| Война с дьяволом прекращает другую войну – против Бога. Враждуем с дьяволом: это значит – находимся в мире с Богом. Потому, возлюбленный, не опасайся (этой войны); благовествование мира уже показывает победу. «А паче всего возьмите щит веры». Говорит здесь о вере, а не о знании. Да, если б и не упомянул о вере, все-таки не преминул бы сказать о благодати, силою которой совершаются знамения. И справедливо называет веру щитом. Подобно тому, как щит заслоняет собой все тело, делаясь как бы стеной, – так точно и вера, потому что все ей уступает. «Которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого». Ничто не в силах рассечь этого щита. Послушай, что говорит Христос своим ученикам: «если вы будете иметь веру с горчичное зерно, и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет» ( Мф. 17:20 ). Но каким образом мы можем приобрести такую веру? Если будем выполнять это (угашать разожженные стрелы лукавого). Стрелами же лукавого он называет как искушения, так и непристойные пожелания. Кстати прибавил он еще: «разо жженныя». Таково именно свойство страстей; но если вера повелевает и демонами, то тем легче ей управиться с душевными страстями. «И шлем спасения возьмите». Т. е. вашего спасения. Предохраняет их, как бы ведя на войну. «И меч духовный, который есть Слово Божие». Или он говорит здесь о Духе, или же разумеет меч, понимаемый в духовном смысле, – меч, которым, действительно, все посекается, все раздробляется, – которым можем отсечь даже голову дракона. " Всякой молитвой и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых и о мне, дабы мне дано было слово – устами моими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования, для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедовал, как мне должно» ( Еф.6– 20 ). Имеющий духовное дарование, т. е. глагол Божий, так же силен, как самый этот глагол, о котором сказано: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» ( Евр. 4:12 ). |
| И по тому я буду знать, что все-таки немного люблю Бога, если в другом человеке мне будут приоткрываться Его следы. А суд о другом человеке даст мне только слепоту. И можно быть прекрасным богословом и знатоком истории и догматики, перечитать святых отцов и жонглировать цитатами, но всегда и на все возражения и недобрые мысли приходит апостол Павел: « Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы ». И поэтому так важен именно долг любви. Каким он может быть? А может он быть и выражаться в молитве. Молитвой о близких и дальних, о любимых и – да, да, особенно это важно, о врагах, о тех, кто рядом с нами, и тех, кто в другом городе или стране, о тех, кто с нами на этом пути, и тех, чьи лица теперь уже хранит только память. Фото: spb.optina.ru И тогда произойдет чудо: я, возможно, задумаюсь о том, что есть я сам. И, может быть, испугаюсь этого, и, может быть, порадуюсь, что это осознание у меня есть теперь, когда у меня еще есть возможность что-то изменить в самом себе. Вот же она – гора, которую нужно сдвинуть. Имею ли я веру хотя бы с горчичное зерно? Церковь возносит молитвы о своих детях, о тех, кто путь земных исканий уже завершил. Сам себе порой задаю вопрос: я читаю эти записки, эти имена, но вообще ничего не знаю обо всех этих людях. Кто они? Хотели ли, чтобы их имена на листочке были сегодня в моих руках, нужно ли им было, чтобы священник в храме читал и думал о них. Иногда именно этими мыслями я отвлекаю себя от главного: я забываю, что каждый из тех, чьи имена в этом ворохе записок, прежде меня самого и прежде их рождения и ухода был любим Богом. И остается таковым. Стал ли Он его, ее, их любить меньше по факту окончания земной жизни? Не думаю. Тогда зачем мне самому эти мысли? Что я для себя важного узнаю, выяснив подробности биографии кого-то из поминаемых? Но ведь бродят эти ветра, бродят в голове, рядом с душой, остужают сердце. Откуда они и зачем? |
| Так бывает и в любви: сначала человек любит, хотя и не знает, почему и за что. А уже прожив жизнь, он может объяснить: вот это мне любо в этом человеке, вот это любо. То есть сначала любовь, а потом уже объяснение. «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет», хотя и крестится. Многие на вопрос: «Веруешь ли ты в Бога?» – отвечают: «Я крещеный», забывая о том, что и Маркс был крещен, и Гитлер, и Ленин, и Сталин, и Лаврентий Павлович Берия, наверное, тоже был крещеный человек. Но крещение само по себе не спасает, потому что это не магический акт: что-то поколдовали, и ты спасен. Нет, крещение начинает действовать в человеке, когда у него есть вера, а если веры нет, крещение лежит втуне. Вот у нас вся страна крещеная, но пока что-то толку от этого никакого не видно. Все только приходят и крестятся, а зачем они это делают, объяснить не могут – хочу и все. Говорят: у меня прабабушка была крещеная, у меня прапрапрадедушка был крещеный, поэтому я хочу креститься. То есть никакого вразумительного ответа человек дать не может. Сердце заставляет это делать, сердце чувствует, что это надо, а ум не в состоянии осмыслить – настолько уже закоснел, что у него нет никакого ресурса, чтобы в это погрузиться, это изучить, чтобы догнать работу сердца. Поэтому процесс осмысления может быть очень длительным. «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками». Могут даже взять в руки змею ядовитую; если даже кто смертельное выпьет, не повредит им; а если возложат руки на больных, то они встанут здоровыми. Вот такие признаки сопровождают верующих во Христа. И если мы проверим, как это у нас получится, мы увидим, что ничего такого не происходит. Следовательно, по определению никакой веры христианской у нас нет, потому что, если имеешь веру с горчичное зерно и скажешь горе: двигнись и вверзись в море, – она пойдет и вверзется. |
