Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Наконец, наиболее существенным затруднением для сравнительного изучения летописных памятников русского и западнославянского легендарного творчества послужила и утрата летописей западного славянства, более древних, чем Повесть временных лет. Отсутствие таких хроник в мораво-паннонской, польской и чешской письменности привело к выводу, что начальная часть летописания «Печерского инока», как труда древнейшего, не могла быть в какой-либо зависимости от западнославянской хронографии, которая, в свою очередь, не была знакома с нашими летописями. 66 Однако, изучая литературную историю легендарных преданий (а не их историческую достоверность), мы не вправе идти по пути тех исследователей, которые руководятся умозаключением: если не существует письменного документа, то, следовательно, его не существовало. Оно менее всего применимо к той области творчества, в которой уцелевшая поздняя запись ничуть не обозначает времени происхождения той или иной легенды и в которой идея, положенная в основу предания, отражает умозрение эпохи и среды, его сочинивших. Не существует достаточных оснований предполагать, что падение Великоморавской державы застигло местную письменность в период ее зачаточного состояния и что она не имела своего непосредственного продолжения в соседних странах (см. выше стр. 15). К трудам Кирилло-Мефодиевской школы принадлежали не только переводы, но и оригинальные произведения, положившие начало последующей славянской литературе, как учительной, так и агиографической. Отсюда же должны были выйти и первые опыты славянского летописания, интерес к которому заметен уже на первых порах моравской письменности. Как видно из письма Анастасия библиотекаря к Гавдерику и из Паннонской легенды о Константине Философе, он был начитан в исторических трудах средневековья. В Корсуне он читал местным жителям «что передавалось во множестве книг о мучении, чудесах и сочиненияхблаженного Климента» (И. В. Ягич. Вновь найденное свидетельство о деятельности Константина Философа, СПб. 1893, стр. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| «Заслаша в Швабы, – лаконически сообщает паннонское житие Мефодия, – держаша полтретья (два с половиной) лета»… Этот факт из жизни святого Мефодия не должен быть забыт славянскими племенами… Заключение продолжалось с осени 871 года до начала 874 года. Это было время, когда вместе со своим епископом страдал и весь моравский народ. В Моравии совершались события, которые грозили быстрой гибелью едва объединенному славянскому княжеству. Ростислав, с честью докончивший (в 870 г.) борьбу с немецким императором, изменнически был выдан немцам (в 871 г.) своим честолюбивым племянником Святополком, лишен престола, приговорен к смерти, которая заменилась ослеплением, и сослан в один из отдаленных немецких монастырей. Немцы опять стали хозяевами Моравии. Моравским князем, после Ростислава, назначен был Святополк; но его скоро заподозрили в новой измене, уже против немцев, схватили тайно и заключили под стражу. Святополку, однако удалось бежать из плена – он стал во главе народа, поднял против немецкого владычества всю Моравию и Паннонию и вступил в упорную борьбу со своими бывшими покровителями. В этой борьбе прошли 872 и 873 годы. Весной 874 года борьба закончилась миром, по которому Святополк признан был самостоятельным славянским князем... Политическая победа Моравии тотчас сказалась на судьбе Мефодия. Сам папа явился теперь его освободителем: в 874 году, по требованию папы, Мефодий был выпущен из тюрьмы и опять водворен в паннонскую епископию. Но латинское духовенство не любит вообще отступать от раз намеченных целей: освобождение Мефодия из тюрьмы было для него только возобновлением его старой борьбы с его исконными врагами. Со стороны местных латинских духовных опять начались подпольные клеветы, что Моравский епископ – отступник от веры, что он унижает латинский язык, вводя славянское богослужение, что, кроме того, оно проповедует и в догматике какое-то «новое учение», не согласное с римским. Внутренне папа вполне сочувствовал латинскому духовенству. От 874 года сохранилось письмо папы к анконскому епископу Павлу: в письме папа открыто заявляет свое неудовольствие по поводу славянского богослужения, подтверждая мнение, что божественная служба должна совершаться лишь или на латинском, или на греческом языках. |
| братья, естественно, по уровню своего интеллекта, могли быть и учителями. Но, при этом, все же мы можем утверждать и то, что «славянский перевод Библии есть не (только) произведение обыкновенной учености, но (и) плод апостольской ревности свв. Кирилла и Мефодия» 18 . К сожалению, политические катаклизмы XX в. так повлияли на менталитет славистов, что многие из них «забыли» эту общеизвестную (и, конечно, церковную) точку зрения. К великому сожалению, цель миссии свв. братьев для ряда ученых стала носить образовательный («учительный») характер. Основной смысл – христианское благовестие на понятном для славян языке, – стал ненужным, старомодным и за ненадобностью был задвинут на второй план истории. К примеру, национальные цели заказчиков – мораво-паннонских князей Ростислава и Коцела, – стали ставиться выше миссионерских, о чем мы можем прочесть в академической книжке В. А. Истрина «1100 лет славянской азбуки» (1963, 1 изд., 1988, 2 изд.). Дословно об этом там говорится так: «Основной причиной моравского посольства к византийскому императору было стремление заручиться