| XVII в. Мор создал значительное число трактатов философской и теософской тематики. В соч. «Противоядие против атеизма» ( More H. An Antidote against Atheisme. L., 1653) Мор предлагал доказательства бытия Божия ; наряду с внутренними (самоанализ человека) и внешними (анализ гармоничности миропорядка) доказательствами важным дополнительным подтверждением истинности религии он считал засвидетельствованные чудеса, знамения и предсказания, в к-рых видел зримое проявление божественной силы ( Rogers. 1988. S. 258-259). Увлечение Мора герметизмом и каббалистикой нашло отражение в соч. «Каббалистическое размышление, а также Защита тройной каббалы» ( More H. Conjectura Cabbalistica... [and] The Defence of the Threefold Cabbala. L., 1653). Он пытался доказать, что каббала, понимаемая им как «тайное учение Моисея», содержит в скрытой форме более истинное знание о Боге, чем сочинения греч. философов Платона и Пифагора , к-рые, по его утверждению, почерпнули часть своего богословия из каббалы, однако не поняли до конца ее смысла. Мор толковал в терминах каббалистики 3 первые главы кн. Бытие, а также соотносил с каббалистикой взгляды древних философов: Платона, Пифагора, Плотина и Филона Александрийского (I в.). Трактат Мора «Побежденный энтузиазм» ( Idem. Enthusiasmus triumphatus. L., 1656), опубликованный под псевдонимом, был посвящен критике теории непосредственного божественного откровения человеку, в к-ром его будто бы вдохновляет Св. Дух, открывающий ему истину. Выступая также против бывших популярными в это время идей квакеров , Мор утверждал, что единственным верным путем поиска истины во всех областях, в т. ч. и в теологии, является соединение «принципов разума» с «чувственной очевидностью», и критиковал иррационализм ( Rogers. 1988. S. 259). Важное место в творчестве Мора занимает соч. «Бессмертие души» ( More H. The Immortality of the Soul. L., 1659), в к-ром он не только предлагал доказательство бессмертия души, основываясь на платоническом представлении о ее нематериальности, но и излагал общую теорию взаимодействия духовных и материальных субстанций, полемизируя с материализмом Томаса Гоббса (1588-1679). |
| Время и пространство суть формы мышления, родившиеся в уме человека. Вне нас нет различия в наполнении и изменении пространства, потому что все находится в постоянном преобразовании. Ограниченность наших чувств не открывает нам вечных преобразований и тем вводит нас в ошибочное предположение, будто отдельные формы и движения ограничены пространством и временем». Таким образом, Фридрих Мор приписывает вечные абсолютные свойства всем формам бытия, которые вращаются в вечном процессе, в вечном круговороте; по преимуществу же, вечные самобытные свойства усвояются, у Мора, силе и веществу. Но, и из этих двух данных, коренное абсолютное, у Мора, есть вещество: «ни одна сила не может существовать без субстрата», – выражается он, – «а таким является весомое вещество». Итак, субстратом силы является у Мора вещество, а силы – только проявления своего абсолютного субстрата. Атомистическую же теорию Фридрих Мор отвергает. Г) Конечно, гораздо труднее доказать, что и позитивизм приписывает чему бы то ни было реальному абсолютные свойства, когда он самое реальное смешивает с состояниями нашего духа, избегая, с крайнею осмотрительностью, догматических приговоров, на которые так не скупится материализм. Тем не менее, и у позитивистов мы не отчаиваемся отыскать единое абсолютное, для чего требуется некоторые основоположения позитивизма снести вместе из разных мест и поставить в строго-логичную последовательность. Возьмем эти основоположения из сочинений Д. С. Милля. Мы видели уже, что положение о неуничтожимости материи Д. С. Милль признает «за всеобщую истину, оказавшуюся и по опыту такою же». Таким образом, с первого же раза, оказывается у Д. С. Милля реальный предмет с абсолютным свойством,– неуничтожаемая материя, иначе сказать, – вечная. «Порядок природы единообразен; – это положение составляет основной закон», – рассуждает Д. С. Милль 18 , – «или общую аксиому наведения. Принцип единообразия порядка природы оказывается конечною большею посылкою всех наведений» 19 . А это значить тоже самое, что выше мы читали у Струве, что «в уме каждаго естествоиспытателя признается истинным то понятие о природе, по которому она представляется ему, как одно гармоническое целое», – что «естествоиспытатель убежден в неизменности законов природы, – что человек может представить себе все существующее не иначе, как в виде одного целаго, – и это единство бытия есть сущность его» и т. |
