| В среду днем было выделено время для шитья. Две девчушки уселись на скамейке возле двери, занимаясь рукавами от рубашки. Иголки то появлялись, то исчезали под покровом материи, тогда как заводные детские голоса выводили школьные песенки. В течение недели Бэн трудился самозабвенно, не увиливал и трудился, не жаловался, хотя Пэт заставлял его выполнять сложную и неприятную работу. Бэна успокаивал тот факт, что миссис Мосс и сквайр были им довольны. Громадную радость ему доставляла вечерняя игра в школу под сиренью. Днем, выпасая коров, он читал книгу, а вечером пересказывал, о чем из нее узнал в тот день. Бэн и не думал учиться, когда все это началось. Девочки просто подсовывали ему книги в их " библиотеку " . Он чувствовал себя подавленным из-за своего невежества, но не говорил об этом, и только благодарно принимал предлагаемые знания, когда Бэтти произносила слово по буквам просто так, а он рисовал для нее мишек или тигров, девочка писала ему на флажках, как делаются математические вычисления, а он пытался выучить таблицу умножения. Во вторник сквайр заплатил ему доллар за труды и сказал, что Бэн - " хороший работник " и может остаться здесь еще на неделю, если захочет. Мальчик поблагодарил его, подумав, что именно это он и сделает. Но на следующее утро, установив перила, он остался сидеть на перекладине, обдумывая свое будущее. Он почувствовал, что очень не хочет возвращаться в общество грубого Пэта. Как и все мальчики, он не любил работу, которая ему не нравилась. Если дело было ему по душе, он мог работать без устали. Жизнь скитальца не давала ему ничего постоянного; и пока он был просто необыкновенно способным мальчиком своего возраста, то очень любил немного полодырничать и повеселиться. Сейчас он ничего не видел впереди, кроме терпеливого и совсем неинтересного труда. Ему надоело пасти коров; даже управлять Герцогом во время культивации уже не казалось ему таким захватывающим занятием. А еще огромная куча дров, лежавшая во дворе, которую нужно было рубить в сарае. Вскоре последует сбор клубники; затем сбор остального урожая. И все это во время такого прекрасного и замечательного лета - одна работа, сплошная работа и ничего кроме работы, никакого веселья, развлечений, пока за ним не придет отец. |
| Девочка была тронута до глубины души, и ее голубые глаза увлажнились от такого благородного жеста со стороны Бэна. Но Санчо, предложив свой язык в качестве носового платка, рассмешил Бэтти, в то время как Бэб угрюмо бормотала: - Если бы я могла играться со всеми бешеными псами, тогда и мне дарили бы хорошие подарки... - Бедняжка Бэб, я уже не держу на тебя зла. Я давно тебя простил и могу подарить тебе свою половину Санчо, - сказал дружелюбно настроенный Бэн. - Давайте опять покажем его Селии! - с нетерпением закричал Торни. - Лучше помойте его сначала, чтобы на него не страшно было смотреть, - предложила миссис Мосс, которая только сейчас вспомнила про свои кексы и побежала их спасать. - Да уж, нам придется истратить на него немало мыла. Посмотрите, его нежная розовая кожа вся измазана грязью. Мы вымоем его дочиста, его прекрасные кудряшки будут виться снова, и он будет таким же красивым псом, как всегда. Но... - прервал свою речь Бэн, глядя на маленький обрубленный хвост, который когда-то был прекрасной кисточкой. - Ничего страшного, я куплю ему новый ошейник, и он станет еще красивее, чем он - утешил его Торни. Он поднял Бэтти на руки и торжественно закричал: - Ура! Да здравствует победа Бэтти! Санчо верно следовал за своим хозяином, а Бэб тем временем торжественно стучала половником по кастрюле. Глава 18. Лук и стрелы Если вы помните, как исчезновение Санчо заставило всех волноваться, то можете легко себе представить, с каким теплом и любовью его здесь встретили. Несколько дней его навещали любопытные мальчики и сочувствующие девочки, которым искренне было жаль бедного пса. Санчо приветливо встречал всех гостей и, усевшись на свой коврик, задумчиво разглядывал пришельцев. То Бэн, то Торни по очереди рассказывали трагическую историю, которая оставалась для всех еще неразгаданной. Если бы только мохнатый друг мог говорить, они бы расспросили его обо всем до мельчайших подробностей. Вскоре лапа пса зажила, прекрасные кудряшки начали отрастать, а новый красивый ошейник снова придал ему благородный вид, и Санчо начал выглядеть, как прежде. Но его недавние страдания оставили свой отпечаток - он был уже не такой резвый и потерял доверие к людям. Если раньше он был самой доброжелательной и общительной собакой, то сейчас настороженно относился ко всем незнакомцам, и при виде лохматых мужчин шерсть его становилась дыбом. |
