| Нигде не было такого ликования, как среди него. Те самые, которые 16-го октября считали, что существующий строй абсолютный и единый и что другого быть не может, те самые 17-го вечером вели совсем другие речи. Возможно, что перемены эти будут бесконечны, но, сколько ни переменится режимов, столько будет перепевов. Уживчивость несомненный факт, но указать или увидеть в ней живучесть – это вопрос другой. Позволю себе отметить по своему пониманию, чем объясняется эта уживчивость духовенства: полной безличностью, тем, что оно нигде, и потому православное духовенство подлежит вычеркиванию из истории. Говоря по этому вопросу, я готов спеть стародавнюю песенку: беда вся в том, что, насколько мы можем теперь видеть, наша православная Церковь насквозь пропитана византийской отрешенностью от жизни. Я позволю себе высказать парадоксальное положение, которое мне многие не простят никогда: расцвет этой отрешенности мы видим ни в ком ином, как в Л.Н. Толстом. Не было со дня Иоанна Дамаскина такого блистательного поэта и философа, православного, византийского, христианского, как Толстой. Когда Толстой говорит: «не противься злу», он понимает это буквенно и понимание это лубочно, при котором надо с блаженной физиономией ходить по рынкам и получать пощечины и пощечины, приятно кланяться и благодарить за всякую пощечину. Я говорю о такой картине, пользуясь словами Христа: «Если кто ударит тебя в одну щеку, подставь ему другую» 173 . Но понимать эти слова Христа буквенно, значит сделаться дурачком. У нас юродивые в ходу, не быть юродивым для того, чтобы быть христианином, едва ли мыслимо. Буквенного понимания слов быть не может. Оно должно быть продуманно и психологически очень взвешенно. И таким пониманием, я полагаю, можно гордиться в лице св. Филиппа, когда он встретился с Грозным в самую кошмарную минуту. Грозный злым шутом врывается в церковь . Филипп святой говорит ему слово на смерть себе. Он говорит ему только: «Царь, на кого ты похож! Твоей души мне жалко, вспомни про свою душу!» Я полагаю, что такая иллюстрация дает мне основание к такому пониманию слов Христа о непротивлении. |
| Я позволю себе привести некоторые примеры из Николая Кавасилы. Для меня они важны. Образ восходящего — молнии подобен. Мы говорили о том, что такое выход, экстасис, а вот образ этого выхода дан в творениях Николая Кавасилы: «молнии подобен», «молния пронзает». То есть в какой-то определенный момент «солнце всходит», а земля ему навстречу высылает свои «солнца правды». «Одно солнце — всходит, истинное Солнце, а свои солнца правды к нему устремляются навстречу», — это то, что происходит, по мысли Николая Кавасилы, во время Второго пришествия. «Праведное солнце» — это частый эпитет Спасителя уже в библейских текстах, а также в литургических, пасхальных. Здесь важно показать связь исихастских практик и богословской традиции — уже с литургическими особенностями, которые, как я говорил в начале доклада, невозможно рассматривать вне богословского постижения, то есть только культурологически или филологически. В частности, это касается и дифференциации правого и левого, семантический анализ которого часто проводится на уровне «этикеток». Во многих традициях существует дифференциация правого и левого в связи с движением солнца. И в этом аспекте тоже есть определенное отличие, в пространственной организации храмов разных традиций. Я позволю себе показать вам планы православного храма, мусульманской мечети и индусского храма с приложением символа из индусского трактата 12 века. Проведем некоторые культурологические сопоставления, чтобы попристальней посмотреть, в чем состоят отличия в молитвенном делании этих трех религиозных традиций. Относительно мечети всем широко известно, что на начальной стадии мусульмане использовали православные храмы, христианские храмы, переделывая их под мечети, поэтому заимствовалось крестово-купольное построение храма и базилики. Но в плане ориентации они были изменены. После покорения Мекки исламом главным центром в каждой мечети становятся михрабы, которые указывают киблу — направление на Мекку. Для молящегося мусульманина главным ориентиром является направление на Мекку и, находясь в мечети, можно всегда опознать, куда вы должны адресоваться во время своего богообщения. Михрабная ниша, обозначающая киблу — это самое узорчатое место в мечети. |
