| Комлев Анатолий Васильевич, библиотекарь, шлет Вам свой привет, он связался со своими родными, только жена с дочерью уехали туда же, где и находится моя жена. Про Сережу давно не имею вестей, он, наверное, поехал в Леглевку [?] и, наверное, пошел по-старому в псаломщики. Он очень любит церковную службу. Много наших общих знакомых разъехалось, и осталось не так уж много. Вот скоро и я должен оставить насиженные места и уехать куда-нибудь. Срок моей учебы заканчивается в декабре, и думаю, что если чего не произойдет, то я буду писать Вам уже из другого места. Перед выездом я брошу Вам открытку. Дорогой Владыка, напишите, как Вы живете, как Ваше здоровье, нет ли улучшений в Вашей гипертонической болезни? Как Ваше самочувствие, бываете ли в церкви? Из Харбина недавно получил письмо, где сообщают, что оттуда выехало 25 священников, и все оставшееся русское население вышло на вокзал, чтобы проводить их. В Маньчжурию я возвращаться уж не думаю, у меня там никого из близких не осталось. В своем заявлении я написал, что меня на иждивение может взять только моя жена, и родственников в Союзе у меня нет, не знаю, что из этого получится. Все мои думы и просьбы к Господу Богу, чтобы жене Бог послал только здоровья и спокойной жизни. Я по-старому живу, хвораю старой болезнью – гипертонией. Но она меня не очень тревожит, работаю помаленьку посколько хватает сил и сейчас переживаю радость в том, что наконец-то я нашел свою жену и ожидаю получения от нее более подробного письма. Пишите, дорогой Владыка, хотя бы изредка, получение от Вас весточки является радостным событием в моей жизни. Желаю Вам всего наилучшего, а главное, здоровья и спокойной жизни, которую Вы заслужили. Искренне уважающий Вас Ваш Ковригин. Д. 10. Л. 59–60 об. Подлинник. Автограф. 6. 21 апреля 1956 г. Дорогой Владыка! Вчера получил от Вас посылку, большое спасибо Вам за Ваш подарок, а также за Вашу заботу о моем здоровье. Не знаю, в состоянии ли я буду когда-нибудь отблагодарить за все добро, которое Вы сделали и делаете для меня. |
| И все означенные и подобные им обязанности, мы должны исполнять не только по отношению к своим родителям, но и ко всем тем, которые в разных отношениях заступают для нас место родителей, каковы: государь и отечество, пастыри и учители духовные, старшие возрастом, благодетели и начальствующие в разных отношениях. Вспомните, братие, в особенности, молитесь ли вы о государе и всегда ли сохраняете в чистоте верноподданнические чувства к нему до готовности в случае надобности положить душу за него и за отечество свое? Не участвовал ли кто из вас в какой- либо злой крамоле, заговоре или возмущении против него? Не питает ли кто из вас злого предубеждения против священников, всегда ли, как должно повинуетесь им? Молитесь ли вы все за отцов своих духовных и относитесь ли всегда к ним с добрым чувством и расположением? Уважаете ли всегда людей старших себя? Не имеет ли кто из вас привычки насмехаться над стариками, осуждать их образ жизни и мыслей и относиться к ним с невниманием или презрением? Всегда ли, как должно, исполняете повеления своих начальников, и не стараетесь ли обманывать их? Памятуете ли благодеяния, доставляемые вам другими, и не случалось ли вам за добро платить кому злом, неблагодарностью и недоброжелательством? Вместе с сим припомните также, не позволял ли кто из вас себе когда, по воле или по наветам и убеждениям своих родителей или недобрых начальников, совершать какие-либо дела, противные долгу, чести или совести и закону христианскому, забывая при этом, что в подобных обстоятельствах христианин должен всегда повиноваться одному Богу и нравственным обязанностям, а не злым наветам и убеждениям людей недостойных и развратившихся? Если у вас есть братья, сестры и другие родные, то живете ли вы с ними в любви, мире и христианском согласии? Не случалось ли кому-либо вступать в ссору или вести какие-либо распри с ними, также драться с ними, ругать их? Не насмехается ли кто над ними или не гордится ли пред ними, и не хочет знать их? Или не хочет отдать им должное? |
