| иером. Иаков (Цветков) Кондаки и икосы разных церковных песнописцев известные под названием безымянных (необозначенные в акростихе именем песнописца), заимствованные из 3–й и последней части кондакария кардинала Питры, с дополнением из Афонского кондакария. Перевод с древне – греческого в первый раз, на русское наречие, иеромонаха Иакова (Цветкова) Источник Содержание Предисловие Акафист на успение Пресвятыя Богородицы Акафист на успение Божией Матери На тот же день Святым первоверховным апостолам, Петру и Павлу На погребение В субботу мясопустную В субботу сыропустную В неделю сыропустную Утешительный кондак с икосами, поемый над болящими Другой утешительный кондак с икосами Пресвятей Богородице На положение честныя ризы Пресвятыя Богородицы во Влахерне (2-го июля) На положение честнаго пояса Пресвятыя Богородицы В субботу поминовения душе (пред Пятдесятницею) В неделю пред Рождеством Христовым ( – Св. отец) Другой кондак и икос, заимствованные из кондакария XI в. Москов. синод. Библиотеки Святым мученикам младенцам, убиенным (в числе 14,000) за Христа от Ирода Другой кондак Св. младенцам, избиенным от Ирода Тем же Св. младенцам В неделю по рождестве Христове В неделю блуднаго В туже неделю В неделю 2-ю Св. Велик. Поста В неделю третью Св. Поста (Крестопоклонную) В субботу Святого Праведного Лазаря В неделю Ваий Во святый и великий Понедельник Кондак и икос на Святый и Великий Вторник Во Святую Великую Среду В Святой Великий Четверток На тот же день Во Святой и Великий Пяток I. (Поклонение Кресту). Краткие тропари. ΙΙ. (Крестное поношение) На преполовение пятидесятницы Св. пророку Захарию, отцу Предтечеву На зачатие честного славного пророка и предтечи, Крестителя Господня Иоанна На рождество св. Предтечи и Крестителя Иоанна В день усекновения честныя главы Св. Предтечи и Крестителя Иоанна Св. Архистратигу Михаилу На тот же день Тому же архистратигу Св. апостолу Андрею Св. апостолу Иакову, брату Св. апостола Иоанна Богослова Св. апостолу и Евангелисту Матфею Св. апостолу Филиппу Св. |
| Скачать epub pdf В день великого праздника Рождества Христова вниманию читателей портала предлагается статья священника Михаила Желтова , посвященная обзору византийских песнопений рождественского богослужения. Тема вочеловечения Сына Божия присутствует в христианской гимнографии с древнейших времен. Но песнопения, специально посвященные Рождеству Христову, начали появляться только с IV века. Древнейшие из известных – несколько кратких гимнов, принадлежащих перу святых Илария Пиктавийского († 367) и Амвросия Медиоланского († 397), а также Пруденция († после 405). Среди греческих песнопений в честь праздника Рождества Спасителя наиболее древними датированными гимнами являются кондаки преподобного Романа Сладкопевца († 1-я пол. VI в.), созданные на рубеже V и VI веков. Это не означает, что более древних гимнов не было – среди тех текстов, что дошли до нас в позднейших сборниках рождественских песнопений, могут присутствовать композиции (или их фрагменты) V и, возможно, даже IV века, – но для датировки таковых не имеется оснований. Наиболее известен тот кондак преподобного Романа, с которого, по преданию, и началась его слава песнописца. Этот кондак состоит из 24 строф («икосов»), первые буквы которых образуют акростих: Το ταπεινο ομανο μνος («Гимн смиренного Романа»). Икосы предваряются проимием (вступлением) παρθνος σμερον τν περοσιον τκτει· – Дева днесь Пресущественнаго раждаетъ... 1 . Именно этот проимий известен нам сегодня как «кондак» Рождества, хотя в действительности кондаком первоначально называлось само многострофное произведение как единое целое, а не одно лишь краткое вступление к нему. В современных богослужебных книгах выписывается только первый икос из кондака прп. Романа, ниже помещен русский перевод полного текста кондака (перевод иером. Иакова (Цветкова) 2 , с нашей правкой): Проимий (вступление): Сегодня Дева рождает Превысшего всякого существа, а земля приносит вертеп Неприступному; ангелы вместе с пастырями славословят, волхвы же со звездой путешествуют: ибо ради нас родился Юный Младенец, Предвечный Бог! |
