| Но вот нашелся один доносчик, который, видя ее благочестивое житие, сообщил о ней наместнику города Рима Антиоху, и тот потребовал святую Софию с дочерьми на суд к императору Адриану. Святая хорошо понимала, что ожидает ее на этом суде, если она твердо исповедает христианскую веру, но об этом она не беспокоилась. Беспокоилась София лишь за своих дочерей, которых, как она знала, судьи не постесняются предать на мучения. Устоят ли они в исповедничестве или нет — вот что ее тревожило. И веруя, что Господь может их укрепить, они вчетвером помолились Господу, сказав: “Боже, Спасителю наш! Помоги нам славы ради имени Твоего”, и, осенив себя крестным знамением, отправились во дворец императора Адриана. Последний удивился их спокойствию и бесстрашию и, расспросив об их вере, ничего им на этот раз не сделал, отослав их на три дня в дом одной знатной римлянки в надежде, что та сумеет разубедить их. Но святое семейство было непоколебимо. Все отпущенное время они провели в молитве, приготовляя себя к ожидающим их мучениям. “Дети мои милые, — говорила святая София своим маленьким дочерям,- вот близок день, в который вы увенчаетесь мученическим венцом на Небесах и как невесты явитесь пред своим Женихом и радостно вступите в Его светлый чертог. Не жалейте отдать за веру в Спасителя на муки вашего юного тела и вашей цветущей красоты и не жалейте временной жизни. Господь Иисус Христос все возвратит вам: раны ваши исцелеют и тела ваши будут светиться небесной красотою. Временную жизнь заменит вам бесконечное блаженство в Царстве небесной славы”. Святая София хорошо понимала, что детей ее язычники будут стараться заставить отречься от Христа обещанием подарков и всяких удовольствий в этой жизни, потому она и старалась изобразить эти земные радости и утехи недостойными христианина, которому уготовано блаженство на Небе. Она умоляла их пребыть верными Христу. “Не бойтесь мук, — продолжала она, — я верую, что Спаситель не оставит вас среди страданий. Он будет с вами неотступно, станет укреплять вас Своею благодатью, сплетая вам неувядающие венцы”. После этого и подобных увещаний сестры воспламенились еще большей любовью ко Господу Иисусу Христу и выражали сильное желание открыто исповедать Его Богом пред язычниками. |
| Но вот нашелся один доносчик, который, видя ее благочестивое житие, сообщил о ней наместнику города Рима Антиоху, и тот потребовал святую Софию с дочерьми на суд к императору Адриану. Святая хорошо понимала, что ожидает ее на этом суде, если она твердо исповедает христианскую веру, но об этом она не беспокоилась. Беспокоилась София лишь за своих дочерей, которых, как она знала, судьи не постесняются предать на мучения. Устоят ли они в исповедничестве или нет — вот что ее тревожило. И веруя, что Господь может их укрепить, они вчетвером помолились Господу, сказав: «Боже, Спасителю наш! Помоги нам славы ради имени Твоего», и, осенив себя крестным знамением, отправились во дворец императора Адриана. Последний удивился их спокойствию и бесстрашию и, расспросив об их вере, ничего им на этот раз не сделал, отослав их на три дня в дом одной знатной римлянки в надежде, что та сумеет разубедить их. Но святое семейство было непоколебимо. Все отпущенное время они провели в молитве, приготовляя себя к ожидающим их мучениям. «Дети мои милые, — говорила святая София своим маленьким дочерям,- вот близок день, в который вы увенчаетесь мученическим венцом на Небесах и как невесты явитесь пред своим Женихом и радостно вступите в Его светлый чертог. Не жалейте отдать за веру в Спасителя на муки вашего юного тела и вашей цветущей красоты и не жалейте временной жизни. Господь Иисус Христос все возвратит вам: раны ваши исцелеют и тела ваши будут светиться небесной красотою. Временную жизнь заменит вам бесконечное блаженство в Царстве небесной