| И вот так случилось, что я познакомил отца Максима Козлова с отцом Александром Киселевым и иконостас храма преподобного Серафима в Нью-Йорке обрел свою новую жизнь в Татьянинском храме, где по сей день находится и где его очень любят. Конечно же, мне очень дорого это обстоятельство. — Почему Вы не остались в США, когда учились там – ведь это как раз был пик последней волны эмиграции ? — Я столько раз отвечал на этот вопрос моим американским соученикам и товарищам, что ответ практически выучил наизусть: Мои прабабушки и прадедушки остались в России в несравненно более тяжелые послереволюционные времена. И если они так решили – мама говорила мне, что ее дед, мой прадед, слово «Россия», которое тогда редко употреблялось, без слез говорить не мог — то для меня вопрос об эмиграции может встать уже только в случае непосредственной угрозы жизни – моей или моей семьи. Но я очень люблю путешествовать. И Соединенные Штаты, пнуть которые по поводу и без повода у нас считается признаком большого патриотизма, я тоже люблю. Когда закачивается объективная журналистика Весной 1999 года я был в Америке, когда начались бомбардировки Белграда . Это был очень тяжелый момент. Я тогда понял, что когда начинается «горячая» война, то объективная журналистика практически прекращается – по всем каналам идет пропаганда, так как происходит вольная и невольная мобилизация журналистов вокруг своего правительства. И хотя потом были репортажи в «Нью-Йорк Таймс» из Белграда, в первые дни войны была совершенно односторонняя антисербская позиция всех доступных мне в тот момент американских СМИ. Бомбардировки Белграда в 1999 г. В эти дни в Москве были демонстрации у американского посольства, произошел до сих пор не осознаваемый западными элитами поворотный момент в отношении россиян к Соединенным Штатам. Ведь для многих россиян, людей православной культуры, это показалось своего рода предательством. Произошло расставание с иллюзией, что мы и Запад составляем один мир, одну цивилизацию. Америка — это страна, где живет множество моих друзей, страна, которая лично мне очень много дала, и у меня было очень тяжелое состояние. Я думал: неужели теперь это страна моих врагов? Я очень хорошо помню это состояние: на выходные я полетел в Нью-Йорк из Северной Каролины, где я тогда находился, практически прощаться с этим моим любимым городом, потому что в тот момент мне казалось, что, может быть, никогда мне не придется больше здесь побывать, по крайне мере, с тем отношением к этому городу, которое у меня до того было. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Человек между толпой и Богом. Евгений Водолазкин о своем романе «Авиатор» и эпохе суррогатов 20 мин., 06.09.2016 В 2013 году Евгений Водолазкин получил премию «Большая книга» за роман «Лавр» , который стал событием культурной жизни России. В этом году у него вышел новый роман — «Авиатор» . Главный его герой, Иннокентий Платонов, родившийся в начале прошлого века, попал в начале 20-х годов в Соловецкий лагерь особого назначения. Попал в результате цепочки событий, начало которой положил донос соседа по коммунальной квартире, некоего Зарецкого, на профессора Воронина, отца возлюбленной Иннокентия Анастасии. Можно ли простить Зарецкого? И что такое вообще прощение — проявление слабости или силы? Весь роман — по сути, попытка ответить на этот вопрос, очень важный для его автора. — Евгений Германович, история со стукачом Зарецким — это художественный вымысел, или она основана на реальных событиях? — Это подлинная история, причем история моей семьи. И профессор духовной академии Воронин, и его сосед Зарецкий имели реальных прототипов. На брата моей прабабушки, священника Александра Нечаева, действительно настучал сосед по коммунальной квартире, работник колбасной фабрики. Я описал это в одном из очерков об отце Александре — и надо же было такому случиться, что этот очерк прочитал внук того соседа! Он написал мне письмо, где говорил, что то, что он узнал про своего деда, сильно на него подействовало, и он не знает, как ему теперь быть. Я ответил ему, что грех его деда не может распространяться на него. Я думаю, что ему просто нужно за деда молиться. — Как Вы думаете, почему порой так трудно бывает прощать? Главный герой Вашего «Авиатора», Иннокентий Платонов, не смог простить Зарецкого... — Прощение — это не одномоментное действие, это процесс, подчас довольно