| Не прочувствованное сердцем молитвенное слово или обращение приводит христианина к лицемерию и двуличию, когда он иное говорит, а иное имеет в мыслях и на сердце. В такое состояние человек приходит не сразу, а постепенно. Сначала, может быть, он и стремился к истинной сердечной молитве, понуждал себя к этому, но «молиться всегда сердцем, – предостерегает отец Иоанн, – составляет значительный труд, к которому нужно всегда принуждать себя» (353, с.42). А потому, переставая работать над собой, человек начинает молиться более устами, поверхностно, не доводя слова молитвы до глубины сердца. Христос Спаситель очень часто повторял такие слова: «Кто имеет уши слышать, да слышит» ( Мф.11:15 ). «Значит, – говорит отец Иоанн, – не всякий имеет этот слух. Нужно стараться христианину и христианке приобрести и развить в себе сердечный слух... Этот слух – дар Божий, как и сама вера есть дар Божий» (326, с.92). Сам кронштадтский пастырь, если замечал, что молитва его становилась внешней, механической, то немедленно прекращал ее. Это он советует делать каждому. «Когда замечаешь, что сердце твое хладно и молится неохотно, остановись, согрей свое сердце каким-нибудь живым представлением, например, своего окаянства, своей духовной бедности, нищеты и слепоты, или представлением великих, ежеминутных благодеяний Божиих к тебе и к роду человеческому, особенно же к христианам, а потом молись не торопясь, с теплым чувством» (332, с.165). «Хорошо иногда на молитве сказать несколько и своих слов, дышащих горячей верой и любовью ко Господу... душа при своих словах к Богу трепещет радостью, вся разгорячается, оживляется, блаженствует. Несколько слов скажешь, а блаженства вкусишь столько, что не получишь его в такой мере от самых длинных и трогательных чужих молитв, по привычке и не искренно произносимых» (332, с.153). Христианин по опыту знает, что молитвы, читаемые редко или в первый раз, обычно произносятся охотно, со вниманием. Но потом, чем чаще они повторяются, тем все более притупляется внимание, и человек с трудом преодолевает себя, чтобы читать их с прежним чувством. |
| Как священник, как пастырь, как отец, старайся быть всегда верным этим высоким титлам. На самом деле являйся всюду как священник, пастырь, учитель, отец – в храме, в домах и на улицах. Привычки греховные до того усиливаются, укореняются в нас, что без благодати Божией невозможно преодолеть, или вырвать, или отстать от них. Привыкание, например, к пьянству или курению табака: сознают сами, что они дурно делают, что пьянством они вредят сильно и духу и телу, но не имеют в себе сил преодолеть греховную страсть, привычку. Потому надо снисходить к немощам ближних, не обращаться с ними круто и сурово, но исподволь, кротко, благоразумно, терпеливо, не осуждать никого, но, припоминая и собственные слабости, судить по себе и о других, как трудно достигается нами исправление от какого-либо недостатка. Дьявол или аггелы его, духи страстей греховных, находясь большею частью в нашем сердце, непрестанно твердят нам свои греховные уроки, так и шепчут их, как будто какую важную материю или важную истину внушают, в существе же дела – ложь, клевету, мерзость, нелепость, безумство. Вот почему нам надо непрестанно твердить уроки, или заповеди Господа Иисуса Христа не умом только, но особенно делом, например чтобы мы любили Бога всем сердцем и ближнего, как себя, чтобы были кротки и смиренны, нестяжательны, не чревоугодливы, не любодеи, терпеливы и пр., ибо в противном случае дьявол своими уроками и порывами греховных страстей вытеснит из сердца заповеди Христовы и дух кротости, незлобия, смирения, целомудрия, воздержания, нестяжательности и пр. Надо непрестанно трудиться над возделыванием сердечной нивы своей. