| Согласно 1-му Житию, П. А. род. в Британии, в местности Пенн-Охен (лат. Caput Bovium (Бычья голова); ныне сел. Бовертон, окр. Вейл-оф-Гламорган, Уэльс). Его отцом назван комит (comes) Перфирий (Perphirius, вероятно, искаженное Порфирий). Имя отца и когномен Аврелиан указывают на то, что мон. Урмонок стремился представить святого потомком романо-бриттской аристократии и, возможно, родственником упоминаемого св. Гильдой вождя бриттов Амвросия Аврелиана (V в.). У П. А. было 8 братьев и 3 сестры. В детстве он учился у св. Ильтуда на о-ве Инис-Бир (ныне Калди, у юго-зап. побережья Уэльса) вместе со святыми Давидом , Самсоном и Гильдой. В Житии описано, как П. А. по повелению Ильтуда усмирил алчных морских птиц. В 16 лет он вместе с 12 товарищами поселился в уединенном месте, на земле, к-рую им выделили братья П. А. (по-видимому, в районе церковного поселения Лланддеусант, совр. окр. Кармартеншир). Тогда же он был рукоположен во пресвитера (епископ, совершивший рукоположение, не назван по имени). О благочестивой жизни П. А. стало известно королю по имени Марк (или Кономорий; кор. Марк играл важную роль в легендах артуровского цикла, особенно в сказании о Тристане и Изольде: Heinz. 2008). Король призвал его в свою резиденцию Баннхедос (villa Bannhedos; возможно, Касл-Дор в Корнуолле, где сохр. укрепления железного века). Нек-рое время П. А. проповедовал христианство среди подданных кор. Марка, но отказался стать епископом. Он посетил свою сестру Ситофоллу, ставшую монахиней и жившую во владениях того же короля, а затем с 24 спутниками (12 священниками и 12 мирянами из числа его родственников) отплыл в Арморику (Бретань). Исследователи предполагают, что в начальной части Жития, в рассказе о жизни П. А. в Британии, мон. Урмонок совместил традиции, связанные с валлийским св. Павлином из Кармартена (пам. зап. 22 нояб.) и с Павлом, правителем Пенихена и дядей св. Кадока ( Merdrignac. 1997). Судно П. А. пристало у о-ва Осса (ныне Уэсан, у зап. побережья Бретани), в местности Телмедовия (ныне Ламполь-Плудальмезо) он основал мон-рь и, продолжив путь, прибыл в некую крепость (oppidum; впосл. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КИРАМ [Кирам Казмох; арм. Qi8am kagmwx ] (2-я пол. XVI - нач. XVII в.), арм. скульптор, резчик по камню, создатель хачкаров и надгробий. Один из мастеров, возродивший искусство создания хачкаров в Армении после 100-летнего забвения этой традиции. К. работал в то время, когда в Армении резко возрос интерес к мемориальным памятникам - хачкарам и надгробиям. Они создаются в большом количестве и часто отличаются высоким художественным уровнем исполнения, имеют своеобразные изобразительные решения. К. род. в обл. Гехаркуник (окрестности оз. Севан); там же сохранилось большинство его работ. Работал также в областях Айрарат и Тавуш, в Эчмиадзине, Аштараке, Арзни, Егварде, Берде. Самая ранняя известная работа К. датирована 1551 г.; наиболее поздняя - 1610 г., что свидетельствует о долгом и плодотворном творческом пути мастера. Сохранилось более 50 только подписных хачкаров, выполненных К., из них 32 находятся на старом кладбище Норадуза (Гехаркуник). Он делал и ставшие популярными в ту эпоху объемные надгробия с округлым завершением, к-рые, как и хачкары, украшались крестами и разнообразным орнаментом (сохр. более 10). Произведения К., созданные в контексте художественных представлений и вкусов его эпохи, имеют индивидуальный стиль. Методы работы мастера отличаются нововведениями. К. использовал трапециевидную форму плиты, отчего пропорции хачкара изменились и приобрели приземистость. Как основной принцип работы он использовал 2-плоскостную резьбу, к-рая у него более поверхностна, слабо выделена, композиция хачкара потеряла ясность. Вместе с тем К. довел до совершенства принцип плотного заполнения поля хачкара, в