| В таком контексте речь идет не о конкретном единичном человеке, хотя он и мыслится членом человечества. Речь идет и не об особенностях любого человека, например мужчины или женщины, хотя опять-таки все человечество мыслится обладающим присущими человеку существенными особенностями, без которых не мыслится человечество вообще. Речь идет о совокупности всех людей за все время их существования. Это и есть то, что в логике именуется всеобщее . Совершив необходимый экскурс в область логики мышления и языка, перейдем теперь к непосредственному анализу слова человек в библейских текстах. В первой главе о сотворении человека говорится так: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» ( Быт. 1:26–27 ). В тексте везде стоит слово адам. Здесь это слово употребляется без артикля и служит нарицательным обозначением человека вообще, и, в этом смысле, оно одинаково применимо и к мужчине, и к женщине. Обратим внимание на самый текст: «Сотворим человека ... и да владычествуют они ...» Слово человек (в библейском подлиннике – адам) стоит в единственном числе. Это указывает на единство человеческого рода. Но слово они указывает уже на множественное число творимых; тем более что замысел о сотворении человека осуществляется одновременным появлением мужчины и женщины. Следовательно, под словом адам здесь необходимо подразумевать человека вообще, то есть человечество, всех мужчин и женщин, а не первого человека, то есть не только Адама, как персону. Смысл всего речения тот, что человек (адам) мыслится не как нечто единичное, а как человечество в целом, а они означает, что речь идет не о первом человеке как единице, а о всех людях. Слово они нельзя понимать в данном случае как конкретную индивидуальность, то есть как только двух первых людей, мужчину и женщину. Слова да владычествуют они... могут быть понимаемы только в том смысле, что власть над природой дается всему человечеству на все времена, а не только одной первой чете людей. |
| В чем заключается основание любви, и где ее источник? Если мы любим друг друга, то основание нашей любви заключается в сродстве человеческой природы, и даже при индивидуальных различиях есть между нами существенная связь, скрытая в глубинах человеческого рода. В силу этой связи все люди составляют одно тело, по выражению ап. Павла, или «один город», – по выражению Зенона. Это кость от костей моих и плоть от плоти моей ( Быт. 2:23 ): этими словами Адам выразил свой восторг при появлении Евы и любовь свою к ней, и как на основание своей любви, он указывает, что в ней видит ту же природу, какую носит в себе. Эту же мысль выражают слова Бытописателя: для человека не нашлось помощника, подобного ему (2:20). Следовательно, подобие составляет условие тесной связи или любви между существами. Но общая человеческая сущность, лежащая в основе их лиц и побуждающая ко взаимной любви, указывает на более общую сущность, всеобъемлющую, или божескую, лежащую в основании первой. Как человек есть подобие другого человека, от которого он родился, так все в совокупности человечество есть подобие своего Творца, и в силу этого подобия побуждается к любви Творца. В Свящ. Писании прямо говорится, что мы божеского рода ( Деян. 17:20 ). Говорится также: сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его ( Быт. 1:22 ). И еще: в Нем мы живем и движемся и существуем ( Деян. 17:28 ). И, следовательно, источник любви есть Бог. Он и в Самом Себе, в Своей Собственной сущности есть вечная любовь: «Бог есть любовь», – говорит ап. Иоанн (4:8, 16). Сотворивши по любви мир, как Свое подобие, Бог обязал этим и человека любить Его, как свой первообраз. Любовь Божия есть первая любовь, а любовь наша есть вторая любовь. Потому говорит апостол: Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас ( 1Ин. 4:19 ). Любовь Свою к миру Бог выразил в особенности ниспосланием Сына Своего для искупления человеческого рода. Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного ( Ин. 3:16 ). В этом Божием действии выразился самым ясным образом существенный элемент любви – самопожертвование. Этот элемент должен характеризовать и нашу любовь к Богу. Мы должны отвергнуться и забыть себя, чтобы жить Богом и в Боге. |
