| Краткая версия Пахомиевского Слова отразилась в Ермолинской и сходных с нею летописях. Указанные летописи не зависят от Московского свода 1479 г.: так, в них правильно читается «дани и оброки дают ему» 148 , в Московском же своде 1479 г. (Уваровский и Эрмитажный списки) – «дани и оброкы имаше» 149 ; фрагмент с характеристикой «сурового и безчеловечного» образа Тимура, заимствованный из Смоленского свода 1446 г., в Московском своде вставлен в середину текста, в Своде 1518 г., Прилуцкой и Лихачевском летописце помещен в начале рассказа, в Ермолинской удален вообще. Следовательно, Краткая версия восходит не к Московскому своду 1479 г., а к их общему источнику, который я определяю как Свод 1477 г. Помимо глобального сокращения Первой Пахомиевской редакции в составе Ермолинской и сходных с нею летописях текст ее еще и переработан, причем в ряде случаев неудачно: так, в числе встречавших в Москве икону указан великий князь Василий Дмитриевич – тогда как он с войсками находился в это время на берегу Оки. Оригиналом списка Увар., 1366 пользовался составитель Сокращенного свода 1493 г. Дело в том, что после слов «многа царства и княженья покори под собе» в Уваровском списке читается «доселе преступи» 150 . Смысл этого замечания проясняется при сопоставлении с Сокращенным сводом 1493 г.: в этом своде Пахомиевское слово о Темир-Аксаке переписано как раз до слов «княжениа покори под себе», а затем сделан значительный пропуск 151 . Редакционная помета «доселе преступи» не была понята писцом Уваровского списка, и он внес ее в текст 152 . Любопытно, что в выявленном нами списке ГИМ, Барс. 1792 Сокращенного свода 1493 г. против данного места на полях сохранилась помета «доселе» (л. 141 об.). Для последующей истории Первой Пахомиевской редакции имеет значение, что, в свою очередь, текстом Сокращенного свода 1493 г. пользовался составитель списка Царского Софийской I летописи 153 . § 3. Вторая Пахомиевская редакция: извод А В конце 70-х годов XV в. была составлена новая редакция Повести о Темир-Аксаке, которая и получила наибольшее распространение в древнерусской письменности. В ее основу был положен вариант Повести редакции Епифания Премудрого , находящийся в составе сборников 154 , и дополнен извлечениями из Повести о нашествии персидского царя Хоздроя на Царьград 155 . |
| 1717 г. В Земской канцелярии Ермолина и Насонова. Посылка подьячего с наказом была выгодное порученье и потому, без сомнения, платили за это, накупались на посылку. По челобитью истца Ермолина велено послать подьячего по наказу старого для высылки ответчика Насонова в поместье его Малоярославецкого уезда; был изготовлен наказ на имя подьячего Андрея Сковородина. Но Насонов, не дожидаясь посылки, явился собою и просил не посылать. И по помете (августа 23) ландрихтера велено ту посылку остановить. Насонов бьет челом, что Сковородин не ездил по наказу; «а уведомился я, что по тому наказу приехали в ярославецкую деревню двое подьячие будто из Земской канцелярии, неведомо с какими людьми, и чинили великое разорение; а подьячий Греков, у кого дело, наказу на имя Сковородина мне не показывает»; просил разыскать – кто же ездил. Греков сказал, что тот наказ взял к печати истец Ермолин и от печати к нему, Грекову, не принашивал; и он, Греков, опричь Сковородина других подьячих не посылывал. Сковородин – тоже. Ермолин: он взял наказ за пометой комиссара к печати и от печати взял, и по тому наказу Сковородин с ним не поехал, а послал от себя молодого подьячего Воронова и наказ ему и послушные указы отдал он, Сковородин, будучи у него, Ермолина, на постоялом дворе, при подьячем Семене Федорове; а сказал, что он хотел быть после и настичь их до Можайска на дороге. И, приехав в Можайск с Вороновым, тот наказ объявили и послушные указы подали, за отсутствием ландрата Комынина, наказному царедворцу Якову Семенову Кудрявцеву;.. и вместо Сковородина все отправлял Воронов с казаками, двумя человеками, которые ему даны из Можайска, и с понятыми. А он, Ермолин, поехал к Москве и в деревне у Насонова с ними не бывал Подьячий Воронов подал доезд об исполнении порученья. Но при розыске понятые показали, что приехал к ним можайский урядник Кочетов с товарищами человек 60 с ружьем и с рогатины, и, взяв их с собою, приехали на двор; взяв с улицы бревна, отбили двери, стали грабить и разорять, взяли нечестием жену помещика и свояченицу и пр... Конца не видно. |