долгий. Это как лестница, и ее последняя ступенька труднодостижима. Вот представьте: кто-то вас обидел, причинил душевную боль — но этот поступок не возымел долговременных последствий. В таком случае простить легко. А что, если вам приходится ежедневно сталкиваться с последствиями того преступления, которое следовало бы простить? Если все, что происходит с вами, постоянно напоминает об обидчике? Мой герой, Иннокентий, в результате доноса своего соседа, Зарецкого, попал в лагерь на Соловках, лишился свободы, лишился своей возлюбленной, в любой момент мог лишиться и жизни. Каждое утро, проснувшись, он вспоминал случившееся, вновь и вновь испытывал все ту же боль. Вот потому-то ему и было так трудно простить человека, разрушившего его жизнь и жизнь его близких. |
| Мой опыт: Купила российскую детскую косметику. А потом, как только в очередной раз встретила Полину с моей помадой и кисточкой для румян в руках, спокойно забрала «свое» и дала девочке зеркало и ее собственный набор. Через пять минут ко мне явился ребенок, совершенно сиреневый – от корней волос до подбородка: она посчитала, что если уж красить, то все. По поводу выбора цветов для детских теней у меня есть вопросы к производителям, но это не так уж важно… Полина просто сияла от счастья. Кроме того, у нее есть специальные детские духи, а в ее комнате стоит зеркало во весь рост – чтобы можно было всегда узнать, кто тут самая прекрасная барышня на свете. Кроме того, в четыре года я начала приучать дочь носить украшения. Сначала детские бусы рвались, заколки не возвращались из садика. Но постепенно она поняла, что вещи – ее, и нужно за ними следить. Теперь Полина строго пресекает все попытки забрать ее «драгоценности» и иногда дефилирует даже в серебряной цепочке с кулоном – подарком на день рождения. ………………………. Проблема: Большая часть моей семьи и все родственники Полины со стороны папы живут в России. Понятно, что девочка видит их не так часто. Стоит ли поддерживать семейные связи, и если да, то как? Путь решения: Стоит. Хотя бы для того, чтобы ребенок (или к тому времени взрослый) не остался однажды один. Да и просто потому, что родственные связи учат человека любить и заботиться, помнить историю семьи. Мой опыт: Прежде всего я стараюсь поддерживать отношения с семьей папы Полины, как можно чаще организовывать встречи девочки с папой, бабушками и дедушками, прабабушками и прадедушками. То же самое – с моей частью семьи. Чтобы маленький ребенок не забыл за полгода или год своих родственников, я показываю фотографии и рассказываю, кто есть кто и в какой они между собой связи. Поверьте, это не простая работа – у моего отца было четыре брата, и у меня десять кузенов и кузин, почти у всех из них есть дети. С большей частью огромной семьи Полина встречалась и общалась, мы вместе звоним им по телефону, поздравляем с праздниками и днями рождения. Я рассказываю, как сказку, что у любимой Полиной Юли родилась девочка Уля, и как она растет, и когда у нее появляются зубки, и как мы поедем к ней в гости. |
| Не сложилось семейной жизни и у моей мамы, которая была даже настроена на аборт. Благо рядом оказалась добрая женщина, сумевшая обрисовать ей безрадостную картину старости без стакана воды… …Как-то, будучи подростком, я занялся составлением семейного генеалогического древа — нарисовал аж до пятого колена! И был поражен демографическим регрессом: у прапрадеда и прапрабабки — четыре ребенка, у прадеда и прабабки — три, у бабушки — два, а завершал этот «упаднический» список я — единственный у мамы сын. По этой логике на мне род и должен был бы прерваться. Меня, помню, это не на шутку перепугало! Но в моей жизни появился Христос и Его Пречистая Матерь. Именно перед ее чудотворным Албазинским образом, именуемым «Слово Плоть Бысть», я просил о своей «второй половинке». И Богородица вручила мне ее! Позднее я узнал, что и моя избранница молилась о муже перед такой же иконой — Албазинской... Сегодня, когда по мне прыгают мои сыновья-погодки, я понимаю, что это настоящая милость Божия, которую трудно измерить. Милость вдвойне. Ведь по-настоящему почувствовал себя отцом только после рождения второго ребенка. И хочу еще детей. Только бы Бог дал здоровья и сил супруге. Священник Святослав Шевченко, г. Благовещенск Те, кто копается во тьме начала, говорят иногда, что людьми когда-то правили женщины. Другие думают, что это была просто нравственная анархия и род вели по женской линии потому, что отец был неизвестен и никакой ответственности не нес. Потом в один прекрасный день мужчина решил охранять и воспитывать своих детей; и первый глава семьи — не столько хам с дубиной, сколько порядочный человек, отвечающий за свои действия. Если все было именно так, придется признать, что только тогда человек повел себя по-человечески, тем самым впервые стал истинным человеком. Гилберт Честертон (1874—1936), «Вечный человек» «Светилось в нем детство» ...