| В этом отношении весьма характерно изменение, с которым в искусительном предложении передается библейское изречение. Искуситель приводит из псалма слова: ангелам своим заповедает о тебе, но опускает непосредственно следующее: охранят тебя на всех путях твоих (XC, 11). В псалме речь идет вообще о праведнике; по смыслу псалма ангельская помощь дается человеку лишь тогда, когда он идет своими путями, определенными ему от Бога. От путей земной жизни человек и не должен отступать. Ждать прекращения природной ограниченности и страданий от непосредственного вмешательства божественного всемогущества, это значит искушать Господа, – искушать, т. е. вызывать Его на проявление внешней славы, рассчитывать на Его внешнюю помощь, пренебрегая естественными условиями и средствами и даже напрашиваясь на опасности, и ставить проявление всемогущества условием веры. Это превозношение веры есть тоже неверие. В его основе лежит та же самолюбивая привязанность человека к своему индивидуальному существованию, то же расположение к внешнему и видимому, которое препятствует чрез оболочку видимого стремиться к невидимому, чрез мирское к божественному. – Слова: не искушай Господа Бога твоего, которыми Иисус Христос ответил искусителю, содержатся 275 во Второз. VI, 16: не искушайте, – было сказано евреям, – Господа Бога вашего, как вы искушали Его в Массе. Выведенные из Египта в пустыню, евреи должны были встретиться со многими лишениями. Они не хотели претерпеть ради Господа этих лишений: это был род упорный и мятежный, неустроенный сердцем и неверный Богу духом своим ( Nc. LXXVII, 8 ). Они не веровали в Бога и искушали Его. Так они искушали Его, когда у них недоставало воды ( Ucx. XVII, 2 ); они искушали Господа, говоря: есть ли Господь среди нас, или нет (ст. 7)? Бог дал им воды. Но они снова искушали Бога, в сердце своем, требуя пищи по душе своей ( Nc. LXXVII, 18 ). И так неоднократно искушали Бога (ст. 41). Если бы евреи любили Бога и Его невидимые блага, если бы они не были привязаны к земному и видимому, то они не спрашивали бы: есть ли Бог среди нас, или нет? не спрашивали бы вещественных доказательств Его присутствия в своей среде. Их вопрос; может ли Бог приготовить трапезу в пустыне ( Nc. LXXVII, 19 )? выражает боязнь за жизнь. Они спрашивали: может ли? потому что измеряли Его силу, всемогущество, пред которым человек трепещет. Христос призывает человека к любви, чтобы освободить его от страха: кто любит Бога, тот не боится за свою жизнь. Бог не отрицает Своим всемогуществом ограниченности человеческой жизни, но как благой в ней проявляет Свою внутреннюю славу по вере человека. |
| В этом случае как истина не может быть субъективною, а бывает таковою в смысле объективном, так и нравственное добро не есть добро, когда оно получает в частных случаях свое воплощение по каким-либо личным, субъективным мотивам, меняющимся, обыкновенно, до бесконечности. «Аще любите любящие вы , – говорит Иисус Христос, – кая вам благодать есть? Ибо и грешницы любящия их любят. И аще благотворите благотворящим вам, кая вам благодать есть? Ибо и грешницы тожде творят. И аще взаим даете, от них же чаете восприять, кая вам благодать? Ибо и грешницы грешникам взаим давают, да восприимут равная. Обаче любите враги ваша, и благотворите, и взаим дайте, ничесоже чающе... и будете сынове Вышняго, яко Той благ есть на безблагодатныя и злыя. Будьте убо милосерды, яко же и Отец ваш милосерд есть» . Вот истинная основа и истинный мотив нравственного добра в человеке – быть благодатным сыном Всевышнего и индивидуально отображать в себе Бога. И в то время, как «мзда» истинной добродетели «многа на небесех» ( Мф.5:12 ), т.е. в то время как истинное добро вполне бескорыстно и в идее своей освящается безусловным велением долга и волею Божиею (о том, какой истинный смысл имеет в Христовом учении обещание «мзды на небесех» , сказано в своем месте), мзда каждого эгоистического, субъективно-индивидуального, но кажущегося добром, поступка кончается здесь же на земле, в сфере земных личных интересов самого человека. И, действительно, служащие культу личности и индивидуализму другого мотива в своих поступках и не могут иметь, как чтобы восприять «мзду свою» ( Мф.6:2, 5, 16 ). В одной из Своих притч Спаситель высоко и глубоко жизненно освящает кажущийся со стороны добрым и великодушным поступок одного практического безбожника; но на самом деле этот поступок лишен всякой нравственной цены, ибо исходил из культа собственной личности человека, а потому был совершенно случаен. «...В одном городе , –говорит Иисус Христос, – был судья, который Бога не боялся и людей не стыдился. В том же городе была одна вдова, и она, приходя к нему, говорила: защити меня от соперника моего. |