| Если полагать, что было две поездки, то той, которая описана в Московском своде и Ермолинской летописи, в Рогожском летописце и Симеоновской летописи соответствует вторая, из которой Василий вернулся 20 (по Рогожскому – Симеоновской) или 24 (по Московскому своду – Ермолинской летописи) октября. Следовательно, первая поездка должна была состояться до 16 июля, когда Василий отправился во вторую, окончившуюся в октябре. После первой поездки Василий, согласно Рогожскому – Симеоновской, приезжал в Нижний Новгород «по мале времени» после сведения посланными им от Коломны боярами и татарским отрядом со стола Бориса Константиновича, т.е. маршрут передвижений великого князя был таким же, как во время второй поездки (Москва – Орда – Москва – Нижний Новгород – Москва). Следовательно, первая поездка должна была занять примерно столько же времени, сколько вторая, длительность которой (без учета пребывания Василия в Нижнем) – 113 дней. Предположим, что Василий в первый раз был в Нижнем недолго и вся его первая поездка заняла 4 месяца. Это значит, что выехать во вторую 16 июля он мог в случае, если отправился в первую в начале марта, т.е. в первые дни 6900 мартовского года, и вернувшись из Нижнего в Москву, тут же, без передышки, вновь поехал в Орду. Слишком много натяжек. Гораздо проще объяснить наличие в Рогожском – Симеоновской двух известий о возвращении Василия из Орды (напомним, что второе известие говорит только о возвращении) тем, что первый, пространный рассказ о присоединении Нижнего, содержащий явную антимосковскую направленность, вышел из-под пера составителя тверской обработки свода начала XV в. 691 (являвшейся протографом Рогожского-Симеоновской), а второе, краткое известие восходит к самому этому своду (т.е. Троицкой летописи или ее протографу). Поскольку об отъезде Василия в Орду и о приходе его в Нижний Новгород уже говорилось в пространном рассказе, составитель протографа Рогожского – Симеоновской не стал повторять эти сведения (они дошли в составе Московского свода и Ермолинской летописи), а оставил только сообщение о приходе Василия 20 октября в Москву с пожалованием и о радости в столице. |
| Второе объяснение представляется более вероятным по двум причинам. 1. Пахомиева редакция Жития, в целом не содержащая прямых текстуальных заимствований из рассказа «О Алексеи митрополите» 191 , имеет след вторичности по отношению именно к тому варианту последнего, который читается в Московском своде и Владимирском летописце: в редакции Пахомия говорится, что Федор и Мария родили сына «ту пребывающее»; имеется в виду Москва, между тем выше она не названа, в отличие от упомянутых летописей («Преселшу... в славный и преименитыи град Москву, ту же и родиша...»; в Ермолинской летописи текст подвергся редактированию: вместо этой фразы сказано коротко – «родися на Москве»). Раз Пахомий исходил из текста «О Алексеи митрополите», читающегося в Московском своде, Ермолинской летописи и Владимирском летописце, значит, в 50-е годы XV в. вариант с чтением «от бояр Черниговъскых» уже существовал; между тем общий протограф Московского свода и Ермолинской летописи был создан не ранее 60-х годов XV в. 192 . 2. Эпитет «московский», часто употребляющийся в Рогожском летописце и Симеоновской летописи 193 , в выписках Н.М. Карамзина из Троицкой летописи (напомним, передававшей текст свода начала XV в.) 194 , за период с начала XIV столетия (когда прекращается использование в Троицкой ее общего с Лаврентьевской летописью источника) практически не встречается (исключение – упоминание «протопопа московского» среди членов посольства в Константинополь претендента на митрополию Митяя 195 ). При этом есть случаи, когда в Симеоновской летописи это определение стоит там, где в Троицкой его точно не было: под 6811 г. в Троицкой – «благослови в свое место князя Данила», в Симеоновской – «благослови в свое место князя Данила Московского»; под 6812 г. в Троицкой – «князь Юрии Даниловичь с братьею своею»; в Симеоновской – «князь Юрьи Даниловичь Московскыи с братьею своею», под 6813 г. в Троицкой – «князя Юрья Суждале переимали да не изнимали», в Симеоновской – «князя Юрья Московскаго в Суждале переимали да не изнимали», под 6878 г. в Троицкой – «князь великии послав на Тферъ», в Симеоновской – «князь великии Дмитреи Ивановичь Московский послав на Тферъ» 196 . Очевидно, эпитет «Московский» не был характерен для общерусского свода начала XV в. (составленного в московских кругах) и появился только в его тверской редакции. Изменение под пером ее составителя текста о происхождении митрополита вполне понятно: тверичей не интересовали черниговские корни Алексея, для них было важно, что митрополит родился в семье московских бояр 197 . |
