| В частности, это печальное явление имело место в V веке до Р.Х., что отражено в Неем.13:10 и Мал.3:6–12 . В указанном отрывке Книги Малахии говорится о том, что десятины являются собственностью Бога как Господина страны и потому утаивание, неполное приношение их является прежде всего обкрадыванием Бога (в переводе LXX – «обманом Бога»), выражением своего непочтения к Яхве. Кроме десятины, священникам полагалась определенная доля от приношений и жертв ( Лев.7 ; Чис.18 ). Во-первых, израильтяне отдавали священникам начатки урожая зерновых, масличных культур и винограда ( Чис.18:12–13 ). Во-вторых, священники получали мясо (или часть мяса) жертвенных животных. Так, священнику принадлежало полностью мясо первенцев чистых животных, жертв за грех и жертв повинности ( Чис.18:9, 15–18 ). Также от жертвы всесожжения священнику доставалась кожа животного ( Лев.7:8 ), а от мирной жертвы – грудь (всем священникам) и правое плечо животного (совершителю жертвоприношения – Лев.7:31–33 ). Наконец, в пищу священникам назначались хлебные приношения Израиля, кроме той части, которая сжигалась ( Лев.2 ). 3.5. Богослужебные одежды священников Священнической одеждой, которая была сшита из дорогих материалов и выполнена наилучшим образом, первосвященник и священники являли не только славу своего посредничества между Богом и Израилем, но и красоту богослужения. Для изготовления священнических облачений использовали лен, который импортировали из Египта; интересным является тот факт, что Ангел в Дан.10:5 имел льняные одежды, то есть священническое служение было подобно ангельскому. Отметим, что среди облачений священников не упоминается обувь. Для объяснения этого факта следует вспомнить требования Моисею и Иисусу Навину снять обувь в присутствии Бога ( Исх.3:5 ; Нав.5:15 ). Кроме того, на всем Ближнем Востоке существовала традиция: жрецы входили в святилище босыми, чтобы не занести скверну. Видимо, образ поведения в присутствии Бога и почитание святости места предполагали, что израильские священники должны были служить без обуви. |
| Слово «ряса» в переводе с греческого значит «вытертая», «лишённая ворса», «поношенная» одежда. Именно такую, почти нищенскую, одежду носили в Древней Церкви монахи. Из монашеской среды ряса вошла в обиход всего духовенства. Свободная длинная одежда с широкими рукавами была распространена на Востоке и является традиционной национальной одеждой многих народов и поныне. Такая одежда была распространена и в Иудее времен земной жизни Спасителя. О том, что Христос Сам носил похожую одежду, свидетельствует церковное предание и древние изображения Мантия Мантия — длинная, спускающаяся до земли накидка без рукавов, с застёжкой только на вороте. Надевается поверх рясы. Слово «мантия» в переводе с греческого значит «покрывало», «плащ». В древности такую одежду носили бродячие философы, учителя, врачи. Впоследствии мантия стала монашеской одеждой. Теперь её носят и епископ, и простой монах. У простых монахов мантия может быть только чёрного цвета. А епископская, или архиерейская, мантия со временем приобрела ряд отличий и теперь служит знаком епископского достоинства. Она просторнее и длиннее обычной монашеской. У епископов она бывает фиолетового цвета, а у митрополитов — голубого. Цвет патриаршей мантии — зелёный. облачение патриарха На епископской мантии спереди, вверху у плечей и внизу у подола нашиваются «скрижали» — прямоугольники с отделкой по краям и крестами или иконами внутри верхних прямоугольников. В нижних скрижалях могут стоять инициалы епископа. Скрижалями называются каменные доски, на которых были высечены десять заповедей, данных Богом еврейскому народу. Эти заповеди стали основанием ветхозаветной религии, приняли их и христиане. Скрижали на мантии означают, что епископ, управляя Церковью, должен руководствоваться заповедями Божиими. По всей ширине мантии проходят три широкие двухцветные полосы, называемые «источниками», или «струями». Они символически изображают учение, истекающее из Ветхого и Нового Заветов, проповедовать которое — обязанность епископа. Архиерейская мантия надевается во время торжественных процессий, при входе в храм и в определённых случаях на богослужении. Вообще же, при облачении в богослужебные одежды, мантия снимается. |
