| Я, удивленный, в замешательстве, поднимаю гостя, и он рекомендуется умело: " Владыко! Я не принадлежу к господствующей Церкви! Я старообрядец. Но я почитаю и православную иерархию. Благословите! Моя фамилия Рябушинский " . Известные московские богачи. Ученые купцы. Тут я понял все - он неправославный офицер. Старообрядцы же твердо хранят религиозные устои пусть даже внешне, но держат их, а этим держат и свое старообрядчество, не сливаясь ни с православными, ни тем более с безбожной интеллигенцией. В последние десятилетия и у них пошло разложение, но не так, как у наших интеллигентов. Я совсем не хочу ставить старообрядчество выше православия по существу, наоборот, я на опытном знакомстве с ними убедился, что у них мало благодатного духа любви, смирения и много самомнения, осуждения и даже озлобления. И вообще, их благочестие - внешняя скорлупа. Например, помню такой случай. После объявления свободы вероисповедания в 1905 году, теперь, после долгого времени запрещения, были открыты в Москве старинные храмы Рогожского и Преображенского кладбищ староверов, как обычно, и неверно, называли их в народе. Я зашел посмотреть одну из этих церквей. Высокие ступени вели в нее. Многоглавый, ярко-красного цвета храм со старинными темными иконами понравился мне. Но внутри я, странно, ощутил какую-то духовную мертвенность и потому недолго задержался там. Выхожу обратно и вижу на паперти древнюю-древнюю, маленькую, сгорбленную, худенькую старушечку лет 75-80. Мы все любим детей и стареньких. Я невольно улыбнулся ласково и, помню, сказал ей: " Здравствуй, бабушка " . Я был одет в рясу и клобук православного покроя. Для нее я был никонианин, по имени патриарха Никона, преследовавшего старообрядцев. Никонианин же - это почти слуга антихриста. И понятно, что вся моя ласка была для нее хуже пули, это - искушение. И она, взглянув на меня с неприкрытой злобой, не ответив ни слова, повернулась задом и пошла внутрь храма. " Боже, какая она жалкая и бесплодная! " - подумал я. Да, всякий раскол оставляет в уме страшные следы отчуждения, злобы и вражды. Раскол по природе своей есть дело нелюбви и плод гордости! Так было всегда, так это же самое мы видим и на современных раскольниках-эмигрантах, отделившихся от Русской Матери-Церкви из-за большевиков. И все расколы, как коренящиеся в глубине души, изживаются ведь трудно и долго. Через 28 лет будет 300 лет, как отделились старообрядцы, и пока мы не видим признаков примирения. Правда, и наши отцы 300 лет тому назад поступили круто и недостаточно любовно и осторожно, что не были снисходительны к обрядам, вещи второстепенной. Легко разрушить, разбить единство, а как трудно восстановить его! |
| § Causa materialis — это вещество, взятое для изготовления вещи. Какую бы форму оно ни приобретало, оно остаётся тождественным себе. Потому-то, говорят, алхимики позднего средневековья пришли к неутешительному выводу, что «золото можно сделать только из золота». § Causa formalis — это форма, или образ, который призвано принять вещество для того, чтобы стать данной вещью. Форма даётся в соответствии с замыслом художника и всегда служит отражением его замысла. § Causa finalis — это цель, то есть предназначение вещи. При неправильном определении первых двух она становится недействительной. Например, нельзя построить дом из песка или сшить одежду из воздуха. § Causa efficiens — это сила совершающая, то есть человек, создающий вещь, будь то личность или коллектив. И пусть вещь будет прекрасна, но не из любых рук вы её примете в свой дом. Causa materialis Безразлично ли Богу, из какого вещества делаются приношения Ему? Разумеется, нет. И не потому, что Бог нуждается в служении рук человеческих (ср. Деян. 17:25), но потому, что Ему вообще небезразлично всё, что делает человек. Поучительна история Каина и Авеля. Первый не приносил в жертву Богу ничего плохого. Но его жертва