| Из этих беглых данных мы можем видеть, что Мор основательно знал государственную и экономическую жизнь тогдашней Англии; это и сказалось в его «Утопии», где он даёт чрезвычайно вдумчивую критику царивших в его время порядков. «Утопия» Томас Мор писал очень много, но, за исключением «Утопии», все его писания умерли вместе со своим временем. Памфлет же «Утопия» не потерял значения и до нашего времени, являясь одним из наиболее продуманных и последовательных проектов социалистического строя. Слово «утопия» взято с греческого языка и означает «несуществующее место»; в переносном значении оно употребляется для обозначения всякого неосуществимого плана. По средневековым обычаям, памфлет Т. Мора предварялся длиннейшим подзаголовком такого вида: «Речь Рафаила Гитлодея, превосходного мужа, о лучшем состоянии государства, пересказанная знаменитым Т. Мором, гражданином и виконтом славного британского города Лондона». Изложение «Утопии» Мор начинает рассказом о том, как однажды он, в силу официальной миссии, попал в Антверпен и через своего друга Петра Эгидия познакомился с чрезвычайно интересным путешественником Гитлодеем. Этот Гитлодей был спутником Америго Веспутчи и был по его настойчивому желанию оставлен в числе 24-х человек во вновь открытой колонии. Но ему не сиделось здесь. Взяв пять товарищей, он снова пустился в открытое море и после долгого плавания, сопровождавшегося всевозможными приключениями, попал на остров Утопию. Описание нравов, обычаев и законов этих жителей так заинтересовало Мора, что он решил изложить рассказы Гитлодея письменно 89 . Дабы оттенить все прелести счастливой Утопии, Гитлодей сначала даёт критику «существующего строя», которой посвящена вся первая часть книги. Так как Мор прекрасно знал язвы своего времени, то критика эта выходит блестящей. На вопрос Мора, почему Гитлодей при своём широком уме и знаниях жизни различных государств не желает поступить на службу к какому-нибудь государю, он отвечает: «Во-первых, государи ближе всего к сердцу принимают войну, а как раз военное искусство и есть тот предмет, которого я не знаю, да и не желаю изучать. Между тем благословенные искусства мира находятся у королей в пренебрежении. Когда дело идёт о расширении границ, каждое средство им кажется дозволенным: ни светская или духовная власть, ни преступление, ни кровь не могут поколебать их решения. Гораздо менее заботятся они о том, чтобы хорошо управлять государствами, подчинёнными их власти» 90 . |
| Ортодоксальные взгляды Трахерна очевидны и в его споре с Генри Мором (1614-1687; философ, один из ярких представителей кембриджской платонистской школы. – Прим. пер. ), которого в свете его писаний можно охарактеризовать и как теософа. Как и Уильям Блейк , спустя более чем столетие после него, Томас Трахерн доводит до конца мысль Мора о предполагаемых бесконечных лабиринтах пространства, поддерживаемых безличной силой. В духовном смысле эта идея (не доведенная до конца) есть безжизненная, интеллектуальная ловушка для обмана наших рациональных способностей. Он пишет: «Не вижу, чтобы это (то есть бесконечные миры, или, как бы мы сегодня сказали – галактики, Мора. – Прим. пер. ) была живая субстанция, которая держалась бы на знании и мудрости, любви и благости, силе и владычестве, каков есть Господь». Далее он видит пространство в понимании Мора, как физическую и воображаемую протяженность – нечто вроде абсолютной пустоты или «черной дыры» – и так описывает его: «Одинокая пустота, или темное, воображаемое место». Вездесущность Божия, как пишет Трахерн, намного более тонка и совершенна. Но он не впал в ловушку декартовского тщеславия, чтобы сказать, что мы существуем, только когда мы мыслим: «Я бы не смог поспешно поверить в то, что бесконечная вместимость (или пространство) и есть Бог, и что все духи являются частями этого пространства или вместилищами, отличными от него и протяженными, как оно». Таким образом, «научный» взгляд на вселенную, приверженцем которого был Мор, Трахерн видит, как разлучение нас с Богом и даже с нашими собственными душами. «Жизнь и знание, выбор и свобода, воля и сила, радость и слава» суть «вещи иного порядка». «Предположим, что существо Божие и есть эта бесконечность. – Задается вопросом Трахерн. – Расширенное пространство – разве это не слишком убогая идея Бога? Эта сила есть существо, намного более благородное и Божественное, чем расширенное пространство». И добавляет: «Существо, которое намного превыше времени и пространства, включает в себя все, но само не заключено ни во что, держащее все, но не зависящее ни от чего; оно настолько превыше бесконечного пространства, насколько бесконечное пространство выше, чем ничто… Пустое пространство (в отличие от благости и любви) ни мудро, ни благо, ни свято, ни блаженно, ни славно... Недействующая сила без воли мертва и тщетна... Но источник и конец всего, упорядочивающий все и блаженствующий во всем, – есть Бог, несотворенный во всей вечности и рожденный от себя, исходящий от того (Божественного) поколения ко всем своим тварным созданиям, Отец и Единородный Сын, добродетель и красота каждого создания». |
