| «крепкая семья» с до тошноты послушным младшим поколением была базой всех тоталитарных режимов! Я думаю, что для начала ложной, исторически, фактически ложной является представляемая ими картина тоталитаризмов, якобы с самого начала занятых насаждением тоскливого семейного благонравия. Дело ие так просто. У каждого тоталитаризма с ходом времени обнаруживаются два лица, точнее, две личины, в его отношении к ценностям семьи, и личины эти весьма разнятся между собой. Довольно понятно, что на памяти последующих поколений остались личины, употребительные под конец той или иной тоталитарной эпохи и связанные с искусственной имитацией культа семьи как «ячейки общества». Однако для самой сущности тоталитаризма характерен путь от стратегии заигрывания с отменой всех традиционных моральных табу – к стратегии их ужесточения: можно вспомнить и движение национал-социализма от мечтаний о «мужских союзах» и однополой любви героических спартанцев, достаточно ощутимых еще в книге Альфреда Розенберга «Der Mythos des 20. Jahrhunderts» и, кажется, довольно важных для повседневности SA, – к репрессиям против гомосексуалистов, отправляемых в лагеря, и контраст между раннебольшевистской игрой в сплошное «раскрепощение» и сталинской игрой в восстановление идеала «крепкой» семьи. Никак нельзя согласиться с лауреатом пулитцеровской премии американским журналистом Гедриком Смитом, автором известной книги «The Russians» (1976), когда он, не совсем поняв жанровую принадлежность цитируемого им ленинского высказывания, находит всю атмосферу 20-х годов «викторианской», – должно быть, ему никто не рассказывал об акциях «Долой стыд» и тому подобном. Это позднее придут благонравные плакаты и сладкие стишки про маму, про учительницу и всё такое. Но важно, что смысл той и другой тактики – один и тот же: стремление тоталитаризма систематически вытеснить все человеческие отношения и подменить их собой. И ранний советский строй с его ставкой на комсомольцев – «Коммунизм – это молодость мира», – и ранний национал-социализм имел явственные черты «молодежной культуры», и при всем различии между организацией Wandervogel 447 , когда-то распушенной гитлеровцами, и SA, люди во многом сходного типа искали в них удовлетворения той же потребности в специфически юношеской, поколенчески окрашенной утопии. |
| Койне – это также язык христианского Нового Завета, Септуагинты (перевода Еврейской Библии III в. до н. э.) и наиболее ранних христианских богословских трудов Отцов Церкви. Койне просуществовал в употреблении вплоть до середины IV века, когда с основанием Константинополя в 330 году, начался следующий период развития языка, известного как среднегреческий язык или византийский язык (V – XV вв.) – язык эллинизированного населения Византийской империи. Следующий этап – новогреческий язык (с XV в.) – язык греческого и эллинизированного населения, проживавшего в поздней Византии, затем в Османской империи, и, наконец, современный письменный, официальный язык (кафаревуса) и разговорный (димотика). Димотика (δημοτικ [γλσσα], – «народный [язык]») – современная народная разговорная форма греческого языка. Термин используется с 1818 года. Димотика является термином, применяемым к естественным путем развившемуся разговорному языку греков, это современный греческий язык. Кафаревуса (καθαρεουσα – «чистая») – консервативная разновидность греческого языка, которая была в Греции XIX и XX веков основным языком государства, общественной жизни и части литературы. Обе формы дополняли друг друга: димотика был бытовой, разговорный формой греческого языка, а кафаревуса являлась официальным стандартом греческого языка, на котором происходило обучение в школе, издавались книги, газеты, официальные государственные документы, судопроизводство и т.д. Лишь в 1976 году кафаревуса была упразднена, сейчас все в Греции говорят на димотике. Остатки койне и кафаревусы можно встретить лишь в горных монастырях Афона, в чем автор этих строк мог лично убедиться. Церковные каноны были написаны на греческом языке, а точнее на одном из его форм – койне. Ряд сочинений Святых Отцов были написаны на латыни, но их мало. И если латынь с тех пор практически не претерпела никакого изменения, то греческий язык, как мы показали, развивался довольно существенно. Это крайне важно знать при изучении церковных канонов. Любая малейшая неточность в переводе может привести к совершенно неожиданному смыслу. |
