| Затем в «Нового Времени» от 20-го мая 1914 г. письмом в редакцию отозвался и И.В.Годнев, заявив, что встревожившее А.А. Папкова место о мирянах ему давно было известно, и он ссылался на него уже 29-го октября 1913г. 2 , а затем процитировал полностью в заседании государственной думы 28-го апреля 1914 г. 3 . Со своей стороны мы можем прибавить, что это место цитируется уже Ф.В.Благовидовым в его книге «Обер-Прокуроры Св.Синода в XVIII и в первой половине XIX столетия» , Казань, 1900 г., 2-е издание, на странице 14–15, а также в книг С.Г. Рункевича, Учреждение и первоначальное устройство Св.Синода, С.-Пб., 1900, стр. 164; в отзывах на эту книгу архиепископа Сергия Финляндского и А.В.Карташова, помещенных в «Журналах Совета Петербургской Духовной Академии” за 1901–1902 гг., стр.218 и 258 (см. Христианское Чтение за 1902г., вып. 7–10); в статье свящ. К.Ф.Стефановича, Феофан Прокопович , как канонист, «Вера и Церковь » за 1906 г., кн. 9, стр. 440, и в статье М.Лебедева, К вопросу об отношении Церкви к Государству, Прав. Собес., декабрь 1906 г., стр. 728, прим, 2. Таким образом, «открытие”, о котором сообщал А.А.Папков не было ужо таким новым. Были высказаны также возражения и по другим положениям статей А.А.Папкова , часть которых попала и в его брошюру под заглавием «Правда о церковном преобразовании Петра Великого. С.-Пб. 1914» Однако, вся эта полемика казалась недостаточно основательной в виду отсутствия в печати того источника, из которого А.А.Папков черпал свои сведения и выводы. Тем не менее вопрос, задетый статьями А.А.Папкова , представлялся столь важным, что интерес к нему в обществе не ослабевал, несмотря на заслонившие, казалось бы, все события военного времени. Занимаясь уже довольно продолжительное время изучением Духовного Регламента и истории учреждения Духовной Коллегии и мы, со своей стороны, естественно были также очень заинтересованы этими статьями А.А.Папкова и с нетерпением ожидали обещанного им «Сборника памятников по истории церковного права» профессора В.Н.Бенешевича . |
| Начало этому направлению было положено коллективным исследованием под руководством адвоката, затем профессора иврита Матиаса Флация Иллирика (1520–1575) и Иоганна Виганда (1523–1587) – т.н. Магдебургскими центуриями 11 , монументальным 13-томным изданием (1559–1574), в каждом томе которого рассматривается отдельное столетие церковной истории как законченный период, со сверхзадачей доказать, что каждое столетие католицизм все более и более отходил от первохристианства. Эта работа, охватывавшая тринадцать веков, впоследствии была продолжена до конца XVI в. Авторы ввели в научный оборот целый ряд источников, скрупулезно разысканных в архивах и монастырских хранилищах. «Центурии» построены по единому плану: в первых трех разделах каждого тома дан обзор истории Церкви соответствующего столетия, далее разбираются догматические вопросы (причем догма рассматривается как «свет и самое солнце церковной истории»), волновавшие Церковь в это время, затем – отклонения от господствующей догматики (ереси), после чего анализируются литургическая жизнь, церковное управление (включая вопрос о примате Римской церкви), церковно-государственные отношения, схизмы и расколы, а разделы с 10-го по 16-й повествуют о жизни епископов и учителей Церкви (ибо они «суть дары Божии», через них распространялся догматический «свет истины», понимаемый, правда, только в лютеранском смысле), о еретиках, мучениках, чудесах, об отношении иудеев к Церкви и, наконец, о жизни нехристианских народов и об изменениях политических судеб населения ойкумены. Фактически здесь были заложены методологические основы церковно-исторических исследований, состоявшие в сочетании синхронистического и диахронического анализа с проблемным подходом на основании критического анализа источникового материала. Труд критикуется ввиду ряда очевидных недостатков, в частности из-за механистичности периодизации по столетиям и некритичности подхода к используемым источникам, местами превращающих «Центурии» в своеобразную хрестоматию. В то же время авторы проделали большую работу в плане критики некоторых источников, установив целый ряд анахронизмов и фальсификаций, причем в современной литературе эта работа оценивается как образец источниковедческой критики. |
