| В июле 1187 года он прибыл в Акру, доставшуюся перед тем в руки мусульман; тогда он отправился в Тир и храбро защищал его против Саладина, чем заслужил большую славу во всей святой земле. Скоро честолюбивый маркиз выступил явным соперником царя Гидона Лузиньянского; он дерзко отказал ему в позволении вступить в Тир и стал оспаривать у него престол. Когда в 1190 году царица Сивилла умерла, он похитил у Гумфреда Торонского его жену Изабеллу, сестру Сивиллы и покойного короля Балдуина IV, и чтобы иметь права на трон, забыв о своем браке в Византии, женился на ней. Ему удалось даже, благодаря поддержке Филиппа-Августа, заставить признать справедливость своих притязали; в 1191 году он был торжественно объявлен наследником Гидона Лузиньянского. Но ему не удалось насладиться счастьем; 28 апреля 1192 он пал от руки убийцы. Четвертый из маркизов Монферратских Бонифаций, был, как известно, главным деятелем и предводителем крестового похода 1203 года. Одно время он мог даже надеяться, что, благодаря этому предприятию, получив византийский престол, более всех других латинских баронов он пользовался симпатией греков, которые, видя в нем своего будущего монарха, приветствовали его, как императора, и кричали ему, встречая его на пути, по рассказу Гунтера Парижского: «Да здравствует маркиз, наш благочестивый император». Избрание Балдуина Фландрского рассеяло, как дым, его прекрасную мечту. Во всяком случае, в виде возмещения, он был сделан королем Фессалоникийским и, женившись на вдове Исаака Ангела, императрице Маргарите Венгерской, он всегда выказывал себя, как и его братья, другом и защитником греков. Таким образом, более других латинян, эти маркизы Монферратские сблизились с Византией. Вступив в брак с различными членами из рода Комнинов и Ангелов, они прославили свое имя на Востоке. Поэтому понятно, что и другие цари охотно вступали в союз с этим дружественным и родственным домом. Так поступил в конце XIII века и император Андроник II Палеолог. Иоланда Монферратская происходила от маркиза Бонифация; ей было одиннадцать лет, когда в 1284 году она вышла замуж за Андроника II. |
| Цитата была функциональна, спасительна. Она произвела в адресате упорядочение его помышлений. Но это был, пожалуй, единственный подобный случай. Больше у меня слов в защиту не найдется. Завершением беседы стала песня Псоя Короленко «Новые приключения прекрасной маркизы». Текст подготовила Мария Сеньчукова Читайте также: Что значит «юродство во Христе»? Немного о юморе и иронии в Евангелии Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 19 марта, 2024 14 августа, 2022 19 апреля, 2022 4 апреля, 2022 20 февраля, 2022 19 января, 2022 27 ноября, 2021 10 ноября, 2021 26 сентября, 2021 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru Телефон: +7 929 952 59 99 Чтобы связаться с редакцией или сообщить обо всех замеченных ошибках, воспользуйтесь формой обратной связи . Републикация материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) возможна только с письменного разрешения редакции. Мнение авторов статей портала может не совпадать с позицией редакции. Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе |
| только присягу в верности. Наконец, кроме графств и герцогств, на всех границах государства были марки или маркграфства, большие округа с многими укрепленными местами, которыми управляли маркграфы или маркизы. Это были те же графства, но только с усиленною военною и гражданскою властью и обязанные защищать границы от нападений соседних народов. Таким образом, за исключением племенных германских герцогств, в общем строе франкского государства выдерживался тот тип областного управления, основой которого было графство. Сначала графская должность имела характер простого поручения, временного полномочия, даваемого королем и зависящего совершенно от его воли. Король, по своему усмотрению, назначал графов, перемещал их, увольнял или давал им другое назначение. Но с течением времени с графскою должностью произошло тоже, что с иммунитетом и бенефициями. Дело в том, что граф, как и прочие должностные лица того времени, не получал определенного и постоянного жалования, которое могло бы держать его в должном повиновении королю. Вместо жалования графу предоставлялась королевская бенефиция в самом графстве, вместе с