| иеромонах Митрофан (Волкодав) Скачать epub pdf Глава I. Общее очертание монашеской жизни Не любите мира, ни, яже в мире. Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем. И мир преходит, и похоть его: а творяй волю Божию, пребывает во веки. ( 1Ин. 2, 15; 17 ) Монашество – это особый, иной образ жизни, поэтому в славянском языке он называется также иночеством. Греческое слово monakhos означает одинокий, единственный, уединенно живущий. Уединенная жизнь помогает монахам приобрести единство с Богом. Они претерпевают труды и подвиги, чтобы благоугодить Богу, очистить себя от всякой скверны плоти и духа, стяжать смирение и любовь. «Чистым и добродетельным житием и благими нравы» монах сподобляется примирения с Богом, становится храмом Святого Духа и достигает Царства Небесного. Это и есть спасение всякого человека и цель «жительствующих по Бозе». Главный ориентир, на который необходимо смотреть, чтобы не уклониться с правильного пути, – чистота сердца. «Сего убо ради намерения и мы вся содеваем, сего ради вся презираем, и отечество, и род, и богатство, и весь мир…» Если же кто-либо забывает про этот ориентир, тогда ходит как во тьме, спотыкаясь и заблуждаясь. Так бывает потому, что совершенство следует не сразу же за отречением от мирских вещей, но только после того, как человек изгонит из себя злые страсти гордости, гнева, зломыслия и другие, приобретет же любовь и чистоту сердца. Ради приобретения любви и чистоты сердца необходимы посты, презрение богатства, бдение, чтение и молитва . Истинного монашества и нравственного совершенства не может быть без следующих добродетелей: поста, воздержания, бодрствования, терпения, мужества, безмолвия, молитвы, молчания, плача о грехах и смирения. Когда же появляются первые плоды духовной жизни, инок радуется о душевном бесстрастии и слезах умиления больше, чем царь о своей власти и славе царства. Царство земное временно, а радость блаженного бесстрастия переходит в жизнь вечную, и ее никто не отнимет. Как колесо, только немного касаясь земли, почти всецело находится в воздухе, так и монах, горящий любовью к Богу, лишь немного, по нужде естества, приближаясь к мирским вещам, мысленно пребывает в мире духовном. Для него «…трапеза видение сущих, питие же, чаша премудрости, и покой есть Бог». Кто добровольно употребляет труды добродетелей и бывает усерден в подвигах, тот получает от Бога духовные дары и по мере преуспевания в иноческой жизни бывает благообразен, «световиден и премудр». В середине духовного пути ко спасению монах сподобляется Божественных откровений и видений, а кто восходит выше, тому предстоит жестокая брань с духами злобы, ибо они не терпят, когда человек уподобляется ангелам. Святые отцы часто повторяют, что избежать сетей демонов может только смиренный. Они описывают путь монашеской жизни в виде различных ступеней, по которым необходимо неленостно подниматься, никогда не останавливаться на месте и всегда иметь в памяти свою цель и ориентир, о которых сказано выше. 1. Отречение от мира |
| Смирение есть отсутствие самообольщения. Это – правдивое сознание точной меры того, что есть человек в своих умственных и нравственных силах. Смиренные подвижники, часто люди тонкого ума и глубокой мысли, имели мужество не самообольщаться силой ума и сознавали, что ум в решении вопросов духовной жизни нуждается в воспособлении и руководстве христианской веры. Смиренные подвижники, достигавшие иногда поразительных для обыкновенного человека высот нравственной жизни, имели мужество прямо взглянуть на свою нравственную немощность, откровенно и правдиво перед собой и перед другими признаваться, что высота нравственная достигается трудно и не без преткновений, что нравственные подвиги при невнимательности легко становятся одной формой без содержания, что чувства, по-видимому высокие, при правдивой оценке их, могут оказаться в своем существе не подлинно высокими. Истинный христианин смотрит на мир и на пути земной жизни с точки зрения вечности. Земная жизнь