| Эта тайна и тещтные попытки раскрыть ее стали причиной временного прекращения " войны поленницы " , а до того, как была придумана новая игра, случилось кое-что, о чем дети потом еще много разговаривали. Спустя неделю, как был заключен тайный договор, Бэн как-то вечером вбежал с письмом для мисс Селии. Она наслаждалась свежим блеском сосновых шишек, собранных для нее, а Бэб и Бэтти сидели на маленьких стульчиках, с удовольствием поворачиваясь, когда надо было подбрасывать это красивое топливо. Мисс Селия быстро обернулась, чтобы взять письмо, которое ждала, взглянула на почерк, открытку и марку с легким удивлением и радостью, а затем сильно сжала его обеими руками и сказала, торопясь выйти из комнаты: - Он приехал! Он приехал! Теперь ты можешь сказать им, Торни. - Сказать что? - спросила Бэб, сразу же навострив уши. - Ой, да только то, что Джордж приехал и что им надо сейчас же пожениться, - ответил Торни, потирая руки, будто радовался такой перспективе. - Вы собираетесь замуж? - спросила Бэтти столь серьезно, что мальчики аж вскрикнули, а Торни с трудом собрался с мыслями, чтобы объясниться: - Нет, дитя мое, не сейчас: нам с сестрой нужно съездить и проверить, все ли готово, и привезти домой свадебный пирог. Бэн присмотрит за тобой, пока меня не будет. - Когда ты уедешь? - спросила Бэб, которой очень захотелось пирога. - Думаю, завтра. Селия собралась уже неделю назад. Мы договорились встретить Джорджа в Нью-Йорке, где они и поженятся, как только распакуют его самый нарядный костюм. Мы люди своего слова, вот так-то. Разве это не будет весело? - Но когда же вы вернетесь снова? - обеспокоенно поинтересовалась Бэтти. - Не знаю. Сестра хочет поехать в путешествие куда-то поближе, а я бы лучше провел медовый месяц где-нибудь подальше - Ниагара, Ньюфаундленд, Вест Пойнт или Скалистые Горы, - молвил Торни, упомянув места, где более всего хотел побывать. - Тебе он нравится? - спросил Бэн, искренне интересуясь, будет ли новоиспеченный муж мастером на все руки. - А разве нет? Джордж всегда весел, хоть он и министр. Возможно, потом он станет более сдержан и суров. Но не будет ли хуже, если станет? - и Торни встревожился при мысли, что может потерять любезного друга. |
| не должно их спускать с языка, говорить о них 231 . В другом месте Талмуд положительно говорит: «Нельзя излагать «историю творения“ разве пред двумя слушателями, а меркаба как только пред одним, предполагая, что этот сам мудр и может самостоятельно изследовать“,– или уже грозное предостережение: «Кто изследует четыре вещи, тому было бы лучше – никогда не родиться, именно: чтó вверху, и что внизу, что было раньше творения и что будет потом – и кто не щадит чести своего творца, тому лучше было бы не родиться“ 232 .– Гемара, содержащая толкование на приведенную часть Мишны, обсуждает подробно границы любомудрых изследований. Она говорит о миротворении, о семи небесах, о «троне славы“ и окружающих его херувимах и серафимах, о священных животных и служащих ангелах – и... всегдашний ее припев: до сих не дальше! Очевидно, таинственные учения висели над бездной ереси, так что требовалось проведение самых строгих и точных границ, чтобы, напр. не сбиться на ложный путь различения Творца от высшего Бога и чрез это не унизить первого пред последним. 05. Тем не менее вполне предупредить опасность не удалось. Иудейское предание прикровенно указывает на уклонение от истины р. бэн Дама, раввина Ханина 233 и др. Они подпадали под влияние еретиков «minim“. Что это была за ересь – трудно сказать 234 .– Кроме того учители Талмуда обличают лиц, а быть может, и целую партию, отпавшую от иудейского закона. Раввин Елеазар из Модима и его коллега р. Елеазар, бэн Азария учат: «Кто, оскверняет субботу, презирает праздники, кто отвергает завет нашего отца Авраама – обрезание, и кто дает толкования писанию, которые не соответствуют преданию,– тот не получит никакой части в будущей жизни, даже если он обладает знанием торы и совершает добрыя дела“ 235 . 06. О древности иудейских преданий, приведенных из Талмуда, свидетельствует тот факт, что на изречения Мишны о «Maassch-Merkaba“ и M.-Berechicht – ссылается уже раввин Иоханан, бэн Саккей, который был выдающимся учеником знаменитого равви Гиллела, т.е. |
