| Хотя слав. гадательные книги сохранились лишь в поздних списках (не ранее XIII в.), их появление связывается с периодом формирования слав. переводной лит-ры (IX - 1-я пол. X в.) ( Белова, Турилов. 1985). На Русь эти книги поступали преимущественно из Византии и южнослав. стран, а в XVI-XVII вв.- также и с лат. Запада. Общие сведения о гадательных книгах содержатся в индексах запрещенных книг XIV-XVII вв. ( Кобяк. 1984). Помимо названий сочинений (нек-рые из упомянутых там книг, напр. Чаровник, Волховник, до наст. времени неизвестны), в индексах встречаются указания на приметы и приемы Г. (напр., «стенотреск», «мышеписк», «ухозвон»). Выделяются 2 группы гадательных книг: сборники предсказаний (прогностики), в к-рых собраны различные приметы и их толкования (напр., Громник, Лунник и др.), и книги, Г. по к-рым сопровождалось метанием жребия или вычислениями (напр., Рафли). Сборники предсказаний представляют более древнюю традицию. В кн. «Громник» предсказания о погоде, урожае, социальных потрясениях и т. п. давались в зависимости от того, откуда, когда и с какой силой прогремит гром. Учитывались также положение луны и знаки Зодиака. В ранних списках указывались как благоприятные, так и неблагоприятные предсказания, однако в поздних рукописях сохранились только последние. С «Громником» связан «Молниянник», в к-ром предсказания даются по вспышке молнии в определенные дни месяца. «Лунник» содержит статьи о влиянии луны на человека при его рождении, на погоду и урожай, приметы «добрых» и «злых» дней; обозначается библейское событие, связанное с днем лунного месяца. С XVII в. «Лунники» вытесняются др. астрологическими сочинениями. В «Коляднике» предсказания делаются в зависимости от того, на какой день недели приходятся Рождество Христово или Новый год (в России известен с XV в.), в «Трепетнике» - по непроизвольным движениям частей тела (сохранилось всего 3 рус. списка), в «Лопаточнике» - по лопаточной кости овцы (известен один рус. список XVI в.). Во 2-й пол. XVII в. с западноевроп. языков переводятся «Физиогномики» (руководства для определения душевных качеств человека по его физическому облику), использовавшиеся, напр., для изобличения воров. |
| Вместе с тем, как отмечал еще Тацит, отношение к Г. всегда оставалось двойственным: « [астрологов] вечно изгоняют из нашего государства и вечно оставляют, чтобы пользоваться их услугами» ( Tac. Hist. 1. 22). Напр., в законе 371 г. императоры Валентиниан, Валент и Грациан утверждают, что искусство Г. разрешено и не имеет ничего общего с делами чародеев, однако его запрещается использовать во вред (CTh. 9. 16. 9). Императоры Гонорий и Феодосий в 409 г. постановили изгонять гадателей в том случае, если они откажутся предать свои книги огню на глазах епископов и не исповедают христианство (CTh. 9. 16. 12). В христианской традиции отношение к Г. всегда было резко отрицательным, поскольку признание эффективности дивинации ставило бы под сомнение свободу воли человека, а значит, и меру его ответственности за грех. Поскольку Г. обычно рассматривалось в одном ряду с черной магией и язычеством, трактатов, посвященных только этому вопросу, немного (напр., у блж. Августина - De divinatione daemonum (407 г.)). См. также статьи Судьба , Промысл . Согласно 24-му прав. Анкирского Собора, на гадающих налагается 5-летняя епитимия (3 года пребывания в чине припадающих и 2 года без причащения). По Лаодик. 36 следует извергать из клира тех, кто занимаются Г. (также 14-е и 15-е правила Номоканона при Большом Требнике). Свт. Василий Великий в 83-м прав. за Г. или обращение к гадателям назначает 6-летнюю епитимию (1 год в числе плачущих, 1 год - слушающих, 3 года - припадающих, 1 год - стоящих с верными), а в 72-м прав.- равную с убийцами, т. е. 20-летнюю. 3-е прав. свт. Григория Нисского приравнивает таковых к отступникам от веры и отлучает пожизненно; если же они по нужде обратились к Г., то наказание может быть смягчено. 