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его [ Мф. 11, 12 ]. Из любви к ближнему охотно допусти самоотвержение, стесни себя, например, в помещении, в столе (в пище и питье), в одежде, откажи себе на некоторое время в покое и побеспокойся, потрудись для него; вообще, отбрасывай самолюбие, удерживай порывы встревоженного себялюбия и злобы, распинай свое я, то есть ветхого, греховного, растленного, дьяволу уподобившегося человека, и люби себя в ближних, как в едином теле. (Сегодня принесли мебель от Жуковских сирот, и я озлобился на них за то, что они стеснили меня и сами часто приходят к нам. Они переезжают на дачу. Впоследствии я сам увидел, что безумна злоба моя, что я на невинные лица вознегодовал. Ибо они от нужды поставили ко мне мебель, сами же ходят к нам как сиротки, для развлечения, для утешения, ища нашего сочувствия, которым богаты мои домашние и коего я, окаянный, не имею. Делая добро ближним, мы делаем его себе. Прости, многомилостиве Господи, согрешения моя!) Прости мне, Господи, что я в пяток, без крайней нужды вкушал мяско и масло. Но Ты видишь, Господи, внутреннюю болезнь мою, по причине которой я дерзаю нарушать пост. Я мню очищать злокачественную кровь мою и злокачественные соки тела молочною пищею, разбивать завалы желудка. |
| Между пастырем и паствой, как между главой и членами, существует тесная внутренняя связь. «Мы, — говорит апостол, — члены друг другу» (Еф.4:25) и составляем одно тело. Отсюда — взаимное духовное влияние. «Если свет в пастыре помрачен, — пишет св. Иоанн Кронштадтский, — то он необходимо помрачается и в пастве по тесной духовной связи его с ней, как главы с членами. Крепко ты стоишь в духовных доблестях, и они тверды, стоишь на молитве и усердно молишься за них, и они это чувствуют; укрепляешься духовно ты, укрепляются и они». С другой стороны, и пастырь укрепляется молитвой и высоким духовным настроением и подвигом своих духовных чад. Духовно-нравственные взаимоотношения между пастырем и его духовной паствой, его духовными чадами должны быть в главном такие же, как выше указано об отношениях духовного руководителя и ученика. Такие же высокие требования предъявляются к пастырю как духовному руководителю, отвечающему за спасение душ врученных ему пасомых. Но как быть тем пастырям-священникам, которые вполне сознают значение своего звания и призвания и лежащую на них великую обязанность духовного руководства, имеют горячее усердие и ревность быть тем, чем должны быть, а между тем видят, что по своему духовному возрасту и состоянию не могут безошибочно, как надлежит, руководить другими? Как руководить, сознавая себя неопытным и неспособным к тому или не достигшим в меру духовного возраста? В этом случае прежде всего священнику необходимо всеусердно молиться Пастыреначальнику, Господу Иисусу Христу о вразумлении, и укреплении, и исправлении недостатков ради спасения душ, Им Самим вверенных его руководству. И такая молитва не может остаться неуслышанной: «призови и услышу». В самом же посвящении во священника каждый пастырь получает Божественную благодать, «немощная врачующую и оскудевающая восполняющую». Эту благодать ему надо в себе хранить и возгревать доброй жизнью. Затем необходимо священнику частое и углубленное чтение Священного Писания и святоотеческих творений, необходимо обогащать себя духовным опытом, приобретая его как практикой собственной духовной жизни, так и чтением писаний подвижников, а если возможно, необходимо найти себе опытного духовного руководителя или, по крайней мере, опытного советника. |
| «Вот кого славит мир – и как славится: просто обожают! Тысячами венцов награждается! Памятники водружают, стоящие сотни тысяч, на которые можно было бы выстроить много благотворительных учреждений? Чего же ожидать от Господа на Суде Его – по смерти никаких светских деятелей, столь беззаконных и не покаявшись Богу, и награждены без числа светскими людьми, подобны им!» 307 Пастырь пришел к выводу, что предназначение священника в том, чтобы указывать, что способствует духовному росту личности, а что нет. По-прежнему считая возрождение таинств основой духовного обновления, он также полагал, что социальная роль священника в том цельном