населявшими её людьми, которая называлась res или pertinentia comitatus. Графская должность и графская бенефиция, вследствие этого, как бы срослись между собою, сделались неразрывными и равнозначащими. Отсюда понятно, что в то время, как все бенефиции сделались наследственными, такими же должны были стать и графские должности, прикрепленные к бенефициальной земле. Во Франции это было окончательно узаконено в 887-м году капитулярием, данным в Кверси Карлом Лысым. В 9-й гл. этого капитулярия говорится: «если помрет граф, а сын его будет с нами или в отсутствии, то графством управляет ближайший родственник вместе с нашими чиновниками и епископом. Если у него останется малолетний сын, то графством должен управлять он… Подобным образом надо поступать и относительно наших вассалов». Этим капитулярием не только было допущено то, что существовало, как злоупотребление, на практике, но и возведено в обязательный закон, и таким образом вся власть, лежавшая в долж- |
| Синода, который приобрёл в царствование Елизаветы Петровны особенную силу. Приступила к постройке Зимнего Дворца, по плану архитектора Растрелли. Скончалась 25 декабря 1761г. – 52 лет от роду. Елизавета Петровна, представляет собою цельный тип. Она не поддалась рабскому, но вместе с тем только внешнему копированию всего немецкого, хорошего и дурного, лишь бы оно было не русское. Будучи ещё цесаревной, она была свободна от этого нравственного рабства: её симпатии лежали к русской национальной почве, русскому народу и выражались самостоятельно. Живя частным лицом и даже несколько в затоне от Минихов и Остерманов, еще цесаревной, оставшись сиротой после своего великого родителя и скоро за ним сошедшей в могилу матери, Елизавета Петровна сошлась с народом. Она жила в селе, на виду у крестьян и посадских людей, участвовала в сельских и крестьянских хороводах, пела с крестьянскими девушками хороводные песни, сама их сочиняла. Она любит и ласкает русского солдата и находит не неприятным его сообщество. Всякий солдатик и компанец свободно идёт к ней, к своей «матушке цесаревне» с именинным пирогом и получает чарку анисовки из рук цесаревны, которая сама не прочь, «по батюшкиному» выпить за здоровье солдатика. Все придворные пети-метры и маркизы не пользуются расположением цесаревны, а, напротив, ей больше нравится общество русских и малорусских певчих, между которыми она сама поет «первым дишкантистом». Ей близок и певчий «Чайка, умерший в Киле» от жёлчи, и певчий Тарасевич, и сержант Шубин, a в последствии певчий Алексий, сын малороссийского казака Гринька. Разума, становится её супругом. Она сама пишет русские стихи. Она покровительствует созданию русского театра, первых русских гимназий, первого русского Университета. При ней получает начало русская литература, русская журналистика. Все русское, придавленное Петром, оживает, получает салу, хотя Россия и не отворачивается от запада, куда Петр повернул ее лицом, так круто, что едва не повредил ей позвоночного столба. Императрица Елизавета царствовала двадцать лет, с 25 ноября 1741 года по 25 декабря 1761 г. |
| Толпами валили за границу и молодые вертопрахи, нигде не служившие, но сильно заботившиеся о своих поместьях. Ездили туда и коренные наши помещики со всеми семействами и картонками; добродушно и серьезно взбирались на башни Нотр-Дам , осматривали оттуда Париж и, втихомолку от своих жен, гонялись за гризетками. Доживали там свой век оглохшие и беззубые старухи барыни и уже окончательно лишались употребления русского языка, которого, впрочем, не знали и прежде. Возвращались оттуда к нам и наши матушкины сынки (что по-французски переводится: enfants de bonne maison, fils de famille), знавшие всю подноготную о Пальмерстоне и о всех мелких дрязгах во Франции, до последней бабьей сплетни, и которые, за обедом, просили своих соседей приказать лакею налить им стакан воды единственно для того, чтоб не проговорить и двух слов по-русски, хотя бы и с лакеем. Об одном из таких фактов лично свидетельствует г-н Григорович, написавший недавно «Пахатника и бархатника» . Но бывали и такие из них, которые знали по-русски, даже занимались зачем-то русской литературой и ставили на русских сценах комедии, вроде пословиц Альфреда Мюссе , под названием ну хоть, например, «Раканы» (название, конечно, выдуманное). Так