| Житие св. Силуана по своему подходу является необычайным в области агиографии, хотя, безусловно, оно продолжает агиографическую традицию житий старцев. Его новая форма – это не просто попытка применить новые приемы изложения, она по существу выражает эпоху автора. Автор избегает связывать святого с какой бы то ни было местной традицией Православия, избегает говорить о гибели «святой Руси», но включает житие в бытие всего мира. В мире, не имеющем границ, в котором слышны разные голоса, святой избирается, чтобы передать свое свидетельство. В житии нет ностальгических мотивов, лишних сведений и незначительных эпизодов, нет даже описаний чудес святого (с. 111). Автор показывает нам то «высшее и сокровенное» жизни святого как ответственный свидетель, который хочет привести нас к вере в Воскресение Христа, Который грядет. О. Софроний пишет языком доступным для людей нашего времени и становится подспорьем на нашем пути к святости. «Святые – все те, которые имеют правую веру и живут благочестиво; они – святые, хотя бы не творили знамений и не изгоняли демонов». Свт. Иоанн Златоуст [PG 62, 574] Статья о. Антония Пинакуласа была опубликована в греческом журнале " Синакси " (вып. 102, Апрель-Июнь 2007, Афины). Согласно пометке автора, книга была завершена 11/24 сентября 1948 г. (с.112). Первое печатное издание вышло в Париже в 1952 г. на русском языке. Все наши сноски будут отсылать к этому изданию, к первой части книги. Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского. С присовокуплением предисловий на книги св. Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия Пресвитера и Нила Сорского, сочиненные другом его и спутником, старцем Василием Поляномерульским, о умном трезвении и молитве. Издание Козельской Введенской Оптиной Пустыни, (Издание второе с прибавлением. Москва. В Университетской Типографии. 1847). «Паисианской» традицией называли движение по преобразованию монашества, которое опиралось на труды св. Паисия Величковского. Оно стало развиваться в монастырях, в которых он подвизался, а затем было перенесено в Россию его учениками. [Ταχιος Αντνιος-Αιμλιος, ο Πασιος Βελιτσκφσκι, Institute for Balkan Studies, φωτοτυπικ ανατπωση, Θεσσαλονκη 1984, σ. 56 κ.ε.]. |
| Письмо в журнал «Афонские диалоги» ( θωνικο Διλογοι) Афины, 15 сентября 1980 г. Дорогие братья! Несколько месяцев назад я был в одном монастыре, находящемся вдалеке от Афин. Случилось, что в тот же день туда прибыла небольшая группа экскурсантов из Афин. Все они были благочестивыми учеными, некоторые безбрачными и молодыми, а некоторые и главами семейств. В трапезе, после чтения, начался разговор, в ходе которого один из паломников предложил вопрос: «Каково приношение монашества страждущему обществу? Не было бы лучше, если бы монахи находились, в качестве безбрачных клириков или проповедников-мирян, в миру и осуществляли дело миссии?». Игумен обратился к моему смирению и попросил меня ответить на поставленный вопрос. Это мое слово на трапезе, хотя импровизированное и сказанное без всякого приготовления, по моему скромному мнению несет в себе некое дополнение к статье «Православное монашество и миссия», недавно опубликованной в вашем журнале (апрель-июнь). Посылаю его вам как оно есть, и если вы также сочтете, что оно содержит нечто «лучшее молчания», опубликуйте его. С любовью о Господе архимандрит Епифаний Два монаха. Художник: Александр Заварин Клирики, труждающиеся в миру, осуществляют в высшей степени важное дело, которое никому не позволительно принижать и презирать. Они – орудия благодати, «служители Христовы и домостроители Таин Божиих» (1 Кор. 4: 1). Они продолжают в веках дело святых апостолов. Они проповедуют Христа Распятого и Воскресшего, учат покаянию и оставлению грехов «о имени Его». Посредством учения и совершения святых Таинств они ведут множество людей в невечернее Царство Божие. «Без них нет Церкви», согласно святому Игнатию Богоносцу (Тралл. 