| В совр. греч. церковном пении большинство жанров имеет неск. мелодических версий, одна из которых представлена М. с. Разнообразные приемы, используемые в М. с., с наибольшей полнотой были воплощены в жанре матимы . В древнерусской традиции В древнерусской традиции к М. с. принадлежали образцы кондакарного пения , существовавшего приблизительно с кон. XI по нач. XIII в. (см. также в ст. Кондакарная нотация ). Анализ нотированных книг XII-XIII вв., содержащих песнопения знаменного распева , указывает на регулярное включение в тексты Стихирарей (в меньшей степени - Ирмология) лицевых начертаний и фит, подразумевающих мелизматические формулы. Отдельные стихиры могли представлять собой особо мелизматически развитые песнопения, судя по количеству используемых в них лиц и фит (напр., евангельские стихиры (см.: Минейный Стихирарь ГИМ. Син. 279; Благовещенский Кондакарь РНБ. Q.n.I. 32) и др.). В XV в. подобные формулы мелизматического типа приобрели такие графические начертания, которые оставались в большей или меньшей степени неизменными в дальнейшем. Приблизительно в этот же период формировались новые певч. стили, для к-рых характерно преобладание формул мелизматического типа. К ним относятся демественное пение , образцы к-рого содержат оригинальные неосмогласные формулы мелизматического типа, и путевой распев , представляющий собой фактически орнаментированную версию знаменного распева. Мелодические формулы песнопений путевого распева были образованы путем ритмического увеличения и дополнения различного рода украшениями более простых по стилю попевок знаменного осмогласия. На рубеже XVI и XVII вв. в певч. рукописях распространился термин «большой распев», относящийся к особому М. с. древнерус. традиции. Первоначально он применялся к циклу 11 воскресных евангельских стихир, а также тематически и литургически связанных с ними 11 воскресных ексапостилариев (светильнов) и богородичнов. Мелодическая редакция этих песнопений, однако, была распространена задолго до этого времени. |
| В эпоху поздней бронзы М. пережил очередной расцвет, находясь в составе егип. царства Тутмоса III (1490-1436) (М. упом. в древнеегип. текстах как захваченный фараоном ок. 1479), когда здесь воздвигли роскошный дворец. Ок. 1130 г. до Р. Х. город был разрушен и заново заселен, как полагают, израильтянами, к-рых сменили филистимляне , создавшие неукрепленное поселение (вопрос об идентичности новых жителей остается дискуссионным). М., процветающий и важный город, вскоре был уничтожен (возможно, арамеями) и вновь отстроен как адм. центр ассир. царя Тиглатпаласара III, захватившего Самарию (?). М., столица ассир. провинции, восстановленная и укрепленная ассирийцами, в кон. VII в. до Р. Х. была разрушена, а на ее месте воздвигнута крепость того же типа, что в Асоре и Тель- Киннерете , с открытым двором в месопотамском стиле. Находок здесь очень мало, но в отдельных местах обнаружены небольшие жилые постройки с керамикой персид. периода. По-видимому, это слой восстановления города в начале персид. периода, когда М. вновь был заселен. К тому же времени Э. Штерн относит остатки мощной и крупной (68×48 м) цитадели также в месопотамском стиле на вост. участке. В вавилонский период М., видимо, не восстанавливали. Это подтверждает и стратиграфия 2 ближайших к М. поселков, Тель-Кири и Йокнеам, почти полностью уничтоженных в кон. VII в. до Р. Х. Следующая фаза относится уже к персид. периоду, а свидетельств вавилонского времени нет ни в одном из поселений. Несмотря на большие разрушения, к-рые ассирийцы произвели в пров. Мегиддо, и на частичную депортацию населения, были восстановлены самые значительные объекты (М., Асор, Аелет-ха-Шахар, Тель-Кири и Йокнеам), уничтоженные в кон. VII в. до Р. Х. вавилонянами ( Stern. 2001. P. 315). В персид. период в М. (возможно, столице провинции) строительные остатки составляли мощный верхний слой I (600-300 гг. до Р. Х.). Здесь открыты стены и ворота, окружавшие крепость, к-рые не раз перестраивали. Из жилых районов города особенно густо застроен южный. В неукрепленной части города постройки разнообразны, но преобладает традиц. план (открытый двор с 3-сторонней обстройкой помещениями). Археология |