как сюжет «Раканов» характеризует целый слой общества, занимающегося такими комедиями, а вместе с тем изображает тип и других произведений в таком же роде, то позвольте вам в двух словах рассказать его. Когда-то в Париже, в прошлом столетии, процветал один пошлейший рифмоплет, под названием Ракан, не годившийся даже чистить сапоги г-ну Случевскому . Одна идиотка, маркиза, прельщается его стихами и желает с ним познакомиться. Три шалуна сговариваются между собою явиться к ней, один за другим, под названием Ракана. Не успевает она проводить одного Ракана, как тотчас же перед ней является и другой. Всё остроумие, вся соль комедии, весь пафос ее заключается в остолбенении маркизы при виде Ракана в трех лицах. Господа, разрешавшиеся (иногда в сорок лет от роду) такими комедиями после «Ревизора», совершенно бывали уверены, что дарят русской литературе драгоценнейшие перлы. |
| Древние цари, взирая на своих учителей, преобразовали самый народ, стараясь сами подавать ему добрый пример совершеннейшей и беспредельной любви, и заботясь о том, чтобы народ отнюдь не пренебрегал своими родителями; подобно природе и государям сам народ продолжал их добродетель и справедливость; они ходят пред ними с почтением, держат себя весьма любезно и обходительно, – народ не имеет причин к неудовольствию; пользуясь правилами о собственности и музыкою, достигали гармонии в народе и получали благословения отовсюду; умея обнаруживать любовь и нерасположение по достоинству и при случае, достигали того, что народ понимал и силу запрещений. В книге поэзии сказано: «великий господин Инь, ты умел внушать к себе страх и уважение и народ достойно ценил тебя за то!» Гл. VIII. Сыновнее благочестие в правительстве. Учитель сказал: как говорит предание, в древности, когда умные цари посредством сыновнего благочестия управляли всей поднебесной, не могло быть и речи о каком бы то ни было неудовольствии со стороны министров, распоряжавшихся в малых владениях (states); – ныне, этим заведуют более или менее князья, маркизы, графы и бароны! Бывало, сами принцы путешествовали по бесчисленным мелким владениям, с веселыми сердцами, и сами совершали жертвоприношение и служение богам, исполняя обычаи своих царственных предшественников. Ленные правители, сказывают, не пренебрегали вдовцами и вдовицами, также как ныне более дорожат офицерами и чиновниками! Поэтому то, в старину народ с веселым духом обращался к господам, и их предшественникам, шел в услужение всегда охотно. Сами родоначальники не позволяли обидного обращения с своими слугами и конкубинами; ныне – более всего дорожат вдовицами и сыновьями! Бывало, эти люди с веселыми сердцами и наперерыв, обращались к своим родителям с предложением всевозможных услуг. При таком положении вещей, все жили в благополучии, родители почивали убаюкиваемые славою сынов своих, и, принося жертвы духам почивших предков, с радостью вкушали общую поминальную трапезу. |
| Седрик приходил в такое волнение, что глаза у него сияли, а кудри прыгали по плечам. Вернувшись домой, он с нетерпением ждал, когда они отобедают — так ему хотелось пересказать все маме. Возможно, от мистера Хоббса он и перенял интерес к политике. Мистер Хоббс любил читать газеты — и Седрик теперь знал обо всем, что творится в Вашингтоне; мистер Хоббс не упускал случая сообщить ему, выполняет президент свой долг или нет. А однажды, во время выборов все шло, по его мнению, прямо великолепно, и конечно, если б не мистер Хоббс с Седриком, страна бы просто погибла. Мистер Хоббс взял его с собой посмотреть на большое факельное шествие, и немало горожан из тех, кто несли в ту ночь факелы, вспоминали потом полного мужчину, что стоял у фонарного столба, держа на плече красивого мальчика, который что-то кричал и размахивал шапкой. Вскоре после выборов (Седрику в это время шел уже восьмой год) произошло одно удивительное событие, разом изменившее всю его жизнь. Любопытно, что в этот день он как раз беседовал с мистером Хоббсом об Англии и королеве, и мистер Хоббс весьма сурово отзывался об аристократии — особенно он возмущался всякими графами и маркизами. Утро выдалось жаркое; наигравшись с товарищами в войну, Седрик зашел в лавку передохнуть и увидел, что мистер Хоббс с мрачным видом листает «Иллюстрированные лондонские