| Так случилось, что с литературно-историческими трудами Владыки Иоанна мне, тогда еще невоцерковленному человеку, довелось познакомиться буквально за несколько дней до окончания его земного пути. В конце октября 1995-го года кто-то мимоходом дал мне почитать книгу «Самодержавие Духа». Эта книга прочиталась, как говорится, «на одном дыхании» и расставила в моей «картине мира» все исторические события, случившиеся в России за последнее тысячелетие на свои места, как бы нейтрализуя тот исторический бедлам и сумбур, которые всегда царят там, где упущено главное – вера во Христа. Тогда – около тридцати лет назад – мне было многое непонятно в русской истории. Какое-то ощущение хаоса было. Горечь и отчаяние наполняли душу оттого, что мы такие непутевые, что всё у нас в России идёт кувырком. Особенно это в те лихие 90-годы прошлого столетия ощущалось. Книга «Самодержавие Духа» развеяла многие мифы, которые в течение семидесяти лет формировала советская историческая наука, низводя дореволюционную историю нашей Родины чуть ли не на первобытный уровень. И ещё вселила чувство здоровой гордости за нашу Отчизну и за народ, который, несмотря на тяжкие испытания, выдавшиеся на его долю в течение 10 веков, остается носителем, хранителем и последним оплотом православной веры в этом нашем падшем мире и на нашей планете. Вообще книги Владыки Иоанна и информационно, и методологически представили новый наиболее глубокий и объективный взгляд на русскую историю. Они поставили все исторические события в один стройный логический ряд. Всё в нашей истории – для меня, по крайне мере, встало на свои места. Всё стало понятно. Это чувство по прочтении книг Владыки возникало у многих из тех, с кем мне доводилось общаться на эту тему. Ту книгу мне пришлось вернуть владельцу, но поскольку и для меня было уже необходимо иметь этот труд Владыки также в качестве настольного, – пришлось, что называется, «пометаться по городу», чтобы отыскать его в продаже. Оббежав несколько магазинов в центре Санкт-Петербурга, мне удалось найти и купить в одном из ларьков православной литературы сразу три книги Владыки – «Самодержавие Духа», «Одоление Смуты» и «Стояние в вере». Именно в эти дни пришла скорбная весть о кончине дорогого Владыки. И именно эти дни стали для меня днями погружения в мир книг митрополита Иоанна (Снычева). |
| Для верующего христианина нет сомнений в том, что русский народ находится под покровом Божией Матери. И сколько бы русский народ ни питали разными наукообразными иллюзиями, он опять и опять обращается туда, где истина живёт в своём немеркнущем свете − к вере Христовой. В начале 21-го века такой поворот мировоззрения явно наблюдается среди наших соотечественников, и если этот процесс затронет достаточно много душ, дотоле находившихся в рабстве идейных утопий, то это будет означать восхождение к новому веку Святой Руси, предсказанному нашими пророками в самом конце человеческой истории. Одним из знаменательных вех на пути возвращения русского народа к Истине явилось событие, произошедшее 10 лет тому назад 17 мая 2007 года в день праздника Вознесения Господня в Москве в храме Христа Спасителя, когда Патриархом Московским Алексием II и Первоиерархом Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) митрополитом Лавром в присутствии 10 тысяч прихожан русских церквей всего мира (среди которых был и автор этого сообщения) был подписан Акт о каноническом общении РПЦЗ с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Тем самым было провозглашено воссоединение ветвей Русской Православной Церкви, разъединённых в результате Гражданской войны 1918–1920 гг. Как отметил Президент В.