была лишь отделением части «от плодов земли». Он видел, сколько дала земля, и приносил Богу столько, сколько считал нужным. Что же делал его младший брат? Авель приносил «от первородных стада своего» (Быт. 4: 4), то есть, возлагал на алтарь Богу свою судьбу, своё будущее. Поступок Авеля был по существу христианским, дело Каина — по существу языческим. И не сказано, что Бог прогневался на Каина, Он только «на дар его не призрел» (Быт. 4: 5). Но это сделало Каина братоубийцей. Во время исхода из Египта Бог повелел Моисею соорудить Скинию (передвижной храм) для богослужений в пустыне. Материалы для её строительства должны были быть взяты только «самые лучшие» и «чистые». Касательно благовоний был установлен ясный критерий, что значит лучшее: «курения, сделанного по сему составу, не делайте себе: святынею да будет оно у тебя для Господа. Кто сделает подобное, чтобы курить им, истребится из народа своего» (Исх. 30: 37, 38). Когда мы употребляем одни и те же вещества для служения Богу и для своих низких нужд, мы чувствуем, что совершаем профанацию. То есть, мы нарушаем границу священного и мирского, которые пребывают разделёнными вплоть до грядущего преображения мира. (По той же причине, по которой все дети, зачинаемые в честном христианском браке, рождаются всё-таки под прародительским грехом). В области светского искусства такое смешение высокого и низкого называется пошлостью или, ещё точнее, китчем. |
| На второй степени молитва Иисусова называется умственною или «умною» и по действию своему есть «душевная», потому что действуется с участием душевной силы разума или рассудка, называемого во всех отеческих писаниях умом. Способ ее производства тот же: она произносится устно, но только ум заключается или вмещается в словах молитвы. Это заключение ума в слова молитвы имеет, в духовном деле, весьма великое значение потому что оно удерживает ум от парения. Известно, что ума никаким другим способом удержать нельзя, как только всемогущим именем Иисус-Христовым 947 . С душевного уровня молитва затем должна перейти на духовный. Это и есть третий образ внимания и молитвы, характеризующийся обнажением ума от всего земного: Первые две степени молитвы не престают и здесь; но только их действие как бы подавляется, утончевается и одухотворяется. Молитва совлекается от своих внешних одежд – на первой степени от телесной (от разных занятий), на второй от душевной (помыслов), и чистою входит в духовный сердечный храм, для духовного служения Господу Богу, как и священник, входя в алтарь для Богослужения, снимает свои обычные одежды и облекается во священные, так и здесь – слово престает, а ум, облекшись во всеоружие силы и ревности о Бозе Спасе своем и препоясавшись чистотою и святынею, стоит грозным воителем при дверях сердца 948 Находясь на третий степени молитвенного подвига, человек ощущает преображение собственного ума, который, сойдя в сердце, соединяется там с самим Христом: Ум наш, по природе страстный, совлекается своих помыслов, какими был одеян, как одеждою покрывается тело или дерево корою, и бывает чист, как небесный свет. А это делает его способным к соединению с Господом Иисусом Христом; и сие есть его последняя цель, для которой призвана к бытию вся разумная тварь, но уклонилась в лице праотца нашего Адама. Сердце наше на этой третьей степени получает духовное оживление и освящение, потому что Источник святыни и всех духовных совершенств – Господь Иисус Христос – милостивно входит в него со всею Своею бесконечною благостью, и почивает на нем как на престоле 949 . |
