| Освящеше елея, конечно, предшествовало самому помазашю елеем. Как и в настоящее время, тотчас же по возгласе: «Главы ваша Господеви приклоните», священнодействующий, наклонившись к сосуду с елеем, сосуду «держимому от диакона», делал в него троекратое дуновение и трижды знаменовал его и произносил молитву. «Владыко Господи, Боже отец наших, сущим в ковчеге Ноеве голубицу пославый» и т. д. После ответа на возглас «аминь» и по возглашении диакона «вонмем», священник принимал сосуд с освященным елеем и, делал чрез него три креста на воде и с певцами или с народом 861 пел трижды «аллилуия». Потом, отдавши сосуд, делал, восклицание: «Благословен Бог, просвещаяй и освещаяй» и пр. После этого акта начиналось самое помазание. Помазание совершалось с довольно значительными отличиями от современного его совершения. Прежде всего слов современного требника: «священник же вземлет от елея двемы персты» мы не находим в манускриптах крещального чина VIII века, а вместо этого встречаем просто выражение: κα λαμβνει ερες κ το γου λαου 862 . На этом основании, принимая во внимание практику греческой церкви времени, следующего за VIII веком, нужно думать, что священник помазывал тогда не двумя перстами как теперь, а одним. Кроме этого то что предписывается теперь в следующих словах требника: «и назнаменует перси и междорамия на персех, убо глаголя и пр.», – в VIII в., кажется, не совершалось. Но кроме помазания священником известных частей тела было еще и другое помазание, следовавшее тотчас за первым, помазание всего тела диаконом 863 . В настоящее время последний акт не практикуется, тем не менее на него сохранилось указание в словах требника, сказанных тотчас после изложения помазания священником: «и егда помажется все тело». Точно с такими же особенностями, с какими совершалось освящение елея и помазание им в практике греческой церкви VIII в., мы находим совершение их в этой практике и в X-XI веках. Если есть какое-либо различие в изложении этих актов в данное время от прежнего изложения, то оно заключается лишь в том, что теперь уже ясно говорится: κα λαβν ερες κ το γου λαου τ δακτλ υτο 864 . |
| Когда же при Божием содействии победишь врага своего в этой первой борьбе, не бросай себя, подобно какому–нибудь негодному сосуду. Ибо отречением от земных вещей ты украсил уже себя пред Христом. Но с великою заботливостью и обдуманностью постарайся найти мужа, который бы непогрешительно предшествовал тебе в образе жизни, хорошо умел руководить шествующих к Богу, украшен был добродетелями, в собственных делах своих имел свидетельство любви своей к Богу, был сведущ в Божественных Писаниях, не рассеян, не сребролюбив, не озабочен многим, безмолвен, боголюбив, нищелюбив, не гневлив, не памятозлобен, силен в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу. И если найдешь такого, предай ему себя, ни во что вменив и отринув прочь всякую свою волю, чтобы ты оказался подобным чистому сосуду, храня к своей похвале и славе влагаемое в тебя добро. А если оставишь в себе какую–нибудь из прежде бывших в тебе страстей, то, и добро, вложенное в тебя, претворив в уксус, будешь изринут вон, как негодный сосуд. Это вторая борьба с противником нашего спасения. Ибо у добрых учителей и уроки добрые, а у злых, конечно, злые. Когда лукавый наш противоборник не в силах убедить нас, чтобы оставались в мирском смятении и погибели, спешит он убедить, чтобы не предавали себя строгой жизни или такому мужу, который все грехи наши выводит нам пред взоры и исправляет их, но чтобы вверились кому–нибудь из страстных славолюбцев, удовлетворяющему собственные свои страсти под предлогом снисхождения к живущим с ним вместе, чтобы таким образом, незаметно соделав нас опять многострастными, опутать нас собственными узами греха. А если поручишь себя мужу, украшенному многими доблестями, то сделаешься наследником благ, какие в нем, и будешь весьма блажен пред Богом и пред людьми. Но если, щадя тело свое, отыщешь учителя снисходительного к страстям твоим, или, лучше сказать, вместе с тобою падающего, то напрасно ты вступал в подвиг отречения от мира, потому что предался страстной жизни, взял себе слепого вождя и приближаешься к яме. Ибо слепец слепца аще водит, оба в яму впадут, довлеет бо ученику, да будет яко учитель его (Мф. 15, 14; 10, 25). Это Божие слово, и оно не погрешит; тебе должно жить по закону подвижническому, в противном случае не будешь и увенчанным, как сказал Апостол: Аще и подвизается кто, не венчается, аще не законно подвизаться будет (2 Тим. 2, 5). |