Чего я искал, когда был «молодежью»? Показать себя, и больше ничего. И чтобы все мною восхищались и считали чем-то особенным. И спасли меня не те, кто этому потакал, а те, кто этого просто не замечал. В первую очередь — папа, своей скромностью, иронией, даром быть самим собой и ничего не выставлять «напоказ». Об него и разбивалась вся моя молодежная чепуха, и я чем больше живу, тем сильнее чувствую, какую удивительную, действительно подсознательную роль он сыграл в моей жизни. Как будто — никакого влияния, ни малейшего интереса к тому, чем я жил, и ко всем моим «исканиям». И никогда в жизни я с ним не советовался и ни о чем не спрашивал. Но вот когда теперь думаю о нем — со все большей благодарностью, со все большей нежностью, — так ясно становится, что роль эта в том и заключалась, что никакого кривлянья, никакого молодежного нажима педали с ним не было возможно, что все это от него отскакивало, при нем не звучало. И, конечно, светилось в нем детство, почему и любили так его все, кто его знал. И теперь этим детством светится мне его образ. |
| Сейчас этот образ находится в алтаре храма Всех Святых, что в Красном Селе, и всякий раз я оглядываюсь на него, когда приступаю, «со страхом и трепетом», к престолу, приобщаясь по-священнически Святых Животворящих Христовых Таин. Был там, на дне шкатулки, и портрет самой прабабушки Александры Михайловны. Высокая, худая, в длинном платье, она взирает на вас со своего фотографического изображения как живая… С исхудавшего от жизненных испытаний лица безотрывно на меня смотрят её глаза – огромные, глубокие, вещие… Что в них? И радость о рождении трёх дочерей, одна из которых – моя бабушка Любовь; и скорбь о преждевременной кончине от скоротечной болезни самой младшей из них – Марианны. Уход дочери обратил Александру Михайловну к живой вере, сделавшейся для неё светом и опорой всей жизни. Читаю в очах прабабушки и трагическую повесть разорения русской земли, подвергшейся порабощению куда более страшному, чем иго татарское, польское, французское, германское – все вместе взятые. Вижу в её глазах, как в зеркале, и голодные военные годы, когда, обнимая своими хрупкими руками трёх дочерей и трёх внучек, Александра Михайловна скрепляла маленький женский союз беспримерным мужеством, молитвой и ласковой строгостью – идеальной методой воспитания… В её взоре угадывается и крепкая, как смерть, любовь к венчанному мужу, офицеру царского флота, ушедшему в революцию. Выброшенный ею на обочину жизни, раздавленный морально и физически, он был поставлен на ноги своей Богом данной супругой, сумевшей простить мужу всё и довести его до «порога», возродив в нём веру и надежду на безграничную милость Божию к кающимся грешникам. Никогда не видя своей прабабушки, я совершенно убеждён в её незримом руководстве моей жизнью… Она, Александра Михайловна Севей, урождённая Глебова, подлинно «звезда заветная» нашего рода… Чаша Нет, мне не дано было так просто обрести искомое. Я не смог восстановить нить общения с почившей бабушкой ни через прикосновение к семейным реликвиям, ни через созерцание её портретов, ни через стихотворное обращение к той, которая напитала любовью души своих внуков, ничего не требуя взамен. Моё сердце искало, вопрошало, но не находило ответа ни в чём земном, даже в поэтическом творчестве. А ответ был (я это чувствовал всеми фибрами пробуждённой души). Оставалось только ждать… |
