| Грек по происхождению, он всю жизнь старался сплотить в братском единстве Константинопольскую Церковь с Церковью Русской, невзирая на различные исторические препятствия. Антоний-Эмиль Тахиаос был своего рода «миротворцем Поместных Церквей», на протяжении многих лет на него ложилась выдающаяся роль в решении ряда важнейших греко-славянских церковных, духовных и культурных вопросов. С юности он имел огромную любовь к России и ее Церкви, и эта любовь имела великие плоды, ведь именно благодаря его прошению в 1960-е годы было получено разрешение греческого правительства и Константинопольского патриарха на поселение в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне русских монахов, что помогло восстановить и сохранить на Святой Горе русскую духовную жизнь. А.-Э. Тахиаос не только был первым выдающимся греческим славистом, но по уровню знаний и по качеству исследований он являет собою пример одного из самых значительных ученых-славистов второй половины XX в. Его трудами была впервые издана полная автобиография прп. Паисия Величковского, а монография Тахиаоса о святых равноапостольных Кирилле и Мефодии является непревзойденным исследованием наследия фессалоникийских братьев . Все говорят о трудах Тахиаоса, знают его заслуги в исторических исследованиях, и в то же время он сам как личность представляет большой интерес. Именно эту цель ставит перед собой настоящая статья — собрать воедино различную информацию, касающуюся жизни и деятельности этого великого ученого XX века. 1. Детство и юность Антоний-Эмиль Тахиаос родился в Салониках 20 мая 1931 г. Родители его были купцами и проживали в восточной части Салоник, в окрестностях улицы Царицы Ольги. Это был непростой район, здесь жили люди разных национальностей: турки, армяне, итальянцы, венгры, греки, бежавшие из Малой Азии. В мирном сосуществовании здесь можно было увидеть не только православных, но и мусульман, евреев и католиков. Жили в этом районе и многие русские беженцы, покинувшие родину в годы революционных потрясений. Все жители, несмотря на многообразие рас и религий, имели между собой большую любовь и помогали друг другу. Антоний Тахиаос в своих «Воспоминаниях» приводит многочисленные свидетельства этой взаимопомощи. В том числе он упоминает об удивительном человеке — митрополите Фессалоникийском Игнатии, который выдавал многих преследуемых фашистами евреев за христиан и тем самым спасал их от смерти. Памятным для Тахиаоса оставался образ о. Эвангелия Муртзиноса (Ευγγελος Μουρτζνος), священника храма Вознесения Господня в Салониках, который, узнав о том, что немцы хотят разрушить иудейскую синагогу на улице Эдмона Ростана, смог сохранить богато украшенную люстру синагоги. Эту люстру он повесил в своем храме вместо паникадила и после окончания войны вновь передал ее иудеям . |
| Начало XIX века ознаменовалось появлением церковной колокольни и тёплых приделов во имя мученика Иоанна Воина и во имя преподобного Феодосия Тотемского. В 1802 году церковь вновь перестраивают. Перестройкой здания занимался губернский архитектор В. Ф. Федосеев. В 1833-38 гг. вместо обычного купола была сооружена ротонда в лаконичных ампирных формах с 12-ю полуциркульными окнами. В 1891 году, при храме открыла свои двери церковно-приходская школа. По проекту архитектора С. М. Серебровского в 1912-13 гг. был заменён третий ярус колокольни и надстроен четвёртый, завершением которого стал высокий шпиль на полусфере. На колокольне на все четыре стороны были тогда установлены часы. Придя к власти, большевистские эмиссары сначала ограбили храм, забрав ценности под фальшивым лозунгом " В пользу голодающих Поволжья " , а в 1930-е годы церковь и вовсе была закрыта. Великая Отечественная война принесла храму новые невзгоды: в результате авианалётов на Тулу верхние ярусы колокольни обрушились, повредив ротонду, завершающую основной объём. В 1947 году постановлением Совета Министров РСФСР храм был включён в число охраняемых объёктов города Тулы. Послевоенные 1960-е годы Петропавловская церковь встретила в качестве