| «С 1 июня я в Железноводске. Забрался очень далеко от всего цивилизованного, а потому – скука невыносимая. – Наши воды так устроены, что читать можно в том лишь случае, если захватил с собою книг. – К сожалению, я этим не запасся и потому рыскаю по горам и лесам без цели и смысла. Из С.-Петербурга я выехал, покончив с отдельным томом бумаг Филарета. 2726 Обложку Обер-Прокурору угодно было переменить. – Вашего имени том не будет иметь. Причина мне необъяснима, а спрашивать я не хотел. Перед отъездом я распорядился, чтобы Вам была выслана обложка к отдельному тому. Был в Москве, но не имел времени узнать, что сделано с IV томом. По возвращении, приступлю к печатанию дополнительного тома, а затем никаких сверхдолжных работ на себя не приму. На обратном пути, в конце июля, заверну к Вам, чтобы посмотреть Тверь и побеседовать с Вами. Жизнь в Железноводске не так дорога, как мне описывали. Я плачу за очень приличный и поместительный —70— 1886 г. в доме Карпова 60 р. в месяц. Обед за рубль очень хороший и достаточный для двух; яйца десяток стоят 10 коп.; молоко 10 к. кувшин; ванны 30 коп. каждая. Только доктора сосут и по нужде, и без нужды. В Железноводске я проживу весь лечебный сезон, т.е. 1½ месяца, а затем – к пенатам». 15 числа, в 3 часа пополудни, выехал я из Ржева в Старицу, куда прибыл в 6 часов и остановился в Успенском монастыре. Новым настоятелем, архимандритом Агафангелом и монастырская ограда и особенно – настоятельские покои обновлены очень хорошо. – И церковная служба приведена им в должный порядок. 16 числа утром осмотрено было мною 7 городских церквей и посещено духовное училище. В 4 часа ездил, в сопровождении архимандрита Агафангела, в Мариинскую женскую общину, отстоящую от города верстах в 8-ми. Новый трехпрестольный каменный храм, внутри благолепный, но снаружи по архитектуре не особенно изящный, остается еще неосвященным. Сестер в Общине не очень много, но они помещены очень тесно. 17 числа занимался рассмотрением поданных мне прошений и монастырских документов. |
| Состояние научного духа в семинариях Никанор не склонен был переоценивать, о чем свидетельствует упоминаемый им эпизод с профессором, который, прослужив 17 лет, стал повторять бурсакам: «с вами отупеешь, сам опустишься, сам развеешь все, что вынес из академии»... На посту ректора Казанской Духовной Академии Никанор, по словам П.В.Знаменского, «сумел лично и интимно войти в студенческую жизнь своим человечным участием к студентам, постоянным с ними общением и беседами и сделался таким же живым средоточием ее, как и в жизни наставников академии». Сам Никанор признается, впрочем, что студентов Академии «уже почти не любил оттого, что они бывали грубы и дерзки»... Писатель среди писателей Профессор МДА А.П.Лебедев назвал Никанора «лучшим из духовных писателей», имея в виду всю его многообразную научно-литературную деятельность. Но это высказывание вполне допустимо трактовать и в узком смысле, т.е. отнести его к деятельности Никанора именно как литератора-мемуариста. Надо заметить, что новейший биографический очерк Никанора появился именно в словаре «Русские писатели». В наследии херсонского архипастыря пространные автобиографические записки, дневниковые записи перемежаются с критическими статьями и составляют несколько объемистых томов. По литературным и одновременно историческим достоинствам они представляют собой явление совершенно исключительное. Если что и можно поставить рядом с ними, так это, пожалуй, только «Записки» архиепископа Саввы (Тихомирова) и «Дневники» протопресвитера Александра Шмемана. В мемуарных сочинениях Никанора содержится множество бытовых зарисовок, фактических свидетельств, ярких портретов. И в то же время, чувствуется не покидающее его стремление к философскому обобщению. Отдельные страницы читаются как перлы художественной прозы. Например, описание визита к московскому святителю Филарету. «Вот раздаются вопли и стоны кликуши: это владыка проходит мимо нее по лестнице. Отворяются двери, входят белый клобук, черная ряса, Андреевская лента. Я, как Моисей на горе Синае, припал своим красным лицем к земле; слышу тихий спокойно-властный голос: " пожалуйте " , поднимая на ноги свое смирение, вижу задняя славы замечательного человека, удаляющегося от меня тихими, не немощными стопами; я пошел вслед в покои, в которых прежде я не был. В первом же покое после прихожей меня поразил святительский аристократизм его: картины, особенно две, прямо против входа, невиданного мною стиля, своим глубоким сиянием, чудным смешением света и мглы, поражающие зрение, - окраска стен, помнится, голубая, - аристократический беспорядок в расположении мебели...». |
