| —81— Народ. Аминь. Священник. Исповедаюся Богу всемогущему, Марии, благословенной Деве, всем святым и вам, братие, что я часто и много грешил мыслью, словом и делом: моя вина, моя вина, моя величайшая вина. (Троекратно ударяет себя в перси). Посему прошу Марию, благословенную Деву, всех святых и вас, братие, молитесь за меня Богу, Господу нашему. Народ. Да помилует тебя всемогущий Бог, да отпустит тебе грехи и да приведет тебя к жизни вечной. Священник. Аминь. Народ. Исповедаемся Богу всемогущему, Марии, благословенной Деве, всем святым и тебе нашему священнику, что мы часто и много грешили мыслью, словом и делом: наша вина, наша вина, наша величайшая вина. (Троекратно ударяют себя в перси). Посему просим Марию, благословенную Деву, всех святых и тебя, священника нашего, молись за нас Богу, Господу нашему. Священник. Да помилует вас милосердый Бог, да отпустит вам грехи ваши и да приведет вас к жизни вечной. Народ. Аминь. Священник. Ослабление, разрешение и отпущение грехов наших да дарует нам всемогущий и милосердый Господь Бог Отец, Сын и Святый Дух. Народ. Аминь. Священник (восходит по ступеням к престолу и говорит): Благослови душе моя Господа, и вся внутренняя моя имя святое Его. Благослови душе моя Господа, и не забывай всех благодеяний Его, отпущающаго тебе все беззакония, исцеляющаго вся недуги твоя, избавляющаго от истления живот твой, венчающаго тебя милостию и многими щедротами. Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив. Священник, (идет на правую сторону престол 2023 и здесь читает). —82— Входное (introitum) (Смотри в подвижной части). (Вслед за входным священник произносит, исключая литургии заупокойной): Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Народ. Аминь. Kyrie (У средины престола священник поет): Священник. 2024 О мире всего мира и спасении душ помолимся! Народ. Господи, помилуй нас. Священник. О мире всего мира, о благосостоянии и соединении церквей Божиих, об отечестве и о государе (krále) помолимся! Народ. Господи, помилуй нас! |
| В ранних сумерках всех созывали на чай, а после наступало то, ради чего я, собственно, приехал: негромкая, вполголоса, сотрясательная исповедь перед домашними иконами, в красном углу. Нам никто не мешал: матушка тихо возилась на кухне, дети бегали по безопасным деревенским улицам, не знающим машин. Хозяин не включал электричества, только зажигал пару тонких свечек на латунной тарелочке подсвечника. Когда я отваживался взглянуть ему в лицо, я едва различал знакомые черты - только видел, что он смотрит мимо меня, чтобы внимательней слушать. Скупые слова, которые я получал на сдачу со своих многословных признаний, потом неделями жили в моей голове, постепенно рассасываясь и делая свою лечебную работу. Поднявшись с колен, получив в очередной раз прощение, которого не заслужил, я накидывал куртку и выходил на крыльцо, чтобы вдохнуть чистейшего ледяного воздуха с чувством жадности и новизны, как чудом избежавший смерти. В доме ложились рано; и я, непривычно потрудившись душой, тоже блаженно засыпал в такое время, когда в Москве, бывало, только раскупоривал вечер - чтобы хорошенько изваляться для следующей покаянной бани. Изредка через мои сны, покачиваясь, проезжал заблудившийся грузовик, продёрнув гирлянду фар сквозь занавешенные кисеёй окна. Я открывал один глаз, как кот, а потом спал дальше, по-детски простодушно, без сновидений, и просыпался только тогда, когда батюшка, уже совсем одетый, вставал на молитву в " зале " , как называли самую большую комнату дома и где мне, как столичному гостю, стелили на неприкосновенном парадном диване. Я опускал ноги на обжигающие доски пола, тихо проскальзывал в сени, наскоро умывался там ледяной водой из круглого рукомойника, а потом возвращался в тепло