славы». Святая София хорошо понимала, что детей ее язычники будут стараться заставить отречься от Христа обещанием подарков и всяких удовольствий в этой жизни, потому она и старалась изобразить эти земные радости и утехи недостойными христианина, которому уготовано блаженство на Небе. Она умоляла их пребыть верными Христу. «Не бойтесь мук, — продолжала она, — я верую, что Спаситель не оставит вас среди страданий. Он будет с вами неотступно, станет укреплять вас Своею благодатью, сплетая вам неувядающие венцы». После этого и подобных увещаний сестры воспламенились еще большей любовью ко Господу Иисусу Христу и выражали сильное желание открыто исповедать Его Богом пред язычниками. |
| София 7 сентября 2016, 22:44 Анастасия, благодарю за понимание. Я Вам больше скажу: любовь к своим собственным детям и желание о них заботиться свойственны не только человеку, зачем гордиться этим зря? не хочу никого обидеть:) Просто вот до чего дошло человечество, Вы же понимаете. Люди, всем благ от Бога мыслимых и немыслимых! Сретенскому монастырю нашему любимому процветания! Владыке Тихону с братией многая лета! Анастасия 7 сентября 2016, 17:57 София, совершенно с Вами согласна! " Многочадие не является подвигом никаким, а просто жизнь родовая нормальной семьи, так всегда было, и не только у христиан....Не надо нас выделять в особую группу, нам это не на пользун " . И не только нам не на пользу. До тех пор пока о многодетности будут трубить как о подвиге, никакие доводы в пользу ее " выгодности " на людей действовать не будут, в том числе и на церковных людей. Надо говорить о том, что ЛЮБАЯ контрацепция в христианском браке есть безусловный грех. И если Бог дает детей - их надо рожать. А по-другому нельзя, потому что по-другому - это грех против заповедей Божиих и церковного предания. Как ни оправдывайся собственной немощью и неподходящими условиями, как ни прикрывайся словами митр. Антония Сурожского и Социальной концепции. Жизнь христианина (если жить по заповедям) ведь всегда есть сама по себе мученический подвиг. А нам хочется комфортного христианства. София 7 сентября 2016, 15:41 Хочу поблагодарить за добрую и теплую статью! И пожелать Юлии и всем мамочкам такой же неотмирной радости, как та, которой она делится с нами! Сама будучи матерью семерых детей, хочу немного поспорить с Юлией и уточнить, что многочадие не является подвигом никаким, а просто жизнь родовая нормальной семьи, так всегда было, и не только у христиан. Ведь, согласитесь, совсем еще недавно у нас в обморок падали при виде мамы с тремя детьми, сейчас уже почти не удивляемся и семье с четырьмя, правда? о Москве говорю. Не надо нас выделять в особую группу, нам это не на пользу:) Многие бы хотели иметь больше детишек, да не могут. |
| Анна Александровна Танеева перешла в вечность в 1964-м году в возрасте 80 лет и похоронена в Хельсинки, на местном православном кладбище. Фрейлиной, близкой Августейшей семье, была также баронесса София Карловна Буксгевден (1883–1956). С 1913 года она вошла в так называемый «ближний круг» Императрицы Александры Федоровны и добросовестно и преданно служила ей до ее мученической смерти. Иза (имя, данное ей в Царской семье) помогала Государыне в устройстве школ, приютов, больниц, а во время войны стала ее помощницей в организации складов, госпиталей и санитарных поездов. Она не смогла отправиться вместе с Царственными мучениками в Тобольск 1/14 августа 1917г. из-за операции аппендицита, но по выздоровлении 6 ноября 1917г. после долгих хлопот получила необходимые документы, дающие право соединиться с Императорской семьей. Преодолевая невероятные трудности на пути в Екатеринбург, София Карловна 23 декабря 1917 года добралась до цели, но к Царской семье не была допущена. Ей пришлось снять жилье в городе и зарабатывать на жизнь частными уроками. 