6-летняя епитимия подтверждается 61-м прав. Трулльского Собора и 15-м прав. Номоканона при Большом Требнике, тогда как 20-летняя - 13-м прав. Номоканона при Большом Требнике. Тех, кто обращаются к цыганкам, Номоканон предписывает отлучать на 5 лет (16-е прав.), а гадающих на бобах или ячмене - на 6 лет (17-е прав.). 20-е прав. Номоканона строго осуждает тех, кто гадают по книгам Свящ. Писания, особенно по Псалтири и Евангелию: миряне отлучаются на 6 лет, а клирики извергаются. 40-е прав. св. Никифора Исповедника объявляет нечистыми гадательные книги «Вронтология» (Громник), «Селинодромия» (Лунник) и «Каландология» (Г. по календам). Г. по книгам Свящ. Писания |
| своему выражают господствовавший в Древней Руси, по мнению Т. Н. Ратиова 153 , богословско-символический (может быть, точнее – религиозно-мистический) взгляд на природу. Судить по этим сочинениям, имеющим религиозно-нравоучительный характер, о подлинных натуралистических возрениях Максима едва ли возможно. Некоторое представление о них мы можем составить на основании его полемических сочинений против астрологии, апокрифов и различных суеверий. Астрологические воззрения имели в Древней Руси два источника: одни возникали в самой среде русского народа, другие заносились извне, сначала с греческого Востока, а потом и с Запада. Самобытная астрология была довольно примитивна. Она сводилась к предсказаниям и гаданиям – на основании наблюдений над разными явлениями природы – о предстоящих событиях и действиях в жизни человека. Составлялись особые сборники, в которых давались указания, как должен поступать человек при известных природных явлениях или что он должен предвидеть. Таковы имевшие большое распространение сборники: «Громник», «Лунник», «Планетник», «Колядник», «Трепет- ник», «Лечебник» и др. 154 Все эти сборники имели преимущественно практическое направление. Так, например, в одном сборнике Кирилло- Белозерского монастыря XV в. помещено «Сказание известного Лунника, когда сеять и садить и врачевать человека» 155 Кроме указанных астрологических сборников местного происхождения, связанных преимущественно с житейско-практическими запросами, в Московской Руси очень рано получили хождение астрологические сказания, занесенные извне, прежде всего с Востока, а несколько позднее и с Запада. Восточные сказания шли через Грецию и южнославянские страны. Источниками их служили «Шестоднев» Иоанна, экзарха Болгарского, «Александрия» и некоторые другие переводные памятники 156 . С Запада астрологическая литература поступала на Русь преимущественно из Германии через Польшу. Мы очень мало знаем об указанной литературе как местной, так и занесенной извне, поскольку исследователи до сих пор ей не уделяли внимания. Нам известны лишь названия некоторых астрологических сказаний, извлеченных из разных переводных трудов, как, например, «Тайна тайных», «Сказание о добрых и злых днях и часах» и др. 157 |
| Известный астролог Д. Редьяр выступил пропагандистом астропсихологии, акцентирующей внимание на развитии заложенных в человеке качеств и потенций. Редьяр использовал идеи К. Г. Юнга, предложившего так называемый принцип синхронистичности, согласно которому любые гадательные системы представляют собой символический язык описания развивающихся целостных систем (человека, организации, страны) и необъяснимым образом «работают» синхронно с ними. Астрология — наиболее удобная гадательная система, так как можно узнать положение небесных тел на любой момент времени. Однако никакого обоснования своих идей Юнг не дал. Можно говорить только о том, что он воспринял на веру известный герметический принцип «что наверху, то и внизу». Диакон Михаил Плотников Астрология в России Через византийскую культуру славяне знакомились в первую очередь с элементами низовой («народной») рекомендательной астрологии, сводившейся по преимуществу к определению благоприятных и неблагоприятных периодов («добрых» и «злых» дней) для осуществления различных действий в быту, хозяйстве и медицине (диетология, кровопускание), для чего не требовались специальные астрономические наблюдения, а также к простейшим прогностикам, предсказания которых основывались на сочетании начала лунного месяца (Лунник), календарного года (Колядник, в нем точкой отсчета служило Рождество Христово) или атмосферных явлений (Громник) с днями недели (в первом и последнем случаях возможны комбинации со знаками зодиака и домами), и др. гадательным книгам, использующим астрологическую терминологию. Переводы этих текстов на славянский язык осуществлялись начиная с X в. в Болгарии (через посредство которой они проникли на Русь), но за редким исключением (приписки XII-XIII вв. с указанием «злых» дней в Ассеманиевом Евангелии, аналогичные указания, а также изображения знаков зодиака в Изборнике 1073 г.) дошли в списках не ранее XV в. и продолжали переписываться до XVIII в. Православная Церковь осуждала использование подобных рекомендаций и прогностиков наряду с другими гаданиями, справедливо рассматривая их как языческие суеверия. По крайней мере с XIV в. в состав южнославянских епитимийных номоканонов (с XV в. известных и на Руси) входит «Правило о верующих в гады и зверя, и часовы имущих, и дни — овы добры, овыя злы». Старшие из «Списков книг истинных и ложных», восходящие в своей основе ко времени св. митрополита Киприана († 1406), упоминают в запрещающей части («богоотметные и ненавидимые книги») «Громовник, Колядник, Мартолог… Астрономиа, сиречь Звездосказание». |
| У первого Мартовского года от Рождества Христова со дня Благовещения осталось только три месяца, а девять уже не считаются и через три месяца по Р. Христове переступает вруцелето в 1-ое Марта, с оным переступает и Р. Христово и все прочие праздники годовые на один год вперед… Так перепутаны ныне и лунник церковный, и Индиктион и поставлены в полное разногласие с течением физической природы! Убо вот сколько радости и утешения было бы для православных чад церкви, если бы Пасхальный круг был исправлен указуемым мною способом! Год и самый день Рождества Христова стали бы на свои местах, Великий Индиктион и лунник вполне совпали бы с течением физической природы, и следовательно и все Пасхи стали бы праздноваться в свое время, без той путаницы, какую они ныне имеют вопреки закона Богом указанного для пасх ветхозаветных и вопреки всех постановлений Никейских отцов. Радуюсь, что Господь Бог помог мне, наконец, разрешить этот не разрешаемый доселе предмет. Думаю, что и сам св. Димитрий, слезно плакавший о потере дня и года Р. Христова, в своей Церковной Бытописи, возрадовался бы вместе со мной о возвращении и года Рождества Христова, и самого дня к своему действительному событию. Дерзаю доложить Святейшему Синоду, что после всех выводов моих на сей предмет для рукописей моих уже и не должно быть никакой цензуры. Они основаны на Свящ. Писании и на законах физической природы, на самых уставах 1-го Никейского собора и, наконец, на такой драгоценнейшей книге, какова есть книга Цветник, в коей положительно указан день Благовещения идущий по счету Мартовскому в неделю, в неделю же он указан и под ключевою буквой Р. И Рождество Христово указано в неделю же, яко високосном годе. Убо паки и паки с благодарением и в восторге пою Богу моему, помогшему мне открыть и объяснить первый предмет и существеннейший догмат Христианской религии и веры!… Заключу все мои исследования и еще одним осязательным для всех доказательством. В ныне составленном Великом Индиктионе первая пасха под первым лунным кругом указуется 7-го Апреля. Но 7-го Апреля первая пасха никак и не могла быть. Следованная Псалтырь положительно говорит, что день распятия Господа совершился 30-го Марта и в Пяток, 31-ое Марта значит было в Субботу, а 1-ое Апреля в Воскресенье, когда и воскрес Господь Иисус Христос . В этот самый первый Воскресный день пасха христианская не празднуется, по известному 7-му апостольскому правилу, чтобы ей не смешаться с Иудейской пасхой и следовательно по положению Никейских отцов пасха должна быть отложена до следующего дня недельного, и была и должна быть 8 Апреля, а не 7-ое, ибо 7-ое падало на Субботу. |