геометризированный орнамент он включил много мелких крестов, звездочек, прямоугольных сегментов. Именно в хачкарах К. впервые появляются килевидные арки, а в нек-рых прямоугольный карниз заменяется треугольным завершением. Мастер традиционно располагает евангельские сцены в верхней части, на карнизе. Иногда иконографическая трактовка этих сцен отходит от канона (напр., в Распятии могут быть представлены не только Богородица и св. ап. Иоанн Богослов, но также 2 св. воина с драконом). На объемных надгробиях К. помещал и бытовые сцены, которые наделены символическим значением. Надписи К., как и в целом надписи хачкаров этой эпохи, графически теснее связаны с общим орнаментальным и композиционным заполнением поверхности главной, лицевой стороны плиты. |
| Обе створки консульских Д. несут выполненные в низком рельефе изображения и надписи (напр., Д. Стилихона, V-VI вв., ризница собора в Монце, Италия). Ранние Д. могли украшаться мифологическими персонажами или аллегориями (Д. Симмаха, кон. V или нач. VI в., Музей Виктории и Альберта, Лондон), однако более типичными были изображения самих консулов, открывающих праздничные игры на ипподроме, к-рыми отмечалось начало их служения (напр., Д. Боэция, 510 г., Музей Рисорджименто, Брешиа; Д. Анастасия, 517 г., Кабинет медалей Национальной б-ки, Париж). Облаченные в длинные тоги-травеи консулы восседают на курульных креслах с львиными ножками и держат знаки своего сана - шелковый платок, маппу (mappa circensis), для подачи сигнала к состязаниям и скипетр с навершием в виде фигурки орла (scipio). Рядом с ними традиционно помещались имп. портреты и аллегорические фигуры (напр., персонификации Рима и К-поля на Д. Руфуса, 530 г., Музей Виктории и Альберта, Лондон). В нижней части поля могли располагаться сцены цирковых представлений, иногда становившиеся единственным изобразительным сюжетом (Д. ок. 500 г., ГЭ). В VI в. на Д. появились изображения креста (Д. Клементина, 513 г., Городской музей Ливерпуля) и Христа (Д. Юстина, 540 г., Гос. музеи Берлина). Благодаря надписям, содержащим имена, почетные титулы и послужной список (cursus honorum) консулов, ок. 30 Д. идентифицированы и точно датированы. Нек-рые (напр., Д. Филоксена, 525 г., Кабинет медалей Национальной б-ки, Париж) несут посвящения сенату или сенаторам. Производство Д. имело, по-видимому, серийный характер (сохр., напр., 3 Д. Филоксена, 525 г.). По особенностям резьбы, деталям иконографии и т. д. исследователи распределяют эти памятники по столичным мастерским, изготовлявшим различные изделия из слоновой кости. Большинство известных консульских Д. сохранились лишь благодаря тому, что были использованы в качестве переплетных досок для напрестольных Евангелий и др. священных книг; при этом их отделывали драгоценными камнями, золотом и эмалью. |
| Писания. Изложенное в трактате тринитарное учение отличается систематичностью и глубиной, хотя оно и не лишено мн. недостатков, общих для доникейской христ. письменности. Рукописный текст трактата, известный издателям еще в XVI в., до наст. времени не сохранился, за исключением небольшого фрагмента из гл. 18, присутствующего в рукописи IX-X вв. в составе флорилегия из Монте-Кассино (см.: Dekkers. 1952. P. 383; Novatiani Opera. 1972. P. 2). Поэтому единственными свидетелями текста остаются печатные издания сочинений Тертуллиана, к которым традиционно присоединялся текст соч. «О Троице», начиная с 1-го парижского издания 1545 г., подготовленного М. Меснаром (см.: DeSimone. 1970. P. 50; Papandrea. 2008. P. 49). Во 2-м базельском издании, осуществленном С. Гелением, были исправлены нек-рые неточности в тексте трактата, допущенные при работе с рукописями предыдущим издателем; в 3-м издании, вышедшем в 1579 г. в Антверпене и ставшем впосл. общепринятым, издателем Ж. Памелем была учтена еще одна рукопись англ. происхождения (см.: Dekkers. 