6 мая 1918 г. Софии Карловне было разрешено сопровождать Царских детей из Тобольска в Екатеринбург. Радостной была встреча Софии с Наследником-Цесаревичем и Великими княжнами Ольгой, Татьяной и Анастасией. Присутствие бодрой и решительной Изы было для них поистине Божией милостью. На вокзале 10/23 мая баронесса София Карловна Буксгенден попрощалась с Наследником и Великими княжнами. Как оказалось, навсегда. Детей увели, а остальных не допустили в Ипатьевский дом, объявив, что они свободны. 2 июня 1918 года свите и служащим было приказано в течение 12 часов покинуть Екатеринбург и вернуться в Тобольск. Пробыв в Сибири в общей сложности 14 месяцев, в трудные дни разгоравшейся Гражданской войны, она в феврале 1919 года навсегда покинула Россию. Через Дальний Восток, Японию и Северную Америку добралась до Европы. Сначала жила в Дании, а в 1935-м г. переехала в Англию. Живя в Лондоне, баронесса Буксгевден написала три книги: «Жизнь и трагедия Александры Федоровны, Всероссийской Императрицы», «Перед бурей» и «Оставленные». В своих книгах она дает объективную характеристику Императрице Александре Федоровне. |
| После суда отведена была София с детьми своими к одной язычнице, именем Палладия, которой поручено было уговорить Софию не жертвовать своими детьми и их счастьем ради веры в распятого Христа. Но все три дня, предоставленные Софие до нового суда, она провела в молитве и увещании детей своих быть готовыми к мученическому подвигу. “Дети мои дорогие! — говорила София дочерям своим. — Вот наступило теперь время подвига вашего ради Иисуса Христа. Не устрашайтесь же вы пострадать за Него! Не убойтесь лишиться временной жизни ради вечной жизни в царствии Его! Не бойтесь того, что будут истязать ваши тела: Бог исцелит ваши раны и даст вам нетленную красоту… Также и не прельщайтесь вы, если вам будут обещать богатые дары и всякие почести земные… Все это исчезнет, как дым, как пыль, все разметается ветром и увянет, как трава. Вечны одни только Божий дары. Не опасайтесь вы никакого зла: Бог не отступит от вас, Он Сам обещал верующим в Него, что мать скорее забудет свое дитя, чем Он забудет Своих людей… О, дети! вспомните, что в страданиях родила я вас, в трудах воспитала вас; вспомните, как учила я вас и любви, и страху Божьему, и утешьте старость мою твердым исповеданием Бога Христа…” И глубоко ложились на детские сердца христианских девочек эти увещевания их матери-христианки, и внезапно расцвели небесным плодом небесные семена, посеянные матерью в душах детей своих… Когда они снова были призваны на суд, то неустрашимо исповедали веру свою во Христа, не отреклись от этой веры ради обещанных им всевозможных радостей земных, не отступили и перед жестокими муками, и одна вслед за другою, старшая — Вера, вторая — Надежда, и младшая Любовь, перенесли и поджигание на раскаленной железной решетке и горение в кипящей смоле, и строгание острым железом, и пригвождение к колесу, и биение палками, так что израненные тела их распадались кусками… И оставшись ради проявления славы Господней живыми несмотря на все эти мучения, были, наконец, усечены мечем… И София перенесла эту лютейшую из пыток: зрелище пытки и казни своих детей. А Господь скоро всецело утешил пострадавшую за Него если не плотию, то сердцем Софию. Похоронив детей своих, она неотступно в молитве пребывала на их могиле, и в третий день по их кончине и сама успокоилась вечным сном, соединившим ее с детьми в царстве Бога тою любовью, которую она сама возлюбила, и детей своих научила любить Бога Христа… Дорогая копеечка |