| При общем же обновлении всего Спасоборского храма, по мнению Рихтера, следовало построить и новый иконостас в предел хотя бы и простой, в который можно было бы поставить все древние иконы и добавить для полноты некоторые новые. По составленной архитектором смете устройство нового иконостаса столярной работы с позолотою стоило бы 1500 р., исправление живописи древних икон и написание новых Рогожкиным – 755 р. По условию, также составленному Рихтером, взявший подряд на устройство иконостаса должен был: 1) сделать его шириною 7 аршин, а вышиною без креста – 6 аршин, из лучшего сухого соснового дерева и лучшим столярным мастерством и из лучшего липового дерева для резьбы и досок для икон со всей показанной резьбой, с филенками, резными царскими дверями и колоннами к верхнему образу и резным зонтом на таковых же кронштейнах и с крестом; 2) сделать для новых икон различных форм и размеров новые доски в количестве 21 и 4 доски для написания на них святых; 3) престол и жертвенник сделать из дубового дерева мерою и устройством по принятым церковными правилами лучшей чистой работы и крышку на престол из цельного кипарисового дерева, а жертвенник – из липового; 4) весь иконостас вызолотить с лицевой стороны сплошь червонным полузолотниковым золотом на мордане, тумбы под местными иконами обить на сером сукне красным в натяжку хорошего достоинства и прочного цвета и закрепить золочеными гвоздями, багетами или золоченой тесьмой, заднюю часть иконостаса и икон покрыть светло-серой масляной краской за два раза густым слоем. Подрядившийся же исправить старые иконы и написать новые обязывался в то же время взять старые иконы из храма по описи и, исправив их живописью, возвратить в совершенно исправленном виде, а новые иконы написать на казенных досках живописью совершенно соответственно древней, существующей уже, всего в количестве 25 икон. Что касается характера изображений на иконах, то он подлежал одобрению местного духовенства, а рисунок написания каждой из икон – одобрению архитектора Рихтера. |
| И мы должны исповедовать Его не только устами (гл. III), но «и делами своими, любовью друг ко другу, не прелюбодеянием, не злоречием друг на друга, не завистью, но воздержанием, милосердием и добротою» (гл. IV). При этом деятельном исповедании Христа должно оставить страх смерти, «не бояться выйти из этого мира», имея в виду, что наша плотская жизнь кратковременна, а обещание Христово велико и дивно, именно – покой будущего царства и вечной жизни (гл. V). Поэтому, оставив пристрастие к этому мipy (гл. VI), должно подвизаться так, чтобы в предстоящей борьбе нам получить уготованный для верных подвижников венец (мученический) или по крайней мере быть близкими к венцу (гл. VII). Пока живем на земле, должно от всего сердца каяться в том зле, которое соделано во плоти, ибо «по переселении нашем из мира, мы не можем там исповедаться (во грехе) или покаяться», «и хранить плоть в чистоте и печать без повреждения, дабы получить жизнь вечную» (гл. VIII). Против соблюдения плоти в чистоте не должно говорить, что эта плоть не будет судима и не воскреснет. «Знайте: в чем вы спасены, в чем прозрели, если не во плоти? Посему нам должно хранить эту плоть, как храм Божий. Ибо как призваны вы во плоти, так и (на суд) придёте во плоти же». Как «Христос Господь) спасший нас, хотя прежде был духом, соделался плотью, чтобы призвать нас, так и мы получим награду в той же плоти» (гл. IX). Поэтому вопреки тем лжеучителям, которые вводят страх человеческий и предпочитают наслаждение настоящее обещанию будущих благ (гл. Х), должно с твердой верой в воскресение пребывать в уповании славного воздаяния (гл. XI), и «в любви и правде, ожидать ежечасно Царства Божия, ибо не знаем дня явления Божия» (гл. XII). Таково содержание отрывка беседы или послания, дошедшего до нас с именем Климента Римского . Но происхождение этого сочинения от известного мужа апостольского Климента, епископа Римского, весьма сомнительно. Евсевий, у которого первого встречается свидетельство о втором послании Климента, говорит о нем в следующих нерешительных выражениях: «Надобно знать, что и другое послание приписывается Клименту, но мы верно знаем, что оно не так известно, как первое, ибо и древние, как мы знаем, не пользовались им». |