| Нет оснований думать, чтобы рост аппетитов трудящихся классов, всячески поощряемый социалистами, прекратился в «земном рае». Там будут организаторы и организуемые, управители и управляемые, производящие и распределяющие, а, следовательно, – классовая и индивидуальная борьба, в которой перевес получат сильнейшие. Если добавить к этому, что социализм не ставит человечеству высших религиозных целей, предполагая, что смыслом жизни может быть исключительно насыщение плоти, то этот «рай» создаст таких акул, перед которыми герои недавних уголовных и политических процессов покажутся невинными овечками. От такого результата Мор спасает свою Утопию суровым, почти арестантским режимом, нарушение которого карается всеми средствами включительно до виселицы. Но на примере самих социалистов мы видим, насколько виселица способна поддерживать порядок, а потому Утопия могла зародиться и существовать только в голове Мора. Подражатели Т. Мора «Утопия» Т. Мора имела выдающийся успех. В разных концах мира у него появилось много подражателей, каковы: Кампанелла, Кабэ, Дони, Фонтенель, Беррингтон и другие. В наши задачи не входит детальное знакомство с ними, так как их идеальные государства есть не что иное, как переделка Утопии с весьма неоригинальными добавлениями. Под знаком Утопии социалистическая мысль находилась до самой французской революции. С этого же момента она делает крутой поворот: отбрасывает по форме (а не по существу) фантастический элемент и стремится в экономической науке найти для себя реальный фундамент. В начале это ей удавалось, и ко времени расцвета учения Маркса политическую экономию считали чуть ли не синонимом научного социализма, но в последние годы, когда политическая экономия окрепла и освободилась от априорного балласта рикардо-марксизма, она стала самым ужасным и убийственным оружием против социализма. Социализм в новое время Переходя к новым векам, мы должны несколько видоизменить метод изложения социалистических учений. Ранее мы выбирали наиболее типичных представителей социалистической мысли различных культурных эпох и лишь самые необходимые указания делали относительно той исторической обстановки, в которой они появлялись. |
| Также прекрасно изменено по Христианским идеям лужицкое предание о музыкальных существах, совершенно соответствующих Эльфам: Лужицкие ludki пропали с тех пор, как завелись колокола. звону которых они не могут терпеть. з) Эльфы знают будущее и все, где что ни делается: карлик Alvis (всезнающий), в Эдде, умеет ответить на все вопросы бога Тора; он везде бывал, все видывал и все знает. В Нибелунгах водные Эльфы предсказали Бургундам их судьбу. Вила предсказала Кралевитю Марку, что он скоро умрет «од Бога, од старог крвника», Вук. 2, 440. Валькирия Брингильдр сообщила Сигурду: «все руны, какие только человек желает знать, и говорить на всяком человеческом языке, и исцелять мазями», Gripis spà. Заметим кстати, что темные изобразительные выражения в Эдде называются рунами: Сигрун говорит Гельги: «ты рассказываешь о битве воинскими pyhaмu(val-rúnom)»: такая руна, напр.: кормить орлов копьями, вм. поражать. Сл. о П.И. предлагает много выражений, подобных скн. рунам. Особенно любопытно обратить внимание на один эпический мотив: существа сверхестественные, как все знающие, любят предлагать смертным загадки, которые без сомнения те же руны. В одной малорусской песне Русалка загадывает одной девице следующие загадки (Макс. Мал. Песн. 162 ): Ой що росте без кореня, а що бежит без пóвода, а що цвете без всякого цвету? Камень просте без кореня, вода бежит да без пóвода, папороть цвете без всякого цвету. Разрешение высших вопросов также предоставляется существамми сверхестественным, каким является в одной сербской песне рыба, не только соответствующая водяным Русалкам, но и напоминающая божественную рыбу в индийском эпизоде о потопе, Вук. 1, Дjbojka cjeдu kpaj мора, цак сама себи говори: «ах, мили Боже и драги! има л’што шире од мора? има л’што дуже од поля? има л’што брже од коня? има л’што cлaдje од меда? има л’што драже од брата?» Говори риба из воде: «дjebojko, луда будало! шире je небо од мора, дуже je море од поля, брже су очи од коня, cлaдju je шemjep од меда, дражи je драги од брата». |