обществе, которое он рисовал в своем воображении, должна расшириться. Священнику следует брать пример с пророков Израиля и вдохновлять паству страстными речами 308 . Ключевое слово в понимании пастырем общественной миссии священника – «обличать». Священник не мог закрывать глаза на зло или людские заблуждения – он должен был «обличать нещадно» 309 . Необходимо преодолевать страх перед богатыми и сильными мира сего (слабость, в которой о. Иоанн признавался и сам себе), находить в себе смелость и все равно бороться: «Священнику надо быть выше этой барской спеси людей благородных и изнеженных и не раболепствовать, не потворствовать этой спеси, не унижаться, не малодушествовать пред лицом сильных мира, но держать себя сановито, степенно, ровно, пастырски – в служении неторопливо, нечеловекоугодливо. Капризы, недовольство, спесь барскую, холодность к делам веры надо обличать» 310 . Один из примеров такого обличения касается ряженых – о. Иоанн старался показать им, насколько плохо они поступают, и даже преследовал на улицах экипажи самых буйных гуляк 311 . Он занял более агрессивную позицию в своих проповедях и публикуемых трудах. Батюшка чувствовал, что противостояние между ним как священником и самой непокорной частью паствы переросло в войну. Эти непокорные считали (и пастырь осознавал это), что о. Иоанн не имеет права вмешиваться в их жизнь; и тем не менее он продолжал настаивать. |
| «Спрашивай о грехах и поучай с твердостью и искренностью, а не вяло и раздвоенным сердцем. Твердое слово вызовет твердое покаяние, скоро пробьет сердце и вырвет слезу умиления и сокрушения сердечного. Но если священник спрашивает не твердо, а вяло, двоедушно, то и духовные чада, видя вялость и двоедушие отца духовного, не расположатся душевно, сердечно каяться» (333, с.132). «Священники не должны быть мягкими до потворства грехам и страстям там, где дело касается искоренения страстей и дурных привычек. Они должны действовать смело и настойчиво, не боясь злобы других и совершенно презирая ее, хотя и в этом случае действия их должны носить характер кротости и любви и искреннего желания исправить ближнего. Если же на него ничто не действует, тогда не обращать внимания на серчание и капризы его и делать свое дело с твердостью, не возмущаясь выходками злобы» (333, с.377–378). Однако не думай, иерей, «исправить его одними своими средствами. Сами мы больше портим дело своими собственными страстями, например, гордостью и происходящей оттуда раздражительностью, но возверзи печаль на Господа ( Пс.54:23 ) и помолись Ему, испытующему наши сердца и утробы ( Пс.7:10 ), от всего сердца, чтобы Он Сам просветил ум и сердце человека» (332, с.53). «О, сколько нужно приготовления к исповеди! Сколько надо молиться об успешном прохождении этого подвига» (333, с.154). Сам святой кронштадтский пастырь оставил в своих записях молитву следующего содержания: «Боже Отче Всеблагий! Ты Единородным Твоим Сыном, Господом нашим Иисусом Христом, рекл еси: просите и дастся вам... всяк бо просяй приемлет... Или кто есть от вас человек, его же аще воспросит сын его хлеба, еда камень подаст ему... кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него ( Мф.7:7–11 ). Верою убо объемля в сердце моем Тобою реченная, взываю Ти: даждь ми ныне Духа Твоего Святаго, да укрепит сердце мое к подъятию труда исповеди, к благоразумному решению или вязанию совестей человеческих, к терпению и благодушию, к любезному и назидательному обращению с моими духовными чадами» (333, с.161–162). |