| 12 Флоровский еще до приезда в Париж критиковал булгаковскую софиологию.. Вот, в частности, что он писал о. Сергию из Праги 22 июля 1926 г.: «Как уже давно я говорил, есть два учения о Софии и даже – две Софии, точнее сказать, – два образа Софии: истинный и реальный и – мнимый. Во имя первого строились святые храмы в Византии и на Руси. Вторым вдохновлялись Соловьев и его масонские и западные учителя, – вплоть до гностиков и Филона. Церковной Софии Сол вовсе не знал: он знал Софию по Бему и бемистам, по Валентину и Каббале. И эта софиология – еретическая и отреченная. То, что Вы находите у Афанасия, относится к другой Софии…». Письма Г.Флоровского С.Булгакову и С.Тышкевичу [публикация А.М.Пентковского]/Символ, 29, 1993, с. 205. Отношение Флоровского к софиологии оставалась неизменным до последних лет жизни. См. также: Климов А.Е. Г.В.Флоровский и С.Н.Булгаков. История взаимоотношений в свете споров о софиологии/С.Н.Булгаков: Религиозно-философский путь. М.: Русский Путь, 2003, с. 86–114. 19 Кое-что нам известно о них из дневников Ж.Маритена. Имя Флоровского здесь впервые встречается в записи от 28 января 1929 г.: «Собрание у Бердяева: Массиньон, Фюме, Оливье, Жан-Пьер, Раиса и я. Дю Буа болен. Флоровский, Федотов, Вышеславцев, Якубчак и т.д.». 5 марта уже была дискуссия: «Собрание у Бердяева. Сообщение Массиньона о Кристине Чудесной. Дискуссия с Флоровским о со-искупительном страдании. Это понятие, которое, кажется, удивительным образом ускользает от наших православных друзей. Раиса вмешивается и расставляет все на свои места». – Maritain J. Carnet de Notes. Paris, 1965, p. 220. Примечательно, что именно на одном из вечеров у Бердяева в 1930 г. Мирра Лот-Бородина услышала доклад Флоровского и с этого времени стала ревностно проповедовать византийский духовный опыт на Западе (Schultze B. Lot-Borodine/Dictionnaire de Spiritualite. Fasc. LXII-LXIII. Paris, 1976, col. 1019). Благодаря же ее трудам, в свою очередь проникся «восточной идеей» С.Л.Франк ( Франк С.Л. Свет во тьме. Опыт христианской этики и социальной философии. Париж, 1949, с. 126). |
| В противоположность этому, человек стремится сохранить ненарушимой свою «внутреннюю потенциальную целость“, 1967 чтобы беспрепятственно «осуществить ее и в действительности“; т. е. в себе самом действительно создать целого человека, утвердить и обеспечить бесконечное значение своей собственной личности. 1968 Стыд осуждает путь плотского совокупления, следствием которого является «психофизическое раздробление“. 1969 Следовательно, нормой человеческого поведения должна быть целость и не одна духовная, но вместе и «телесная“. 1970 Стыдливость, иначе целомудрие, «охраняет человека“ от природного дробления 1971 и, соответственно своему второму обозначению, обеспечивает в буквальном смысле целость, нераздробленность человеческого существа. Описанное самоутверждение нравственного достоинства и вместе указание должного нормального отношения человека к низшей, материальной стороне человека в простом чувстве стыда отличается полусознательностью и неустойчивостью. 1972 Проявление нашей нравственной природы имеет здесь лишь частный, случайный и относительный характер. 1973 Вследствие этого, человек не может удовлетвориться одними лишь частичными показаниями чувства стыда. Разум человека к нравственной сфере предъявляет требование всеобщности и необходимости. 1974 Поэтому и чувство стыда, или точнее самоутверждение в нем нравственного достоинства, независимости духа от материи, действием разума, по присущим ему принципам всеобщности и необходимости, возводится в принцип аскетизма. 1975 Если неспособность человека противостоять плотским влечениям, противиться животным инстинктам, есть даже по непосредственному сознанию зло, то, обратно, способность к самообладанию, к сопротивлению животным инстинктам есть «добро“ и должна быть принята, как норма. 1976 Аскетизм и есть собственно возведенное в принцип воздержание. 1977 «Он есть по своему существу принцип духовного самосохранения“. 1978 В отношении питания воздержание касается и количества (но здесь не может быть общего для всех правила) и качества пищи. Здесь уже применимо общеобязательное и безусловное требование воздержания «от пищи животной и в особенности, так называемой, мясной“. 1979 Мясная пища полнее и легче переваривается в кровь, быстрее и сильнее повышает энергию «плотской“ жизни, а потому является неблагоприятствующего преобладанию и перевесу духовной жизни над плотской. Сверх того, воздержание от этого сорта пищи полезно в том отношении, что способствует упражнению силы воли в победе над влечением к мясной пище, и влечение оказывается особенно сильным, вследствие наследственной привычки и предрасположения. 1980 |