и влезал в одёжки, которые ночевали на печи и теперь пахли огнём и жильём... И вот мы опять бок о бок шли по деревенской улице, и я не мог совладать с уколами тщеславной гордости, когда встречные спешили первыми поздороваться с самым колоритным и самым заметным в городе человеком, моим спутником, а заодно и со мной. Кивая в ответ на каждое приветствие, священник шагал широко, сосредоточенно глядя под ноги и думая о своём, не забывая, однако, перешагивать лужи и машинально выбирать для следующего шага сухое и нескользкое место. Крестясь, мы вступали в церковную ограду, стукнув железной калиткой; крестясь, кланялись входным дверям и образу над ними - и входили в притвор, где ждала указаний незаменимая Фаина, успевшая отпереть храм, достать и разложить в правильном порядке служебные книги, затопить печь и поругаться с матушкой из-за того, какой именно напев выбрать для Херувимской. |
| Так, опускаются некоторые казуистические замечания, не имевшие общего значения, помещаются молитвы приготовительные к службе или прощальные, точнее определяется число просфор и доводится до пяти. 15 Из синодальных служебников особенно замечателен по своему отношению к Киприанову списку служебник 347, усвояемый в приписке Сергию Радонежскому. На самом же деле этот список позднее и принадлежит к семье служебников XV в. Заметка о принадлежности его преп. Сергию сделана позднейшей рукой, той же самой, что и в служебнике Киприана и в списке 352; в нем помещен устав литургии, а чин проскомидии изложен согласно с Киприановым служебником, помещается даже устав службы преждеосвященных, а он появился у нас уже после митр. Киприана (Опис. III 28). Основанием для такого заключения послужило, может быть, прибавление имени Преп. Сергия на полях рукописи в проскомидии, но эта приписка может доказывать только употребление служебника в Сергиевой лавре. В библиотеке нашей Академии есть неполный требник 184), где, также на полях, приписывается имя Преп. Сергия, и притом, тем же самым почерком, что и вся рукопись. Но на таком основании было бы рискованным относить её к Преп. Сергию. Возвращаясь к синод. служебнику, мы должны сказать, что влияние Киприановой редакции отразилось здесь не вполне и оставило место особенностям. Некоторые из них отмечены в Описании рукописей (III, 29–30), а молитвы вечерние и утренние записаны в ином числе и составе. Для характеристики этого сборного типа берем служебник, бывший волоколамский, теперь библ. М. Д. Академии, 85, к которому близко подходит и синод. служебник 355 / 603 . В нашем служебнике, писанном очень неразборчиво и неисправно каким-то пресвитером Косьмой, оставившим свое имя в молитве по освящении Св. Даров (л. 31 об.), не говорится ни о царях, ни о патриархе, а везде о князе и архиепископе. Следовательно, служебник писан не только до патриаршества, но и до принятия Иваном IV царского титула. Не вошли в него и те дополнения к входным молитвам, которые показаны в стоглаве. |
| Восходящая к плану буддийских мон-рей (по В. В. Бартольду) или к архитектуре жилого дома в Хорасане (согласно французскому исследователю А. Годару), 4-айванная композиция была воспринята (часто в преобразованном виде) мусульм. зодчими по всей территории распространения ислама. В М. иранского типа функцию молитвенного зала приобрел возведенный на стороне священной ориентации т. н. айван киблы (медресе-М. Султана Хасана в Каире, 1356-1363), или развивающее форму чартака монументальное здание с куполом и входным айваном внутри парадной портальной рамы - пештака (М. Биби-Ханым в Самарканде, 1405; Калян в Бухаре, XV-XVI вв.). Наиболее эффектное и грандиозное решение тип иран. М. получил в султанских и шахских джами Бухары, Самарканда, Герата, Исфахана, Тебриза в XV-XVII вв. В отличие от более