| Многочисленны росписи К. IV в., сохраняющие традиции светского рим. искусства. Так, в рим. К. нередко встречаются изображения разных видов деятельности, которыми занимались усопшие. В кубикуле Пекарей в катакомбах Домитиллы показаны изготовление и продажа муки и хлеба, в кубикуле Бочаров в катакомбах Присциллы - продажа бочек, в одном из аркосолиев гипогея Вибии - торговец вином; в катакомбах Понциана (di Ponziano) на Виа-Портуэнсе - паромщики на Тибре, в Кеметериум-Маюс (Coemeteriom Maius) - возчики с телегами, в катакомбах Домитиллы - цирюльники и т. д. ( Bisconti. 2000). Один из самых интересных примеров изображения деятельности усопшего в рим. погребальной живописи - росписи гипогея Требия Юста на 2-й миле Виа-Латина (ныне Виа-Мантеллини) (сер. IV в.; L " ipogeo di Trebio Giusto. 2004; Andaloro. 2006). Высказывались предположения, что этот гипогей принадлежал некой секте гностиков или христиан-еретиков, однако впоследствии эти гипотезы были отвергнуты ( Cecchelli. 1944; Kollwitz. 1969). Притом что конфессиональная принадлежность семьи Требия Юста остается неизвестной, изображение ученых занятий, строительства виллы и управления работами свидетельствует о высоком общественном и материальном положении семьи. Однако неск. наивный реализм в обстоятельном изображении деталей повседневной жизни связывает эти росписи с римской народной традицией, чему соответствует и характер живописи, немного простоватой и грубоватой. Фоссор. Фрагмент росписи из катакомб святых Марцеллина и Петра. Нач. IV в. Фоссор. Фрагмент росписи из катакомб святых Марцеллина и Петра. Нач. IV в. В живописи К. особо выделяются образы фоссоров. Если в ранних росписях они имели скорее символический смысл, то в IV в. их изображения стали более реалистичны: конкретизируются окружение, жесты, одежда, атрибуты. Увеличивается масштаб изображений, рабочие инструменты и элементы обстановки воспроизводятся более детально. Так, в кубикуле 71 в катакомбах святых Марцеллина и Петра (сер. IV в.; Ferrua. 1970; Deckers, Seeliger, Mietke. 1987) на входной стене изображен фоссор за работой в К.: он одет в короткую тунику и характерный головной убор, в руках у него кирка, рядом висит лампа. Эта сцена помещена в ряду с библейскими композициями и, т. о., символизирует границу между миром земным и небесным. В др. случаях этот смысл передают пейзажные или орнаментальные мотивы - образы рая. Так, в катакомбах на Виа-Анапо фоссор Трофим изображен в райском саду (2-я пол. IV в.; Deckers, Mietke, Weiland. 1991). |
| В кладбищенских церквах службы шли в основном в дни годовщин мучеников (dies natalis), в соответствии с представлением о том, что «годовщина является продолжением похорон». Вопрос о евхаристической службе на кладбищах не совсем ясен. Она должна была бы существовать для жителей пригородов. Кроме того, наличие баптистериев при некоторых церквах предполагает и проведение евхаристической литургии для новокрещеных. Однако археологи не обнаружили следов престолов, алтарных преград или других литургических устройств. В течение V в. шел постепенный процесс прекращения захоронений в катакомбах и начала развития кладбищ внутри городских стен. Точные границы его неизвестны, да вряд ли они и существовали, – речь идет о медленных изменениях ментальности и многовековых обычаев. Базилики на кладбищах оставались центрами религиозной жизни на протяжении всего раннего Средневековья и для самих римлян, и в особенности для паломников, которые отвозят в разные страны реликвии (так называемые вторичные реликвии): brandea (полосы ткани, бывшие в соприкосновении с мощами) или ампулы с освященным маслом. Судя по литературным источникам, до середины IX в. вокруг Рима, до 6-й мили включительно, функционировало не менее полусотни святилищ в катакомбах и над ними. Римские катакомбы, общее число которых доходит до пяти десятков, располагались вдоль консульских дорог. Наиболее известны комплексы: к западу от Рима – Ватиканское кладбище по Корнелиевой дороге и кладбище св. Панкратия по Аврелиевой; к северу – кладбища Присциллы по Новой Саларийской дороге, Памфила по Старой Саларийской дороге и св. Агнессы по Номентанской дороге; к востоку – кладбище св. Лаврентия по Тибуртинской дороге, свв. Марцеллина и Петра (оно же – «У двух лавров» или, в средневековую эпоху, «У св. Елены») по Лабиканской дороге. В южной зоне римских предместий расположены самые посещаемые катакомбы – св. Каликста по Старой Аппиевой дороге и Домитилла по Ардеатинской дороге. К югу и юго-востоку расположены также катакомбы Коммодиллы по Остийской дороге, свв. Гордиана и Эпимаха по Латинской дороге, свв. Марка и Марцеллиана между дорогами Аппиевой и Ардеатинской и др. |