| Болгарский распев Применение в болгарском распев византийского церковного осмогласия После стихир вторую группу переменных при православном богослужении песнопения составляют тропари, кондаки, седальны и некоторый другие песнопения, поемые на напевы „Бог Господь“. В древней Руси песнопения эти, особенно кондаки, выделялись в особые книги, именуемые „кондакарями“ и пелись греческими распевом, но затем в 1е веке „кондакари“ вышли из употребления, и в столповом пении распевались только концы тропарей. В Юго-Западной России в 17 веке тропари, кондаки и седальны с их богородичными распевались распевом болгарскими, а в Великой России со 2-й половины того же века – распевом греческим, принесенным в Россию диаконом Мелетием, и только частью распевом болгарским. Распев, дошедший до нас под именем распева болгарского, известен нам главным образом из нотно-линейных рукописей второй половины 17 века и частью из их переводов на крюковые знамена. В числе этих рукописей есть сборники, в которых распев этот излагается обширно и имеет немалое количество разнообразных видов, напевов, связуемых единством музыкальных оснований и мелодического характера, но сборники эти не многочисленны и, по-видимому, принадлежав частным лицам – любителям болгарского пения 1 . Напевы болгарского распева более известны из юго-западных нотно-линейных ирмологов 2-й половины 17 и начала 18 века, в которых распев этот излагается хотя не так обширно, как в вышеупомянутых сборниках, но с достаточной полнотой, наряду с распевами знаменным и киевским. Здесь он имеет значение распева дополнительного и употребляется главным образом для распевания песнопений, назначенных церковным Уставом и богослужебными книгами для пения, но не имеющихся в знаменном распеве и в производном от него киевском, как-то: воскресных тропарей с их богородичными, седальных песнопений по 1-м и 2-м стихословии кафизм, а также и некоторых подобнов стихир. Из прочих песнопений болгарским распевом распеты некоторый стихиры праздничные, и особенно славники, и частью даже ирмосы (напр. Веханию). Вообще в юго-западных ирмологах мы имеем полное осмогласие болгарского распева, примененное к разным видам церковных песнопений, по которым и можем получить о нем достаточно полное и верное понятие. |
| Св. Роман Сладкопевец – талантливейший христианский песнописец первой половины VI века. С его именем связано появление песнопений – кондаков. В современном значении кондак – это краткое песнопение в честь праздника или святого, по величине и литературному построению не отличающееся от тропаря, седальна, стихиры. Мы узнаем его по надписанию «кондак» и по месту его употребления во время богослужения. Но не такими были кондаки св. Романа. Это были многострофные произведения. В начале такого произведения полагался так называемый кукулион, или проимион ( προομιο),– своего рода предисловие, вводящее слушателей в содержание данного произведения. Заканчивался кукулион рефреном – краткой фразой, которая в дальнейшем служила окончанием для всех строф. В некоторых кондаках имеется не один, а два и даже три кукулиона. Количество строф в кондаке могло быть различно – в среднем от 18 до 24. В отдельных случаях встречается количество строф более 24. Начальные буквы строф составляли акростих, в котором указывалось имя автора – Роман, например, του ταπεινο Ρωμανο – «смиренного Романа». Метр стихосложения кондаков св. Романа сложный и своеобразный. Как известно, в античной греческой поэзии употреблялись количественные размеры: ямб, хорей, дактиль и др., в основу которых полагалось различное звучание долгих и кратких гласных. Ко времени св. Романа в греческом языке разница между теми и другими исчезла: омега стала звучать как омикрон, ита, эпсилон с йотой и омикрон с йотой звучали как короткая йота, альфа с йотой – как эпсилон. Новая система стихосложения, которой пользовался не один св. Роман, но и другие песнописцы, заключалась в том, что все строфы произведения во всех строках стихосложения должны были иметь одинаковое количество слогов и акцентация сильных слогов должна была быть во всех строфах на том же месте. Исполнялся кондак таким образом, что кукулион и все строфы пел солист – сам св. Роман, а рефрен после кукулиона и каждой строфы – все слушатели. Современный рождественский кондак «Дева днесь Пресущественнаго раждает» представляет собой кукулион кондака св. Романа на этот праздник, а икос «Едем Вифлеем отверзе» – это первая строфа кондака. Следующие за ней 23 строфы давно исчезли из богослужения. |
