| На позднее происхождение книги также, возможно, указывают отдельные термины, характерные для книг, входящих в поздний корпус ВЗ: такие, как («копье» - Иоил 2. 8, к-рое употребляется в Иов 33. 18; Неем 4. 11, 17), («задняя часть» - Иоил 2. 20, встречается также в 2 Пар 20. 16; Еккл 3. 11; 7. 2), («смрад» - Иоил 2. 20, встречается также только в Сир 11. 12) и др. По мнению др. авторов, свидетельствами позднего языка Книги прор. Иоиля являются краткая форма местоимения 1-го лица ед. ч.- (Иоил 2. 27), использование существительного для обозначения храма (Иоил 1. 13, 16), а также словосочетания «Иуда и Иерусалим» ( - Иоил 3. 1) и «чада Сиона» ( - Иоил 2. 23) ( Crenshaw. 1995. P. 26). Существуют и др. лексические совпадения с поздними книгами: напр., отдельные фразы из Иоил 2. 13b и 14a повторены в Ион 4. 2b и 3. 9а. Параллельное сопоставление вост. и зап. морей в Иоил 2. 20 встречается в более позднем отрывке из Зах 14. 8. И. также цитирует слова предшествовавших пророков (см., напр.: Авд 17; Ис 2. 4; Мих 4. 3) ( Wolff. 1977. P. 5). Кроме того, апокалиптический жанр, к к-рому относится Книга прор. Иоиля, был сформирован в период после плена ( Coggins. 2000. P. 17-18). Прор. Иоиль. Мозаика ц. Панагии Паригоритиссы в Арте, Греция. Ок. 1290 г. Прор. Иоиль. Мозаика ц. Панагии Паригоритиссы в Арте, Греция. Ок. 1290 г. Существуют сторонники и более ранней датировки, относящие возникновение пророчеств И. ко времени непосредственно перед вавилонским пленом, т. е. к кон. VII - нач. VI в.: отсутствие упоминания в книге о царской власти могло отражать небольшой временной период, когда монархия уже прекратила существование, а Иерусалим пребывал в относительной защищенности, т. е. перед пленом - ок. 587-586 гг. (4 Цар 25. 4-8) ( Stuart. 1997. P. 224; Koch K. The Prophets. Phil., 1982. Vol. 1: The Assyrian Period). По мнению сторонников этой гипотезы, сохранившиеся в Книге прор. Иоиля аллюзии на события, происшедшие во время плена (Иоил 3. 1-7) не обязательно отражают период после 586 г., поскольку политика депортации народов могла привести к возникновению более ранних локальных переселений, начиная уже с VIII в. (The Judean Exile after 701 в. с. e.//Scripture in Context/Ed. W. Hallo et al. Winona Lake (Ind.), 1983. Vol. 2. P. 147-175). Это могут быть обстоятельства, связанные с др. вражескими вторжениями, напр. ассирийским 701 г. или вавилонским 598 г. Х. Штокс на основании схожести с кн. Второзаконие, к-рая была обнаружена, по его мнению, во времена царя Иосии, а также на основании отождествления народа «от севера» (Иоил 2. 20) со скифами относит возникновение пророчеств к этому же периоду ( Stocks H. H. D. Der «Nördliche» und die Komposition des Buches Joel//NKZ. 1908. Bd. 19. S. 750). |
| Ведущая роль в постепенном введении в 40-х гг. XVI в. в Церкви Англии новой формы богослужения принадлежала Т. Кранмеру (1489-1556), в 1533 г. ставшему архиепископом Кентерберийским. Кранмер, являвшийся убежденным сторонником протестант. Реформации, после опалы и казни Т. Кромвеля (ок. 1485-1540) был наиболее близким и доверенным советником кор. Генриха VIII по религ. вопросам и сохранил влияние при его преемнике кор. Эдуарде VI (1547-1553). Исполняя дипломатические поручения в континентальной Европе в нач. 30-х гг. XVI в., Кранмер имел возможность непосредственно познакомиться с различными литургическими реформами, осуществленными в европ. протестант. общинах. В частности, в 1532 г. в Нюрнберге он присутствовал на богослужениях, совершавшихся по чину, разработанному в 20-х гг. XVI в. М. Лютером (1483-1546). Значительное влияние на религиозные взгляды Кранмера оказало его знакомство с М. Буцером (1491-1551); Кранмер состоял с ним в постоянной переписке и был хорошо знаком с предложенными им вариантами реформирования богослужения. Кроме того, Кранмеру был известен англ. перевод нем. протестант. богослужебных текстов (A Simple and Religious Consultation of Us Herman by the Grace of God, Archbishop of Colone... L., 1547), подготовленных при участии Буцера и Ф. Меланхтона (1497-1560) архиеп. Кёльнским Г. фон Видом (1477-1552), который предпринял завершившуюся неудачей попытку реформирования церковной жизни в Кёльне (ср.: Cuming. 