| Между тем император доживал последние дни. Мучения его были жестокими, и в них царь, приходя в себя в редкие минуты, видел гнев Божий за те излишества, которым он предавался в молодости. Иные мысли бушевали в голове Софии. После коронации Тиверия она попыталась решительно склонить молодого кесаря к женитьбе на себе, открыв ему полностью свой план, но встретила решительный отказ. Тогда в качестве альтернативы она предложила ему в жёны свою вдовствующую дочь Арабию, но и это предложение было отвергнуто. Неизвестно, насколько достоверна эта информация, но, как говорят, сам патриарх по просьбе императрицы Софии пытался уговорить Тиверия оставить свою законную жену. На это предложение Тиверий ответил, что скорее откажется от власти, чем будет попирать христианский закон 369 . Народное мнение и симпатии были не на стороне Софии. Вскоре после воцарения ипподромные партии громко провозгласили: «Хотим видеть августу римлян!», явно намекая на то, что для них София уже не являлась императрицей. Когда царский глашатай заметил, что царицей является София, они закричали: «Анастасия августа, побеждай!» 370 . Понуждаемый общественным мнением, Тиверий приказал привести свою жену и венчал её на царство как августу. В виде мести царица София запретила императрице Анастасии проживать в царском дворце, как этого желал Юстин II, и Тиверию пришлось поместить жену и дочерей во дворце Ормизды. Разгневанная крахом своих надежд, императрица запретила также придворным дамам являться на приём к супруге кесаря, чем даже вызвала недовольство своего мужа. В летописях описывается сцена, когда больной император стал пенять супруге за её домогательства молодого кесаря. «Ты совершаешь грех , – сказал император Софии, – ибо Тиверий молодой, тело его сильно и не выносит воздержаний, а ты удаляешь его жену от него». На это его реалистичная супруга резонно для себя ответила, что ещё не утратила разума, чтобы добровольно оставить титул чужому человеку, и лично она не намерена отказываться от царства 371 . Всё же под давлением обстоятельств она вынуждена была дать разрешение императрице Анастасии жить в царском дворце. И та, сопровождаемая большой толпой народа, вошла в царские чертоги 372 . |
| — Поручись мне благодатью, скрытой в этих мощах, зять мой, — сказала она, — что ты никогда и ни в чем не обидишь мою дочь! Аларих произнес решительно и смело: — Клянусь, и эти святые да будут мне поручителями, что я ничем не обижу мою жену! Они еще помолились и вышли из храма, а на прощание София еще раз обернулась и попросила святых мучеников: — Будьте с дочерью моей Евфимией и на чужбине, не оставьте ее, святые угодники! Глава восьмая Сборы были недолгими: Аларих предупредил, что от Харрана до Фригии путь они продолжат верхом, поэтому предложил Евфимии взять из всего приданого только праздничный наряд для встречи с его родней да сменную одежду. Ну и драгоценности, конечно, — они-то много места не займут. — Нет смысла брать много вещей во Фригию, все равно придется везти их обратно — мы ведь скоро вернемся. — Скоро ли? — усомнилась, вздыхая, София. — Как только я распродам свое наследство, — отвечал Аларих. Не согласна с этим была только Фотиния, она готова была тащить не только одежду, ковры и дорогую посуду, но и кухонную утварь, причем тащить ее хоть на себе, но ее никто особенно не слушал. Тогда старушка решила надеть на себя в дорогу столько одежды, сколько сумеет, и принялась перекапывать свой сундук, который вообще-то за недосугом просматривала только раз в году, весной, чтобы просушить слежавшуюся за зиму одежду. Она отобрала одежду на все случаи жизни, а под конец извлекла с самого дна сундука старый дорожный шерстяной плащ, подбитый тонко выделанными ягнячьими шкурками, почти облезшими от старости. От былого великолепия плащ сохранил только красный цвет наружной ткани, штопаной-перештопаной, но все еще яркой. — Откуда у тебя этот чудовищный плащ? — спросила София. — Ты что, не можешь подобрать в дорогу что-нибудь полегче и поновее? — В этом плаще нас с сестрой когда-то привез к вам в дом старый хозяин, отец твоего мужа. Мы были тогда несчастные, глупые и перепуганные девчонки, да еще и обе подхватили в дороге лихорадку. Хозяин и не собирался нас покупать, но работорговец предложил ему продать нас обеих как одну, да еще за половинную цену, сказав: «Если даже одна из них выживет, ты все равно будешь в выигрыше, господин!» Но Фотий-старший, твой свекор, как мы потом догадались, купил нас просто из жалости. Это был его плащ, он отдал его нам, чтобы мы не мерзли во время приступов озноба, и я ни за что я с ним не расстанусь: он напоминает мне и о сестре, и о добром моем хозяине. |
