнения структуры вещества, звезда превращается в астрономически малый объект с определенной светимостью – белый карлик, который может существовать в стабильном состоянии в течение очень долгого времени. Эта модель, пожалуй, наиболее применима к истории, современному состоянию и перспективам церковной жизни в Средней Азии: выезд малоземельных крестьян в этот регион, распределение специалистов и высылка «неблагонадежных элементов» в советское время, переезд по климатическим соображениям в свое время сформировали в Средней Азии сплоченную паству для приходов (молодая звезда). Распад СССР пришелся на период возрождения религиозной жизни и одновременно на период массовых миграций (красный гигант). Настоящее время можно сравнить с формированием того самого «белого карлика». То есть приходы при существующем положении вещей должны и вынуждены будут консолидироваться в малочисленные, но очень сплоченные общины, в статусе которых они могут существовать долгое время. Очевидно, что эти приходы будут поддерживаться «центральными» епархиями Русской Православной Церкви. С уменьшением христианского населения Церковь и ее приходские структуры могут выступить также центрами культурной, общественной и даже деловой жизни для православного населения в Средней Азии. |
| На пороге стоял старец Афанасий, как всегда – с посохом в руке. Воины хин-дзя кинули Эрика и выхватили мечи. А мальчик покатился дальше и, влетев на территорию монастыря, пребольно ударился затылком о какой-то выступ. – Что вам здесь надо? – сурово спросил старец и нахмурил брови. Глаза его, обычно добрые и прозрачные, были сейчас жесткими и твердыми, как сталь, из которой были выкованы татайские мечи. – Что с ним разговаривать?! – послышался позади воинов хин-дзя голос карлика. – Идите и делайте свое дело! Воины бросились вперед, но перед старцем они остановились и, сколько ни старались, не могли продвинуться ни на шаг. Карлик же пришел в неописуемое бешенство. – Во имя Красного Дракона! – закричал он Хэй Лю. – Иди вперед и убери этого старика с дороги! Но Хэй Лю медлил. С одной стороны, не к лицу было ему, могучему воину, связываться с каким-то стариком. С другой стороны, вся эта неразбериха перед входом в ворота его несколько смущала, и он с недоумением наблюдал, как его воины топчутся на месте, бестолково размахивая мечами. Тогда карлик распахнул плащ, вытащил из-за пояса длинную трость с золотым набалдашником в виде головы змеи и что есть силы ударил ею по крупу лошади, на которой сидел Хэй Лю. – Вспомни, чему учил тебя великий БэтЭ МаЭн! – крикнул он ему вслед. Поняв, что отступать некуда, Хэй Лю выхватил меч и с криком ринулся по тропе к воротам. Настало время решающего поединка. Лучший из монахов хин-дзя должен был встретиться один на один со старцем-монахом из Тридевятого царства! Расстояние между ними сокращалось. Когда старец был уже совсем близко, Хэй Лю высоко поднял над головой свой меч. Он вложил в силу удара всю ненависть, которую скопил за многие годы работы над собой. Если бы перед ним была каменная глыба, она разлетелась бы от его удара на тысячи кусков! Но перед ним был не камень, – перед ним стоял старец Афанасий. И через мгновение Хэй Лю почувствовал, что какая-то неведомая сила сбросила его с лошади, и он забился у ног старца Афанасия в жестоких судорогах. |
| Эти строки относятся к начальному периоду царствования Елизаветы Петровны, и вполне понятно, что ревностное исполнение всех великопостных традиций укрепляло авторитет тех лиц, которые в этом нуждались. Однако вдали от многочисленной челяди императрица Елизавета позволяла себе «расслабиться», о чем свидетельствовали лица из ее ближайшего окружения. В записках будущей императрицы Екатерины П-й приводится такое сообщение. «Около середины Великого поста, – пишет Екатерина, – мы ездили с императрицею в Гостилицы на именины к обер-егермейстеру графу Разумовскому. Там были танцы и было довольно весело». 