комплекса складских помещений поначалу организации " Заготзерно " , а затем - завода резиновых техизделий и медикаментов. Лишь, в середине 1970-х годов храм стали восстанавливать, при этом был значительно видоизменён прежний облик колокольни, несмотря на то что чертежи былого церковного шпиля имелись в областном Госархиве. В 1978 году колокольню отреставрировали, но в результате неудачной реставрации она получила завершение, напоминавшее мусульманский минарет (это недоразумение исправлено только в 2019 году, в процессе последней реставрации). С 1991 года здание храма поставили под государственную охрану как памятник истории и культуры Тульской области, и с 2011 года началась более продуманная реставрация Петропавловского храма. В том же году храм во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла был возвращён Тульской епархии. 12 июля 2011 года состоялось торжественное открытие храма, а 4 октября 2012 года по благословению митрополита Тульского и Ефремовского Алексия на здании Петропавловского храма установлен новый купольный крест. |
| После процессов Патриарха Тихона и митрополита Вениамина две трети действующих православных храмов власти передали обновленцам. В 1923 году в руках обновленцев оказался и Исаакиевский собор. Последним настоятелем «из прежних» был протоиерей Петр Балыков (арестован в 1922 году, дальнейшая судьба неизвестна), который был женат на дочери новомученика протоиерея Философа Орнатского. Надо сказать, что лояльность к Советской власти обновленцев не спасла: практически все обновленческие настоятели Исаакиевского собора были арестованы, судьбы многих неизвестны, и вряд ли кто-нибудь остался в живых. Сохранить жизнь и свободу удалось только тем, кто отрекся от Бога: протоиереям Николаю Платонову и Павлу Чуеву. Оба после снятия с себя сана активно занимались антирелигиозной пропагандой. Николай Платонов заведовал фондовым отделом Музея истории религии, но перед смертью (это было в 1942 году в блокадном Ленинграде) покаялся и был принят в лоно Церкви в качестве мирянина. Одним из настоятелей-обновленцев был протоиерей Александр Боярский (расстрелян в 1937 году). Примечательно, что трое из четверых сыновей Александра Боярского стали актерами, продолжили актерскую династию и дети старшего сына Сергея. Один из них - известный актер Михаил Боярский. В июне 1928 года храм был закрыт. В нем организовали антирелигиозный музей, через несколько лет преобразованный в историко-художественный. В Пасхальную ночь 1931 года в соборе был установлен маятник Фуко, долженствовавший доказать отсутствие Бога, которое якобы проистекало из факта вращения Земли вокруг своей оси. Во время Великой Отечественной войны собор сильно пострадал от бомбёжек и артобстрела, на стенах и колоннах остались следы от снарядов. В 1950-1960-е годы в соборе была проведена реставрация, устроены смотровые площадки. Именно с этих пор все желающие, поднявшись по винтовой лестнице, могут любоваться великолепной панорамой города. В постперестроечные годы собор, оставаясь одним из самых популярных музеев Петербурга, вновь стал храмом. Маятник Фуко был демонтирован, и под купол снова вернулся бронзовый посеребренный голубь - символ Духа Святого. |
| С 1960 года Е. А. работает редактором и вскоре, по рекомендации А. В. Ведерникова, становится ответственным секретарем ЖМП (указ Патриарха Алексия I от 1962 г.), а впоследствии “Богословских трудов”. В Москве тогда своего жилья не было, приходилось ездить на работу из Рязани. Все лучшее было сделано Евгением Алексеевичем в те два десятилетия. Журнал стал голосом Церкви, хотя и искаженным цензурой. На его страницах удавалось публиковать работы лучших богословов, здесь впервые увидела свет книга митрополита Антония Сурожского “Молитва и жизнь”. Знакомство с владыкой Е. А. считал главным везением своей жизни. В первую же встречу, условленную на 5–7 минут, они проговорили полтора часа. В те годы, сознавая отставание нашей науки и школы, Е. А. стремился не упустить лучшего в библеистике Запада. По его инициативе