| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МЕФОДИЙ (Филимонович Максим; † нач. 1690, Москва), еп. Могилёвский, Мстиславский и Оршанский, местоблюститель Западнорусской митрополии в 1661-1668 гг. 23 янв. 1654 г. нежинский протопоп Максим Филимонович во время встречи в Нежине возвращавшихся с Переяславской рады рус. послов совершил в Троицком соборе службу с поминанием царя как нового государя. Занять такой крупный пост в одном из главных центров Левобережья Филимонович мог благодаря близости к могущественному нежинскому полковнику И. Н. Золотаренко. В 1654-1655 гг. священнослужитель участвовал в походе казацкого войска во главе с Золотаренко на пограничные с гетманством земли Великого княжества Литовского. В сент. 1654 г. в царской ставке под Смоленском М. выступил с речью, в к-рой оценил присоединение гетманства к Русскому гос-ву как восстановление разрушенного исторического единства восточнослав. земель и призвал царя собрать их под своей властью. Эта речь была одной из первых попыток осмыслить историческое значение Переяславской рады. В практической деятельности, однако, протопоп следовал указаниям своего патрона. Тогда же он обратился к властям осажденного Могилёва, предлагая им перейти под власть Б. М. Хмельницкого (а не царя). К Филимоновичу, как влиятельному лицу, обращался литов. гетман Я. Радзивилл. 10 июня 1655 г. протопоп Максим присутствовал на приеме у царя в его походной ставке, ему были пожалованы 40 соболей и вручена грамота на с. Ушно в Черниговской земле (ныне Ушня Менского р-на Черниговской обл., Украина). 2 авг. протопоп сообщил царю о взятии Вильно. Участвовал в похоронах Золотаренко, погибшего при осаде Ст. Быхова поздней осенью 1655 г. В дальнейшем поддерживал тесные связи с братом покойного, нежинским полковником В. Н. Золотаренко. К тому времени, когда умер гетман Б. М. Хмельницкий (1657) и был избран новый гетман И. Е. Выговский, установились прямые контакты протопопа Максима с Москвой, определилось его отношение к состоянию дел на Украине. В письмах к такому близкому к царю человеку, как Ф. М. Ртищев , протопоп подверг резкой критике казацкую верхушку, которая присваивала себе все доходы, собираемые в «войсковом скарбе». Выход нежинский протопоп видел во вмешательстве царской власти, к-рая точно определила бы доход полковников. Перемен хотели многие недовольные, но они стали добиваться этого своими силами, и в такой ситуации Максим стал на сторону Выговского и полковников. Так, он ездил послом от митрополита к главе повстанцев - полтавскому полковнику М. И. Пушкарю с «неблагословением» и требованием прекратить враждебные действия. Весной 1658 г. он поехал в Москву как посол Выговского, добиваясь вмешательства царской власти для прекращения конфликта. |
| Приведя в хронологический порядок вотчинные акты, заключающиеся в первом Сборнике и, разделив их по содержанию грамот на жалованные, купчие, данные, закладные и духовные (завещания), мы получим во-первых, следующие сведения о порядке и способах составления вотчин в трех Патриарших монастырях в период 1654–1667 годов. А. Жалованные грамоты: Название вотчин и годы приобретения На чье имя пожалованы, или куплены? Перемены, происшедшие после приобретения сих вотчин до 1667 года 1. Село Антоново, деревня Юрьевка с крестьяны (в Курмышском Уезде), 1654 года. Приписано сначала Патриархом к Иверскому монастырю, а потом (в том же году) променено на домовые вотчины, в Кашинском Уезде, село Горицы, да село Стоянец, да приселок Русилово с деревнями и с пустошми, и со всеми угодьи. 2. Рыбные ловли на Волге к пожалованному в том же 1654 году селу Тургиневу с деревнями и пустошами, на вечное поминовение по Боярине Н. И. Романове (в Тверском Уезде), 1655 года К Иверскому монастырю. Из грамоты 1655 г. на село Щучье видно, что село Тургинево в том же 1655 году поступило опять в число Дворцовых, а что дано в замен его, не известно. 