| Завтрашний день был известен, он был голодным, изнурительным, тягостным, наполненным до предела унижениями и тяжелой многочасовой работой. Отупение, безразличие, желание близкой смерти приходили к заключенным. Отец Арсений по-прежнему продолжал жить в лагере своей обычной подвижнической жизнью. Было тяжело без Алексея-студента, Сазикова, Авсеенкова, он полюбил их, привык и опирался на них в своих делах. Появились новые люди, с которыми он сроднился, но они переводились из барака в барак, умирали или угонялись в дальние отделения лагеря, в шахты. По-прежнему помогая окружающим, неся им добро и духовное утешение, о. Арсений был необходим для многих. Как-то получилось, что он входил незаметно в жизнь людей, помогая им, облегчая страдания, скрашивая трудности жизни, и примером своего отношения ко всему происходящему показывал, что даже жизнь в “особом” не так страшна, если за тобой стоит Бог, к Которому всегда можно прибегнуть. Уголовник Серый тяжело заболел. Болело в области живота, обратился к лагерным врачам. Сперва дали аспирин, потом ревень, но ничего не помогало. Лечили чем попало, почти не осматривая, а потом определили запущенный рак печени и метастазы. Серый умирал тяжело, в больницу не брали и не лечили. Боли были страшные, но приходилось передвигаться по бараку, ходить к парашам, выходить на поверку. Отец Арсений терпеливо ухаживал за Серым, старался помочь, чем мог, ходил к врачам – просил наркоз для обезболивания, но ничего не получил. Серый был озлоблен на всех и вся, но о. Арсения принимал кротко, ждал его прихода и просил сидеть около него. Когда о. Арсений садился около Серого, тот начинал рассказывать о своей жизни и как-то забывал свои боли. Дня за два до смерти рассказал: “Умираю и мучаюсь за дело. Много людям горя принес, погубил многих. Жизнь не с того конца начал. Каяться не хочу, столько дел в жизни наворочал, не счесть. Знаю, что простить меня нельзя, да и не для чего. Верить в Бога я почти не верю, так, больше приметы какие-то, но знаю и чувствую, что Бог есть, потому что Вы в Него верите и Им живете. |
| Например, оно может составить осмысленный текст из набора слов, где имена (существительные, местоимения, прилагательные и т.д. – азъ, буки, добро, земля…) стоят исключительно в именительном падеже, а все глаголы (кроме естъ: глаголи, живете, мыслите…) – в повелительном наклонении. Перевести «Ерь Юсъ Ять» как «чтобы сущего свет постичь», хотя происхождение ни одного из этих названий точно не установлено. Возможно, это вообще не полнозначные слова. А «земля» как «земляне»… Будто это обращение инопланетян. Кстати, представление о том, что Земля – это планета, появилось гораздо позже создания азбуки. Или «Оукъ Фрьтъ Х ръ» как «знание – дар Божий»… И если «оукъ» — это действительно «учение», то происхождение слова «фрьтъ» до сих пор остается невыясненным, да и о названии «х ръ» есть несколько гипотез. Самая известная из них состоит в том, что это сокращение от слова «херувим». Но «Бог» тут явно ни при чём. И главное – предложение в старославянском языке не могло строиться без глагола (как сейчас в английском мы обязательно сказали бы: Knowledge IS a gift of God). С построением правильных синтаксических конструкций в «послании» вообще всё очень плохо. И с порядком слов, и с грамматикой. А в сюжете центрального телевидения – ещё и с написанием и прочтением (правильно было бы писать « тврьдо», «фрьтъ», «рьци», «глаголи», «хръ», «чрьвь» и т.д.) И ещё. Достаточно просто взглянуть на алфавит старославянского языка из любого учебника, чтобы убедиться, что многие буквы из «послания» просто выбросили. Некоторые буквы, такие как (кси) и (пси), были действительно добавлены в алфавит позже, уже учениками Кирилла и Мефодия для того, чтобы заимствованные греческие слова были больше похожи на оригинал. Но куда делись Ш, Ь, Ю, (юс большой)?.. Наверное, не получилось их логично вставить в «послание». И некоторые буквы стоят не на своём месте: например, (ять) почему-то оказался в конце алфавита. Как появились названия букв? На этот счёт у лингвистов есть несколько гипотез – но не о «послании славянам», конечно. |