| Петра. В средние века существовало предание, по которому ап. Петр совершал обряд крещения в этих катакомбах. По версии О. Марукки, эту легендарную К. ап. П. следовало искать в катакомбах Присциллы ( Marucchi O. Nuove osservazioni sulla questione teste ridestata della memoria di S. Pietro nella regione Salario-Nomentana//NBAC. 1916. T. 22. P. 159-191, 238-240; см. также: Fasola U. «Natale Petri de cathedra» e la memoria di S. Pietro nella regione Salario-Nomentana//Saecularia Petri et Pauli: Conf. per il centenario del martirio degli apostoli Pietro e Paolo. Vat., 1969. P. 105-128). Иногда К. ап. П. называют мраморный трон, находящийся в ц. Сан-Пьетро-ди-Кастелло в Венеции. Согласно средневековому преданию, трон был привезен из Антиохии и подарен жителям Венеции визант. имп. Михаилом III (842-867), хотя скорее всего он был изготовлен в XI-XII вв. в Сирии и доставлен в Венецию во время одного из крестовых походов . Лит.: Cancellieri F. De secretariis Basilicae Vaticanae, veteris ac novae. R., 1786. P. 1254-1265; Morin G. Un sermon ancien pour la fête de la Chaire de saint Pierre//RBen. 1896. T. 13. P. 343-346; Duchesne L. Origines du culte chrétien: Étude sur la liturgie latine avant Charlemagne. P., 1898 2. P. 266-270; Erbes C. Die Todestage der Apostel Paulus und Petrus und ihre römischen Denkmäler. Lpz., 1899. (TU; Bd. 19. H. 1); Cabrol F. Chaire de saint Pierre à Rome (fête de la)//DACL. 1913. T. 3. Pt. 1. Col. 76-90; Kirsch J. P. Der stadtrömische christliche Festkalender im Altertum. Münster, 1924. S. 18, 128, 139-140; idem. Le feste degli apostoli S. Pietro e S. Paolo nel martirologio Geronimiano//RACr. 1925. T. 2. P. 54-83; Batiffol P. «Natale Petri de cathedra»//JThSt. 1925. Vol. 26. P. 399-404; Caspar E. Primatus Petri: Eine philologisch-historische Untersuchung über die Ursprünge der Primatslehre. Weimar, 1927; Klauser Th. Die Cathedra im Totenkult der heidnischen und christlichen Antike. Münster, 1927. S. 152-182; idem. Der Ursprung des Festes Petri Stuhlfeier am 22. |
| Он умер 24 октября 304 г., то есть тогда, когда Диоклетиан находился в Риме и гонение свирепствовало во всей силе. Французский историк Церкви Л. Дюшен писал, что «для столь важного лица было довольно предосудительно умереть в такую минуту в своей постели...» 78 . Но, как было на самом деле, то есть умер ли он естественной смертью или же в результате гонения, установить трудно. Современник этих событий, Евсевий, пишет лишь, что «...преемником его [Гая] стал Марцеллин – тот самый, которого настигло гонение» (Церковная история. VII, 32, 1). Более поздние, враждебные Риму, источники обвиняли Марцеллина в отречении от христианской веры и передаче властям богослужебных книг. О том, что донатисты выдвигали эти обвинения, сообщает св. Августин: «Они [донатисты] вменяли в вину Марцеллину и пресвитерам его Мильтиаду, Марцеллу и Сильвестру, что те передали (властям) священные книги и совершили курения богам, но разве они представили какой-нибудь документ в доказательство этого? Донатисты говорят, что они злодеи и святотатцы, я же отвечаю, что они невиновны» (De unico baptismo contra Petillianum. XVI, 27; см. также: Contra litteras Petilliani. II, 202; Breviculus collationis cum Donatistis. III, 34). Эти обвинения на св. папу возводили и два апокрифических произведения: подложные акты Синуесского собора и жизнеописание Марцеллина, помещенное в Liber Pontificalis, но все же, согласно последнему, Марцеллин, «по прошествии нескольких дней, раскаявшись, пришел к Диоклетиану и ему, вместе с Клавдием, Киприаном и Антонием за веру Христову, отрубили голову, увенчав мученическим венцом " 79 . В катакомбах Присциллы археологами были найдены останки могилы Марцеллина, которая в древности была окружена почитанием христиан, что также опровергает возводимые на него обвинения 80 и подтверждает его мученическую кончину. Об этом же говорит и св. Феодорит Кирский в своей «Церковной Истории»: «...Марцеллин, который прославился во время гонений» (I, 1) 81 . Память св. папы по римскому календарю отмечается 2 июня. |
