| ДОБРО И ЗЛО «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» ( Откр. 3:15, 16 ). Надобно, чтобы я был чем-нибудь определенным, а не тем, что называется хаосом, смесью, брожением, в котором все кое-как перемешано и бродит в беспорядке. Чего ожидать доброго от человека, который душой своею представляет беспорядочную смесь доброго с худым, который делает частью добро, но не прочь и от зла. Это состояние опасное: оно означает нравственное бессилие, расслабление. Лучше в этом отношении человек с крайностями: либо холодный, либо горячий. Тут, по крайней мере, есть что-то определенное, чему можно дать определенное место: или вечный тартар, или – Царство Небесное. Господь говорит о человеке ни холодном, ни горячем: «извергну тебя из уст Моих». Люди представляются как бы заключенными в Боге, Который одних вмещает в Себя, а других извергает из Себя. Праведники действительно некогда будут жить в Боге и с Богом: этим объясняется та неизъяснимо высокая степень блаженства, какую будет иметь каждый праведник, хотя бы она и была у некоторых, сравнительно с величайшими праведниками, – низка. И теперь мы некоторым образом живем в Боге: «пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» ( 1Ин. 4:16 ). Впрочем, это относится к людям добродетельным (2). «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» ( Мф. 11:12 ). На человека действуют постоянно две невидимые силы: добрая и злая, сила Божия, сила благодати, и сила диавола, сила лукавая и всепагубная; человек поставлен в этом мире как бы между двух огней, из которых один животворный, о котором Господь говорит: «Огонь пришел Я низвести на землю» ( Лк. 12:49 ), а другой – огонь палящий и сожигающий. Человек должен употреблять усилие над собой, чтобы возбуждать в себе огонь Божественный, огонь веры и любви к Богу и ближнему. Человек потерял свое первое Божественное достоинство, свою правоту, святость, благость, кротость и наполнил душу всякими грехами. Вот, у тебя нет чистоты сердца – это большая потеря, надо приобрести ее; нет сочувствия всегдашнего к ближнему в его скорби, беде, бедности, болезни – перемени себя, будь сочувствен... не имеешь усердия в молитве к Богу, не имеешь духовного вкуса к молитве, не имеешь духовного слуха к слушанию Слова Божия – претвори себя, развей дух, вкус и духовный слух, чтобы с любовью слушать Слово Божие, чтобы чувствовать сладость молитвы и сладость добрых дел. Зло сильно борет человека и нудит на зло, а добро – привлекает к себе своей нравственной красотой, миром душевным, свободой духовной. Добро привлекает к себе обетованиями вечной жизни за победу над страстями. «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем» ( Откр. 3:21 ) (4). |
| Кто хочет насладиться сверхъестественными дарами и милостями, пусть потщится исполнить заповеди и увидит, что «верен Господь во всех словах Его» ( Пс.144:13 ). 3. Что такое добро и зло и когда они действуют? Добро – это есть Сам Бог и все, что от Него происходит и Его окружает. Добро присутствует в человеке, как до падения, так и после, способствуя совершенствоваться в святости. Это есть так же понятие правильного, разумного начала и их взаимосвязь, то есть полное отсутствие неразумного и худого начала и порчи. Извращение и упразднение всего, что мы описали касательно добра, напротив, является злом. Все, что происходит от него, этого тела смерти, есть части и члены смерти, отец которых диавол-искуситель и его многочисленные орудия. Если добро – бытие и сущность, так как личностно и происходит от Самого Бога, то зло, напротив, сущности не имеет и не есть начало, но возникло, как паразит там, где отсутствовало добро, точно так же, как возникает тьма в отсутствии света. Зло само по себе – не сущее, то есть не существует (самостоятельно – прим. ред.) и поэтому не должно нас пугать и устрашать. Лишь своим нерадением и предательством мы вызываем его к жизни. Это похоже на то, когда мы выключаем свет и нас окутывает тьма. Слово Божие, будучи Сам Истиной, свидетельствует: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» ( Мф. 12:30 ). То же самое Он имеет в виду, когда призывает нас пребывать вместе с Ним, абсолютным добром: «Пребудьте во Мне, и Я в вас... кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот принесет много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» ( Иоан. 15:4–5 ). 