| Вид на долину Гёреме После распада единой державы хеттов в XII в. до Р. Х. история и культура этого народа в К. развивалась еще ок. 500 лет. В Анатолии существовали небольшие царства, территорию Юж. Каппадокии занимало царство Табал со столицей Тувана (в греко-рим. и визант. эпохи Тиана). Население говорило на лувийском (родственный хеттскому) и арамейском языках. В X-VII вв. до Р. Х. регион испытывал сильное воздействие ассирийцев, к-рые неоднократно предпринимали военные походы в Анатолию и устанавливали свое правление в К. или собирали дань с местных зависимых от Ассирии правителей. На западе ассирийцам противостояло Фригийское царство, которое также влияло на К. В нач. VI в. до Р. Х., после падения Ассирии и Фригии, регион К. перешел под власть Мидийского царства, затем - во владение персид. державы Ахеменидов (сер. VI-IV в. до Р. Х.). В ее составе К. впервые сформировалась как единый устойчивый историко-культурный регион. Персы образовали здесь сатрапию К. с центром в древнем г. Мазака (ныне Кайсери, в рим. и визант. эпохи Кесария Каппадокийская ), использовав как название страны термин неясного значения «катпатука», который употребляло местное население (TIB. Bd. 2. S. 62-63). В сер. IV в. до Р. Х. большая К. была разделена на Великую (собственно К.) и Малую (земли к северу от К., позднее Пафлагония с центром в Синопе). Со временем название «Каппадокия» вместе с представлениями о стране распространилось и закрепилось в античном мире. Момент постепенного утверждения названий «Каппадокия» и «каппадокийцы» в греч. языке зафиксирован, напр., в труде Геродота, который неоднократно объяснял, что греки ошибочно называют каппадокийцев сирийцами ( Herod. Hist. I 72, V 49). Уже в этот период в К. сложились крупные землевладельческие домены; в структуре общества преобладали немногочисленные, но влиятельные кланы собственников обширных полей и пастбищ, магнатов, на к-рых работало зависимое крестьянское население. Подобная модель общественных отношений под разными названиями и в условиях разных культур в дальнейшем сохранялась в К. на протяжении тысячелетий от классической античности до XIX в. Землевладельческие фамилии, хотя и с различным правовым статусом, встречались в истории К. и в римскую, и в позднеантичную эпохи (кланы свт. Василия Великого и Григория Назианзина), и в Византии (здесь в IX-X вв. активно формировалась поземельная аристократия - динаты), и в позднейшей Османской империи. В отличие от др. регионов М. Азии в К. на протяжении всех эпох античности и средневековья было крайне мало городов; преобладало сельское население с консервативными традициями и подчинением кланам магнатов. В целом К. в периоды античности и средневековья была сравнительно слабо развитым регионом, отставала по плотности населения, урбанизации, интенсивности торгово-экономической жизни даже от большинства окружавших ее областей М. Азии, не говоря уже о Сирии или об Италии. |
| Для большей части И. характерен субтропический, средиземноморский климат с жарким сухим летом и мягкой влажной зимой. Исключение составляют северо-зап. и сев. районы И., которые характеризуются умеренным океаническим климатом с обильными осадками в течение всего года, теплым летом и мягкой зимой. Средняя температура января колеблется в зависимости от региона и составляет от 3-6°С на плоскогорье Месета до 10-11°С на юге, средняя температура июля - соответственно 21-24°С и 26-27°С. В северо-зап. и сев. прибрежных районах средняя температура января составляет 8-10°С, июля - 18-20°С. В горах на высоте более 2500 м температуры зимних месяцев опускаются ниже 0°С, температуры летних месяцев составляют от 10 до 14°С. Реки большей части И. имеют преимущественно дождевое питание, в нек-рых районах оно дополняется снеговым. Население В 2010 г., согласно статистическим подсчетам ООН (U. N. Department of Economic and Social Affairs (DESA). Population Division), численность населения И. составила 46 млн чел.; по оценкам Испанского