| — Если Насте к восьми утра на занятия в школу, то мне и Насте приходится вставать без десяти пять, — рассказывает Артем Ермолин. — Встаю, бужу ее, делаю зарядку, а Настя заправляет постель и разогревает завтрак. После завтрака — утренний туалет: чистим зубы, умываемся, потом я заплетаю дочке волосы. Так два часа и проходят. И ехать нам около часа, на другой конец города. Пока Настя на уроках, я жду там же, обратно не еду, могу по магазинам пройтись. Два раза в неделю ездим в реабилитационный центр в том же районе. Три раза в неделю на каток, и часто вожу ее в бассейн. По субботам — и в бассейн, и на кружок… Бассейн — отдельная гордость отца. У Насти был панический страх воды, тренер говорила, что она никогда не поплывет. Тогда Артем стал тренировать дочь сам. Вспоминает, что с начала этого года сходили с Настей в бассейн 136 раз. Из блога Артема Ермолина: «Когда мы пришли в секцию адаптивного плавания, то Настя долго боялась воды, кричала. Во время занятий группы мне приходилось самому спускаться в воду и работать с Настей. Потому что без меня на занятии группы Настя просто бродила в воде. Потом тренер из-за криков Насти вывела ее из группы на индивидуальные занятия без моего присутствия, вдобавок заявила мне по телефону, что нам надо уходить из плавания и искать другие пути реабилитации. Поскольку Настя никогда не поплывет из-за своего панического страха погрузить лицо в воду. Это папу Насти в корне не устроило. Тогда я стал водить ее за плату, пользуясь тем, что бассейн государственный и в нем действует льготная цена для инвалидов. Настя стала погружать лицо в воду на втором занятии после слов тренера, что Настя никогда не поплывет. А на четвертом занятии и впервые поплыла… Надо ли говорить, как я радовался достижению дочери. Вообще дети с особенностями развития — благодатное поле для огромного количества предубеждений и стереотипов, с которыми приходится бороться». «Мои ролики — для родителей, которые опустили руки» Каких-то серьезных спортивных успехов от дочери Артем Ермолин не ждет. Говорит, спорт — для общего развития и укрепления организма. Но достижениями Насти гордится. Например, бронзовым знаком отличия Всероссийского физкультурно-спортивного комплекса «Готов к труду и обороне». В этом значке — большая заслуга тренера группы адаптивного фигурного катания. |
| — В селе не боялся отпускать одну в школу и отправлять в магазин, но при этом все же надевал на руку дочери детские умные часы с GPS-mpekepoм, — рассказывает Артем. — Он передавал информацию о месте нахождения Насти на мой телефон. В общем, проблем еще много. Как и все родители особых детей, Артем думает о будущем с тревогой и делает все возможное, чтобы уберечь дочь от интерната. Из блога Артема Ермолина: «В России не то что нет хороших интернатов для детей с аутизмом, их вообще нет. Хотя мировая практика радует — будущее за социальными деревнями с сопровождением и за другими формами сопровождаемого проживания. Кстати, одна такая социальная деревня есть и в России, называется Светлана. Там свободно живут люди с различными умственными и физическими отклонениями, а финансируется она полностью за счет пожертвований. В некоторых городах России уже есть практика проживания людей с особенностями развития в отдельных квартирах небольшими группами под присмотром сопровождающего. Надеюсь, что когда-нибудь и в Сыктывкаре этот опыт будет внедрен. Это не быстрый процесс, так как упирается не только в финансы, но и в законодательные нормы. В квартирах сопровождаемого проживания могут проживать только те, у кого есть родственники, которые готовы быть их опекунами. А если таких родственников не останется, то люди попадут в интернат». На вопрос о том, счастлив ли он, Артем на минуту задумывается, а потом говорит: — Как сказать… Трудно. Вся жизнь — как день сурка. Все вокруг нее, ничего для себя. Порой бывает, что отступишь от чего-то, когда не получается, но нет-нет и опять возьмешься. А я как возьмусь, так возьмусь, я человек упрямый. Мне не раз говорили мои родственники, что если я что надумал сильно, то меня не своротишь. Фото: из личного архива Артема Ермолина Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Остается еще группа летописпых обработок жития, восходящих к т. н. Ростовской компиляции XV в. 81 , источником которой