3. Село Щучье с деревнями, со крестьяны и с пустошми (в Ржевском Уезде, в Лешетуской волости). К Иверскому монастырю. Пожаловано Иверскому монастырю в обмен на монастырскую купленную вотчину, село Петровское, с деревнями и с пустошми, взятое к Дворцовому селу Тургиневу. 4. Деревня Андреевская, Марково тожь, с пустошми (в Московском Уезде, Горетова стана), 1657 (Июля 30 дня) К Иверскому монастырю. Осталось за монастырем Воскресенским и по грамоте 1667 года. 5. Село Богословское (в Белозерском Уезде), 1657 (Март). К Крестному монастырю. По Соборному изложению 1667 года осталось за Воскресенским монастырем. 6. Оброчные волости в Каргопольском и Турчесовском Уездах, 1657 (Март). К Крестному монастырю. Пожалованы Крестному монастырю в обмен «за взятые на Государевы собственные Патриаршие вотчины, купленные на свои келейные деньги» в Московском Уезде, село Черкизово с 4 сельцами и 8 деревнями. |
| годов. 10. Общие принципы работы никоновских справщиков После всего нами сказанного вытекают сами собой следующие положения: 1) Под руками справщиков патриарха Никона при издании Служебника 1655 года не было рукописей греческих и славянских, и к ним за справками они не обращались. 2) Основной текст для новоисправленного Служебника 1655 года в большей части чинов его взят был из Стрятинского служебника 1604 года Львовского епископа Гедеона Балабана. Имелись в виду и давали иногда содержание в некоторых случаях нашему Московскому служебнику и служебники, изданные в Киеве архимандритами Киево-Печерской лавры Елисеем Плетенецким в 1620 году и Петром Могилой в 1629 году. 3) Текст этих южнорусских служебников был выправлен нашими справщиками по Греческому евхологию венецианского издания 1602 года, но исправление это было сделано довольно свободно, а не рабски следуя за буквою греческого подлинника. Отсюда вполне естественным и понятным становится то обстоятельство, что наш Служебник 1655 года по местам дословно сходен с текстом Греческого евхология, иногда стоит вне связи с ним и очень нередко следует и в тексте, и в распорядке составных частей за изданиями подобной книги в южнорусских типографиях. Отсюда и слова собора 1654 года, вошедшие в предисловие к читателям в издании Служебника 1655 года: «По сем от греческих и славенских древних книг (а не рукописей) истинное избравше, и сию святую книгу Служебник во всем справя и согласну сотворя древним греческим и славенским (печатным, а не рукописным), повелеша в царствующем своем граде Москве напечатати в лето 7163» – нужно понимать в прямом и буквальном смысле, считать дипломатически составленным со стороны справщиков признанием относительно своей деятельности, что она заключалась в отыскании, по их мнению, более правильного текста («истинное избравше») одного из старопечатных служебников, и его «во всем справить и согласно сотворить греческим и славянским». Иначе дело книжного исправления при патриархе Никоне и представлять нельзя. Ещё при предшественнике Никона патриархе Иосифе появляются на Московском печатном дворе южнорусские издания и перепечатываются здесь, как, например Кириллова книга (в 1642 г.), Книга о вере (в 1648 г.), грамматика Мелетия Смотрицкого (в 1648 г.), Малый Катехизис Петра Могилы (в 1649 г.) и др. Следовательно, перепечатка богослужебных книг южнорусских изданий не могла быть новостью в Москве и казалась делом обыкновенным, особенно если к тому же мы обратим внимание на то, кто стоял во главе книжной справы при патриархе Никоне . 11. Кто работал над Служебником 1655 года |
| 9 Время заседаний московского собора 1654 г. относят ко второй половине марта и к первой половине апреля месяца («Христ. Чт. 1881. Сентябрь-октябрь, стр. 428–430). 11 Сущность и число этих вопросов изложены в ответной грамоте п. Паисия к п. Никону . Послание Никона к Паисию с датою от 12 июня 1654 г. издано Н.И. Субботным в приложение к «Деянию московского собора» 1654 по черновому списку этого послания, находящемуся в московской синодальной библиотеке (См. «Материалы для истории раскола», т. I, предисловие стр. 6 в примечании), издано впрочем с некоторыми небольшими пропусками и изменениями оригинального текста. Было ли отправлено это послание в том виде, как оно издано в печати, или оно было заменено другою грамотою с большим числом вопросов и с другою группировкою этих вопросов, более соответствующее содержанию ответной грамоты Паисия к Никону, говорить не можем за недостатком положительных сведений в наших источниках. В московском архиве иностранных дел сохранился небольшой отрывок послания Никона к Паисию, содержащий только заключительные слова Никоновой грамоты; этот отрывок буквально сходен с заключением первой половины послания Никонова, изданного в приложении к соборному деянию 1654 г. (см. лист третий приложения сверху); в архивной рукописи он представляет конец грамоты без даты ее и не имеет того перечисления разностей в русских богослужебных книгах, какое находится далее в печатном послании (на л. 3–5). Замечательна дата, выставленная при описании рукописей архива на заголовке сохранившегося отрывка и приурочившая отправку послания Никона к августу 1654 г. (Греческие дела связка 32, дело 23). 12 Сообщаемые далее сведения об этой поездке Мануила в Константинополь основаны на данных им показаниях по возвращении его из Цареграда и на привезенной им особой грамоте п. Паисия к царю Алексею Михайловичу и заимствованы из 33 связки греческих дел за 7163 г., дело 14. 14 Первые известия о наиболее замечательных успехах московского войска, отправленные царем в Москву, начинаются только с конца июня месяца; 29 июня был взят Полоцк, 22 июля Мстиславль, 28 августа Могилев, Смоленск взят 23 сентября 1655 г. (Дворц. разряды, стр. 432, 435, 445 и 449). |
| Хотя бояре и Лигарид обвиняют Никона в узурпировании этих титулов, но Патриархом Великой и Малой России титуловал Никона еще в 1654 г. сам Константинопольский патриарх Паисий в соборной грамоте в ответ на Никоновские вопросы об обрядах (грамота эта у Пальмера, II т., 408 стр.), хотя сам Никон еще в декабре 1655 г. на соборных актах подписывался только «архиепископ царствующего града Москвы и Патриарх всея России» (II, 415). Но Царь титуловал Никона еще в 1654 г. в публичных актах Патриархом Московским и Великой и Малой России». (II, 518), отдав еще в 1653 г. приказ титуловать его патриархом Великой и Малой России (II, 547), Титул же «Белой», первоначально был указан для употребления самим Царем для себя в грамоте, где и Никон титуловался, соответственно Царю. Пальмер приводит грамоту от 1655 г. (II, 463), где царь сообщает о завоевании у Польши Белоруссии, Литвы, Волыни и Подолии и приказывает внести в Царский титул: «Великий Князь Литовский и Белорусский, Волыни и Подолии». В этой грамоте есть фраза: «Молитвами Отца нашего и богомольца Великого Государя Святейшего Никона Патриарха Московского и всея Великие и Малыя и Белыя России… мы взяли у Польши город Вильну, столицу великого княжества Литовского, некогда принадлежавшего нашим предкамъ… равно мы взяли и Белую Русь… и милостью Божиею мы сделались Великим Государем над великим княжеством Литовским наших предков и над Белой Русью и над Волынью и Подолией». По Виленскому перемирию 24 октября 1655 года Белая Русь и Малая Русь соединились с Московским царством, а царь Алексей Михайлович должен был вступить на Польский трон после смерти короля Казимира (IV, 102). Итак Царь, воспринимая сам титул, одновременно его дает и Патриарху (II, 463), сам же Никон не употребляет этого титула в церковных молитвах (II, 552). Из этого видно, как неправильно Лигарид и бояре в одиннадцатом вопросе патриархам обвиняли Никона косвенно в самовольном присвоении титула Великой, Малой и Белой России (III, 333). Кстати сказать, в отношении обвинений Никона в честолюбии и властолюбии, неправильно и обвинение его в захвате Киевской кафедры, так как еще в 1657 г. царь почитал себя обиженным за отказ Никона (II, 518) посвятить туда епископа в виду принадлежности Киева Константинопольскому патриархату, как и сам Никон писал об этом (I, 158–160). viii) Состав различных государственных прав патриарха Никона; его права в государстве, как патриарха в силу этого сана и права, как государственного регента |