| — Я неоднократно сталкивался с тем, что люди дезориентированы, слушают самых разных самозванцев, и это всё сопровождается сбором пожертвований, в том числе на строительство общин, деревень «для спасения от антихриста» и так далее, — говорил на этой конференции глава сектора апологетической миссии Синодального миссионерского отдела РПЦ иерей Георгий Максимов. — Полезно сделать некий список, в котором будет отмечено, что эти лица лишь выдают себя за священнослужителей. В качестве примера был назван УоиТиве-канал, который ведёт некий Баканин, замешанный в скандальных историях. Его запретили в богослужебной и пастырской деятельности, однако он самочинно организовал строительство храма в своём частном владении и ведёт активную «пастырскую» деятельность. На строительство личного храма он одно время собирал средства, побираясь на улицах Москвы в монашеском облачении и с ящиком на шее. В связи с этим в Шуйской епархии поясняли, что пожертвования на строительство храмов и обителей, которые собирает бывший священнослужитель и его помощники, поступают только на его личный счёт и расходуются им по его собственному разумению и без контроля со стороны священноначалия. Борода и иконы вызывают доверие Но куда успешнее дела у команды Баканина идут в Интернете. Прибыль приносят десятки тысяч подписчиков канала и сотни тысяч просмотров, а под каждым роликом размещены номера банковских карт для пожертвований на строительство храма и дома милосердия. Содержание видеороликов с хайповыми названиями «Самый страшный родительский грех», «Почему врачи не могут вылечить ребёнка» и т.п. невозможно пересказать. Это бессвязный поток нелепостей и довольно опасных мифов типа «таблетки — синтетика — делают из нас биороботов», «прививки никакие не нужны: будешь верить, никакая зараза не пристанет», «не давайте дотрагиваться до ребёнка: он будет болеть» и т.п. Но доверчивые пользователи, судя по восторженным комментариям, воспринимают это как православную проповедь, ведь произносит её человек в монашеском облачении с длинной бородой и с десятками икон за спиной. |
| Несколько более правдоподобным является другой взгляд, по которому богослужебное облачение клириков еще во времена апостолов или, по крайней мере, при их ближайших преемниках заимствовано было из одежд ветхозаветного священства, сделано было по образцу этих последних, скопировано в них, так что, следовательно, уже в раннейшие века были собственно церковные, священные одежды, вполне отличные от одежд обыкновенных, мирских. Начало этому взгляду положено было литургистами IX–XIII веков. Период этот был временем особенного оживления в церковных исследованиях, – но он вместе с тем был и временем особенного процветания символики. Усилившееся с этого времени занятие Библией почти всецело сводилось к символическому толкованию. Символизм же преобладал и в изъяснении левитских одежд. Выходя из того положения, что откровенная ветхозаветная религия есть основание новозаветной, литургисты этого времени обыкновенно и в вопросе о богослужебном облачении старались находить аналогию между Ветхим и Новым Заветами и, отсюда, одежды последнего стали символически толковать в связи с одеждами первого и, таким образом, левитское облачение считать прототипом христианского. Такое лишь воззрение и было причиною того, что в это время в отдельных церквах для того, чтобы родство и аналогия между ветхозаветным и новозаветным облачением были более заметны, стали присоединяться к богослужебным одеждам, главным образом к епископским, различные дополнения и прибавки 5 . Об этом, именно, свидетельствует Валяфрид Страбо, писатель IX века, когда говорит: «некоторыми были сделаны в священнических одеждах кой-какие прибавки или для подражания тем одеждам, которыми пользовались древние (т. е. в.-заветные) священники, или для вывод мистического толкования» 6 . Вызванный к бытию, при помощи символики, литургистами IX–XIII веков взгляд о заимствовании первенствующею христианскою церковью богослужебных одежд у ветхозаветного священства и после них долгое время имел видных представителей 7 . Но и этот взгляд, как совершенно несогласный с историей и опирающийся лишь на символику, должен быть отвергнут. |