В. Путин , присутствовавший в храме в качестве свидетеля, подписание Акта знаменовало собой окончание Гражданской войны, примирение «белых» и «красных», находившихся в идеологически противоборствующих лагерях почти столетие. За время вынужденного разделения зарубежная ветвь Русской Церкви сыграла колоссальную роль в окормлении выброшенных историческими бурями за пределы Отечества русских людей, консолидации Православия вдали от Святой Руси и приобщению к свету Истины многих славян в рассеянии сущих, а также других народов, среди которых пришлось проживать русским. О чем автор готов свидетельствовать как очевидец, приобщившийся к вере Христовой в лоне Русской Православной Церкви Зарубежом. Так, например, в Свято-Сергиевском соборе одного из крупнейших городов США Кливленда (Свято-Сергиевсикй собор в Кливленде. Восточно-Американская епархия РПЦЗ, Нью-Йоркское благочиние, ссылка 1 , ссылка 2 ), в котором службы ведутся на старославянском языке, доля великороссов в числе прихожан сейчас не превышает 15%. Остальную часть прихожан составляют украинцы, белорусы, сербы, хорваты, американцы, и представители всех наций, населяющих современную Россию. При соборе действует воскресная школа для детей, в которой преподаются русский язык и история, сестричество Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Настоятелем храма является уроженец Болгарии протоиерей Илия Марзев, а многолетним старостой прихода – хорват Георгий Баласко. При этом собор является сердцем русской общины Кливленда, сложившейся после Второй мировой войны. |
| В обяснение этого акта и в оправдание монаршего произвола Феофан сочинил, по поручению Государя, огромный трактат, составляющий по обему целую книгу под названием: правда воли монаршей. Все содержание этой книги направлено к тому, чтобы, на основании церковных и гражданских прав и из примеров церковной и гражданской истории, доказать, что Государь может свободно назначить себе наследника, не стесняясь ни первородством, ни вообще родствами. «По указу вашего величества – доносил Феофан Государю, бывшему в астраханском походе – который сказан нам от преосвященнаго новгородскаго и Петра Андреевича Толстаго, книжица мною сочиненная, о правде воли монаршей в определении своих по себе наследников, с печати вышла, и чрез сию почту посылаются вашему величеству 10 экземпляров. Всенижайше прошу, да благоизволит величество ваше известить нам волю свою: публиковать ли оную книжицу или удержать до дальшей аппробации. Москва, 24-го августа 1722 года». 163 В 1722 году Правда воли монаршей была напечатана 164 ; в следующем 1723 году повещено было об издании ее за границей в Лейпцигских учёных актах, где кратко изложено и все содержите книги с очевидным наклонением в пользу новоизданного устава и с оправданием заботливости Государя о выборе достойного себе наследника для управления обширнейшею своею империей; 165 а в 1724 году она переведена на немецкий язык и издана в Берлине. Но акт Петра не только не обеспечил спокойствия в государстве, напротив, был причиною тех страшных неурядиц в престолонаследии, а вместе с тем и в правлении государства, которые волновали наше отечество в продолжение почти всего прошлого столетия, отвлекая его от полезных преобразований и строения своей внутренней жизни. На этот акт ссылались всякий раз, когда надо было оправдать произвол в перемене правления, а вместе с тем и «Правда воли монаршей» издаваема была несколько раз. История Петра Великого. Как Петра занимала мысль, чтобы при слабом или недостойном преемнике, не погибли для народа его дела, так озабочивало его опасение, чтобы не помрачилась для народа память его дел. |