| Верую в единую святую, соборную и апостольскую Церковь, которая была, есть и будет до конца мира. От познания к Богопознанию " Посмотри на полевые лилии, как они растут: не трудятся и не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них " (Матф. 6:28-29). " Что можно знать о Боге, явно... Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира, через рассматривание творений видимы " (Рим. 1:19-20). Нам привычно пользоваться дарами природы для удовлетворения наших жизненных нужд. Приходится, впрочем, иногда и защищаться от силы природы; бывает - и бороться с ней. В полной силе имеется и научное исследование природы. Это научное отношение к ней почти целиком направлено к разнообразному использованию ее мощи и ее материала в практическом, утилитарном направлении. Эстетическая забота о мире растительном по существу диктуется желанием украсить обстановку нашей жизни, она таит в себе элемент самоуслаждения, тоже в своем роде корыстный. И только, может быть, представляется в большинстве случаев бескорыстным изучением мира животных, с научными наблюдениями и опытами, но оно обычно наперед обвеяно материалистическим мировоззрением и подходом. Этот утилитарно-земной характер познания природы в ее совокупности ныне представляется полным, умным, рациональным. Однако, конечно, есть немало людей, для которых не вполне приемлема односторонность такого направления, его узость и его эгоистичность, его даже нездоровое влияние на душу. Если человечество в его целом заявляет: " все для нас " , то индивидуальная мораль делает заключение: " что предо мной, то для меня " . - и вот один из мотивов к нарушению законов общественной жизни и к преступлениям. Таково простое, естественное умозаключение. Мы же живем христианскими представлениями, даже независимыми от этих практических выводов. Перед нашим разумом - природа во всем своем величии. Она полна неразгаданных тайн. Она полна разумности, едва ли до конца доступной для человеческого ума. В самых обычных явлениях ее открываются до сих пор не разгаданные силы. Вселенная как в своем целом, так и в частностях, имеет свою направленность, согласованность, целеустремленность. Она полна разумности. |
| Взаимоотношения человека с материей мира не могут носить отныне личностный характер, то есть быть взаимоотношением со Словом Божественной любви, строящим мир. Мир становится нейтральным объектом, сопротивляющимся усилиям человека, которые тот предпринимает, чтобы заставить мир служить своей потребности в индивидуальном выживании. Земля произрастит " терние и волчцы " - таково пророчество Божие. " В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься " (Быт.3,18-19). Кожаные одежды Библейское повествование о грехопадении заканчивается изгнанием людей из Эдемского сада; отныне им закрыт доступ к " древу жизни " , к бессмертию. Вместе с тем этот трагический исход сопровождается некоторым деянием Бога, в котором раскрывается Божественная любовь - любовь, стремящаяся преодолеть необратимость падения, поставить пределы порожденному им злу, придать относительный характер непоправимому. Речь идет о " кожаных одеждах " , привлекавших особое внимание христианских экзегетов: " И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их " (Быт.3,21). В церковной интерпретации кожаные ризы, в которые Бог одел первых людей, символизируют нашу биологическую ипостась, облекающую личностную инаковость человека. До грехопадения все биологические энергии проявлялись и действовали в человеке исключительно как выражение образа Божия: именно он конституировал личностную инаковость и способ осуществления жизни через единение в любви. После грехопадения ипостась человеческого субъекта становится биологической, и природные психосоматические энергии служат поддержанию жизни, сведенной к индивидуальному выживанию. Человек не утратил окончательно личностных свойств, не перестал быть образом Божиим, но отныне этот образ скрыт " кожаными одеждами " безрассудства, подверженности тлению и смерти. Однако это смертное одеяние свидетельствует одновременно о безмерной любви Божией к человеку и о провиденциальном характере этой любви. |
| Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Бог послал Сына Своего... дабы нам получить усыновление; а как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: “Авва!» (Отче!)» ( Гал. 4, 4–6 ). Таким образом, принятие приличествует Тому, Кто послал Сына и Святого Духа. Но это сказывается только об Отце. Следовательно, принятие приличествует только Отцу. Этому противоречит следующее: принимать нас как сынов подобает Тому, Кого мы можем называть Отцом, в связи с чем [в Писании] сказано о том, что мы «приняли Духа усыновления, Которым взываем: Авва!” (Отче!)» ( Рим. 8, 15 ). Но когда мы говорим Богу: «Отче наш», то этим указываем на всю Троицу, как это имеет место и с другими прилагаемыми к Богу именами, которые выражают отношение к тварям, о чем уже было сказано в первой части (I, 33, 3). Следовательно, принятие приличествует всей Троице. Отвечаю: между принятым сыном Божиим и естественным Сыном Божиим существует различие, поскольку последний порожден и не сотворен, тогда как первый сотворен, согласно сказанному [в Писании] о том, что Он им «дал власть быть чадами Божиими» ( Ин. 1, 12 ). Впрочем, подчас и о принятом сыне говорят как о рожденном по причине духовного перерождения, которое происходит не по природе, а по благодати, в связи с чем читаем: «Восхотев, родил Он нас словом истины» ( Иак. 1, 18 ). Затем, хотя в Боге порождение подобает Лицу Отца, однако в силу единственности Природы произведение любого следствия в тварях общо всей Троице (ведь там, где наличествует одна природа, необходимо должна быть одна сила и одна деятельность), по каковой причине Господь говорит: «Что творит Он, то и Сын творит также» ( Ин. 5, 19 ). Следовательно, принимать людей как сынов Божиих подобает всей Троице. Ответ на возражение 1. У человеческих индивидов нет одной [общей им всем] индивидуальной природы, вследствие чего у них всех была бы только одна деятельность и одно следствие так, как это имеет место в Боге. Поэтому в указанном отношении никакой аналогии быть не может. |
| Вот как этот закон описывает Елена Блаватская (с подачи которой, во многом, понятие кармы и вошло в обиход): Мы описываем Карму как тот Закон восстановления справедливости, который всегда стремится восстановить нарушенное равновесие в физическом мире и гармонию в мире морали. Мы говорим, что Карма не всегда действует лишь тем или иным определенным образом; но всегда действует для восстановления Гармонии и сохранения баланса равновесия, благодаря которому и существует Вселенная…Карма возвращает каждому человеку… последствия его собственных действий вне зависимости от их морального свойства… Возможность увильнуть от индивидуальной ответственности не входит в число концепций Теософии…Он [Закон Кармы] вознаграждает заслуги так же непогрешимо и достаточно, как и наказывает…» (Ключ к Теософии). И тут-то христиане резко восстают против кармы, потому, что они верят в Того, Кто имеет власть прощать грехи. В отличие от закона кармы, Христос имеет власть прощать: Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – говорит расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой ( Мк. 2:10,11 ). Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды ( 1Ин. 1:8, 9 ). Не будет преувеличением сказать, что сама Благая Весть христианства есть весть о прощении грехов: Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя ( Ис. 44:22 ). Сей-то благой вести о прощении мы бы и лишились, последовав за проповедниками кармы, потому что прощать может только личностный Судия, прощение – это личностное решение, личностный акт. Карма прощать в принципе не способна, в силу своей неличностной природы. Проповедь апостолов – которые в первую очередь провозглашали во Христе прощение грехов, показывает, как бесконечно далеки они были от веры в карму и от каких-либо «кармоподобных» представлений: О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его ( Деян. 10:43 ). |