| Рассматривая систему нравственного учения Никона как составную часть святоотеческой традиции, основные его мысли можно разделить на добродетели по отношению: к Богу; к самому себе и ближним; к государству и властям. В двух последних разделах нравственные и социальные темы у Патриарха Никона переплетаются довольно тесно, т.к. нравственность каждого отдельного человека отражается в социальной жизни 57 (весьма интересным является тот перечень обязанностей, которые должен исполнять Царь, притом и как человек, и как правитель; проблемы же, возникающие в обществе и государстве, чаще всего соотносятся именно с его духовно-нравственным состоянием и личностной позицией). Обращаясь же к своей братии, всем последующим, Святейший завещает: … Яко да и сущии с вами по моем отшествии начнут хранитися… Якоже глаголет святый Ефрем, егда видим мирския человеки живших с женами и детьми и с ними пекущихся Царствию Небесному сподобивших; мы ж (л. 486об.) оставивше вся, сиречь, отца и матерь, жену и чада, и други любовныя, и весь мир, и яже в нем красная и славная, в скорбех и бедах пребывающа и с телесными страстьми, яко со львом и со змием борющеся день и нощь, и малаго ради нашего небрежения, и слабости, и преслушания, со блудники и с мытари, и с грешники, осуждени будем. Се же все страждем от многаго неразумия нашего, ибо оставихом великая и преславная, худейшими, и ничесоже мнительнейшими прельщаемся и сих ради отпадаем любве всяческих Царя Христа и Бога. И того ради, в страшный час смертный люте истязани будем, яко нерадиви и лениви… И во всякой отраде, и покои, и безпечалии живуще; готова суть вся имуще: пищу же и питие, и одежду, и обущу, и всякия вещи, ихже требуем; и о единой души своей не хощем попещися. Ине токмо памяти не имеем, како и что ради мира сего отрекохомся и Христу обещахомся терпети благодарно и доброрадостно всякую прилучающуся, и приходящу нам скорбь и тесноту велию иноческаго нашего жития, и смирения, и послушания, и Христоподобную нищету во всем имети. Но ниже о малем своем правиле попечение имамы, иже в церкви святей, и в келии нашей; и якоже подобает ниже о трапезном и о монастырском благочинии; и ниже о пищи и о питии; и ниже о одеждах, и обущах; ниже о вещех, яже имамы в келии своей без благословения, но просто живуще, якоже мирстии… Имуще печали о спасении нашем, но велико се непщуем, точию еже … мира словом единым, делом же ни мало и не боящася (л. |
| Дома знатных египтян были обнесены высокими стенами, украшенными живописью, и доступ к ним был чрез огромные ворота с высокими столбами, на которых развевались длинные флаги. Ворота вели на обширный мощеный двор, по сторонам которого шли просторные ходы, поддерживаемые тонкими раскрашенными колоннами. Из самого дворца задняя дверь вела в обширные сады, с рядами плодовых деревьев и виноградных лоз, кустарниками и цветными грядами и со всякой растительностью. Пальмы, сикаморы, акации, фиги, гранаты и жасмины давали роскошную растительность, орошаемую искусственными бассейнами и фонтанами. Такая роскошь дома египетского властелина, конечно, должна была ослепить и повергнуть в смущение и трепет бедных пастухов, привыкших к простой жизни палаток, и их смущению не было пределов, когда их позвали на обед к царедворцу, положение которого казалось им недосягаемым даже для их мысли. Их ввели в богато изукрашенную столовую, блистающую золотом и цветами и убранную с царским великолепием. При виде Вениамина закипело в Иосифе братское чувство, и он должен был удалиться во внутренние покои, чтобы скрыть выступавшие слезы. Он радовался вдвойне, радовался и за своих братьев, что они не оказались столь же жестокими к Вениамину, как некогда к нему самому. С чисто восточною проворностью убиты были животные для предстоящего обеда; принесена была вода, чтобы каждый гость вымыл себе ноги, как требовалось правилами египетской вежливости. Братья по восточному обычаю поклонились великому сановнику до земли и поднесли ему привезенные дары. Во время обеда (за которым присутствовал и Симеон) Иосиф сидел за отдельным столом, как требовалось достоинством его сана, не позволявшего ему есть вместе с простыми людьми; рядом был поставлен также отдельный, стол для египтян, которым также обычай не позволял сидеть вместе с «нечистыми» чужеземцами, так как египтяне вообще чуждались всех остальных народов, считая их, как бы они ни были цивилизованы, нечистыми варварами. Кушанья подавались гостям со стола хозяина, как требовал церемониал, и Иосиф при этом отделял Вениамину самую большую порцию, как это вообще делалось в Египте по отношению к лицам, пользующимся особенною благосклонностью хозяина. |