| Надпись на памятном знаке, установленном рядом с поклонным крестом, гласит: «На сем месте 7/20 сентября 1830-го преподобный архимандрит Макарий (Глухарев) крестил первого алтайца Элеску, назвав его во Святом Крещении Иоанном. От этого события ведется начало истории Алтайской духовной миссии». Алтайская духовная миссия основана в 1830 г. выдающимся миссионером прп. Макарием (Глухаревым). Менее чем за столетие (1830-1920) трудами миссионеров из язычества в Православие было обращено более половины коренного населения Горного Алтая и Горной Шории. 7 (20) сентября 1830 г. прп. Макарий крестил в Улале молодого алтайца Элеску, которого как первенца миссии назвал Иоанном. Этот день алтайские миссионеры считали днем рождения миссии. Изучив диалекты жителей Горного Алтая, архимандрит Макарий создал алтайскую азбуку, сделал первые переводы на наречия алтайцев и т.о. положил начало их письменности, которая была создана им на основе кириллицы, а алтайский литературный язык сформировался на основе телеутского наречия с обогащением его за счет наречий др. народностей Горного Алтая. Огромную помощь в переводах прп. Макарию оказал обращенный им в Православие юноша-телеут М. Чевалков, ставший впоследствии первым священником из алтайцев и известным алтайским писателем. За время своего пребывания на Алтае архимандрит Макарий перевел для алтайцев почти все Евангелие, избранные места из Деяний апостолов, Первое послание ап. Иоанна Богослова, многие псалмы, историю прав. Иосифа и другие избранные места из книг Ветхого Завета, краткий катехизис, 10 заповедей с изъяснением, составил краткую Священную историю и вопросы на исповеди. За 13 лет и 8 месяцев руководства миссией прп. Макарием были крещены 675 взрослых алтайцев и более 700 детей. Оглашенных евангельской проповедью о. Макарий допускал ко Крещению с большой осторожностью и никогда не гнался за числом новокрещеных. Он сначала узнавал о поведении желающих принять Крещение, учил послушанию будущим восприемникам, требовал знания основ православного вероучения и кратких молитв и тогда решался крестить оглашаемого. К 1844 г. в миссии насчитывалось 15 сотрудников, 3 церкви, 3 стана, 2 школы, 4 селения для новокрещеных алтайцев. |
| 10 февраля 1919 г. I. Старообрядчество Из прошлого Преображенского и Рогожского кладбищ I. И. А. Ковылин († 21-го августа 1809 г.) «Вопль и стон прерывали отпевание; не только московские, но и из ближних селений и деревень единомышленники провожали его гроб до могилы; с ним шли: граф Тутолмин, московский комендант, обер-полицмейстер и другие знатные особы, чтобы кинуть несколько горстей земли в могилу настоятеля Федосеевского раскола», – так описываются похороны московского купца Ильи Алексеевича Ковылина в записках старожилов. Купец Ковылин, основатель знаменитого Преображенского кладбища в Москве, на похоронах которого собрались «знатные особы» и массы единомышленников-безпоповцев федосеевского толка, был действительно замечательной личностью для своего времени. Его деятельность, связанная с характерными эпизодами нашего прошлого, заслуживает попасть на страницы истории. Ковылин, крепостной кн. Голицына, владетель больших кирпичных заводов на Введенских Горах и виноторговец, поставлявший товар из своего погреба на Неглинной в дома «знатных особ», занял на рубеже XVIII и XIX столетий исключительно влиятельное положение в первопрестольной: чуть ли не вся аристократия бывала у него и угощалась на его счет. И хлебосольный хозяин умел извлечь пользу из этих посещений для своей общины. История деятельности И. А. Ковылина и последующей судьбы Преображенского кладбища подробно рассказывается в записке, составленной в 1844 году, „Известия об основании Преображенского кладбища», и напечатанном в первом выпуске известного „Сборника правительственных сведений о раскольниках», В. Кельсиева (Лондон, 1860 г.). В день столетия со дня смерти Ковылина, быть может, и небезынтересно вспомнить некоторые любопытные эпизоды из прошлого старообрядчества и отношения к нему русского правительства в эпоху так называемых „золотых дней» для русского сектантства, – в эпоху, когда цвела кратковременная „веротерпимость». „Козырь» из желтого сукна на одежде – таково было внешнее отличие религиозных отщепенцев, получивших в XIII веке некоторую обеспеченность гражданского бытия за уплату двойных податей, но принужденных по-старому тайком, с великой осторожностью собираться на молитву. Такой глубокой тайной была окружена и существовавшая в Москве община федосеевцев. Из этих тайников совершенно неожиданно ее вывела постигшая в 1771 г. Москву ужасная чума, Московские власти оказались совершенно не подготовлены. Чума свирепствовала. Больные оставались без всякой помощи. Лишь пьяные колодники-фурманы в дегтярных рубашках с железными крюками собирали мертвых из домов, сваливали на дровни, отвозили за город и кидали в ямы. Но и этих фурманщиков не хватало. Народ в ужасе бежал из зачумленной столицы, бежал в соседние города и селения, неся с собой моровую язву. |
| Хотелось бы вернуть и то, чем так увлекалось мое поколение в 60–70-х: встречи читателей с писателями, поэтами, вечера поэзии… Словом, не грех вспомнить все доброе, что было, и в то же время освоить новые подходы в воспитании любви к книге, страсти молодежи к чтению. Сверхзадача всех этих усилий – образование и просвещение младого поколения. Вот почему Российский книжный союз проводит рецензирование учебников по литературе и истории. Нами же была выдвинута инициатива, поддержанная президентом страны, – возвращение экзамена по литературе и русскому языку. Задача Российского книжного союза, повторю, – вернуть стране статус самой читающей. И мы будем добиваться этого вопреки сегодняшнему суровому времени. В том числе, надеюсь, и с помощью читателей «Военно-промышленного курьера». Источник: газета «Военно-промышленный курьер» скрыть способы оплаты Комментарии АлександрГ. 13 мая 2016, 00:04 Лариса Воронина12 мая 2016, 10:00 " О, я с удовольствием затрону этот вопрос. " …………………… Давайте попробуем. Вы безусловно верно отмечаете, что фирменным почерком Запада практически на всем протяжении истории его обогащения, являлись война, грабеж, обман. Но это, все-таки инструментарий, с помощью которого к началу 20-го столетия Запад покорил практически весь мир. Весь, кроме России. А что на деле стоит за этим " инструментарием " ? Новая форма экономических отношений, в виде капитализма? Да. Технический прогресс, поставленный в рамках капитализма практически на поток? И снова, да. Но, что именно стоит за всем этим? И вот здесь, если только мы, как верующие люди полностью принимаем постулат о том, что Дух первичен, а материя вторична и как следствие Духовное определяет материальное, мы можем придти к одному единственному ответу на этот вопрос. За всем этим опытом Запада стоит модус алчности, гордыни и ослепляющей похоти властвования. Причем, в масштабе всего совокупного Запада. ………………Как это работает? В очень-очень упрощенной схеме это работает так. Давайте, представим себе на миг тысячу человек, ослепленных алчностью и такую же тысячу человек, живущих спокойной размеренной жизнью, довольствующихся тем, что у них есть. |
| Из представленного перечня литературных статей о м. Евгении видно, как ограничены наши сведения не только об общем состоянии церковно-исторической жизни нашего общества в первую половину настоящего столетия, но и о трудах отдельных ее исторических деятелей. Во всех почти указанных статьях о м. Евгении выражается жалоба на недоступность материала, нужного для истории, на разбросанность этого материала по рукам частных лиц и по архивам правительственных учреждений и ученых обществ, – указывается настоятельная и неотложная необходимость приступить к изданию особых сборников сочинений и писем м. Евгения, тем более, что печатные его сочинения становятся библиографической редкостью; люди, лично его знавшие, которые могли бы проверить сообщаемые о нем сведения, сходят в могилу, а собственноручные письма и тетради м. Евгения попадаются уже на толкучих рынках среди бумажного хлама. Евфимий