| 2) Дневные: а) Богородичны отпустительные, которые называются «Богородичнами от меньших» (Тип. гл. 52), всех восьми гласов, и которые поются вовсе лето на вечерне после тропарей, и на утрени; б) отпустительные тропари всей седмицы на повечерии, для всех гласов одни и те же. г) Из общей Минеи – тропари и кондаки святым всех ликов, или чинов. д) В конце Псалтири с последованием находится «указ об отпустительных тропарях и кондаках», т.е. указания на то, какие и когда поются на божественных службах. В 3-х, Псалтирь с последованием содержит в себе все те молитвословия, которые должны быть читаемы пред приступанием к таинству причащения. И в конце Псалтири печатается: «Правило готовящимся служити и хотящим причаститися св. божественных Таин Тела и Крове Господа нашего Иисуса Христа». Молитвословия, какие указывает «правило» и которые печатаются в Следованной Псалтири, суть следующие: а) Акафист сладчайшему Иисусу. б) Последование к акафистову песнь Преблагословенные Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии. в) Параклисис, или канон молебный к Пресвятой Богородице, поемый во всякой скорби душевней и обстоянии (Творение Феостирикта монаха). г) Канон молебный к хранителю человеческия жизни Ангелу. д) Последование святого причащения, которое состоит, главным образом, из умилительного канона на глас второй, из молитв пред причащением и молитв по причащении. е) Дневные службы из Октоиха на все дни седмицы, на каждый день из особого гласа. ж) Молитвы утренние; молитва осквернения, внегда случится кому искуситися во сне по действу диаволю; молитвы на сон грядущим. Все эти молитвы и каноны, вместе с «правилом», как готовиться к причащению, печатаются особой книгой, которая называется «Правило», «Правильник». В псалтири с последованием как бы приложение составляют: Слово святого Кирилла «о исходе души и о втором пришествии Христовом», Пасхалия и Лунник. Пасхалия и Лунник печатаются также в Часослове Великом, в Типиконе и в книге Месяцеслов. Малая Псалтирь В Малой Псалтири, назначенной, главным образом, для употребления в доме, в келии монашеской, печатаются, кроме общего содержания Псалтири, такие статьи, которых нет в Следованной Псалтири, именно: а) Глава «от старчества о келейном правиле и о молитве, юже предаде Ангел Господень великому Пахомию», т.е. |
| Собственно славянский К. о. с. в русских рукописях известен в Номоканонах с XIV в. (РНБ. Погод. 31. Л. 187-190; РГБ. Вол. 463. Л. 251-251 об.). Этот перечень входит в сборники постоянного состава (церковные Уставы, Требники, Кормчие), относительно постоянного состава («Златая Чепь», «Измарагд» и т. п.) и непостоянного состава (напр., четьи сборники из Кириллова Белозерского в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря , составленные иером. Евфросином : РНБ. Кир.-Бел. 22/1099. Л. 39 об.- 42, 50-70-е гг. XV в.; 53/1130. Л. 548-552 об., 1492 г.). К. о. с. данного вида состоял из 2 частей. В первой, имеющей, по-видимому, южнославянское происхождение, были указаны ветхо- и новозаветные апокрифы, а также произведения, связанные с еретическими движениями, в т. ч. с богомильством (статьи «Повесть о крестном древе» и «О Господе нашем Иисусе Христе, како в попы ставлен» болгар. свящ. Иеремии, который в рукописях начиная с сер. XV в. ошибочно называется богомилом, «Как Христос плугом орал», «Что Пров царь Христа другом назвал»). С кон. 1-й четв. XV в. (РГБ. Троиц. 