| „Кому из вас, братцы мои, хоть бы во сне снилось лет 30 тому назад, – так начал царь, – что мы с вами здесь, у Остзейского моря, будем плотничать, и в одежде немцев, в завоеванной у них же нашими трудами и мужеством стране, построим город, в котором вы живете, что мы доживем до того, что увидим таких храбрых и победоносных солдат и матросов русской крови, таких сынов, побывавших в чужих странах и возвратившихся домой столь смышленными, что увидим у себя такое множество иноземных художников и ремесленников, доживем до того, что меня и вас станут так уважать чужестранные государи? Историки полагают колыбель всех знаний в Греции, откуда по превратности времен они были изгнаны, перешли в Италию, а потом распространились было и по всем австрийским землям, но невежеством наших предков были приостановлены и не проникли далее Польши; а поляки, равно как и все немцы, пребывали в таком же непроходимом мраке невежества, в каком мы пребываем доселе, и только непомерными трудами правителей своих открыли глаза и усвоили себе прежние греческие искусства, науки и образ жизни. Теперь очередь приходит до нас, если только вы поддержите меня в моих важных предприятих, будете слушаться без всяких отговорок и привыкнете свободно распознавать и изучать добро и зло. Это передвижение наук я приравниваю к обращению крови в человеческом теле, и сдается мне, что со временем они оставят теперешнее свое местопребывание в Англии, Франции и Германии, продержатся несколько веков у нас и затем снова возвратятся в истинное отечество свое – в Грецию. Покамест, советую вам помнить латинскую поговорку: Ora et labora (молись и трудись), и твердо надеяться, что, может быть, еще на нашем веку вы пристыдите другие образованные страны и вознесете на высшую степень славу русского имени“. – „Да, да, правда!“ – отвечали царю старые бояре, в глубоком молчании слушавшие его слова, и заявив ему, что они готовы и будут делать все, что он им повелит, снова обеими руками ухватились за любезные им стаканы, предоставляли царю рассудить в глубине его собственных помышлений, насколько успел он убедить их и насколько мог надеяться достигнуть конечной цели своих великих предприятий“. |
| Но как успешные, неглупые люди совершают подобные поступки? «Богатых людей они держат и не отпускают, удерживая их любой ценой, – поясняет Александра. – Они постоянно осуществляют контроль. Вам каждый день звонят, приставляют к каждому специального человека, который называется «этик-офицер». Вы просто живете под колпаком». 532 О том, как внедрялась хаббардовская АТ в Москве, рассказывает Александр Дворкин. Президент Московского вентиляторного завода (АО «МОВЕН») Александр Миронов, как и некоторые другие руководители, прошел первоначальный курс обучения за границей, заплатив за это 6000 долларов. Потом туда отправилась учиться практически вся верхушка его предприятия, выложив 100 миллионов рублей в ценах 1993 г. Затем Миронов провел на предприятии кампанию по всеобщему обучению хаббард-технологии (за покупку лицензии, дающую ему право обучать хаббард-технологии, было заплачено еще около 100 миллионов рублей). Те, кто отказывались «читать галиматью», ставились в невыносимые условия – им не индексировалась зарплата, не выплачивались премии. Логика была железной: если ты против технологии, которая несет добро АО «МОВЕН», ты против него. Более того, Миронов пытался ввести в силу закон о соблюдении секретности на предприятии, предусматривавший невозможность для уволившегося сотрудника работать по специальности в течение пяти-шести лет. Всем сотрудникам вменялись в обязанности «рапорты об уведомлении», иными словами, доносы на коллег. Сотрудник, не настучавший на своего ближнего, признавался в равной степени ответственным за «преступление». С созданием сектора и комиссии по этике (для разбора доносов и вынесения вердиктов для провинившихся сотрудников), а также многих других навязываемых хаббард-технологией отделов на АО «МОВЕН» до критических размеров разрослась надстройка пирамиды. Число политруков и бюрократов на заводе практически сравнялось с числом рабочих, выпускавших конкретную продукцию – вентиляторы. Сам Миронов считал это замечательным показателем. Производственная часть сокращалась. Почти все квалифицированные рабочие покинули предприятие. Зато регулярно продолжали поступать крупные суммы в сайентологическую казну. |