национального ин-та статистики (www.ine.es), к 1 янв. 2011 г. в И. проживало более 47 млн чел. По данным переписи 2001 г., в составе населения страны преобладают испанцы (более 96%), включая кроме кастильцев и леонцев различные этнические общности: басков, галисийцев, астурийцев, наваррцев, кантабрийцев, каталонцев, валенсийцев, арагонцев, мурсийцев, балеарцев, андалусцев, эстремадурцев, канарцев, а также испанских евреев (в основном сефардов) и испанских цыган. Среди населения автономных областей в возрасте старше 16 лет была сравнительно велика доля полноценно владеющих родными языками и диалектами (41,6%): 35,6% - на Балеарских о-вах, 60,4% - в Каталонии, 22,1% - в Валенсии, 56,7% - в Галисии, 21,9% - в Наварре, 43,7% - в Стране Басков. Остальную часть населения И. составляли иностранцы (ок. 3,8 %), в основном выходцы из стран Лат. Америки, Сев. Африки, Вост. Европы. В соответствии с данными ООН на 2010 г. средняя ожидаемая продолжительность жизни в И.- 80,5 года (мужчины - 77,2, женщины - 83,8). Естественный прирост населения за последние десятилетия снижается и составляет 1,2%. Показатель рождаемости составляет 10,9 на 1000 жителей, смертности - 8,9 на 1000 жителей. Прирост населения в значительной степени обеспечивается за счет иммиграции (в первую очередь из стран Сев. Африки и Лат. Америки). Средний возраст населения - 40,1 года. Доля детей до 15 лет составляет 15%, лиц трудоспособного возраста (15-64 года) - 62,1, пожилого возраста (65 лет и старше) - 22,9%. Средняя плотность населения - 81 чел. на кв. км. Ввиду различий в социально-экономическом положении плотность населения разных регионов страны неравномерна: наиболее густонаселенные районы - Мадрид, Страна Басков, Канарские о-ва, Каталония; низкой плотностью населения отличаются Кастилия-ла-Манча, Арагон, Эстремадура и Кастилия-Леон. |
| Евангельские чтения для воскресений Великого поста полагались те же, что и в амвросианском и древнем рим. (догригорианском) обрядах: во 2-е воскресенье - о самарянке, в 3-е - об Аврааме, в 4-е - о слепом, в Страстное воскресенье (Dominica de passione) - о воскрешении Лазаря. Для Пальмового воскресенья имелось 2 формуляра мессы: Missa sicca (Сухая месса) и Missa palmarum (Пальмовая месса), за ней следовала Missa de passione (Страстная месса). В Страстную пятницу совершались 2 поклонения Кресту. В Великую субботу звучало 6 чтений, между 5-м и 6-м происходило освящение свечи. Это последование записывалось на особом пергаменном свитке, носящем название «Exultet» (incipit пасхального гимна, исполнявшегося диаконом); длина такого свитка могла превышать 6 м, известны образцы: XI в. из Бари (Bari I) и Монте-Кассино (хранится в Ватиканской б-ке; см. в изд.: Le Codex 10673. P. 447), XII-XIII вв. из Трои (Troia III). Музыкальные особенности Нотация, используемая в Антифонарии как для мессы, так и для оффиция, соответствует древней рим. и отличается от григорианской. Беневентанское пение в отличие от григорианского не имело системы осмогласия . Мелос беневентанских песнопений характеризуется небольшим амбитусом (4-5 ступеней), частой повторяемостью муз. фраз и каденций, преобладанием поступенного движения, подвижностью и отсутствием жесткой зависимости от словесного текста. Всем песнопениям, независимо от их литургической функции и жанра, свойствен орнаментальный стиль. Диакон с амвона провозглашает пасхальный гимн «Exultet». Миниатюра. Богослужебный свиток беневентанского обряда (Troia III). XII–XIII вв. Для Б. о. было характерно сохранение архаических рим. литургических особенностей (прежде всего относящихся к предпасхальному периоду церковного года), вышедших из употребления в Риме уже в VII в. Среди таких особенностей можно отметить отсутствие в Градуале мессы «Omnes gentes» (Все народы) в ряду воскресений после Пятидесятницы, а также назначение в нек-рые дни 3 литургических чтений на мессе. В целом чин воскресений после Пятидесятницы соответствует чину, содержащемуся в Лекционарии (Comes) из Вюрцбурга, структура к-рого восходит к догригорианской практике ( Hesbert. Les séries d " evangiles). Григорианская традиция церковного пения повлияла на беневентанскую не позднее нач. IX в.: с этого времени встречаются местные службы, мелос песнопений к-рых составлен по рим. образцам. В песнопениях, содержащихся в Миссалах и Градуалах XI-XII вв., пересеклись 3 певч. традиции: старая беневентанская (до IX в.), рим. григорианская и подражающая ей южноиталийская, синхронная этим памятникам. |
