| Выборг. и Ладож., вик. Петрогр., 1883 – рект. Петрогр. акад., 1887 – еп. Рижский, 1893 – архиеп., 1897 – архиеп. Казан., 1903 – архиеп. Харьков.; † 1914. 423 И ко мне даже в особенности, как к человеку, занимавшему ректорскую, по прежним обычаям, кафедру (догм. богосл.), а может быть, и по другим причинам. Мне он говорил даже, что готов посодействовать моему назначению, через придворные влияния. Но тяжесть ректорской должности, особенно в то время, совершенно не располагали как других, так и меня к мысли принять на себя это нелегкое бремя. Притом чувствовалось, что наступила другая пора, и едва ли может осуществиться желание о. И. Л. Ян., да если бы оно и сбылось, то что ожидало его преемника? Что касается меня, то принять предложение о. И. Л. мешала, кроме того, давно сроднившаяся со мною решимость не менять скромный пост профессора на что-либо высшее. 424 Так что Преосв. Арсений начал уже роптать. При встрече в Риге с кем-то из бывших сослуживцев он, со свойственной ему наивностью, спросил: «Что же академия до сих пор не избрала меня в почетные свои члены»? 425 Архим. Антоний (в мире – Александр Васильевич Вадковский), тамб., 3-й маг. XII к. Казан. акад. (1870), с 1870 до 1883 – доц. Казан. акад. по гомил., 1883 – монах, 1884 – архим., экстраорд. проф. и инспект. Казан. акад., 1885 – инспект. Петрогр. акад. в звании экстраорд. проф. по Св. Писанию Ветхого Завета. 426 Обыкновенно оставляли при академии профессорскими стипендиатами двух лиц, на сей же раз, по настоянию одного из профессоров, присоединили к ним, к несчастью, еще третьего (Новорусского). Помнится, совет сделал это неохотно. 428 Случалось, особенно в последние годы его ректорства, секретарь сходил со своего места, подходил к столу, где мы сидели во главе с ректором, и докладывал ему дела, так что раз один из членов правления заметил: «Кажется, заседания правления у нас превращаются в доклады секретаря ректору», – двойной намек и на неподготовленность ректора, и на проявление некоторой деспотической замашки. |
| п. Никольский , получив замечания архиепископа, рассмотрел их, нашел их несправедливыми и неверными и явился к митрополиту Серафиму с объяснениями и ответами на замечания. Митрополит выслушал объяснения Никольского и признал их основательными, но заключил свою беседу с ним такими словами: „ я запрещаю тебе печатать книгу до некоторого времени. Ты священник, а он (Филарет) – архиерей. Ты должен ему уступить. Не променять же мне архиерея на тебя“. Никольский был крайне огорчен запрещением издавать свою книгу; не мог, по своему характеру и положению, идти против такого повелительного совета своего архипастыря; да было бы и бесполезно. Второе издание книги „ О молитве за умерших“ могло явиться в печати лишь через десять лет после первого издания. После выхода в свет второго издания, автор ее был почтен письменными благорасположенными выражениями сочувствия и благодарности к нему со стороны нескольких духовных лиц, в числе которых были и архиереи. Издававшаяся четыре раза (1825, 1837, 1847 и 1866 г.г.) книга „ О молитве за умерших“ относится к числу очень немногих в русской литературе специальных богословских монографий о предмете и сохраняет свое значение в нашей богословской литературе до настоящего времени; на нее ссылаются в своих сочинениях такие русские богословы, как преосвященные Макарий и Филарет (бывший черниговский). – Т.Ф. Никольский вносил свое мирное и спокойное влияние в учебную часть своего времени. Состоя членом конференции Духовной академии, он принимал участие в делах управления академии присутствованием на экзаменах студентов и в заседаниях конференции, прочитыванием и обсуждением сочинений на ученые степени, совещаниями с начальствующими лицами академии о различных ее делах, исполнением поручений и т.п. Во всех подобных случаях Никольский всегда был спокоен, беспристрастен, правдив и тверд, – и, благодаря этим качествам, незаметно, но неизбежно производил свое влияние на все дела, в которых он принимал участие. По уважению к таким качествам Никольского, Комиссия духовных училищ в 1833г. |