представляется ему совсем в ином свете и освещении, чем с точки зрения мирской. Тогда высокое внешнее положение человека, звание, сила, богатство, значение, власть и другие достоинства земные не дают ему материала для превозношения. Он чувствует глубокую истину слов Господа: Болий же в вас да будет вам слуга; иже бо вознесется, смирится; и смиряяйся, вознесется ( Мф.23:11–12 ). Смирение не есть пассивность; оно не лишает христианина свободы и не стесняет ее. Сознание, что человек в своем земном существовании ниже нормы и должен подниматься до нормы, побуждает христианина трудиться над нравственным улучшением себя и восходить вверх по ступеням совершенства. А когда высота нравственного совершенствования христианина бывает отмечена Богом через исключительные дарования чудотворений, прозорливости и т. п., праведный христианин смиренно сознается, что это чудное не от естественной его силы происходит, что в данном случае действует сила Божия и что сам он – человек немощный. Сладце похвалюся паче в немощех моих, да вселится в мя сила Божия ( 2Кор.12:9 ). |
| Самуил, думал я, жил в Земле Сифове; это название созвучно с именем Собы, по которой весь окрестный околоток мог называться землею Сифовою – Собскою; Саул с отроком своим восходил на восход града, и к Собе надобно подниматься высоко; с Саулом встретились девицы, изшедшие почерпати воды; стало быть, подле города Самуилова был источник и подле Собы есть текучая вода; когда Саул спросил их: есть ли здесь прозорливец, они отвечали ему: есть, се пред лицами вашими, т. е. вот там в городе, который вы видите, и Собу видно и с дороги и от источника. Сравнивая таким образом Рамафаим-Цофим с Собою и находя резкое сходство описания первого с местностью второй, я радовался археологической находке и поздравил себя с открытием. Но радость моя была непродолжительна. Она расшиблась в дребезги от одного воспоминания, что Рамафаим Самуилов находится в горох Ефремовых, а Соба стоит в горах Иудеи. Опять кручина запала в душу, любящую помянуть дни древние. Но она была, по крайней мере, не сильна. Ибо я уверился, что родины Самуила надобно искать не около Иерусалима, не в Собе, не на горе, где ныне стоит неби-Самуил, и не в Раме, находящейся в 2 часах от Св. города, по дороге в Набулус, но гораздо далее, – в горах Ефремовых, около нынешних селений: Джифны, Рас-Керкер-бет-Еллу. Итак, не напрасно я ездил в Собу. Обозрение сего места убедило меня, по крайней мере, в том, что Соба не есть Рамафаим-Цофим. Не даром достается знание человеку; не вдруг находит он истину. Сперва он видит тень ее, а потом уже, после усиленных поисков, удается ему и встретиться с нею лицом к лицу. Но от сего наслаждения я должен был отказаться на этот раз потому, что некогда мне было ехать в горы Ефремовы; надлежало возвращаться из Палестины туда, куда призывали меня высшие обязанности. Арабская деревня Сатаф отличается от прочих деревень не постройкою, не наружным видом ее жителей, но неприступностью и живописностью ее местоположение. Она прилеплена к горе, как птичье гнездо, так что одна половина крутой горы высится над нею, а другая низится над нею. |
| Стих Пс 97. 6 - один из редких случаев, когда серебряные трубы ( ) и рог барана ( ) упоминаются одновременно. Надписания 15 псалмов, со 119-го по 133-й,- (в синодальном переводе: «песнь восхождения»), могут означать как «песни ступеней», так и «песни лестниц», потому что корень означает «подниматься» или «восходить», а производное слово мн. ч. - «ступени» или «лестницы», особенно применительно к храму. В Мишне есть описание обряда воды в праздник Кущей: «...левиты без счета играли на пятнадцати ступенях, ведущих вниз от двора израильтян к женскому двору,- соответствующих пятнадцати песням восхождения в Книге Псалмов»,- на них левиты стоят со своими инструментами и поют свою песнь» (Мишна. Сукка. 5. 4; см.: Neusner. 1988. P. 289). Два пролета этих лестниц были обнаружены в 70-х гг. XX в. недалеко от Храмовой горы. Арфы, повешенные на ивах (в синодальном переводе: «на вербах») при реках Вавилона, в Пс 136. 