| После описанных событий Патриарх Владимир (Романюк) обратился к руководству ГУ МВДУ в гор. Киеве с просьбой обеспечить его безопасность. 11, 14 и 20 апреля 1995 года мной, начальником II-ro отделения УБОП ГУ МВДУ в гор. Киеве майором милиции Загребельным И. Т., проведены встречи с Патриархом Владимиром (Романюком). В имевших место беседах последний поставил меня в известность, что с момента избрания его Патриархом УПЦ-КП он постоянно подвергается негативному давлению со стороны окружения Епископа Филарета. Особое беспокойство Владимира (Романюка) вызывали обширные связи Филарета с госструктурами и криминогенной средой – в частности, с крупными организованными преступными группировками столицы. Патриарх Владимир (Романюк) отметил, что со стороны Филарета возможно были попытки отравить его. Последнее он аргументировал тем, что переход на отдельную от Филарета кухню улучшил общее состояние его здоровья. 19.05.95 года состоялась встреча Патриарха Владимира (Романюка) с начальником ГУ МВДУ в гор. Киеве генерал-лейтенантом милиции Поддубным Н. О. В ходе состоявшегося разговора Владимир (Романюк) обратился с просьбой обеспечить охрану правопорядка при проведении 20.05.95 года Синода УПЦ-КП, на котором должен был решаться вопрос о сокращении противоречащих церковным канонам занимаемых Филаретом должностей. Патриарх Владимир (Романюк) попросил руководство ГУ МВДУ в гор. Киеве предупредить Филарета о недопущении провокаций, которые могут вызвать массовые беспорядки. В связи с изложенным в период с 19 по 21 мая 1995 года Патриарх Владимир (Романюк) круглосуточно находился под физической охраной сотрудников УБОП ГУ МВДУ в гор. Киеве. В указанный промежуток времени противниками Владимира (Романюка) было предпринято несколько попыток провокационного характера: – прихожанами Владимирского Кафедрального Собора, подведомственного Филарету, была блокирована резиденция Патриарха, вследствие чего последний не мог покинуть свои покои, подвергался оскорблениям, в его адрес высказывались угрозы физической расправы; |
| И если бы стена была окончена так, как она начата, город сделался бы поистине неприступным: ибо стена была сложена из огромных камней, которые имели по двадцать локтей длины и десять локтей ширины каждый и которые нелегко было бы ни подкопать железными орудиями, ни сдвинуть с места машинами; стена имела десять локтей в ширину, а высота ее, без сомнения, превысила бы значительно ширину, если бы рвение того, который начал сооружение, не наткнулось на препятствия. Впоследствии стена эта, несмотря на напряженные усилия иудеев, была возвышена только до двадцати локтей, получила еще брустверы на два локтя и зубцы трех локтей вышины, так что общая высота достигала двадцати пяти локтей. 3. Над стеной возвышались башни двадцати локтей ширины и двадцати локтей высоты каждая, четырехугольные и, как сама стена, массивные. По прочности сложения и красоте камней они не уступали храмовым сооружениям. На этих двадцатилоктевых массивах находились великолепные покои, а над ними - еще помещения верхнего яруса; для дождевой воды там построено было весьма много цистерн с широкими лестницами, ведущими к каждой в отдельности. Таких башен третья стена имела девяносто; расстояние между каждыми двумя башнями измерялось двумястами локтей. На средней стене были размещены четырнадцать башен, а на древней - шестьдесят. Окружность всего города достигала тридцати трех стадий. Если третья стена сама по себе была достойна удивления, то находившаяся на северо-западном ее углу башня Псефина, против которой расположился лагерем Тит, представляла выдающееся творение искусства. Простираясь вверх на высоту семидесяти локтей, она открывает дальний вид на Аравию и на крайние пределы еврейской земли до самого моря. Она была восьмиугольная. На противоположной ей стороне, на древней стене была сооружена царем Иродом Гиппикова башня, а вблизи последней еще две другие башни, которые по величине, красоте и крепости не имели себе подобных в мире. Ибо изящество этих сооружений было не только делом врожденного царю вкуса к величественному и ревностной его заботы о городе, но и являлось данью чувствам его сердца, так как этими башнями он воздвиг памятники трем любимейшим лицам: своему брату, другу и жене, имена которых он присвоил этим сооружениям. |