| 25. «Прекращается действие чувств, и его восхищает созерцание» То, что ты вкусил, дитя мое, в той твоей молитве ночью, есть действие благодати. Проси, чтобы Господь снова дал тебе его, когда Ему будет угодно. Знаю одного знакомого брата, который однажды встретился со многими искушениями и весь тот день провел в слезах, ничего не вкушая. И когда заходило солнце, он, сидя на камне, смотрел на храм Преображения на вершине, и, плача, просил с болью, и говорил: «Господи, как Ты преобразился перед Твоими учениками, преобразись и в моей душе! Укроти страсти, умири мое сердце! Дай молитву молящемуся и удержи мой неудержимый ум!» И когда он это с болью произносил, пришло оттуда, от храма, дуновение, как бы легкий ветер, полный благоухания, который, как он мне говорил, наполнил его душу радостью, просвещением, божественной любовью, и в нем начала со сладостью непрестанно изливаться из сердца молитва. И тогда, встав, он вошел туда, где жил, ибо уже наступила ночь, и, склонив голову на грудь, начал вкушать сладость, которую источала данная ему молитва. И сразу был восхищен созерцанием, весь вне себя. Его не окружают стены и скалы. Он за пределами всякого желания. В тишине, в ослепительном свете, безграничной широте. Без тела. И только одним занят его ум: чтобы не возвращаться больше в тело, а остаться навсегда там, где находится. Это было первое созерцание, которое видел тот брат, и он снова пришел в себя, и подвизался, чтобы спастись. Я сел и немного пришел в себя, и, вспомнив сказанное вначале, связываю порвавшуюся струну. И, взяв свою лиру, медоточиво восхваляю терния, которые собираю в пустыне. Итак, приди и снова отдохни под моей сенью. И я соберу тебе с терний благоуханную смолу. И когда к тебе придет скорбь, снова обоняй смысл сказанного, и мои слова покажутся тебе слаще меда. Итак, оба образа молитвы хороши. Хотя второй, со словами, немного опасен, однако более плодотворен. Я использую их оба каждый вечер. Сначала — со словами, а когда устану и не нахожу плода, заключаю ум в сердце. |
| Главы 2 и 3 Книги Захарии представляют собой типичный пример такого мессианского пророчества, причём близость Мессии ( Зах.3 8) связана здесь с общей картиной восстановления Иерусалима ( Зах.2:1–5 ) и очищения священства ( Зах.3– 7 ). Очевидно, Захарии, как и Иезекиилю до него, открыто, что вновь отстроенный Храм увидит и услышит обещанного Богом ещё древним пророкам Мессию. Немаловажно и то, что власть народа Божия в видениях Захарии связывается уже не столько с военной мощью, сколько с духовной силой ( Зах.4:6 ). Замечательно, что в его пророчествах день Яхве («день Господень» Синодального перевода) связывается с моментом наступления мессианского царства ( Зах.13:1 ). Прежде эти два понятия не связывались воедино, и день Яхве ассоциировался скорее с днём национальной катастрофы, полагающей начало духовному очищению народа и выделению мессианского остатка. Теперь же, когда очищение было уже позади, пророку открылось, что наступающий день Яхве неотделим от приходящего в мир Мессии и Его царства. И дело здесь, конечно, не в ошибках древних пророков или аберрациях духовного восприятия. Правильнее было бы говорить в данном случае об изменении духовной перспективы: с приближением обещанного Богом дня становятся всё яснее детали и подробности, прежде незаметные и неразличимые из-за дальности духовного пути. До плена, т.е. до появления мессианского остатка, и личность Самого Мессии, и некоторые подробности, связанные с Его пришествием, видятся ещё как бы издали, так, что и сама перспектива последующих этапов духовного пути, и, тем более, детали её оказываются неразличимыми: пророки допленной поры видят более-менее подробно лишь ближайшую перспективу, т.е. национальную катастрофу, с которой и будет связано появление мессианского остатка. Когда же первый этап был пройден, пророкам открылась новая перспектива, причём образ Мессии и Его земного служения стал намного яснее (об этом много говорил Исайя Вавилонский), а связь дня Яхве с началом мессианского царства очевиднее. Аналогичным образом уже после пришествия Христа и завершения Им Своего земного служения апостолу Иоанну открылся следующий этап, связанный с динамикой раскрытия входящего в мир Царства Божия, завершающегося вторым пришествием Христа и полным преображением творения. |
