| Иова XXI, 5–21). «Посмотрите на меня и ужаснитесь, и положите перст на уста. Лишь только я вспомню, содрагаюсь, и трепет объемлет тело мое. Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними пред лицем их, и внуки их пред глазами их. Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них. Вол. Их оплодотворяет и не извергает; корова их зачинает и не выкидывает. Как стадо, выпускают они малюток своих, и дети их прыгают. Восклицают под голос тимпана и цитры, и веселятся при звуках свирели. Проводят дни свои в счастье и мгновенно сходят в преисподнюю. А между тем они говорят Богу: отойди от нас; не хотим мы знать путей Твоих; что Вседержитель, чтобы нам служить Ему, и что пользы прибегать к Нему? Видишь, счастие их не от их рук» Как теперь объяснил бы наш автор мировое зло, отрицая свободную волю человека, его причинившую? Личные страдания они хотя и не может ни откуда вывести, но настаивает по крайней мере на том, что страдания наши сами по себе служат ко благу, – об этом мы будем говорить в другой раз. Но как объяснил бы автор существование зла в самой жизни? Если по автору цель жизни заключается в том, чтобы личность вся целиком исчезала в пользу мирового целого, если, как он прямо выражается, жить надо для разумного сознания, а это сознание есть все, есть тот закон, что управляет с необходимостью жизнью, то откуда же может появляться жизненное зло? Автор говорит в 10-ой главе своей книги: «разум для человека – тот закон, по которому совершается его жизнь. И закон, который знаем в себе, как закон нашей жизни, есть тот же закон, по которому совершаются и все внешние явления мира». Если же закон разума состоит, по автору, именно в том, чтобы жить для всего мира, для блага той жизни, которая не в моей личности, но вне нас: то каким же образом может случиться, чтобы господствующим началом в жизни оказывалось зло, чтобы вся та жизнь вооружалась на праведника? По автору отречение от блага животной личности есть соглашение своей жизни с мировой; но действительность говорит о противоположном, о совершенной, по видимому, несовместимости такой жизни с жизнью мира. |
| Испов. ч. 1, отв. на вопр. 19). Значит, управление Вседержителя ангелами состоит в том, что Он, соответственно с их назначением, употребляет их: а) на служение самому Себе и – б) на служение людям. Служение ангелов Богу двоякого рода: 1) Они служат Богу непосредственно тем, что предстоят Ему, поклоняются Ему и прославляют Его. Пророк Исаия видел, что Серафимы стояли окрест престола Божия, и взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его ( Ис. 6:3 ). Пророк Даниил также удостоился видеть Ветхого днями, сидящего на престоле небесном, когда тысячи тысяч ангелов служили ему и тьмы тем предстояли пред Ним ( Дан. 7:10 ). Псалмопевец неоднократно призывает ангелов хвалить Господа ( Пс. 148:2 ), благословлять Его (102:20), покланятъся Ему (96:7). Тайнозритель Нового Завета свидетельствуем о горних силах: ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет ( Откр. 4:8 ); и в другом месте: все Ангелы стояли вокруг престола... пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь (7:11–12). Тоже самое о непосредственном служении ангелов Богу повторяют Святые Отцы и учители Церкви: а) святой Василий Великий : “занятие ангелов – славословить Бога. Для всего небесного воинства одно дело – воссылать славу Создателю;” 1584 или: “главная и сообразная с естеством цель их жизни – погружать взор свой в красоту Божию и непрестанно славить Бога;” 1585 б) святой Григорий Богослов : “второе место (по Боге) занимают великие служители высочайшего Света, столько же близкие к первообразной Доброте, сколько эфир к солнцу;” 1586 “они песнословят Божие величие, созерцают вечную славу, и притом вечно;” 1587 в) святой Афанасий Великий : “какое занятие небесных сил? непрестанное славословие и постоянная любовь к Божескому величию;” 1588 г) блаж. Феодорит: “служение ангелов состоит в пении хвалебных песней. |