4. Как получается, что в одном месте господь говорит «не судите», а в другом «праведным судом судите»? Кто-нибудь может подумать, что здесь возникает разногласие. На самом же деле «не судите» особенно обязывает человека, потому что не имеет он способности видеть вещи, как они есть в действительности. Будучи несовершенным, человек сам всегда несет ответственность за свои ошибки и заблуждения, выводы его ошибочны и односторонни. Только всесовершенному Богу подобает судить по праву. Он, видящий не только внешнюю сторону, но и цель, ради которой совершается что-то, безгрешный и совершенный Бог, ведающий все, прежде чем совершится, и знающий помыслы человека, может выносить безошибочный суд. |
| Любая власть больше подходит Ему, чем ничтожность. Таким образом, если мы согласимся, что материя не имеет ничего доброго, а Бог, если Он и создал что-либо доброе, создал Своею силою, точно так же появятся и другие вопросы. Во-первых, если добро вообще не было присуще материи, то оно и сотворено не из нее, потому что материя была совершенно его лишена. Затем, если не из материи, тогда, следовательно, оно сотворено от Бога. Если не от Бога, тогда, следовательно, сотворено из ничего. Это единственный выход для рассуждения Гермогена. Глава 15 Но если добро сотворено и не из материи (потому что его не было в ней как во злой), и не от Бога (потому что ничего не могло возникнуть от Бога, как определил Гермоген), то оказывается, что добро, как ни от кого не произошедшее, создано из ничего, – стало быть и не из материи, и не от Бога. И если добро – из ничего, то почему бы и не зло? Мало того, почему не все из ничего, если что-нибудь из ничего? Разве что Божественная сила, которая произвела из ничего нечто, была недостаточной для произведения всего. И если добро произошло от злой материи (если не из ничего и не от Бога), значит, оно произошло в результате преобразования материи, вопреки решительно отвергнутому изменению вечного. Таким образом, из чего бы ни состояло благо, Гермоген готов вообще отрицать, что оно из чего-либо может состоять. Необходимо же, чтобы оно произошло из чего-то такого, из чего, как он полагал, оно не могло произойти. Впрочем, если зло потому не произошло из ничего, чтобы не принадлежать Богу (ибо оно покажется сотворенным по Его воле), но из материи, чтобы принадлежать той, из субстанции которой оно было сотворено, то и здесь, как я сказал, творцом зла будет считаться Бог. Ибо хотя Он одной и той же силой и волей должен был бы произвести из материи все доброе или только доброе, однако не все сотворил добрым, но кое-что даже и злым. Во всяком случае, или Он желал, чтобы зло существовало, – если Он мог воспрепятствовать существованию зла, – или Он не в состоянии был сделать все добрым, если хотел и не сделал. |
| Отсюда зло, осадив меня, сидит на мне и водворившись живет в плоти моей, как трутень в пчелином соте, часто летая и жужжа вокруг него. Так как за нарушение заповеди наложено на меня наказание — быть проданным злу, то я и не понимаю, что делаю, помышляя о том, чего не желаю. Ибо слова: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю (Рим. 7:15), должно принимать не по отношению к совершению и соделанию зла, но только по отношению к помышлению, так как посторонние помыслы часто прилетают к нам и склоняют нас к тому, чего не желаем, и душа помыслами увлекается ко многим предметам. Ибо совершенно не в нашей воле находится иметь, или не иметь помысл о чем–нибудь непригодном, но следовать или не следовать помыслам зависит от нас. Мы не можем воспретить, чтобы отвне наносимые для нашего искушения помыслы не входили в нас; но не повиноваться, или не следовать им можем. Иначе, каким образом Апостол зло, которое ему не нравилось, делал гораздо более, а добро менее, если бы он не говорил здесь о посторонних помыслах, которые к нам приходят иногда против нашей воли и неизвестно по какой причине? Впрочем эти помыслы надобно уничтожать и обуздывать, дабы, расширяясь за пределы, они не овладели шею, а при занятии ими добро возникнуть в нас не может. Посему справедливо сказал