| Я хотел бы от всего сердца поблагодарить братий обители за то, что ласково и снисходительно приняли меня здесь как своего собрата, как старого друга, товарища, и во всем старались помогать, хотя порой я был неправ. Меня поправляли, но это давало возможность правильнее делать общее наше дело. А общее наше дело здесь, кроме личного спасения, – это еще и благо этой обители. Она абсолютно живая. Это особое живое существо, – конечно, в некоем переносном смысле. Но если, как мы слышали сегодня в предании о Романе Сладкопевце, храм наполнен молящимися и Сама Пресвятая Богородица присутствует здесь, это место действительно совершенно особое и живет своей жизнью. И приходящих сюда людей, даже неверующих, эта обитель преображает и ведет постепенно к вере. И каждый из нас таких случаев знает великое множество. Я хотел поблагодарить саму обитель, со всеми ее насельниками, живыми и отошедшими ко Господу, с ангелами-хранителями, с духами праведными, со всеми пребывающими здесь, в небесном мире, которые наставляют нас и питают, дают верные мысли и исполняют мужеством, когда приходит момент по Промыслу Божию, но не до конца постигаемый нами. Я хочу поблагодарить прихожан нашей обители, псковичей и паломников, за их великие духовные чувства к нашей обители. Бывает, человек придет, посмотрит, поковыряет в носу и уйдет: " Ну да, ничего… " А бывают люди, которые единодушно с нами ощущают совершенно особую красоту, неземную красоту этого места. Я хочу поблагодарить усопших отцов, которых не довелось знать, и тех, которых я не видел, но которые участвуют в жизни этой обители. Поблагодарить печерян, которые мужественно выдержали всю мою активную деятельность по преображению Печор. Конечно, многие поругивались, ворчали – и сейчас говорят: " Вот, поразрывал и уезжает " . Не волнуйтесь, дорогие мои, всё будет закопано! Трубы, канализация, тепло – всё к зиме будет закопано. А сверху вырастут парки, красивые дома, чудные улицы, скамейки, детские площадки, молодежные комплексы, где ребятишки могут порезвиться. Посреди пруда будет остров. А на остров будет вести подъемная лестница, а по этой лестнице будут приходить артисты и петь красивые песни, а печеряне будут сидеть в таком древнем амфитеатре и слушать эти песни. Будут приезжать духовые оркестры и играть марши и вальсы начала XX века. И я, Бог даст, буду приезжать и слушать их. Дальше наступит следующий этап ремонта – и там начнут ворчать: " А-а-а, понаехали москвичи, что они там делают? " Ничего, надо потерпеть. Всё будет хорошо. Будет прекрасный каток за водонапорной башней. Много чего еще будет. Уверен, что отец Иларион, новое руководство района (ну, и я немножечко рядом буду) – мы доделаем то, чтобы Печеры стали не только в монастыре, но и в округе самым милым, самым прекрасным и самым вкусным местом в России (на Северо-Западе, во всяком случае). |