704) в перечень вносится «Откровение» Мефодия Патарского, что, очевидно, связано с распространением эсхатологических настроений в связи с приближающимся 7000 г. от сотворения мира (1492 г. от Р. Х.). Исследователи отмечают знакомство составителей или переписчиков К. о. с. со многими названными в нем книгами: в перечне дается характеристика книг, или, как в случае с Евфросином, некоторые апокрифы включены в сборники, в т. ч. те, где имеется К. о. с. Некоторые памятники, включенные в К. о. с., получили широкое распространение (напр., «Хождение Богородицы по мукам», «Беседа трех святителей»). Во 2-й ч. перечня (книги «еретические»), возникшей, вероятно, на Руси, перечисляются некоторые сочинения «естественнонаучной» тематики, гадательные и чародейные книги («Чаровник», «Волховник», «Громник» и т. д.), в рукописной традиции неизвестные, и даже указываются распространенные суеверия. Как правило, собственно слав. К. о. с. сопровождается в рукописях различными переводными списками книг истинных и ложных. |
| Основным прототипом такого рода книг были Коллектарии, содержавшие первоначально лишь молитвы- коллекты , позже к ним были добавлены чтения из Свящ. Писания (capitula), богослужебные указания (ordo officiorum), месяцеслов, пасхальные таблицы, лунник , отдельные песнопения подвижных и неподвижных праздников (proprium de tempore и proprium de sanctis). С XI в. известны также рукописи (т. н. Б.-Миссалы), содержащие чин мессы после 3-го часа (напр., Vallic. F. 92; см. Salmon. Office divin. P. 64-67). Со временем на основе этих книг и возник Б., причем этот термин (breviarium) первоначально относился не ко всему сборнику, а только к богослужебным указаниям (ср.: Ordo romanus. XVII// Andrieu. Ordines romani. Vol. 3. P. 175). В то время как в нек-рых ранних рукописях (напр., Paris. Bibliothèque Mazarine. 364, кон. XI - нач. XII в.) материал располагался блоками, соответствующими тем литургическим книгам, откуда он был заимствован, в XII-XIII вв. утвердилось расположение материала в соответствии с литургическим порядком ( Gy. P. 104-113). Т. о., процесс возникновения и формирования Б. можно сравнить с появлением в визант. ареале в VIII-X вв. гимнографических книг-антологий (Октоиха, Триоди, Минеи), пришедших на смену жанровым сборникам (Кондакарям, Стихирарям и др.). В связи с распространением практики приватного вычитывания служб (DSAMDH. T. 11. Col. 700), а также активной миссионерской деятельностью и массовыми паломничествами возникла потребность в кратких и удобных для ношения литургических рукописях. Для уменьшения объема были незначительно сокращены службы, в первую очередь за счет певч. текстов и библейских чтений (напр., клюнийские Б. XI-XIII в.; см. Hourlier. P. 163-173), так что уже Трирский Собор 1227 г. мог обязать всех клириков, находившихся в дороге, иметь у себя Б. ( Salmon. La prière des heures. P. 841). Наиболее значимым для рождения классического Breviarium Romanum стало появление в XIII в. нищенствующих орденов, к-рые жили общинами в миру, а не в мон-рях и часто вычитывали службы оффиция в качестве личного ежедневного молитвенного правила. Б. Римской курии |
| Предположение владыки Макария весьма справедливо, поскольку многие сочинения, известные древнерусским книжникам XI–XIV вв., сохранились лишь в списках XV (при этом чаще 2-й пол. века) и XVI столетий. О значении письменной традиции XV в. для сохранения памятников предшествующих эпох см.: Седельников А. Д. Несколько проблем по изучению древней русской литературы. Методологические наблюдения//Slavia. Praha, 1929–1930. Т. 8. S. 503–525, 726–739; Турилов А. А. Болгарские литературные памятники эпохи Первого царства в книжности Московской Руси XV–XVI вв.//Славяноведение. 1995. 3. С. 29–43. Месту и значению апокрифов в системе средневековой церковнославянской литературы посвящена монография: Naumov А. A. Apokryfy w systiemie literatury cerkiewnos³owia?nskiej. Wroc³aw, 1976 (здесь же обширная библиография). Наиболее полный перечень апокрифов, встречающихся в православных славянских литературах и их списков: Sanmos-Omero A. de. Die handschriftliche Überlieferung der altslavischen Apokryphen. Berlin—New York, 1978–1981. 