Апостол: ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Мы хочем, чтобы и не мыслить о неподобающем и беззаконном, потому что совершенное добро состоит в том, чтобы удерживаться не только от совершения зла, но даже и от помышления о нем: но вот добро, которого хочем, не делается, а делается зло, которого не желаем. Ибо часто против нашей воли приходят нам на сердце бесчисленные помыслы о бесчисленных предметах, наполняющие нас заботою и неразумными хлопотами. Посему желать не помышлять о таких предметах состоит в нашей воле, а сделать так, чтобы уничтожить эти помыслы, так чтобы они опять не пришли нам на ум, нельзя; потому что, как я сказал, это не в нашей власти, а в нашей власти только следовать им или не следовать. Посему смысл этого изречения: что хочу доброе, то не творю, следующий: хочу даже и не помышлять о том, что вредит мне, — ибо то добро безукоризненно, которое, как говорится, «сделано безукоризненно и совершенно и по рукам и по уму» : — но не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю; не хочу мыслить, — и мыслю, о чем не хочу. И посмотрите, не поэтому ли самому и Давид, болезнуя о том, что помышляет о том, о чем сам не хотел бы, просил Бога: от тайных моих очисти меня, и от умышленных удержи раба Твоею, чтобы не возобладали мною; тогда я буду непорочен и чист от великого развращения (Пс. 18:13,14); и сам Апостол в другом месте говорит: ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2 Кор. 10:5). |
| е. совета змия: то вследствие этого выбора падши в грех, я продан был диаволу. Отсюда зло, осадив меня, сидит на мне и водворившись живет в плоти моей, как трутень в пчелином соте, часто летая и жужжа вокруг него. Так как за нарушение заповеди наложено на меня наказание – быть проданным злу, то я и не понимаю, что делаю, помышляя о том, чего не желаю. Ибо слова: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю ( Рим. 7, 15 ), должно принимать не по отношению к совершению и соделанию зла, но только по отношению к помышлению, так как посторонние помыслы часто прилетают к нам и склоняют нас к тому, чего не желаем, и душа помыслами увлекается ко многим предметам. Глава XLVI. Ибо совершенно не в нашей воле находится иметь, или не иметь помысл о чем-нибудь непригодном, но следовать или не следовать помыслам зависит от нас. Мы не можем воспретить, чтобы отвне наносимые для нашего искушения помыслы не входили в нас; но не повиноваться, или не следовать им можем. Иначе каким образом Апостол зло, которое ему не нравилось, делал гораздо более, а добро менее, если бы он не говорил здесь о посторонних помыслах, которые к нам приходят иногда против нашей воли и неизвестно по какой причине? Впрочем, эти помыслы надобно уничтожать и обуздывать, дабы, расширяясь за пределы, они не овладели душею; а при занятии ими добро возникнуть в нас не может. Посему справедливо сказал Апостол: ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Мы хочем, чтобы и не мыслить о неподобающем и беззаконном, потому что совершенное добро состоит в том, чтобы удерживаться не только от совершения зла, но даже и от помышления о нем: но вот добро, которого хочем, не делается, а делается зло, которого не желаем. Ибо часто против нашей воли приходят нам на сердце бесчисленные помыслы о бесчисленных предметах, наполняющие нас заботою и неразумными хлопотами. Посему желать не помышлять о таких предметах состоит в нашей воле, а сделать так, чтобы уничтожить эти помыслы, так чтобы они опять не пришли нам на ум, нельзя; потому что, как я сказал, это не в нашей власти, а в нашей власти только следовать им или не следовать. Посему смысл этого изречения: что хочу доброе, то не творю, следующий: хочу даже и не помышлять о том, что вредить мне, – ибо то добро безукоризненно, которое, как говорится, «сделано безукоризненно и совершенно и по рукам, и по уму» 129 : – но не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю; не хочу мыслить, – и мыслю, о чем не хочу. И посмотрите, не поэтому ли самому и Давид, болезнуя о том, что помышляет о том, о чем сам не хотел бы, просил Бога: от тайных моих очисти меня, и от умышленных удержи раба Твоего, чтобы не возобладали мною; тогда я буду непорочен и чист от великого развращения ( Пс. 18, 13, 14 ); и сам Апостол в другом месте говорит: ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, возстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу ( 2Кор. 10, 5 ). |