2 - это кинноры. Высказывалось предположение, что они были устроены как эоловы арфы, производившие нежные и жалобные звуки под действием ветра. В Пс 143. 9 упоминается Пс 150 обращен ко всем музыкантам: инструменталистам (стихи 3-5), танцорам (ст. 4) и певцам (ст. 6), которых призывают восхвалять Господа: («хвалите Его»). Перечисление начинается со звука шофара: слово - того же корня, что и наиболее распространенное обозначение его сигнала - присутствующее на упомянутой выше надписи в храме. Во 2-й половине 3-го стиха автор псалма призывает хвалить Бога на невеле и кинноре ( ); в 1-й половине 4-го стиха - - с бубном и танцем (более вероятно) или с бубном и духовым инструментом (также возможно, поскольку повсеместно известна практика соединения этих инструментов); во 2-й половине 4-го стиха - - на струнах и угаве ( означает «струны»; соединение струнных и духовых также является традиционным для коллективного музицирования). В 5-м ст. упоминаются тарелки ( ): и Это единственный инструмент, названный дважды в одном и том же псалме, и единственный, кроме шофара, который не упоминается в паре с др. инструментом. Такой повтор может означать как кульминационное удвоение, так и указание на 2 разных типа инструмента. В Септуагинте эти выражения переведены как ν κυμβλοις εχοις и ν κυμβλοις λαλαγμο (в синодальном переводе: «на кимвалах благозвучных» и «на кимвалах громогласных»; в церковнослав. переводе - и ап. Павел процитировал это место с нек-рыми изменениями - 1 Кор 13. 1), в Вульгате - cymbalis bene sonantibus и cymbalis jubilationis; оба перевода предполагают 2 разных типа звучания. Это можно сопоставить с 2 типоразмерами кимвалов, найденных археологами на Св. земле,- ок. 10 см и ок. 5-6 см в диаметре; соответственно они должны были обладать разным звучанием ( Bayer. 1963). |
| Наряду с природной способностью верить у человека есть и свободная воля, на направленность которой влияют разнообразные причины. Православный опыт (и, кстати, вполне согласующиеся с ним данные современных научных исследований), в противоположность позитивистски-протестантскому рационализму, придает особое значение религиозному воспитанию до сознательной поры. Нет взгляда более ошибочного, чем тот, согласно которому обращение ребенка к религии должно откладываться до сознательного возраста, до тех пор, пока он сам не будет в состоянии принять разумное решение. Поступать так — значит пропускать важную фазу в развитии ребенка, наносить его психике невосполнимый ущерб. Данные Л. Линн и Л. Шварца, авторов книги «Психиатрия и религиозный опыт», позволяют им утверждать, что родители должны в этом вопросе принять решение еще до того, как ребенку исполнится пять лет. Психолог Э. Льюис утверждает, что родители грешат, если не руководят религиозным развитием ребенка с самого раннего возраста, и пишет, что если оставить решение этой проблемы до зрелого возраста, то человеку нечего будет решать: у него не будет для этого оснований в его опыте и сознании и не будет необходимых сведений. Между тем эта проблема особенно часто возникает при межрелигиозных или межконфессиональных браках, когда родители откладывают решение вопроса, который может сказаться на их взаимоотношениях с детьми, — а те вырастают безразличными к вере. Но даже если ребенок знает несколько молитв и знаком с некоторыми библейскими повествованиями, то вне Церкви, вне церковных таинств он лишен богатства благодати. Он не может осознавать значение причастия, но благодать таинства тем не менее освящает глубины его души, в том числе и «неразумную» ее часть. Церковный писатель V в. св. Проспер Аквитанский говорит, что всякая человеческая душа, обладая волей, желает того, что приятно, и отвращается от неприятного. Поскольку природные импульсы человека ослаблены первородным грехом, воля эта бывает двух родов: животная и естественная. Но по благодати прибавляется третий вид воли: по дару Божию. Тогда воля становится духовной и управляет