| Такие резкие слова оскорбили Нерзеса. «Мы не еретики, а православные, – отвечал он Феориану; – мы просвещены св. Григорием и держимся его учения и преданий». Между тем спутник Феориана Атман допустил новую ошибку. В полном собрании он сказал Католикосу: «Я не могу говорить о сокровенных предметах, но знаю то одно, что ты писал к Императору и что на словах говорил ему чрез спутника моего, и потому прибыл сюда не для споров, но для окончательного решения дела. Итак, спрашиваю, хочешь ли выполнить то, о чём писал к Императору? Если же нет, то скажи нам, и мы отправимся». Епископы, и прежде недовольные Нерзесом по разнёсшейся молве, теперь услышав подтверждение своим подозрениям, явно стали роптать на него. Нерзес приведён был в сильное смущение, так что немедленно прекратил собрание. Прошло девять дней после сего; Католикос никуда не являлся и не требовал к себе посланных от Императора. Наконец он отправил к Феориану своего племянника Григория с укоризною за то, что он открыл всем тайну, которую, по просьбе Католикоса, должен был объявить одному Императору, – от чего теперь Армяне возмущаются и всё дело соединения готово разрушиться. Феориан объяснил, что обнаружение тайны зависело от воли Императора, которой он не мог остановить. – Нерзес хотя и принял это оправдание, но, желая загладить неприятное впечатление, произведённое неосторожностью Атмана в епископах, убедил Феориана пред отправлением его в Константинополь, нарочито, в церкви, в присутствии всех епископов, объявить, что Нерзес никакого тайного поручения, или письма, к Императору не сообщал Феориану, но приказал только донести Государю, что Католикос желает соединения церковного не менее, как и сам Император. Между тем, после объяснения Феорианова, возобновилась заседания Собора, на которых Нерзес отстаивал правила Армянской Церкви с большим упорством, и ничего не решал сам собою, отлагая окончание всех Соборов до решения предполагаемого полного Собора. Начали рассуждать о том, почему армяне не приливают в Евхаристии воды в вино, и откуда они заняли такой обычай? Нерзес в основание своего обыкновения выставлял слова св. |
| Прус Болеслав (наст. имя Александр Гловацкий; 1847—1912) – польский писатель, критик. «И раздавались жалкие стенанья…» — Из драмы А. С. Пушкина «Пир во время чумы». Венявский Генрик (1835—1880) – польский скрипач и композитор. Цицерон Марк Туллий (106—43 гг. до н. э.) – римский политический деятель, оратор и писатель. Овидий (Публий Овидий Назон; 43 г. до н. э. – ок. 18 г. н. э.) – римский поэт, автор элегий, посланий, мифологического эпоса «Метаморфозы». Гораций (Квинт Гораций Флакк; 65 г. до н. э. —8 г. до н. э.) – римский поэт, автор сатирических и лирических од, посланий, написанных в духе эпикуреизма и стоицизма. Ливий Тит (59 г. до н. э. —17 г. н. э.) – римский историк. Лукреций (Тит Лукреций Кар) – римский поэт и философ-материалист I в. до н. э. Аврелий Марк (121—180) – римский император (с 161 г.) из династии Антонинов, автор философского сочинения «Наедине с тобой». Цезарь Гай Юлий (102 или 100—44 гг. до н. э.) – римский диктатор, полководец, автор «Записок о галльской войне» и «Записок о гражданских войнах». «Кукушки нежный плач в глуши лесной…» — Из стихотворения К. Бальмонта «Зарождающаяся жизнь». Дантон Жорж-Жак (1759—1794) – деятель Великой французской революции, один из вождей якобинцев. Бабеф Гракх (наст. имя – Франсуа-Ноэль; 1760—1797) – французский коммунист-утопист. Марат Жан-Поль (1743—1793) – в период Великой французской революции один из вождей якобинцев. Бонапарт — Наполеон Бонапарт (1769—1821) – французский император в марте 1804—1814 гг. и в марте – июне 1815 г. Луи-Филипп (1773—1850) – французский король в 1830—1848 гг. Гамбетта Леон (1838—1882) – премьер-министр и министр иностранных дел Франции в 1881—1882 гг. Тьер Адольф (1797—1877) – французский государственный деятель, историк, в 1871—1873 гг. – президент Франции, с исключительной жестокостью подавил Парижскую коммуну. Монтаньяры (Гора) – в период Великой французской революции революционно-демократическое крыло Конвента, представлявшее якобинцев; занимало на заседаниях верхние скамьи (отсюда название). |