| В этой точке возникает неразрешимое противоречие. Говоря языком простого богословия, после смерти мы попадаем в ад или в рай. Если в рай — спасен. Возникает вопрос: кого в рай, а кого в ад? Здесь есть разные мнения. Некоторые считают, что в рай попадают единицы святых. А все остальные дружными рядами идут через широкие врата: «…широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13). Еще больше противоречий. Зачем же рождались и продолжают рождаться миллиарды людей на вечную погибель? Или такой момент: человеческая жизнь конечна. И даже самый злостный злодей может совершить только ограниченное количество гадостей. А впереди его ждет бесконечное наказание или вечное спасение. Справедливо? Не очень. Все эти вопросы находятся в поле рационального дискурса. И не могут быть решены в принципе. Католики, правда, пытались эти противоречия разрешить. У них есть учение о чистилище. Человека нужно некоторое время помучить: вот тебе за твои 3 кг грехов — 3 кг мучений. А потом, как честно «отсидевшего» и очистившегося, простить. И этому есть свое подтверждение в Священном Писании . Там можно найти цитаты и про «очистительный огонь», которые сложно толковать как-то по-другому. Формальная рамка спасения Сам Воскресший Господь тоже очерчивает некие рамки для спасения. Он говорит: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк 16:16). Казалось бы, все понятно. Из числа спасаемых исключаются те, кто не имеет веры и не принял святого крещения. Но это всего лишь рамка. Потому что возникает следующий вопрос: а что такое иметь веру? Ведь Господь говорит: «…если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф 17:20). Что-то я не встречал людей, которые двигают горы. Скорее всего — не могут. А если не могут, веры той не имеют. Вопросы, вопросы, вопросы. И нет рациональных ответов. А=В, В=С, А=С |
| Ныне мы попытаемся просветить свои души изучением выше обозначенных притч. И начнем с Притчи о зерне горчичном. И мы читаем Евангелие от Матфея 13 -ю главу с 31-го стиха и ниже: Мф.13:31 . «Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем». Блаженный Феофилакт так истолковал эти слова: «Горчичное зерно означает проповедь и апостолов, которые объяли всю вселенную, хотя их было не много» . Действительно! Община первых учеников Господа Иисуса Христа была малочисленна, и малочисленна настолько, что Господу потребовалось однажды поддержать и укрепить их словами: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» ( Лк.12:32 ); в дни самих апостолов христианские общины состояли из людей, которые, по мирским меркам, воспринимались как «неудачники». Сказано: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее» ( 1Кор.1:26–28 ). Из этих слов мы видим, что никакой идеологии «процветания» и «обогащения» древние христиане не исповедовали. Напротив, самое древние наименование христиан было: «нищие». Во всех древнейших списках Нагорной проповеди известная заповедь блаженства: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» ( Мф.5:3 ) записана без слова «духом», то есть эта заповедь блаженства читалась просто: «Блаженны нищие… ибо их есть Царство Небесное». Но когда Церковь соединилась с Римским государством, став как бы одним из имперских институтов, тогда уже и стали появляться описки и приписки в священном тексте Нового Завета. Монашество, с его обетами нищеты и нестяжательства, и возникло как протестное движение против секуляризации приходской жизни, когда в церковные общины толпою вслед за императором Феодосием, поставившим Церковь в особое привилегированное положение, бросились вчерашние язычники, позавчерашние гонители христианства. Под их номенклатурные стандарты и начали переделывать, перестраивать и коверкать нормы христианской морали и нравственности. Наверное, тогда и состоялись новые формы взаимоотношения Церкви со светской властью. |
| Приходит к пещере и видит камень, приваленный к гробу. Приказывает окружающим Его иудеям отвалить камень от двери гроба. «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда»,.. будет» ( Мф.17:20 ), – сказал Ты. Как же теперь не можешь сам отвалить камня? Не как бессильный Я делаю это, ответил бы Он, но чтобы не сочли всего происходящего за обманчивое видение. Я приказываю самим иудеям собственными руками отвалить камень, приготовляя этим самым величайшее доказательство в Мою пользу, – именно, чтобы они сами сделались свидетелями истинности совершенных Мной чудес. Затем, когда отвален был камень, Иисус, воззрев на небо, сказал: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня» ( Ин.11:41 ). Когда же Он помолился? Получи теперь, возлюбленный, ответ на возникший недавно у тебя вопрос: именно, когда Он запретил духу, тогда помолился. «Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами» ( Ин.11:43–44 ). О, сила слова, ты ад расторгла, ворота медные сокрушила, затворы железные разбила, дьявола низложила, смерть упразднила, мертвого пробудила! О, сила слова, распавшиеся члены ты воедино соединила и возобновила, и небытие к бытию возвратила! О, сила слова, четверодневного мертвеца ты как бы от сна пробудила и окутанного пеленами вывела из гроба как будто свободного и проворного в беге скорохода! Вникни, возлюбленный, в сказанное здесь и ты убедишься, что кто при творении мира сказал: «да будет свет. И стал свет... да будут светила на тверди небесной» и были ( Быт.1:3, 14 ), Тот самый и ныне изрек: «Лазарь! иди вон»! И восстановилось прекратившееся в теле кровообращение, выпавшие волосы возвратились на свое место и по-прежнему стали расти на известных частях тела. «Лазарь! иди вон!» И мертвый восстал, и четверодневный как будто и не умирал совсем. «Лазарь! иди вон!» И из преисподней исторгается душа умершего, – дьявол не оспаривает, смерть не противится, – и та с радостью водворяется в свое жилище. |
| Косвенным подтверждением того, что практика Иисуса в отношении поста могла отличаться от практики Его учеников, является рассказ об исцелении Иисусом бесноватого отрока. После того как чудо произошло, ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус ответил: По неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом ( Мф. 17:19–21 ). Главной причиной неспособности учеников изгнать беса из отрока Иисус называет неверие. Однако добавляет, что определенный род демонов изгоняется только при помощи молитвы и поста. Что же касается ответа Иисуса на вопрос Иоанновых учеников, то он содержит две важные мысли. Первая относится ко времени после Его смерти: когда отнимется у них жених, тогда они снова будут поститься. Другая мысль выражена в образах заплаты, пришитой к ветхой одежде, и молодого вина, влитого в ветхие мехи. Этот образ относится не только к иудейской практике постов: в расширительном смысле он относится ко всей иудейской религиозной традиции, наиболее яркими выразителями которой были книжники и фарисеи. Мысль Иисуса можно интерпретировать следующим образом: вино Нового Завета нельзя вливать в мехи ветхозаветных правил и постановлений; внешние формы благочестия, вытекающие из соблюдения буквы закона Моисеева, не способны вместить дух учения Иисуса, отличающегося радикальной новизной и требующего новых форм религиозной практики. Мехами здесь названы кожаные мешки, в которых было принято хранить вино. О том, что вино было частью рациона Иисуса и Его учеников, мы имеем неоднократные свидетельства в Евангелиях. Помимо приведенных выше слов, где Он Сам об этом говорит, основным свидетельством является рассказ о Тайной Вечере, на которой Иисус, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. При этом Он сказал: Сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая, добавив: Истинно говорю вам: я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием ( Мк. 14:23–25 ; ср. Мф. 26:27–29 ; Лк. 22:17–18:20 ). Вино – легкое и, как правило, разведенное водой – было основным напитком в Палестине времен Иисуса. |
| Но что далее? Волхвы принесли дары, и ушли «в страну свою». Пророческие книги возвестили только то, что Христу надлежит родиться «в Вифлееме Иудейском». Пастухи, хотя и «славя и хваля Бога» ( Лк.2:20 ), но все же возвратились к своим стадам. И никто из этих свидетелей никому прямо не указал на Младенца! Святое семейство скоро ушло в Египет. Пастухи продолжали наполнять землю слухами. Волхвы, придя в свою землю, хранили глубоко в сердце то, что видели и слышали. Для кого же все это было? Похоже, – только для Марии, Которая «сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем» ( Лк.2:19 ). Упало в землю горчичное зерно, малейшее из всех. Прикоснулась к пораженному грехом, мертвому естеству Божественная закваска. Встревоженная ангельским пением, ночная тьма снова сомкнулась. И будет еще долго торжествовать, пока не придет час, и пока ее окончательно не разорвет свет Христова Воскресения. О видении на расстоянии. Суббота по Рождестве Христовом Мф.12:15–21 1Тим.6:11–16 Сегодня, в субботу по Рождестве Христовом, Евангелист Матфей приводит слова Пророка Исаии о Иисусе Христе. Но зачем очевидцу жизни Господа ссылаться на того, кто жил несколько сотен лет назад? Зачем указывать на то, что является только тенью событий? Но часто взор только на расстоянии может охватить всю картину. А тень порой может подчеркнуть то, чего не замечаешь, разглядывая сам предмет. Итак, перед нами – повседневные дела Господни. В очередной раз «последовало за Ним множество народа», в очередной раз Он «исцелил их всех», и в очередной раз тщетно «запретил им объявлять о Нем». Все видят великого чудотворца. А Исаия смотрит издали, и вот что открывается его взору: «Се, Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя; положу Дух Мой на Него, и возвестит народам суд. Не воспрекословит, ни возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его; трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы; и на имя Его будут уповать народы». Разве могли это увидеть те, кто со своими бедами и нуждами ходил за Ним? А Пророк увидел только это, и не увидел ни чудес, ни власти над стихиями. |
|
|