| Имя В. связывают с особым типом монастырского пения, т. н. «умилительных» песнопений, «дышащих самою задушевною искренностью и религиозным одушевлением» (Смоленский); в них преобладает минор, выразительная мелодия, тихая динамика. Среди самых известных сочинений В.- неск. «Херувимских», «Милость мира» симоновского напева и т. п. По мнению свящ. А. Митропольского, В. в своих песнопениях удалось сгладить «суровость знаменного и нецерковность итальянского пения». Прот. Д. В. Разумовский считает симоновский напев разновидностью киевского распева, отмечая его характерный хоровой состав (альт, два тенора, бас) и тихое исполнение («с сурдиной»). Возникновение напева исследователь относит приблизительно к 1825 г., но не связывает его с именем В. Эти певч. традиции поддерживались в Симоновом мон-ре до 70-х гг. учеником В. иером. Венедиктом, а также на клиросе Данилова мон-ря. Песнопения В. просты по гармоническому складу и фактуре, доступны для исполнения даже небольшими хорами, поэтому они пользовались особенной популярностью в сельских хорах, духовных учебных заведениях. Песнопения В. были известны по всей России, но при жизни автора не были опубликованы; существовали во множестве рукописных списков, поэтому невозможно точно установить авторство нек-рых сочинений, приписываемых В. (к ним относятся: «Моление теплое», «Помысли, душе моя», «Глаголи Симеоне», «Помышляю день страшный», «Егда преставление», «Плачу и рыдаю», «Волею щедре крест», «Вскую мя отринул», «Милосердия двери», Херувимская «вятская» и др.). В кон. XIX - нач. ХХ в. сочинения В. публиковались Придворной певческой капеллой, издательствами Юргенсона, Селиверстова, Киреева и др., включались в Церковно-певческий сборник, помещались в качестве приложения к ж. «Народное образование». Большинство изданных сочинений В. в хранящихся в ОПИ ГИМ автографах отсутствуют; возможно, они были написаны после 1843 г. Муз. соч.: 57 песнопений [в т. ч. «Херувимская» 1, 2, 3), «Милость мира» 1, 2), «Утоли болезни», «Апостоли от конец», «Тока слез моих», «Аз, Дево святая Богородице», «Завещание» («Духовные мои братие»)]//ОПИ ГИМ. |
| Климат морской тропический. Среднемесячная температура на юж. островах - 27°C, на северных - 30°C, осадков соответственно 500-600 и 1000-1200 мм в год. Для сев. островов с июля по окт. характерны ураганы. Население Население Н. составляет 17 082 тыс. чел. (оценка 2017 г.). Из них ок. 77,9% - «лица нидерландского происхождения» (у к-рых оба родителя родились в Н.), остальные - «лица иностранного происхождения» (у которых один или оба родителя род. за рубежом). По оценочным данным на 2012 г., более 2/3 коренных жителей составляют голландцы (преобладают в 10 из 12 провинций), ок. 1/10 - фламандцы (гл. обр. в юж. провинциях Сев. Брабант и Лимбург), 2,7% - фризы (в основном на севере, в пров. Фрисландия и частично в пров. Гронинген). Среди проживающих в Н. иностранцев доля иммигрантов из др. стран Запада (к ним офиц. статистика относит страны Европы (исключая Турцию) и Сев. Америки, Японию, Индонезию и бывш. нидерланд. колонии в Океании) составляет 44,1%, из Турции - 10,6, из Марокко - 10,3, из Суринама - 9,3, из бывш. нидерланд. Антильских о-вов и Арубы - 4% (офиц. данные за 2016). По офиц. данным, годовой прирост населения в Н.- 0,46% (2015), уровень рождаемости - 10,1 на 1 тыс. жителей (2016), уровень смертности - 8,7 на 1 тыс. жителей (2016), уровень фертильности - 1,8 ребенка на 1 женщину (2016). Средняя ожидаемая продолжительность жизни - 81,4 года (мужчины - 79,2 года, женщины - 83,6 года) (2016). В возрастной структуре: лица моложе 20 лет - 22,5%, лица в возрасте от 20 до 65 лет - 59,3, лица 65 лет и старше - 18,2% (2016). Плотность населения - 502 чел. на кв. км (2015). Доля городского населения - 91,5% (2016). Население Арубы составляет 110,9 тыс. чел. (оценка 2017 г.), Кюрасао - 160,3 тыс. чел. (оценка 2017 г.), Синт-Мартена - 39,4 тыс. чел. (оценка 2016 г.). Государственное устройство Королевство Н.- суверенное гос-во, состоящее из 4 самоуправляющихся гос. образований: Н., Арубы, Кюрасао и Синт-Мартена. Все составные части имеют широкую автономию, но не могут выступать в качестве субъекта международного права. |