| § 5. При разногласии Членов, он соглашает их относящимися к делу законами. § 6. Прокурор читает журналы и протоколы заседаний прежде подписания их Членами, а после подписания пропускает их к исполнению, если и за этим не встретится никаких законных тому препятствующих обстоятельств. § 7. За тем Прокурор, как управляющий Канцелярией Конторы, наблюдает за точным и своевременным исполнением решений Конторы, а по общим обязанностям своего звания, за таким же исполнением указов Конторы подведомыми ей местами и лицами, и в случаях медленности предлагает Конторе о побуждении их. § 8. Прокурор в особенности обязуется пещись о целости имуществ церковных и о приращении их доходов. Поэтому он наблюдает также за правильным хранением и свидетельством церковных сумм, могущих поступить из епархий в ведение Конторы, и за своевременным представлением от всех Епархиальных Архиереев отчетов в доходах с имений и в расходах. § 9. Прокурор имеет обязанность наблюдать также и за делопроизводством, порядком и благочинием вообще в местах духовного ведомства, не вмешиваясь только в дела собственно Архиерейской власти; но если узнает о каком-либо важном нарушении законов и благоустройства, обязан о том донести своему начальству. § 10. В случае усматриваемой им нужды обозреть на месте церковные имения, он производит этот осмотр, по определению Конторы, сам или чрез чиновника, или это возлагается на доверенное духовное лицо, с употреблением на то прогонных денег из церковных доходов. § 11. В случаях, неопределенных настоящей инструкцией, Прокурор руководствуется общими существующими для Прокурорской власти правилами, а также особыми постановлениями и предписаниями Обер-прокурора Святейшего Синода. Приложение к статье 408 Указание предметов ежегодного донесения Епархиального Преосвященного Архиерея о состоянии епархии, разосланное при Указе 21 Октября 1847 года Устройство и состояние Управления Личный состав Консистории, Духовных Правлений и Духовного Попечительства; также общее число благочинных. Сколько Членов по каждому из этих мест и сколько благочинных выбыли, по каким причинам, и сколько вновь определено. |
| Валериан (Орлов, 1-й маг. СПб. акад. XXI к., 1855), даровитый, но страдавший алкоголизмом, принужденный потом, через год («пробыл инспектором около года»), не только оставить службу, но и снять с себя священный сан и монашество, превратиться в полтавского мещанина; скончался он босяком в Полтаве (в полицейском участке). При таких начальниках случилось следующее; будем говорить словами проф. Певницкого. Кроме недовольства начальством и его распоряжениями, «желания и требования студентов простирались и на учебную часть. Они заявляли неудовольствие относительно неудовлетворительного, по их мнению, преподавания того или другого предмета и просили новых лекций, сверх положенных по уставу и по расписанию... Из своей среды, – среды студентов, избирали себе лектора и поручали ему читать им лекции... (напр., по всеобщей гражд. истории) явился у них самозванный наставник из их товарищей, и они собирались к нему в аудиторию. и хвастались, что их товарищ, самозванный наставник, читает лекции лучше настоящих профессоров... Угрожала академии полная анархия... Студенты наконец решили обратиться прямо к Государю Императору и изготовили прошение на Высочайшее Имя. Для подачи этого прошения придумали особый церемониал. Во время заседания правления, без доклада, врывается один студент младшего курса, в виду зерцала становится на колени, на голову кладет прошение и, обращается не к членам правления, тут присутствующим, а к Государю Императору, как бы лично ему внимающему... Прошение студентов послано было в Петербург (но потом возвращено с почты)... Их прошение – не столько прошение, сколько обвинительный акт против академии. Прежде всего нападают на свое ближайшее начальство, которое не отличается ни умом, ни административным тактом, ни в ком не внушает к себе уважения. К тому же, один из них (инспектор) алкоголик и к студентам часто является в нетрезвом виде. Из наставников многие ведут свое дело небрежно, кое-как, не отличаясь ни умом, ни познаниями, ни даром сообщения; иные из них так слабы, что об них говорят, что они красноречивы как рыбы. |