| Священник Дмитрий Клепинин Каждое поколение пишет свою историю. То, что раньше было основополагающим, уходит в тень, скрывается за горизонтом. Запретное становится предметом исследования. По сути дела, историка можно сравнить с реставратором иконы: он может и дописать ее, и переписать. Мое утверждение касается и России, ее Церкви XX века, с его революциями и войнами в Русской державе и в Европе, разделениями, прещениями и соединениями в церковной сфере. К настоящему времени написано уже множество самых различных работ, освещающих страницы жизни и деятельности русского духовенства за рубежом после революций 1917 года. Тем не менее, позволю себе вновь остановиться на этой теме, конкретно на отношении русского духовенства в эмиграции к России, иными словами, на любви к Родине, к «своей России», и неприятии «другой России». Если говорить проще, то речь пойдет о теме выбора: принятие России «в большевистской интернациональной обертке» или отказ от «красной» Москвы с одновременным декларированием признания только Русской власти, сочетаемой с традиционной формой правления, связанной с великой Русью/Россией. Причем «выбор» не был связан с чем-то застывшим. Он, можно сказать, «пульсировал», мог меняться в зависимости от самой жизни Родины, изменения ее отношения к Церкви, ее победы в Великой Отечественной войне, шире – Второй мировой войне. Причем, позволю себе сразу добавить несколько штампов, без которых не может обойтись история: среди духовенства были и «оборонцы», и «пораженцы», «мечтатели» и «трезвенники», «лоялисты» и «контра». Причем, сразу подчеркну: всех их объединяла любовь в Родине, к России, но у всех она была разная. После отбытия/изгнания за пределы «красной России» для духовенства было характерным резкое разделение власти и народа, Россия была порабощена «красным Антихристом» – иначе и не могло мыслиться теми, кто был свидетелем разрушения старой России, гонений на ее Церковь. «Новые небеса» рождали у них, живущих на чужбине и познавших тяжесть чужих лестниц, естественное стремление не прерывать духовную связь с Родиной, ее величественной историей. |
| – Как известно, от старокатоликов потребовали в начале лишь принятие догматического учения, нашей церкви, на что конечно, старокатолики немедленно согласились, но теперь от них начали требовать принятие и разных богословских мнений, обрядов; начали ставить им условия совершенно для них новые, далеко выходившие за пределы учения православной вселенской церкви. Один из убежденных представителей этого нового направления о. протоиерей Мальцев поместил в официозном органе немецких римско-католиков – «Germania» – целый перечень не только этих новых условий для воссоединения, но даже и прямых обвинений, направленных против старокатоликов. Последние, не мало удивленные появлением обвинительного акта за подписью русского протоиерея в органе римско-католиков, поспешили ответить и представить обстоятельные разъяснения, по всем инкриминированным пунктам. Разъяснения эти не удовлетворили, однако о. Мальцева, который перевел полемику со старокатоликами из официозного органа римско-католиков в Церковные Ведомости, – орган, издаваемый при Св. Синоде и снова выступили с подробным указанием разностей, отличающих нашу церковь от старокатолицизма, разностей, которыми он придает догматическое значение и устранение которых (со стороны старокатоликов) он считает обязательным. Я позволю себе сказать по поводу этих требований о. Мальцева несколько, надеюсь, успокоительных слов. Многие из разностей, указанных прот. Мальцевым, были уже рассмотрены старокатоликами 1810 , так что я не буду долго на ни останавливаться, хотя о. Мальцев возвращается к —379— ним с прежней убежденностью. В ответ на обвинения о. протоиерея позволю себе привести несколько известных фактов, но которые, по-видимому, не всем нам памятны. Вопрос о наших отношениях к старокатоликам, и вообще об условиях воссоединения с нами западных церквей отпадших от вселенского единства, обсуждается давно, с 1871 года; в обсуждениях этих я вижу не малую пользу. Вот что об этом же между прочим говорил покойный И.Т. Осипин 1811 … «мы не можем и не должны оставаться равнодушными к тем суждениям наших заграничных братий, которые касаются нашей церкви». |