| Этим трактатом нанесен был тяжелый удар и казачеству. Ему разрешалось содержать только двадцатитысячное число казаков, ставилось в обязанность возвратить лишних казаков в крестьянство и подчинить все крестьянство прежним помещикам. Однако и этими условиями, весьма выгодными для поляков, последние были недовольны. После одержанной победы они ободрились и стали опять подвергать православных насилиям за веру. Само собой разумеется, недоволен был и православный народ, жестоко обманувшийся в своих надеждах и проклинавший Хмельницкого. Тогда выступила наружу мысль о подчинении Малороссии России — мысль не новая, проблески которой проявились еще во времена Сигизмунда III, при гетмане Сагайдачном и митрополите Иове Бо-рецком, и которую партия казаков с самого начала восстания Хмельницкого (1648) проводила и в Москве, и в Малороссии. Эта мысль, наконец, осуществилась, и в 1654 г. при Московском царе Алексее Михайловиче Малороссия вошла в состав Российского государства. Вслед за этим между Россией и Польшей из-за Малороссии последовало несколько войн. Поход Алексея Михайловича в Литву (1655) походил на торжественное путешествие давнего природного государя; с великой радостью встречал православно-русский народ своего избавителя от латино-польского ига. Города сдавались русским один за другим, и Польша лишилась более 20 русских городов, как, например, Смоленска, Полоцка, Минска, Гродно, Ковны и даже столицы Литвы Вильны. В занятых русскими городах православные возвращали себе отнятые у них униатами храмы, и латино-униаты сильно поплатились за прежнее господство и притеснения. Потерпев ряд неудач, поляки согласились, по перемирию 1655 г., признать за Россией всю Малороссию и предоставить свободу вероисповедания православным в остальных русских областях, оставшихся под властью Польши. Польша, казалось, неминуемо погибнет, тем более что ее наводнили шведы. Но этого, однако, не случилось; не погибла Польша, и не остались за Россией и все те, которые в 1654—1655 гг. считали себя русскими подданными. |
| понедельника). До марта 1655 г. печатный двор был закрыт, но справщики, по-видимому, в это время продолжали работать. В расходной книге печатного двора от 4-го августа 1657 г. записано, что «святейший Никон патриарх московский… пожаловал книжных справщиков Арсения Грека да старца Евфимия да Захария Афанасьева велел им свое государево жалование по окладу их прошлого 163 г. сентября с 1 числа марта по 1 число на полгода… выдать». О непрерывности работы справщиков, быть может, говорит также и послесловие Триоди: «ничтоже препять усердия и тщания их (царя Алексея Михайловича и патр. Никона), еже к доброму сему делу, исправити и начати, творити же и совершити, ниже вещи недобоносимые о строении и содержании великого государства нашего… ниже сетование смертоносного времени: ниже настоящая брань со враги (т.