| Да не окажемся же мы, одаренные разумом менее неразумных (тварей) чувствительными к дружбе. Не будем ценить супругу ниже какого-нибудь спутника, или вообще — подружившагося (с нами) не надолго по какому-либо незначительному поводу. Видишь, как люди, встретившись друг с другом на большой дороге и вошедши под одну крышу постоялаго двора или под развесистое дерево, дающее тень летом в жаркий полдень, делают этот случай поводом для себя к истинному благорасположению. И когда пойдут (затем) по разной дороге, то не без боли разстаются друг с другом, но останавливаются и начинают плакать, пристально глядя друг на друга, и каждый дает (другому) какие-нибудь знаки памяти для ношения (при себе); и несколько отошедши, опять оборачиваются и перекликаются, желая один другому благополучия. Короткое время завязывает столь пламеннейшую дружбу, что она становится для них трудно нарушимою и разставание — насильственным. А ты к сообщнице жизни относишься так презрительно, как к негодному сосуду, или — дешевой одежде, износившейся в путешествии, или — к мальтийской собаченке, отставшей от дома. Где же в начале образовавшееся (друг к другу) расположение? где возлежание на одном ложе? где узы закона? где сила большой и продолжительной привычки, которая, как говорят и как показывает опыт, — превращается в природу? Все расторг ты легче, чем Сампсон веревки иноземцев (Суд.15:13 и след.). А между тем муж целомудренный и постоянный в расположении не легко забывает и об умершей супруге, но лелеет детей, как общий залог матери и природы. Он думает даже видеть в них отшедшую: ибо одно из детей сохраняет подобие материнскаго голоса, другое имеет в себе много одинаковых черт по наружности, иное складом характера сходствует с родительницею. И таким образом отец, имея много живых и наглядных образов супруги, представляет себе сожительство с нею безсмертным, и потому не имеет в себе сладострастных помыслов, — сегодня засыпав могилу, не готовит брачнаго чертога через малое время. Не спешит он от слез и воздыханий опять к брачному веселью, не переменяет черной и печальной одежды на светлое платье жениха, не ведет другую супругу к неостывшему ложу умершей, не дает детям мачиху, — это ненавистное имя; но подражает целомудренной чистоте горлиц, свойственной им не от разума, а от природы. Говорят, что эта птица, раз потерявши сожительницу, с любовию продолжает вдовую жизнь, и поступает совершенно иначе, чем голубь, который наклонен к многоженству. |
| Мудростью (Писание) называет добродетель. И справедливо, ибо смиренномудрие, и милостыня, и все подобное есть мудрость. Следовательно, противное этому – будет глупость, потому от глупости происходит жестокость. Отсюда, часто всякий грех называется безумием. Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» ( Пс. 13:1 ). И еще: смердят, гноятся раны мои от безумия моего ( Пс. 37:6 ). Ибо скажи мне, что может быть бессмысленнее того человека, который возлагает на себя дорогие одежды, а братьев своих, не имеющих одеяния, презирает; кормит собак, а на образ Божий, в алчущем ближнем, смотрит с презрением; совершенно убежден в ничтожестве земных вещей, а привязан к ним, будто к нетленным? Но, как нет ничего бессмысленнее этого человека, так нет ничего мудрее подвижника добродетели. Посмотри, говорят, как он мудр: уделяет из своего имущества, является милосердым, человеколюбивым; он уразумел общность естества, уразумел значение денег, т. е. того, что они ничего не стоят, что, более должно беречь свои тела, чем деньги. Посему, кто презирает почести, тот и любомудр; ибо он знает дела человеческие, а в знании дел Божеских и человеческих и состоит любомудрие. Итак, зная, какие дела – Божии и какие – человеческие, он от одних воздерживается, а другие совершает. Знает он это, и за все благодарит Бога; настоящую жизнь вменяет ни во что и, потому, как не радуется в счастье, так не скорбит и в несчастье. И не ожидай другого учителя; есть у тебя Слово Божие – никто не научит тебя так, как оно. Ведь другой учитель, иногда, многое скрывает, то из тщеславия, то из зависти. Послушайте, прошу вас, все привязанные к сей жизни, приобретайте (священные) книги – врачевство души. Если не хотите ничего другого, приобретите, по крайней мере, Новый Завет , Деяния апостолов, Евангелие – постоянных наших наставников. Постигнет ли тебя скорбь – приникай к ним, как к сосуду, наполненному целебным веществом. Случается ли утрата, смерть, потеря ближних – оттуда черпай утешение в своем несчастии. Или, лучше, не только приникай к ним, но принимай их внутрь и храни в своем уме. |