| Что, если бы больной тут сказал: «Я не позволю лечить своей раны, пока не узнаю, кто этот человек, который поразил меня: знатный он или брамин, вайшья или шудра?» (Названия каст в буддизме. – Ред.) Или же, если бы он сказал: «Я не позволю лечить моей раны, пока не узнаю как зовут человека, поразившего меня, из какого он рода, высок он или мал, или же среднего роста, и как было сделано оружие, которым он меня ранил!» Каков был бы конец всего этого? Человек бы умер от своей раны». Из этого рассказа видно, что Будда на многие вопросы веры не оставил ответов, потому что решение их не находил нужным для душевной пользы своих последователей. Но справедливо ли это? Обходить молчанием важнейшие вопросы религии, не значит ли отказаться от удовлетворения одной из самых существенных потребностей человека и оставлять его в состоянии мучительного неведения ? В заключение нашей речи о буддизме считаем нелишним заметить, что в некоторых частях его позднейшего учения, особенно нравственного, заметно влияние христианства. По предположению проф. Гусева, буддизм в своем развитии прошел три ступени, из них одна падает на древнейшие эпохи, другая примыкает ко времени Рождества Христова, третья относится к V или VI веку по Р. Х. Еврейство ОТ ЯЗЫЧЕСТВА существенным образом отличаются еврейство и магометанство, хотя они и не принадлежат к христианским исповеданиям. Современное еврейство или новоиудейство (Настоящий отдел составлен на основании сочинений) Ковальницкий А. свящ. Теоретическое Богословие евреев-талмудистов; 2) Того же автора. нравстенное учение евреев-талмудистов. Киев, 1877; 3) Алексеев А. Очерки домашней и общественной жизни евреев. Новгород, 1822. и 4) Современное иудейство и отношение его к христианству. Труды Киевской Духовной Академии. Киев, 1861. ведет свое начало от древнейшей богооткровенной религии, корень его скрывается в глубине незапамятных библейских времен. Родоначальниками еврейского народа были великие ветхозаветные праведники Авраам, Исаак и Иаков, прославляемые и Новозаветной христианской Церковью . |
| Англия видела теперь единственное средство к ослаблению позиций России в организации реформ в Османской империи по европейскому образцу. Это было начато провозглашением Гюльханейского хатт-и-шерифа 1839 г., который явился началом периода реформ в империи – Танзимата. 242 Не замедлили державы принять меры к упразднению условий Ункяр-Искелесийского договора: в двух лондонских конвенциях 1840–1841 гг. было провозглашено закрытие проливов для военных судов всех стран. Следовательно, Россия признавала право вмешательства Европы в свои будущие разногласия с Портой. Принцип европейского концерта, по которому пять держав должны были решать все важные вопросы только сообща, оказался несостоятельным на Западе, однако был очень удобен для нейтрализации России на Востоке. С 1839 г. влияние России на православном Востоке заметно ослабевает, сменяясь влиянием английским. Теперь Англия свободно диктовала турецким министрам свои условия; английские суда вопреки трактатам прорывались через Дарданеллы. При этом действия кабинета Николая I не были направлены на закрепление влияния России среди христианского населения Турции. Исходя из идей европейского равновесия, дипломатическим агентам было предписано объявить старейшинам христианских общин Греции и Турции, что им нечего надеяться на помощь восстанию со стороны России. Тем самым открылась дорога для агитации западных держав, убеждавших немусульман, что их положение может быть улучшено только путем реформ со стороны султана. 243 Не осознав в должной мере происшедшую в 1840 г. неудачу, русское правительство вновь уклонилось от политики медленного поступательного движения на Востоке: выдвинутые Николаем I требования насчет Святых мест в Палестине сделали неизбежным столкновение между Россией и Францией. Предпринятая в 1853 г. попытка договориться с Англией также оказалась безуспешной. В беседе с английским послом в Петербурге Гамильтоном Сеймуром Николай еще раз определил свои намерения в отношении османской столицы: «Я не допущу постоянного занятия Константинополя Россией, но тотчас же прибавляю, что никогда Константинополь не достанется ни англичанам, ни французам, ни какой-либо другой великой державе. Опять же я никак не позволю совершиться опыту восстановления Византийской империи или такому расширению Греции, которое преобразило бы ее в могущественное государство. Еще менее позволю я расчленение Турции на небольшие республики, убежище для... европейских революционеров». 244 |