| - Я слишком обожаю лошадей, чтобы причинять им боль, сэр. Что касается езды, то я могу оседлать все, что движется на четырех ногах. Король Марокко раньше брыкался и кусался, но мне удалось найти к нему подход. - Тогда ты, возможно, сможешь и коров на пастбище водить? - Я управлял слонами и верблюдами, страусами, медведями гризли, мулами и шестью желтоватыми пони одновременно. Думаю, если постараться, то смогу и с коровами справиться, - ответил Бэн, пытаясь быть кротким, когда в его душу закралось сомнение, что он не сможет справиться с коровами. Он нравился сквайру все больше, являя собой чудную смесь возмущения и восхищения, которую выдавали огонь его глаз и еле заметная улыбка, струящаяся с губ. Впечатленный перечисленным Бэном списком, сквайр серьезно отметил: - Мы не содержим здесь слонов и верблюдов. Было много медведей, но люди устали от них. У нас есть много мулов, но только двуногая их разновидность. Да и вообще, мы предпочитаем шанхайских птиц страусам. Через мгновение Бэн рассмеялся так громко и заразительно, что оба взрослых незамедлительно последовали его примеру. Каким-то образом смех может сблизить людей сильнее и гораздо быстрее, чем слова. Когда веселье прекратилось, сквайр постучал в окошко позади себя и сказал, придерживаясь прежнего резкого тона: - Мы пока посмотрим, что у тебя получится с коровами. Мой человек покажет тебе, куда их водить, и даст еще какую-то дополнительную работу на день. Я выясню, на что ты годишься, и отошлю тебя на ночь. Миссис Мосс, мальчик может у вас ночевать? - Да, конечно, сэр. Вполне. Мальчик не будет никому обузой, - сердечно заметила миссис Мосс. - Я пока отдам распоряжения насчет твоего отца. Ты пока побудь здесь, подумай, что рассказать тому, кто скоро придет за тобой. - Спасибо, сэр. Я так и сделаю. Отец вернется как можно скорее, если только он не болен или не потерялся, - прошептал Бэн, в душе благодаря звезды за такое благоприятное расположение. Тут вошел рыжеволосый ирландец и остановился, осматривая мальчика, пока сквайр отдавал распоряжения. |
| - Мы попытаемся сделать все, что сможем, и, в первую очередь, хорошенько обыщем старый шкаф. Я уже один раз это делала, но ведь возможно и то, что деньги могли не попасться мне на глаза. Пойдемте сейчас - я просто хочу, чтобы ты успокоился и Торни убедился в твоей правоте, - сказав это, мисс Селия поднялась, направляясь в уборную, куда можно было попасть только через ее кабинет. Бэн со взволнованным видом последовал за ней, не выпуская шляпы из рук. Торни шел позади, не отрывая взгляда от " маленького негодника " , когда дело было успешно замято. Мисс Селия предложила сделать это, скорее, для того, чтобы успокоить одного мальчика и укротить пыл другого, а не для того, чтобы раскрыть тайну пропажи денег. В свою очередь она была озадачена поведением Бэна и очень сожалела о том, что втянула в это дело своего брата. - Там, - сказала она, открывая дверь ключом, который неохотно протянул ей Торни. - В этой комнате ящики справа. Нижние ящики редко бывают открытыми, в них хранится несколько старых папиных книг, а те, верхние, вы можете выдвинуть и поискать, что... О, Боже! Что там такое в ловушке? Торни и мисс Селия отскочили, когда увидели огромную серую мышь, застрявшую в ловушке. Но брат мисс Селии был настроен серьезно и, отодвинув ловушку в сторону, резким движением выдвинул ящик, который вместе со всем содержимым грохнулся на пол. - Черт бы побрал эту груду старья! Он всегда забит так, что мне приходится его дергать. Теперь здесь все вверх дном! - Торни выглядел еще более отвратительно из-за своей неловкости. - Ничего страшного. Там нет ничего ценного. Бэн, посмотри, есть ли там какие-либо бумаги наверху. Думаю, стоит попытаться еще раз, хотя не может быть, чтобы я их не заметила. Во всяком случае, там никогда не было много вещей. - Мисс Селия обратилась к Бэну, который стал на колени, чтобы собрать разбросанные бумаги, среди которых она обнаружила два меченых доллара - приманку Торни для воришки. Бэн осмотрел пыльный тайник, затем что-то взял в руки и с беззаботным видом сказал: |