послужил общерусский свод 1423 года. К этой группе относятся летописи Ермолинская, Львовская и Тверская. Из них Ермолинская и Львовская представляют краткое извлечение из жития, отрывки из его эпизодов, причем наблюдаетсл почти буквальное сходство между обеими летописями, между тем как Тверская летопись содержит в себе целую «Повесть о блаженнем князи Александре Ярославичи», хотя без вступления и заключительного эпизода о кончине. Сначала мы рассмотрим текстуальные особенности Ермолинский и Львовской летописей, а затем перейдем к характерным чертам, общим им и Тверскому Сборнику, восходящим к их общему источнику. Первый отрывок, эпизод о Невском побоище, начинается так же, как в Симеоновской летописи, словами: «Приидоша неции от западных стран». Стремление к краткости чувствуется с первых строк: составитель извлечения выбрасывает лишние слова и выражения, желая передать одни лишь существенные черты. Нет сравнения с царицей Савы, нет обычных боевых выражений «в силе тяжце», «шатаяся безумием», нет молитв и речи для подкрепления дружины. Читатель все-таки узнает, что князь перед выступлением «много молися Богу со слезами» и что им были приняты меры для того, чтобы «дружину крепити». Хотя нет типичного выражения «жалостно бе слышати», мы все же узнаем из рассказа, что Александр «ко отцю не успе вести послати». Ничего не сказано о том, на кого Александр возлагал свои надежды, выезжая на «безбожных» Римлян, рать которых, кстати, перечисляется в том же порядке, как и в Coф. I – Воскр. лет. Богоугодная жизнь Пелгуя остается не отмеченной, точно так же, как некоторые детали его видения: вид мучеников и гребцов, боязнь самого Пелгуя. Каждый из шести героев описан в сжатых словах, причем упоминание о том, что подробности боя передаются со слов очевидцев, совершенно отсутствует. Чудо об ангельской помощи не удостоено упоминания, и, вместо перечисления убитых Новгородцев, сказано кратко: Новгородцев же толко 20 убьено бысть. |
| — У Конища. — У Конища. Поздравляю вас. Это решение Гиппиуса. У Конища! Можете себе представить, был такой новгородский мужик, который звался Конище. Совершенно верно, еще одно подтверждение, такое бывает. Полностью сошлось. Оказалось, что это не «ш», а «щ». Это «а» и так далее. Единственное могу сказать, что Гиппиус, в отличие от нас, прочел все три слова. Он прочел перед «Конище» — ржи, и это оказалось верно, а после Конище прочел пол, и это тоже оказалось верным, так что на самом деле там было ржи у Конища полчетверте коробьи. Такой маленький эпизод с этой грамотой. Тогда я вам прочту все, что прочлось. «Взяти ми» — старое ударение, конечно «взяти ми», но в XIV веке оно уже начинало переходить в «взяти». «Взяти ми у Офоноса…» — он сам Офонас, но это какой-то другой еще Офонос-Офонас. Чтобы отличить его от себя самого, он это уточнил, что редко бывает. «У Офоноса у дьяка у Козьмодемьянского…». И это, конечно, подарок для историков невероятный, потому что найдена грамота на Козьмодемьянской улице. Это бывает редко, это замечательная вещь. Дальше сказано: «…полчетверте коробьи ржи. У Конища полчетверте коробьи ржи и пятая овса. У Онисимка у Шадрина шесть коробей ржи, у Степанка у Комарова коробья ржи, у Логиновых детей у Кудриных коробья ржи, у Коста пол гривни да ногата». Заметьте, рожь, рожь, рожь, а у некоторых деньги. «У зятя у Ермоли» — какой-то родственник, тоже такой же должник, «у зятя у Ермоли полтина». «У Гришки у Комара шесть коробей ржи». Причем этот Комар, скорее всего, отец этого самого Степанка Комарова, который упоминался. И маленькая запись еще дополнительная между строк: «У Давыда шуба баранья». И с этой шубой бараньей замечательно то, что написано баран, а не боран, как мы ждали от северного новгородского текста. И это уже второй пример, была грамота 751, где тоже баран был написан через «а» — баран. Очень нас этим смутил, потому что абсолютно новгородский текст и, пожалуйста вам, баран, а не боран. Из этой грамоты уже ясно, что две ошибки подряд быть не может. Значит, был вариант баран, а не боран и в новгородском. |