портфель редакции пополнялся переводами наиболее выдающихся трудов. Одновременно в “Богословских трудах” впервые за годы советской власти были напечатаны работы отца Павла Флоренского, В. Н. Лосского, отца Иоанна Мейендорфа, многих современных отечественных богословов. Наша Церковь, стесненная безбожной властью в своем апостольском служении, находила все-таки возможность свидетельствовать о своем бытии и не лишать верных чаемого хлеба. Мы питались из двух источников: парижского — изданий YMCA и “Вестника РСХД”, и московского — ЖМП и “Богословских трудов”. Душою второго был Е. А. Карманов. Многим их тех, кого неприятие официальных властей лишило куска хлеба, Е. А. заказывал переводы, рефераты и т. д. И это не было только благотворительностью: однажды, заказав перевод творений одного из древнехристианских авторов, Е. А. сказал переводчику, что сделать этот перевод — наш долг перед потомками. Само издание этих трудов было своеобразным ответом на объявленное окончательное построение коммунизма в 80-м году. Евгений Алексеевич был неисправимым библиофилом. Надо было видеть, с каким благоговением брал он в руки какой-нибудь новый том, любовался его совершенством, искал для него надлежащего места на полках переполненной домашней библиотеки. |
| Уже в первой половине XVII века в резиденции вологодских архиереев находились все необходимые для административного епархиального центра помещения. Здесь располагались также архиерейские, " крестовые " и " казенные " кельи (в последних хранилась казна и ценности), " судная " изба, домовая, " клецкая " церковь, изба " воротная " (для привратников), а также многочисленные хозяйственные помещения. Эти многочисленные деревянные здания неоднократно перестраивались, и в настоящее время не сохранены. О них можно судить лишь по различным документальным материалам, в частности по писцовой книге Вологды 1627 года. В конце 1650-х годов в Архиерейском доме появилась первая каменная постройка - здание Казенного приказа, или Экономский корпус, где помещались казенные и казначейские кельи. Второе по времени каменное здание Архиерейского двора - большой трехэтажный Симоновский корпус (или Архиерейские палаты) с одноглавой домовой церковью Рождества Христова, названный по имени архиепископа Симона, при котором он был построен в 1669 - 1671 годах. В XVII и первой половине XVIII века это было самое роскошное здание не только в епископской резиденции, но и во всей Вологде. Позднейшие пристройки значительно исказили внешний и внутренний облик этого сооружения. В результате реставрации 1960-го года был частично восстановлен прежний роскошный архитектурный декор фасадов здания. В настоящее время Симоновский корпус по праву может служить прекрасным образцом гражданской архитектуры второй половины XVII века. Сразу после появления епископского " дворца " Архиерейский двор в очень короткий срок (1671 - 1675 годы) был обнесен высокими каменными стенами с многими неразрывно связанными с ними хозяйственными постройками, несколькими воротами и четырьмя башнями на углах образованного стенами неправильного четырехугольника. Годы построения стен отмечаются в исторических документах, как времена крайне дешевой рабочей силы: в Вологде был голод и население работало " из хлеба безденежно " . Этим воспользовался епископ Симон, при котором были построены и крепостные стены, и первые Архиерейские палаты с церковью Рождества Христова. |
| Храм был украшен росписями в технике " гризаиль " , в которой рисунок выполнялся двумя цветами. Таким способом в интерьере храма был сымитирован лепной декор. Часть здания во второй четверти 19 века была украшена росписью в стиле классической живописи. На западной стене храма находилась композиция, повторявшая известную картину А. Иванова " Явление Христа народу " . В первом десятилетии 19 века рядом с незавершенной еще церковью была построена богадельня на 12 человек, содержавшаяся за счет каширских купцов. К 1830-м годам архитектурный комплекс Введенской церкви был дополнен каменной часовней, поставленной в