поддержкой Византии против все возрастающего натиска на Моравию немецких феодалов, вступивших к тому времени в переговоры о военном союзе с соседкой Моравии и Византии – Болгарией. Официальной же целью моравского посольства было приглашение в Моравию византийских миссионеров, которые могли бы вести проповедь на родном для моравов славянском языке» 19 . Итак, как видим, официальный запрос миссионеров был вторичным, а закулисные переговоры или «голая» политика – важнейшим мотивом и целью приезда просвещенных византийских христиан (и, может быть, шпионов?). Это типичный бедный и бледный взгляд ученого-слависта из недавнего советского прошлого. В редакционной статье ко 2– му изданию книги В. А. Истрина сочувствующая христианству исследовательница Л. П. Жуковская, пытаясь спасти положение «маститого» автора монографии о славянской азбуке, пишет следующее: «Оценивая просветительскую деятельность солунских братьев, следует иметь в виду, что они не были миссионерами в общепринятом смысле слова; они не занимались христианизацией населения, как такового (хотя и способствовали ей), ибо Моравия ко времени их прибытия была уже христианским государством. |
| София, 1971. С. 157-164; Къде е писано Зографското евангелие и странствувало ли е то из западнослав. земли//Български език. 1972. 6. С. 546-549). Издал Боянский палимпсест (см. ст. Боянское Евангелие ) в кириллической транслитерации, оспорил гипотезу И. Тейлора, В. Ягича , А. Лескина, что визант. минускульное письмо послужило источником глаголицы (Глаголическият текст на Боянския палимпсест: Старобълг. паметник от края на XI в. София, 1972). Подготовил издание Ватиканского Евангелия, открытого Т. Крыстановым (Ватиканско евангелие: Старобълг. кирилски апракос от Х в. в палимпсестен кодекс Vat. gr. 2502. София, 1996 (совм. с Т. Крыстановым, А.-М. Тотомановой)). Выдвинул тезис о лексическом редактировании кирилло-мефодиевского перевода Евангелия, Апостола и богослужебных книг, сделанном в Х в. в Вел. Преславе (Кои старобълг. текстове са най-близо до Кирило-Методиевия евангелски превод//Старобългарска лит-ра. Кн. 14. С. 3-9; Апостолските цитати в Беседата на Презвитер Козма и преславската редакция на Кирило-Методиевия превод на апостола//КМС. 1984. Кн. 1. С. 44-62). В 1990 г. выдвинул и пытался обосновать текстологически и стилистически гипотезу о причастности св. Климента , еп. Охридского, к созданию слав. версии Октоиха. Десятилетие спустя она получила надежное подтверждение в результате открытий М. Йовчевой и О. А. Крашенинниковой, обнаруживших седмичные каноны с авторским акростихом-«подписью» Климента (Климентовото химнографско творчество и октоихът//1080 години от смъртта на св. Наум Охридски. София, 1993. С. 107-123). В одной из более ранних статей Д. оспорил традиц. т. зр. о границах епархии Климента, исключив из нее область расселения драговитов (Бил ли е Климент Охридски епископ на Драговища//Старобългарска лит-ра. 1983. Кн. 13. С. 29-41; ср.: КМЕ. Т. 1. С. 612-613, 655-661). Исследовав комплекс источников, признал несостоятельной общепризнанную гипотезу об александрийском стиле в летосчислении Храбра Черноризца , утверждая, что в соч. «О письменах» использовано моравско-паннонское летосчисление, созданное Константином (Кириллом) (За александрийското и моравско-панонското летоброене и за някои дати в старата слав. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Дни славянской письменности и культуры: к истории праздника 5 мая 2006 г. 12:34 В славянских государствах, в том числе и в России, широко отмечается День славянской письменности и культуры. Переживаемый славянскими народами Европы кризис требует активного объединения усилий для восстановления и развития культурных связей на новой основе. Для большинства славянских народов объединяющим фактором является православная религия и связанная с ней духовная и культурная сфера. Поэтому мы обращаемся к истокам нашей культуры, отдавая дань первоучителям словенским Святым равноапостольным братьям Кириллу и Мефодию, принесшим на славянскую землю письменность и приобщившим многомиллионные славянские народы к мировой цивилизации, мировой культуре. Празднование памяти святых братьев еще в старые времена имело место у всех славянских народов, но затем, под влиянием различных исторических и политических обстоятельств, было забыто. В начале XIX века, вместе с возрождением славянских народностей, обновилась и память славянских первоучителей. В 1863 году на Руси было принято постановление праздновать память святых Кирилла и Мефодия 11 мая (24 мая по новому стилю). Идея возобновления общенационального, общественного празднования памяти Святых Кирилла и Мефодия и Дней славянской письменности и культуры в России родилась в 1985 году, когда славянские народы вместе с мировой общественностью отмечали 1100-летие со дня кончины святителя Мефодия, архиепископа Моравского и Паннонского. Труды этих великих просветителей стали общим достоянием всех славян, положили основу их нравственному и умственному развитию. Так велика заслуга братьев Кирилла и Мефодия в истории просвещения и поднятия общей культуры славянских народов. Год за годом наши культуры обогащали и дополняли друг друга, к языковой общности славянских народов присоединились духовная и культурная общность, давшая миру выдающихся ученых, деятелей литературы и искусства. В 1986 году в Мурманске прошел первый праздник, он назывался «Праздник письменности». |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
|
|