| Вот почему терпение является высочайшим христианским достоинством, наряду со смирением, кротостью, незлобивостью. Ибо все эти качества питают нашу внутреннюю свободу перед лицом утесняющих внешних обстоятельств, порождают духовную независимость и христианское самостояние личности, столь ценимые в человеческом общежитии. Современный нерелигиозный человек тоже стремится к автономии и независимости индивидуального существования, однако эта цель всегда будет оставаться для него недостижимой, потому что она преследуется при помощи греховных средств, путем угождения страстям и потакания своим слабостям и искушениям. «Говорите: слава Богу о всем! Слава Богу, что посылает что потерпеть, ибо это то же, что доставлять случай к заслужению Царствия Божия, которое обетовано терпящим и в терпении благодушествующим. Терпеть терпите, но приложите и благодушие… То от Бога, а это от вас, и будет у вас точка соприкосновения с Господом», — учит святитель Феофан Затворник. Да поможет нам Бог обрести сию великую добродетель и дарует дух терпения рабам Своим по их молитвам! Аминь. О любви. Слово за литургией Преждеосвященных Даров в среду первой седмицы Великого поста в Успенском кафедральном соборе города Смоленска (28 февраля 2001 г.) Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Святой преподобный Ефрем Сирин завершает вторую часть великопостной молитвы прошением ко Господу о ниспослании духа любви, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1 Ин. 4, 7). Здесь любовь как величайшая из христианских добродетелей заключает собой перечень этих необходимейших добродетелей: целомудрие, смиренномудрие, терпение… В молитвословии преподобного Ефрема Сирина они предстают как духовные средства, которые нам необходимо употребить для того, чтобы наполнить спасительным содержанием свою внутреннюю жизнь. Эти добродетели действительно помогают сформировать духовное пространство человеческой жизни таким образом, чтобы мы имели возможность наслаждаться полнотой бытия, были счастливы, или, как говорит о том Слово Божие, обрели блаженство. Основным содержанием духовной жизни человека должна стать любовь, делающая полноту существования достоянием личности. Ибо если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 1–3). |
| Вот старец Иосиф Исихаст пишет в письме своему духовному чаду: «Говори Господу так: о возлюбленный мой сладчайший Иисусе Христе! Кто обо мне Тебя попросил и кто помолился, чтобы… я родился у родителей, добрых и верных христиан? Ибо столь многие рождаются у турок, католиков, масонов, евреев и у язычников, и прочих, которые не веруют, но суть как бы не родившиеся совершенно, и вечно мучаются» (Старец Иосиф Афонский. Изложение монашеского опыта, стр. 273. ТСЛ, 1998). Это какое же понятие о Боге и Его отношении к людям дал монашеский опыт одному из самых почитаемых афонских старцев, что он запросто определяет на вечные мучения католиков, евреев и всех подряд! Ненависть к инославным христианам, корпоративная гордыня (пример её приводит архим. Лазарь на стр. 306 – афониты укоряли архим. Софрония (Сахарова) за послабления в уставе и говорили ему: «ты не святогорец!») – это тоже, увы, Афон. Мне скажут: да, но какое количество рабов Божиих, спасающихся людей! – Так рабы Божии есть и в Москве, и в Нью-Йорке, и вообще – Я соблюл Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени перед Ваалом (Рим. 11, 4), ответил Господь пророку Илии в ответ на его жалобы об оскудении благочестия. Суть в том, что мы живём в падшем мире; падение это преодолевается не на каком-то особом месте («уделе»), а в душе человека, и – не корпоративно, а исключительно индивидуально. Поэтому даже самое святое место в мире не свободно от таких же, как и везде, проявлений личной и социальной человеческой немощи. Нельзя поэтому ничего идеализировать, и, я думаю, очень осторожно нужно ставить в пример христианам афонскую жизнь. Не афонские уставы, а правильные церковные понятия, выстроенная иерархия христианских ценностей – вот что нам сегодня как воздух необходимо. Заключение Итак, мучение любви… Из-за чего же она мучается? Почему не даётся ей место в наших сердцах? Мне видится, потому, что любовь не сочетается у нас с евангельским разумом, с церковной мудростью. За то, что ты не служил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца, при изобилии всего, будешь служить врагу твоему, которого пошлет на тебя Господь, в голоде, и жажде, и наготе и во всяком недостатке; он возложит на шею твою железное ярмо, так что измучит тебя (Втор. 28, 47 – 48). |
|
|