середине ограды на восточной стороне церковного участка: по сторонам часовни располагались каменные лавки, сдававшиеся разным лицам внаем. Также в это время были возведены здания торговых рядов. Каменные, частью деревянные ряды, выстроенные в виде полуциркульных арок в два яруса, охватывали площадь. В 1930-е годы церковь оказалась закрытой. В 1960-е годы в здании располагался склад продуктов и тары, затем мастерские. Использование здания не по назначению привело к многочисленным утратам, внутреннее убранство и настенная роспись не сохранились. К этому времени пришла в негодность железная крыша трапезной, была частично разрушена кирпичная кладка, а также белокаменный архитектурный декор на фасадах здания. В 1970-х годах проведены реставрационные работы (архитекторы В. Цукерман и Н. Свешников). В 1991 году церковь была возвращена Русской Православной церкви, в ней возобновились богослужения. Сейчас Введенский храм признан одним из самых величественных и выразительных достопримечательностей исторического центра Каширы. Сайт: www. prav-kashira.prihod.ru Известно, что в письменных источниках Введенская церковь впервые упоминалась в середине XVIII столетия (1756). Она была каменной и располагалась в Стрелецкой слободе. Согласно данным, приведённым в " Топографических известиях " за 1771 год, в черте города располагались " три церкви: 1) соборная Успения пресвятыя богородицы и 2) приходская Живоначальныя Троицы; 3) приходская святителя Петра Митрополита деревянная; за городом все приходския: 1) Введения пресвятыя богородицы каменная; 2) Вознесения Господня; 3) святых мучеников Флора и Лавра; 4) святаго великомученика Георгия деревянныя " . Прошло ещё несколько лет, и Кашира из крепости превратилась в торговый город, где на рынках предлагали скот и хлеб на продажу. Поэтому жители Стрелецкой слободы, к примеру, занялись хлебопашеством. |
| В 1672 г. последовала кардинальная перестройка церкви Иоанна Милостивого, пострадавшей в период шведского разорения. Были разобраны и сооружены в иных формах все верхние части – барабан, своды, арки. Были убраны столбы, хоры и каморы второго яруса, и интерьер приобрел зальный характер. Была сделана восьмискатная кровля, миниатюрный декоративный барабан и небольшая звонница. Притвор был понижен, а позднее разобран. Облик храма изменился до неузнаваемости. Воскресенский монастырь к началу XVIII в. обеднел и был упразднен в 1743 г. Каменные монастырские храмы были обращены в приходские. Они перестраивались в XVIII-XIX в., получили простейшие четырехскатные крыши. В первой половине ХХ в. церкви бывшего монастыря выглядели неуклюже: с примитивными кровлями, как на обычных жилых зданиях, с несоразмерно маленькими главами, с поздними прямоугольными окнами, с частично утраченным декором. Оба памятника серьезно пострадали в годы Великой Отечественной войны. В восточной стене собора были пробиты артиллерийские и пулеметные амбразуры, у западной стены устроен блиндаж, в стенах Иоанновской церкви появились большая пробоина и сквозные трещины, стены отклонились от вертикали. В 1960 г. рухнул свод с барабаном Воскресенского храма. Это ускорило начало реставрационных работ. Исследования и разработка проектов реставрации были поручены талантливому и перспективному архитектору Л.Е. Красноречьеву. Он провел тщательные изыскания, которые сопровождались многочисленными научными открытиями, проследил строительную историю памятников, обнаружил многие первоначальные формы, что позволило создать графические реконструкции обоих храмов. Предлагалось раскрыть все более древние элементы, следы которых сохранились. Особенно большие раскрытия планировались на Воскресенском храме. Его северный фасад, обращенный к городу, практически полностью реставрирован в формах XV в., оставлено лишь одно позднее окно. Раскрыт богатый декор фасада, рельефно выявлено даже его древнее закомарное покрытие. Кровля восстановлена поздняя, воссоздание барабана не предусматривалось. Однако автор проекта предложил показать габариты и контур средневекового барабана в виде легкого металлического каркаса. И теперь эта объемная конструкция служит отличительным признаком памятника. Это явилось новым словом в методике реставрации и многими учеными отмечалось как интересная находка. На Иоанновской церкви были реставрированы формы XVII в., в первую очередь восьмискатная кровля, с раскрытием отдельных более ранних деталей. |