| Все в видимом мире велико и прекрасно, ибо все воплощает собою идею Творца и служит даже храмом Божества ( Рим.1:20 ): мир есть безмолвный свидетель Божества, Его бесконечного всемогущества и безграничной Премудрости; небеса и теперь «проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь. День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их» ( Пс.18:2–5 ). Итак, мир, как создание Божие, несомненно, выполняет свое назначение, положенное ему Богом, и в нем, как продолжающем быть тем, чем был создан от Бога, в собственном смысле нет никакого зла: свет и тьма, холод и зной суть только условия для бытия, а не самое бытие и не вещи сами в себе: они, как и все, так называемое, физическое зло, акцидентальны и бывают причинны, по уставу Божию, для фаз бытия матери-природы и для того, что исключительно, как одно телесное в себе с нею соединено, а не причинны для себя самих как вещи; они – явления среди других явлений, гармонические и безусловно хорошие в экономии природы. Зло физическое есть зло для одного человека, и потому оно зло, что от его уязвления человек сознает и чувствует всякий раз, что он прах стал в своем теле и в прах возвратится, что он пойдет в землю, из которой взят ( Быт.3:19 ), хотя по началу бытия в себе он не должен был бы, если бы не согрешил, и быть прахом, и возвращаться в землю. Страх смерти, уязвление человека сим жалом греха и приближение к самому моменту умирания – вот о чем говорит человеку зло физическое, и вот почему оно и есть для него зло: голод и жажда, зной и холод, болезни и умирание ставят человека лицом к лицу с событием смерти, хотя самая смерть сопутствует телесной жизни человека от зачатия до самой кончины человека. Во всей неразумной природе смерть есть лишь смена бытия и есть самое бытие в процессе его бывания на лоне матери-природы, всегда себе адекватно равной: в одном человеке смерть есть до некоторой степени разрушение и ниспровержение бытия, так как человек есть опознающая себя, разумно-свободная индивидуальная личность. В умирании своем, т.е. во всем процессе своей настоящей греховно-телесной жизни и в самом событии смерти, человек не то, что он от создания есть или чем должен быть в своей индивидуальной жизни, не равен и не адекватен себе, и потому страдает, пока в моментах его сознания нет опытного опознания другой фазы его бытия – той, где нет ни печали и ни воздыхания. Поэтому зло физическое есть, действительно, субъективное зло одного только человека на земле. |
| Весьма ясно говорит Господь: «Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись» ( Мф. 11:21 ). И Бог, конечно, справедливо не желал их спасения, хотя они могли бы спастись, если бы пожелали. Тогда яснее ясного будут видеть то, во что теперь, прежде открытого познания, верят праведники: как определенна, неизменна, весьма деятельна воля Божья; как много может она, но не хочет, и ничего не хочет, что не может; и как справедливо то, что поется в псалме: «Бог же наш на небе... вверху, на небе и на земле... все, что восхотел, сотворил» ( Пс. 113:11 ). И неверно, будто Он что-нибудь пожелал, но не сделал; а еще недостойнее полагать, будто Он не сделал чего-либо потому, что человеческая воля послужила препятствием к исполнению желания Всемогущего. Итак, ничего не было бы, если бы не восхотел Всемогущий, или соизволяя, или прямо действуя. 96. И вне всякого сомнения, Бог делает добро, даже допуская какое бы то ни было зло. Допускает Он его не иначе, как по справедливому суду, а все, что справедливо, то, конечно, и благо. Следовательно, хотя зло, поскольку оно есть зло, не – добро, однако, добро и в том, что существует не только добро, но и зло. Потому что если бы существование зла не было добром, то оно никоим образом не допускалось бы всемогущим Добром, Которому, без сомнения, как легко сделать желаемое, также легко и не допустить нежелаемое. Если мы не верим в это, то подрывается самое начало нашего исповедания, где мы исповедуем веру в Бога Отца всемогущего. И не потому ли Он называется всемогущим, что может все, что желает, и воля какой-либо из тварей не ограничивает действие воли всемогущей. 