| С другой стороны, «город, на вершине горы» привлекает к себе внимание других. Опять же он похож на человека, который имеет высокий статус, занимает видное место, и поэтому вынужден вступать в отношения с другими людьми, хочет от того или не хочет. Он становится уязвимым и на виду. И как бы человек ни был устроен внутренне, занимая то или иное место в общественной иерархии, он оказывается под влиянием каких-то других сил и причинно-следственных связей. Об этом нужно всегда помнить и принять как правило игры. Одно из прямых последствий в сложных обстоятельствах, а тем более когда мы их выбирали сами, — человеку предстоит отказаться от определенных форм секретности, приватности; ты становишься на виду. Это прекрасно понимают общественные деятели; это первое из их неудобств, которое нужно принять. Но если ты пошел по линии публичности, то тебе предстоит научиться жить вот в этом знаменитом стеклянном доме. И когда Иисус говорит об этом Своим ученикам, они об этом не думают. Быть «светом мира» так же лестно, как быть «солью земли», то есть страны, в которой вы живете. Это очень льстит самолюбию. Было бы глупо это отрицать. Вот почему Иисус тут же добавляет слова предостережения, почти угрозы: чтобы не идти на поводу у самовлюбленности, тщеславия, чтобы не потакать своим капризам. «Свет наш должен быть перед людьми» — как будто это само по себе является чем-то прекрасным и приятным для нас; а остальное, дескать, приложится. Но дело в том, что фразу нужно прочитать целиком, до конца, иначе смысл будет понят неверно. «Если свет твой сияет перед людьми», будь осторожен, будь готов к тому, что возможны разные варианты. Хороший и единственно правильный — это когда славу воздадут не тебе, но твоему Небесному Отцу: вот и получается с точностью наоборот. На самом деле ты — не шоумен, который собирает все почести; нужно быть готовым, что ты станешь предметом насмешек и оскорблений, но самое главное — все добро, которое ты совершаешь, оно не для того, чтобы привлечь к тебе уважение, но для того, чтобы люди почувствовали Того, Кто за тобой стоит. |
| Ричардсон описывает, как ее захватывали чужие жизни, в то время как у нее самой были другие обязанности, в том числе оплата счетов и поступление в колледж, которые не соответствовали этому узкому определению «полной жизни». — Мне потребовалось некоторое время, чтобы примириться с тем, кто я есть, — говорит она. От вдохновляющих цитат до фейковых новостей Доктор Эрин Фогель, социальный психолог, исследующий влияние технологий на нашу жизнь и благополучие, говорит: — Социальные медиа определяют «полноценную жизнь» как авантюрную, спонтанную и наполненную общением. Люди, которые ведут более спокойный образ жизни, видят в соцсетях — «вы живете неправильно». Она объясняет, что при использовании социальных сетей пользователи часто сравнивают свою жизнь с жизнью других. На самом деле, даже ваш самый авантюрный друг, вероятно, порой проводит однообразные вечера у телевизора. Фогель указывает на печальную тенденцию: люди готовы делать селфи с дикими животными и получать травмы. Эта попытка “выйти из зоны комфорта” приводит к неприятным последствиям. Хорошо, когда вы подталкиваете себя к новому опыту. Но попытка сделать очередной кадр и кому-то что-то доказать уводит вас от настоящего момента, мешает ему радоваться. — Вы можете заказать экскурсию для будущей поездки, думая, что это будет весело, — говорит Фогель. — Но в глубине души вы можете думать о том, как великолепны окажутся фотографии. То же самое относится и снимкам с цитатами, которые являются еще одним элементом «глянцевой хроники», в которую превращается Instagram. Гордон Пенникук, доцент кафедры поведенческих наук в Университете Реджайны, опубликовал исследование «псевдо-глубокой чепухи», которую он определяет как понятия, построенные без учета истины. Этот тип контента распространяется онлайн, потому что мы не тратим много времени на размышления о нем. — Вот почему вдохновляющие цитаты часто не имеют никакого смысла, — объясняет он. — Как правило, они распространяются, потому что у них есть какая-то интуитивная или эмоциональная привлекательность. |