| Но что значит каяться и в чем состоит истинное покаяние? «Каяться, – отвечает отец Иоанн, – значит, в сердце чувствовать ложь, безумие, виновность грехов своих; значит сознавать, что оскорбили ими своего Творца, Господа, Отца и Благодетеля, бесконечно святого и бесконечно гнушающегося грехом; значит всей душой желать исправления и заглаждения их» (332, с.382). Истинное покаяние состоит в том, чтобы «искренно, с сокрушенным и смиренным сердцем перед Богом без пощады разобрать свою жизнь и свои грехи и беспристрастно осудить себя в них, искренно желать исправления, ...решиться покинуть совсем ту или другую страсть» (337, с.71–72). Оно должно быть «совершенно свободное, а... не вынужденное временем и обычаем или лицом исповедующим» (332, с.255–256). «Покаяние только на словах, без намерения исправления и без чувства сокрушения, называется лицемерным» (337, с.15). Святой кронштадтский пастырь советовал при исповедовании грехов обращать особое внимание на состояние своего сердца. Именно в очищении и исправлении его праведник видел цель исповеди. «Однажды, – рассказывает игумения Таисия, – я исповедовалась у батюшки, говоря (грехи) по порядку заповеди. Выслушав, он сказал: «Все эти грехи как бы неизбежные, вседневные, в которых мы должны непрестанно каяться мысленно и исправляться. А вот ты мне что скажи: каково твое сердце, нет ли в нем чего греховного: злобы, вражды, неприязни, ненависти, зависти, лести, мстительности, подозрительности, мнительности, недоброжелательства? Вот яд, от которого да избавит нас Господь! Вот что важно» (20, с.28). Псалмопевец сказал, что «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» ( Пс.50:19 ). «Почему?», – спрашивает отец Иоанн. И сам же дает такое разъяснение: «Потому что оно сокрушено, разломано и, значит, нечистота из него вытекла, как из разбитого, наполненного нечистотой сосуда. Та и беда, если сердце наше нечистое, скверное от природы и от своего нерадения и испорченности, остается целым; в таком случае в нем обыкновенно прибывают нечистоты к нечистотам, и горе тому человеку, который не сокрушает своего грешного сердца самовхождением, самосозерцанием, саморазмышлением. Какой признак сокрушенного сердца? – А какой знак того, что сосуд, наполненный жидкостью, разбит? – Тот, когда течет из него или просачивается жидкость. Так и признак сокрушенного сердца тот, когда из глаз текут слезы. Сердце – сосуд мерзости, и от него исходят, как зловонные потоки, помышления злые, прелюбодеяния, любодеяния, лжесвидетельства, хулы, око лукаво, гордыня. Потому со слезами выходит нечистота сердечная. Вот почему слезы в деле нашего спасения ценятся очень дорого, как знак выздоровления души» (304, с.107–108). |
| Не буду пересказывать сюжет — вполне достойный, кстати, пересказа: в меру забавный, в меру поучительный. Поговорим о главном герое — простом дворовом музыканте Джеке, которого любят слушать лишь его друзья. И, опять же, только одна его подруга — и по совместительству продюсер — верит в него, верит в то, что он может прославиться. Кадр из фильма Yesterday, режиссеры Дэнни Бойл и Ричард Кёртис И Джек Малик действительно становится знаменитым — но совсем не так, как предполагала Элли. И потому в его самую решающую гастрольную поездку она не едет с ним. Да и вообще всё идет как-то не так, не по-человечески. Только Джек и еще несколько посторонних людей знают, что эту музыку он украл. Элли не хочет с ним переспать «просто так», за несколько часов случайной встречи, потому что она хочет большего. Большего — от их отношений и от него самого. И ничего, что этим «большим» оказывается не мировая слава, а работа в местной школе с ребятишками. Элли верила в него , а не в то, что напридумывали про него другие люди, да и он сам. «Только представь!», Польша — Португалия — Франция — Великобритания, режиссер Анджей Якимовский, 2012, 12+ « Возлюби ближнего твоего, как самого себя » (Мф 22:39): чтобы поверить в другого, надо сначала поверить в себя. У Святых Отцов часто встречается понятие «дерзновение». Праведный Иоанн Кронштадтский писал: «Православие дает возможность человеку стать святым, но далеко не все люди становятся святыми» . Почему же? Кронштадтский пастырь в проповедях отвечал: «Потому что нет у людей дерзновения». Апостол Петр имел дерзновение пойти к Учителю по воде. Поверил в себя, что он сможет это сделать. Ведь когда веришь в себя (читай: в образ Божий внутри себя, в поддержку