| Еще более непонятно для меня обяснены эти рисунки. Дважды Владыка в двух номерах отдает десятки строк посмеянию доказательства древним изображением 3-го века древности крестного знамения, называя «небывалым «шедевром» сектообличения». Сообщение, что в этом изображении «у Спасителя и Апостола руки сложены для крестного знамени» (как и теперь на иконах имесловное крестосложение) вызывает насмешку: «это уже «шедевр» противосектатнских сведений автора: крестное знамение до крестной смерти Христа, до прославления Креста!!!» пишет Владыка. Но позвольте же мне дочитать еще две три строки из этого шедевра. «Из этого (т. е. из сложения в 3 в. христианами рук на иконах) мы заключаем, что первенствующие христиане, сделавшие его, имели крестное знамение. Как же сектанты говорят, что у древних христиан не было крестнаго знамения?!» («Добр. Исп.», 217). Для непонимающих позволю себе обяснить: если христиане через 200 лет по вознесении, делая изображения Христа и Апостола, изображают его со сложенными, как для крестного знамени перстами, значит, им то, а не современникам Христа, не чуждо было, как нашим сектантам, сложить персты в означение или имени Христова, или в знаменование Св. Троицы, или Богочеловечест- ва Спасителя. Подобно адвентистам и баптистам первые христиане не считали этого дела печатью антихриста. Да зачем и теперь Богомладенец на св. иконах тоже изображен благословляющей имесловно рукой?!.... Отзыв укоряет мои книги за то, что в расположении материала замечается отсутствие системы: «доказательства из св. Писания, доказательства из истории, мнение сектанта, снова – из св. Писания возражения сектантов чередуются, с положительным учением православных, что весьма затрудняет людей малоопытных в пользовании книгой». Позволю себе напомнить, что и в правосл. противосект. катехизисе самого Преосв. Алексия доказательства из Откровения и исторические, положительное учение и сектантския мнения, также чередуются и от этого выигрывает книга в том смысле, что положительное учение, после сопоставления с отрицательным на ряду, резче оттеняется, глубже воспринимается и скорее запоминается. Но я, сверх того, как ведомо Владыке Алексию, издал еще одновременно и Оружие Правды, конспект «Доброго Испов.» планы бесед, где уже сгруппировано все положительное и отрицательное и размежевано, дабы малоопытный по конспекту вспомнил все нужное ему. |
| Я говорю, что это право признавалось исстари: в том свидетельствует вся история русской церкви даже до начала нынешнего столетия. В подтверждение своих слов позволю себе прочитать несколько строк из инструкции благочинным, написанной митрополитом Платоном в начале нынешнего столетия. «Если где священник или диакон, или церковник умрут, тебе благочинному за известие немедленно репортовать в консисторию и о священниках представлять его преосвященству; а между тем прихожанам предлагать, чтобы немедленно избирали достойного и заручные тобою благочинным засвидетельствованные прошения присылали. А если бы избранию священника через месяц, a диаконов и церковников через два месяца не приступят, о том представлять незабвенно». Следующая статья определяет самый порядок избрания. «При избрании священника должно быть тебе, благочинному, неотменно. Избранию же быть в церкви при собрании священно- и церковнослужителей и лучших прихожан, и по молитве и по призывании Божией благодати избрать достойного таковые должности честного житием и постепенно и предпочтительно из ученых, почему тебе благочинному и представлять прихожанам, чтобы избрали таковых качеств человека. А если бы при той совершенно достойного не оказалось, то избирать от других церквей достойного, или отдавать на благоусмотрение архиерейское. И для того тебе благочинному на тех заручных прошениях подписывать как в несумнительном подписании приходских рук, так и в том, что избрание происходило настоящим порядком». Вот правила, которые даны были в начале нынешнего века и исходили от лица, на которого смело можно ссылаться, когда идет речь о подобного рода вопросах. Кроме того, позволю себе указать на тот факт, что на всем востоке право прихожан выбирать священников признано безусловно. Все, бывшие в прошлую войну в Болгарии, могут подтвердить, что там нет ни одного священника, неизбранного приходом. Если, господа, все эти права безусловно отрицаются и не признаются за приходом, то понятно, что это не может не отражаться неблагоприятно на всей жизни церковно-приходской. |