1952. P. 381-382; Novatiani Opera. 1972. P. 3-5). Под именем Н. трактат вместе с др. сохранившимися произведениями Н. был впервые издан в 1724 г. в собрании, подготовленном Э. Уэлчманом ( Novatiani presbyteri romani Opera omnia. Oxonii, 1724), к-рый также восстановил правильный порядок следования глав трактата «О Троице» с 14-й по 27-ю (см.: DeSimone. 1970. P. 51). 2. «Об иудейской пище» (De cibis judaicis; CPL, N 68; текст см.: PL. 3. Col. 953-964; Novatiani Opera. 1972. P. 89-101), одно из 3 направленных против иудеев произведений Н. (2 других не сохр.; см.: Novat. De cib. jud. 1; Hieron. De vir. illustr. 70). Небольшое сочинение состоит из 7 глав и имеет форму послания, адресованного последователям Н., оставшимся в Риме; скорее всего, оно было написано Н. в ссылке ок. 252-253 гг. (см.: Diercks. 1972. P. XII; Papandrea. 2008. P. 34). Н. побуждает своих последователей не поддаваться проискам иудеев и твердо держаться «одного лишь предания и учения Христова», доказывая, что законы о чистых и нечистых животных, как и все остальные ветхозаветные установления, должны пониматься не буквально, а духовно (spiritaliter), ибо закон духовен (ср.: Рим 7. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИТРАЖ [франц. vitrage; лат. vitrum - стекло], вид монументальной живописи, основой к-рого является орнаментальная или сюжетная композиция из стекла (реже слюды) или на стекле, размещенная, как правило, в оконном проеме. В христ. традиции В. широко использовался в средневек. храмах Зап. Европы, прежде всего романских и готических, где он являлся частью художественного ансамбля, важным элементом архитектуры. Цветные стекла существовали уже в Др. Египте со 2 тыс. до Р. Х., в Др. Риме - с I в. по Р.Х. Судя по описаниям современников и археологическим данным, цветное стекло было использовано в окнах собора Св. Софии К-польской (а также зеркала), рим. ц. Санта-Сабина (ок. 430), известны 3 фрагмента с изображением Иисуса Христа из ц. Сан-Витале в Равенне (ок. 547), в Зап. Европе - в мон-ре Ярроу в Англии (686). Согласно «Liber pontificalis», окна алтарной апсиды следовало украшать цветным стеклом. В романский период (X-XII вв.) В. исполняли гл. обр. в мозаичной технике, что сближало их композиции с мозаиками пола и монументальными росписями стен, детали прорисовывали темными красками. В сер. XI в. появились первые фигурные и сюжетные В. из фрагментов цветного (красного и синего) стекла, вырезанных по контуру изображений, напр., в соборе Нотр-Дам в Шартре (до перестройки в 1260), базилике аббатства Клюни (XI в., не сохр.). Наиболее сохранившиеся без значительных утрат В. этого периода - группа пророков в хоре собора Аугсбурга (1065, Германия). Рецепты и методы изготовления В. приводились в специальных рукописях, напр. трактате «Diversarum atrium schedula» мон. Феофила («О разных ремеслах», XI в.), к-рого исследователи отождествляют с западноевроп. мастером по обработке металла Рогером из Хельмарсхаузена (см. ст. «Прикладное искусство Византийской империи», а также: Theophilus: De diversis artibus/Ed. and transl. C. R. Dodwell. Oxf., 1986). Бегство в Египет. Витраж из капеллы Девы Марии собора в Бове. Франция. 1238-1248 гг. Фрагмент |
| Римская традиция доникейского периода известна хуже. В послании Римского еп. Корнилия еп. Фабию Антиохийскому о еретике Новате сообщается, как в Риме совершалось крещение клиников, т. е. находящихся в опасности смерти: «...когда он тяжко заболел, то его, считая почти умирающим, крестили - если можно сказать о таком человеке, что он крещеный,- окропив водой на той же постели, где он лежал. Он выздоровел, но над ним не было совершено остальное, что требуется по церковным правилам: он не был запечатлен (греч. σφραγισθναι; в лат. переводе Руфина - «он не получил signaculum chrismatis») епископом. Не получив этого, мог ли он получить Духа Святого?» ( Euseb. Hist. eccl. VI 43. 