| — Проповедничество нас заело! — отозвался ко мне Челновский. — «Охота смертная, а участь горькая!» На торжищах и стогнах проповедовать в наш просвещенный век не дозволяется; в попы мы не можем идти, чтобы не прикоснуться жене, аки сосуду змеину, а в монахи идти тоже что-то мешает. Но уж что именно такое тут мешает — про то не знаю. — И хорошо, что не знаешь. — Отчего же хорошо? Чем больше знать, тем лучше. — Поди сам в монахи, так и узнаешь. — А ты не хочешь послужить человечеству своим опытом? — Чужой опыт, брат, — пустое дело, — сказал оригинал, встав из-за стола и обтирая себе салфеткой целое лицо, покрывшееся потом от усердствования за обедом. Положив салфетку, он отправился в переднюю и достал там из своего пальто маленькую глиняную трубочку с черным обгрызанным чубучком и ситцевый кисетик; набил трубку, кисет положил в карман штанов и направился снова к передней. — Кури здесь, — сказал ему Челновский. — Расчихаетесь неравно. Головы заболят. Овцебык стоял и улыбался. Я никогда не встречал человека, который бы так улыбался, как Богословский. Лицо его оставалось совершенно спокойным; ни одна черта не двигалась, и в глазах оставалось глубокое, грустное выражение, а между тем вы видели, что эти глаза смеются, и смеются самым добрым смехом, каким русский человек иногда потешается над самим собою и над своею недолею. — Новый Диоген! — сказал Челновский вслед вышедшему Овцебыку, — все людей евангельских ищет. Мы закурили сигары и, улегшись на своих кроватях, толковали о различных человеческих странностях, приходивших нам в голову по поводу странностей Василия Петровича. Через четверть часа вошел и Василий Петрович. Он поставил свою трубочку на пол у печки, сел в ногах у Челновского и, почесав правою рукою левое плечо, сказал вполголоса: — Кондиций искал. — Когда? — спросил его Челновский. — Да вот теперь. — У кого ж ты искал? — По дороге. Челновский опять засмеялся; но Овцебык не обращал на это никакого внимания. — Ну, и что ж бог дал? — спросил его Челновский. — Нет ни шиша. |
| Но в чем же именно состояла внутренняя полнота жизни первобытных людей? Прежде всего, в полном соответствии их природы с основною целью их бытия. Человек назначен к уразумению божественной благости и к участию в ней, и для осуществления этого назначения он имеет в своей природе все необходимые средства. Божественная благость открывается в нем самом, и это откровение тем чище и выше, чем больше сам человек проникается мыслью о Боге и стремлением к Нему. Таким образом, здесь полагается непрерывный прогресс в увеличении блаженства по мере увеличения человеческого понимания в области премирных благ – с одной стороны, и по мере усиления человеческого стремления к усвоению себе этих благ – с другой стороны. Но в таком случае, конечно, нужно признать, что человек не сразу сотворен совершенным, а только способным к совершенству. Св. Григорий Нисский так и учил. Он говорит, что Бог первоначально создал нашу природу только „способною к воспринятию совершенства“, подобно пустому сосуду, в который можно налить как доброе, так и дурное вино 700 ; или: Бог вложил в нашу природу только „начатки всякого блага“, а не самое благо, как личное приобретение и владение каждого отдельного человека. Человек, осуществляя цель своего бытия, должен был сам раскрыть эти начатки по мере своей способности к воспринятию совершенства, И райская жизнь несомненно в том и состояла, что человек гармонично развивал силы своей природы, употребляя их на служение Богу. Присущими человеческой природе силами св. Григорий признавал только разум и волю; все же остальные свойства он относил к нравственной личности человека, которая формируется деятельностью врожденных сил. Следовательно, первый человек должен был развивать именно эти силы, и св. Григорий Нисский признавал, что развитие первого человека несомненно стояло на очень высокой ступени. По его мнению, человек мог силою чистой мысли проникать в самую сущность блага, а силою своей воли делать это благо своим собственным достоянием, так что и блаженство человека было весьма высоко. |
