| Несомненно, Писание и Отцы Церкви признают познание Бога, доступное нашему разуму, проистекающее из созерцания творений: Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы (Рим 1:20). Такое “богословие природы” пользуется, с одной стороны, утверждениями (катафатическое богословие), приписывая Богу высшую степень присущих природе прекрасных качеств, а с другой стороны, — отрицаниями (апофатическое богословие), не находя в Боге всех этих совершенств, как не адекватных Богу. Можно говорить, что в определенном смысле Бог благ, велик, что Он есть свет, а в ином смысле — что Он не благ, не велик, не есть свет, поскольку ни одно из этих определений не может быть исчерпывающим применительно к Богу. Такое познание Бога может быть источником большой жизненной мудрости, побуждая человека не привязываться к твари и прилежать только к исканию Бога. Однако подобное богословие, доступное мудрым и благоразумным мира сего, ничего не сообщает нам ни о Божием спасении, ни о Святой Троице; тем более не несет оно в себе никакого спасительного действия. Не о нем говорил Господь словами: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин 17:3). Знание о спасении, и только оно одно имеет своим единственным источником и единственным светочем Слово Божие: Слово Твое — светильник ноге моей и свет стезе моей (Пс 118:105). Познавание веры преподается Церковью Церковь несет нам благовестие о спасении, в Церкви мы его получаем. Ведь вера не есть согласие непосредственно со Словом Христа или Его апостолов. В то же время она не есть согласие со свидетельством одиночного человека, частного учителя, излагающего свое личное понимание этого благовестия. В еще меньшей мере можем мы положиться на наше собственное истолкование. Ни один человек сам по себе не может вселить в нас уверенности, что он верно передает и правильно толкует Слово Божие. По выражению святого Викентия Леринского, считать истинным можно только то, “чему верят повсюду, всегда и все” (“Памятные записки”, 11), то, что Отцы и пастыри Церкви “подтвердили ясно, с общего согласия, настоятельно, как это бывает в собрании единодушных богословов; то, что они нам передали, сами восприняв из предания” (Там же, 28). Только в том случае, если имеет место это единодушие в приятии и преподавании учения, мы можем быть уверены, что учение исходит от церковного сознания, руководимого Духом Святым, наставляющим на всецелую истину (см. Ин 16:13). Таков критерий нашей веры. Согласно прекрасной формуле Ивана Киреевского, “единодушное согласие Церкви есть орган познания Божественных истин”. Хомяков говорил, что “взаимная любовь, дар благодати — это око, каким каждый христианин зрит Божественные вещи”. Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа . |
| Но не все человечество оказалось в таком состоянии Ной обрел благодать перед очами Господа. Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил пред Богом. Ной родил трех сыновей: Сима, Хама и Иафета. Но земля растилась пред лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями. И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле. И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли. Сделай себе ковчег (Быт., 6: 9–14). И Ной сделал себе ковчег. В этот ковчег вошло все его семейство и пары животных, которые должны были сохранить живую жизнь на земле. Ноев Ковчег и Всемирный потоп это последний наш барьер, последний барьер нашего падения, всех нас, людей. Мы все в некотором отношении участники этого последнего барьера тоже. Этот барьер заключается в том, что в воде Всемирного потопа произошло окончательное очищение того жуткого озверения (если это не обидно для зверей) человеческого естества, извратившегося до такой степени, что понадобился уничтожающий всё человечество за исключением одной только семьи Всемирный потоп. Однако мы должны признаться, что всё это изумительное и очень глубокое, символическое описание Библией этих барьеров нашего падения (самого падения и предварительно райской жизни, и начала всего творения до этого) является той частью богословия, которая носит название «апофатического», а не исторического «катафатического». То есть, говоря другими словами, всё это от начала до конца от творения человека в Раю и вплоть до Ноева ковчега и Всемирного потопа нельзя понимать буквально по той простой причине, что описано все языком нашим, теперешнего нашего мира, и описан мир, который не принадлежит нашему миру вплоть до Потопа. И поэтому мы не можем понимать все буквально, ибо это будет искажением того что хочет автор. Автор совершенно ясно говорит нам о мире ином и переходит из мира иного в этот мир, и окончательное вступление в этот мир это уже после Всемирного потопа, это уже когда Ной и его семья вышли из ковчега. |