14-15). Т. е. дар Св. Духа связывался с обрядом нанесения печати епископом. Полный чин крещения известен только по «Апостольскому преданию» , к-рое мн. ученые приписывали Ипполиту Римскому. Однако в последние десятилетия произошла переоценка и самого памятника, и личности его вероятного автора. Написанное на греческом языке в III в., «Апостольское предание» было переведено на латынь только в кон. IV в. (текст сохр. в т. н. Веронском палимпсесте ). Поскольку известно множество вост. версий памятника, трудно определить, какую традицию, относящуюся к какому времени, он описывает. Послекрещальные чины при сравнении с др. лат. свидетельствами представляются одними из наиболее развитых: после выхода новокрещеного из воды диаконы и пресвитеры помазывают все его тело елеем благодарения, в церкви епископ читает над ним молитву с возложением рук, затем совершает возлияние елея благодарения своей рукой ему на голову, а затем делает знак креста на лбу (signatio) (Trad. Ap. 21). Далее идут лобзание мира и первое причащение. Неясно, в какой момент и под видом чего сходит Св. Дух. В лат. традиции начиная с V в. двойное послекрещальное помазание (пресвитером и епископом) было отличительной чертой именно рим. практики. Это и дало основание считать «Апостольское предание» произведением рим. автора. Нек-рые исследователи полагали, что двойное помазание могло быть привнесено при переводе в кон. IV в. Однако аналогичное чинопоследование содержится в бохайрской, араб. и эфиоп. версиях (иные варианты - в «Канонах Ипполита» и «Завете [Завещании] Господа нашего Иисуса Христа» ). При этом в аутентичном сочинении Ипполита Римского (но римского ли автора?) - в «Толковании на Книгу прор. Даниила» - упоминается лишь одно послекрещальное помазание (видимо, всего тела) ( Hipp. In Dan. I 16. 3//SC. 14. P. 100). Поэтому возможно и обратное влияние - привнесенных вост. традиций на рим. практику. Если бы двойное послекрещальное помазание было древнейшей традицией Римской церкви, оно, вероятно, было бы четко засвидетельствовано в большем числе источников и упоминалось бы в спорах о перекрещивании и принятии падших и еретиков. Происхождение К. и римская традиция IV-VII вв. |
| Наибольшее количество вербальных параллелей и смысловых связей имеется в основной части Е. т. к. со 2-м Апокалипсисом Варуха. Поскольку черты сходства «помимо особенностей фразеологии и сюжетов содержатся также в структуре, месте и времени действия» ( Stone. 1990. P. 39), мн. исследователи полагают, что Е. т. к. служила источником для автора 2-го Апокалипсиса Варуха ( Violet. 1924. P. lV), к-рый был написан в качестве ответа на вопросы, поднятые в Е. т. к. ( Metzger. 1983. P. 522). Еще одна возможность заключается в том, что общим источником обеих книг были «Библейские древности», приписывавшиеся Филону Александрийскому ; в пользу этого свидетельствуют многочисленные параллели между 3 текстами (список этих мест см.: James M. R. The Biblical Antiquities of Philo. L., 1917. P. 46-58), и в особенности близость языка лат. текста Е. т. к. и лат. перевода «Библейских древностей» (Ibid. P. 54). Параллелей с Апокалипсисом Авраама гораздо меньше, и они менее значимы ( Stone. 1990. P. 42). Окончательное выяснение связей Е. т. к. с др. иудейскими произведениями того времени остается невыполнимой задачей из-за недостаточности имеющихся данных. В связи с этим принято считать, что параллели со 2-м Апокалипсисом Варуха указывают по крайней мере на близость многих идей, содержащихся в книге, к учению раввинистического иудаизма первых веков по Р. Х.; однако причисление ее автора к какой-то конкретной группе или течению в иудаизме I в. невозможно (Ibid. P. 40, 42). Использование книги в христианстве первых веков подтверждается наличием большого количества цитат и аллюзий (подробнее см.: Violet. 