новости». — Полюбуйся, — сказал мистер Хоббс, показывая Седрику фотографию какой-то придворной церемонии, — вот как они сейчас развлекаются! Но погоди, им еще достанется, когда восстанут те, кого они поработили, и они полетят вверх тормашками — все эти графья, маркизы и прочие! Этого не избежать, пусть поостерегутся! Седрик устроился на высоком табурете, на котором он обычно сидел, сдвинул шапку на затылок, а руки, в подражание мистеру Хоббсу, сунул в карманы. — А много вы маркизов и герцогов встречали, мистер Хоббс? — спросил Седрик. — Нет, — отвечал с негодованием мистер Хоббс, — нет уж, уволь! Пусть бы хоть один попробовал сюда заявиться — увидел бы тогда! Я не потерплю, чтобы эти жадные тираны сидели тут на моих ящиках с печеньем! И он с гордостью огляделся и вытер лоб платком. — Может, они отказались бы от своих титулов, если бы знали, что к чему, — предположил Седрик. Ему было немного жаль этих несчастных аристократов. — Ну, нет! — фыркнул мистер Хоббс. — Они ими гордятся. Такими уж они родились. Подлые душонки! Так они беседовали — как вдруг дверь отворилась и в лавку вошла Мэри. Седрик подумал было, что она забежала купить сахару, но ошибся. Она была бледна и казалась чем-то взволнованной. — Идем-ка домой, голубчик, — сказала она, — хозяйка тебя зовет. Седрик соскользнул с табуретки. — Она хочет, чтобы я пошел с ней гулять, да, Мэри? — спросил Седрик. — До свиданья, мистер Хоббс. Скоро увидимся. Он удивился, заметив, что Мэри глядит на него во все глаза и почему-то качает головой. |
| Коонен сделала из мелодрамы Скриба трагедию шекспировского масштаба. Для того, чтобы уяснить себе многообразие таланта Коонен, позволю себе обратить внимание на один момент. В 1ом акте Адриена Лекуврер — знаменитая французская актриса XVIII века, вдохновившая Скриба на создание драмы, — декламирует в аристократическом салоне монолог Федры (Расина). Сама Коонен играла Федру (я видел ее в этой роли). Ничего похожего. Это Федра, пропущенная через личность Адриены Лекуврер. Адриена в роли Федры. Театр в театре — искусство актера здесь достигает ювелирного, филигранного мастерства. Адриена, как известно, выступает в присутствии соперницы — маркизы и своего любовника. Она говорит о лицемерии знатных дам. Начинает монолог в традициях классицизма. Но вот роль отброшена, как ненужное тряпье. Она бросает в лицо сопернице жгучее оскорбление. В ее голосе слышна такая страсть, такая горечь, такой гнев, что кажется — это уже не обличение соперницы, это обличение высокомерия, чванства, лицемерия этих дворян, которые ее отравят, а потом откажут ей в погребении. Тут звучат раскаты еще далекой, но уже наступающей откуда-то из грядущего революции. И это чувствует соперница. С перекошенным лицом, чувствуя свое унижение перед любовником, она произносит вполголоса: «Какое оскорбление!» И подносит актрисе в мороженом яд. И это понятно. Так и должно быть. Здесь мы воочию убеждаемся в силе гения. Поставьте на место Коонен другую актрису — ничего особенного; так себе, эффектная штучка во французском стиле. Для того, чтобы зритель почувствовал ужас совершившегося, надо, чтобы он поверил, а чтоб поверил — надо его потрясти. Я пришел на спектакль вместе с отцом, не зная содержания пьесы, (впоследствии, уже взрослым парнем, я видел Коонен в этой роли много раз), и отчетливо помню тревогу, беспокойство за Адриену, когда она произносила монолог. Мне было ясно: такого нельзя простить, нельзя перенести. И, наконец, последний акт. Монолог отравленной Адриены. Она в бреду. Почти полчаса. Обрывки ролей, бред; пугается, видит призраки — грозит, ласкает, любит. Слова пошловатые, но разве в них дело? Я не помню слов, я помню Адриену — Коонен. Слова тут не при чем — это всего лишь аксессуар. …Но здесь умолкаю: все равно рассказать невозможно, перо бессильно. Это надо было пережить. |