е. польская война)». Из вышеперечисленных лиц Арсения Грека во время морового поветрия в Москве не было, его увез с собою патр. Никон: жалование ему назначено было, кажется, за работу по исправлению служебника (печат. с 1 апр. 1654 г. – 20 сент. 1655 г.) 27 . По окончании печатания Триоди после морового поветрия (допечатано было 238 ст. 16 дест.) она выпущена была не сразу: в отпечатанных листах нашлись просмотры и ошибки. Часть этих недочетов замечена была, по-видимому, еще во время печатания: в правленом экземпляре против уставного замечания, в конце службы мясопустной недели Евфимий на поле написал – «неделано», в экземплярах Триоди 1656 г. листы с этим замечанием (46 и 47) оказываются подклеенными. Недочеты были исправлены, причем содержавшие их листы были вновь перепечатаны: по расходной книге «за неисправление речей переделывано вновь 121 четвертка и на те четвертки пошло бумаги сто сорок пять стоп четыре дести» 28 . Окончено было печатание Триоди совершенно 17 марта 1656 г. Медленность печатания при окончании в сравнении с его быстротой в начале объясняется тем, что с апреля 1654 г. начали печатать еще 2 крупных издания – служебника (см. выше) и Скрижали (25 апр. 1654 – 30 июля 1656 г.): печатание первой книги, в связи с ее исправлением был особенно хлопотливым и сложным делом 29 . |
| Признаю г. Смирнова достойным кандидатской степени». б) Ординарного профессора А.П. Голубцова: «Рассказав словами дьякона Федора, Сильвестра Медведева и главным образом предисловия к Служебнику 1655 года историю исправления последнего, автор задается вопросом: как в действительности имела себя эта история, чем вызван был собор 1654 года, по каким именно книгам правилась названная богослужебная книга? Сомневаясь в справедливости показаний, содержащихся на этот счет в упомянутом предисловии, г. Смирнов вслед за другими склоняется к той мысли, что источники, по которым производилась справа, следует искать среди новопечатных греческих и южно-русских изданий Служебника. С этою целью в третьей главе своего сочинения и четырех приложениях к нему он сличает Служебник 1655 года с хранящимися в Типографской библиотеке греческим Евхологием 1602 года и Стрятинским Служебником 1604 г. и приходит к тому заключению, что «хотя новоисправленный Никоновский Служебник и стоит ближе к последнему, но в точности установить источники его очень трудно». Трудностей в рассмотрении вопроса, подлежавшего изучению автора и многими учеными уже не раз затрагивавшегося, отрицать нельзя. Для более успешного решения его г. Смирнову нужно было наперед обстоятельно ознакомиться с теми порядками, которых твердо держались тогда на Московском печатном дворе при исправлении и печатании книг. Близкое знакомство с ними, вероятно, навело бы его на мысль обратить внимание на наши печатные Служебники раннейших «выходов», например, на Киевские издания (1629 и 1639 г.г.) и Московские (1651–1652 г.г.), а главное побудило бы его самым тщательным и детальным образом изучить не только Типографский —213— греческий Евхологий 3092), но и самый Стрятинский Служебник. Типографский экземпляр его 852) – несомненно кавычный, бывший у справы Служебника 1655 года. Более усердные поиски в Типографской библиотеке увенчались бы, нет сомнения, и нахождением так называемого «перевода» названного Служебника. Целью патр. Никона было привести наши богослужебные книги и обрядность в согласие с греческими. |
| Пока П. находился на Св. земле, международная обстановка в Юго-Вост. Европе претерпела радикальные изменения. Василе Лупу, заключивший союз с Войском Запорожским, в марте 1653 г. был свергнут оппозиционной группировкой молдав. боярства, ориентировавшейся на Польшу. После Переяславской рады (янв. 1654) и серии побед рус. армии в войне с Польско-Литовским гос-вом 1654-1655 гг. новый молдав. господарь Георгий Стефан стал искать союза с казаками и Москвой. П. и его приближенные всячески поддерживали проект коалиции Русского гос-ва, Дунайских княжеств и запорожцев, направленной как против католич. мира, так и против Высокой Порты, которая вела войну за Крит. В авг. 1655 г. патриарх по просьбе молдав. господаря составил послания к рус. правительству, где высоко отзывался о Георгии Стефане, снимал с него ответственность за свержение Василе Лупу и просил царя не воевать с единоверным Молдавским княжеством, где располагались имения Св. Гроба. Весной 1656 г. в Москву приехало молдав. посольство с предложениями о