| О вездесущии Божием пророк Давид говорит: «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, Ты там. Сойду ли в преисподнюю, и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница (правая рука) Твоя» ( Пс.134:2–10 ). Далее пророк говорит, что и сама тьма не может сокрыть человека от лица Божия. Не частью Своей, а всем Существом Бог проникает во все миры и пространства, Им созданные, во всякую форму и всякую идею бытия, не сливаясь с тем, в чем присутствует, пребывая над всем. Бог обладает самобытным бытием, и как самобытный, то есть имеющий источник и причину Своего бытия в Самом Себе, Он никак, никем и ничем не ограничен. Все, что есть в тварном мире, существует в условиях пространства и времени, значит, ограничено и конечно. Бог же как самобытный, нетварный и абсолютный, независимый ни в чем и ни от чего-либо внешнего, находится вне или выше пространственности, или измеримой протяженности. Бог есть Существо Необъятное, Неограниченное и Неизмеримое. Будучи неизмерим, Он сопребывает с миром как Существо Вездесущее, то есть Бог, не будучи заключен в каком-нибудь пространстве, наполняет Собою все и пребывает везде, повсюду, всегда, всецело. О неизменяемости Божией апостол Иаков учит: «У Бога, Отца светов, нет изменения и ни тени перемены» ( Иак.1:17 ). Всеми сказанными качествами Господь обладает в такой презбытчествующей полноте, что возрастать им или убавляться невозможно. Жизнь в Боге не подлежит постепенному развитию и усовершенствованию, и существо Божие через проявление Себя в жизни ничего не утрачивает из того, что имеет, и ничего не приобретает для Себя такого, чего бы еще не имело, то есть не совершенствуется и не возрастает в Своем бытии. Неизменяемость – апофатическое свойство, и положительно мы не знаем, что это такое. Посредством этого термина мы лишь выражаем ту мысль, что Бог через проявления Себя в жизни ничего не утрачивает из того, что имеет, и не приобретает ничего такого, чего бы не имел, не упадает и не возрастает в Своем бытии. |
| Подобно тому как на Земле любовь без обожания adoration всегда останется где-то глубоко внизу, некой формой низкой страсти, недостойной персонального начала в человеке, подобно сему эта напряженнейшая работа является непременным условием и вечной любви. Непрестающее удивление (emerveillement), непроницаемая «тайна» иной свободной ипостаси, вечно любимой, но и вечно свободной, никому не принадлежащей, кроме самой себе. Человек-Ипостась в своем общении с Духом Бога через молитву видит и сознает себя в вечности Творца нашего, хотя и пребывает еще в условиях тленности плоти своей. Господь вдохнул в человека при творении дыхание жизни, и человек стал живою душою (см.: Быт. 2:7); однако это еще не было тем рождением от Духа свыше, о котором говорит Христос: «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3:6); и еще: «Тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:1213); и еще: «Должно вам родиться свыше» (Ин. 3:7). СОБОРНОСТЬ есть подлинно христианский образ церковного единства. Соборность — реализованная, актуализированная — есть всеединство. В акте ЧИСТОЙ молитвы о всем Адаме, как о самом себе, познается образ Божественного единства в Троице. Человек по естеству, задуманному Богом в творческом акте, — единое, многоипостасное бытие. Моноипостасный Бог ислама вечно пребывает трансцендентным для твари. О нем возможно лишь «апофатическое» богословие: говорить только о том, что Он не есть; о неприложимости к Нему тварных категорий, без возможности мыслить о том, ЧТО Он есть; жить и видеть его КАК Он есть. Достоверным признаком того, что еврейский народ даже до пришествия Христа не познал подлинного смысла Откровения Личного Бога, является тот факт, что сыны пророков и закона ждали Мессию только для погибших овец Израиля. Одним из самых существенных для них моментов непризнания Христа за Мессию было то, что Он, Христос, вовсе не ограничивал Себя еврейским народом, но мыслил все народы земли. Именно это ограничение задания Мессии исключительно еврейским народом как единственного избранного из всех прочих народов вселенной показывает, что они не знали и не принимали любви ко всем людям, ко всему человечеству. Они мечтали воцариться над всем миром с Мессией-Царем во главе. |
| Посему выслушай, блудница, слово Господне! Я соберу всех любовников твоих и предам тебя в руки их и они разорят блудилища твои и разрубят тебя мечами своими. Я поступлю с тобою, как поступила ты, презрев клятву нарушением союза. Но Я вспомню союз Мой с тобою, и восстановлю с тобою вечный союз. И ты вспомнишь о путях твоих, и будет стыдно тебе. Я прощу тебе все, что ты делала. Я не хочу смерти умирающего, но обратитесь, и живите!» ( Иез. 16,4 – 18,32 ). Есть ли здесь теософская брезгливость? Есть ли здесь что-то недостойное Того, о Ком сказано «Бог есть любовь» ( 1Ин. 4:8 )? Евангелие возвестило, что Любовь выше Закона. Теософы устроили революцию (букв. воз-вращение): Божество никого не любит. Мир управляется законом и законниками. Так что скорее теософский пантеизм создает слишком низкий образ Истинного Бытия, нежели христианство с его «антропоморфизмом». Христианский антропоморфизм