97. Однако, апостол весьма справедливо заметил о Боге: «Который хочет, чтобы все люди спаслись» ( 1Тим. 2:4 ). Но так как гораздо большая часть людей не спасается, то кажется, что желание Бога не исполняется и что именно человеческая воля ограничивает волю Божью. Ведь когда спрашивают, почему не все спасаются, обыкновенно отвечают: «Потому, что сами не желают этого». О детях, конечно, так нельзя сказать; им не свойственно ни желать, ни не желать. Ибо, хотя при крещении они порой и сопротивляются, однако мы говорим, что они спасаются и не желая. Но в Евангелии Господь, обличая нечестивый город, говорит яснее: «Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как наседка ...своих птенцов.., и вы не захотели!» ( Мф. 23:37 ), как будто воля Божья была превышена волей человеческой и, вследствие сопротивления слабейших, Сильнейший не смог сделать того, что желал. И где же то всемогущество, коим на небе и на земле Он сделал все, что захотел, если хотел собрать детей Иерусалима, и не сделал? Не верите ли, что Иерусалим не захотел, чтобы дети его были собраны Им, но и при его нежелании Он собрал тех детей его, каких захотел, потому что «на небе... и на земле» Он не то, чтобы одно захотел и сделал, другое же захотел и не сделал, но " все, что восхотел, сотворил» ( Пс. 113:11 ). |
| Оковы ограниченного человеческого ума и человеческого кривляния предпочтены Вечной Правде, Свету жизни! Недомыслие!.. Почему так бывает? Да потому, что Божие слово «вольно и невольно» беспокоит; оно беспокоит совесть; оно связывает в человеке стихию зла. Оно требует контроля над собой. Божий закон — как судья в человеке. А человеческой испорченности приятнее и приемлемее то, что развязывает стихию низшего порядка и потакает ей. Так получает деспотию человеческий обычай и обрывается Божий закон. «И, призвав весь народ, (Господь) говорил им: слушайте Меня все и разумейте: ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека... ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его, потому что не в сердце его входит... исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека ( Мк. 7:14-15,18-23 ).» Сердце — центр физической жизни человека и по связи душевной деятельности с физической оно же, как объединение душевных способностей, есть центр и душевной деятельности. И как сердце разносит кровь по организму и дает ему или здоровье, или дурные токи, так и в душевной жизни от сердца идут проводники сил добра или зла. Само сердце, таким образом, является резервуаром добра или зла, и из него или же как из чистого резервуара течет добро, или же как из зараженного — зло. И так в сложившейся душевной жизни добро и зло идут от сердца, как объединения душевных способностей. Там, в тайниках сердца человека, складывается порок человека или добро человека. Внешние влияния здесь играют второстепенную роль. Если они содержат в себе элементы добра или зла, то они будут лишь возбудителями добрых или злых стремлений, какие все же пойдут от человеческого сердца. Чаще внешнее впечатление само по себе не есть добро или зло, оно нейтрально. Его окрашивает встречная волна восприятия, которая идет от сердца. Если во встречной волне будет элемент зла, то и внешнее впечатление получит преобладающую окраску зла. Не будет элемента зла, впечатление воспринимается как нейтральное. |
| Змей видит, что ему удается вступить в диалог с человеком, и продолжает дальше накручивать ситуацию – уже дает некое обещание. Он говорит: «Нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло». По сути, он говорит правду, но правда из уст диавола – это всегда полуправда. Есть такое слово – ересь. Ересь так и переводится: полуправда – то есть правда с примесью лжи. И здесь то же самое: змей говорит: «Будете, как боги». А вспомните, каким Бог сотворил человека: «И сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему». Бог и сотворил человека, чтобы он был подобным Ему и вечным, чтобы он вечно постигал Бога, насколько это возможно для человека. Диавол говорит как бы правду, но уже от своих уст. А всякая правда не из уст Церкви, не из уст отцов Церкви – это