| Ср.: Трубецкой Е. Указ. соч., с. 23; среди главных негативных сил той эпохи Э. Ауэрбах отмечает «садизм, кровожадность, перевес магически-чувственного над разумным и этическим. Против плебейского омассовления, против иррациональных и безмерных желаний, против магических сил с их чарами у просвещенной классической культуры было оружие - аристократическое, индивидуалистическое, рациональное, исполненное меры владения собою». Однако в период поздней античности это оружие было уже малоэффективным. Ему на смену пришло оружие христианское. «У христианства в борьбе с магическим опьянением есть иное оружие, не то, что у рациональной индивидуалистической античной культуры, достигшей своего наивысшего развития. Христианство недаром есть движение, идущее из глубин непосредственного чувства; христианство способно побивать врага его же собственным оружием. У христианства тоже магия, но это не та магия, что опьяняет кровью, она сильнее, потому что человечнее и богаче надеждами» (Ауэрбах Э. Мимесис: Изображение действительности в западноевропейской литературе. М.. 1976. с. 85). 444 Ср.: Jaspers K.Op. cit., S. 391. 445 См.: Часть первая, глава III настоящего тома. 446 Попов Я. В. Личность и учение Блаженного Августина. Сергиев Посад, 1917, т. I, ч. 1: Личность Бл. Августина, с. 15. 447 Там же, с. 2. 448 De civitate Dei - точнее: «О государстве Божием» или «О божественном обществе», однако русскому уху представляется более благозвучным традиционный перевод «О граде Божием». 449 О работе Августина над «De civitate Dei» см.: Brown P. Op. cit., S. 261-273. 450 См.: Бычков В. В. Эстетика поздней античности, с. 50-55. 451 См. работы: Ziegenfuß W. Augustinus, christliche Transzendenz in Gesellschaft und Geschichte. Berlin, 1948; Burleigh J. The City of God: A study of St. Augustine " s Philosophy. London, 1949; Markus R. A. Saeculum: History and Society in the Theology of S. Augustine. Cambridge, 1970; Deane H. A. The political and social ideas of St. Augustine. New York; London. 1963; Майоров Г. Г. Указ. соч., с. 330-340. 452 |
| из того, что записано в военный реестр, или из того, что хотя не записано, но должно идти на восполнение воинского участка до его законной нормы, возвращается назад без всякого вознаграждения, покупатель не может заводить и речь об уплаченных им деньгах, если он властель или богатый стратиот и купил участок у бедного стратиота, если же покупатель – бедный стратиот, купивший участок у стратиота богатого, то он получает обратно заплаченные деньги или удерживает за собой купленное. 1976 Последний пункт был потом изменен Константином Багрянородным. По просьбе властелей (архонтов) военного сословия он издал новеллу, до нас не дошедшую, о том, чтобы не только убогие, при отнятии купленных ими в 928–945 гг. у богатых стратиотов участков, имели право на возврат заплаченных денег, но чтобы это право имели и властели, при отнятии купленных ими в тот же период времени у бедных стратиотов участков; при этом разрешено убогим выплачивать деньги в рассрочку в пятилетний срок. Две новеллы Романа II Младшего, нисколько не ослабляя строгости предписаний Константина Багрянородного, только разъясняют частные пункты, а именно: новелла о стратиотах или решение на доклад областного судьи, объявленное магистром Феодором Декаполитом (959–963), вызвана затруднениями, встретившимися по применению на практике правила о возврате убогими покупных денег в рассрочку и, подтверждая безденежное возвращение участков, приобретенных после 945 г., определяет, какие сделки могут быть допускаемы для облегчения сторон относительно участков, отчужденных в 928–945 гг.; 1977 отрывок же из эдикта, провозглашенного к находящимся во Фракисийской феме, от 962 г., точнее определяет случаи, когда покупатель воинского участка, сверх безденежного отобрания его, подлежит еще денежной пене в пользу казны за недобросовестное приобретение. 1978 Император Никифор Фока своей новеллой о стратиотах, продавших поместья и потом снова их отыскивающих (963–969), внес то изменение в военное законодательство, что нормальную стоимость воинского участка, во внимание к введению нового тяжелого вооружения, определил в 12 литр, и дозволив относительно прежнего времени, до издания новеллы, руководствоваться старой нормой, т. е. |