влечениями согласно законам высшей мудрости. Согласно св. Просперу, животная, или телесная воля не поднимается выше тех импульсов, которые происходят от телесных чувств, как у младенцев, которые, не пользуясь разумом, способны показать, что они желают и чего не желают. Если у взрослого присутствует только эта животная воля, то он ненормален, а в нормальном случае человек, в котором проснулась разумная природа, восходит на ступень естественной воли, которая хотя и способна подниматься над животными импульсами, но занимается предметами земными и тленными. Только причастившись Божественной любви и благодати, воля может подняться на высший уровень и побуждать человека бороться со своими грехами, греховными чувствами и побуждениями. |
| В давние времена переведена была в Рим из Иерусалима та мраморная лестница, по которой восходил сам Иисус Христос , когда вели его во дворец к Пилату; именно для нее и была построена та капелла. Со стороны фасада, обращенная к Лютеранской базилики, она открыта во всю ее длину и высоту в роде портика под навесом, который упирается на стены здания и на два столпа по обеим сторонам. Все это пространство портика, как сказано, открытое наружу, занято тою лестницею Пилата, так что, поднимаясь по ней, будто идешь в его иерусалимские палаты. Но так как благочестие воспрещало попирать ногами те ступени, который сам Христос освятил своими следами, то богомольцам дозволяется подниматься по ней не иначе, как на коленках, что составляет немалый подвиг религиозного усердия, потому что в лестнице будет по малой мере ступеней до сорока. Когда достигнешь ее вершины, очутишься на площадке во всю ширину лестницы перед входом в самую капеллу, которая называется Святая Святых (Sancta Sanctorum), потому что содержит в себе большое количество реликвий и разных святынь. Для тех, кто не может или не хочет всползать сюда на коленках, по обеим сторонам лестницы, отделенным от нее упомянутыми столпами, все ступени снизу до верху облицованы деревом, которое дозволено попирать ногами. Однажды проходя мимо этого здания, к великому моему удивлению, между богомольцами, ползущими вверх по лестнице, вижу своего Пашорина, как он, грузно упираясь руками и карабкаясь с медленной выдержкой, переваливает по ступеням одну коленку за другой. Чтобы встретить его на верхней площадке, я взбежал туда по облицованному краю лестницы. Когда он, наконец, дополз до помоста, на котором я его поджидал, насилу мог он приподняться с коленей и едва держался на ногах; его качало из стороны в сторону, пот градом катился с его лица. Он совсем ошалел, будто ничего не видит и не слышит, а когда заметил меня, осклабился своей ясной, широкой улыбкой и промолвил: «Как хорошо! И вы здесь! Это все равно, что на часок побывать в святом Иерусалиме». |
| Факт этот поставил св. Нину в самое затруднительное положение, она не знала, что ей предпринять; народ оставил работу и, вместе с царём, разошёлся по своим домам. Тогда св. просветительница Иверии с семью преданными своими ученицами, в числе которых была и Сидония, дочь бывшего раввина Авиафара 22 осталась при этом кедре и всю ночь провела в молитве к Богу и горячих слезах, прося Его помощи в начатом ею деле. Ночные видения испугали её учениц, и они под влиянием страха готовы были уже оставить свою дорогую наставницу, но св. Нина в немногих словах успокоила боязливых и уговорила их не покидать её, а сама до раннего утра продолжала молиться. На заре кедровый столб осенился светлым облаком, и явившийся с неба ангел, приблизившись к св. Нине, прошептал ей на ухо три таинственных слова, подошёл затем к кедру, охватил его рукой и поднял на воздух. Тогда, по выражению летописи, глазам присутствующих праведниц открылось зрелище, не выразимое никакими человеческими словами: таинственный столб окружило радужное сияние, осветившее собою всю близлежащую местность, и он стал то опускаться, то подниматься над своим пнём. Казалось, что небо соединилось с землёю, и всё пространство над столицей озарилось