1910. S. XLIV-L; Idem. 1924. S. L-LV), а также существованием переводов на мн. языки христ. Церквей. Статус этих переводов был различным. Так, в арм. традиции книга часто включалась в библейские рукописи и, по-видимому, почиталась почти наравне с книгами Библии, в то время как в Грузинской Церкви она была известна слабо (сохр. всего 3 рукописи - Stone. 1990. P. 43). Остаются неясными причины и факт исчезновения греч. текста книги, хотя то же самое произошло и с неск. др. произведениями межзаветной письменности, напр. с 1-й Книгой Еноха и Книгой Юбилеев. |
| В кон. XVII - 1-й трети XVIII в. приходские храмы в Хлынове, Спасский собор (1-й - 1693, 2-й - сер. 60-х гг. XVIII в.-1818) и ц. во имя равноапостольных Константина и Елены (позднее в честь иконы Божией Матери «Знамение», 1699), строятся из камня. Постройки типа восьмерик на четверике появились в нач. XVIII в. и не стали определяющими для вятской школы; их декор выдержан в нарышкинских формах: в Хлынове Пятницкая (или Сретенская) ц. (1705-1712, не сохр.), имевшая уникальную колокольню с повалом под ярусом звона, в Слободском Преображенская ц. (1699-1717, не сохр.) и Спасский монастырский собор (1740, не сохр.). В Хлынове были также построены храмы восьмериком от земли, редкие для рус. каменной архитектуры и известные лишь в Вел. Устюге (собор Иоанно-Предтеченского мон-ря, 1695-1740, не сохр.) и Иркутске (собор Вознесенского мон-ря, 1749-1767, не сохр.). Считается, что на композицию восьмериковых хлыновских церквей во имя Рождества св. Иоанна Предтечи (1714-1723) и Всехсвятской (1723, не сохр.) оказало влияние деревянное зодчество; формы их первоначального завершения неизвестны. К переходному типу принадлежала Тихвинская ц. в с. Красном (ныне в черте Кирова, 1715, не сохр.), четверик к-рой со стороны трапезной был 3-гранным при традиц. 3-апсидном алтаре с востока. Особняком в архитектуре Хлынова стоит Никольская надвратная церковь Трифонова мон-ря (ок. 1700) с ее сдержанным нарышкинским декором, построенная, очевидно, московскими мастерами наподобие храмов над св. воротами Троице-Сергиева и Новодевичьего мон-рей. Свято-Троицкий собор (1760–1772) и духовная консистория в Вятке. Фотография. Нач. ХХ в. (Архив ЦНЦ «Православная энциклопедия») Свято-Троицкий собор (1760–1772) и духовная консистория в Вятке. Фотография. Нач. ХХ в. (Архив ЦНЦ «Православная энциклопедия») Указ имп. Петра I о прекращении каменного строительства везде, кроме С.-Петербурга (1714), приостановил развитие каменного храмоздания на Вятке до 40-х гг. В это время появились храмы, построенные по образцу Преображенской ц. |
| При митр. Тихоне (Воинове) строились каменные храмы в старинных, небогатых мон-рях, таких как собор во имя Св. Троицы в Феодоровском мон-ре (1700, не сохр.), где центральный объем был увенчан 3 поставленными в ряд главами ( Фролов. 2005. С. 107). Каменные здания возводили на границах старинного посада, как, напр., ц. ап. Андрея на ул. Проломной (1701, не сохр., рядом с ней была возведена Богоявленская ц.). На продолжении ул. Б. Красная возвели ц. Грузинской иконы Божией Матери (1702; 1838; 1852, не сохр.), чье посвящение напоминает о святыне загородной Раифской обители, к-рую митр. Тихон чрезвычайно любил; по ней сама улица получила название Грузинской. В загородных монастырях строились надвратные храмы, посвященные небесному покровителю митр. Тихона - свт. Тихону, еп. Амафунтскому: в Воскресенском монастыре (Новом Иерусалиме, 1706) - небольшое 2-ярусное сооружение, арка проезда декорирована полуколонками, окна - наличниками с «гребнями» (Там же. С. 108, 110); престол с подобным посвящением был также в Раифской обители ( Филарет (Златоустов). 