3: 1). Но если непозволительно принижать миссию и дело служащих в миру клириков (а также ревнителей и носителей благодатных дарований из числа мирян), так же непозволительно принижать миссию и дело монахов. Церковь незаблудно водится Духом Святым. Если бы монашество было чем-то лишним и бесполезным, если бы оно было состоянием без сущности и смысла, оно не стало бы институтом в Церкви, им не занимались бы святые Вселенские и Поместные Соборы, о нем не писали бы великие и богоносные отцы. |
| В Афинах Павел возмутился духом при виде идолов, наполнявших сей город, и скорбел о погибели стольких душ. Он стал толковать в синагогах с иудеями и ежедневно на площадях с греками и философами их. Слушатели привели его в Ареопаг (так называлось место, где при идольском храме производился общественный суд). Привели же его туда отчасти для того, чтобы выслушать от него в бывшем собрании что-то новое, а отчасти и для того (как думает Златоуст святой), чтобы предать его суду, мукам и смерти, если услышат от него что-нибудь достойное казни. Павел же святой, еще прежде увидев в городе какой-то жертвенник, на котором было написано: «неведомому богу», начал свою речь по этому поводу и стал проповедовать им Истинного Бога, доселе неведомого им, говоря: «Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян.17:23). И начал сказывать им о Боге — Создателе всего мира, и о покаянии, и о суде, и о воскресении мертвых. Услышав о воскресении мертвых, одни из слушателей насмехались, а другие еще более о сем хотели услышать. И вышел Павел из собрания их не осужденный, как невиновный ни в чем: а Слово Божие, проповеданное им, было не без пользы для приобретения душ: ибо некоторые мужи, пристав к нему, уверовали во Христа; между ними был Дионисий Ареопагит и некая знатная женщина, по имени Дамарь, и другие многие, крестились. Оставив Афины, Павел пришел в Коринф и жил там у некоего иудеянина, по имени Акилы; сюда пришли к нему и Сила с Тимофеем из Македонии и вместе проповедовали о Христе. Был же Акила с своею женою Прискиллою ремеслом шатерник; Павлу было знакомо это ремесло, и он работал вместе с ними, и трудом своим приобретал пищу себе и спутникам, как сам от этом говорит в послании к Солунянам: «Ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас» (2 Фес.3:8). И опять: «Нуждам моим и [нуждам] бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян.20:34). А во всякую субботу убеждал в синагогах иудеев, доказывая, что Иисус есть Христос. Но так как они упорно противились и злословили, то он, отрясши одежды свои, сказал им: «Кровь ваша на главах ваших; я чист; отныне иду к язычникам» (Деян.18:6). |
| Но Иудеи возмутили против них lg народ, и Апостолы должны были удалиться в Верию, где я многие также уверовали в Евангелие. Но пришедшие Иудеи из Фессалоники в Верию и здесь возмутили против Апостолов и народ; тогда братия немедленно отпустили Ап. Павла в Афины. В Афинах – этом древнем вместилище наук, Апостол скорбел духом, смотря на город наук, полный идолов. В ареопаге некоторые из учёных язычников, услышав проповедь Ап. Павла о воскресении мёртвых, смеялись, другие не хотели слушать его, а иные и уверовали ( Дeяh. XVII ). Из уверовавших известен Дионисий Ареопагит , который был первым епископом Афинским. Из Афин Ап. Павел прибыл в Коринф около 52 года по Р. X. и первоначально обратил проповедь свою к Иудеям, но с томлением духа благовествовал им, ибо они противились и злословили ему, и посему он обратился к язычникам. Из них многие уверовали. Тогда