| Например, певчим он указывал какие выбирать нотные напевы, причем всегда убеждал избегать пения „театрального», как называл он напевы не строго церковного характера; а иные ноты советовал прямо-таки уничтожать. И по всей справедливости нужно сказать, что батюшка, любя прекрасное пение вообще, любил особенно в нем церковный дух и потому в произведениях различных композиторов искал прежде всего музыки церковной. Уставщицам говорил он, чтобы они следили за неуклонным исполнением богослужебного устава. Даже было однажды так: за всенощной на 11-е Июня пропели „Слава и ныне» пред великим Славословием, открыли затем Царские двери, и священнику нужно было сделать возглас: слава Тебе, показавшему нам свет... И вдруг старец появился в южных дверях алтаря и сказал клиросным: „поняли? (обычное словечко у батюшки) пойте хвалитные»! И вот пришлось вернуться назад и выполнить все по уставу. По окончании всенощной батюшка, как бы ни был утомлен, всегда почти оставался в церкви до тех пор, пока не преподаст всем до единой, грядущим на сон, благословение. Тут же преподавал и какие-либо общие наставления всем, или же говорил просто кому-либо свое слово привета и отеческой ласки. Если из храма батюшка заходил в покои настоятельницы, сестры оставались ждать его у игуменского корпуса и затем уже, проводив его до самых св. ворот на гостиницу или на „дачку» – летнее помещение для него в отдельном домике, – расходились по кельям. Они рады были бы хоть на минутку пробраться и туда за батюшкой, да он строго воспрещал переступать за пределы ограды. Зато уж если какой-нибудь посчастливится захватить в руки что-либо из его вещей, хоть калоши, например, то она пробиралась за батюшкой, чтобы побеседовать с ним о своих нуждах. Занявшись с дочками или же с приезжими гостями, батюшка и не замечал, как шло время; а тут еще и правило свое келейное нужно было не опустить; поэтому нередко случалось, что читавшие ему правило оставляли его уже за полночь. А в три часа утра уже он сам всех поднимал на ноги и шел в ограду, за которой опять его встречали те же толпы сестер, и опять начинались те же с ними толки... |
| Зале 587 посередине другие четыре колонны нефы] Здесь утвердил хитроумный Анфимий, а также Исидор, Разум имевший премудрый. Ведь вместе они потрудились, Благоусердных царей пожелания все исполняя, – 555 Храм преогромный создали 588 . Хотя по размеру и меньше Эти колонны соседних, от той же кормилицы взяты, Тем же сверкают они удивительным цветом зеленым. Правда, не в ряд по прямой дивноногие их основанья Корни пустили свои, но стопы водрузили на землю 560 Парами друг против друга. А выше, над их головами, Свод, изогнувшись дугой, четырех пролетов цепочкой Спину подставил свою, подпирая покои для женщин 589 . Недалеко есть врата, обращенные к склону Борея, Что к непорочным местам омовений народ направляют – 565 Жизни чистилищам плотской, которые прочь изгоняют Язв душевредных следы от калечащих нас заблуждений 590 . Далее, после колонн фессалийских четверки роскошной В две стороны: и к закату, и точно так же к восходу, Некие здесь развернулись строения вдоль всего нефа, 570 Полой они половине цилиндра подобны, открыты Для проходящих насквозь вдоль стен богозданных 591 . Ведь с края Севера петли они раскрывают дверей двуяремных, С южного ветра же края, а именно перед вратами, – Чудные видом пространства, на некий покой что похожи 592 . 575 Снова к восходу и к ночи 593 другие колонн стали пары Две: эмонийские и с Проконнеса, омытого морем, Стройные, с верхом высоким, поставлены рядом с вратами 594 . Но с Фаэтонова края одна только дверь лишь, с другой же, Темной, ночной, стороны дверь двойная народ пропускает 595 . 580 Южный неф протяженный во всем ты увидишь подобным Северному, но одно добавление здесь он имеет: Он ограждает пространство за некой стеною отдельно Для авсонийцев царя посреди боговенчанных празднеств 596 . Здесь скиптродержец ведь мой, восседая на троне привычном, 585 К книгам Божественных тайн 597 всецело свой слух обращает 598 . Полностью схожие с теми, что ниже, и верхние нефы – Те, что для женщин, – с обеих сторон ты увидишь, поднявшись. Но тот, что с запада там возвышается, два остальные |