| Минеи: образец гимнографической литературы и средство формирования мировоззрения православных Источник От редакторов В предлагаемой вниманию читателей монографии представлены первые результаты исследований в области языка Служебных, или Месячных, Миней, проводимых совместно польскими и российскими лингвистами при поддержке Национального научного центра Республики Польша (грант 2011/01/B/H2/03346). В реализации проекта принимают участие преподаватели Варминско-Мазурского университета в Ольштыне и сотрудники Центра по изучению церковнославянского языка Института русского языка им. В. В. Виноградова Российской академии наук. Служебные Минеи, или Минеи месячные, входят в число основных книг Православной Церкви, необходимых для совершения ежедневных богослужений. Название этих богослужебных книг происходит от греческого корня μν " месяц», μηνιαος «месячный, одномесячный», «длящийся месяц». Круг Миней на весь солнечный год, начиная с 1 сентября по старому стилю, состоит из двенадцати томов, содержащих так называемые последования, или службы. Современные Минеи, которые содержат тексты ежедневных последований (служб) в честь святых, христианских праздников, прославленных икон и реликвий, а также значимых событий христианской истории, складывались на протяжении более тысячи лет. В основе минейных последований лежат торжественные поэтические гимны, многострофные поэмы-кондаки, начало которым было положено в VI веке преподобным Романом Сладкопевцем (греч. Ρωμανς ο Μελωδς). Русские Служебные Минеи включают не только тексты, которые были переведены с греческого и некоторых других языков, их состав постоянно пополняется новыми гимнами. При совершении богослужения в церкви могут читаться и петься как тексты IX века, так и современные, созданные совсем недавно. Изучение различных изданий церковных служб позволяет проследить те изменения, которые происходили в сознании верующих на протяжении многих веков и нашли свое выражение в языке отдельных гимнографических произведений, вошедших в состав Миней. |
| (Ответ Архимандриту Амфилохию). Выяснение научных вопросов с помощию обмена мыслей между людьми различных мнений составляет одно изъ лучших средств для разработки самой науки. Только из столкновения противоположных суждений выработывается истинное. Лицам компетентным, стоящим вне спора, каждая сторона дает материал для составления более правильнаго понятия о деле, которое разходящияся стороны склонны бывают обсуждать односторонне и под углом личнаго понимания. С этою мыслию взялись мы за перо, чтобы отвечать на статью Арх. Амфилохия, помещенную в Чтениях Общества Любителей Духовного Просвещения в ответ на наш разбор введения к изданному им Кондакарю. Предполагая иметь дело лишь с научною стороною этой статьи и с более общими ея положениями, мы коснемся частностей лишь настолько, насколько это будет нужно для выяснения нашего отношения к делу и для характеристики полемических приемов нашего противника. Мы подвергли сомнению твердость критерия, выставленнаго о. Амфилохием для определения принадлежности Роману Сладкопевцу кондакарей, не акростихованных его именем, и надпись „ διμελον“ назвали признаком шатким и не приводящим к цели. Это потому, что „ διμελον“ означает только, что известная песнь составлена самостоятельно, а не по образцу других, которыя бы служили для нея нормою технического строения и певческого исполнения; что в этом отношении самогласными могли быть песни Дамаскина и Косьмы Майюмского с таким же правом, как и песни романовы. О. Амфилохий отвечает нам на это приведением нескольких кондаков, надписанных в синодальном кондакаре „ διμελον“, а потом, по справке с изданием Кардинала Питры, оказавшихся с акростихом Романа. Но против „самогласия“ романовых кондаков мы ничего не говорили, и не в этом сила вопроса, а в том, – возможно ли применить это правило к делу как общий критерий – и на основании „ υτμελον, διμελον“ не акростихованныя именем Романа песни называть непременно его произведением, а не имеющие этого признака кондаки считать произведениями позднейшими? Вы имеете дело с массою кондаков, из которых большая часть неизвестно кем составлены. Они записаны в сборнике XII-XIII в., и между ними попадаются произведения гимнографов живших после Романа, как видно из акростиха и из позднейших событий, по поводу которых они составлены. |