| испов. ч. 1, отв. на вопрос 28). Так учили и древние учителя Церкви: Кирилл Александрийский , Августин, Феодорит, Геннадий и другие, 1283 и в доказательство своих слов указывали на слова пророка Моисея: Исх. 21:22–24 . Вот как, например, раскрывает свою мысль. Блаж. Феодорит: “тот же пророк (Моисей) в законах своих еще яснее учит, что сперва образуется тело, а потом вливается душа. Ибо, говоря о том, кто поразит беременную женщину, он дает такой закон: если кто ударит беременную женщину, и выйдет младенец ее неизображен: то взять с виновного цену, тщетою да отщетится. А если изображен будет, да даст душу за душу, око за око и проч ( Исх. 21:22–24 ). Этим самым он дает понять, что неизображенный или несформировавшийся младенец еще не имеет души, а сформировавшийся имеет душу”. 1284 С другой стороны, можно указать и на другие места Священного Писания, из которых видно, что младенцы еще в утробе матери, до своего рождения имеют души. Например, о Ревекке замечено: сыновья в утробе ее стали биться ( Быт. 25:22 ); святая Елизавета говорит о самой себе перед Пресвятой Девой Марией: когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем ( Лук. 1:44 ); срав. Иер (1:5). § 80. Состав человека. По учению Православной Церкви, человек “Состоит из невещественной и разумной души и вещественного тела” (Прав. испов. ч. 1, отв. на вопр. 18); следовательно, состоит из двух частей. И это учение есть учение как Ветхого так и Нового Завета. В Ветхом Завете Моисей, описывая происхождение человека, ясно различает в нем две части: одну, которая творится из земли, и другую, которая вдыхается ему от Бога: И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни ( Быт. 2:7 ). Иов, обращаясь к утешавшим его друзьям, говорит между прочим: Замолчите предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня. Для чего мне терзать тело мое зубами моими и душу мою полагать в руку мою? ( Иов. 13:13–14 ). Псалмопевец взывает перед Богом: плоть моя упокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление ( Пс. 15:9–10 ). |
| Исправление претыкающимся ОТВЕЧАЮ: Прочтите предваряющие слова в той же главе, начиная со стиха 32, и поймете истину. Христос обличал Иудеев за неверие и, желая показать им, что он Сын Божий, не просто ссылается на Священное Писание, а приводит четыре свидетельства этого. ПЕРВОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО, ИОАННА Вы, – говорит, – посылали к Иоанну, и он засвидетелствовал об истине ( Ин. 5, 33 ). Свидетелство же Иоанна было не чем иным, как этим: вот Агнец Божий, Который берет на себя грех мира ( Ин. 1, 29 ); также смотри Ин. 1, 36 . И снова: И видел я и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий ( Ин. 1, 34 ). ВТОРОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО, ЧУДЕС Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии. Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня ( Ин. 5, 36 ). ТРЕТЬЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО, БОГА ОТЦА И пославший Меня Отец Сам засвидетелствовал о Мне ( Ин. 5, 37 ), то есть когда с небес был глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволил ( Мф. 3, 17 ), Его слушайте ( Лк. 9, 35 ). ЧЕТВЕРТОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО В Ветхом Завете написано: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне ( Ин. 5, 39 ). Из всего этого ясно, что текст Писания, который вы, противники, хотите использовать, чтобы опровергнуть нас, в действительности опровергает ваше мнение, так как вы обычно в качестве свидетельства приводите только Писание. Но Христос поступал не так, как вы, и в свидетельства принимал не только Писание: во-первых, свидетельство Иоанна, затем свидетельство чудес, а также свидетельство Бога Отца, и, наконец, свидетельство Писания, в чем и мы следуем за Христом. Ибо в спорах о вере, которые происходят у нас с вами, противники, мы прибегаем не только к Священному Писанию, но и к богодухновенным Отцам, и к нашей матери Церкви, и к чудесам, которые часто происходят ради укрепления нашей веры. Вы же. Желая быть мудрее Христа, не хотите в споре слышать ни о чем, кроме Священного Писания, в чем напоминаете Иудеев, которые спорили со Христом и пренебрегали другими свидетельствами, помимо Священного Писания, но не понимая его ни тогда, ни сейчас, как сказал Апостол Павел: Но умы их ослеплены, ибо то же самое покрывало доныне останется неснятым при чтении Ветхого Завета ( 2Кор. 3, 14 ). И ниже: покрывало лежит на сердце их ( 2Кор. 3, 15 ). |