| Вещества и вещи, необходимые для освящения храма. Ко дню освящения храма настоятель с причтом должен иметь следующие предметы и вещества: медную маленькую кастрюлю для воскомастиха, ручку которой необходимо обвить ленточкой, чтобы не обжечь руку; 400 гр. желтого воска и по 40 гр.: мастики, простого и росного ладана и аптечного алоэ (толченых). Если нет мастики – достаточно белый ладан; если нет алоэ – вместо него белая сера (смола) или чистая канифоль; 4 чистых камня; 5 или больше полотенцев; 2 бутылки красного вина: одну к освящению престола, другую для совершения литургии; нож столовый чистый; две антидорные тарелки, чтобы подавать нужные при освящении предметы; 15–20 свечей, которые нужны будут для возжигания на всенощном бдении, при освящении воды и храма; водосвятную чашу с кропилом; бутылку розовой воды, если она имеется, и несколько пузырьков духов; 4 грецких губки для вытирания престола. Все указанные предметы должны быть помещены на столе возле горнего места. Облачения и богослужебные книги. Необходимо приготовить священнических и диаконских облачений по числу служащих. Священников при освящении может быть от трех до семи, диаконов до четырех. Совершать литургию можно втроем и впятером. Кроме облачений, нужны запоны (фартуки) для священников по числу служащих при освящении храма. Нужно приготовить необходимое число экземпляров Служебников для священников, а также весь круг богослужебных книг, кадила (два), фонарь для крестного хода, диаконские свечи (две). Кроме стола и сосуда для благословения хлебов, нужно приготовить два стола, обшитых белым полотном: один (большой) – на середине церкви, другой (небольшой) – у местной иконы Спасителя, а также два аналоя, которые поставляются на середине храма. Предметы и принадлежности храма и алтаря. На указанном большом столе (обшитом полотном), поставленном среди храма, размещаются следующие принадлежности жертвенника и престола. На левой стороне стола укладываются поперек: покрывало на жертвенник, на него верхнее и нижнее одеяния престола, шелковый или хлопчатобумажный шнур (17–25 метров, смотря по величине престола), сверху всего – воздухи и илитон; |
| белым полотном, а на нем виднелись разные принадлежности предстоящего обряда, как-то: богослужебные книги, большая золоченая чаша, несколько меньших сосудов, губка, зажженная свеча и т. п. Вокруг стола стояли диваны, покрытые зеленым сукном. Около девяти часов, появилась обычным порядком процессия, в составе которой шествовали, между прочими, двенадцать пресвитеров, семь диаконов и семь иподиаконов в белых одеждах, а за ними трое служащих в полном облачении и архиепископ, также в полном облачении, в митре и с посохом в руке. Двадцать шесть священнослужителей в белых одеждах заняли места на диванах кругом стола, а архиепископ с сослужащими проследовали к престолу, началось совершение мессы. После освящения и возвышения даров архиепископ сошел со ступеней алтаря и занял во главе того стола, кругом которого восседали двадцать шесть священнослужителей, а архидиакон провозгласил: «oleum infirmorum», т. е. начинался обряд освящения елея, предназначаемого для употребления при таинстве елеосвящения. Один иподиакон, в сопровождении двух аколуфов, тотчас же отправился в сакристию, принес оттуда большой сосуд – кувшин, накрытый пеленою, и чрез архидиакона передал его архиепископу, который между тем вместе со всем клиром в полном молчании ожидал принесения сосуда. По прочтении архиепископом над елеем двух молитв заклинаний (exorcismus) и благословения, сосуд, под распущенным над ним небольшим зонтом, тем же порядком унесен был в сакристию, а архиепископ снова поднялся к престолу, где стал приобщаться святых Таин сам и приобщать членов клира. Окончив совершение мессы, архиепископ опять занял место во главе стола, причем архидиакон провозгласил: «oleum ad sanctum chrisma, oleum catechumenorum», т. е. начинался обряд освящения мира и так называемого елея оглашенных. На этот раз за сосудами в сакристию двинулась целая процессия, архиепископ же, по-прежнему, в молчании оставался на своем месте. Чрез несколько минут показалась из сакристии и двинулась вдоль храма возвращавшаяся процессия. Открывал ее клирик с кадильницею, затем следовал иподиакон с предносным |