| «Джорнале» май 1976 г. Я был в Бангкоке, возвращаясь из Японии — более американской, чем сама Америка,— когда узнал из одной газеты на английском языке о смерти Мао. Потом в Афинах, где я уже начинал чувствовать себя дома и где появились французские газеты, которые комментировали смерть китайского диктатора. В одной французской газете был заговолок: «Огромная пустота». Если объективно, то не такая уж и огромная, так как мы в течение определенного времени отлично знали, что Мао впал в маразм, ведь это может случиться с каждым; что он был не в состоянии управлять делами государства и что все делалось от его имени соперничающими претендентами на замещение. Приехав в Париж, где дома меня ждала целая груда газет, ежедневных и еженедельных, я был буквально ошеломлен и испуган той реакцией, которую вызвала смерть одного из величайших тиранов, каких только знал мир. От министров, бывших и будущих, литераторов, таких, как Пьер Жан Реми , до самых второразрядных журналистов — смятение было всеобщим. Однако один политик, весьма умный и очень крупный, успокаивал нас: «Мао был богом, а боги не умирают». Один глава государства — а точнее, наш — говорил о Мао как о «маяке» человечества. На колени пал президент Соединенных Штатов, повалились и другие главы государств и великие политики. Когда умер Сталин, происходило, если мне не изменяет память, то же самое. Может быть, и не совсем то же — смятения было раза в четыре меньше, потому что русских всего двести миллионов, а китайцев восемьсот. Король одного африканского племени, если оно еще существует, слывет лишь маленьким презренным тираном. Почти нет уважения и к руководителю албанского государства, который царствует над какими-то двумя миллионами подданных. Меры, принимаемые венгерским диктатором или диктатором румынским, могут и обсуждаться, и оспариваться. Диктатор только тогда и гигант, когда стоит во главе по крайней мере ста миллионов жителей; он—бог, если стоит во главе многих сотен миллионов граждан. Беспокоит уже то, что толпы это впечатляет и что они обожествляют тирана. В действительности же создают они не бога, но демона. Мао и был для меня одним из тех пресловутых ультрабарочных китайских демонов. Но самое серьезное, самое опасное, исключительно опасное—это те боязнь и дрожь, что испытывали перед Мао европейские государственные деятели. Естественная реакция на его смерть подтвердила, что перед ним они могли стоять только на коленях или лежать простершись ниц. Но говорить с Мао им нужно было на равных. Это был собеседник, партнер, противник. Противник, которого, как это легко было заметить, они боялись. Я должен сказать также, что отношение французских государственных деятелей и политиков к Брежневу, а еще раньше — к гротескному Хрущеву определялось и определяется все тем же комплексом неполноценности. |
| Известно, что классический маньеризм XVI в. предшествовал в Европе искусству барокко. В историографии ему отведена определенная эпоха и набор имен (Аникст, 1976, с. 225–248). Маньеризм представлял собой высокоэлитарное искусство, с тягой к сделанности, совершенству формы и интеллектуализму. Термин «манера», по Дж. Ширмену, предполагает стильность и разрыв с натурализмом: искусство, по мнению маньеристов, должно было служить исправлению природы (Ширмен, 1970, с, 215–216). Между тем, возникнув на исходе средневековья, маньеризм открыл такие законы формообразования, которые во многом оказались созвучными особенностям художественного мышления Нового времени в целом, а точнее – художественного мышления низовых социальных слоев и групп. «Игра» с традиционными формами и тяготение к эклектике, историзм и понимание старого искусства в аспекте его мифологизации – все это, попав как бы в резонанс со спецификой формообразования народно-ремесленных и низовых модификаций высокого искусства, позволяет исследователям приложить к ним понятие «маньеризм», хотя, конечно, более в метафорическом, чем терминологическом смысле. Маньеризм был стилем, открытым во все стороны, в том числе и в сторону «неофициальной» народной культуры (Хлодовский, 1978, с. 131). Более того, с некоторой осторожностью можно говорить, что на определенном этапе принципы маньеризма встретились и переплелись с художественными принципами барокко (ср.: Ширмен, 1970, с. 226), чему в немалой степени способствовало тяготение последнего к «массовой культуре», к популяризации своих религиозных и эстетических идей. Отсюда в низовой нормированной поэтике XVII–XIX вв. мы можем наблюдать самые неожиданные и парадоксальные трансформации таких, например, важнейших категорий художественного мышления маньеризма и барокко, как орнамент и рама, В этой связи И.А. Голышев не случайно писал об особенности народных миниатюр в русских синодиках XVII в.: «В рамках, орнаментах и буквах замечается строгая верность усидчивого выполнения, которое показывает, что сему делу прилагалось все усердие и старание, не жалея ни времени, ни труда» (Голышев, 1886, с. 1). Иными словами, орнамент и рама превратились в глубоко закодированные категории художественного сознания народного ремесленника, Его творчество в аспекте заимствования и общей установки на цитирование обнаруживалось преимущественно в орнаментализме; именно здесь оказывалось поле притяжения его «усердия», своего рода «орнаментализм» его мышления (ср.: Форссман, 1956, с. 7–30). |