1983. P. 73). Наряду с этим Кранмер опирался и на католич. источники: при работе над новыми богослужебными текстами он использовал как традиц. богослужебные книги сарумского обряда, так и подготовленную испан. кард. Ф. де Киньонесом (ок. 1482-1540) по поручению папы Римского Климента VII новую редакцию католич. Бревиария (1-е изд.- 1535; 2-e изд., с исправлениями - 1536; см. в ст. Бревиарий ). В XIX в. исследователи обнаружили и опубликовали 2 рукописных проекта реформирования богослужения (написаны отчасти Кранмером, отчасти его секретарями), которые относятся к кон. |
| Свт. Иларий, еп. Пиктавийский. Роспись базилики свт. Илария, еп. Пиктавийского, в Пуатье. Кон. XI - нач. XII в. Достоверные сведения о начальном периоде жизни И. до 355 г. крайне скудны (см.: Rocher. 1987. P. 9; Doignon, Figura. 1999. P. 12; Weedman. The Trinitarian Theology. 2007. P. 3). Из сообщения блж. Иеронима известно, что И. был галлом по происхождению и родился в Аквитании, в г. Пиктавий (см. Пуатье) ( Hieron. In Gal.//PL. 26. Col. 355; cp.: Venant. Fort. Carm. II 19; VIII 1). Год его рождения точно неизвестен; на основании довольно туманного свидетельства самого И., что к 359-360 гг. он еще не был стар (см.: Hilar. Pict. Ad Const. II 2), как правило, его рождение относят к 310-320 гг. (см.: Borchard. 1966. P. 1-2; Beckwith. 2008. P. 6), т. е. предположительно к 315 г. (LACL. 1998. S. 293; Henne. 2006. P. 19). Согласно позднему Житию, И. принадлежал к одной из самых богатых и знатных галльских фамилий, к-рая в то время уже приняла христианство ( Venant. Fort. Vita Hilar. I 3). Однако последнее обстоятельство противоречит свидетельствам самого И., что он родился в языческой семье и только в зрелом возрасте после долгих поисков истины и знакомства со Свящ. Писанием сознательно принял христианство (см.: Hilar. Pict. De Trinit. I 1-14; VI 19-21; In Ps. 146. 12; см. также: Meslin. 1969. P. 20; Rocher. 1987. P. 9; Henne. 2006. P. 25-26; Weedman. The Trinitarian Theology. 2007. P. 3). Вместе с тем нек-рые ученые предлагали видеть в словах И. не столько автобиографическое свидетельство, сколько «литературный прием для более живого изображения пути, который, по мнению автора, наилучшим образом приводит мысль человеческую к признанию христианского учения» ( Попов. 2004. С. 418) или «стилизованный рассказ, составленный по риторическому образцу «исповеди»» ( Doignon, Figura. 1999. P. 13; ср.: Simonetti. 1986. P. 36). Однако это предположение нисколько не противоречит тому, что в основе рассказа И. лежит реально пережитый им опыт религ. обращения; тем более что в др. местах трактата «О Троице» и в др. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КАТАБАН [в южноарав. эпиграфике - греч. Κατταβανα; араб. ], одно из гос-в древнего Йемена , существовавшее в его юж. части, западнее Хадрамаута , с рубежа VIII и VII вв. до Р. Х. до посл. десятилетий II в. по Р. Х. Принятая в зап. и отечественной науке транслитерация этнотопонима основана на его передаче у Страбона , хотя встречающаяся в йеменской араб. традиции огласовка находит частичное подтверждение в засвидетельствованной у Теофраста форме Κιτβαινα. Центр К. локализуется в совр. вади Байхан (вероятное древнее название - ), где располагались его столица Тамна (Тимна; ныне городище Хаджар-Кухлан) и 2-й по значению г. Зу-Гайль ( вариант написания - Зат-Гайль ( ); городище Хаджар-Бин-Хумайд). Раскопки Хаджар-Кухлана, начатые в 1950-1951 гг. экспедицией Американского фонда изучения человека и продолженные в 1999-2005 гг. Итальянской археологической миссией в Йеменской Республике, внесли существенный вклад в исследование материальной культуры и письменного наследия К. Были полностью или частично вскрыты южные