| Между ободочками жемчужными и составленными из запонок помещено 15 мелких гранатовых камешков. Вверху корона, украшенная французскими стразами, она состоит из трёх запонок круглых: две боковые из рубинов, в коих кресты из 4 полных жемчужин, с зелеными в средине мелкими камешками, третья вверху из одних французских стразов с аметистом в средине. На короне крестик с тремя половинчатыми жемчужинами и простым зеленым камнем в средине. Под сею короною в роде опушки полоска, состоящая из 9 полужемчужин; внизу подвеска из лучших французских стразов, в средине круглый аметист с маленьким вверху рубином. Все сии украшения, кака-то: запоны, корона и подвеска в сребропозлащенной оправе. С задней стороны дверочка сребропозлащенная с накладным литым изображением Св. Духа в виде голубя на кругообразном серебряном поле. При панагии сребропозлащенная цепочка, из 80 круглых звеньев состоящая, в коей весу 14 ¼ золот. Панагия сия, за исключением неоцененной святыни св. мощей, сведущими по ювелирной части людьми, оценена в 200 руб. серебром. и) Из числа покровов на раку святого праведного Лаврентия лучшими значатся: покровы малинового и зеленого бархата и голубой парчи с золотыми и серебряными по ней цветами. ризница, разумея под сим священные облачения вообще, находится в изрядном состоянии. Лучшими облачениями значатся по описи ризы золотой парчи, с разводами из бити и шелка. Облачения жертвованы в разные времена, по случаю погребения в обители калужских граждан и дворян. Лучшими считаются пожертвованные по купце Молчанове, г-же Легчиновой, г. Якубовиче, Иларионове, Соколове и некоторых других. Б) Книги Монастырская библиотека не велика. Кроме богослужебных, она состоит из разных книг духовно-нравственного и духовно-исторического содержания, изданных в течении прошедшего и настоящего столетий. Впрочем некоторые из книг заслуживают внимания давностью и редкостью издания. Biblia Sacra, на польском языке немецким шрифтом, в четверть листа, в кожаном переплете. Полное её заглавие следующее: «Священная Библия , т. |
| Православные церковные искусства – это искусства богословские. И произведения, которые ими рождаются, отображают собои слово Божие. Эти искусства выражают таинственную сущность нашеи религии и обращены к нашим чувствам. Гимнография и музыка – к слуху, архитектура, иконопись и другие искусства, создающие церковную утварь, облачения и т. д. обращаются к зрению. Третье чувство – обоняние – возвышает и освящает каждение фимиама. Четвертое и пятое чувства, именно вкус и осязание, как более материальные, остаются за дверями этого духовного пира. Два наиболее благородных чувства – зрение и слух. Главным образом они питаются духовными изображениями и песнопениями и ими же освящаются. Итак, произведения церковных искусств, как было сказано выше, отображают в себе слово Божие. То, что видит и слышит в храме молящиися человек, вызывает в его уме и сердце таинственные религиозные образы. Все видимое в храме имеет такую форму, которая возносит человека в таинственныи мир духовнои радости и блаженства: само здание храма, святые иконы, иконостас, сень, литииница, священныи потир, лампады, паникадила, амвон, иереиские облачения, переплеты богослужебных книг, купель, архиереиское место и даже стасидии – своеи смиреннои аскетическои формои. То же происходит и со звуками, которые человек слышит в храме: песнопения, где соединены воедино слово и музыка, молитвы, умилительно произносимые, возгласы и священная проповедь. Однако проповедь не должна иметь мирскои характер, не должна быть пустым, отталкивающим людеи красноречием, «набожным пустословием», по словам одного архиерея. Она, насколько возможно, должна приближаться к литургически гармоничному слову, потому что только в этом случае она будет уместна и не будет нарушать гармонии песнопении и службы в целом. Все слова, написанные святыми отцами, литургически гармоничны, поэтому святоотеческая проповедь – прекрасное дополнение литургии, чего нельзя сказать о большинстве произносимых сегодня с амвона речеи, которые разрушают гармонию службы, обрывая и охлаждая духовное пламенение, умилительное состояние, вызываемое в людях священными изображениями и песнопениями. Ведь большинство произносимых современными проповедниками слов есть не что иное, как самое прозаичное, скучное и бессмысленное бормотание, «благочестивое (а может, и нечестивое) пустословие». |
