| До 1979 г., пока не последовал уход за штат на пенсию, батюшка служил в Московской епархии, в Подмосковье. Он опять оказался в центре гонений на Церковь в 1960-е годы. За ревностное служение ему не давали подолгу служить на одном месте. В 1990-е годы начинается открытое старческое окормление о. Михаилом верующих, многие из которых стали его духовными чадами. Это были не только москвичи, но и жители других мест России. Всем он был близок и доступен. У него собирались простые люди из народа и монашествующие, ученые и врачи, военные и творческая интеллигенция. В 1993–2000 гг. о. Михаил опубликовал ряд богословских работ (см. Приложение). С начала 2000 г. батюшка начинает тяжело болеть. Но продолжает принимать людей, молиться и помогать в самых затруднительных обстоятельствах. С 2004 г. батюшка, несмотря на тяжелое физическое состояние, предпринимает дальние поездки к своим духовным чадам, непонятные многим его московским почитателям. Так, он едет в Нижегородскую область, а затем, после короткого перерыва, – в Белоруссию, где и скончался 16 марта 2006 г. Батюшку привезли в Москву и 20 марта похоронили на Ваганьковском кладбище. Время гонений на Церковь в советский период принято сейчас сравнивать с раннехристианскими событиями церковной истории. Но масштабы богоборческого наступления на Христову веру при большевиках были иные, неизмеримо большие. Как глубоко церковный человек протоиерей Михаил не мог не попасть под молох уничтожения. Господь дал ему стезю быть бескровным мучеником за веру, свидетелем страшных мучений людей в сталинских лагерях и участником не менее страшной жизни на свободе, когда он был приходским священником. Что закаляло его дух, что делало его веру столь совершенной, что он выходил победителем из «пещи вавилонской»? Сам отец Михаил, не задумываясь, ответил бы: «Господь». Как-то в интервью его спросили, почему он в лагере призывал на помощь Бога, Христа, а не Божию Матерь, нашу скорую помощницу, покров и спасение? Отец Михаил ответил: «В тяжелейших лагерных условиях я обращался непосредственно к Христу Спасителю, потому что Он мне ближе всех. Когда нет опоры человеческой, когда никто, казалось, мне не поможет, я говорил в своем сердце: «Боже, будь со мной!». И Господь сейчас же откликался на мою молитвенную просьбу...». |
| Лет в шесть у меня уже сформировалось представление о святом Серафиме. В то время (середина 1960-х годов) история Саровской пустыни, города Сарова и биография Серафима Саровского находились под запретом, даже эти названия и имя святого нельзя было упоминать на территории секретного объекта, тем более за его пределами. А все тайное и запретное, как известно, особенно привлекает, поэтому, уже будучи старшеклассником, ходил по родственникам и знакомым с расспросами, кто что помнит и может рассказать о монастыре, рабочем поселке до начала и во время Великой Отечественной войны. Вести беседы о периоде после 1946 года, когда на территории Сарова был организован секретный объект для изготовления ядерного оружия, было опасно — режимные органы были очень строги. В девяностые годы приоткрылись двери архивов, и наступил новый этап в изучении истории родного города и Саровской пустыни. О том, что мне придется основательно заняться биографией преподобного, я и не помышлял — так много о нем было написано в дореволюционные годы, да и современные авторы старались наверстать упущенное. Только после того как в Центральном государственном архиве Республики Мордовия (основной массив документов бывшего монастыря Саровская пустынь хранится в Саранске) мною был обнаружен Акт о награждении преподобного Серафима Саровского наперсным крестом в честь окончания Отечественной войны 1812 года за подписью епископа Тамбовского и Шацкого Ионы (Василевского), стало понятно: в биографии саровского старца есть еще неизвестные страницы и впереди много работы. При написании биографии преподобного материал собирался по крупицам в архивах и библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Курска, Тамбова, Саранска, Нижнего Новгорода, Владимира, Арзамаса, Балахны, Темникова, Краснослободска, и конечно, помогала родная земля, намоленная преподобным. Перед глазами были монастырские стены, тропинки, по которым ходил старец, а это такое замечательное подспорье в работе, и кажется, что он рядом и тебя направляет и вразумляет. |