| И если в подтверждение такого значения веры покажется слишком недостаточным указание на определение религии, как на область, в которой участвуют все три деятельности души, т. е. вся личность, то определение веры, как именно активного познания (к которому сводится всякое), можно найти в новейшей психологии. Бэн говорит, что вера, хотя заключает в себе интеллект и чувствования, но стоит в близком отношении к деятельности или к воле (376), – она есть рост или развитие воли при преследовании посредствующих целей (300). Бэн прямо утверждает, что, если чувствование или эмоция присоединяется к интеллектуальной концепции, получается состояние веры (376); оттуда у него разделение веры по степени силы; но всякое представление есть уже вера, если оно побуждает нас действовать (378). Спрашивается, много ли бывает представлений чисто теоретических, не имеющих влияния на деятельность, т. е. возможно ли чистое знание, а не вера? Но мало того: Бэн ставит веру в теснейшую связь с нашей самодеятельностью и субъективизмом всякого внешнего познания и его синтезом, оправдываемым лишь через убеждение в целесообразности природы. «Активная энергия ума – говорит он – делает антеципацию природы... которая, будучи обращена в подпору опыта, есть вера в однообразие природы» (384). Его подразумевает всякая вера (388) 118 . Определяя таким образом веру, как нечто приближающееся к обычным формам познания (см. Рид во франц. переводе, стр. 151, 198, 332), мы не религию ставим на рационалистическую почву, но познание – на религиозную, ибо оно должно покоиться на нравственном влечении воли. Даже то не будет рационализмом, если мы вместе с Wattke (D. m. Freiheit, S. 52 и 86) скажем, «что познание религиозно – нравственной области есть ничто иное, как рефлексия воли (самосознания) над собою», потому что мы эту рефлексию, это религиозное познание представляем не необходимым, но свободным, ифическим, и таким образом сохраняем за верой характер добродетели (см. Laas, Kants Stellung zwischen Glauben und Wissen, 1882. |
| Подробное рассмотрение мотивов должно следовать уже после рассмотрения того, что собственно относится к области воли. Разнообразия же интеллектуальные, для которых у Бэли отведено место под второй и третьей рубрикой, должны быть рассмотрены в конце. Здесь я не стану разбирать, будет ли выигрыш – разделять эти две категории одну от другой, именно с одной стороны рассматривать проявления интеллекта, каковы память, мышление, воображение; а с другой стороны различать предметы, над которыми производятся операции мысли, каковы математические формулы, механические сочетания, естественная история, поэзия, факты обыденной жизни». Согласно с этим планом Бэн делит всю свою книгу на две равные части. Вся первая часть посвящена френологии, а вторая составляет оригинальную часть исследования характера. Связью между этими частями служит глава «пропуски френологии», в которой Бэн трактует о границах френологических теорий и о тех задачах, которые выдвигаются за этими границами. «Во френологической теории характера нет постоянного места, где бы говорилось о процессе приобретения знаний и воспитания. Правда, о приобретаемых знаниях нельзя судить по форме головы, но это не основание для такого пропуска, если мы хотим вполне показать, что такое человек и к чему он способен. Если оказывается значительная сила в известной наклонности, чувстве или способности, в таком случае. —516— френологи очень часто, не задумываясь, объясняют всё дело размером соответствующего органа: влияние внешних обстоятельств и воспитания везде исключается. Отсюда-то последствие, что френология только часть науки о характере, именно та часть, которая останавливается на изучении оригинальных или врожденных тенденций характера. Разъясняя довольно верно характер низших классов общества и тех людей, у которых врожденные тенденции до того сильны, что мало поддаются влиянию обстоятельств, френология теряет значение по отношению к высокоразвитым людям и к натурам впечатлительным и податливым. Как ни важно знать врожденную форму, которая во всяком случае объясняет многое и даже часто объясняет всё, но тем не менее, до окончательного приговора, «мы обязаны, говорит Бэн, обратить внимание на историю и жизненную обстановку исследуемого человека, выяснить, что может быть приписано обстоятельствам и воспитанию, и тогда только можно заняться прирожденными свойствами характера». |