| История исцеления слепорожденного является лишь одним из примеров, подтверждающих истинность слов Иисуса. В этой истории бывший слепой и его родители оказались по разные стороны водораздела. Они пытаются сохранить нейтралитет, но нейтралитета в делах веры быть не может. Если человек оказывается перед выбором между светом и тьмой, добром и злом, верой и неверием, он не может просто отойти в сторону: хочет он этого или не хочет, он вынужден занять ту или иную позицию. Понтий Пилат не хотел выносить собственного суждения относительно виновности или невиновности Иисуса: он попытался дистанцироваться от решения вопроса, умыв руки. Однако дистанцированность была лишь видимой: в действительности он принял на себя полную ответственность за вынесение смертного приговора. Иисус дает каждому человеку право выбора, Он никому ничего не навязывает. Но, будучи носителем абсолютного добра и абсолютной истины, Он вторгается в этот мир, где добро перемешано со злом, а свет с тьмой, и рассекает его на две части мечом Своего слова. Это слово «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» ( Евр. 5:12 ). Мечом обоюдоострым становятся и чудеса Иисуса, которые действуют на людей так же, как Его слово. Одних они приводят к вере, других заставляют укрепляться в неверии; одни благодаря им прозревают, другие, наоборот, обнаруживают свою слепоту. Своим пришествием в мир Сын Божий не останавливает действие зла в мире и в людях. Последняя глава Апокалипсиса включает такие слова: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще» ( Откр. 22:11 ). Это отнюдь не призыв к тому, чтобы каждый поступал, как хочет: добрый преуспевал в добре, а злой укоренялся в зле. Это констатация того факта, что Бог способен помочь людям преодолеть зло в самих себе только в том случае, если они этого хотят; Он может исцелить их от болезней, только если они этого желают; Он может открыть их духовные очи, только если они содействуют Ему в этом. |
| Какой цели служит эта форма – облегчить понимание или затруднить его? На первый взгляд кажется, что Иисус, как мудрый педагог, должен был бы прилагать усилия, чтобы облегчить людям понимание того, что Он хочет сказать. Но причинно-следственная связь между слушанием и восприятием по-разному выражена у Матфея и у двух других синоптиков. У Матфея, как мы видели, слова Иисуса даны в следующей редакции: Потому говорю им притчами, что они видя не видят… У Марка они звучат несколько иначе: Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи ( Мк. 4:11–12 ). В той же редакции слова Иисуса приведены у Луки ( Лк. 8:10 ). В русском Синодальном переводе разница между двумя редакциями – Матфея и двух других синоптиков – сглажена. В оригинальном тексте Евангелий от Марка и Луки вместо матфеевского δι τοτο… τι (потому… что) стоит предлог να (чтобы). Этот предлог придает тексту иной смысл. Буквальный перевод слов Иисуса, по версии Марка и Луки, звучит так: а тем внешним все бывает в притчах, чтобы они, смотря, смотрели и не видели, и слушая, слушали и не разумели. Именно так текст звучит в славянском переводе Евангелия от Марка: Вам [есть] дано ведати тайны царствия Божия: онем же внешним в притчах вся бывают. Да видяще видят, и не узрят: и слышаще слышат, и не разумеют: да не когда обратятся, и оставятся им греси. Ученые спорили о значении предлога να (чтобы) в данном тексте на протяжении всего ХХ века 12 . Некоторые видели в нем неудачный перевод с арамейского, искажающий изначальный смысл 13 . Другие оспаривали такую точку зрения 14 . Предлагалось рассматривать να как указание не на цель, а на последствия 15 . Ряд ученых считает, что, пытаясь объяснить феномен непонятности притч, Марк создал свою «ожесточающую теорию» и вложил ее в уста Иисуса, Который в действительности ничего подобного не говорил, поскольку считал Свои притчи понятными 16 . |
| Крестом Христос победил зло, а смертию на кресте победил смерть. Он не только нравственный победитель, но и действительный победитель, ибо Он воскрес из мертвых и силою и славою своего Воскресения привлек е Себе мир. Действительность искупления, силу Креста, славу Воскресения Христова нельзя понять с одних слов. Это надо пережить. Надо в жизни исполнить или, по крайне мере, надо стремиться исполнить то, что необходимо для того, чтобы последовать за Христом. Христос всех приглашает к Себе, но говорит: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» ( Мк.8:34 ). Сосредоточим свое внимание на словах «кто хочет». Христос всех зовет только добровольно. В мире добра не может быть принуждения, и кто не хочет, тот остается вне дела Христова. Добродетель только тогда прекрасна, когда она добровольна. Вот почему так много людей. не последовавших за Христом. Идти за Христом или не идти – оставлено на добрую волю людей. Но кто искренне стремится к добру, тот всегда пойдет за Христом. проследим далее за словами Христовыми: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя…» «Отвергнись себя» – что это