| Молодежь, пришедшая в Церковь в 6080-е годы, получала знания о христианстве из книг. Это поколение было более образованным, чем поколение, сохранившее веру в эпоху гонений, прекрасно знающее бытовую традицию православия, но не имеющее книжных познаний. В одной из лекций С.С. Аверинцев рассказывал о ситуации, когда старушка обратилась к его супруге с вопросом: «Ты молодая и, наверное, знаешь, когда в этом году Пасха?». Этот диалог кажется символом эпохи, когда носителем религиозных знаний оказывается не старшее поколение, а младшее, которое делится своими знаниями со старшим. Популяризации православия среди далеких от Церкви советских людей в значительной степени способствовали передачи вещавших на СССР западных радиостанций. С 1953 года на «Радио Свобода » зазвучал голос отца Александра Шмемана , 1702 с 1960 года на Би-Би-Си стал регулярно выступать митрополит Сурожский Антоний (Блум). 1703 Трудно сказать, в какой степени советские радиослушатели отдавали себе отчет в том, насколько остросовременными были эти передачи. Скорее всего, не отдавали. И отец Александр, и владыка Антоний говорили и писали не как русские богословы XIX века, а как жители послевоенной Европы. А для большинства их слушателей их передачи были голосом ушедшей России, голосом традиции. Церковное возрождение первых перестроечных лет в значительной степени определяли люди, пришедшие в Церковь в 6080-е годы. Для нового поколения неофитов именно они олицетворяли собой церковную традицию. Эти люди, обратившиеся или пришедшие в Церковь в последние десятилетия советской власти, принесли с собой свои достаточно экзотические представления о церковной жизни. Среди них было много людей с гуманитарным и художественным образованием, воцерковление которых когда-то началось с изучения древнерусской литературы и языка, искусства, музыки, философии и т.д. И приходя в Церковь, они считали своим долгом претворить в реальную жизнь те кабинетные реконструкции, которые когда-то потрясли их. 1704 Поэтому, возрождая, как им казалось, Святую Русь, они создавали совершенно новый уклад православной жизни, имеющий к прошлому весьма приблизительное отношение. При этом любая идея аргументировалась ссылками на прошлое, любое действие воспринималось как восстановление чего-то, что когда-то было в жизни Церкви, а потом забылось. |
| Подобное чудо произошло и при снятии колоколов. Когда комсомольцы стали с колокольни сбрасывать колокола, то первый из сбрасывающих упал с колокольни и был раздавлен упавшим на него колоколом. После закрытия храма, здание стало использоваться как изолятор временного содержания заключенных. Заключенные находились внутри храма, а снаружи стояли вооруженные охранники. При реставрационных работах, проходивших уже в наше время на восточной стене северного придела, на уровне головы человека в стене были обнаружены пулевые отверстия, которые были произведены выстрелами из револьверов. Зная, что в тридцатых годах в храме содержались заключенные, можно предположить, что в храме производились их расстрелы. В послевоенные годы храм использовался в качестве гаража и хозяйственных складов. В хрущевские времена, когда началась новая волна гонений на Русскую Православную Церковь, храм не тронули из-за его очень красивой, оригинальной архитектуры. В послевоенные годы в нем был гараж и хозяйственные склады. В 1960 г. храм был объявлен памятником архитектуры и градостроительства республиканского значения. И все это время он использовался в качестве складских помещений вплоть до передачи Церкви. К сожалению, варварское отношение к храму способствовало ее медленному разрушению. Ценности, хранимые в нем ранее, давно бесследно исчезли. 17 июля 1992 г.храм был возвращен Калужской епархии на основании распоряжения администрации Калужской области 279-р от 3 апреля 1992 г. и является Архиерейским Подворьем.27 августа 1998 г.архиепископом Калужским и Боровским Климентом (Капалиным) в сослужении с епископом Людиновским Георгием (Грязновым) и многочисленным калужским духовенством было совершено освящение престола центрального алтаря, и в храме начались регулярные богослужения. С 1992 по 1996 гг. настоятелем был протоиерей Николай Суходолов, с 1997 по 2016 гг. – протоиерей Георгий Гафаров, 23 мая 2016 г. настоятелем назначен протоиерей Сергий Третьяков, проректор Калужской духовной семинарии по учебной работе, председатель Отдела по культуре Калужской епархии, кандидат богословия. Современное состояние [ править править код ] |