ворота, крупное сооружение (48×37 м) неясного назначения (святилище или дворец?), условно называемое TT1 (Timna Temple 1), святилище богини Асират ( ), рыночная площадь, городской некрополь Хайд-Бин-Акиль. Наряду с Сабой , Хадрамаутом и Аусаном К. относится к числу древнейших территориальных царств, сложившихся на юге Аравии. Есть уникальная возможность определить с точностью до неск. десятилетий, когда К. сформировался в качестве гос-ва. Согласно пространной надписи DAI Sirwa h 2005-50 (ок. 716 г. до Р. Х.), на территории, где образовался К., существовало неск. мелких государств во главе с царями, в т. ч. город-государство Тамна, впосл. ставший столицей К., и Радман в одноименной горной области. Но уже в надписи RESem, N 3945, повествующей о победоносных военных кампаниях сабейского царя Карибъила Ватара, сына Замаръали, чье правление датируется 80-ми гг. VII в. до Р. Х., упоминается единое Катабанское гос-во во главе с Варавъилом ( ). Незадолго до этого Аусан захватил у К. ряд земель, которые были возвращены Карибъилом катабанскому правителю, после чего К. стал союзником Сабы. Подобным же образом Карибъил склонил к союзу с Сабой и Хадрамаут. Однако отношения между К. и Хадрамаутом в тот период могли быть враждебными. Так, в надписи Arbach-Bâfaqîh al-‘Uqla 1 (VII в. до Р. Х.) сообщается, что царь Хадрамаута «раздавил Катабан». Не исключено, что разжиганию конфликта между ними способствовал их общий союзник Саба, следуя принципу divide et impere. Отсутствие К. в датируемой, по мнению ряда ученых, кон. VII - нач. VI в. до Р. Х. библейской «таблице народов» (Быт 10; ср.: 1 Пар 1), где представлены Саба (Шева) и Хадрамаут (Хацармавеф), может объясняться временным ослаблением этого гос-ва. |
| Северокавк. Алания занимала значительное пространство, простираясь от границ Дагестана до Азовского м. Вдоль Главного Кавказского хребта она граничила с областями кавк. племен, с сев. же стороны границы были неустойчивы и подвижны. Здесь, в предкавказских степях, сменив гуннов, господствовали хазары , а вслед за ними - половцы . На северо-западе аланы с X в. время от времени входили в соприкосновение со слав. племенами. Часть аланских племен селилась в бассейне Дона, имеются сведения о многочисленных автономных поселениях алан в Крыму и Сев. Причерноморье. Не смешиваясь с местным населением, они сохраняли свой язык, культуру и обычаи. В древних и средневек. персо-, арабо-, армяно- и грекоязычных источниках ираноязычные племена Кавказа назывались «аланами»; в рус. летописях они именованы «асами» («ясами»); в памятниках груз. письменности - «осами» или «овсами». В IV-XIII вв. аланы представляли значительную военную силу. Великие державы того времени - Византия, Иран, Арабский халифат и Хазария - соперничали за влияние в Алании; аланские дружины участвовали в военных предприятиях на широких просторах Евразии - от Британии до Китая. В эпоху ирано-визант. войн (VI - нач. VII в.) произошло разделение Кавказа на зоны влияния между Византией и Сасанидским Ираном. В дальнейшем особенности культуры Сев. Кавказа в Вост. (верховья Терека) и Зап. (верховья Кубани и Лабы) Аланиях формировались различными путями и имели разные результаты. На северо-востоке Кавказа Иран привил культуру монументального каменного строительства, получившую здесь творческое развитие и дошедшую до наст. времени в памятниках позднего средневековья (архитектура башенных селений). Араб. нашествие в VIII в. нанесло Вост. Алании существенный ущерб, но в период господства хазар, данниками к-рых стали вост. аланы, экономика и культура региона были восстановлены. До XII в. вост. аланы были язычниками; в эпоху св. груз. царицы Тамары здесь велась интенсивная христианизация, но все же «вера предков» никогда не забывалась в этих местах, что существенно отразилось на психологии жителей и на обрядах погребения. В кон. XIV в. сокрушительное вторжение Тимура привело к рассеянию значительной части алан, в то время как оставшиеся представители этого народа приняли участие в процессе этногенеза народов Сев. Кавказа, в частности совр. осетин. |