ранних зданий с глухими наружными стенами, соборные М. Тимуридов, Шейбанидов, Сефевидов, как и построенные по той же схеме большие медресе, получали красочное оформление фасадов, теперь обращенных на парадную городскую площадь нарядным монументальным порталом. Идея неограниченной власти монарха в этих грандиозных сооружениях нашла выражение не в изменении композиционно-планировочной схемы, а в увеличении масштаба объемов, акцентирующих основные части здания так же, как и включение орнаментального цветного декора. С эпохи Тимуридов (1370-1506) на востоке ислам. мира пештак с айваном, украшенным внутри сводом со сталактитами и многоцветным ковром из расписной и наборной керамики, стал обязательным и универсальным оформлением любого монументального здания с айванной композицией. Архитекторами Османской империи, к-рые отказались от усвоенных культовым зодчеством Конийского султаната вариантов колонной и айванной М. и обратились к опыту визант. и арм. храмового зодчества, был разработан т. н. турецкий (османский) тип центрально-купольной М., идеально отвечающий задачам прославления власти султана «как тени Бога на земле». В создании наружного облика такой М. главная роль отводилась выразительному кубовидному объему молитвенного зала с вознесенным над «горой» полукуполов огромным шлемовидным центральным куполом и «почетным караулом» возведенных по углам мощных копьевидных минаретов. |
| «Фасцины» (иначе – «васканиа», «призоры очес»), о которых ранее упомянуто, это – амулеты, употреблявшееся римлянами-язычниками для ограждения от лихого глаза. Эти амулеты были принадлежности римских матрон, вешались на детей, прибивались ко входным дверям и т.п. Самые действия, приемы, поступки, которыми суеверие римлян отражало от себя лихой, вредоносный глаз, – носило название «фасцинум». Так, например, если бы посторонний человек, намеренно или случайно, взглянул на спящего в колыбели младенца, то мать этого младенца или его няня должны были три раза плюнуть в сторону, чтоб оберечь младенца от лихого глаза; и это называлось «фасцинум»; кто желал, чтобы наступавший день был счастлив для всех его дел, и предприятий, и злая судьбина не коснулась бы их, тот, по суеверному римскому народному воззрению, вставая утром с постели, должен был стать на пол прежде той ногой, какой предлагалось суеверием, и эту ногу обувать первой; и такой прием, как и все прочее, было понимаемо римлянами, как «фасцинум», как броня, оберегающая от приражения лихого глаза. «Фасцины», на особых подставах, развешивались и перед глазами родильницы, привешивались к ее кровати, надевались на родильницу и на младенца. На всех таких амулетах изображались бесстыдные мерзости, а между тем, по народному поверию, это могло охранить родильницу от всех зол и напастей, приключающихся от лихого глаза, почему родильница должна была пристально смотреть на эти амулеты. Как истинный христианский пастырь, св. Порфирий и потребовал удаления этих амулетов, когда приглашен был для молитвы к болящей родильнице. Само собой, ясно, что св. Порфирий имеет дело не с лихим глазом, когда повелел удалить от больной «фасцина – васканиата», призоры очес, а то, что употреблено было суеверами для отражения лихого глаза, – значки, медальоны, эмблемы, амулеты, на которых изображалась отвратительная мерзость, бесстыдство которых должно было возмущать чувство зрения всякого, тем более женщины и особенно больной родительницы. Соответственно этому, в Требнике Петра Могилы слова молитвы: «от призора очес», и читаются так: «от очеснаго негодования», т.е., от зрения того, что приводит в негодование, производит во всем существе человека «мучительство» («васканиа»), каковым и были мерзостные изображения на амулетах, почитавшиеся суеверами-язычниками охраной от лихого глаза, от сглаживания. |