значит? Это значит – все делай не ради себя, но из любви к Богу и ближним. Так и Христос, отвергшись себя и пожив среди людей, хотя и пользовался иногда малым покоем и вкушал пищу, но делал это не ради Себя, а потому что, возлюбив людей хотел жить среди нас. Отвергнуться себя – это значит отказаться от самолюбия. Это совершенно необходимое условие для совершения подвига. Поэтому Христос говорит сначала «отвергнись себя», а потом «возьми крест свой». Чтобы это лучше понять, посмотрим, например, на таких людей, которые берут на себя подвиги, не отвергаясь себя. А такие люди есть. Рассказ о таком человека мы находим в 19й главе Евангелия от Луки. Там рассказывается об одном большом подвижнике, который в течении всего года два раза в неделю постился, т. е. ничего не ел в эти дни, всегда молился Богу, давал милостыню и даже не забывал Бога за все свои добродетели благодарить. И что же? Слово Божие его осуждает! Почему, за что осужден такой подвижник? Потому что все свои подвиги он дела только ради того, чтобы сказать: «Я не такой человек, как прочие люди…» Знаете ли вы, кто этот человек? Наверное, многие из вас его знают. Этот человек – фарисей. |
| Кто хочет знать, как смотрит Библия на внешнюю человеческую мудрость, а следовательно и на культуру вообще, поскольку она не стремится стать самодовлеющей и не отделяется от религии, то пусть читает похвальное слово Соломону, в третьей книге Царств и у Премудраго Сираха: – И дал Бог Соломону мудрость и весма великий разум и обширный ум, как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше всех сынов Востока и всей мудрости Египетской... и изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять. И говорил он о деревях от кедра, что в Ливане, до иссопа, выростающего из стены и о животных и о птенцах и о пресмыкающихся и о рыбах. И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона и от всех царей земных, которые слышали о мудрости его ( 3Цар. 4:29–34 ). Как мудр был ты, (Соломон), восклицает восторженно Сирах, в юности твоей и, подобно реке, полон разума. Душа твоя покрыла землю, и ты наполнил ее загадочными притчами; имя твое пронеслось до отдаленных островов и ты был любим за мир твой; за песни и изречения, за притчи и изьяснения тебе удивлялись страны ( Сир. 47:16–19 ). Главное – мудрость, завещает он сам своему сыну, приобретай мудрость и всем умением твоим приобретай разум; высоко цени ее и она возвысит тебя; она прославит тебя, если ты прилепишся к ней ( Притч. 4:7–8 ). ЮНОСТЬ ВСЕГДА ВНУТРЕННЕ ПОЕТ и, как арфа, струит из себя тихие и светлые мелодии. Она везде ищет звуков небес – откровения совершенной гармонии и идеальной красоты – особенно в человеке – этом венце творения. Не ее вина если суровая действительность, разбивая ее мечты, ведет ее к горьким разочарованиям, и она часто напоминает нам бабочку, летящую на огонь, чтобы обжечь свои крылья. УДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ВСЕ В ПРИРОДЕ стремится к покою. Только ея царь – человек – чувствует всегда какое-то беспокойство и тревогу, которая только усиливается по мере развития цивилизации. Всегда «мятежный он иищет бури как будто в бурях есть покой». В ТЕЧЕНИЕ ВЕКОВ человечество с жадностью припадает к доступным ему источникам знания и только для того, чтобы убедиться в том, что оно черпает из сокрушенных кладенцов, которые не только не удовлетворяют его духовной жажды, а скорее только распаляют ее; чем более узнает наш ум, тем яснее начинает понимать, что обнять и постигнуть все тайны мира для него значит то же, что исчерпать черепком море. Отсюда рождается неудовлетворенность и томление духа, которое люди, насыщенные знанием, испытывают еще со времен Екклезиаста: Вот я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это томление духа: потому что в многой мудрости много печали и кто умножает знание – умножает скорбь ( Еккл. 1:16–18 ). «Я знаю только, что ничего не знаю» признается потом Сократ, подводя итоги своей мудрости, которой до сих пор еще изумляется мир. |