| Становление. Традиции. М., 1976. С. 162-171; Д. Служба св. Сави у руским Muhejuмa XV-XVII в.//Св. Сава: Споменица поводом Београд, 1977. С. 349-360; он же. Ucmopuja старе српске Београд, 1980, 19912; Tkadl ik V. К datováni hlaholských slueb о sv. Cyrilu a Metodji//Slovo. Zagreb, 1977. Br. 27. S. 85-128; Мурьянов М. Ф. Из наблюдений над структурой служебных Миней//Проблемы структурной лингвистики, 1979. М., 1981. С. 263-278; он же. Гимнография Киевской Руси. М., 2003; КМЕ. Т. 1. С. 49-54, 57-58, 59-61, 82-83; Т. 2. С. 100-101, 125-126, 213-219, 330-331, 364-366, 385-386, 430-434, 679-681, 797-798, 846-848; Т. 3. С. 182-187, 212-215, 567-569, 572-576, 614-615, 646-648, 652-670, 671-682, 755-764; Т. 4. С. 169-178, 189-191, 400-414; Турилов A. A. Гимнографич. наследие Франциска Скорины в рукописной традиции//Проблемы науч. описания рукописей и факсимильного издания памятников письменности. Л., 1981. С. 241-248; он же. Новые списки гимнографич. сочинений Франциска Скорины//Франциск Скорина - белорус. гуманист-просветитель, первопечатник. Минск, 1989. С. 91-96; Огицкий Д. П. К истории виленских мучеников//БТ. 1984. Сб. 25. С. 226-246; Попов Г. Триодни произведения на Константин Преславски. София, 1985. (КМС; 2); он же. Химнографското наследство на св. Климент Охридски//Климент Охридски: Живот и дело. София, 2000. (КМС; 13). С. 42-49; он же. Византийската химнографска традиция и песнотворческите прояви на Кирило-Методиеви ученици//Средневековна християнска Европа: Изток и Запад. София, 2002. С. 370-381; он же. Акростих в гимнографич. творчестве учеников Кирилла и Мефодия//La poesia liturgica slava antica=Древнеслав. литург. поэзия: XIII Междунар. съезд славистов. Тематич. блок 14: Докл. София; R., 2003. С. 30-55; Шаламанов Б. Неизвестни химнографски произведения на Климент Охридски//Списание на Българска акад. на науките. 1987. 1. С. 51-56; 2. С. 47-54; 3. С. 63-68; 4. С. 52-60; 5. С. 61-67; Т. Muheju у Даниловом времену//Архиеп. Данило II и доба. Београд, 1991. С. 253-260; она же. |
| Перед каноном в службе блаженному Симону Юрьевецкому (†1584; память 4 нояб.) указано краестрочие: Блаженному четверицу десятиц гимнов приношаю 27 . Вместе с троичными и богородичными последующий канон действительно состоит из сорока тропарей, первые буквы которых и дают данное чтение. По алфавитному принципу построен акростих канона службы обретения мощей (1625 г.) преподобного Адриана Пошехонского 28 . Восьмая песнь заканчивается тропарем на букву “щ”, а тропари девятой песни не дают окончания акростиха. Вместе с богородичными в каноне святителю Иннокентию Иркутскому (†1731; память 26 нояб.), составленном в XIX веке, читается акростих: Иннокентий, молитвенник о душах наших 29 . Составитель канона болгарскому святому преподобному Феодосию Тырновскому (†XIV в.; память 27 нояб.) активно использовал семантику имен, в связи с чем редакторы-составители Минеи в скобках вставили в надписание акростиха перед каноном перевод: Богоданному [Феодосию] воспевает Девий [Парфений] похвалу 30 . Очевидно, в первом тропаре шестой песни следует убрать предлог “к” и тогда акростих будет безупречным. Службы данного автора-гимнографа, нашего современника, встречаются и в последующих Минеях. Иерарх Болгарской Церкви, епископ Парфений Левкийский (†1982) “составил также службы святому равноапостольному Николаю Японскому (София, 1972), преподобному Герману Аляскинскому (София, 1982), преподобному Симеону Новому Богослову (София, 1972)”. В его некрологе, опубликованном в “Журнале Московской Патриархии”, отмечалось: “Службы, отредактированные и составленные Владыкой Парфением, включаются в издаваемые Московской Патриархией полный круг богослужебных Миней” 31 . Акростих службы святого царя и мученика Уроша (†1371; память 2 дек.) сообщает имя гимнографа службы, но текст в тропарях отличается от надписания: “Паисей недосто…н… пою те, бл..жене Урошу” 32 . Богородичны канона гимнографом не использованы, а набранное курсивом читается в светильне и хвалитных стихирах. Данный акростих должен читаться так: Паисеи недостоини пою те бла[же]не Уршу. Служба была составлена Сербским Патриархом Паисием в 1642 году 33 . |
| И вот спустя немного дней пришел Юстиниан, бросился в ноги императору, поднеся ему в знак благосклонности сто пятьдесят золотых, и Тиберий, проявляя свою обычную терпимость, поднял его и велел оставаться при дворе. Но императрица София, забыв об обещании, данном некогда ею Тиберию, попыталась строить ему козни. А именно, когда Тиберий уехал на виллу для того, чтобы там, по императорскому обычаю, приятно провести время в течение тридцати дней во время сбора винограда, София, тайно вызвав к себе Юстиниана, хотела возвести его на престол. Узнав об этом, Тиберий поспешно возвратился в город Константинополь и, захватив императрицу, лишил ее всех богатств, оставив ей средства только для каждодневного пропитания. Удалив от нее слуг, он дал ей других, своих собственных, верных ему, предварительно наказав им, чтобы никто из прежних ее слуг не приходил к ней. Побранив Юстиниана, Тиберий впоследствии так полюбил его, что обещал отдать свою дочь в жены его сыну, а Юстиниан в свою очередь просил в жены своему сыну его дочь; но этому не суждено было сбыться. Войско Тиберия разбило персов, вернулось победителем и привезло с собой столько добычи, что полагали, что она могла удовлетворить любую человеческую жадность. К императору были приведены двадцать захваченных слонов. 31. Бретоны в этом году сильно беспокоили окрестности городов Нанта и Ренна. Они унесли огромную добычу, опустошили поля, собрали виноград с виноградников и увели пленных. Когда епископ Феликс 807 направил к ним посольство, они, дав обещание возместить убытки, не пожелали выполнить ни одного из своих обещаний. 32. В Париже какую-то женщину обвинили в том, что она, по утверждению многих, оставив мужа, будто бы находилась в любовной связи с другим. Вот почему родственники мужа пришли к ее отцу и сказали: «Или докажи нам, что твоя дочь достойная женщина, или пусть она умрет, дабы это бесчестие не запятнало наш род». «Я знаю, – ответил отец, – что дочь моя совершенно невиновна, и то, что говорят злые люди, в этом нет ни слова правды. Однако чтобы это обвинение больше не распространялось, я поклянусь в ее невинности». А они сказали: «Если она невиновна, то подтверди это клятвами на могиле блаженного мученика Дионисия». «Я сделаю это», – сказал отец. Условившись, они сошлись у базилики святого мученика. И отец, возложив руки на алтарь, поклялся в том, что его дочь невинна. Но сторонники мужа объявили, что он клятвопреступник. И вот они заспорили и, обнажив мечи, бросились друг на друга, и перед самым алтарем убивали друг друга. А были они по происхождению людьми знатными и первыми при короле Хильперике. И многие были ранены мечами. Святая базилика обагрилась человеческой кровью, ее двери были пробиты дротиками и мечами, и смертоносное оружие достигало самой могилы. С трудом удалось их примирить. И это место оставалось закрытым для службы до тех пор, пока все это не стало известно королю. |
|
|