| Живопись эта, точно так же, как и написанная в катакомбе Прискиллы, упомянутая выше, сюжет которой трудно объяснить, имеет особенный характер. Можно видеть тут кисть греческого живописца. У фигур в этих фресках более натуры, жизни, они развязнее, чем в других памятниках живописи катакомб этого времени, и одеты они, как греки. В сцене исцеления женщины, драпировка Христа и апостолов одинакова, позы и даже лица последних тождественны, что выходит довольно монотонно; но, при всем этом, видна непринужденность в сочинении сюжета и в распределении фигур. Живопись, приблизительно того же характера, мы найдем и в катакомбе Неаполя. Так же, очень грациозно, был расписан во втором столетии потолок одной из усыпальниц катакомбы Присциллы. Тут (смотри рис.) в центре, как всегда, изображен добрый Пастырь, несущий заблудшую овечку на плечах к стаду, переданному двумя овцами, стоящими у Его ног; он одет в короткую тунику, оставляющую правое плечо обнаженным, формы, называемой экзомис, и носимую у древних римлян работниками пастухами, вообще – ремесленниками. На ногах Его обувь, свирель повешена Ему через плечо. Идиллическая фигура Пастыря в этом примере проста и привлекательна, но, может быть, несколько манерна: она заключена в лавровый венок. Кругом написаны декоративные мотивы, не лишенные грации, как, например, птицы на ветках, вазы с цветами и т. д.; в углах четыре раза повторена фигура лежачей козы. На стенах того же кубикула изображены молящиеся женщины; одну из них читатель видит в приложенном рисунке. Это тип тех многочисленных фигур orante, написанных в катакомбах, очень часто на зеленых лугах, среди цветущих деревьев и изображающих умерших – в вечном блаженстве. К эпохе последнего блеска классического искусства, т. е. ко второй половине II-ro века, несомненно, принадлежит живопись свода усыпальницы, прекрасных размеров, катакомбы Претекстата. Она изображает очень грациозный и хорошо подобранный декоративный мотив, но символического значения, передающий – различными растениями и жатвой, разнообразных сельских продуктов, исполняемой небольшими гениями – времена года. Тут, точно так же, как и в римской языческой живописи, гении, имеющие вид мальчиков, так как они вообще, миловиднее и грациознее возмужалых, представлены работающими, вместо взрослых людей, что мы заметили уже и в помпейской стенописи. |
| с правой стороны - папа Целестин и епископ Марцелл» (Itineraria. 1965. P. 306; ср.: Ibid. P. 320). Начиная с Дж. Б. Де Росси большинство исследователей локализуют погребения понтификов в небольшой базилике, находившейся над катакомбами Присциллы, к-рая скорее всего была построена Сильвестром I (остатки храма обнаружены в 1890, в 1907 базилика была реконструирована; см.: De Rossi G. B. La basilica di S. Silvestro sul cimitero di Priscilla//BACr. Ser. 5. 1890. Vol. 1. N 4. P. 97-122; Marucchi O. La basilica papale del cimitero di Priscilla ritrovata ed in parte ricostruita dalla Commissione di Archeologia Sacra//NBAC. 1908. Vol. 14. N 1/2. P. 5-125; Picard. 1969. P. 736). Храм состоял из 2 миниатюрных базилик (апсида вост. базилики почти примыкала к фасаду западной). Они были построены в 1-й пол. IV в., вероятно в годы понтификата Сильвестра I (314-335), и впосл. соединены. Пол базилики занимали захоронения, вокруг храма находилось множество мавзолеев. Однако следы гробниц М. и других понтификов исследователи не смогли обнаружить. Поэтому Ф. Толотти выдвинул гипотезу, поддержанную В. Полькампом, согласно к-рой эти гробницы могли находиться под землей, в катакомбах. По мнению Толотти и Полькампа, захоронения Римских епископов находились в т. н. нимфее (кубикул g25) - просторном октагональном помещении, расположенном к северу от криптопортика и обустроенном, вероятно, на рубеже III и IV вв. Первоначально там был похоронен М. (скорее всего в гробнице d ), затем Сильвестр и другие понтифики; согласно Толотти, поблизости находились погребения Римских епископов Маркеллина и Либерия ( Tolotti. 1970. P. 252-257; Pohlkamp. 1991. S. 187-194; Idem. 2008. S. 257-268). Однако в кубикуле g25, как и в базилике Сильвестра, не удалось найти доказательств тому, что в находившихся там гробницах были похоронены епископы Рима. В отличие от большинства исследователей Аморе отстаивал гипотезу о том, что М. был погребен в катакомбах Бальбины на Ардеатинской дороге, где его поминовение совершалось 4 или 7 окт.; в базилике Сильвестра находилась гробница некоего еп. |