138 Эта запись была сделана не ранее середины 1740-х гг., поскольку Екатерина прибыла в Россию в начале 1744 года. «9 февраля прошел ровно год с тех пор как я приехала к русскому двору», 139 – отмечала она в своем дневнике зимой 1745 года. При дворе Елизаветы Петровны находился и супруг Екатерины – великий князь Петр – будущий император Петр Ш. Вскоре после приезда в Россию великий князь Петр смог убедиться в том, что православные традиции, умалявшиеся ранее, при Анне Иоанновне, возрождаются в годы правления Елизаветы Петровны. Вот что пишет по этому поводу Кирилл Вейч, английский полномочный министр при русском дворе (с 1742 по 1744 гг.). В своем донесении в Лондон (февраль 1744 г.) на имя лорда Джона Картерета (статс-секретарь короля Георга П) он сообщает о праздновании дня рождения великого князя: «День этот пришелся на первой неделе поста, которая Ея Императорским Величеством посвящается благочестию; потому официального обеда не было», – замечая при этом, что гости «из высшей знати обедали с великим князем». 140 В придворных кругах было известно о приверженности великого князя Петра Ш к лютеранству; сведения об этом находим и в записках Екатерины. «На первой неделе Великого поста (в 1745 г. – а. А.) у меня была очень странная сцена с великим князем, – пишет Екатерина. – Утром я со своими женщинами, которые все были очень набожны, была у себя в комнате и слушала заутреню, которую служили в передней комнате, как вдруг ко мне явилось посольство от великого князя; он прислал своего карлика спросить о моем здоровье и сказать, что по случаю великого поста он в этот день не придет ко мне. Когда карлик вошел, мы все слушали молитвы и во всей точности исполняли правила поста, по нашему обряду. Я велела передать великому князю обыкновенное приветствие, и карлик ушел назад.» 141 |
| — Матушка! Мы привезли тебе приказ правительства сдать монастырь, и в двадцать четыре часа выселить отсюда монашек, которым ничего не разрешено брать с собой, кроме икон и священных книг. — Кто ты? — ответила спокойно игумения. — Я не знаю тебя, сын мой. Если ты послан дьяволом, то как могу я подчиниться тебе, служа Богу. Нашей вере не чинили препятствий даже татары, когда держали в неволе православный народ… — Матушка, — прервал ее старшина, становясь смелым и дерзким. Прекрати свою старческую болтовню и не теряй времени. Объяви монашкам выселиться, да попроворней, а не то, я пошлю к ним своих людей. В это время, незаметно для всех, карлик-звонарь взбежал на колокольню и стал звонить в большие колокола, как при пожаре, сзывая народ. Мужики и бабы бросали работу, и кто с чем был, с тем и бежал к монастырю. — Эй ты, урод! — закричал старшина решительно, и выхватил маузер из за пояса. — Прекрати трезвон, а не то, быть тебе мертвым через минуту… Но тот не слышал угроз. Душа карлика ликовала, потому что никогда еще не был он так близко к Богу. Я бросился из комнаты спасать своего друга, не думая в это время о своих слабых силах, но было поздно: раздался выстрел, и маленькое тело карлика свалилось с колокольни на землю. Тихий стон пронесся по двору и замер. Никто не тронулся с места, когда карлик, похожий на ребенка, лежал с открытыми, но уже не живыми глазами, обращенными к небу, истекая кровью. А где была его добрая душа? Разве могла убить ее пуля преступника! Слезы отчаяния мешали мне видеть, как пала на колени мать игумения, как громко молилась она за убийцу, смутившегося вдруг, как из всех келий выходили монахини, присоединяясь к молитве, которая казалось открывала всем вечную тайну. VI В это время, сторож-калека, с необычайной для него живостью бегал на одной ноге от келии к келии, упрашивая монахинь тащить свое добро к забору, у задней кладбищенской стены, где добрые мужики из соседних сел подбирали Все и прятали у себя в избах. Белые узлы, тяжелые сундуки, кованные железом, какие-то древние шкатулки и ящики то и дело летели через забор. Все зашевелилось, как пламя большого пожара, как будто на самом деле шла война, и мирные жители бегут от наступающего отовсюду врага. А по дороге к монастырю шел уже пеший отряд красноармейцев, чтобы усмирить мужиков и баб, собиравшихся большими толпами, готовых с лопатами и вилами защищать монастырь. |
|
|
