| в. И ты, вилееме, доме малъ быти въ тысщахъ из бо изыдетъ быти въ кнз во исходи же из начала 2. И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных. Стих 2. Этой картине полного унижения Израиля пророк противопоставляет предвидимое им появление Вечного Вождя Израилева. Чтобы убедить людей в возможности происхождения сильного от бессильных и для показания действительности факта, он останавливается на рождении Его из ничтожного Вифлеема. Различное чтение начала этого стиха у евангелиста Матфея в Новом Завете и в русском и славянском тексте Ветхого Завета касается только изложения одной и той же мысли то в вопросительной, то в утвердительной форме. «Еда мал еси?» – «Ты вовсе не меньше» – смысл тот, что еле набирающий в себе тысячу жителей Вифлеем вовсе не мал между тысячами Иудовыми (начальниками тысяч=владыками Иудовыми), ибо оттуда произойдет Вождь=старейшина – это слово вставлено LXX-ю для смысла речи. «Изыдет»=«родится», ср. Бытии ( Быт. 17:6 ), где тоже слово (еце) в смысле рождения: «цари родятся от тебя». Вечность происхождения этого Вождя не должна устранять мысли об его именно рождении в Вифлееме, потому что и у пророка Исайи Младенец и Сын рождающийся прямо называется Отцом вечности и Богом крепким ( Ис. 9, 6 ). г. Сег ради дастъ , до времене породитъ, и ихъ браттс къ сынмъ 3. Посему Он оставит их до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья их. Стих 3. И русскими, и славянскими переводится с одного и того же еврейского текста и одинаковый имеет смысл. Имеющий родиться в Вифлееме «дасть-я», т. е., по прп. Ефрему, пошлет предсказанные бедствия до рождения; она родит – и тогда обратятся братья. Или с русского: Он оставит нас и предаст врагам до времени рождения рождающей. Кто же эта рождающая? Конечно, та же мучающаяся родами дщерь Сиона, неплодная, по-видимому, и нерождающая, которая, однако, согласно с предсказанием Исайи, будет иметь более детей, нежели имущая мужа ( Ис. 54 ). Здесь, из связи этого рождения и следующего затем обращения братии со смыслом всемирного детства бесплодной у Исайи, воспроизведенного апостолом Павлом, явствует, что рождение это есть духовно-родительное умножение Церкви, объясненное Господом в прощальной беседе, вместе с предсказанием Своего удаления от учеников, которое им доставит муки рождения, разрешающиеся в радость через пришествие Святого Духа как плода спасительной Христовой смерти. |
| Через всю библию, от первой книги Царств до Апокалипсиса, проходит идея греховности власти. Самуил знает, что «поставить царя» – значит «отвергнуть Бога» (первая книга Самуила 10:19). Он знает, что народ совершает «великое зло, прося себе царя» и как это ни удивительно, сам народ вынужден это признать (ib. 12:17–19). Самуил предупреждает народ, что власть означает тираню и наконец, произносит следующее пророчество: «и сами вы будете ему рабами и возопиете в то время из-за царя вашего, которого выбрали себе, но не услышит вас Господь тогда» (ib. 8:7–18). Вся история есть бесконечное подтверждение этого пророчества. Таков древне-еврейский взгляд на власть. Мы его находим у пророков, для которых высшее зло на земле всегда воплощается в великих тираниях (Навуходоносор). Евангелие развивает эту мысль полнее и глубже: в ответ на просьбу о предоставлении власти и первенства, Христос говорит своим ученикам: «Цари и правители народов господствуют над ними и вельможи властвуют ими, – так называемые благодетели народов, – между да не будет так, но кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугой и кто хочет быть первым между вами – да будет всем рабом» ( Мф.20:25–28 , Лк.22:24–27 , Мк.10:42–45 ). Эти слова с поразительной настойчивостью и точностью воспроизводятся во всех трех синоптических Евангелиях и в частности, с большой подробностью у Марка, столь скупого на слова, а в четвертом Евангелии их смысл воплощается в символическом деянии омовения ног 1 ... Быть может, здесь уместно говорить о «Царском Служении Христа?» Да, но оно есть служение не в формах власти. Это не то служение, о котором было сказано, что «монарх есть первый слуга государства». Путь христианского служения противоположен земному величию и власти, ибо слуга противоположен господину и рабство противоположно властвованию. Христос отверг государственную власть, дважды ему предложенную, в пустыне и в Иерусалиме, как искушение от дьявола. За это и был в сущности предан Иудой и отвергнут первосвященниками, и покинут народом; он не был властвующим мессией и не сошел со креста. |