чудным светом; ангелы в бесчисленном множестве, как это было в видении библейского патриарха Иакова, то восходили на небо, то нисходили на св. столб, вверху над которым в необыкновенно ярком и ослепительном сиянии виден был Сам Господь Иисус Христос. Нижний же пень чудного кедра несколькими ручьями испускал из себя самого благовонное миро. Царь Мириан и все жители Мцхета, придя сюда, были свидетелями этого знаменательного для грузинской земли чудесного явления. Всякого рода больные стали приноситься к св. столбу, и здесь через возложение рук св. Нины и помазание св. миром они получали мгновенное исцеление. Несколько дней изумлённый народ не отступал от св. столба: давка и теснота вокруг него были невыразимы. Чтобы сохранить столь дорогое сокровище, царь Мириан приказал устроить вокруг него временную деревянную ограду, а затем, не теряя напрасно времени, приступить к сооружению самого храма. Вскоре последний был совершенно готов, величественно возвышаясь над тем священным для христианского мира вообще, а для грузин в особенности, местом, где был сокрыт ещё в I веке св. хитон Спасителя. |
| 1. Древние астрономы Арат и Гигин утверждают, что солнце движется само по себе, а не вращается вместе с миром, само оставаясь на одном месте. Ведь если бы оно оставалось неподвижным, то должно было бы заходить и всходить на том же самом месте, где всходило вчера, так же как восходят и заходят остальные светила. Кроме того, если бы это было так, все дни и ночи были бы равны, и каждый день в году длился бы столько же, сколько сегодняшний. 2. Точно так же и ночь оставалась бы всегда одинаковой. Но мы знаем, что продолжительность дня меняется в что солнце заходит назавтра не в том месте, где зашло вчера, — ведь, действительно, оно восходит и заходит в разных местах, — поэтому и считают философы, что оно никак не может вращаться вместе с миром, будучи само неподвижно, но что оно движется само по себе. Погрузив свое пылающее колесо в океан, оно возвращается неведомыми нам путями к тому месту, откуда вышло, и, завершив ночной круг, снова поспешно покидает свое место. По наклонной и ломаной линии оно проходит от Австра к Борею и таким образом возвращается на восток. Зимой оно движется по южной частя неба, а летом ближе к Семизвездью. Находясь же близ Семизвездья, оно поднимается очень высоко. 3. Различные места и времена восхода Бог установил солнцу для того, чтобы оно, оставаясь в одних и тех же местах, не погубило их ежедневным зноем. А по словам Климента — оно движется различными путями для того, чтобы распределить в соответствии с временами года температуру воздуха и сохранить последовательность и перемену времен года. Ибо когда оно начинает подниматься выше, наступает весна, когда же достигает вершины неба, разжигает летнюю жару. Опускаясь снова, возвращает умеренность осени, а вернувшись на нижний круг, сковывает все зимнею стужей из ледяного пояса неба. 4. Благодаря солнцу существуют часы; с его восходом начинаются дни, а с заходом — ночи; по нему высчитываются месяцы и годы; благодаря ему происходит смена времен года. Однако, хотя солнце — наш добрый и заботливый помощник, регулирующий смену времен года, вое же иногда, когда по воле божией пагуба ниспосылается смертным, оно жестоко раскаляется и иссушает мир чрезмерно сильным пламенем, и взметает вихрями жаркий воздух, и человеческие бедствия и гибель распространяются по земле, и моровая язва насылается в этот год на всех животных, и чума уносит людей. |