Болховитинов (так звали митрополита Евгения до пострижения в монашество) родился 18-го декабря 1767 года и на 10-м году жизни лишился своего отца, священника в Воронеже. Певческий архиерейский хор, куда он принят после смерти отца, дал ему первую возможность ознакомиться с грамотой и поступить в местную семинарию. Здесь обратил на него свое внимание воронежский преосвященный Тихон III Малинин и с семинарского курса философии прямо отправил его в московскую духовную академию под покровительство м. Платона. Счастливая тогда была пора для московской академии; м. Платон, признанный протектором академии и пользовавшийся милостями двора, имел все средства дать академии лучшее устройство и в материальном и в учебном отношениях. В ней были собраны лучшие наставники и ученики. М. Платон сам следил за преподаванием и во всем давал свои советы. Пятилетнее пребывание в московской академии дало Евфимию Болховитинову возможность приобрести лучшее по тому времени богословское образование, изучить древние классические языки, приучить себя к тому точному и строгому анализу мысли и критики, какой он обнаружил впоследствии в своих исторических и археологических исследованиях. |
| Таким образом раскрыт главный предмет послания, и здесь оно весьма естественно оканчивается: по-видимому, не достает только заключительной формулы. Но в рукописях следуют затем еще две главы (11 и 12). В них автор говорит о себе, что он «ученик апостольский» и учитель язычников, преподает учение не чуждое, но апостольское, которое было открыто Богом через Его Слово ученикам: через это Слово истина и благодать изливается на грех верующих, которые не преступают пределов веры и преданий отцов (гл. 11). Далее писатель приглашает к истинному ведению и защищает права его, указывая на то, что в раю были насаждены и древо жизни, и древо познания, и что не познание, а непослушание ввело осуждение в мир (гл. 12). С первого взгляда видно, что эти главы не идут к содержанию предшествующих десяти глав и не находятся ни в какой внутренней связи с ними. Автор нечаянно переменяет тон речи и сам образ выражения: вместо ясной, стройной, логически связной речи, обращенной к одному лицу – Диогнету и занятой решением его вопросов, какую видим в первых 10 главах, – здесь встречается общая, довольно неопределенная, иногда аллегорическая речь, имеющая характер беседы, обращенной к христианам, а не к язычнику. К этому различию в слоге и содержании последних двух глав присоединяется то, что в древнейшем манускрипте послания к Диогнету переписчик сделал перед ними отметку, из которой видно сомнение о подлинности этих глав, донесшееся может быть, из глубокой христианской древности. 2 Поэтому ученые Бёль, Земиш, Отто и Гефеле (последние двое прежде признавали подлинными эти главы), Голленберг и другие признают их отдельной прибавкой постороннего писателя, происхождение которой относится к позднейшему времени, именно, не ранее 3-го века. 3 Послание к Диогнету было в первый раз издано в 1592 г. французским ученым Генрихом Стефаном, который пользовался рукописным греческим кодексом, находящимся ныне в Лейдене, и в своем издании присоединил к нему свои примечания и латинский перевод. В нем, а также в страсбургской рукописи; тщательно рассмотренной ученым издателем апологетов Отто, это послание носит на себе имя св. Иустина мученика . Этому писателю оно и приписывалось учеными в след за Стефаном в продолжение целого столетия. В конце XVII века восстал против утвердившегося мнения Тильемон, автор записок по церковной истории, и к его взгляду примкнула большая часть исследователей отеческой литературы, каковы: Нурри, Голланди, Лумпер и др. В новейшее время, против ученых усилий Отто защитить мнение о происхождении послания от св. Иустина, Бель, особенно Земиш и Голленберг представили новые основания, и ныне почти всеми патрологами признано, что послание к Диогнету не принадлежит св. Иустину. |
|
|
.jpg)