| Замечательно, что я никогда не бываю так здоров, бодр, легок, покоен, свободен, как в Великом посту, когда не ем рыбы (не говоря о скоромной пище) и особенно когда исповедую мирян. Этот труд укрепляет и душу и тело, сон бывает краткий, но крепкий, восстановляющий быстро силы, которые, впрочем, и восстанавливать не много нужно средств. Слава о сем Господу моему, возбранному Воеводе и Победителю. Вдове Прокофьевой я мало дал вчера (рубль), имея возможность дать больше. Она очень бедна и жалка – дам больше... Да пошлю ее в благотворительное общество, там большие средства. Жгучи и мучительны стрелы вражии, но прохладительна и сладостна милость и благодать Божия, заступающая меня. Суббота. Благодарю Господа за величайшую помощь мне, немощному духом, боязливому и удобовозмущаемому, во время утрени и ранней обедни в Думской церкви при предстоянии множества народа всякого звания и состояния, и за неосужденное совершение с умилением слезным литургии, и за неосужденное причащение мое собственное и множества мирян (трехсот с лишком). Благодарение Господу за избавление от нечистого поползновения моего сердца и плоти дома при виде девы голой и за дарование чистоты и нетления. Какая свобода, какой мир, какое дерзновение невинного сердца! Но какой стыд, какое смятение, какая теснота сердца нечистого! Шесть с половиной часов вечера. Благодарю Господа, удивившего на мне свет Свой и милость очищением сердца моего от скверной тли страстей, смертоносно покрывавшей его. Эта нечаянная милость Божия у меня прошибла слезы умиления. Так, всё возможно Господу! Ему возможно и червленое душ наших яко волну убелити и багряное яко снег убелити [ Ис.1:18 ]. А мы – срамные сосуды страстей: диавол почти непрестанно орудует в нас, окаляя наши души страстями различными. Но по противоположности заключая от нас, непотребных и нечистых, к пречистому сосуду Божества, к Божией Матери, можем ли мы, нечистые и скверные, вообразить Ее несравненную, неизреченную чистоту и святость как Матери Божией? Не можем, но тем более мы [должны] удивляться и благоговеть пред Ней и смиренно, в покаянии, из глубины души молить Ее, да даст нам каплю некую от Божественной святыни Своей и нашим грешным и нечистым душам и Своим всемощным мановением отымет скверны душ и телес наших, ибо Она, как Матерь Божия, всё может. |
| Разделы портала «Азбука веры» Сайт о здоровье и медицине сосудистый хирург Смирнов А.Ю. 23.11.2017 18.04.2023 ( 6 голосов: 4.8 из 5) Добрый день, уважаемые читатели. В своей предыдущей статье я писал об операции коронарного шунтирования при атеросклерозе сердечных артерий. Сегодня я хочу рассказать вам об альтернативном способе восстановления кровотока по артериям – стентировании. Стентирование – это относительно молодая процедура. Сам метод оценки сосудов путем введения контрастного вещества (ангиография) существует около 100 лет.Но наука не стоит на месте, и полвека спустя, в 1977 году, была произведена попытка изменить внутренний просвет сосуда с помощью специального баллона. Эта процедура называется баллонная ангиопластика. Однако баллонирование сердечной артерии давало неудовлетворительные долгосрочные результаты. Тогда встал вопрос о более длительном сохранении адекватного просвета артерии. В 1986 году Пуэль и Зигварт впервые имплантировали стент в коронарную артерию. В развитии ангиографии как способа были очень интересные момент. Так, 1929 году,будучи интерном немецкой клиники, Форсманн ввел себе в кубитальную вену (вену локтевого сгиба) мочевой катетер и довел его до сердца – тем самым доказав возможность введения трубок в живое сердце. За дерзкий опыт он был уволен из клиники, а спустя 27 лет за схожие опыты двое американских исследователей были номинированы на Нобелевскую премию. Ниже, на фотографии, тот самый Форсманн. С 90 года прошлого века произошло массовое внедрение процедуры стентирования коронарных артерий в странах западной Европы, и с начала 2000 в нашей стране. Коронарная ангиография позволяет оценить наличие атеросклеротических бляшек в сердечных артериях, их протяженность и степень их влияния на кровоток. Стентирование позволяет устранить стеноз (сужение) коронарных артерий, тем самым нормализовав кровоток по сосуду. Стент – это полая металлическая трубка (каркас) из специального сплава. Стентирование коронарных артерий не требует общего наркоза, достаточно лишь местной анестезии, такой же как в кресле у стоматолога. Во время операции возможны неприятные ощущения, но в подавляющем большинстве случаев пациента ничего не беспокоит. |