| Ей удалось и выжить, и сохранить монастырские традиции для последующих поколений чистопольцев А что же героиня нашего рассказа? Ей удалось и выжить, и сохранить монастырские традиции для последующих поколений чистопольцев. Вот какую интересную историю, повествуя о судьбе своих предков, рассказывает краевед Максим Наумов: «Моя покойная бабушка, Наумова Людмила Ивановна, Царствие ей Небесное, передала рассказ своей свекрови Наумовой Марфы Капитоновны, матери моего деда, фронтовика Наумова Федора Васильевича. В 1923 году, в холодное время года, разорили Чистопольский женский Успенский монастырь. Дом прабабушки был рядом с Чистополем – в Чистопольских Выселках. И вот как-то утром пошла прабабушка покормить корову с лошадьми и услышала чей-то плач в сарае с сеном. Это оказались пять юных инокинь монастыря (Ираида, Агриппина, Феодосия, Анастасия, Ксения) – их красноармейцы выгнали из кельи в чем были, в легких рясках. Идти им было некуда. Прабабушка Марфа пустила их в дом, велела тихо сидеть за печкой. Вечером пришел прадед Василий Данилович Наумов, он возил на лошадях пшеницу в Казань. Прадед хотел залезть погреться на печь, но прабабушка не пустила – лук сушится. Но ночью девчонки бегали известно куда и обнаружили себя. Тогда прадеду в ноги бухнулась самая резвая, будущий регент инокиня Ираида Раисова (Раечка ее все звали): мол, Василь Данилыч, только не прогоняй, некуда идти нам. Прадед их оставил, а по весне забил двух кабанов и поставил им небольшой домик на Каме, в районе Водники. Там они потом и жили, стегали одеяла, а как открылась Казанская церковь на кладбище, пели в хоре. “Черничками” их все звали. А дед мой – Федор Васильевич Наумов – до войны им колол дрова и носил воду. Видимо, поэтому по их молитвам он прошел всю войну, был в плену. А потом женился на моей бабушке Людмиле Ивановне Захаровой». Инокиня Ираида (Раисова) в центре От Успенской обители к Казанскому храму Великая Отечественная война внесла свои коррективы в планы воинствующих безбожников, изменила она и церковную жизнь в Чистополе. Активной участницей этих изменений стала инокиня Ираида и сестры ее родной обители. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance 100-летняя бабушка раскрыла секрет долголетия, от которого плакать хочется 2 мин., 22.02.2019 Недавно мама прислала мне видео, на котором 100-летняя бабушка дает уроки йоги. У этой женщины, как и у многих героинь таких мотивационных видео, нет детей, годы она посвятила самосовершенствованию и путешествиям. Я ничего не имею против активных и современных пожилых людей, но если бы вы знали, как вместо этого видео я хотела бы получить от мамы фотографию моей прапрабабушки, которая посвятила свою жизнь семье и дожила в добром здравии до 92 лет. Она родила тринадцать детей, в революцию голодала, видела, как дети умирают от истощения и болезней. Когда ей исполнилось 90, в живых остались только четыре ее дочки. Она жила по месяцу у каждой из них и никогда не сидела без дела — помогала по хозяйству, приглядывала за детьми. Моя прабабушка была её младшей дочерью. Как-то раз ее мама пришла к ней, был жаркий летний день. Прапрабабушка сказала: «Я тебе сейчас помогу, только полежу немножко». Легла на сундук в прихожей — и умерла. Тихо, без боли. В наследство нам осталась потемневшая от времени икона Иоанна Крестителя без оклада и украшений. Моя прабабушка всю жизнь страдала тяжелой формой артрита и прожила 78 лет. А ее старшая сестра — 98. И ничем не болела, как и их мама. Когда я смотрю ролики про вечно молодых европейских бабушек, то чувствую, что меня пытаются убедить, что жить надо только ради самих себя. А если посвятишь жизнь кому-то другому, то обязательно будешь страшно мучиться, рано поседеешь, покроешься морщинами и, конечно, умрешь раньше положенного срока. Потому что до ста лет доживают только женщины без детей и обязательств. Вот и британские ученые, говорят, доказали: чем больше у женщины детей, тем она глупее. Моей маме одну меня было тяжело воспитывать, а моей бабушке — одну мою маму. Когда я родила третьего ребенка, мама и бабушка поздравляли меня с таким выражением, как будто у меня обнаружили рак, но есть надежда выжить. Когда я рассказала об этом моей подруге, она засмеялась и сказала, что у нее все было так же — родители поздравляли ее с удивлением и страхом. Ведь у нее уже есть дочка десяти лет. |