| Когда сын был маленький, у нас с ним были очень тесные взаимоотношения. Я проводил с ним много времени: по утрам отводил в детский садик, позже водил на фигурное катание. И он мне очень доверял. Повзрослев, сын перечитал нашу переписку и почувствовал отцовскую любовь – как бы высокопарно или даже нескромно ни звучали эти слова (он как-то сам об этом сказал). Потом мы начали созваниваться. Он впервые приехал в Ермолино. Потом я его навещал. А при нынешних средствах связи: мобильных телефонах и интернете – можно общаться постоянно, даже через большие расстояния. Сейчас у нас с сыном очень теплые и плотные отношения. И с его женой, и двумя их детьми – моими внучкой и внуком. Они всей семьей приезжали в Ермолино. Новый год встречали все вместе. – А ваш сын обращается к вам за советами? В том числе за духовными? – Да. Но это происходит не так, как обычно, когда люди приезжают специально посоветоваться. Мой сын по первому образованию – программист. А второе его образование – философское. И был период, когда много читал философских книг и мы многие вопросы с ним обсуждали. Хотя я не очень силен в философии. Но, во всяком случае, мы обсуждали непростые вопросы нашего бытия, в том числе я делился и своим духовным опытом. А сейчас мы просто говорим по телефону, а если речь заходит о ситуациях его жизни, то говорю, как бы я поступил в той или иной ситуации. Причем не в качестве назидания или совета, а просто рассказываю о своем жизненном опыте. И часто в ответ слышу слова благодарности. Человека может изменить только любовь – Если говорить о вашем жизненном пути: от отца мирского – до отца духовного – в чем состоят для вас главные отличия или, наоборот, сходства? – Различия понятны сами собою. Хотя родство по крови не всегда определяет хорошие взаимоотношения внутри семьи: родители бывают недовольны своими детьми, понукают, пытаются насильно чему-то научить. Но любовь – это свобода . Если мы любим человека, то мы должны давать ему свободу и даже свободу права на ошибку. Разумеется, если ребенок начинает принимать наркотики, то мы должны по возможности это остановить. Но насильно это тоже, как правило, не сделаешь. |
| Полагая, что князь Василий Юрьевич находится в Вологде, Василий II направил туда своих воевод «со всеми людми». Обычно посылались в поход все военные силы, имевшиеся в распоряжении великого (или удельного) князя. Василию Косому удалось «безвесно» (незаметно) прийти на Вологду и захватить врасплох всех великокняжеских воевод. В плен попали боярин Ф.М. Челядня, а также В.М. Шея (Морозов), А.Ф. Голтяев и др. Пограбив заодно и саму Вологду, Василий Юрьевич пошел, по словам Типографской летописи, «в Новогородское». По Ермолинской летописи, он двинулся с Вологды в Заозерье «и, пришед, ста у Дмитрея Святаго на устьи». Речь идет о реке Устье. Князь Дмитрий Заозерский (очевидно, союзный с Дмитрием Шемякой, а значит, в то время и с Василием II) не хотел пропустить Василия Косого в Новгород, но тот, «бив его», взял в плен его мать и сестру, а также «имение его все взяв». «...Много же людей заозерян на том бою избьено бысть», — отметил летописец. Военные действия захватили Ярославщину и Белоозеро. После военных действий в Заозерье, судя по Ермолинской летописи, Василий Юрьевич двинулся к Устюгу. Здесь, очевидно, горожане не оказали ему сопротивления и открыли городские ворота. Впрочем, на Устюге были не только сторонники Василия Косого. Его враги составили заговор, решив на Пасху (17 апреля) убить князя. Однако у Василия Юрьевича нашлись и доброхоты, предупредившие его о грозящей опасности. Василий Косой бежал за Сухону, едва спасшись от гибели. Тс из его сторонников, кто не успел последовать за ним, были убиты. Устюжан, взятых в плен Василием II, заговорщики «отполонили». Между вятскими союзниками Василия Косого и частью устюжан, очевидно, вспыхнули старые распри. Его противники явно рассчитывали на поддержку Василия II, но великий князь пока еще не мог оказать им действенной помощи. Весной 1435 г. Василий Юрьевич снова пришел к Костроме и послал «по вятчан», которые поспешили к нему на подмогу. Узнав об этом, Василий II счел для себя за благо заключить мир со своим соперником. За отказ от претензий на великокняжеский престол он пожаловал Василию Косому Дмитров, как это было в аналогичном случае с его отцом. Договор санкционировал также незыблемость соглашения великого князя с союзными ему Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным. В противне докончания Василий Юрьевич подчеркивал, что князья должны руководствоваться в своих взаимоотношениях нормами завещания Дмитрия Донского (жить «по душевной грамоте деда нашего великого князя Дмитрия Ивановича»). Василий Юрьевич обещал вернуть белозерский и ярославский полон, а также награбленное им на Вологде имущество бояр. Наконец, он обязывался не принимать гостей и суконников, бежавших от Василия II в Тверь. |
|
|