| Деятельность, не вызывающая собою сильного чувства, не будет привлекать к себе. Определив вообще эмоциональную натуру, Бэн исследует специальные виды психической чувствительности. Он рассматривает органическую чувствительность, внешнее чувство в отдельности, нежную эмоцию, эстетические эмоции, определяя их основные черты и взаимное различие. Анализ интеллектуального характера разбивается у Бэна на изучение вообще интеллекта, интеллекта практического склада, и особенные главы посвящены рассмотрению интеллектуального элемента альтруизма и специальных свойств интеллекта. Основные и самые резкие признаки интеллекта следующие: чувство различения, чувство согласия, способность к наблюде- —521— нию, продолжительность и устойчивость впечатления и способность запоминания; все они определяются Бэном по их психической природе. Интеллект практического склада характеризуется Бэном по его специальным проявлениям. Настойчивость в практической деятельности, постоянство цели, спокойствие и хладнокровие при всех колебаниях фортуны – вот специфические черты благоразумного характера. Главным психическим фактором является уравновешенность между прошлым опытом и ожиданиями и расчетами на будущее. Этот характер всегда находится под влиянием того стимула, которого вся сила в хорошем запоминании как огорчений, так и удовольствий. Интеллектуальный элемент альтруизма обусловливается, по мнению Бэна, противоположными чертами. Основные черты симпатии – представление чужого состояния и деятельное проявление нежной заботливости. Специальные свойства интеллекта Бэн сводит к местным чувствительностям в связи с воспоминанием и сходством. Высшую степень интеллекта представляет творческая его деятельность, вырабатывающая новые комбинации и воспроизведения из общего запаса впечатлений. Книга Бэна заканчивается интересным сопоставлением таланта и гения в психологическом различии их природы. Талант Бэн определяет, как способность делать хорошо то, что уже делали другие. Основы психической организации гения заключается в способности оригинальности, изобретательности и творчестве. |
| Но легкий ветерок, мчавшийся по стопам Бэна, услужил ему, о чем тот и не догадывался, прилепив к ноге листок с нарисованной на нем картинкой. Мальчик поднял его. На картинке были изображены какие-то странные корабли на якоре, причудливо одетые люди, стоящие на причале, и толпа танцующих индейцев на берегу. Бэн попытался вспомнить и сравнить этих загадочных персонажей с тем, что он уже знал, но у него так и не получилось выяснить, что за смысл крылся за этой картинкой. - Я спрошу у девочек. Может быть, они что-нибудь об этом знают, - сказал Бэн сам себе, после того как осмотрелся вокруг в поисках еще каких-нибудь листов с картинками. Глава 6. Работающая библиотека В тот вечер после ужина Бэб и Бэтти сели, чтобы поиграть с Джозефом и Белиндой на старой веранде и обсудить события дня. Появление в доме странного мальчика и его собаки стало ярким событием в их тусклой обыденной жизни. - Хочу, чтоб они поскорее пришли. Уже солнце садится. Я слышала, как коровы мычали. Значит, они пошли к себе домой, - нетерпеливо сказала Бэтти, предвкушая, как развлечет новых гостей книгой, которую собиралась прочесть как можно быстрее. - А я собираюсь заучить звуки, которые Бэн произносит, когда хочет, что Санчо танцевал. Тогда мы сможем играть с ним, когда захотим. Он милейший песик! - ответила Бэб, которая была привязана к животным больше, чем ее сестра. - О, что это такое?! - воскликнула Бэтти, когда услышала внезапный шум за воротами. А через некоторое мгновение показалась голова Бэна. - Пожалуйста, леди и джентльмены, присаживайтесь. Начинается представление с Летающим Купидоном. Ура! Это чем-то напомнило о мистере Смитере. Он со всей прилежностью продемонстрировал свои фокусы в роли воспитанного Купидона, со всеми полагающимися атрибутами. Маленькие девочки аплодировали ему, пока Санчо флегматично наблюдал за этим шоу. - Иди сюда и расскажи, что ты делал у сквайра. Он был строгим? Тебе пришлось тяжело работать? Тебе там нравится? - спросила Бэб, когда шум растворился в тишине. - Я выполнял разную работу. Старый джентльмен вовсе не был суров. Он мне сразу понравился. Но мне совсем не нравится этот рыжий. Он поджог палочку и хотел ею ткнуть в меня. Надеюсь, что не останусь в долгу и смогу отплатить ему за такое обращение. |
|
|