| Глава III. Восточно-христианская литургическая поэзия IV–VI веков Гимнографическое творчество преподобного Ефрема Сирина У истоков создания годового круга богослужебной поэзии Православной Церкви стоит легендарная личность византийского гимнографа VI в. преподобного Романа Сладкопевца. Его композиции – так называемые «кондаки» – легли в основу многих богослужебных текстов, употребляемых в Православной Церкви. Уникальность преп. Романа заключается в том, что, в одинаковой степени владея сирийским и греческим языками, в своем творчестве он сумел ассимилировать достижения семитской гимнографической традиции и перенести их на византийскую почву. Результатом этого явился своеобразный поэтический стиль, в котором переплелись элементы народной греческой поэзии и традиционных для сирийской поэзии жанров. По мнению Э. Веллеша, на формирование жанра кондака у преп. Романа Сладкопевца оказали влияние три поэтических жанра, употреблявшиеся сирийскими гимнографами, – мемра, мадраша, согита. Мемра представляла собой стихотворный парафраз прочитанного на утрени Евангелия; мадраша – многострофное произведение учительного характера с акростихом и рефреном; согита – поэму, построенную на монологах и диалогах действующих лиц. Веллеш считает, что от мемры Роман заимствовал сам принцип связи поэмы с Евангелием, от мадраши – форму поэмы из многих строф с рефреном, а от согиты – приемы драматургии 390 . Все три указанных жанра использовал в своем творчестве наиболее знаменитый сирийский гимнограф – преп. Ефрем Сирин . Именно его гимны и метрические проповеди стали «соединительным звеном» между палестинско-арамейской традицией и византийской учительной литературой 391 . Преп. Роман Сладкопевец был знаком с творчеством Ефрема и многое заимствовал у него как в области поэтического мастерства, так и в плане развития отдельных литературных сюжетов и богословских тем. Сочинения св. Ефрема были известны преп. Роману не только в греческом переводе, как то представлялось некоторым ученым 392 , но и в сирийском оригинале 393 . |
| Глава восьмая. Образ четвертый: Отрок Ягве или песни о Рабе Ягве В пророческих речах Исаии (VIII в. до Р.Х.) проступает загадочный образ некоего Отрока или Раба Ягве. Кто он? или даже что это такое? Может ли он иметь какое-нибудь отношение к пророчески возвещенному народу Мессии-царю или грядущему великому Пророку? Казалось бы, никак нет. Царь не раб и раб не царь. Тем более раб-страдалец какое может иметь отношение к Царю, Который водворит мир на земле и распространит царство Свое на все народы? Иудейское сознание порой всё это никак и не связывало. Не имеющие отношения друг к другу пророческие, не вполне понятные, образы. Или, все-таки, это о чем-то и даже о ком-то одном?.. Кто ответит? По дороге, идущей из Иерусалима в Газу через пустынные места, одиноко передвигалась колесница. Некий евнух-вельможа, служивший Эфиопской царице Кондакии, возвращался к себе на родину. Был он прозелитом и ездил в Иерусалим на годовой праздник для поклонения. Возвращаясь, он коротал время чтением пророка Исаии. Место Писания, которое он читал, было о страждущем рабе Ягве. О ком шла речь? Со всеми иудеями ожидавший славного Мессию-царя, евнух этого не знал. И тут – встреча. Некий прохожий пристал к колеснице и, услышав, что он читает книгу пророка Исаии, сам спросил: Разумеешь ли, что читаешь? Растерянно отвечает вельможа: Как могу разуметь, если кто не наставит меня?... прошу тебя сказать: о ком пророк говорит это? О себе ли, или о ком другом? ( Деян. 8:26–34 ). Вот и вопрос: о ком пророк говорит это? У пророка Исаии говорится о (Эвед Ягве). Слово (эвед) может быть переведено, как «раб», «слуга», «наемник», «отрок». Семьдесят толковников переводят это слово в LXX πας, что значит «дитя», «мальчик», «отрок» или «юноша». Отсюда перевод на славянский язык «отрок». Но это же слово ( πας) на греческом языке означает и «раб», и «слуга». На немецкий язык переводят Эвед Ягве, как «Knecht Jehovas», «слуга Иеговы», а на русский – или, следуя славянскому, «отрок», или даже «раб». Возрастное значение этого слова переходит в служебное. Древняя Русь знала княжеских отроков – это были не |