| Еще, быть может, нагляднее о непрерывности идеи трапезы как образа бессмертия свидетельствуют ее изображения в катакомбах III–VI вв. 1111 Отдельные изображения трапезы встречаются в катакомбах при входной двери 1112 или на фронте ниши с захоронением 1113 , однако подавляющее большинство таких изображений помещается в люнете ниши непосредственно над loculus " ou. Небольшое углубление ниши (аркосолия) представляет собой как бы «свернутую» модель погребального сооружения с присущей ему двучастностью устройства – это и сам рай, и вход в него. Комментарием к «трапезным» изображениям в катакомбах может служить снабженная надписями фреска из гипогея Вибии. В левой части люнеты аркосолия изображена умершая по имени Вибия (Vibia), которую ангел (angclus bonus) вводит через врата в рай (сцена inductio. согласно надписи): остальное просфанство люнеты занимает сцена пира на лугу, обозначенная в надписи как «совет» или «суд праведных» (bonorum iudicio): над фигурой умершей, сидящей посреди участвующих в фапезе «судей» (iudicati). надписано се имя 1114 . Фреска в люнете аркосолия позволяет сделать зримыми происходящие в раю идеальные события, участницей которых мыслится умершая. Причисление ее к числу праведных представляется при этом как принятие ее в круг участников загробного пира блаженства. Если исходить из того, что общность места изображения предполагает и общность значения, то и другие сцены трапезы, изображенные в аркосолиях катакомб могут быть интерпретированы как сцены пира праведных, или блаженных (convivium beatum). Этот тезис касался бы и так называемой сцены «преломления хлеба» (fractio panis), которая помещается над жертвенником-захоронением в Греческой капелле катакомбы Присциллы и обычно понимается как самое раннее изображение евхаристической трапезы 1115 . С одной стороны, ближайший контекст сцены трапезы образуют здесь сопровождающие се два сюжета – принесение Авраамом в жертву Исаака (слева) и Даниил во львином рву (справа). Они сообщают всей композиции в целом такие элементы евхаристической идеи, как Жертва и Спасение (синтагматический уровень). С другой стороны. сцена «преломления хлеба» входит в единый смысловой ряд с изображениями пира блаженных (парадигматический уровень). |
| Ведущим видом Скульптуры для Византии станет рельеф, но уже не мраморный, а из слоновой кости, уподобленный по цвету главному писчему материалу греческого Средневековья – пергамену. Рельеф будет почти таким же плоским, как изображение на листе, а его теплый тон и неуловимое мерцание подчеркнут строгие контуры и деликатные переходы формы. Живопись периода позднего Рима отличается похожей эволюцией. Здесь тоже на смену гармоничным спокойным образам, продуманным и точным композициям, долженствующим украшать интерьер, радовать глаз, создавать атмосферу благорасположенности и покоя («Воспитание Диониса», вилла Фарнезина), приходит иное искусство. Грубовато-резкие, «фавнические» по типу изображения становятся главными 8 . Трагический излом, тревога, ощущение безысходности часто оправдываются особым сюжетным замыслом, однако вскоре эти интонации выйдут за границы мистических и «странных» сюжетов и станут нормой художественного языка. Иллюзионизм, перспективные эффекты, иллюзорные прорывы пространства теперь выглядят избыточными, приобретая оттенок «барочной» экспрессии, разрушения нормы. Нагнетенные формы часто разрыхляются, кажутся эскизными, ускользающими, находящимися на грани небытия. Всюду обязательно подчеркивается экстатическое начало, мистическая взволнованность, эффекты развеществления материи, бегства от плоти. Рисунок. См. изображение в оригинале Самые ранние произведения христианской живописи возникли, в отличие от архитектуры, в границах нехристианского государства, параллельно с господствовавшим языческим искусством. Это росписи стен в катакомбах Рима II – IV вв. – Сан Себастиане, Сан Каллисто, Домициллы, Присциллы и Комодиллы, Протестато на Виа Латина, Сан Марцеллино и Пьетро и др. Находившиеся за стенами града, подобно языческим захоронениям, катакомбные лабиринты подчинены особой системе: длинные коридоры и небольшие квадратные помещения (кубикулы) объединены вокруг своего рода капелл с отверстиями вверху, в центре свода. Иногда эти капеллы имеют архитектурное убранство. |