| 1Ин.3:3 . И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист. 1Ин.3:4 . Всякий, делающий грех , делает и беззаконие; и грех есть беззаконие. Из понятия рождения верующих от Бога ( 1Ин.2:29 ), их высокого благодатного богосыновства в настоящем ( 1Ин.3:1 ) и неизреченного блаженства в будущем (ст.2) для всякого имеющего христианскую надежду на блаженную вечность необходимый долг – постоянно очищать себя от всяких греховных прирождений по образцу чистого и безгрешного Христа, так как только чистые сердцем могут видеть Бога ( Мф 5:8 ). Этот нравственно-практический вывод из учения о духовном возрождении христиан и их высоком достоинстве детей Божиих Апостол далее (ст. 4) подкрепляет отрицанием противоположного тезиса, вероятно, высказывавшегося еретиками-антиномистами, о допущении греха в христианах: Апостол со всею решительностью доказывает полную несовместимость греха с достоинством возрожденных христиан. Апостол говорит как бы так: «вы, усыновленные, делайте правду и не показывайте себя праздными от нее. Ибо как в отношении греха не тот грешник или беззаконник, кто совершил или совершит грех , но тот, кто держится зла и делает зло, так и праведен не тот, кто не действует, но тот, кто делает правду. Грех даже неуместен в вас, ибо Христос явился для разрушения греха, и как Сам был непричастен греху, так и вам, соединившимся с Ним и утвержденным верою в Него, не остается уже места грешить… Нужно также знать, что грехом называется отпадение от добра, а беззаконием – нарушение положительного закона» (блаж. Феофил.). Нарушитель же закона Божия есть преступник против него, и уже не дитя Божие, а общник и сын диавола. 1Ин.3:5 . И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха. 1Ин.3:6 . Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает; всякий согрешающий не видел Его и не познал Его. Апостол теперь, ссылаясь на собственный внутренний опыт и христианское познание читателей, еще далее раскрывает несовместимость греха с состоянием возрожденного во Христе, указывая на то, что целью самого явления Христа было принести умилостивительную жертву за грехи всех и уничтожить ответственность вечного осуждения за них пред Богом (ср. 1Ин.2:2 ; см. 1Пет 2:21, 24 ), причем самое общение христиан с Безгрешным Христом Спасителем обязывает их не грешить; допустимы лишь грехи немощи и слабости природы человеческой. «Всякий согрешающий не видел Его и не познал Его» – «под видением Его разумеет не видение простым прикосновением глаза или легким воспроизведением в своем воображении чего-либо известного, но нежелание сколько-нибудь обсудить и разузнать дело и присоединиться к Нему» (Феофил.). |
| Я стал обнимать свое тело, по образу пророков Илии и Елисея: «И вошел Елисей в дом, и вот, ребенок умершй лежит на постели его. И вошел и запер хэерь за собой, и помолился Господу. И поднялся и лег над ребенком, и приложил свои уста ж «о устам, и свои глаза к его глазам, и гэои ладони к его ладоням, и простерся на «нем и чихнул ребенок семь раз, и открыл ребенок глаза свои» (4 Пар. 4,32-35). Многие места Священного Писания (3 Цар. 17,21-22; Деян. 20,10 и др.) показывают, что это величайшее чудо воскресения мертвого требует почему-то такой формы посредства, которая сейчас описана. Нельзя объяснить случайностью или естественностью и другую форму воспроизведения человека, по внешности тождественную с первой. Я разумею половой акт (Иеа. 16,25). Это все связано. Мистика проникает всюду. Пророки этим вопросом занимаются. Сам Бог запрещает иную форму совокупления (Иер. 3,9). Отсюда вывод: все противоположное от диавола. Сейчас доносятся до меня звуки радио. Голос диктора рассказывает, нахваливая, каким был наш знаменитый путешественник Миклухо-Маклай и какие после него остались драгоценные коллекции. Драгоценность - это, конечно, смотря в чьих глазах. Но вот что любопытно: читал я и специальные монографии советских ученых о нем, но нигде не нашел даже упоминания названий некоторых его документов (правда, предназначенных не для широкой публики). Так я этот пробел восполню, он как раз на мою сейчас тему. В Берлинском музее Академии наук до революции хранились гораздо лучшие коллекции, которые Миклухо-Маклай передал туда. И среди них был альбом его зарисовки различных положений при половом акте, которые он наблюдал у