| (см.: Cappuyns. 1949. Col. 1356-1357; O " Donnell. 1979. P. 130-132; Vessey. 2004. P. 15). По др. гипотезе, К. оставался в Италии (в Риме или Скилакии) до захвата Рима Тотилой в 546 г., к-рого К. рассматривал как узурпатора; и только после этого К. вместе с многочисленными беженцами, среди к-рых были его друзья - патрикии Либерий и Флавий Никомах Кетег и папа Вигилий, направился в К-поль искать защиты у имп. Юстиниана (см.: Vyver. 1931. P. 254-256; Jones. 1946. P. 20). Так или иначе, в кон. 40-х - нач. 50-х гг. VI в. К., несомненно, был в К-поле, где он, вероятно, как и остальные знатные беженцы из Италии (см.: Vigilius, papa. Epistula 14//PL. 69. Col. 49A), встретил радушный прием со стороны имп. Юстиниана, о котором впосл. весьма высоко отзывался ( Cassiod. De inst. div. lit. 17. 2; Momigliano. 1960. P. 212-213). В ответ на просьбы беженцев имп. Юстиниан в июне 550 г. послал в Италию для борьбы с Тотилой своего двоюродного брата полководца Германа. Для того чтобы заручиться поддержкой гот. населения Италии, Герман взял в жены вдову Витигеса кор. Матасунту. Это дало повод мн. готам и сочувствовавшим им римлянам надеяться на скорое политическое примирение между К-полем и Равенной и на восстановление Остготского гос-ва в Италии ( Iord. Get. 60). Однако в самом начале военной кампании осенью 550 г. Герман внезапно заболел и умер, а на его место главнокомандующим был назначен престарелый, но опытный евнух Нарсес ( Procop. Bella. VII 39-40; VIII 21). Так разрушилась надежда К. на объединение гос-в готов и римлян в Италии, и кровопролитная война между ними продолжилась до полного завоевания полуострова Византией. Видимо, в последние годы, проведенные К. в К-поле, он совершенно устранился от политических событий и вел уединенный образ жизни, соответствовавший его новым, религ. потребностям. Папа Вигилий, находившийся в то время в К-поле, в письме к своему племяннику диак. Рустику упоминал К. как «благочестивого мужа и своего [духовного] сына» (religiosum virum filium nostrum Senatorem), к-рого он просил образумить своего непутевого племянника, какими-то постыдными деяниями опозорившего свое звание ( Vigilius, papa. |
| Б. Сирийский перевод (Пешитта) Книги прор. Михея был осуществлен иудеем, по мнению исследователей, в сер. или в кон. I в. по Р. Х. (подробнее см.: Gelston. 1987). Пешитта является довольно точным переводом текста, близкого к МТ. Небольшая часть разночтений может объясняться отличием его еврейского оригинала от МТ (см., напр., в Мих 1. 10: (=евр. ) - «В Гате не радуйтесь»; versus МТ: - «В Гате не возвещайте»). Другие разночтения появились благодаря альтернативной интерпретации консонантного текста, часто ошибочной, а также под влиянием LXX (см., напр., перевод еврейской фразы - «Ибо есть сила в руке их» (Мих 2. 1) как - «и поднимают свои руки к Богу» (ср. с LXX и Вульгатой)). Критическое изд.: The OT in Syriac. 1980. P. 45-54. В. Латинский перевод (Вульгата) Книги прор. Михея был осуществлен с древнееврейского оригинала блж. Иеронимом Стридонским. Среди сохранившихся полностью древних переводов Книги прор. Михея перевод блж. Иеронима наиболее точно передавал смысл древнеевр. текста, почти совпадающего с МТ. Небольшие расхождения могут быть объяснены иным пониманием переводчиком консонантного текста или же незнанием некоторых древнеевр. идиом (напр., евр. - «Есть сила в руке их» (Мих 2. 1) переводится как contra Deum est manus eorum - «против Бога рука их»; ср. с LXX и Пешиттой), а также топонимов (в Мих 1). Критическое изд.: Biblia sacra. 1987. Время создания и авторство Вплоть до сер. XIX в. экзегеты полагали, что вся Книга прор. Михея была написана самим М., жившим и пророчествовавшим в VIII в. до Р. Х. Впервые традиц. т. зр. поставил под сомнение Г. Эвальд в 1867 г. ( Ewald. 1867. Bd. 1. S. 501, 525-527), который предположил, что перу самого М. принадлежат только главы 1-5, главы 6 и 7 написаны другим пророком, жившим в эпоху нечестивого царя Манассии (нач. и сер. VII в. до Р. Х.). Эвальд подчеркивал языковое и тематическое различия между обоими текстами. Кроме того, он полагал, что заголовок Книги прор. Михея (Мих 1. 1) также был написан позже основного текста. Развивая гипотезу Эвальда, Ю. Велльгаузен ( Bleek. 1878. S. 425-426) предположил, что в свою очередь отрывок Мих 7. 7-20 написан в эпоху Вавилонского плена (VI в. до Р. Х.). |