| Позволю себе напомнить, что христианину всегда следует исходить из презумпции доброты и усилия понимания. Даже в таком взгляде на религию нам следует учиться усматривать зерна добра, семена веры, которые могут неожиданно прорасти в большое цветущее дерево христианской веры. Следующий уровень – страх. Во-первых, за здоровье ребенка, во-вторых, и это уже почти церковный опыт – за его спасение. Мой дедушка-атеист категорически запрещал крестить мою маму, которая девочкой несколько раз переболела воспалением лёгких. Прабабушка, бессильно глядя на всё это безобразие, похитила мою маленькую и больную маму, тайно отнесла ее в церковь и окрестила, «как положено». Мама исцелилась в этот же день. Совпадение? А разве в совпадениях отсутствует смысл? Прабабушка была простой женщиной. Она думала, что девочка болеет из-за того, что не крещена. Вообще, нам бывает очень сложно понять, что же на самом деле думают простые люди, какие у них мотивы, но уж, что точно мы можем себе позволить, так это обуздание собственного богословского снобизма. Снова аскетическое усилие – попытаться и здесь усмотреть зерна добра, постараться понять, при этом ясно себе представляя, что на самом деле есть церковная норма. Другой вид страха – а вдруг дитя помрёт некрещеным, и – и все! – поминать нельзя, значит – ад! Но разве мы добрее Бога? Если во мне живёт жалость даже к зверюшкам, доброта и любовь ко всему живому – это всё заёмные вещи. Я добр и жалостлив только добротой, жалостью и любовью Божией, и если доброта во мне волнуется и возмущается – это Сам Бог возвышает Свой голос в моей доброте, и неужели Творец детей отправляет некрещеных в ад? Глупости всё это. Но в этой мотивации крещения мы уже слышим отголосок церковного опыта и евангельского учения. Крещение детей появляется тогда, когда жизнь христианской общины входит в спокойное русло. Перед нами уже третье или четвертое поколение христиан, живущих единой семьей – евхаристической общиной, и для такой общины совершенно естественно приобщать к мистической жизни в Теле Христовом своих детей. |
| После рассказа швеи сомнений у матушки-игумении не осталось – инокиню постригли в монахини с именем Ангелина. Мать Ангелина останавливает машину у монастыря – мы приехали. Поднимаемся в небольшую келью, где встречает нас игумения Анастасия. Матушка по моей просьбе любезно согласилась рассказать о Промысле Божием в её жизни и о пути в обитель. Жизнь её и её родных могла бы стать иллюстрацией истории России, поскольку хорошо раскрывает все сложные и скорбные дороги, пройденные русскими людьми в XX веке. Так выглядел Спасо-Преображенский скит Казанского девичьего монастыря до его восстановления сестрами Вот рассказ игумении Анастасии: Русские дороги – Моя прабабушка с папиной стороны была француженка, её семья бежала от Французской революции на Кавказ, и она родилась уже на Кавказе. Я росла ребенком застенчивым, боялась одна ходить гулять во двор, а папа воспитывал меня сурово и часто ставил мне в пример свою бабушку, мою прабабушку. Говорил: – Твоя прабабушка была очень смелая, она скакала на лошади по горам с пистолетом за поясом, а ты боишься во двор выйти... Дедушка со стороны папы работал юристом, а поскольку он считался одним из «бывших», то есть имел дворянское происхождение, то и был арестован в 1937-м году, когда маховик репрессий как раз раскрутился в полную силу. Папа рассказывал мне о дедушке, что у него был очень твердый характер, он держался в ГПУ стойко, отрицал все ложные обвинения, и следователям, несмотря на многочисленные допросы обвиняемого, не удалось исписать более, чем полстраницы. Тем не менее деда, как и тысячи других невинно пострадавших, обвинили в «контрреволюции» и расстреляли в Бутово. Папа мой был наполовину немцем, за что и получил срок в сталинские времена, отсидев 10 лет, с 1942 по 1952-й год, без какой-либо вины, а просто так, для острастки – за свое происхождение. После освобождения ему нельзя было приближаться к столице ближе, чем на сто километров, поэтому он и поселился на сто первом километре, рядом с Калугой, где я впоследствии и родилась. |
| Разделы портала «Азбука веры» Здравствуйте. Заранее большое спасибо за ответ. Может ли прабабушка быть крёстной матерью? Знаю, что бабушка может. А прабабушка? Моя бабушка моей дочери Похожие вопросы 2 Ответа Боюсь, что, при всей заманчивости идеи видеть в прабабушке крестную, стоит воздержаться от этого. Причина вполне банальна — прабабушка ведь, наверняка, далеко не молодая женщина, и вряд ли сможет в полной мере и долго заниматься духовным воспитанием ребенка. Может, но это не очень подходящий вариант, так как крестная должна помогать в христианском воспитании ребенка. Книги «Вопросы и ответы» Самое популярное Сейчас в разделе 66 чел. Всего просмотров 5.3 млн. Всего вопросов 3976 ©2024 Вопросы и Ответы к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
|
|