Господь ночью в видении сказал Павлу: «не бойся, говори, и не умолкай». Зане Аз семь с тобою; и никтоже приложит озлобити тя, и он пробыл там год и шесть месяцев, поучая Коринфян слову Божию. Из Афин или из Коринфа около 52 года по Р. X. Апостол написал первое послание к Солунянам ( Деян.18:5 ; см. 1Фес.3:6 ), и вскоре затем и оттуда же второе послание к Солунянам. Из Коринфа Апостол путешествовал в Сирию и достиг Ефеса. Побывав в Кесарии и во время праздника Пасхи в Иерусалиме, он возвратился в Антиохию и таким образом окончил своё пятое странствие ( Деян.18:1–22 ). Из Антиохии предпринято было Ап. Павлом шестое путешествие (56–63), которое было так же отдалённо и продолжительно, как два предшествовавшие. Проведя в Аитиохии несколько времени, Апостол языков отправился с проповедью Евангелия и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая в вере всех учеников ( Деян.18:23 ). Прошедши верхние страны Малой Азии, Павел прибыл в Ефес. Здесь Апостол распространял и утверждал слово Божие около трёх лет ( Деян.20:31 ). В Ефесе он написал, по мнению некоторых, около 56 года, – послание к Галатам, обращённым ко Христу проповедью Ап. |
| Тогда господа ее, видя, что потеряна надежда дохода их, схватили Павла и Силу и повели их к начальникам города, говоря: «Сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять» (Деян.16:20–21). Воеводы, сорвав с Апостолов одежды, велели бить их палками и дав им много ударов, ввергли их в темницу. Здесь, около полуночи, когда Павел и Сила молились, потряслась темница, отворились все ее двери, и узы ослабели. Увидев это, сторож темницы уверовал во Христа, привел Апостолов в дом свой, там омыл раны их, немедленно крестился сам со всем домом своим и предложил им трапезу. И Апостолы опять возвратились в темницу. На другой день начальники города одумались, что они жестоко наказали невинных людей, и послали служителей в темницу с приказанием отпустить Апостолов на свободу, — пусть идут, куда хотят. Но Павел сказал к ним: «Нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас» (Деян.16:37). И посланные, возвратясь, пересказали слова Павла воеводам, воеводы испугались, что узники, коих они избили, оказались римскими гражданами; и пришедши к ним, упросили их выйти из темницы и из города. Они же, вышедши из темницы, пришли сначала в дом Лидии, у которой прежде жили, и обрадовали собравшихся там верных. Простившись с ними, отправились в Амфиполь и Аполлонию и оттуда в Солунь В Солуни, когда они уже многих приобрели благовестием, завистливые иудеи, собрав несколько негодных людей, устремились к дому Иасона, где пребывали Апостолы Христовы. И не найдя там Апостолов, схватили Иасона и некоторых братьев и повлекли их к начальникам города, клевеща на них, как на противников Кесаря, которые признают царем другого — именно Иисуса. И едва освободился Иасон от этой напасти. А святые Апостолы, успев скрыться от сих враждебных людей, ночью вышли из Солуни и пришли в Берию но и там злобная зависть иудейская не дала покоя святому Павлу; когда солунские иудеи узнали, что и в Берии проповедано Павлом Слово Божие, то пришли и туда, возбуждая и возмущая народ и подстрекая его против Павла. Вынужден был Апостол святой и оттуда уйти, не из личной боязни смерти, но по настоянию братии, да сохранит жизнь свою, ради спасения многих, и братия отпустили его к морю. Спутников же своих Силу и Тимофея — Апостол оставил в Берии, чтобы утвердили в вере новообращенных, так как он знал, что иудеи только его одного головы ищут. Сам же он сел в корабль и отплыл в Афины |