| Исторический период рождения Китайской Православной Церкви не был благоприятным для ее самостоятельного развития. Еще нуждавшаяся в помощи со стороны, Церковь по причине постоянного противодействия властей КНР так и не смогла провести свой поместный собор – таким образом, избрание епископа Пекинского Василия (Шуан) так и не было совершено, и канонический статус Церкви остался в большей степени моделью, нежели реальностью. Юридическое положение Церкви также было уязвимым: она не создала в то время «Православную патриотическую ассоциацию», которая, по требованию властей, должна была бы быть признаваемой государством структурой, через которую и должны были выстаиваться церковно-государственные отношения (подобные патриотические ассоциации, своего рода дублирующие организационные структуры, созданы были в КНР католиками, протестантами, мусульманами, буддистами и даосистами). В итоге Церковь в КНР не получила возможности быть признанной властями на национальном уровне, оставаясь юридически неоформленной в единую структуру, по сути являясь группой не связанных между собой приходов в разных частях страны. В решении имущественных вопросов также были допущены существенные ошибки: Церковь самостоятельно отказалась от своих имущественных прав. Все недвижимое имущество было 30 марта 1956 года передано архиепископом Пекинским Виктором (Святиным) властям КНР для национализации в надежде на то, что этот шаг вызовет благосклонное отношение к Китайской православной Церкви. Увы, этого не произошло (для сравнения: ни католическая, ни протестантская церкви в Китае не отдали для национализации свое имущество – все оно было отобрано, что и было должным образом зафиксировано. Это обстоятельство и дало основание для юридического возвращения недвижимого имущества прежним собственникам по окончании «культурной революции»). Разобщенность православных приходов и серьезные противоречия между епископом Пекинским Василием (Яо Шуан) и епископом Шанхайским Симеоном (Ду) по вопросу об управлении церковной жизнью не способствовали ее нормальному развитию. Однако самым плачевным обстоятельством явилось то, что центральная по сути задача создания национального клира не была решена удовлетворительным образом – за период 1950-х годов Китайская Православная Церковь получила только лишь двух архиереев и не более 20 китайских клириков (для сравнения: Католическая Церковь в Китае, с очевидностью осознав необходимость создания национального клира, к началу 1960-х годов имела несколько десятков китайских епископов, сотни священников и монахинь по всей территории страны – этот успех и стал причиной того, что Католическая Церковь в Китае сохранилась в период «культурной революции», несмотря на жестокие преследования). Массовый отъезд русских прихожан в 1950-е годы привел к тому, что храмы опустели, многие из них были вынуждены закрыться именно по причине того, что не для кого стало совершать богослужения. Говоря образно, с исходом русских из Китая начался и исход Православия. |
| Профессором археологии Францисканской библейской школы в Иерусалиме Виргилио К. Корбо был сделан трехтомный отчет . В. Корбо занимался археологическими исследованиями этого места в течение более 20 лет, и никто, кроме него, лучше не мог изложить результаты раскопок . Тексты исследований были опубликованы в трех томах на итальянском языке, помимо того, существует шестнадцатистраничный обзор на английском языке, сделанный С. Лоффеда. В течение периода поздней иудейской монархии, начиная примерно с VIII-VII в. до н.