| Александр Николаевич Виноградов родился в 1847 году в селе Чемерово Весьегонского уезда Тверской губернии, в семье священника-миссионера. С .1859 по 1867 год он учился в Петербургской духовной семинарии, где своими необычайными способностями превзошел ожидания отца и удивил ректора. Оставленный при семинарии помощником преподавателя живописи и рисования, А. Н. Виноградов получает место преподавателя этих предметов в Ярославской духовной семинарии. Здесь он занимается церковной архитекту рой и иконографией, объединяет их в один курс– церковную археологию. Однако семинарское начальство отказалось ввести ее в качестве самостоятельной дисциплины. Обиженный Виноградов покидает семинарию и поступает в среднее юридическое учебное заведение – Демидовский лицей, где он зарекомендовал себя как блестящий студент «при отличном поведении». Защитив диплом по теме «Весьегонская писцовая книга xvii века», А. Н. Виноградов получает звание кандидата юридических наук (несопоставимое с современной научной степенью). Диплом А. Н. Виноградова и сама Весьегонская писцовая книга, вероятно, погибли в 1918 году во время подавления белогвардейского мятежа в Ярославле, когда сгорел Демидовский лицей. В 1875–1876 годах А. Н. Виноградов исполняет обязанности аудитора-наблюдателя за производством военно-судебных дел в 5-м Гренадерском Киевском полку, а затем увольняется со службы. В 1876 году А. Н. Виноградова избирают членом-сотрудником Археологического общества с правом участия в его заседаниях, а год •спустя будущий востоковед издает две работы по русской церковной археологии и иконографии: «0 деревянных старинных храмах Весьегонского уезда и некоторых при них достопримечательностях, также курганах и насыпях по Весьегонскому уезду Тверской губернии» и «Опыт сравнительного описания и объяснения некоторых символических икон древнерусского искусства». Говоря о происхождении курганов и насыпей у Весьегонска, А. Н. Виноградов связывает их появление и с местными угро-финнами, но более всего – с татаро-монгольскими и литовскими походами на Русь. Здесь им были найдены монгольские и китайские монеты, (это и пробудило у Виноградова интерес к Востоку). Он первым дал описание памятников русского деревянного зодчества в Весьегонском уезде, поместил планы и чертежи этих церквей. |
| Синода от 9(16) января 1848 г., проработав, таким образом, на этой должности чуть более трех лет. Любопытно отметить, что, будучи сверхштатным сотрудником цензурного комитета, архимандрит Макарий исполнял эту должность совершенно бескорыстно, не получая никакого вознаграждения за свой труд. Только один раз за все время своего цензорского служения он получил материальное вознаграждение в размере годового оклада штатного духовного цензора 228 р. 75 к. серебром. Ходатайство об этом вознаграждении приняли штатные члены Санкт-Петербургского комитета на своем заседании от 16 января 1847 г.: «Приняв во внимание, что инспектор академии, архимандрит Макарий, состоя сверхштатным членом более двух лет, во все время своей службы в комитете не получал за труды свои никакого возмездия, а между тем сверх статей, назначаемых для помещения в „Христианском чтении“, он рассматривал и другие сочинения, равно как имел участие в рассмотрении сочинений, подлежавших общему суду всех членов комитета» 18 . Через конференцию (с 1869 г. – Совет) Санкт-Петербургской духовной академии данное ходатайство было направлено в Синод, который не оставил его без внимания. Правда, здесь тоже есть любопытная деталь. Дело в том, что, ходатайствуя о единовременном жалованье, члены академической конференции обратили внимание на тот факт, что предшественник Макария архимандрит Иосиф, проработав на этой же должности чуть более года, получил годовое жалованье в размере 228 р. 75 к. Макарию же, трудившемуся на момент обращения уже более двух лет, академическая конференция просила выдать 300 рублей. Однако Синод данное ходатайство не поддержал 19 . Последующая деятельность Макария (Булгакова) была связана с духовной цензурой, но только уже как автора, обязанного, как и все вообще духовные писатели, подавать свои рукописи на предварительное рассмотрение и одобрение духовных цензоров. И далеко не всегда у владыки Макария здесь все было гладко. Особенно это касается богословских сочинений, хотя некоторые сложности возникали и с историческими исследованиями. |