| Всмотритесь в эту вереницу персонажей. Все это, главным образом, вполне реальные, исторические лица, и обстановка изображается непринужденно-естественная. Но временная перспектива столь удаляет от нас все подробности беседы, что она предстает перед нами в чистом виде и читатель даже не вспомнит ни непосредственного рассказчика, ни целого ряда его предшественников. Их голоса затихли где-то вдалеке, и беседа между элейцами и Сократом будто и не нуждается в посредниках. Иллюзия живого протекания разговора достигнута вполне. Но вместе с тем на всякий случай про запас всегда сохраняются не совсем достоверные свидетели этой беседы. Действие «Протагора» будто бы происходит в 432 году, за год до начала Пелопоннесской войны. Место действия Афины, дом богача Каллия. Сократ — тридцатисемилетний цветущий человек, Критий, Агафон и Алкивиад — еще совсем юноши. Еще живы Перикл и его сыновья, умершие от чумы в начале войны. Все участники диалога исторические лица — софисту Протагору было 48 лет, Продику 38. В диалоге множество деталей и мелочей, уточняющих обстановку богатого дома, одежду и повадки гостей, суету слуг и слухи, ходящие по городу о приезде Протагора. Эти подробности вполне естественны, так как диалог представляет собою рассказ Сократа некоему другу о только что бывшей встрече с Протагором. В диалоге «Протагор» живой, молодой Сократ полон любопытства, задора, иронии и поэтому так насмешливо, точно и беспощадно рисует пышный ритуал явления Протагора собравшимся гостям и дает характеристики присутствующим. Однако в споре Сократ представлен чересчур умудренным и опытным, то есть таким, каким его знал хорошо Платон. Зато отдаленность времени создает видимость совершенно непредвзятой картины пока еще довольно благодушного спора между сторонами, не успевшими надоесть друг другу. В «Государстве», «Тимее» и «Критии» тоже достаточно мелких подробностей, уточняющих время и место разговоров. Действие их происходит будто бы в 421 году, то есть когда Платону было всего шесть лет, а Сократ — полный сил сорокавосьмилетний мужчина. Уточняется и месяц беседы— таргелион (май-июнь), тот самый, в который родился Платон. Упоминается красочный праздник в честь Артемиды-Бендиды, почитаемой фракийцами и афинянами. Место беседы — Пирей, близ Афин, в доме оратора, силицийца Кефала, приехавшего в Афины по приглашению Перикла и умершего в 404 году. Указаны даже часы, в которые протекает беседа. Она занимает время между дневным торжественным шествием в честь богини и вечерними лампадодромиями (бегом с факелами) тоже в ее честь. |
| ный, или, действительно, новоизбранный патриарх проявил мужество, которое быстро было подавлено, — св. Марк немедленно пишет ему письмо, в котором выражает свою поддержку его исповедничеству, но не трудно видеть, что тут же заключается и элемент увещания к исповедничеству. Во всяком случае, это должно было произойти до промульгации Унии патриархом Митрофаном (июнь–июль 1440 г.) или до того, как весть о сем событии достигла до св. Марка. Вероятно, место написания сего послания — Ефес. Сохранилось это послание только в одной рукописи: Uundobonensis theol. gr. 203 fol. 34–6, которую S. Lampros издал в «Παλαιоλγεα και Πελоπоννησιακ» (АФИНЫ 1912). Mgr. L. Petit поместил текст сего послания, согласно помянутой рукописи, в 17–м томе «Patrologia Orientalis», стр. 475–6, с издания которого и делается настоящий перевод на русский язык. МАРК — ВСЕЛЕНСКОМУ (ПАТРИАРХУ) Святейший мой Владыко и Вселенский Патриарх, желаю о Бозе здравствовать твоей великой святыне в радостном телесном и видимом здравии в Господе всегда; и сам я, по милости Божией, достаточно здравствую. О том, что случилось у вас, мы услышали, и не мало опечалились; тем не менее, мы благодарим и весьма славим человеколюбивого Бога, укрепившего тебя в настоящем исповедничестве, и еще и еще молимся, дабы Он явил тебя еще более