| 22 августа 1911 г. 1911 года августа 20 дня Ее Императорское Высочество великая княгиня Елисавета Феодоровна изволила прибыть на Ярославский вокзал в 9 ч[асов] 55 м[инут] утра вместе с десятью сестрами Марфо-Мариинской обители и все в отдельном вагоне с поездом 6 в 10 ч[асов] 10 м[инут] утра отбыли из Москвы до станции Арсаки Северной железной дороги, куда прибыли в 12 ч[асов] 30 м[инут] дня, где Ее Высочество была встречена иеромонахом отцом Иннокентием Смоленско-Зосимовской пустыни и на монастырских лошадях изволила отбыть в вышеназванную пустынь, отстоящую от станции Арсаки в 5 верстах, по прибытии в пустынь была встречена игуменом отцом Германом, который отслужил краткий молебен, а затем Ее Высочество проследовала в монастырскую гостиницу в отведенные комнаты. В 6 ч[асов] вечера Ее Высочество изволила пройти к всенощной, которая длилась до 12 ч[асов] ночи, а затем исповедовалась у затворника отца Алексия, где провела до 2 ч[асов] ночи и возвратилась в гостиницу. 21 августа Ее Высочество в 8 час[ов] утра изволила проследовать к литургии и приобщиться Святых Тайн вместе с сестрами; по окончании литургии и молебна Ее Высочество проследовала в покои игумена отца Германа, где пробыла до 2 час[ов] 30 м[инут] дня и возвратилась в гостиницу. В 6 час[ов] вечера Ее Высочество изволила проследовать ко всенощной, которая длилась до 11 ч[асов] 30 м[инут] ночи и по окончании проследовала обратно в монастырскую гостиницу. 22 августа сего в 4 час[а] утра Ее Высочество проследовала к ранней литургии, по окончании коей в 5 ч[асов] 30 м[инут] утра возвратилась обратно в монастырскую гостиницу, а в 6 ч[асов] 30 м[инут] утра на монастырских лошадях вместе с сестрами в сопровождении игумена о[тца] Германа и о[тца] Иннокентия направилась на ст[анцию] Арсаки, откуда с поездом 3 в 7 ч[асов] 10 м[инут] утра отбыла в Москву; как в Зосимовской пустыни, так и в пути следования никаких происшествий не было, все было благополучно. В Москву прибыла в 9 ч[асов] 50 м[инут] утра. Одновременно с Ее Высочеством в Зосимовской пустыни был адмирал лично Ее Высочеству известный, с коим беседовала несколько минут. Саженев, Вегерин. |
| 28. Также и трагические истории демонстрируют убийства и показывают прелюбодеяния дурных царей. 29. А чему иному учат и что другое разжигают распутные движения актеров, если не сладострастие? Изнеженные тела их, изгибающиеся в женской походке и облаченные в женские одежды, показывают распутных женщин в постыдных деяниях. 30. Что мне сказать о мимах, обучающих искусству прелюбодеяния, пока они совершают их на сцене? Что сделают юноши и девушки, когда они увидят, что подобное совершается без стыда и свободно демонстрируется? 31. Как бы то ни было, они убеждаются, что могут поступать так же, и возбуждаются сладострастием, которое через зрительное восприятие особенно возжигается, и каждый представляет себя в тех образах сообразно своему полу и, посмеиваясь, одобряет те мерзости. После чего развращенные увиденными пороками люди возвращаются в свои покои, причем и дети, которых нельзя приучать к преждевременным для них порокам, и старики, которым уже не подобает грешить. 32 . А что иное представляют собой цирковые игры, если не легкомыслие, праздность и безумие? В самом деле, души зрителей охватываются той же страстью, что и у выступающих на арене, так что те, кто пришли ради зрелища, в не меньшей степени представляют собой зрелище, когда начинают кричать, подпрыгивать и вскакивать. 33. Итак, следует избегать всякого зрелища не только для того, чтобы они не вселяли беспокойства в души, которые должны быть уравновешенными и спокойными, но и для того, чтобы наслаждения от них не соблазняли нас и не отвлекали от Бога и добрых дел. 34. Ведь проведение игр является чествованием богов, ибо они устраиваются либо в честь их рождения, либо в честь освящения новых храмов. 35. При этом в самом начале бои диких зверей, которые называются munera, были посвящены Сатурну, театральные же представления – Либеру, цирковые –Нептуну. Постепенно стала оказываться почесть и другим богам, и каждому в отдельности были посвящены свои игры, как об этом сообщает Синний Капитон в книге О зрелищах. 650 36. |
|
|