| Латинский текст инвитаторного псалма - единственный в средневек. оффиции - заимствован из Римской Псалтири (Psalterium Romanum), тогда как проч. псалмы использовались в оффиции в редакции Галликанской Псалтири (Psalterium Gallicanum, в переводе блж. Иеронима Стридонского , вошедшем в Вульгату). В Novus Ordo допускается замена Пс 94 псалмами 24, 67 или 100 для пения с И. Особенности псалмодии Муз. структура И. следует его словесному тексту: каждая из 3 фраз каждого стиха открывается собственной начальной интонацией и завершается собственной каденционной формулой; в каждой фразе возможны разные теноры (тоны речитации). При этом напевы отдельных стихов инвитаторного псалма разнятся в деталях, т. о. в отличие от др. псалмов инвитаторный псалом невозможно исполнить целиком во всех подробностях по образцу 1-го стиха: для этого необходимо иметь муз. запись всего псалма. Вероятно, эта изменчивость инвитаторных псалмовых тонов от стиха к стиху коренится в древней импровизационности, присущей устной традиции церковного пения. Модальная структура И. также указывает на древнее происхождение этого жанра и связанной с ним псалмодии. Во-первых, инвитаторные псалмовые тоны не укладываются в рамки 8 псалмовых тонов, соответствующих 8 модусам октоиха. Так, отсутствуют 1-й и 8-й псалмовые тоны (поэтому в позднее время производились попытки создать недостающие тоны). Зато количественно преобладают 4-й и в меньшей мере 6-й тоны, в к-рых в отличие от остальных тонов имеется неск. наборов формул. Кроме того, несмотря на то что в певч. изданиях все инвитаторные псалмовые тоны формально отнесены к одному из псалмовых тонов октоиха, в них имеются явные следы более древних модусов, не входящих в октоих. Так, в 6-м псалмовом тоне тенором может быть не только обычный для этого тона звук ля, но и до1 (напр., в псалме при пасхальном И. «Surrexit Dominus vere, alleluia» (Воистину воскрес Господь, аллилуия) наряду с менее значимыми тенорами ля и фа) или си-бемоль (напр., в псалме, связанном с заупокойным И. «Regem cui omnia vivunt, venite adoremus», наряду с тенором соль в 3-й фразе стиха). |
| О В. как направлении собственно философского дискурса можно говорить начиная лишь с IV-III вв. до Р. Х. (а не с эпохи поздневедийских текстов, как часто делают ее историки), когда появляются брахманистские и джайнские свидетельства о логической рационализации учений о Брахмане и Атмане (не ранее чем ко II в. до Р. Х. восходят свидетельства о терминологическом различении индивидуальной души и «мировой»). Последние века до Р. Х.- первые века по Р. Х.- эпоха единства учительских традиций В. и мимансы (как направлений экзегезы ведийских текстов), возможно, с совместным преподаванием обеих экзегетических дисциплин одними и теми же «профессорами» ( Бадараяна , Джаймини, Бадари, Каршнаджини и др.), со специализацией по В. скорее в «старших классах» (т. зр. Х. Накамуры). К III-IV вв. завершается процесс обособления В. от мимансы, выразившийся в создании «Брахмасутр» (традиц. приписывание их Бадараяне является ошибочным), в к-рых получившая преобладание «линия Бадараяны» предприняла попытку унификации общеведантийского наследия. IV-VII вв.