| В 1991 г. храм был передан православной общине, в нем возобновлены богослужения. Внутри сохранялись фрагменты живописи 2 пол. XX в. и полов из метлахской плитки и чугунных плит. По материалам справочника-путеводителя " Подмосковье " . Москва, УКИНО " Духовное преображение " , 2008 г., ПАМИ, выпуск 4. Москва, ГУП МО " МОК центр " , 2009 г. К.В. Аминов, 6 мая 2016 г. Село Новосергиево известно со времен Ивана Калиты как поселение Погостище. Ногинские краеведы Петр Копышев и Николай Солонин, занимавшиеся изучением Богородского края, предполагают, что, возможно, ещё до XIV в., во времена господства речных путей, пустошь Погостище была местом сбора княжеской дани или оброка с жителей местных поселений. В церковной летописи соседнего села Филиповского записана легенда о том, что когда-то в этой окрестности произошла битва с монголо-татарскими завоевателями. После сражений осталось много убитых, похороненных на этом месте. Этим объясняется название деревни. Вероятность этого предания подтверждается тем, что и в настоящее время заметны два бугра. При произведенных в начале 1900-х г.г. выборках грунта на месте древнего могильника археологи обнаружили человеческие кости. И местные жители также находили при обработке земли фрагменты ратного оружия – наконечники копей, части древних мечей, кольца старинных кольчуг. В ближайшем будущем планируется археологическая экспедиция в село Новосергиево, для подтверждения предположений краеведов. Возможно, что специалистам удастся найти следы истории, которые скрывает от нас эта земля. Если проследить за дальнейшим развитием этого уголка, то мы обнаружим, что люди сначала неохотно селились в этой местности. Здесь же нет плодородных оазисов и полноводной реки, следовательно, плотность населения была мала, а экономическая деятельность жителей практически отсутствовала. Когда-то Погостище, судя по церковной летописи села Филипповского, в составе других земель этого района принадлежало Стромынскому мужскому монастырю, основанному в 1381 г., и являлось вотчиной Троице-Сергиевой лавры. Княгиня Московская Софья передала эти земли монастырю своею властью в 1444 г. и до 1764 г. село входило в состав вотчины. Но даже после того как Погост стал относиться к Покровскому уезду Владимирской губернии, численность населения не возрастала, и о строительстве храма в селе ещё никто даже не помышлял. |
| И ветер тучи злобные разгонит – Лишь огрызнется за кордоном гром, – И солнце радости расплещется кругом, И отразится мир на небосклоне! Тогда исчезнет страх, развеется тревога И сердце верное откроется для Бога. Ночь тиха, и как будто тлеют Звезды ярые под рукой. Говорят, и они стареют, Гаснут исподволь и чернеют, И уносит их на покой… Но откуда-то вновь возвращаются И над миром горят, прощаются. В постоянном живом движении Постоянный огонь и лед, Постоянное преображение – Жизни вечное продолжение Идет. Смотришь в небо – и чувство страха: Вот оно – воскресение праха. Я зажгу лампадку пред иконами На колени тихо опущусь… Был и я, повязанный законами, Дерзкий и отчаянно рискованный, А сегодня каюсь и пощусь. Господи, плутал я слишком много – Укажи мне верную дорогу. Я пойду по той дороге вечной В мир берез и ландышей лесных, В мир любви, где в простоте сердечной Жизнь и мне представится безпечной, Как объятья солнечной весны. Я тогда на все рукой махну, Упаду в цветы – и отдохну. Очищение Я буду ждать весеннюю грозу, Мой вечный сон она стрелой разрушит; И воскресит замерзшую лозу, – И я уйду в небесную лазурь, Туда, где ждут меня родные души. Пути небесные вовек не разгадать, Но жду грозу, как Божью Благодать. В огне и грохоте разъялись небеса – И содрогнулись города и села, И почернели светлые леса, И прозвучали грозно голоса, И я упал на стонущий проселок – И умирал на почерневших листьях… А гром все рокотал: «Хочу – чистись!» Разрушен храм, город градов пал – И мерзость запустенья до предела… А я, седой, раскинув руки, спал, Как если бы смертельно был устал – И до стихии никакого дела. Когда же, наконец, поднялся я – Сияла радостью омытая земля. «Унынье, брат, и тайно смерть тревожит – Ни для кого безсмертья в жизни нет. Горит земли шагреневая кожа, И на иконах лики стали строже, И постоянно меркнет белый свет – Вся в черных дырах наша атмосфера…» – Вот образец страданий маловера. И сатана по-своему могуч, Он разлагает и творенья Бога. Но как слепую тьму пронзает луч |
|
|