| Парадоксальным образом незнание есть в то же время и знание: только разумное существо знает о своем незнании. Будучи формой познания, ученое незнание дает разуму определенное чувство удовлетворения, это «облако» (νεφλη), в котором Моисей восходит на Синай 1283 , зная, что он пройдет вблизи Господа. Но это скромное удовлетворение не может погасить в нашей душе желание бесконечного. И следовательно, его высшая ступень предполагает еще более радикальное отречение, преодоление разума как такового, вхождение в полный мрак (λνφος). Знаменитая фреска Рафаэля, называемая «Афинская школа», является прекрасной иллюстрацией «обсуждения философами» возможности достижения этой последней ступени: Аристотель указывает на землю и призывает человека отказаться от обожения и удовольствоваться ограниченным человеческим счастьем; Платон же, напротив, своей поднятой рукой указует на небо. Наилучшим образом используя диалектику, разработанную Платоном в Федре, Пире и Тимее 1284 , Отцы старались устранить препятствия, утяжеляющие крылья души и мешающие подниматься к Богу. Прямое или косвенное, но влияние Плотина здесь очевидно: образ Бога, душа по своей природе стремится к своему Первообразу, к божественному преображению 1285 . Греческая античность, можно даже сказать, что вся античность, не знала ничего более грандиозного. Таким образом, человек – это ζον θεομενον, животное, призванное к близости с Богом, как пишет Григорий Богослов 1286 . Для человека, «который знает», божественное преображение является естественным (συγγενς), поскольку душа божественна по своей природе 1287 . Одному молодому священнику Григорий дает следующий совет: «А тебе небезызвестно, что первое из благ – всегда стремиться к стяжанию Бога и становиться все более подобным Ему через приближение и восхождение к Нему» 1288 . Подобные высказывания можно найти у него повсюду 1289 . Такое стремление к Богу оценивается как весьма полезное для духовной жизни и как таковое оно соответствует и желанию Божию. «Он [Бог] томим желанием, чтобы мы жаждали Его (διψν τ διψσφθαι)» 1290 . |
| Чтобы уяснить происхождение и значение имени Божия в германских наречиях, воспользуемся замечанием Макса Мюллера об этом предмете. Одной из самых бесспорных этимологий считалось отожествление Форм God (Бог) и good (добрый). По-датски god значит добрый; но звуковое совпадение английской и датской форм – чистая случайность; эти два слова нигде не смешиваются и существуют раздельно во всех наречиях германской ветви. Как в англ. мы имеем God и good, так и в немец. Gott и gut; в датск. Gad и god κτλ... Очевидно, что два слова, которые идут через все эти наречия, ни разу не смешиваясь, не могут быть возведены к общему началу. Предполагаемое в разбираемом имени значение доброго – было бы слишком современно, слишком христианское 17 . – В противовес взгляду почтенного ученого укажем, во-первых, на предшествующее наше рассуждение о славяно-русском имени Бог: ведь содержащееся в нем понятие Судии, вынесенное предками славян в отдаленные времена из общей арийской прародины, тоже «слишком современно», «слишком христианское», а, между тем, это – святая, библейская истина. Во-вторых, то обстоятельство, что в каждом из германских наречий существуют рядом два параллельных понятия Божественности и доброты, возводимые, по нашему убеждению, к одному началу, подтверждается полнейшей аналогией в русском и латинском языках, в которых видим слова: с одной стороны Бог – Deus, с другой богатый – dives. " Имя Элоаг, говорит Филарет Черниговский , происходя от ала, что значит поражен был, изумился и отселе – почтил, означает Того, Кому следует поклоняться» 18 . Без сомнения, Филарет под ала разумеет глагол в еврейском начертании: aláh – восходить, подниматься, а в пятой форме (hiphil) вместе с однокоренным (plur.) – olth (при нем. singul. oláh – жертва) означает: возносить всесожжение: « » (vehaalitha aláv olóth lajehováh elohéka) – и вознесеши на нем всесожжения Гооподеви Богу твоему» ( Втор.27:6 ). Отсюда видно, что, сближаемые преосвященным, слова: aláh и eloáh ( elohim) совершенно не совпадают друг с другом по своему облику: имеют в начале разные буквы – «» и «» и происходят от различных корней. – В основе обоих приведенных существительных, означающих по-еврейски имя Божие, находится слово «» êl – в словарях оно толкуется, как сильный, герой. Остановим наше внимание, примерно, на лексиконе (по изд. 1883 г.) Гезениуса и взвесим те объяснения, которые последним, так или иначе, приурочиваются к упомянутому слову. |
|
|