- период медленной аккумуляции «разночтений» в интерпретации предельно кратких и амбивалентных «Брахмасутр», к-рые впосл. приведут к образованию конкурирующих школ В. В тот же отрезок времени Бхартрихари в «Вакьяпадии» (ок. V в.) сформулировал основные принципы шабда-адвайты, где изложение «лингвистической веданты» открывается тезисом о том, что безначальный и бесконечный Брахман является сущностью слова (вач), проявляется в виде объектов, и благодаря ему развертывается мир. Будучи в своей сущности простым (нераздельным), он является опорой различных потенций ( шакти ) и благодаря им как бы раздробляется. Эти силы - источники рождения и проч. состояний тех, кто населяет мир, а сам Брахман - семя всего сущего - содержит в себе разделение на субъект и объект опыта, равно как и сам опыт (I. 1-4). Неск. позднее Гаудапада создает «Мандукья-карику» (прибл. VI-VII вв.), текст к-рой имеет четырехчастную и достаточно неоднородную композицию, объединяемую темой демонстрации нереальности мира субъектов и объектов и иллюзорности наших представлений как о возникновении и разрушении вещей, так и о наличии к.-л. экстраментальной действительности. Подобные идеи в сочетании с постоянным обозначением «вещей» термином « дхармы », а также с апелляцией к авторитетам Будды и будд позволяют нам предположить, что мы имеем дело с ранней стадией ведантизации главных идей основных философских школ Махаяны - мадхьямики и йогачары , притом в их синкрете (где приоритетной представляется йогачаровская составляющая). |
| Опыт такой реконструкции истории первоначального христианства Г. предложил в 1-м т. трилогии «Иисус и начала христианства» (Jésus et les origines du christianisme. P., 1932-1947. 3 vol.). Г. понимал, что попытка описать истоки раннего христианства была рискованной, т. к. многим в то время казалось невозможным соединить «фрагментарные элементы евангельской традиции», к-рые подвергались беспощадной исторической критике. В 1-м т. «Жизнь Иисуса» (La vie de Jésus. P., 1932; абсолютно перераб. изд.: Jésus. P., 19502) Г. исходил из того, что в рассказе самого раннего евангелиста Марка дана надежная канва событий и рассказано о содержании земного служения Иисуса Христа. Оценивая историческую достоверность евангельской традиции, Г. принял т. н. критерий несводимости (утверждение аутентичности слов Иисуса Христа на основании их отличия от формулировок, принятых в первохрист. Церкви). Однако он подчеркивал, что этот критерий должен быть дополнен «критерием когерентности», согласно к-рому «слова Иисуса, подлинность которых может быть установлена, в свою очередь, могут служить пробным камнем для оценки подлинности других высказываний, связанных с ними или гармонично их дополняющих» (P. 207-208). Написанная в период господства скептицизма в библеистике книга Г., несмотря на нек-рые существенные критические выводы, основана на уверенности в достоверности значительной части НЗ. В реконструкции истории первохрист. Церкви (La naissance du christianisme. P., 1946; L " Église primitive. P., 1947) Г. опирался на общую концепцию феномена религии (во многом определенной мировоззрением А. Бергсона ), согласно к-рой нет чисто динамичной, так же как и чисто статичной, религии, но существуют только ситуации, в к-рых преобладает тот или иной элемент этих типов религии. Стремясь дать представление о первоначальном христианстве в его исторической преемственности и во внутренней связи, Г. показывал, как после Крестной смерти Христа возникала новая вера в Его Воскресение и как она нашла выражение в новом учении, разнообразные ранние формы к-рого, появившиеся как результат формирования и борьбы иудеохрист. и паулинистической тенденций, постепенно сближались, пока не слились в завершенную систему, объединившую вероучение, иерархическую орг-цию и церковное право. По Г., она возникала во II в., «в раннем католицизме» св. Иринея Лионского и Тертуллиана. Процесс отвержения форм вероучения и организации, не соответствовавших условиям жизни христ. общины, по Г., происходил не под внешним влиянием. Он явился следствием развития новой веры в Воскресшего, внутреннего единства христ. общины, основанного на чувстве братства в воскресшем и прославленном Христе. Вывод Г. о внутренней динамике христ. веры во многом повлиял на распространение в науке позиции, в основе к-рой лежит понимание особенности первоначального христианства в сравнении с др. религиями Вост. Средиземноморья и незначительного влияния последних на него. |
|
|