| На первом этаже храм, перекрытый полулотковым сводом, сообщается тремя проемами с апсидой и двумя с трапезной. Апсида разделена капитальной стеной на два сообщающихся помещения, перекрытых коробовыми сводами с лотками над восточными гранями. Бесстолпная трапезная перекрыта коробовым сводом с распалубками. Три проема ведут из трапезной на паперть с полулотковым сводом. В нижнем ярусе колокольни узкое помещение на продольной оси перекрыто коробовым сводом. Лестница, поднимавшаяся на второй этаж паперти, не сохранилась. Верхний храм перекрыт четырехлотковым сомкнутым сводом с очень узкими промежуточными угловыми гранями. В шелыге свода устроено восьмиугольное отверстие для светового барабана. Тремя арочными проемами с каждой стороны храм сообщается с апсидой и трапезной, помещения которых перекрыты лотковыми сводами. На первом этаже сохранился одноярусный деревянный резной иконостас в стиле классицизма. Он расчленен каннелированными ионическими пилястрами и украшен розетками, модульонами и другими деталями, ныне в значительной степени утраченными. От масляной настенной живописи остались только орнаментальные фризы в апсиде и храме. На втором этаже сохранился остов великолепного пятиярусного резного иконостаса в стиле барокко. На всю высоту его расчленяют три узких ризалита со скругленными углами. В среднем ризалите три верхних ряда объединены витыми колонками. Накладная резьба растительного орнамента, украшавшего иконостас, почти вся утрачена. Плохо сохранившаяся монументальная живопись на своде и стенах храма отличается высоким художественным уровнем. Свод расписан гризайльным орнаментом с кессонами, розетками и растительными мотивами. Стены разделены рисованным антаблементом с модульонами на два яруса, отвечающие двум рядам окон. В простенках окон второго света помещены композиции с притчей о блудном сыне и сценами исцеления Христом больных. Между окнами первого света изображены колонны коринфского ордера. Дом жилой священника (?), кон. 19 в. Дом жилой священника (?) рублен с остатком и обшит тесом. Одноэтажный прямоугольный в плане объем под вальмовой кровлей со стороны главного фасада завершен мезонином. Главный фасад со строго симметричной композицией прорезан входным проемом в центре и двумя окнами по бокам. Перед входом выступает крыльцо с треугольным фронтоном. Широкие окна с двустворчатыми ставнями, вероятно, переделаны при приспособлении дома под магазин. Мезонин с трехчастным окном завершен сильно нависающим треугольным фронтоном с полукруглым вырезом в тимпане. |
| Пьяный старикашка брызгался слюной и ничего не замечал до той самой минуты, когда с Алешей вдруг произошло нечто очень странное, а именно с ним вдруг повторилось точь-в-точь то же самое, что сейчас только он рассказал про " кликушу " . Алеша вдруг вскочил из-за стола, точь-в-точь как по рассказу мать его, всплеснул руками, потом закрыл ими лицо, упал как подкошенный на стул и так и затрясся вдруг весь от истерического припадка внезапных, сотрясающих и неслышных слез. Необычайное сходство с матерью особенно поразило старика. -- Иван, Иван! скорей ему воды. Это как она, точь-в-точь как она, как тогда его мать! Вспрысни его изо рта водой, я так с той делал. Это он за мать свою, за мать свою... -- бормотал он Ивану. -- Да ведь и моя, я думаю, мать, его мать была, как вы полагаете? -- вдруг с неудержимым гневным презрением прорвался Иван. Старик вздрогнул от его засверкавшего взгляда. Но тут случилось нечто очень странное, правда на одну секунду: у старика действительно кажется выскочило из ума соображение, что мать Алеши была и матерью Ивана... -- Как так твоя мать? -- пробормотал он, не понимая. -- Ты за что это? Ты про какую мать... да разве она... Ах, чорт! Да