| В первой книге Мор пишет о том, насколько несовершенна социальная и политическая система, критикует смертную казнь, законы о рабочих, иронически высмеивает несовершенства духовенства и предлагает программу реформ, призванных исправить положение. А во второй части он приглашает читателя на таинственный вымышленный остров Утопия, где нет частной собственности, все общее, люди счастливы и живут в справедливости и довольстве. Как устроена Утопия Мора Книга написана в форме диалога, что позволило не отождествлять высказанные в ней коммунистические рецепты устроения общества с мнением самого Мора. Недаром некоторые ученые считают «Утопию» не непосредственным выражением мировоззрения Мора, а некой литературной игрой. Об идеальном острове рассказывает в книге некий моряк-путешественник по имени Рафаил Гитлодей, якобы спутник самого Америго Веспуччи, попавший на Утопию во время одного из своих плаваний. Там он обнаружил возглавляемую мудрым монархом федерацию 54 городов со столицей – городом Амауротом. Все островитяне жили в хороших трехэтажных похожих друг на друга домах, которыми менялись каждые 10 лет. С тыльной стороны к каждому дому примыкали прекрасные сады: как сказано в книге, ничему другому основатель идеального государства Утоп не уделял столько трудов, времени и внимания, как устройству этих садов. Это, вероятно, должно подчеркнуть райскую природу Утопии, ведь рай часто понимают как прекрасный сад. Все люди на острове обязаны были трудиться - как мужчины, так и женщины. Все они занимались земледелием, попеременно проживая то в городе, то в деревне, а также обязаны были владеть еще хотя бы одним ремеслом. Работали утопийцы лишь шесть часов в день – три часа до обеда и после двухчасового перерыва еще три. В остальное время они занимались музыкой, а в предрассветные часы слушали научные лекции. В этом собственно и были цель и счастье их жизни - в свободном досуге и образовании: «Очень часто также, когда не встречается надобности ни в какой подобной работе, государство объявляет меньшее количество рабочих часов. Власти отнюдь не хотят принуждать граждан к излишним трудам. Учреждение этой повинности имеет прежде всего только ту цель, чтобы обеспечить, насколько это возможно с точки зрения общественных нужд, всем гражданам наибольшее количество времени после телесного рабства для духовной свободы и образования. В этом, по их мнению, заключается счастье жизни». |
| е. тем, которые не полагаются на заслуги своих предков, а стараются собственными делами снискать благоволение Божие и б) наказывает за грехи отцов только тех потомков, которые ненавидят Его ( Исх. 20:5 ), т. е. таких только, которые сами подражают грехам предков. – Великоименит Господь (19 ст.) и сотворил еси имя Себе (20 ст. – ср. 14:7) – этими словами выражается та мысль, что чудеса, совершенные Господом в Египте при изведении оттуда евреев и после, во время странствования по пустыне и при завоевании земли ханаанской, сделали Господа известным между всеми народами, составили Его имя или славу (ср. Исх. 7:3–5; 9, 14–16; 10:1–2 ; Чис. 14:13–16 ). – Якоже день сей (20 ст.) – см. выше ( Иер. 11:5 ). – Сотвориша, да сбудутся им вся злая сия – этими словами пророк указывает своим современникам, что как постигшие их бедствия плена являются следствием их беззаконных поступков, как справедливое наказание за них, которым угрожал еще пророк Моисей ( Втор. 28:48–52 ср. выше толк. Иер. 11:8 ). – Град предан есть в руце халдеев, воюющих нань от лица меча и глада и мора (24 ст.), в то время, к которому относится эта молитва пророка, именно – в 10-й год Седекии (1 ст.), город Иерусалим не был еще взят халдеями, а только был осажден ими (2 ст.), взятие же его совершилось только в 11-й год Седекии, в четвертый месяц, в девятый день месяца ( Иер. 39:2 ); если же пророк говорит, что град предан есть в руце халдеев, то он выражает этим лишь только уверенность свою в том, что в скором времени имело совершиться (ср. 36 ст.); основанием этой уверенности служило бывшее пророку откровение от Бога (3 ст. ср. 34:2). Причиною, по которой город Иерусалим предан будет в руки халдеев, осаждающих его (воюющих нань), пророк указывает меч, голод и мор: град предан есть от лица (по причине) меча и глада и мора. Так действительно и было: а) халдеи, осаждавшие Иерусалим с 9-года Седекии до 11-го ( Иер. 49:1–2; 52:4–5 ), ослабили иудеев голодом: в 11-й год, в четвертый месяц, в девятый день утвердися глад во граде и не бяше хлеба людем земли ( Иер. 52:6 ; 4Цар. 25:3 ); б) вместе с голодом усилилась конечно и смертность (мор), как всегда бывает при недостатке хлеба, и в) ослабленные голодом и мором осажденные иудеи уже не могли оказывать сколько-нибудь серьезного сопротивления халдеям и последние сделали в стене города пролом (просекоша град – Иер. 52:7 ) и довершили взятие города мечем: одних убили, других вынудили к добровольной сдаче ( Иер. 52:8–9 ). |