2 t. Об истории индекса отреченных книг на Руси в рассматриваемый период см.: Словарь книжников. Вып. 1. С. 441–447; Кобяк Н. А. Индекс ложных книг, приписываемый митрополитам Киприану и Зосиме//РФА. 1988. Вып. IV. С. 697–710. «Громовник», или «Громник», (греч. «BronmolTgion») и «Колядник» (гадание по дню недели, на который приходится Рождество Христово) относятся к числу переводных памятников, получивших широкое распространение на Руси и у южных славян (Перетц В. Н. Материалы к истории апокрифа и легенды. СПб., 1899. [Вып.] 1 (К истории «Громника»); Андреева М. А. Политический и общественный элемент византийско-славянских гадательных книг//Byzantinoslavica, 1930. 1. С. 47–73; 2. С. 395–415; 1931. 2. С. 430–461; 1932. 1. С. 65–84). Оценка митр. Макарием эпохи представляется в данном случае излишне строгой. В современной историко-филологической литературе утвердилось мнение (правда, в значительной мере опирающееся на памятники, во времена высокопреосв. Макария практически не известные) о том, что рубеж XIV–XV вв. явился одной из самых ярких эпох в истории культуры Древней Руси (см., напр.: Лихачев Д. С. История русской литературы X–XVII вв.: Эпохи и стили. Л., 1978. С. 75–126), при этом в литературной жизни центральной является фигура прп. Епифания Премудрого — автора житий прп. Сергия Радонежского и свт. Стефана Пермского. |
| Правда, были в России образованные сословия, – подъячие, священники и монахи; но образованность этих сословий была слишком специальна и ограничена, чтобы оказать заметное влияние на развитие народа. Подъячие умели строчить для корысти и наживы. Священники, по большей части выходившие из простонародья, умели читать, не всегда со смыслом, для получения прихода. О малограмотности священников засвидетельствовал митрополит Кирилл II в поучении им, говоря: «не читайте ложных книг» (апокрифов). Митрополит Киприан назвал священников и диаконов невеждами, говоря, что они наполняют «сельские сборники баснями и суеверными рассказами». Памятником этой малограмотности служит наставление об отпустах, в служебнике. «На отпусте не говори: Христос истинный Бог наш молитвами честного и славного успения, или введения, и других праздников, помилует; ибо не введение или успение приводит на молитву» и проч. Священники занимались землепашеством, платили подати, бывали на караулах и правежах, и им было не до образования. Впрочем, в летописях и житиях святых упоминаются и священники учительные. Так, священник Потапий учил св. Юлианию добродетелям, молитве, посту и милостыне. На аскетическое настроение патриарха Никона , в его юности, имел влияние приходский священник. Священник Орловский, из крестьян, сделался проповедником – самоучкой. Упоминаются еще, как проповедники, прот. Сильвестр, Логгин и отчасти Г. Скриница. Но это были редкие исключения из общего правила. Монахов в древней Руси было много (по репорту 1724 года 14,534чел.); они имели более средств к самообразованию» и более нравственного влияния на народ, нежели священники. Но и монашествующие, происходившие по большей части из простого народа, не были образованнее священников. Игумены напр. писали в своих грамотах: «милостию Господа нашего и боголепного его преображения, честного и славного успения» пр. 28 . Даже архиереи были мало образованы. «Русские епископы, сказал митрополит Исидор, люди некнижные». В XIV–XV в. переведен на русский язык сборник поучений на воскресные и праздничные дни, в руководство именно архиереям. Учительные архиереи, настоятели и подвижники, самоучкой достигшие замечательного, по своему времени, образования, составляли незначительное меньшинство, на расстоянии 700–800 лет. Вообще, образование древней Руси ограничивалось уменьем читать божественные книги, которые все назывались боговдохновенными в том числе палеи, хронографы и апокрифы), а наипаче псалтырь и часослов, и писать, да еще петь, по церковному. В особенном уважении у предков были гадательные и суеверные книги: Громник, Молнияник, Колядник, Мартолог, Остролог, Звездочетец, Аристотелевы врата, Рафли, Лечебники и Травники, со множеством причитаний, заговоров, примет и чарований. Внутренние и внешние бедствия народа |
|
|