ведь она и твоя! Ах, чорт! Ну это, брат, затмение как никогда, извини, а я думал, Иван... Хе-хе-хе! -- Он остановился. Длинная, пьяная, полубессмысленная усмешка раздвинула его лицо. И вот вдруг в это самое мгновение раздался в сенях страшный шум и гром, послышались неистовые крики, дверь распахнулась и в залу влетел Дмитрий Федорович. Старик бросился к Ивану в испуге: -- Убьет, убьет! Не давай меня, не давай! -- выкрикивал он, вцепившись в полу сюртука Ивана Федоровича. IX. СЛАДОСТРАСТНИКИ. Сейчас вслед за Дмитрием Федоровичем вбежали в залу и Григорий со Смердяковым. Они же в сенях и боролись с ним, не впускали его (вследствие инструкции самого Федора Павловича, данной уже несколько дней назад). Воспользовавшись тем, что Дмитрий Федорович, ворвавшись в залу, на минуту остановился, чтоб осмотреться. Григорий обежал стол, затворил на обе половинки противоположные входным двери залы, ведшие во внутренние покои, и стал пред затворенною дверью, раздвинув обе руки крестом и готовый защищать вход так-сказать до последней капли. |
| В совр. практике Русской Церкви В. а. исполняются редко, лишь в те наиболее непраздничные из седмичных дней, когда пение В. а. предписано действующим Типиконом; распространена традиция заменять В. а. изобразительными даже и в эти дни. В совр. практике греч. Церквей В. а., напротив, исполняются практически ежедневно ( Βιολκης. Τυπικν. Σ. 31-32), кроме дней, имеющих праздничные антифоны, а также кроме тех праздников, когда поются изобразительные антифоны (к-рые считаются в греч. практике особо торжественными). При этом текст В. а. в греч. практике подвергся существенным изменениям: 1-й В. а. обычно состоит из стихов Пс 91. 2, 3, 4 и 16 и с припевом Τας πρεσβεαις τς Θεοτκου ( ) (при этом псаломские стихи часто опускают, оставляя лишь повторяющийся неск. раз припев и ); 2-й - из стихов Пс 145. 1-2, 5 и 10 (т. е. из стихов 2-го изобразительного антифона) с припевом Σσον μς, Υ Θεο, ν γοις θαυμαστς ( ) в более праздничные дни или из стихов Пс 94. 1, 2-3 и 4 (т. е. из стихов 3-го В. а.) с тем же припевом - в дни менее торжественные (в любом случае в конце 2-го антифона, как обычно, поется и «Единородный Сыне»); 3-й - из стихов стиховных стихир или 2 др. особых псаломских стихов (соответственно лику святого) с тропарем святого или праздника (но в конце антифона - вход с обычным входным из Пс 94. 6 с припевом). Напев В. а. в рус. традиции обычно тот же, что и у праздничных антифонов; в греч. традиции они нередко исполняются простым читком (тропари поются обычным напевом). Лит.: Дмитриевский И. Изъяснение литургии. С. 138-139; Розанов. Устав. С. 284-286; Никольский. Устав. Т. 2. С. 348-350; Mateos. Célébration. P. 27-90. Диак. Михаил Желтов Рубрики: Ключевые слова: «ВСЯКОЕ ДЫХАНИЕ» в правосл. богослужении: 1) общий прокимен перед утренним евангельским чтением; 2) стих хвалитных псалмов ВХОДНЫЙ СТИХ в правосл. богослужении библейский стих, исполняемый с тропарем-припевом во время малого входа на Божественной литургии «ДА ИСПРАВИТСЯ МОЛИТВА МОЯ» «Да исправится молитва моя», 2-й стих Пс 140 [LXX], используемый в христ. богослужении как самостоятельное песнопение |
| Расположена на краю села у оврага, над проходящей внизу дорогой. Построена в 1825 г. на средства помещика Я. Чернолусского; кирпичная и оштукатуренная; в 1930 г. разобрана ее отдельно стоявшая колокольня. Небольшой однокупольный усадебный храм в стиле ампир с хорошо найденными пропорциями и выразительной крестообразной композицией выглядит подчеркнуто монументально и строго. Основной массивный кубический объем с короткими прямоугольными в плане и слегка пониженными рукавами креста увенчан цилиндрическим барабаном с арочными проемами, полусферическим куполом и маленькой главкой. Боковые