| «Сестра Марфо-Мариинской обители Ольга Серафимовна Дефендова привезла мне в Гребнево для помощи по хозяйству молодую верующую няню. Ольга Серафимовна наставляла няню Катю молиться, говоря, что, находясь в нашей семье, девушка может спасать свою душу. Катя эта была из деревни, из недавно пришедших к Богу». «...К нам на Рождество детей приводили по большей части не их родители, но те, кто их воспитывал. Две тетушки приводили к нам троих детей князей Оболенских: Лизу, Андрея и Николушку. Родители их были арестованы. Привозили четверых детей отца Сергия Мечева , сидевшего в тюрьме, как и его супруга. Дети отца Владимира Амбарцумова, Женя и Лида, тоже бывали у нас нередко. Их мать умерла, а отца арестовали. И так в нашу квартирку набивалось человек до тридцати. Елочку нам неизменно привозила в Сочельник Ольга Серафимовна – сестра закрытой в те годы Марфо-Мариинской обители. Рискуя своей свободой, она собственноручно срубала елочку в лесу, убирала ее в наш огромный чемодан, везла поездом, тащила по улицам. До 36-го года елки были запрещены как «буржуазный предрассудок». Однако Ольга Серафимовна считала своим долгом доставить нам, детям, это рождественское удовольствие. Мы благодарили ее и с замиранием сердца всегда слушали ее рассказы о том, как она, утопая в сугробах, добывала нам елочку: «Ночь, луна, волки воют...». Молитвами этой подвижницы, Ольги Серафимовны (тайной монахини Серафимы), держалась наша семья, наша распавшаяся церковная община. Ежегодно под рождественской елочкой слышались стихи религиозного содержания. Ольга Серафимовна была тайно пострижена в рясофор с именем Серафима митрополитом Макарием, в мантию – епископом Арсением, который передал ее под ближайшее руководство схиигум. Фамари (Марджановой). После войны 1941 – 1945 гг. осталась одна – ушли из жизни духовные наставники, родители, больные брат и сестра. Послевоенное десятилетие жизнь ее связана с Глинской пустынью, где она обретает нового духовного наставника – схиархимандрита Серафима (Амелина). Она ездила и к последнему Зосимовскому старцу – иеросхимонаху Иннокентию (Орешкину). Иннокентий (в миру Иван Игнатьевич Орешкин) (1870–1949) –духовник Зосимовой пустыни. После закрытия пустыни жил в Московской области, окормлял монахинь московского женского Алексеевского монастыря, закрытого в 1922 г . В 1934–1937 гг. – в ссылке в Оренбурге. Последние годы жизни провел под Москвой, на станции Сходня, где скончался 10 марта (н. ст.) 1949 г . Алексеевское кладбище Приходское кладбище – обозначает то, что кладбище появилось и находится на территории храма или монастыря. Похоронен около Тихвинского храма в Москве (Алексеевское кладбище) |
| – У вас в роду были священники? – Да, но я лично их не знал. Их всех перемололо еще до моего рождения. – Вы в своих стихах в 1960-1970-е годы часто писали о разрушенных храмах: «И церковь разоренная маячит, чуть видимая в четырех шагах». Это тема вас остро задевала? – Это было для меня органично. Я смолоду ощущал родную землю как землю мучеников, в первую очередь христианских мучеников. Постепенно открывалось: сколько православных священников советская власть положила в землю, иногда даже – закапывая заживо, как в первые годы советской власти в некоторых городах это случалось. Я берег в себе память обо всех невинно убиенных. Это одна из главных тем моего существования. – Из-за чего вы эмигрировали? – Так получилось, что мой поэтический сборник подготовил к изданию Иосиф Бродский, живущий в США. Я переслал ему большой свод своих стихотворений. Он сделал оттуда выборку, и в американском издательстве «Ардис» вышла моя первая книга. Издать книгу в США – тогда это было нерядовое событие. Это стало детонатором моей судьбы. Мне пришлось уехать из России не по своей воле. Мне тогда сказали: «Не хотим из вас делать второго Гумилева», – и предложили эмигрировать. Осенью 1982 года я оказался в Вене. Александр Исаевич Солженицын прислал письмо, в котором поддержал меня. Там он, в частности, написал: «Через восемь лет вернетесь в Россию». Тогда, в 1982 году, это казалось немыслимым. Во главе Советского Союза стоял Андропов. Эмигранты первой волны надо мной смеялись и говорили: «Мы по сорок лет сидим на чемоданах. Обосновывайтесь здесь. Бог даст, станете и вы европейцем». Но все сложилось так, как сказал Солженицын. Он угадал год в год. Именно через восемь лет я вернулся в Россию. Тогда ход истории сильно ускорился, меня стали публиковать на родине. – Почему вы не остались на Западе? Как только я потерял статус политического беженца, так сразу и вернулся. И никогда не жалел об этом – Для меня никогда не стоял так вопрос: возвращаться или не возвращаться. Как только я потерял статус политического беженца, как только меня стали публиковать в России, так я сразу и вернулся. И никогда не жалел об этом. А первое десятилетие после возвращения ни разу и не ездил на Запад. А уж сейчас меня тем более туда не тянет. Вы видите, какому поруганию подвергается Россия со стороны атеистического «трансгендерного» Запада. |