Христову твоей человеческой немощи), ты будто обретаешь сверхспособности. Не готовясь к выступлению, вдруг говоришь вдохновенно, как по писаному. Или идешь по воде. Или переходишь дорогу, будучи незрячим и без белой трости. Кадр из фильма «Только представь!», режиссер Анджей Якимовский Удивительный фильм, снятый в таком ракурсе, как «видит» слепой, то есть на расстоянии того, что он может слышать и обонять. Кадры будто обрезаны, и прекрасный Лиссабон, в котором происходит действие, оказывается «где-то там». Удивительный герой, который постоянно ходит с заклеенным лбом и поцарапанным лицом: за дерзновение может и «прилететь». У героя, оказывается, есть прототип — чернокожий незрячий подросток, который научился жить без ограничений, ему и посвящен фильм. Удивительный выбор других людей — «а так можно было?» — выйти из своей закрытой комнаты и поверить в то, что можно только представить. |
| Не всегда, разумеется, кронштадтский пастырь имел дело с такой нивой, на которой бы не было колючего терновника. Педагоги знают, что даже и в детской семье – не без урода. Приходилось о. Иоанну иметь дело, по званию законоучителя, и с этими последними. И здесь не отметки, не пониженные баллы выдвигал он на первый план, а любовь. И эту любовь он, так сказать, индивидуализировал. Он применялся к личности и этим дал высшее оправдание теории индивидуального воспитания, которая в последнее время выдвигается наукой, как последнее слово педагогики... И вот практическое осуществление этих начал. Один гимназист – ученик батюшки расшалился в классе. Он стал, не обращая внимания на законоучителя, в присутствии его и рядом с ним, выделывать пальцами различные фигуры. Батюшка заметил это и, остановившись перед учеником, стал ласково спрашивать его, что он делает. Ученик пояснил свою шалость и сослался на уличных мальчишек, научивших его этим шалостям. Батюшка, молча, пытливым взглядом стал смотреть на ученика. Нужно было, чтобы заговорил внутренний человек. И он заговорил: мальчик не выдержал молчаливого, пронизывающего взгляда. Упали две, три слезы. Почва была готова. Осталось посеять семя. Батюшка понял это. – А ты Бога не боишься? – начал он, обращаясь кротко к мальчику. Ты не боишься, что Он тебя накажет за твои шалости на уроках Его закона? Мальчик опустил глаза вниз и, уже всхлипывая, стал просить у законоучителя прощение. Но вот раздался звонок. Все встали. Батюшка заставил шалуна прочесть молитвы: «Пресвятая Троице», а после «Благодарим Тебе, Создателю». Затем он погладил ученика по голове и благословил его. И этот урок остался памятным для ученика на всю жизнь. Живая струна юношеского сердца отозвалась на голос любви. И этот юноша не забыл данного ему урока до зрелых лет... Другой ученик во время объяснения первого члена символа веры встал и заявил, что он не может признать Бога Духом. – Безбожник! – грозно произнес пастырь, пронизывая ученика своим взглядом. Ты не боишься, что Господь лишит тебя языка за твое юродство. Кто произвел тебя на свет?.. |
| 3. ПРАВОСЛАВНЫЙ ОПЫТ ПОКАЯНИЯ Эта жизнь дана вам для покаяния. Не расточайте ее на другое. св. Исаак Сирин. Покаяние есть великое понимание. Пастырь Ерма. Эта жизнь дана вам для покаяния. Не расточайте ее на другое. св. Исаак Сирин. Покаяние есть великое понимание. Пастырь Ерма. Отправная точка благовестия Иоанн Креститель и Господь наш Иисус Христос — оба начинают свою проповедь одними и теми же словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» Мф 3, 2; 4, 17). Такова отправная точка Благовестия — покаяние. Без покаяния не может быть ни новой жизни, ни спасения, ни вхождения в Царство. Обращаясь от Священного Писания к святым отцам, мы встречаем ту же самую существенную истину. Авва Милесий, которого спросили, что он делает в пустыне, отвечает: «Я пришел сюда оплакивать свои грехи»[ ]. И покаяние это не есть только подготовительная стадия, оно — пожизненно. Когда авва Сисой лежал на смертном одре, окруженный своими учениками, оказалось, что