| Сидящая сзади девушка громко спросила: – А монастырь мужской или женский? – Женский. Спереди насмешливый мужской бас прокомментировал: – Девушку, пожалуйста, отвезите в мужской, а нас с Колей женский впо-о-лне устроит! А монашки там красивые? Они обрадуются мужчинам в самом расцвете сил? Марина почувствовала, как кровь приливает к щекам. Ей захотелось сказать что-то этим молодым людям, чтобы пропало их игривое настроение, чтобы они хотя бы попробовали ощутить благодать этих мест. Хотела сказать, что даже просто ехать здесь нужно с молитвой. Но смолчала. Посмотрела на дочку: Катюша нахмурилась – видимо, ей тоже не понравилась глумливая насмешка молодых людей. Девушка сзади не унималась: – А кто такая Магдалина? Регина опять улыбнулась профессиональной широкой улыбкой, демонстрируя свои крупные зубы, и ответила: – Монашки – обязательно красивые! А Магдалина – разве вы не знаете? Это женщина Христа! Марина вспыхнула. Оглянулась по сторонам: пассажиры автобуса улыбались, молодые люди впереди смеялись. Марина стала подниматься с сиденья, чтобы сказать… – она не знала, что скажет, знала только, что должна, обязана как-то прекратить этот смех, эти улыбки, опровергнуть эту хулу на Господа. Внезапно она услышала звенящий голосок дочери: Не смейте в моем присутствии так говорить! Я вам не позволю! Мария Магдалина – ученица Господа нашего Иисуса Христа! – Не смейте! Не смейте в моем присутствии так говорить! Я вам не позволю! Мария Магдалина – это мироносица, это ученица Господа нашего Иисуса Христа! Вот она кто! Катя стояла, выпрямившись во весь рост, и обводила всех смеющихся таким властным взглядом, что смех мгновенно стих. Никто не посмел возразить девушке: такая сила и власть были в этот момент в ее словах и взгляде. Регина стушевалась, прекратила улыбаться и села на место. Замолчали и молодые люди. Катя постояла еще минуту и села. В автобусе воцарилась полная тишина. Был слышен только шорох колес о шоссе и движение воздуха, рассекаемого плавным ходом автобуса. Марина взяла руку дочери в свои руки: она немного дрожала. Марина подвинулась и обняла Катюшу, та прижалась к матери, потом положила голову ей на плечо. Когда Марина уже почти успокоилась, Катя тихо сказала ей на ухо: |
| Он Ему перед глазами показал фантики и мультики — взрыв фантазий и зрелищ, говоря: «Это всё моё. Глянь - вот царства, челядь, золото, серебро. Вот танцовщицы, музыка, стража, вот великие здания». И это всё в секунду — ух! Говорит: «Ну вот, видишь. Всё дам. Только поклонись». Это великий соблазн, который, на самом деле, человеку выдержать невозможно, если Дух Святой не сопутствует его душе и не укрепляет его посреди немощи и искушений. Итак, друзья мои, нам с вами бороться с гордостью всю свою жизнь. Потому что однажды гордый дьявол соблазнил глупого человека, и с тех пор глупый стал гордым. И он вечно решает вопрос: «Значу ли я что-нибудь в этой жизни?» И об этом я хотел бы поговорить с вами. Повторяю, что неверующие могут сомневаться, заявляя: «Гордыня — это хорошо. У меня есть честь, достоинство». «Я не позволю делать что-либо без моего разрешения», — говорит человек с повышенным чувством личного достоинства. Со смиренными всё по - другому: они знают, что делать нельзя и что можно, не унижаясь. Допустим: «Я не буду мыть пол, я вам не поломойка!» Смиренный спокойно вымоет пол, потому что это не унижение, а уж где дело связано с грехом - смиренный возразит: «Я этого делать не буду». А тот, который только что возмущался, заявит: «Я вам не позволю, я имею право, я профессор, я благородных кровей!» Сделает - и всё остальное сделает, потому что в этом человеке нет Духа Божия, он перепутал достоинство с гордостью. Так вот, мы должны разобраться с этими вопросами. До конца не разберёмся, на это нужно потратить всю жизнь. Был такой святой Нектарий Эгинский, епископ без кафедры. Вечно гонимый святой старец в достоинстве епископа, но без епархии. Он говорил, что есть гордость ума и гордость сердца. Это очень важное замечание. Гордость ума — это сатанинское состояние, при котором у человека нет авторитетов, когда он считает, что он прав, он всё знает. «Не учите меня жить», — как говорила Элочка Щукина (Людоедка). Т.е. у неё тридцать три слова в словаре, но она всё знает. |
|
|