| " Личность, персона - это то, чем мы призваны стать, преодолев индивидуума... Личность может быть раскрыта только в Том, Кто ее знает, т.е. в Боге. В нас есть личность, которая есть образ Живого Бога... Мы стали карикатурой образа Божия " (Митрополит Антоний Сурожский) Итак, между образом Божиим в человеке и личностью человека есть прямая связь, однако это не одно и то же. Это нелишне подчеркнуть, потому что часто приходится встречаться с отождествлением того и другого. Православие учит, что образ Божий есть в каждом человеке, что каждый человек есть личность. Однако при этом забывают, что образ дан, а личностью надо стать. Да, каждый человек личность, но только потенциально, а не в действительности. Образ Божий в человеке есть семя, а личность - росток, вырастающий из него. 8.3.6. Обожение Обожение есть возможность, проистекающая из того, что в человеке есть образ Божий. Богоподобие предполагает обожение; или обожение и есть богоуподобление. " Душе присуще по свободной воле становится либо... воском, либо... грязью. ...грязь естественным образом высушивается солнцем, а воск мягчает под лучами его, ...на ней запечатлеваются божественные образы и изображения, и она становится в Духе обиталищем Бога " (Преподобный Максим Исповедник) По своему внутреннему расположению человек тянется к божественному. Само это тяготение есть признак божественного в душе, образ Божий. Более того, богоподобие предполагает внутреннее сродство - божественная благодать, приходящая к человеку, прилагается к сродному. Человек приобретает утраченное, возвращается к потерянному. Совершается восстановление, " спасение образа " (святитель Григорий Нисский). 8.3.7. Самовластие Наряду со свободой святые отцы чаще другого выделяли самовластие как черту образа Божия в человеке. Самовластие основано на Божественной заповеди: Быт.1:26: И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют (выделено мной. - А.Л.) они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. |
| Макрина. Видишь, говорит, что у рассудка есть некая борьба с этим, и старание, сколько можно, освободит от этого душу. Некоторые и преуспели в этом старании, как слышим о Моисее, что был он выше раздражения и похотения, потому что и то и другое свидетельствует о нем история, а именно что был он кроток паче всех человек ( Числ.12:3 ); кротостью же показываются негневливость и отчуждение от раздражительности, и также, что не имел похотения ни к чему такому, на что, как видим, во многих обращена вожделевательная сила и чего не было бы с ним, если бы раздражение и похотение принадлежали естеству и входили в основание сущности, ибо ставшему вне естества невозможно оставаться и в бытии. Напротив того, если Моисей и бытие сохранял, и этого в себе не имел, то значит, что это есть нечто иное с естеством, а не естество: ибо естество в действительности есть то, в чем заключается бытие сущности. Отчуждение же от этого – в нашей воле, так что уничтожение этих качеств не только не вредно, но даже полезно естеству. Поэтому явно, что принадлежат они к числу усматриваемого вне, как немощи, а не сущность естества. Ибо сущность вещи есть то самое, что составляет вещь, а раздражение, по мнению многих, есть воскипение крови около сердца; другие же называют желанием воздать оскорблением начавшему оскорблять, а как думали бы мы, раздражение есть стремление сделать зло огорчившему. Ничто из всего этого не идет к определению души. И если похотение станем определять, что оно само в себе, то назовем желанием недостающего у нас, или прирастанием к наслаждению удовольствиями, или печалью о том, что не в нашей власти желаемое, или какой-либо привязанностью к приятному, когда наслаждение этим невозможно, ибо все это и подобное этому указывает на похотение, но не касается определения души. Но что иное усматривается в душе, представляясь одно другому противоположным, например боязнь и смелость, печаль и удовольствие, страх и презрение и всякое подобное движение, из которых каждое, по-видимому, имеет сродство с вожделевательным и раздражительным свойством души, в особенном определении изображает особенное свое естество. Ибо смелость и презрение дают разуметь некое обнаружение раздражительного стремления; умаление же и ослабление некое того же самого показывают происходящее в душе от боязни и страха. Печаль остается тем и другим, ибо бессилие раздражительности, по невозможности отомстить опечалившим, делается печалью, и отчаяние в получении желаемого и лишение вожделенного производят в уме угрюмое это расположение. И представляющееся противоположным печали, разумею исполненную удовольствия мысль, подобным образом делится между раздражением и похотением, потому что тем и другим равно правит удовольствие. Все это близко к душе, но не душа, а как бы возбуждающие зуд наросты, зарождающиеся в мыслительной части души, и они, как приросшие к душе, считаются частями ее, однако же не то, что душа в сущности. |
|
|