рукава-ризалиты и более развитый в длину западный украшены крупными четырехколонными тосканскими портиками с фронтонами. Их колонны поставлены сравнительно далеко от стен и раздвинуты в центре, перед входным проемом. Алтарный ризалит заканчивается полукруглой апсидой с четырьмя трехчетвертными колоннами, стоящими по ее периметру, и маленькой главкой. Из других элементов особенно интересны своеобразные тяги вверху стен. Оконные проемы с выступающими подоконниками лишены обрамлений, и только над входами в центре портиков размещены сандрики. В завершении объемов - упрощенный антаблемент. В интерьере центральная часть храма с барабаном на парусах перекрыта куполом, алтарь - коробовым сводом с конхой, так же как и боковые выступы. Стены внутри оштукатурены и окрашены масляной краской. От росписей, выполненных клеевыми красками в 1-й трети 19 в., сохранился только один фрагмент с изображением балюстрады в куполе. Трехъярусный иконостас 1-й трети 19 в. с типично барочной, повышенной и сложно изломанной центральной частью принадлежит к распространенному на Украине в 18 -нач. 19 в. типу памятников. Средняя ось акцентирована рамами необычной формы: круглой в восьмиугольнике с канне-лированными колонками по сторонам, а также в виде трилистников (иконы утрачены). Неодинаковые по размерам арочные завершения создают определенный ритм композиции иконостаса. В цокольной части справа на доске написан герб Я. Чернолусского. Фон иконостаса серо-голубой, резьба была позолочена. |
| На изготовление склепа (2403) в ранневизантийский период указывает кладка его передней стены из типичной плоской плинфы на цемянке, но в самой камере оказались «кости от многих остовов в беспорядке», которым сопутствовали светильник III–IV вв., четыре раннесредневековые бронзовые серьги в виде гладких колечек, серьга VII–VIII вв. с остроконечной подвеской и медная монета Василия I, указывающие на использование добротно сделанной, оштукатуренной цемянкой усыпальницы вплоть до X в. 1517 . В том же районе кладбища, в 15 м к юго-востоку от башни Зинона в 1908 г. Н. И. Репниковым был вскрыт большой склеп исключительно своеобразного, сложного, «пещерообразного» устройства (общая ширина – 8,9 м, а длина с дромосом – 6,2 м), какой принято относить к ранним вариантам склепов. Над его входным отверстием (1,10 х 0,80 х 0,50 м) в скале была высечена крупная, но сравнительно мелкая, не глубокая ниша-аркосолий (1,64 х 1,30 х 0,39 м), возможно, для установки иконы или плоского надгробного памятника, стелы, а в полу склепа вырублено для погребений восемь отдельных ящиковидных могил (рис. 417). Он был заполнен до верха сильно истлевшими костяками более тысячи покойников, среди которых оказалась найдена золотая монета Тиверия Маврикия, а также семь бронзовых поясных пряжек типичных византийских типов VII–VIII вв., указывающие приблизительно на время функционирования этой, вероятно, общественной усыпальницы раннесредневекового Херсона 1518 . Там же, в 40 м от башни Зинона находился склеп с пятью нишами-лежанками, прямоугольный вход в который остался заложен грубо отесанной известняковой плитой (рис. 418) 1519 . В нем тоже хоронили, очевидно, в течение долгого времени, поскольку во всех нишах истлевшие костяки лежали мощными слоями, достигавшими толщины 0,19–0,36 м. Находка золотой сережки типа, встречающегося в раннем слое могильника Суук-Су VI–IX вв., трех медных проволочных сережек-колечек, очень популярных в силу своей дешевизны, бронзового браслета с заходящими друг на друга концами, двуручного кувшина, который по форме сближается с раннесредневековыми амфорами, а также херсонской монеты Василия I свидетельствует в пользу того, что усыпальницу если не регулярно, то периодически могли использовать c VI–VII вв. |
|
|