э., область, где сегодня расположена церковь Святого Гроба, была большой каменоломней для добывания известняка. Сам город лежал к юго-востоку и расширялся сначала к западу, а затем позднее к северу. Под церковью при раскопках был обнаружен известняк высокого качества. Кроме того, следы каменоломни были найдены также при раскопках, проводившихся поблизости церкви в 1960-1970-е годы К. Кеньон в Муристанском анклаве христианского квартала и Ю. Луксом недалеко от церкви Искупителя. Известняк был разрезан на квадратные блоки для строительных целей. Искусственная изрезанная поверхность, обнаруженная археологами, служит свидетельством того, что первоначально в этом районе располагалась каменоломня. Иногда рабочие оставляли частично обтесанные камни, которые до сих пор сохранились под храмом. В одной из областей (к востоку от часовни Святой Елены в храме Святого Гроба) каменоломня находилась на глубине около 40 футов. Земля и пепел, которые наполняли карьер, содержали керамику железного века, датируемую VII в. до н.э., так что датировка карьера сомнений не вызывает . Свидетельства древней каменоломни были обнаружены повсюду ниже церкви Святого Гроба и вокруг нее. Крупные каменные блоки были найдены под часовней Святого Вартана к востоку от часовни Святой Елены, и керамика датируется VII в., возможно VIII в. до н.э. По мнению Корбо, этот карьер продолжал использоваться до I в. до н.э. В то время карьер был завершен и засыпан слоем красно-коричневой почвы, смешанной с каменной крошкой. Карьер стал садом, где росли злаки, смоквы и оливковые деревья. Чтобы доказать существование сада, Корбо апеллирует к тому факту, что выше карьера он нашел слой плодородной земли . В это время сад-карьер также стал кладбищем. |
| И лик очистился Как уточняет отец Александр, в период восстановления обители храм вошел в состав Спасо-Афанасиевского монастыря. Его наместник — игумен Никодим (Федоров), являющийся также древлехранителем Ярославской епархии, заинтересовался судьбой иконы Спаса Нерукотворного. На ее след отца Никодима навела книга начала 1960-х годов — аннотированная опись икон, хранящихся в Ярославском художественном музее, в которой значился образ, по всем своим характеристикам совпадающий с разыскиваемой иконой. И это его привело в городское хранилище древностей. — В 2018 году отец Никодим обратился к нам с вопросом, существует ли эта икона и где она находится. И мы долгое время ему отвечали, что да, у нас по описям, которые были опубликованы, значится икона Спаса Нерукотворного из Спасо-Пробоинской церкви, но мы не уверены, это поздний список или та самая икона, — разъясняет Виктория Горшкова, заведующая отделом древнерусского искусства Ярославского художественного музея, — поскольку в описях нашего музея, сделанных в 1930-е годы, значились целых две иконы Спаса Нерукотворного из этой церкви. Но до наших дней сохранилась только одна, и ее реальные размеры не совпадали с размерами, указанными в описях. Расхождения были незначительные — всего 2,5-3 сантиметра, но тем не менее. Поэтому мы предложили отцу Никодиму отдать икону на экспертизу и таким образом выяснить, та ли это икона или нет. Экспертиза Государственного научно-исследовательского института реставрации (ГосНИИР) в Москве подтвердила подлинность иконы, датируя ее концом XVI — началом XVII века. После чего было принято решение о ее реставрации в этом же институте. — Реставрационные работы длились более полутора лет, — вспоминает Виктория Горшкова. — Еще Брягин в начале 1930-х годов писал о том, что на иконе присутствовало большое количество поздних поновлений, сделанных, скорее всего, в XVII веке. Реставраторы провели сложное укрепление памятника, составили схему временных живописных слоев и раскрыли его из-под позднейших слоев записей. На заключительном реставрационном совете 31 января 2020 года икона предстала с родной живописью на полях (как и писал Брягин, «празеленого тона»), были удалены поздние живописные слои с лика Спасителя, и образ открылся в своем первоначальном виде. Изначально на иконе был только лик Христа без плата. Но было принято решение сохранить более позднее изображение плата и надпись на нижнем поле. |
|
|