крепким в ежедневных искушениях и непоколебимым, дабы мы все, ревнители Православной Веры, имели тебя якорем и убежищем и прибежищем. И, если бедствие пройдет, — ты будешь блаженнейшим во всем и достойным похвалы; если же допустит Бог по судам известным Ему, что зло усилится, то ты будешь еще более доблестным и мудрым по причине страдания; как раскаленное железо, водою охлажденное, так (и ты) ежедневными бедствиями закаленный. Ибо ничто до такой степени не побеждает гонителя, как ревность страждущего. Да не явимся более робкими, чем те знаменитые Седмь Отроков, я говорю о Маккавеях, которые, когда вопрос шел только о свином мясе, перенесши всевозможные страдания, восприяли венец подвига; но скажем и мы с ними: «Что это? — Если не умрем теперь: то разве вообще не умрем? Разве не воздадим должного природе? Лучше обратим в дар, что надобно уступить по необходимости: перехитрим смерть; всем общее |
| европ. державами процесс признания греков в качестве воюющей стороны не позволили Порте быстро справиться с восстанием. С 1823 г. европ. дипломатами обсуждались планы предоставления грекам автономии. Освободительное движение греков вызвало большой энтузиазм в России, в странах Зап. Европы и США. Десятки добровольцев-филэллинов из этих стран отправились в Г., чтобы принять участие в борьбе против турок. Лишь к кон. 1823 г. Порта смогла приступить к подавлению восстания греков. Был выработан новый план нанесения грекам удара с юж. (морского) направления. К участию в этой экспедиции был привлечен флот правителя Египта Мухаммеда Али. В 1824 г. боевые действия происходили преимущественно на море. Со стороны восставших действовал снаряженный судовладельцами о-вов Идра, Спеце и Псара флот под командованием А. Миаулиса. Порте при помощи египтян удалось подавить восстание на Крите, где была создана военная база для последующей высадки на Пелопоннес. Восставшие были разгромлены также и на др. островах. На Пелопоннесе греки, еще не заняв последних принадлежавших туркам крепостей, начали борьбу за власть. Помимо лидеров коджабашей и клефтов в политической борьбе также участвовали фанариоты, судовладельцы и прибывавшие из Европы филэллины. После II Национального собрания (Астрос, 1823) противоречия между клефтами и коджабашами особенно обострились. На Пелопоннесе началась первая гражданская война (нояб. 1823 - июнь 1824). Пелопоннесские клефты потерпели в ней поражение, главнокомандующий Колокотронис был арестован и приговорен к смерти (впосл. приговор был отменен). Однако без поддержки клефтов пелопоннесские коджабаши не были в состоянии отстаивать свои позиции, поэтому во время второй гражданской войны они совместно выступили против судовладельцев и клефтов Центр. Греции. В нач. 1825 г. пелопоннесская коалиция была разгромлена, а Колокотронис вместе с лидерами коджабашей вновь был отправлен в тюрьму. И. Каподистрия. Портрет. Худож. Д. Цокос. 1-я пол. XIX в. (Национальный исторический музей, Афины) И. |
| Чрезвычайное разнообразие поручений и их нередко щекотливость требовали со стороны о. арх. Антонина особой проницательной осторожности и, так сказать, дипломатичности, а поэтому и отнимали у него много времени на выполнение их. Правда, его труды в этом направлении не всегда увенчивались желательным успехом и не всегда признавались со стороны высшей власти «удовлетворительными» 58 и «соответствующими его достоинству» 59 , но несомненно они сильно мешали о. архимандриту в его любимых занятиях византиноведением, 60 которое «неодолимо влекло» его к себе особенно после той непрестанной работы в этом направлении, какая была возможна для него в счастливой Греции. Но и в Константинополе лишь только находилось свободное время от исполнения своих