дикарей. Конечно, не дело мне здесь говорить об этом подробнее, но я только замечу, что они, безусловно, нарушают заповедь Господню. Но что мне внешних судить, внешних судит Бог (1 Кор. 5,12-13). Я должен говорить о грехе, страшно распространенном среди своих, христиан. Между прочим, зайдя в общественную уборную города Киева, я был поражен содержанием одной надписи о том, что киевские девушки очень консервативны в этом вопросе. У графити есть своя традиция, которая ведет свое начало со времени Христа или до Христа. В последней-то, то есть в невидимом тысячелетнем благодатном влиянии ее преподобных, я вижу источник целомудренного воспитания и поведения киевских девушек. |
| Несомненно, пророками были и Авраам, и Исаак, и Иаков, он же Израиль. Они пребывали в богообщении и открывали волю Божию своим чадам и домочадцам — из которых, собственно, в то время и состоял весь еврейский народ. Иаков, умирая, воспел своим двенадцати сыновьям песнь, в которой пророчески предначертал судьбу происходящих от них двенадцати колен израилевых (Быт 49 :1-29). Но в период Царств начинается уже, так сказать, «профессиональное» пророческое служение. Когда израильский народ получил внешние формы правления, такие же, как и у всех остальных народов — то есть монархию, — возникло две духовных опасности. Во-первых, это опасность сползания в язычество (особенно в эпоху разделения еврейского царства на северное и южное), во-вторых, опасность чисто формальной, законнической веры — то, что Сам Господь обличал через пророка Исайю: И сказал Господь: так как этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня, и благоговение их предо Мною есть изучение заповедей человеческих (Ис 29 :13). Поэтому для сохранения живой веры оказалось уже недостаточно простого соблюдения заповедей и богослужебных обрядов — требовалась постоянная «корректировка курса», постоянное напоминание о том, чего действительно хочет Господь, к чему Он ведет свой народ. И волю Свою Бог возвещал именно через пророков — «профессионалов». Это время — эпоха Царств — было действительно расцветом пророческого служения. Исходя из библейского повествования, можно говорить даже о пророческой школе, о пророческом преемстве, о некоем регулярном воспроизводстве пророков. Но постепенно, особенно после возвращения евреев из плена, по завершении иудейского канона Священного Писания, за несколько веков до Рождества Христова, пророческое служение сходит на нет. Даже появилась иудейская теория о «пророческом молчании». Отсюда — такое острое переживание служения Иоанна Предтечи, по поводу которого иудеи мучительно размышляли: кто он? Если он не Мессия, то не пророк ли это? Ведь считалось, что непосредственно перед явлением Мессии должно нарушиться это пророческое молчание, должен явиться новый пророк. Поэтому для иудеев того времени Иоанн Предтеча знаменовал собой новую эпоху, эпоху осуществления мессианских чаяний. |
| Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после ( Еккл. 1:2–11 ). С позиции этого глубочайшего пессимизма мировой процесс – это бесконечное круговращение, вечное повторение одного и того же, бессильное стремление создать что-либо новое в мире. Неслучайно эта же мысль выражена в романс Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» устами черта. «Ты думаешь все про теперешнюю землю, – говорит он Ивану Карамазову. – Да ведь теперешняя земля, может, сама биллион раз повторялась; ну, отживала, трескалась, рассыпалась, разлагалась на составные начала; опять вода, яже бе над твердью; потом комета, опять солнце, опять из солнца земля; ведь это развитие, может, уже бесконечно повторялось и все в одном и том же виде, до черточки. Скучища неприличнейшая». В этом изображении Ф. М. Достоевского уже не ад, а сама вселенная представляется как нескончаемый «Сизифов труд». Но впечатление «скуки» это круговращение производит лишь до тех пор, пока речь идет о мертвом веществе. Скучным может показаться бесконечное чередование прилива и отлива в море, бессмысленная и вечная смена образования и разрушения солнечных систем и, наконец, бессмысленное вращение Земли вокруг оси наподобие волчка. Но когда мы от мертвого переходим к живому, ощущение этой всеобщей суеты становится несравненно более болезненным, ибо оно связывается с мучительным впечатлением неудачи. Мы как бы видим здесь не простое отсутствие цели, а цель недостигнутую, разрушенную иллюзию смысла. В жизни живых существ все целесообразно, все направлено к цели. И вот, когда человек видит, что и это стремление суетно, что жизненный круг в его целом воспроизводит в осложненном виде все то же бессмысленное вращение волчка вокруг своей оси, – ему становится тошно от жизни. Он испытывает острую душевную боль при виде этого повторения низшей формы существования в высшей. |