| А.Ю. Виноградов: Житие преподобного Отца нашего Феодора, архимандрита Сикеонского... — М.: Индрик, 2005. 8 августа 2005 г. 15:11 Отрадно видеть, как понемногу возрождаются агиографические исследования, которыми славилась дореволюционная Россия. Один из современных корифеев этого жанра, Д.Е. Афиногенов, обратился на сей раз к обширному и чрезвычайно интересному тексту – житию преподобного Феодора Сикеота. Основу издания составляет перевод (как всегда, не вызывающий практически никаких нареканий) и комментарий к нему (который хотелось бы видеть немного более полным). Им предшествует вступительная статья, где издатель (в лучших традициях отечественного источниковедения) кратко описывает исторический фон памятника и показывает его значимость, как важнейшего источника по жизни империи в кон. VI – нач. VII в. Преподобному Феодору выпало жить в нелегкую эпоху: насильственная смена власти (Маврикий и Фока), постоянные войны с восточными соседями (Ираклий) коренным образом перевернули представление византийцев о pax Romana. Подробно проанализировав историческую и социальную составляющую жития (иногда, правда, излишне сгущая краски, как в случае со страхом перед бесами, который был не менее распространен и в раннехристианскую эпоху), составитель книги, к сожалению, намного меньше внимания уделил агиографической компоненте: практически ничего не сказано о типологии чудес, о литературных источниках жития. «Фирменным знаком» Афиногенова является обращение к славянским переводам греческих агиографических текстов. На этой почве им сделано множество открытий, как и в данном случае. Издатель показал превосходство славянского текста над всеми тремя имеющимися греческими списками жития, а, как результат, вообще невозможность изучения греческих текстов без их славянских переводов. Увы, при этом мы не услышали ни характеристики самого славянского текста с точки зрения языка, ни перечня недостатков этой версии, так тщательно перечисляемых в отношении греческих манускриптов. Не говорит исследователь и о славянской рукописной традиции. Другим программным тезисом Афиногенова является указание на необходимость изучать не только взаимоотношения отдельных списков агиографических текстов, но и взаимоотношения содержащих их рукописей (благо, основа для этого, в виде бессмертного труда А. Эрхарда, у нас есть [Ehrhard A. Überlieferung und Bestand der hagiographischen und homiletischen Literatur der griechischen Kirche. Leipzig; B. 1/1 (1937)—3 (1952) — Ред. ]). Реконструируя состав собраний, легших в основу славянского перевода, ученый довольно смело постулирует существование месячных менологиев (миней четьих) для VIII в. – и это при том, что самые ранние сведения о (несомненно, более архаичных) собраниях на несколько (!) месяцев относятся только ко 2 четв. IX в. |
| По свидетельству блж. Августина, В. М. перевел на латынь «книги [нео]платоников» (libri platonicorum - Aug.. Confess. VIII 2. 3; VII 9. 13), ни один из этих переводов не сохранился. Большинство исследователей согласны в том, что «libri platonicorum» В. М. включали тексты Плотина и его ученика Порфирия. В качестве вероятных текстов называются отдельные трактаты из «Эннеад» Плотина ( Plot. Enn. I 2, 6, 8; IV 4; V 2; VI 3); избранные отрывки из «Эннеад» с комментариями Порфирия; «Sententiae ad intelligibilia ducentes» (Отправные положения к умопостигаемому) и «De regressu animae» (О возвращении души) Порфирия. Богословские I. Догматико-полемические сочинения В. М., посвященные гл. обр. триадологии, были написаны ок. 358-363 гг. Поводом к их написанию послужили арианские споры. 