обязанностей, или если представлялся к тому удобный счастливый случай, он не терял ни того, ни другого и стремился использовать их с возможною добросовестностью в интересах научных. К атому времени относятся его «Поездка в Вифинию» (Христ. Чтен. 1862, 11, 1863, I и II), «Поездка в Румелию (в двух обширных томах: Спб. 1879 и 1886); прекрасная в научном отношении статья „Заметки XII–XV века, относящаяся к крымскому городу Сугдее (Записки Одесского археол. общ. 1863, т. V, стр. 595–628. Отзыв о ней у В. Г. Васильевского в критико-библиогр. словаре С. А. Венгерова, т. I, стр. 629–630) и некоторые другие ученые работы и статьи, напечатанные 61 в разных богословских журналах и оставшаяся в рукописях 62 . Поездка в Румелию, продолжавшаяся с Мая 1865 года по Июнь, по обилию научных данных, собранных в двух обширных томах, вышедших в свет с промежутком в шесть лет, не теряет своего научного интереса, 63 не смотря даже на появление в печати специального труда епископа Порфирия Успенского : «Восток Христианский. Путешествие в метеорские и осоолимпийские монастыри в Фессалии». Румелийская поездка была последнею данью о. архимандрита Антонина по отношение к изучению Византии непосредственно на месте. По возвращении из Румелии и Фессалии в Афины, о. Антонин телеграммою г. посла графа Н. П. Игнатьева вызывается в Константинополь 64 и, по указанию его и не без согласия Св. Синода 65 немедленно командируется в Иерусалим, с целью произвести тщательное расследование по делу о беспорядках в нашей миссии. Вступая в стены её 11 Сентября 1865 года, о. архимандрит Антонин и не помышлял, конечно, что он будет вынесен отсюда на Елеон в гробу... |
| Низко кланяюсь всем нашим. Ваш покорнейший и усерднейший слуга Е. Голубинский . 26 июля, 1873. Ваше Высокопреподобие, Достопочтеннейший Отец Ректор! Пользуясь случаем, пишу Вам еще, с тем [чтобы], надеясь на Вашу доброту, несколько увеличить свои просьбы. Я писал Вам, чтобы выслать в Афины жалованье за июнь-август. Если можно, то приложите за сентябрь. На переезд из Афин через Италию в Вену я бы желал иметь в своем распоряжении поболее денег, во-первых, за тем, что путь не короткий, во-вторых, за тем, чтобы в Риме иметь возможность купить нужные итальянские книги (в Константинополе настолько выучился по-итальянски, что могу читать ученые книги), а в Венеции греческие. Если не найдете возможным исполнить просьбы своею собственною властью, то доложите Совету, который, надеюсь, не откажет в таком небольшом деле. Еще усердно кланяюсь Вам и всем нашим. Ваш покорнейший слуга Е. Голубинский. Афон 27 июля, 1873. К главке «Юбилеи» Письмо Победоносцева:1 Достопочтеннейший Сергей Константинович! Третьего дня, перед отъездом моим из Петербурга дошел до меня слух, будто у вас в Академии готовится на днях какая-то демонстрация с адресами проф. Голубинскому. Передаю Вам это как слух, возбуждающий некоторые опасения, нет ли при сем в мысли учредить какое либо тенденциозное торжество, с опубликованием подробностей оного, и адресов в газетах. Это было бы крайне нежелательно и едва ли выгодно для репутации Духовных Академий, особливо в такую пору, когда готовится преобразование оных. Из Петербурга я не успел еще написать Вам о сем, но пишу из Москвы, куда прибыл на один день. Особливо было бы неприятно, если б при сем последовало участие киевского преподавателя Ф. Терновского , о характере коего и направлении на днях было в Святейшем Синоде суждение, последствием коего будет строгое предписание всем Академиям и возложение на Ректоров ответственности за направление преподавания. Почитаю нелишним сообщить Вам о сем конфиденциально. Лучше было бы для Академий, если бы из них устранено было все похожее на демонстрацию сего рода. |
|
|