всегда полуправда, а как называется полуправда, мы теперь знаем – ересь. Итак, сказал змей жене: «Нет, не умрете… но знает Бог, что вы познаете добро и зло». Многие претыкаются об этот стих и говорят: вот, Бог ограничивал людям познание и не давал им знать о том, что такое добро и что такое зло. В прошлой беседе я уже кратко упоминал о том, что для того, чтобы познать, что такое зло, не обязательно делать это опытно. Поэтому Бог всячески ограждал людей от того, чтобы они не познавали зло опытно. И мы читаем далее 3-ю главу Книги Бытия: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?» (Быт. 3: 6–9). Мы видим, что сказано: «и открылись у них глаза». А что, раньше глаза их были закрыты? Нет, просто раньше, как мы читали об этом в Книге Бытия, 2: 25, оба были наги – и Адам, и жена его, – но не стыдились. Почему не стыдились тогда, а теперь стыдятся? Потому что природа их изменилась, одежда благодатного света была ими утеряна. И произошло это после общения с диаволом и вкушения – вкушения в полном смысле этого слова, то есть принятия в себя лжи и недоверия Богу. Язык Священного Писания – язык очень лаконичный, он избегает лишних подробностей. История Эдемского сада и его возделывание людьми – не учебник огородничества или садоводства, о яблоках и прочем. Священное Писание говорит с нами достаточно простым языком – чтобы люди на протяжении всей истории человечества понимали, что произошло. Если бы здесь было написано языком философским, что Бог трансцендентен, но также имманентен, многие люди, не искушенные философской терминологией, этой истории отпадения человека от Бога, возможно, не поняли бы. |
| А разве и с каждым из нас не происходит нечто подобное, когда мы, веруя в то, что Бог вездесущ и всевидящ, грешим, осознавая Его присутствие. Скорее, в такие моменты человек впадает в состояние некоего ожесточения, когда и сам грех, приобретая некую протестную форму, обнаруживает в нас наличие мятежа, восстания против власти Бога. Сказано: «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» ( 1Ин.3:8 ). То есть диавол и есть первый диссидент-заговорщик, организовавший и составивший мятеж против Творца и Создателя. Вот почему любой грех как бы уподобляет нас диаволу, как и пишет Иоанн Богослов: «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил». Вот почему, обращаясь к составившим против Него (Христа) заговор, Сын Божий изрек: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» ( Ин.8:44 ). Истоки любого греха – это мятеж диавола против Бога, начатый в Эдемском саду. Когда, подтолкнув наших прародителей к древу познания добра и зла, лукавый включил, втащил и весь род человеческий к мятежному противостоянию Богу. Древо познания добра и зла реально представляло, а также символизировало собою право и приоритет Бога решать вместо человека и за человека, что такое добро и зло. Иными словами, до грехопадения человек пребывал в свете Божественного видения сих разностей. Зло уже существовало в мире в лице падших ангелов – диавол увлек за собою много светлых духов. (Некоторые святые Отцы утверждали, что Господь и создал человечество, чтобы восполнить отпавшее число небожителей.) И, без сомнения, Адам, который давал имена животным, знал, что такое добро и зло. Святитель Иоанн Златоуст рассуждал по этому поводу так: «Многие любители споров дерзают говорить, что Адам после вкушения от древа получил способность различать добро и зло. Думать так было бы крайне безумно. Чтобы никто не мог говорить так, для этого мы, предвидя это, недавно столько рассуждали о данной Богом человеку мудрости, доказывая ее наречением имен, какие он дал всем зверям, и птицам, и бессловесным животным, и тем, что сверх этой высокой мудрости он удостоился еще и пророческого дара. Как тот, кто дал имена и изрек такое чудное пророчество о жене, мог не знать, что хорошо, а что худо? Если мы допустим это (чего да не будет!), то произнесем хулу на Создателя. Как Он давал заповедь тому, кто не знал, что преступление есть зло? Это не так, напротив, он ясно знал это. Поэтому изначала Бог создал это животное (человека) самовластным, иначе не следовало бы его наказывать за преступление заповеди, награждать за ее соблюдение» 240 . |
|
|