1. Цикл сочинений «Opus ad Candidum» (Сочинение к Кандиду), написанный в форме переписки В. М. с Кандидом, скорее всего вымышленным персонажем, состоит из 4 частей, к-рые впосл. стали рассматриваться как отдельные трактаты: 1) «Candidi Ariani ad Marium Victorinum rhetorem Liber de Generatione Divina» (Книга Кандида, арианина, к ритору Марию Викторину о Божественном рождении, 357-358). 2) «Marii Victorini rhetoris urbis Romae ad Candidum Arianum Liber de generatione Divini Verbi» (Книга Мария Викторина, римского ритора, к Кандиду, арианину, о рождении Божественного Слова, 357-358), ответное послание В. М., в к-ром он опровергает арианские взгляды на тварность Сына Божия ( Mar. Vict. De gen. Div. Verbi. 24-30) и касается вопроса о Св. Духе (Ibid. 31. 3-13). 3) «Candidi Ariani Epistola ad Marium Victorinum» (Послание Кандида, арианина, к Марию Викторину, 358), в к-ром приводится лат. перевод послания Ария к Евсевию , еп. Никомидийскому, и последнего к Павлину , еп. Тирскому. 4) «Adversus Arium Liber primus» (Против Ария книга первая, кон. 358 - нач. 359). Состоит из 4 основных частей. В 1-й части (Adv. Ar. I 2. 1-28. 7) В. М. развивает доказательства Божественности Сына на основании свидетельств Свящ. Писания; во 2-й (Ibid. I 28. 8 - 32. 15) - опровергает учение «омиусиан» («подобосущников», см. в статьях Арианство , Подобосущный ); главным его оппонентом здесь является Василий , еп. Анкирский. В 3-й части (Ibid. I 32. 16 - 43. 34) В. М. доказывает единосущие (μοοσιον) Сына и Отца на основании имен Сына, к-рые использовали и омиусиане. После общего заключения (Ibid. I 43. 35-43) в 4-й части автор приводит анафематизмы различных ересей (Ibid. I 44. 1 - 45. 48), в конце дает пространное исповедание веры (Ibid. I 46. 1 - 47. 46). |
| К вопросу о начальной истории Сугдейской епархии//Культовые памятники в мировой культуре: Археол., ист. и филос. аспекты. Севаст., 2003; он же. Крымская агиография как отражение изменений в полит. и церковной структуре Таврики иконоборческого периода//Проблемы истории, филологии, культуры. М.; Магнитогорск, 2003. Вып. 13. С. 261-280; он же. О некоторых вопросах истории Вост. Крыма VIII-IX вв.//Сугдейский сб. 2006. Вып. 2. С. 237-248; он же. Православные святые средневековой Тавриды. Симф., 2012; он же. К вопросу о ссылке в Херсон Иосифа Гимнографа//Нартекс: Byzantina Ukrainensis. Х., 2013. Т. 2. С. 288-294; он же. Средневековый Крым (VI - сер. XIII в.): История, религия, культура. Симф., 2014; Оверман Э., Макленнан Р., Золотарев М. И. К изучению иудейских древностей Херсонеса Таврического//Apxeoлoriя. К., 1997. 1. С. 57-63; Рыжов С. Г. Новые данные о «базилике в базилике»//Античный мир. Византия. Х., 1997. С. 290-299; он же. Малые храмы-часовни Херсонеса//Древности, 2004. Х., 2004. С. 160-166; Созник В. В., Туровский Е. Я., Иванов А. В. Новый христ. памятник из некрополя Херсонеса у Карантинной бухты//Apxeoлoriя. 1997. 1. С. 64-74; Соломоник Э. И. Древнейшие евр. поселения и общины в Крыму//Евреи Крыма: Очерки истории. Симф.; Иерус., 1997. С. 9-22; Тур В. Г. Археологические исследования средневек. мон-ря на г. Перчем-Кая//Археология Крыма. Симф., 1997. Т. 1. С. 117-125; он же. Особенности нац.-религ. политики Российской империи в Таврической губ.: (По архивным мат-лам XIX ст.)//Mamepiaлu VII зbimhoï науково-практичноï конф. професорсько-викладацького складу Кримського юридичного ih-my НУВС. Ciмф., 2005. Ч. 1. С. 23-32; он же. Православные мон-ри Крыма в XIX - нач. XX вв. К., 20062; Бочаров С. Г. Фортификационные сооружения Каффы (кон. XIII - 2-я пол. XV в.)//ПричернСВ. 1998. Вып. 3. С. 82-116; он же. Фортификационные сооружения генуэзского Воспоро в XIV-XV вв.//Там же. 2015. Вып. 9. С. 127-147; Золотарев М. И., Коробков Д. Ю. Новое о еп. Капитоне и крещении жителей Херсонеса в IV в. |
|
|