| Переведено из «Anal. sacra»; заимствовано Питрою из Таврин, кодекса. Судя по первым словам кондака, тождественным с первыми словами 2-го икоса св. Павлу исповеднику (творен. св. Феод. Студита): υθαλς φυτν ριον... σ ντειλας см. по Anal. sacra стран. 337), можно отнести песнопение сие к творениям самого Феод. Студита. Акростих не полный: Ασμ(α). В Афон. кондакарие (см. кондакарий Архим. Амфилохия стр. 95) помещены кондак и 1-й икос, в которых разночтений с текстом «Anal. sacra» не встречается. – По Метофрасту и иным историкам, св. Климент происходил из области Галатийской, Агафангел же родом Римлянин, последовавший мученическим стопам св. Климента ещё будучи юношею, и именно – с пламенным желанием претерпеть все возможные виды мучений и страданий за Христа. И Господу угодно было это великое и беспримерное желание: ибо „Агафангелл», как в славянской нашей Четье-Минее читается: „страда от мучителей различных, от двух царей, Диоклитиана и Максимиана, от Игемонов же: Агриппина, Курикия, Домития, Секардона, Максима, Афродисея и Лукия». Святый же Климент, как там же пишется, претерпевал безчисленныя и низреченныя мучения за Христа в течение двадцати восьми лет. «о создания мира», пишет Греческий историк Никифор, «всех, иже Бога ради которым либо видом мук страдаша, огнем, железом, камением, древесы, и иже со зверьми брашася, и долговременными узами суть умучени, и иже различными смертьми в земли, в воде, и на воздухе скончашася, и иже мразом и зноем зельным погублени суть, и иже иными коими-либо муками и казньми живота лишишася, всех тех святый Климент со Агафангеллом страдании своими много превзыде. От единонадесяти мучителей в различных страда градех. .... вси бо тогда бывшие мучители посылаху того друг ко другу, аки некое чудо никогда же виденное, яко толь многими леты, и толь многоразличными лютыми муками непреодолен и непоколебим бяше со Агафангеллом, учеником своим, укрепляющу его Богу, Господу нашему Иисусу Христу, славы ради имене святаго своего». (Славян. Ч.–Мин. житье и страданье свящ. – муч. Климента, епикс. Анкирского). |
| Но 1) то, что молитва св. Трифона в московских старопечатных Потребниках не обретается, не может быть возражением против её подлинности, или правильности, ибо множайшие молитвы и почти все на словенский язык переведены с греческого, и из них многие долгое время не были переведены и обретались в словенских книгах. Так, например, кондаки воскресные в первых патриарших изданиях книг богослужебных, за исключением Иосифовских, не обретаются; но этим их подлинность и существование на греческом языке не может подвергаться сомнению. Тогда только Денисов мог бы обвинять церковь российскую в новоиздании Трифоновой молитвы, если бы и в греческих книгах её не обреталось, – тогда только мог бы говорить: откуда оная молитва явилась? А так как Денисов в греческих подлинниках молитвы св. Трифона не искал, то напрасно и обвиняет российскую церковь в новосочинении сей молитвы. Притом же, если бы и действительно молитва, именуемая Трифоновой, явилась внове, и тогда в вину церкви она не могла бы быть поставлена, ибо св. церковь всегда издавала молитвы и имеет на то полное право. Денисов в виде возражения против подлинности Трифоновой молитвы говорит, что о ней не упоминается в житии св. Трифона. Но в житии св. Златоуста не упоминается о многих составленных им молитвах, как-то: о молитвах ко св. причащению, о молитвах в келейном правиле и даже о составлении самой литургии, однако святая церковь приняла их как Златоустовы, невзирая на то, что в житии св. Златоуста об них не упоминается, и никто в принадлежности их св. Златоусту не сомневается. Значит, и подлинность Трифоновой молитвы нельзя отвергать на том основании, что об ней не упоминается в житии св. Трифона. Притом же Денисов несправедливо говорит, что будто бы во всех древлепечатных Потребниках не обретается молитвы св. Трифона. Она есть в Потребнике, напечатанном в Стрятине при епископе Львовском Гедеоне Балабане в 1606 году. В предисловии сего Требника говорится, что он переведён буквально с греческого Требника, присланного Гедеону Антиохийским патриархом Мелетием, известным между прочим посланиями своими об унии, помещёнными в Кирилловой книге. В этом Гедеоновском Требнике молитва Трифонова напечатана точно в таком же виде, как в новоисправленном Требнике. И ещё в рукописном сербском Требнике 15-го века, хранящемся в Синодальной библиотеке под 307, находилась также Трифонова молитва, но впоследствии кем-то вырвана. Что она действительно была в этом Требнике, доказывается тем, что она упоминается в оглавлении, и те самые листы, на которых по указанию оглавления она должна была находиться, оказываются вырванными. |
|
|