| И второй момент, не менее важный — в отношении князя Мышкина к людям Достоевский показывает, что Христос, войдя в человеческую жизнь, не меняет ее властно. Он помогает человеку, но не насилует его волю, не оттесняет его. Он смиренно стоит чуть в стороне и в этом смысле оказывается вторым, а не первым. Это качество Достоевский дает и князю Мышкину, и Алеше Карамазову. Это очень важно: каждый из нас самостоятельно выстраивает собственную жизнь, потому что Господь дал нам свободу. И лишь от нас зависит, как мы своей свободой распорядимся, услышим ли голос Христа, последуем ли за Ним. Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною (Отк 3:20). Стучу в дверь и жду — а не вышибаю эту дверь ногой и начинаю распоряжаться... Это и есть — войти вторым. По Достоевскому, Христос именно так, вторым, вошел абсолютно во все человеческие жизни прошлого, настоящего и будущего. Вошел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф 20:28) . На пересечении этих двух идей — предельной глубины вхождения в человеческую жизнь, и вместе с тем готовности быть вторым, а не первым — и строится образ князя Мышкина. Именно к этому и призван человек: воспроизводить образ Христа в самом себе. Для самого Достоевского это были не абстрактные рассуждения — он, при всех сложностях своего характера, на протяжении всей жизни пытался следовать этому идеалу. Следовать за Христом — и соглашаться на роль второго в жизни своих ближних. Об этом можно было бы много говорить, но достаточно привести лишь один факт: по воспоминаниям его вдовы, Анны Григорьевны Достоевской , в последние годы жизни Федор Михайлович если выходил на улицу с деньгами, то возвращался без копейки. Все раздавал. Подготовил Виталий Каплан В оформлении использованы кадры из фильма " Идиот " Акиры Куросавы (1951) Читайте также: Воскрешение Лазаря у Достоевского 9 вопросов о «Преступлении и наказании» Быть Достоевской Сохранить |
| В свою очередь нерукотворный тварный космос — это «Книга естественного откровения», «послание» Творца, обращенное к человеку: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь. День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их…» (Пс. 18:2-4); «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы…» (Рим. 1:20). Весь тварный мир с богословской точки зрения — сфера смыслов, открытие Божественного Замысла, лежащего в основе мироздания. Рукотворное литургическое храмовое пространство — среда, где Бог и человек вступают в диалог любви. Это не просто молитвенное здание, но также всегда пространство открывающихся смыслов. В христианской традиции храм одновременно является и образом мира, и образом человека сс. 18-19; 6, сс. 439-440]. В самой структуре храма, в комплексе росписей, убранства усматривается указание на иерархическое устройство космоса. «Внутреннее пространство византийского храма благодаря мозаикам, фрескам и другим священным изображениям было организовано так, чтобы воспроизводить все многообразие духовного и материального мира. Священные изображения делали пространство храма духовно насыщенным: они представляли тот идеальный мир, по образцу которого устроен тварный космос», — отмечает митрополит Иларион (Алфеев) Что касается символического отражения в храмовом пространстве образа человека, то об этом в своей «Мистагогии» преподобный Максим Исповедник учит так: «Святая Церковь Божия есть человек; алтарь в ней представляет душу, божественный жертвенник — ум, а храм — тело. Потому что Церковь является образом и подобием человека, созданного по образу и подобию Божию. И храмом, как телом, Она представляет нравственную философию; алтарем, словно душой, указывает на естественное созерцание; божественным жертвенником, как умом, проявляет таинственное богословие» При учете всех вышеизложенных богословских аспектов — антропологической трихотомии, взаимосвязи мира и человека, благовестия «Книги природы», символического одновременного отображения в храмовом пространстве космоса и «венца творения» — нам пришла идея реализовать особым образом и смысловую структуру первого в России церковного экологического парка при храме св. мч. Уара в пос. Вешки Мытищинского округа Сергиево-Посадской епархии Московской митрополии . |