| После заседания Онуфрий не преминул сообщить иноку Павлу об этом обстоятельстве, как об улике против Спиридония; теперь же, на заседаний, было сделано только общее замечание, что все приведенное Спиридонием в свою защиту, не может служить ему оправданием. По словам Павла, присутствующие кратким словом, тогда возразили (т. е. надобно полагать, возразил сам Павел), яко из выше приведенных свидетельств на поступок Спиридониев ни единого примера нет к оправданию его, понеже никто из вышепрописанных лиц, приступая к православной стороне, не дерзал обманом восхитить Духа Святого благодать и от обличителей убегать, якоже дерзнул Спиридоний“. Потом уже, по „справке“, было объявлено Спиридонию, что на пострижение в иночество, как на очищение всей жизни, по подобию крещения, он напрасно ссылался, ибо „иноческое пострижение хотя может подать всем грехам прощение, но обаче если будут грехи, возбраняющие от священства, обнаружены миру публично, тогда уже и пострижение покрыть не может: ибо, по Номоканону, священное, рече, неблазненно есть“. При этом было указано на особенную „блазненность“ Спиридониева поступка „по нынешним обстоятельствам“, т. е. в виду того, что иерархия только что учреждена, только что начинает действовать, и такие соблазнительные явления в ней, как поступок Спиридония, позорят ее и подрывают доверие к ней. Было также поставлено на вид Спиридонию, что „лукавство во умолчании преступления“, обман и упорство в нем, все это „учинено им уже после пострижения в иночество“, и следовательно оправдываться пострижением он не может. Преступления его подведены были под следующие правила: умолчание на исповеди о бывшем преступлении под 3-е правило первого вселенского собора, по которому никтоже, аще в самой хиротонии умолчав свое преступление и обличен после быв, может оставаться в сану своем“, а представление подложного прошения– под 2-е правило Сардикийского собора, подвергающее „вечному отлучению от святого причащения“. Но так как свое участие в составлении подложного прошения Спиридоний упорно отрицал, то найдено было нужным для уличения его дать ему очную ставку с сыном, и для этого составлено было новое „соборное заседание“ 17 июля. |
| 465 В „Деле“ говорится: „дважды с доносом от общества в метрополию нарочные приезжали, дабы он не был епископ“. 466 Когда именно Спиридоний явился в Белую-Криницу – не известно; в „Деле“ сказано: „по времени сам явился в митрополию“. Надобно полагать, что это было в конце июня, или в начале июля 1853 г., так как 17 июля в митрополии происходило уже первое соборное заседание по его делу, назначенное спустя несколько времени по его приезде. Значат, не менее четырех месяцев Спиридоний бродил среди старообрядцев в звании епископа, употребляя в дело полученные в митрополии и не „арестованные“ у него омофор, и прочие архиерейские принадлежности. 468 Пафнутий пострижен был в и иноки из крылошан 17 ноября 1852 г., а в диаконы произведен 12 апреля 1953 г. (Памятник, 116 и 126). 469 Под соборным определением Павел почему-то подписался именно в звании депутата, а не письмоводителя. 470 В статье, под заглавием „Исполнение“, вошедшей в состав Дела о Спиридонии и содержащей именно сказание о состоявшемся 7 августа объявлении судебного приговора Спиридонию, говорится: „Во время производимого суда над ним на первых спросах он отвещал за свое преступление, якобы не почитал то за грех на исповеди каяться, поскольку прежде у священника уже исправился, сиречь по проклятии ересей святым миром помазался; но сего числа, при выслушании решения, егда чтома была статья оная, он паки оправдание свое собору возгласил другим смыслом, яко не то что не вменял тот порок в препятствие к восприятию священства, но якобы по забвению не открыл на исповеди, потому и почитает это за неумышленность свою“. Статья, озаглавленная „Исполнение“, подписана одним письмоводителем иноком Павлом“. 472 В „Памятнике происходящих дел“ под этим и 7 числом августа находим действительно „краткое“, но точное изложение дела о Спиридонии. 474 Об этом упоминается в особом документе при деле Спиридония, который озаглавлен: „Дополнение к извержению Спиридония“. 476 Подлинное письмо Спиридония, подписанное им и сыном, в Белокриницком архиве, при деле Спиридония. |
|
|