| Обращаясь к членам редколлегии, митрополит Иларион сказал: «Богословские труды на протяжении более 50 лет были и остаются главным и наиболее авторитетным богословским периодическим изданием Русской Православной Церкви. В советское время, начиная с 1960 года, это был, по сути дела, единственный богословский орган, выходивший под эгидой Русской Православной Церкви. Пусть он расходился небольшими тиражами, но каждый новый выпуск сборника становился настоящим событием для церковной общественности и, конечно, для церковных академических кругов. Хотел бы вспомнить добрым словом тех, кто стоял у истоков этого издания, — в первую очередь митрополита Питирима , который сделал очень много для того, чтобы " Богословские труды " издавались регулярно и на том уровне, который был доступен для нашей науки того времени, учитывая ее изолированность от мировой науки и те трудные условия, в которых существовала Русская Церковь. Ситуация изменилась после того, как произошли благие перемены в жизни нашей Церкви. " Богословские труды " не прекратили своего существования — они продолжали издаваться примерно с той же периодичностью, что и раньше. Значительно возросла конкуренция (в советское время у сборника конкурентов не было вообще, он был единственным богословским альманахом Русской Православной Церкви). В 1990-е и в 2000-е годы открылось немало новых богословских изданий, которые составляют сейчас достойную конкуренцию " Богословским трудам " , и это можно только приветствовать. Чем больше будет изданий такого рода, тем лучше для нашей Церкви, для церковной науки. Но задача нашей редколлегии заключается в том, чтобы подумать о дальнейших путях развития " Богословских трудов " . Святейший Патриарх Кирилл неслучайно принял решение обновить состав редколлегии, чтобы, во-первых, более тесно увязать работу " Богословских трудов " с деятельностью Синодальной библейско-богословской комиссии — теперь оба органа возглавляет одно и то же лицо (как это, впрочем, было в последние годы, когда редколлегию возглавлял митрополит Минский и Слуцкий Филарет ). |
| Проповедь перед причастием произнес протоиерей Марк Соукуп, клирик храма Влахернской иконы Божией Матери в Кузьминках г. Москвы. По завершении Литургии настоятель храма архимандрит Августин (Пиданов) от лица духовенства и прихожан приветствовал Святейшего Владыку и преподнес Его Святейшеству дорожный складень с изображениями Казанской иконы Божией Матери, святителя Николая Чудотворца и Ангела-Хранителя. Предстоятель Русской Православной Церкви произнес проповедь . Святейший Патриарх Кирилл также поблагодарил архимандрита Августина за труды по воссозданию храма. «Это один из известных храмов города Москвы, — отметил Святейший Владыка. — Он был построен здесь, на Семеновском кладбище, одном из самых известных кладбищ города Москвы. Но в послереволюционные годы кладбище варварски, безумно было уничтожено. На территории кладбища построен завод, какие-то учреждения, а в 1960-е годы, в разгар хрущевских гонений, бульдозером были снесены оставшиеся могилы. Иногда мы спрашиваем: а за что нам все то плохое, что иногда случается в нашей жизни, и не просто в личной жизни, но и в жизни страны? И возникает вопрос: а кто наказан за это преступление — уничтожение гробниц наших предков? И если те безумные люди, одержимые идеологией и безбожием, ничего не понимали, то мы-то с вами понимаем, и для нас это должно быть очень важным уроком того, как нельзя преступать черту Божественного закона. Мы не можем восстановить этих могил, но мы можем молиться о тех людях, которые здесь похоронены и имена которых знает только Господь. Вот и сегодня мы совершили здесь такое поминовение во время Божественной литургии. Я просил бы, чтобы такое поминовение совершалось каждый день, потому что нужно замаливать грехи наших предков и молиться об усопших, которые лежат на этом Семеновском кладбище». Предстоятель Русской Церкви благословил называть храм Воскресения Христова на Семеновском кладбище без использования слово «бывшее». «Не бывает бывших кладбищ... Здесь люди в земле лежат. Не употребляйте слова " на бывшем кладбище " Храм Воскресения Христова на Семеновском кладбище. И пусть само название помогает нам осознать весь трагизм той истории, которая на этом месте совершилась. Вычеркните из названий слово " бывшее " », добавил Святейший Патриарх. |