| Почти все они составляют отдельные части одной и той же картины страшного суда, разбросанной по разным местам. Недостаток места почти всегда заставлял наших мастеров разбивать эту сложную картину на отдельные группы. Так случилось и здесь. Целость картины от этого, без сомнения, значительно пострадала: картина, разбитая на группы, отдаленные одна от другой, не производит вдруг целостного впечатления на зрителя. Но для византийских и русских художников представляли важность не столько единство и цельность впечатления, сколько глубина содержания картины, богатства мысли; от того мы не находим у них поразительных, рассчитанных на воображение, эффектов, которые столь обыкновенны в живописи западной. С этой стороны разница между нашими и западными художниками особенно заметна в воспроизведении картины страшного суда. В то время, как напр. Микеланджело в Сикстинской капелле представляет страшный суд во всем его трагическом величии, Христу усвояет формы Юпитера громовержца, одним мановением поражающего грешников, выслеживает до мельчайших подробностей психологические ощущения лиц, присутствующих на суде,– словом, воспроизводит весь процесс суда из своего личного воображения, применяясь главным образом к аналогичным явлениям в сфере обычной жизни, византийские и русские художники предпочитают спокойное отношение к сюжету, спокойные сцены и положения, и свое личное творчество подчиняют установившемуся воззрению на предмет в памятниках письменности. Каждая деталь в их изображениях имеет свое историческое прошлое, свой точно определенный смысл, изъясняемый путем сопоставления памятников художественных и литературных. В каких же формах выразилось воззрение художника в рассматриваемом памятнике? На западной стене над входною аркою художник изобразил уготование престола (τοιμασα): на престоле евангелие, восьмиконечный крест с тростью и копьем; у подножия креста сосуд, в котором находится, вероятно, кровь распятого Богочеловека, омывшая грехи человеческого рода; к сосуду прикреплены весы праведные; здесь же Адам и Ева в коленопреклоненном положении, как виновники человеческого грехопадения, вина которых искуплена распятым Спасителем. |
| Адаму дана была власть над всякой тварью, но Адам утратил и потерял ее из-за своего непослушания, алчности и гордости. И апостолы из-за каких-то своих прегрешений утратили данную им силу и власть. Но эту утраченную силу может возвратить только вера, вера и еще раз вера. Потому Господь в сем случае особенно подчеркивает силу веры. Вера может горы передвигать, для веры нет ничего невозможного. Мало горчичное зерно, но оно может придать свой вкус целому сосуду пищи. ( " Ибо как горчичное зерно, малое по величине своей, сильно по действию; и быв посеяно на малом пространстве, много пускает отраслей; а возрастая, и птиц укрывать может; так и вера в душе весьма скоро творит дела величайшие. Итак, имей ты со своей стороны веру в него, дабы и от Него получить веру, действующую выше сил человеческих " . Свт. Кирилл Иерусалимский, Поучения огласительные и тайноводственные, V). Если вы будете иметь веру хотя бы с горчичное зерно, горы будут отступать пред вами и переходить с места на место. Почему же тогда Сам Господь не передвигал горы? Потому что в этом не было нужды. Он совершал только те чудеса, которые были нужны и полезны людям для их спасения. Но разве передвигать горы - большее чудо, чем делать воду вином, умножать хлебы, изгонять бесов из людей, исцелять всякую болезнь, ходить по воде, укрощать одним словом или мыслью морские бури и ветры? Безусловно, не исключено, что последователи Христовы для указанной цели и по великой вере совершали и чудо передвижения гор. Но разве есть гора более высокая, скала более тяжкая, бремя и груз более страшные для души человеческой, чем мирские попечения, мирские страхи, мирские связи и оковы? Кто смог эту гору сдвинуть и ввергнуть в море, воистину сдвинул с места самую большую и самую тяжелую гору на земле. Сей же род изгоняется только молитвою и постом. Пост и молитва суть два столпа веры, два огня живые, попаляющие злых духов. Постом утишаются и уничтожаются все плотские страсти, особенно блуд; молитвою утишаются и уничтожаются страсти души, сердца и ума: злые намерения и злые дела, мстительность, зависть, ненависть, злоба, гордость, славолюбие и прочие. |
|
|