2005. С. 7). Как ступенчатая, на высоком подклете, сильно выдвинутая на восток, возведена в Раифском мон-ре ц. во имя преподобных отцов в Синае и Раифе избиенных (1708), ее 2-этажный объем почти лишен декорации. При митр. Тихоне церковь надстроили храмом во имя Пяточисленных мучеников (1709, отремонтирована в 1832-1834), что усилило ее сходство с башней или надвратным храмом. Возводились одноглавые бесстолпные храмы в старых пригородных селах и слободах, возникших в петровское время: ц. арх. Михаила в архиерейском с. Архангельском (ныне в черте Казани) (нач. XVIII в., не сохр.) с ярусной колокольней, трапезной, 2-светным четвериком с богато убранными наличниками и высокой полусферической кровлей с маленькой главкой; ц. Рождества Богородицы (по приделу - Макариевская) в Адмиралтейской слободе (ныне в черте Казани) (1712; перестроена в 1907) того же типа и декора, с 4-скатной кровлей над храмом ( Фролов. 2005. С. 63, 64); Георгиевская ц. в Армянской слободе (позднее Суконная слобода, ныне в черте Казани) (1714(?), известна с 1739, не сохр.). Ступенчатая композиция и декор в стиле московского барокко были использованы для надвратного храма во имя свт. Алексия, митр. Московского (1720), в Успенском Зилантовом мон-ре (в 3-м ярусе), наличники окон к-рого имеют черты допетровской архитектуры, а не нарышкинского барокко. По-видимому, к казанским постройкам типа восьмерик на четверике относился и Рождественский храм на Шошме (Яранский р-н Кировской обл., 1-я четв. XVIII в., не сохр.). Это великолепное произведение нарышкинского барокко отличалось удачно найденными пропорциями и качественным декором; до наших дней сохранилась его 3-ярусная колокольня. Храм находился тогда в пределах Казанской губ. и К. и Т. е.; ни дата постройки, ни имя заказчика не известны, хотя уникальный характер архитектуры подразумевает его незаурядные возможности. |
| П., 1895. С. 135-144). Содержание произведения (триадология, христология, пневматология) указывает на его происхождение во 2-й пол. IV в. Свт. Григорий Чудотворец. Икона. Кон. XX в. (ц. свт. Григория Неокесарийского в Дербицах, Москва) Свт. Григорий Чудотворец. Икона. Кон. XX в. (ц. свт. Григория Неокесарийского в Дербицах, Москва) Особую группу составляют проповеди, приписываемые Г. Ч. О силе его проповедей свидетельствует свт. Григорий Нисский: «Слушавших слово его сперва было малое число; но прежде, нежели окончился день и зашло солнце, столько присоединилось их к первому собранию, что множества уверовавших достаточно было, чтобы составить народ. Утром опять появляется народ у дверей, вместе с ними жены и дети, и преклонные летами и страждущие от демонов или от какого другого недуга. И он, стоя в середине, уделял силой Святого Духа каждому из собравшихся то, что соответствовало его нуждам: проповедовал, рассуждал, увещевал, учил, исцелял» (De vita Greg. Thaum.//PG. 46. Col. 921). Известно 11 проповедей (бесед), связанных с именем Г. Ч., однако ни одна из них ему не принадлежит. К ним относятся: 3 беседы на Благовещение (1-я сохр. также в сир., арм., груз., слав., араб. переводах, 2-я - в арм. и груз., 3-я во мн. греч. и слав. списках атрибутируется свт. Иоанну Златоусту ); «Беседа на святое Богоявление» (сохр. во мн. греч. рукописях, в сир. переводе приписывается свт. Иоанну Златоусту); «Беседа на всех святых»; «Беседа на Рождество Христово» (сохр. в арм. переводе, греч. оригинал печатается среди творений свт. Иоанна Златоуста (PG. 56. Col. 385-394)); небольшой отрывок «Беседы о Воплощении» (сохр. в той же арм. рукописи, что и предыдущая беседа); «Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии» (сохр. в арм. ркп., греч. текст - среди неподлинных бесед свт. Иоанна Златоуста под названием «На Рождество Христово» (PG. 61. Col. 737-738)); «Похвальное слово Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии»; «Похвальное слово в честь святого первомученика Стефана» (оба слова сохр. |
|
|