| Само собою разумеется, что при таком показывании святынь народу разглядеть в них что-либо нет ни малейшей возможности. При громадных размерах базилик, балконы помещаются на весьма значительной высоте, так что увидеть содержимое какого-нибудь маленького ковчега, на том большом расстоянии совершенно немыслимо, тем более что это содержимое от древности всегда потемнело и потому издали устремленному взору зрителя представляется только темным пятном. Некоторые из наиболее любопытных посетителей храмов запасаются на этот случай биноклями; но не думаю, чтобы этот инструмент мог оказать им большую помощь. Для более близкого ознакомления со святынями существует, как мы видели, другой простейший и совершеннейший способ, так как, благодаря любезности клира, за одну или за две лиры большинство святынь можно рассматривать в самых местах их хранения. Церемония с балкона совершается, на мой взгляд, не для того, чтобы верующие могли видеть и рассмотреть показываемые им святыни, а для того, чтобы они благоговейно им поклонялись и тем возбуждали в душе своей настроение, соответствующее великим дням воспоминаний страстей Христовых. За литургией Великого четверга в базилике S.Giovanni, как кафедральном соборе папы, совершалось торжество освящения мира и елея. В передней капелле Льва XIII-ro на средине хора поставлен был большой стол, накрытый белым полотном, а на нем виднелись разные принадлежности предстоящего обряда, как-то: богослужебные книги, большая золоченая чаша, несколько меньших сосудов, губка, зажженная свеча и т. п. Вокруг стола стояли диваны, покрытые зеленым сукном. Около девяти часов, появилась обычным порядком процессия, в составе которой шествовали, между прочими, двенадцать пресвитеров, семь диаконов и семь иподиаконов в белых одеждах, а за ними трое служащих в полном облачении и архиепископ, также в полном облачении, в митре и с посохом в руке. Двадцать шесть священнослужителей в белых одеждах заняли места на диванах кругом стола, а архиепископ с сослужащими проследовали к престолу, началось совершение мессы. |
| Литургия Иоанна Златоуста исследовалась по трем рукописям, в которых она содержится: Хлуд. 117, Увар. 46 и Q.n.I.48. В Хлуд. 117, конца XIII в., часть литургии Иоанна Златоуста утрачена и восполнена позже бумажными листами, на которых записан недостающий фрагмент в более поздней редакции. Утрачен также фрагмент ЛИЗ в Увар. 46, первой половины XIV в., который восполнен листами, на которых текст написан сербским изводом. Источников, содержащих литургию этого периода, как мы видим, очень немного, и все они фрагментарны и весьма варианты по составу последования. По разночтениям в молитвах южнославянские списки литургии Иоанна Златоуста весьма разнообразны и характеризуются варьированием на всех уровнях языка, поэтому каждая южнославянская рукопись представляет отдельную редакцию текста. Этим служебники второго типа принципиально отличаются от рукописей первого типа. Если в первом типе литургические молитвы не содержат большого числа существенных разночтений, восходят к одному архетипу, который впоследствии претерпел целый ряд различных интерполяций и перестановок, то во втором типе молитвы не сводятся в единую редакцию – это разные тексты, переведенные в разных переводческих коллективах. Литургия Иоанна Златоуста в западноболгарской рукописи Хлуд. 117, по палеографическим данным, сохраняет связь с глаголической традицией. Это проявляется в оформлении заголовков: для их выделения писец закрашивает их прозрачной желтой краской [СК XIV: 659]. На лингвистическом уровне также прослеживается такая связь: текст Хлуд. 117 сохраняет ряд чтений, свойственный Синайскому служебнику, но зачастую эти чтения испорчены редакторскими конъектурами (см. подробнее главу 2 § 1). Вместе с тем, Хлуд. 117 имеет более поздние чтения, которые содержатся в древнерусской редакции и в правленых редакциях литургии. Состав последования Хлуд. 117 имеет поздние особенности, свойственные большинству славянских списков второго типа: в начале последования вставлены молитва на одевание риз – стихаря и пояса Да възрадовас дша мо ги... и Растрьза вртище мое и прпосаль м веселиемь... Молитвы во время облачения священнослужителей в рукописях третьего типа станут неотъемлемой частью последования проскомидии. В служебниках второго типа это последование находится на стадии формирования, молитвы облачения могут отсутствовать либо иметь разные тексты. Вместе с тем, в Хлуд. 117 много архаичных черт, например, в эпиклезисе анафоры фраза «Преложи Духом святым» произносится два раза, за хлеб и за вино. Эта особенность соответствует древним итало-греческим евхологиям VIII–XI вв., затем она постепенно вытесняется из богослужебной практики [Parenti 1991: 173–174]. Таким образом, рукопись Хлуд. 117 представляет собой наиболее архаичное состояние текста среди служебников второго типа. |
|
|