| е. их представления с помощью художественных средств римской литературы, что во многом объяснялось сохранением римской школы. 68 Другим великим поэтом был уже упоминавшийся Аврелий Пруденций Клемент (348–410). 69 Этот блестяще образованный человек, изначально посвятивший себя карьере ритора и адвоката, затем находился на государственной службе и лишь ближе к концу жизни осознал значение веры в жизни человека. Христианское религиозное чувство вдохновляло его как поэта. Его поэтический сборник начинается «Предисловием», в котором поэт говорит о своей жизни. Кроме поэмы «Перистефанон» («О венцах»), в сборник вошли поэмы «Катемеринон» («Гимны на каждый день»), «О Троице», «Апофеоз» («Учение Божие»), «Происхождение греха», а также «Психомахия» («Борьба за человеческую душу»), поэма «Против Симмаха», посвященная полемике с язычниками и тематически связанная со знаменитым спором об алтаре Победы 384 г. Эти тексты оказали огромное влияние на дальнейшее развитие христианской поэзии. К числу христианских поэтов-испанцев можно причислить и римского епископа Дамаса. Родившийся в Испании, с детских лет он жил в Риме, впрочем не утратив связей с родиной. Избранный папой в 366 г. в условиях острых внутрицерковных разногласий, он оставался твердым сторонником Никейских постановлений и последовательно противостоял еретическим течениям. Многое Дамас сделал и для повышения авторитета римской кафедры: именно он в послании испанским епископам (375 г.) впервые употребил понятие «Апостольский Престол», с тех пор и по настоящее время являющее официальным в западной Церкви. Дамасу принадлежал цикл эпитафий мученикам, которые были выбиты на мраморных досках и установлены в римских катакомбах. Особое место в ряду позднеантичных испано-христианских писателей занимает Присциллиан, знатный и образованный мирянин, а затем епископ Авилы, который в первой половине 370-х гг. выступил с учением, вскоре объявленным еретическим. Ему приписывали стремление противопоставить ветхозаветного и новозаветного Бога, утверждение о божественной природе человеческой души, отрицание божественной природы Христа, порицание брака, а также занятия магией и астрологией (хотя его сохранившиеся сочинения 70 не содержат ничего противоречащего никейскому вероучению и отличаются лишь повышенным интересом автора к астрологии). |
| как «теплой заступнице мира холодного» (М. Ю. Лермонтов). Истоки иконографии М. восходят к искусству римских катакомб (фрески Киметерия Присциллы, III в. — пророк Валаам перед М., кормящей младенца грудью, поклонение волхвов и др.), еще продолжающему античный подход к предмету: черты аскетизма отсутствуют, подчеркнута сила и значительность материнского тела и энергия огромных черных глаз. Новый, более строгий образ М. дает ранневизантийская мозаика VI в. в Сант–Аполлинаре Нуово: М., одетая в пурпур, как императрица, с покрытой головой, как монахиня, на престоле, в торжественной фронтальной позе, в окружении четырех Ангелов, одетых, как константинопольские придворные, принимает поклонение волхвов, держа на руках благословляющего младенца. Царские и монашеские черты византийского образа М. собираются воедино в идеале выдержки, сдержанности, самообладания. Порой М. предстает как образ несокрушимой, почти воинской мощи в заступничестве за людей (мозаика в конхс центральной апсиды Софии Киевской, т. н. «Нерушимая стена», XI в.). Наряду с этим византийское искусство все последовательнее акцентирует одухотворенность лика и фигуры М., их тонкость и нежную хрупкость, особенно в иконографическом типе «Умиления» (М., склоненная к младенцу, прижавшемуся щекой к Ее щеке); самый замечательный пример этого типа — «Владимирская Богоматерь» (1–я половина XII в.), попавшая на Русь и оказавшая решающее влияние на разработку этого типа в русской иконописи. Другой византийско–русский иконографический тип — «Одигитрия» (греч. «Путеводительница»), где акцент перенесен на строгость духовной дисциплины, сдержанность, рассудительность. Голова М. всегда закрыта платом (мафорием), на котором сияют три звезды (на лбу и на плечах) как знак троякого девства М. — до рождения, в рождении и по рождении. Искусство западного средневековья проходит путь от властности и силы прероманских и романских изображений М. с их строжайшей стилизацией («Мадонна епископа Имада» в Падерборнском музее, середина XI в.; фреска в апсиде церкви Сан–Клементе де Тауль в Каталонии, нач. |
|
|