| Как он казнит первого министра королевства, известного гуманиста, вообще известного человека и популярного человека в Англии, Томаса Мора? «Суд постановил провести казнь следующим образом – волочить его тело из Тауэра через все лондонское Сити в Тайтберн, там повесить его, но не до смерти, а только до полусмерти, после чего снять из петли (речь идет о премьер-министре, для информации), после чего отрезать ему сначала половые органы, потом вспороть живот (это традиция английская), вырвать все внутренности и сжечь у него на глазах, после этого четвертовать, прибить по одной четверти тела над четырьмя вратами лондонского Сити, а голову выставить на лондонском мосту», — это судебное решение. Золотой век! Милосердный король Генрих VIII милостиво заменил эту казнь, с учетом заслуг и высокой должности Томаса Мора, просто отсечением головы, за что был признан всемилостивейшим и добрейшим из правителей. Подобные детали западными исследователями, как правило, не описывались. — История – это наука беспристрастная или историк должен становиться на чью-то сторону и не может находится над схваткой двух оппонентов? — История – это вещь объективная или субъективная, так? Теоретически историк должен быть объективен, но практически — он живой человек! Поэтому он субъективен всегда, в этом проблема. Помянутый мной Карамзин старался писать историю объективно, но он был живой человек, он понимал, кто будут его читатели, он понимал, кто у него государь-император, и получалось достаточно субъективно, но при этом красиво и убедительно, идеологически совершенно ясно. Господин Акунин пишет свою историю, делает вид, что объективно, но, конечно, она абсолютно субъективна и исповедует его версию на историю, на политику, на сегодняшний момент того времени. Так всегда происходит. — Вы говорили о периоде XVI—XVII-ro века. Как, на ваш взгляд, в последующие периоды, более поздние, что-то изменилось в отношении суждения иностранцев о России? Или все осталось прежним? Всегда по-разному. Все же зависит от обстоятельств. |
| Пред сваким божанским догматом разум и ако искрен, он мора однос изразити признанием: не разумем. Побуни ли се пак пред загонетном они за бесмислица и лудост, и саблазан. 101 Неспособан да схвати и разуме догматске истине, разум тиме сводечи да неспособан бити тумач и творац. Ограничен, релативан, разум не може стварати безграничне, апсолутне, безгрешне истине, нити их схватити. Оне и над Оне са сваке стране превазилазе силе и способности. Суштином догматске истине су сакривене у неиспитаним дубинама мудрости и, покривене покривалом божанске живе у светлости Тросунчаног Божанства, разум не би могао издржати блесак сунчане божанске Као што би човек не само ослепио и уништио себе, када би се приближио сунчевим протуберанцама, тако би и разум уништио себе, када би могао наг продрети у наднебеске висине Божанства, где сунца вечних истина пламте. За пут разум мора имати покривало вере, и бити обучен у У ствари, однос разума према догматима као вечним истинама Христовим, детерминисан односом самога Господа Исуса према разуму у даности. Шта Господ Христос уопште тражи од сваког човека као услов за – само да се одрече себе и узме крст Ако ко за мном нека се одрече себе (παρνησσθω εαυτν) и узме крст и иде за мном. 102 се себе значи: се себе у стварности личности, се душе, свога разума, свога свога антропоцентричког, егоистичког закона живота и А човек то постиже, када самоодречним подвигом вере у Христа распне себе греху и свему грешном у себи и око себе; када умре греху и смрти, да би оживео безгрешном и бесмртном Господу Христу. 103 Посебно пак, разум се одриче себе, када престане сматрати себе самобитним творцем истине, мерилом истине, истине, и самоодречним подвигом вере преда себе Господу Христу, да му Он буде и творац истине, и мерило истине, и истине. Човек сачувати себе за живот вечни ако саможртвеним подвигом вере изгуби душу ради Христа, преда Христу, у поново и то – овековечену. то смисао речи: Ако ко изгуби душу мене ради, (ερσει ατην), 104 (σσει αυτν), 105 за живот вечни (εις ζων ανιον φυλξει ατην). |
|
|