| САМОМНЕНИЕ Смотрите же паче, не закрался бы татский помысл, что вы живете лучше и внимательнее других; и оный так опасен, что, по маковому зерну ложась на сердце, не увидишь, как возрастет до исполинского фарисея и предаст совершенной гордыне и далее. А пред Богом лучше грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию. Припомните, в кратких поучениях 25 января в конце написано: «ибо хотя бы кто бесчисленные добрые дела творил и всякую добродетель совершил, а сам о себе высокомудрствует, тот всех беднее и окаяннее». Сего ради молю вас: блюдите сердца ваша от возносяпщх вас помыслов; а враг во всяком случае может делать свои прилоги: исправила правило, – и повлеклась мыслию; сидим в келлии, мирны и прочее, а вы противополагайте заповедь Божию ( Лк. 17, 10 ) и припоминайте свои грехи, считайте себя последнейшими всех, то и сохранит вас Господь! (IV, 11,22–23). Ты говоришь, что чувствуешь духовную утрату, значит, – ты прежде думал, что имел то, что теперь утратил. Эта-то мысль, что мы имеем нечто духовное, которая занимает нас, незаметна для нас самих, всего опаснее, ибо увлекает нас в тонкое самомнение, противное Богу. Лучше нам, видя свои падения, смиряться и невольно считать себя хуже всех, нежели видеть свои мнимые исправления и не погружать себя в глубину смиренномудрия: чрез первое познаем мы свою немощь и стяжаваем некрадомое богатство смирения, а чрез второе незаметно удаляемся от Бога. Будем лучше думать, что мы никогда не имели ничего благого, и теперь не имеем, что всегда были грешники, и теперь грешники, чающие получить спасение только по милости Божией: аще и вся повеленная вам сотворите, глаголите, яно раби неключими есмы: яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом ( Лк. 17, 10 ), -учит нас Господь. Почему знать, а может быть, потому тебе и попустилось искушение, что имел тонкое и тайное о себе мнение, которое вело тебя к прелести; то, дабы не допустить до оной, последовали тебе скорби. Ты не ставь никого причиною оных и не вини, а усматривай здесь Промысл Божий, испытующий тебя, а люди токмо суть орудия Промысла. А что говорят о мне худо, – я о сем вещи не имам – ведь «горе тому (человеку), о нем же рекут вси добре» ( Лк. 6, 26 ), и еще писано святыми отцами: «горе человеку тому, егоже имя выше дел его»; а как я знаю себя ничтоже суща, и когда бы обо мне говорили все добро, то горе бы мне было; а то есть даже такие, что желают быть поносимы (И, 85,134–135). |
| Однажды прочитал статью какого-то московского гуру-журналиста по поводу второй части «Властелина колец» Питера Джексона. Он буквально размазал режиссера. А меня колотило от возмущения, когда я читал публикацию, потому что понимал, насколько круто Джексон обошелся с материалом книги, насколько он, как режиссер, невероятен. Понимаете, ведра помоев от журналистов могут множиться с геометрической прогрессией. Со временем я перестал замечать критику, потому что хочу снимать не то кино, которого ждут критики. Для меня куда важнее, зайдя на «Кинопоиск», вдруг обнаружить, что зрители мне поставили высокую оценку и рекомендуют мой фильм к просмотру «для хорошего настроения». Кадр из фильма «В ожидании чуда» Работа должна приносить удовольствие. Это мой принцип. Самая лучшая работа — высокооплачиваемое хобби. Если уж тратить свои лучшие годы, то хотя бы получать удовольствие от дела, которым занимаешься, а не возиться в грязи. Мне часто приходят письма от людей разных возрастов: «Спасибо за “Чудо”», «Спасибо за “Тариф новогодний”, он спас мне жизнь». Ради одного такого сообщения стоит работать. — Вы сказали, что история должна работать на стороне света. Почему? — Потому что света мало. На стороне тьмы и так многие работают. Я не хочу. Вообще, я ненавижу фестивальное кино, прежде всего из-за того, что с экрана на тебя льются ведра помоев. Тебе будто говорят: «Ешьте это и смотрите, как вы живете». Я уверен, нашу команду будут критиковать за фильм «Счастье в конверте», за многие вещи в нем, но для меня важно, что добро в фильме побеждает. «У наших героев нет денег и много проблем, но счастье возможно» — Критики вообще не боитесь? — Там много есть такого, за что нас можно покритиковать. Критика в любом случае будет. Кому-то фильм понравится, кому-то — категорически нет. Но сейчас, когда прошло уже 23 премьеры по стране, когда мы проехали по регионам, посмотрели, как фильм принимают в самых разных городах и областях люди разного возраста, могу сказать лишь, что не снобы-журналисты, не специалисты киноиндустрии, а обычные зрители воспринимают фильм близко и эмоционально. Они плачут, потому что фильм вызывает в них эмоции. Они радуются, так как наблюдают торжество света. Они говорят, что таких фильмов должно быть больше. Говорят трогательные слова благодарности. Значит, фильм работает, воздействует на них, на наших глазах меняет людей. |
|
|