переходе страны под рус. протекторат. П. и находившийся под его влиянием Антиохийский патриарх Макарий III , пребывавший тогда в Дунайских княжествах, осенью 1656 г. обращались в Москву с призывами принять в подданство Молдавию. Однако к тому времени политическая ситуация снова резко изменилась. При московском дворе взяли верх сторонники примирения с Польшей и борьбы со Швецией за выход к Балтийскому м. Осенью 1656 г. было заключено русско-польское перемирие, перечеркнувшее планы московского протектората над Молдавией и экспансии в сторону Балкан. Тем не менее П. продолжал поддерживать антикатолич. альянс Хмельницкого, Дунайских княжеств, трансильванского князя и Швеции, а также пытался вновь «развернуть» рус. политику в сторону Причерноморья. Политическая активность греч. духовенства вызывала растущее раздражение османских властей. 24 марта 1657 г. был казнен К-польский патриарх Парфений III , изобличенный в связях с Москвой и Венецией. Подверглись репрессиям мн. греч. купцы и клирики, поддерживавшие контакты с Москвой. П. был арестован по доносу армян, обвинивших его в том, что он замыслил переделать принадлежавшую ему патриаршую митру в царский венец (корону царя Константина) и, освятив его на Св. Гробе на Пасху, отправить в Москву как символ имперского преемства. По приказу османского паши патриарха избили и неск. раз имитировали подготовку к его казни, требуя дать выкуп за свою жизнь. П. отрицал все обвинения и отказывался платить. Сторонники патриарха прибегли к заступничеству вел. везира, находившегося в то время в Эдирне. П. был оправдан и освобожден. |
| После кончины Матея Басараба бояре и армейский корпус возвели на престол Константина Шербана (1654-1658, май-июнь 1660), к-рого признал турецкий султан, получив дань 400 тыс. талеров. Распоряжаясь богатой казной, Константин в начале своего правления проводил умеренную фискальную политику, освободив население от ряда налогов. Особое внимание он уделял армии: основные войска были освобождены от подати на год, драбанты (солдаты в инфантерии) и кавалерия - от десятины и др. налогов; все войска снабдили тканью и регулярно выплачивали пособия. Однако, когда в марте 1655 г. было решено расформировать серб. сейменский корпус, армия восстала: солдаты грабили по всей стране, не щадя церквей, откуда были вынесены и проданы ценности и книги. Было казнено большое количество бояр, к-рые, как считалось, выступали за роспуск сейменов. Константин Шербан был вынужден просить помощи у Трансильвании, Молдавского княжества и Османской империи. Войска Дьёрдя II Ракоци, молдав. господаря Георге Штефана и тур. Сиявуш-паши из Силистры вошли в Валашское княжество. Решающее сражение произошло 16 июня 1655 г. у с. Шопля. В 1657 г. Хризя, возглавлявший силы валашских повстанцев, вместе с 500 сейменами пытался вновь захватить власть, однако был обезглавлен. Константин Шербан заключил в Тырговиште с Дьёрдем II Ракоци союзный договор (11 июля 1655), по условиям которого зимой 1656/57 г. Константин отправил 2-тысячный корпус для участия в сражениях Трансильвании в Речи Посполитой, однако 22 июля 1657 г. армия Дьёрдя II Ракоци была окружена и захвачена турками. Воспользовавшись участием молдавских и валашских войск в этом антиосманском походе, султан сверг Георге Штефана и Константина Шербана, в княжества были назначены новые господари: в Молдавское - Георге Гика (1658-1659), в Валашское - Михня III Раду (1658-1659), к-рый вошел в княжество в сопровождении турецкой армии, и Константин отступил в Трансильванию. После неск. попыток занять трон в Валашском и Молдавском княжествах (в 1659, 1661) Константин Шербан укрылся в Речи Посполитой, где и умер (между 10 марта и 7 июля 1685). С его именем связано начало строительства бухарестского собора равноапостольных Константина и Елены (ныне патриарший кафедральный собор) (Cronicile româneti. 1943. P. 138-144). |
|
|