| При Константине Острожском в XV веке здесь был основан монастырь, вошедший в историю благодаря созданному в нём Дорогобужскому Евангелию (1580 год). В XVII веке монастырь вынудили принять унию, а в XIX веке он был и вовсе упразднён. В настоящее время от летописного Дорогобужа, уничтоженного татарами остался детинец размером 100х70 м. Он отделён от остальных сооружений, сохранившихся в виде остатков каменных фундаментов высоким валом. Единственное уцелевшее сооружение Дорогобужского монастыря, дошедшее до наших дней - это Успенская церковь. Считается, что она появилась в 1577-82 годах в результате капитальной перестройки более древнего храма XI века. Храм выстроенный в конце XI столетия был квадратный в плане, с четырьмя массивными опорами, которые способны нести высокий барабан с куполом. Это так называемый крестово-купольный тип сооружений, храмы которого встречались на Руси на рубеже XI-XII веков. В 1786 году Успенская церковь в Дорогобуже значительно преобразилась в результате капитальной реконструкции. Как известно, что с 1644 по 1834 гг. монастырь был василианским (греко-католическим). В этот период к храму были пристроены два келейных корпуса, которые до сегодняшнего дня не сохранились. После того как церковь была возвращена в лоно Православия, к ней была пристроена к главному западному фасаду деревянная двухъярусная колокольня. В 1892 году, отмечая 900-летие Волынской епархии, в Дорогобуже перед храмом Успения Богородицы поставили на прямоугольном " четверике " , цилиндрической формы памятник, сверху украшенный крестом. Известно, что до 1960-х годов в храме проходили богослужения, а здание церкви ремонтировалось в 1936 и 1950 году. Более 25 лет церковь в Дорогобуже была закрыта. После длительного периода запустения в советские годы в Успенском храме вновь возобновились богослужения с 10 ноября 1988 года. К этому времени на средства общины и администрации, в церкви был произведён капитальный ремонт. В храме чудом сохранилась одна из старейших Богородичных икон, дошедшая до нас сквозь годы лихолетья. Сей образ, один из редких памятников древней украинской живописи, волынской школы иконописи, был вкладом в монастырь. Первоначальное происхождение этой иконы неизвестно, возможно, она передана в дорогобужскую обитель из Спасо-Преображенского монастыря. Благодатная икона Божией Матери - " Богородица Одигитрия из Дорогобожа " написана на холсте, наклеенном на деревянную доску. Богородица на иконе изображена по пояс, с младенцем Иисусом в левой руке. Из источников известно, что сей образ обновлялся в 1577 году. После обновления дорисованы 12 апостолов вокруг Богородицы. В 1769 году икона заново была украшена серебряной, художественной чеканки, ризой. Успенская церковь в Дорогобуже является уникальным произведением украинской архитектуры XVI-XVIII веков в котором традиции украинского зодчества сочетаются со стилем барокко и некоторыми более поздними архитектурными деталями. |
| Важно еще и другое. Владыка Сергий как преподаватель гомилетики был студентом и учеником покойного отца Александра Ветелева, автора конспекта по гомилетике для 4-го курса духовной семинарии, которым пользуемся и мы с вами. Это удивительный педагог, обладавший поистине фундаментальными знаниями по философии и истории, автор учебников по апологетике, простой и искренний, непоколебимый в убеждениях и твердый в вере. Он оказал влияние не только на владыку Сергия, но отчасти и на меня. У владыки, тогда еще студента Московских духовных школ Серафима Соколова, было послушание – возить из Москвы в Загорск (ныне, как и до революции, Сергиев Посад) уже престарелого священника, преподавателя гомилетики протоиерея Александра Ветелева. Эти беседы в электричке, в его квартире были той подлинной школой гомилетики, которую редко удается освоить на семинарской скамье. Мне в 1990-е годы посчастливилось познакомиться с дочерью отца Александра Ольгой Александровной Ветелевой. Я пришел в ее московскую квартиру и оказался… в кабинете отца Александра. Все здесь было как и 20, а теперь уже и 30 лет назад. Даже цветы, за которыми ухаживал батюшка, стояли на своих местах. В 1960-е годы после посещения священником московской квартиры могла круто измениться жизнь не только людей, пригласивших к себе человека «вне закона», но и самого батюшки. Очень часто за подобные вещи представители светской власти лишали священника регистрации, после чего он не имел права служить ни на одном приходе, его не имел права взять к себе в епархию ни один архиерей. А отец Александр не боялся ничего, он шел в своем поношенном подрясничке и в шляпе, шел туда, где его ждали. И вера была настолько велика, что никому и в голову не могла прийти мысль, что священник, вот так открыто заявляющий о себе, может не иметь покровительства советской власти. А он не имел покровительства власти, он имел покровительство от Бога и крепкую веру. В беседах вот об этом и проходили наши встречи с Ольгой Александровной, после которых она мне давала печатные работы своего отца по истории философии, апологетике и, конечно, те работы, которых я так ждал, – по церковному красноречию. |
|
|