он с кем–то говорит. «С кем ты говоришь, отче?» — спосили ученики. Он ответил: «Вот, ангелы пришли взять меня, но я прошу их дать мне еще немного времени, чтобы покаяться». «Ты не имеешь нужды в покаянии», — сказали ученики. «Воистину, — ответил старец, — я не знаю, начинал ли я каяться»[ ]. Марк Монах утверждает: «Нет иного, столь же благого и милостивого, как Бог, но даже Он не прощает непокаявшегося [… ]. Все множество Божиих заповедей можно свести к одному началу — покаянию [… ]. Мы осуждаемся не за множество наших прегрешений, но за то, что отказываемся каяться… [… ]. И для великих, и для малых покаяние остается несовершенным до самого смертного часа».[ ] «Господь наш Иисус Христос, — говорит авва Исаак Скитский, — заповедал нам пребывать в покаянии до последнего нашего дыхания. Ибо если бы не было покаяния, никто бы не спасся». [ ] И Исаак Сирин учит: «В каждое мгновение в течение двадцати четырех часов суток мы имеем нужду в покаянии». [ ] Духовные наставники более близкого к нам времени отводят покаянию столь же решающую роль. Преп. Иоанн Кронштадтский в своем духовном дневнике «Моя жизнь во Христе» говорит: «Наша молитва состоит прежде всего в покаянии»[ ]. И о. Серафим Папакостас, возглавлявший движение «Зои» в Греции в 1927–1954 гг., начинает наиболее известную из множества своих книг такими словами: «В каждом веке, а особенно в настоящем — полном тревоги, усталом и беспокойном веке, нет ничего более существенного, чем покаяние. Нет ничего более глубокого, к чему бы стремился человек; однако у него нет ясного понимания того, чего же он в действительности хочет». [ ] Следует отметить, что Иисусова молитва — гораздо более широко распространенная сегодня, чем пятьдесят лет назад, — является особенной покаянной молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». |
| И каков поп (то есть пастырь), таков и приход, по народной молве. Поучителен и благочестив пастырь, – благочестивы и богобоязненны бывают и пасомые. ВОПРОС: Есть ли у нас твердая вера в Бога и надежда на Него? Имеем ли мы горячую любовь к Нему и ближним? ОТВЕТ: Не солгите перед Богом и пред собою: вопрос этот очень важный. Если вы имеете веру в Господа Бога, то она непременно скажется в жизни: вы всегда будете ходить пред очами Господа Бога, всегда будете иметь в сердце своем заповеди Его, всячески будете стараться исполнять их и будете прилежать к молитве. Мы называемся христианами, а Христа любить всем сердцем, Христу угождать всею жизнию – для многих дело совсем незнакомое. Господь хочет, чтобы мы горняя мудрствовали ( Кол.3:2 ), а мы мудрствует все о земном; Господь повелевает христианам внимать себе, чтобы «сердца» их «не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими» ( Лк.21:34 ), а у нас то и дело, что отягчение сердца своего объедением и пьянством и заботами житейскими. Сильно оплотянели христиане. Предостерегаю вас истинным и грозным словом Господа: «яко отымется от вас Царствие Божие, и дастся языку творящему плоды его» ( Мф.21:43 ). Не считайте себя спасенными, что родились и живете в спасительной вере: спасительная вера не спасет, если сами не позаботитесь о спасении, если будете жить не так, как следует жить спасаемым. Предостерегаю вас, братия: как солому, как плевелы Господь сожжет вас «огнем неугасимым» ( Лк.3:17 ), если вы будете жить плотию, а не духом. ВОПРОС: На чем основывается надежда на спасение? ОТВЕТ: Пред Богом первыми людьми сделана была бесконечная неправда преступлением человека, коему дано было от Бога даров бесконечно много (ибо он сотворен был по образу Божию), а в благодарность Богу за все дары требовалось от него бесконечно мало: только не касаться плодов с одного дерева. Надо было, по справедливости, определить преступнику достойное наказание – проклятие и вечную смерть. Но человек пал не первоначально (см.: Прем.2:24 ): он обольщен диаволом и, кроме того, он чувствовал раскаяние в своей вине и потому заслуживал снисхождение. |
|
|