| 11 . Очевидно воспроизводит историю Соломона (см. 3Цар. 3:13 ). Прем.7:12 . я радовался всему, потому что премудрость руководствовала ими, но я не знал, что она – виновница их. 12 . «Я не знал, что она – виновница их». Понимание этих слов представляет трудность потому, что писатель устами того же Соломона учит о премудрости, как Божественной силе, творящей мир и управляющей им (22 ст.; Прем. 8:1 ), поэтому ни тот, ни другой не могли не знать, что премудрость эта есть виновница всех земных благ, которыми пользуется человек. Здесь слово «виновница» ( γεντις) употреблено не в значении первопричины, а в том смысле, что следование Божественной Премудрости ведет за собой, как естественное следствие, блага земные. Этого Соломон, говорит писатель, не знал, когда решил идти вслед премудрости, поэтому его решение свободно от всяких подозрений в корыстности. Прем.7:13 . Без хитрости я научился, и без зависти преподаю, не скрываю богатства ее, Прем.7:14 . ибо она есть неистощимое сокровище для людей; пользуясь ею, они входят в содружество с Богом, посредством даров учения. 13–14 . Писатель повторяет высказанную им ранее ( Прем.6:23–25 ) мысль, что он преподает учение о мудрости со всею полнотою, ничего не скрывая, потому что ее богатства неистощимы ( Прем.8:18 ). Главное же сокровище премудрости в том, что она приводит человека «в содружество с Богом», т.е. в тесное общение (ср. 27–28 ст.). К этому человек приходит «посредством даров учения». Какие это дары и как они приводят к Богу, писатель сказал выше ( Прем.6:17–19 ). Прем.7:15 . Только дал бы мне Бог говорить по разумению и достойно мыслить о дарованном, ибо Он есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых. 15 . Чтобы преподать совершенное учение премудрости, нужно иметь о ней достойное ее представление («достойно мыслить о дарованном») и уметь передать свое разумение премудрости точными словами («говорить по разумению»). О том и другом царь Соломон, устами которого говорит писатель книги, просит Бога, «ибо Он есть руководитель к мудрости». |
| Ведь и сам Христос когда-то в беседе о благочестивом сотнике сказал, что к Нему придут народы с востока и запада ( Мф.8:11 ). Духовного гения в этот момент занимали мысли, в некотором смысле сродные с теми, какие когда-то пронеслись в голове гения политического. Если Александр Великий, стоя на пепелище знаменитой Трои и основывая на нём новый город, предавался мечте о том, как бы объединить все народы и восточного и западного мира в одну всеобъемлющую монархию, в которой бы под главенством единого царя настали мир и благоденствие на смятенной земле, так теперь великий апостол, стоя на том же историческом пепелище и смотря на корабли, отплывающие на далёкий запад или возвращающиеся с него, не мог не предаваться возвышенным думам о том, как бы объединить все эти народы в одно духовное братство и составить из них одно всеобъемлющее царство, именно царство Господа Христа, Искупителя нашего, от рабства греху и смерти. По своему обычаю, ап. Павел, конечно, не ограничился саморазмышлением, а осматривая город и его достопримечательности, беседовал с разными лицами и расспрашивал бывалых людей об этих интересующих его странах западного мира, и таким образом в его душе могла подготовиться почва для бывшего ему видения, которое и решило его намерение двинуться в этот новый мир, с великим благовестием о спасении. О видении этом автор книги Деяний рассказывает следующее: «И было ночью (в Троаде) видение Павлу: предстал некий муж, Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам. После сего видения, тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там» ( Деян.16:9–10 ). Это место в высшей степени замечательно, потому что в нём в кратких словах сообщается о величайшем всемирно-историческом событии, и сообщается именно так, как свойственно величайшим историкам, обладающим чудесной способностью двумя-тремя чертами, как молниеносными зигзагами озарить глубочайший процесс всемирно-исторического развития. Св. Лука, при свойственной ему поразительной сжатости слога, как во многих других местах, так и здесь, делает только, так сказать, исторические штрихи, предоставляя самому читателю воспроизвести по ним всю историческую картину. |
|
|