| Но ближе к концу 80-х стали появляться силуэты и фасоны, которые не могли украсить никакую фигуру, а делали облик нелепым, карикатурным, порою клоуноподобным. Брюки со сборками на животе уродовали даже самых стройных девушек. Женщины ведь всегда заботились о том, чтобы живот скрадывался. Отсюда - просторные народные сарафаны; дворянки, следовавшие европейской моде, наоборот, затягивались в корсет. Но в любом случае демонстрировать большой живот считалось неприличным. А тут даже худышка выглядела пузатой! И вдобавок сужающиеся к низу брюки создавали впечатление огромного отвислого зада. Не дамские брючки, а мечта паяца! Тогда же сделались популярными и совершенно несуразные мужские наряды. Например, красные брюки, рубашки с кружевными манжетами и гипюровыми жабо. Кто-то может спросить: " Чем же такая одежда карикатурна? Что в ней клоунского? Жабо очень даже украшает " . И действительно, жабо - красивый элемент одежды. Только женской, а не мужской. " А как же графы, маркизы и бароны на балах? " - не унимается спорщик. Но прошло время графов, маркизов и дворцовых балов. А современный мужчина, который приходил в жабо на работу или давился в перестроечных очередях, отовариваясь маслом по талонам, выглядел, прямо скажем, нелепо. Нелепость же никого не украшает. Вот и получается, что в моде 80-х уже достаточно отчетливо прозвенели сигнальные звоночки, ведь и карикатурность облика, и стремление походить на существо другого пола, да и анахронизм в одежде - все это психиатрические симптомы. В последующие же годы в моде все меньше оставалось смешных нелепостей и все больше появлялось нелепостей откровенно безобразных, уродливых и даже пугающих. Высоколобые умники заговорили об эстетике безобразного, искусствоведы - об агонийных (от слова " агония " ) формах искусства. Но мы не станем развивать агонийное искусствоведение, на то есть патентованные специалисты, получающие заграничные гранты. Мы лучше посмотрим на новейшую моду с точки зрения психопатологии. Интересно, что бы сказали корифеи русской и советской психиатрии, пройдясь по современным московским улицам, спустившись в метро, заглянув в молодежную дискотеку? Корсаков, Ганнушкин или Кащенко могли бы не устраивать свои знаменитые профессорские разборы для студентов-медиков в стенах психиатрических клиник носящих теперь их имена. Зачем извлекать больных из палаты и приводить в аудиторию, когда можно выйти на улицу и с приятностью устроить практикум на свежем воздухе? |
| И этим Человеком может стать… Кумир ребенка… Но еще лучше, если кумир Вашего ребенка уже является подобным Человеком. В конце концов, за множество веков, наверно, фонарь Диогена наконец смог осветить хотя бы одного из тех, которые лишь грезились Платону, – особенного Человека, с симбиозом: и справедливости и благородства. А это главное, что Вашему ребенку необходимо от Кумира. Подростковая гламуромания Я уже давно не чувствовала себя такой отсталой и необразованной, с таким косным мышлением и консервативными взглядами, как при разговоре с маленькой очаровательной Ликой, которая, будь жив сейчас Чехов, своей красотой и обаянием, наверное, влюбила б его в себя, как когда-то ее тезка Лика Мизинова. Мне мерещилось, что я из поколения динозавров случайно оказалась в сегодняшнем гламурном дне, потому что слово «гламур» было главным при разговоре с десятилетней девочкой, управляющей им так же лихо, как ямщик лошадьми. И если для меня отблеск этого слова лишь означал елейную мишуру, а жизнь, окрашенная им, напоминала опереточную мистерию или подсвеченную блуждающими разноцветными огнями, наряженную, как щеголиха, рождественскую елку, для нее это уже был стиль жизни, хотя о каком стиле вообще еще можно говорить в столь юном возрасте, на заре перед восходом солнца своей будущей судьбы. Но тем не менее… это было именно так, потому что, если мне было совершенно безразлично, какой шарф или шарфик обнимает меня, лишь бы он «обнимал», грея, как мне хотелось, Лике важным казалось совершенно другое – его люксовый бренд: чтоб он был из «семейства» Burberry uлu Gucci. Хорошо, что родители Лики могли ей потакать в ее стильных запросах, совершенно не свойственных ранее детям. Собственно, они не только лишь потакали, а, скорее всего, сами формировали такие запросы, ориентируя девочку не на роскошь общения, а на роскошь, чтобы обладать в жизни роскошью, недоступную многим другим, и таким способом выделяться средь них. Лика мне в самом деле казалась не от мира сего, но не по интеллекту или же необычному образу мыслей. Я не видела в ней следов детства. У нее был продуман каждый жест, каждый взгляд, а манерам ее бы, наверное, позавидовала бы Мальвина, так и не сумевшая воспитать Буратино, как и внешнему виду маленькой дамы из времен знаменитой маркизы Помпадур. |
|
|