| принять все необходимые меры для обеспечения осуществления на практике права на мирные ассоциации и собрания для сообщества ЛГБТ. Нам уже приходилось писать, что принятие законов о ЮЮ (точнее системы ювенальной юстиции), о репродуктивном здоровье др. неизбежно приведет к скрытой реформе законодательства. После знакомства с вышеприведенными документами уверенность в этом возрастает. Ибо от РФ, как мы убеждаемся, уже настоятельно требуют внесения изменений в законодательство, противоречащих Конституции, да и некоторым положениям международного права. Из вышеприведенных выдержек вытекает, что легализация однополых пар и усыновления ими детей-сирот, детей, лишенных родительского попечения по постановлениям ювенальных судов или детей, рожденных с помощью ЭКО, ВТР, суррогатного материнства – вопрос, решенный за нас. Как и легализация обязательного секспросвета, полового воспитания в школе, разрешения гомосексуалистам работать в системе образования и здравоохранения. Про это нас тоже никто не спрашивал. Обратимся к 100-страничному " Докладу о положении лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и трансгендеров в Российской Федерации " , подготовленным совместно Московской Хельсинской группой и Межрегиональным общественным движением " Российская ЛГБТ-сеть " (03.02.2009 г.) Тем более что многие положения Доклада фактически и лексически совпадают с Заключительными замечаниями Комитета по правам человека при ООН (от 03.10.2009 г. т.е. составленным после Доклада о положении геев и лесбиянок в России), но дают более конкретное представление об уготованном нам будущем. МХГ - старейшая правозащитная организация (основана в 1976 г.) " является многопрофильной правозащитной организацией и, в первую очередь, служит ресурсным центром для сотен неправительственных организаций, оказывая им организационную, информационную, образовательную и другую поддержку " . Доклад создавался при финансовой поддержке Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров. Печать осуществлялась при финансовом содействии Американского агенства по международному сотрудничеству – USAID from the American people) |
| Закрыть Смерть обернули в привлекательный фантик Родителям на заметку 01.09.2020 1976 Время на чтение 6 минут Автор нижеследующего письма пишет нам уже не в первый раз, опять поднимаются вопросы подросткового суицида и пропаганды смерти в соцсетях. Ранее автор посылал нам важную информацию о недооцениваемой угрозе мультипликационного жанра аниме в его современном виде. Тогда была предпринята попытка развернутого анализа данного явления, которая, безусловно, заслуживает внимания и уважения. Тюменский родительский комитет тоже высказывает свою позицию по этой чрезвычайно болезненной проблеме. Обращение автора письма касается «развлечения», «смежного с аниме». Речь идет опять об играх, которые по уже отработанному манипулятивному сценарию как бы сопровождают и продолжают тему и атрибутику каких-либо низкосортных фильмов, сериалов, комиксов (а точнее, углубляют и распространяют их деструктивный психологический эффект), превращают их в «популярную субкультуру». Этим они как бы оживляют их действиями и переживаниями реальных людей. Игры могут быть электронными или представленными в виде «дистанционного квеста». Всё это может казаться безобидным до поры до времени, пока не мутирует сознание игроков, пока не деградирует, не вырождается психика, пока не начинают страдать семейные отношения. В самом тяжёлом случае — теряется сама жизнь... И это может быть жизнь любимого ребёнка, который «подсел» на «видосики» и соцсети. Мы уверены, что в руках у властных инстанций есть все инструменты, способные защитить и детей, и взрослых от самых грубых демонических, развратных и самоубийственных соблазнов окружающей нас медиасреды. Инструменты есть, но… нет политической воли! Поможет ли здесь новая конституция? Догадайтесь сами! Уважаемый Тюменский родительский комитет ! По моему мнению, суицидные группы смерти вроде «Синего кита» были основаны под влиянием японского комикса-манги под названием «Королевская игра/Ousama Game», который вышел в 2010-2012 гг., ссылка на комикс . Цитата: «Таинственный приказ приходит от Короля... Угрожающая жизни игра начинается для 32 учеников первого года группы «Б». Однажды все студенты в группе Нобуаки получают их первое сообщение, в котором содержатся сложные указания от кого-то, кто называет себя «Королём». Первый приказ был очень лёгким. Однако задания становятся всё сложнее, пока не начинается угрожающая жизни игра... Провал приказа ведёт к смерти! Дружба этих ребят начинает рушиться под давлением безграничного ужаса». |
|
|