Христианское богословие, равно как и церковная мистика, достаточно углубленны, чтобы пережить и возвестить непостижимость Бога. Наш «антропоморфизм» вторичен. Это не недопонятый рецидив язычества. Это то узнавание близости Бога человеку, которое приходит уже после искуса отрицающим (апофатическим) богословием. Есть антропоморфизм, который не дорос до апофатического мышления. А есть антропоморфизм, который обретается по ту сторону апофатики. Языческий антропоморфизм рождается от того, что человек поспешно приближает к себе Непостижимое. Христианский «антропорфизм» появился от того, что Сущий Сам заговорил на человеческом языке. Непостижимый пожелал быть постигнутым. Он дал нам право и даже повелел говорить о Нем, благовествовать, возвещать нашу обретенную, благодатную близость с Ним. Именно из ясного переживания бесконечного расстояния между человеком и Богом рождается вся радость Библии – «с нами Бог». Тот, Кого ни постигнуть, ни изречь невозможно, – с нами. Слово стало плотью. И освятило человеческие слова, человеческую речь, обращенную к Нему и возвещающую о Нем. Бог дал нам право говорить о Себе на человеческом языке. |
| потом явился и Иакову, также всем апостолам, а после всех явился и мне как некоему извергу». Павел же в синагоге Антиохии Писидийской говорит так: «Бог воскресил Его из мертвых. Он в продолжение многих дней являлся тем, которые вышли с Ним из Галилеи в Иерусалим и которые суть ныне свидетели перед народом» ( Деян. 13:30–31 ). Во всех этих перечислениях, однако, отсутствует, по смирению Рабы Господней, утаено сладчайшее Имя Той, Которой Он явился первой, – Матери Божией. В отношении к этому приходится здесь различить двоякого рода явления: так сказать, прижизненное, после Воскресения Христова, но ранее Её Успения, вместе с апостолами и другими, того удостоенными, и в Её Успении, в котором, по верованию Церкви, Господь Сам явился, чтобы принять Её святую душу при отшествии Её из этого мира. Это соответствует и Её воскресению из мёртвых, в котором Она, конечно, пребывает в непрестанном созерцании Воскресшего Сына Своего. 138 О. Кассиану (Безобразову) принадлежит заслуга обратить внимание на эту особую богословскую проблему «явления» Господа. Он связал её с собственным теологуменом об «Иоанновской пятидесятнице», и потому всё её рассмотрение приурочено к этой её постановке и ею ограничивается. Однако сама эта проблема, в особенности, как Проблема Апокалипсиса, гораздо шире и значительнее его постановки, которая может быть даже и отвергнута при сохранении всей значительности проблемы. См. Archimandrit. Casslen. La Pentecôte Johanique, 1939. Ср. мой разбор этой работы: «Иоаннова Пятидесятница» (рукописно). 140 Здесь мы имеем уже и антиномическую постановку вопроса о возможности для человека видеть Бога: Бог говорит Моисею: «лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых. И сказал Господь: вот место у Меня: стань на этой скале. Когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь. Меня сзади, и лицо Мое не будет видимо». Этот мифологический язык выражает собой антитетику «апофатического и катафатического богословия», в которой соединяется полная недоступность Божества для человеческого познания, соединяющаяся с некоторой его познаваемостью, что выражается в образах «лица» и «заднего» (ср. |
| Правда Божья. Бог по отношению к миру, будучи Святым, определяет закон святости: «Будьте святы, потому что Я свят» ( 1Пет. 1:16 ). Эта необходимость стремиться к святости выражена в правде Божьей, как заповедях Божиих, ведущих к совершенству: «Вот, я возжелал повелений Твоих; животвори меня правдою Твоею» ( Пс.118:40 ). Еще один текст Писания, указывающий на связь между правдой и деланием заповедей: «И правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его, чтобы исполнять их» ( Пс.102:18 ). В правде Божией можно различать как бы два действия – правду законодательную и правду мздовоздаятельную. Об этих двух действиях говорит святой апостол Иаков: «Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить» ( Иак. 4:12 ), то есть Бог одновременно является и Законодателем, и Судией. Бог дает Закон, Он же помогает в его исполнении, и Он же судит по плодам делания Своего закона. В Ветхом Завете максимальным выражением правды Божией в ее законодательном и воздаятельном аспектах является Декалог, а в Новом Завете – заповеди Блаженства. Вообще, именно в Новом Завете произошло совершенное открытие правды Божьей ( Рим. 3:21–22 ). Вопросы: 1. Определите суть апофатического и катафатического способов богопознания. 2. Как соотносятся апофатический и катафатический способы богопознания? 3. Является ли апофатический способ богопознания лишь интеллектуальным методом, корректирующим апофатику? 4. Как соотнести учение о Божественной простоте и множественность свойств, которыми именуется Бог? 5. На что указывают апофатические свойства? 6. На что указывают катафатические свойства? 7. Объясните свойство «самобытность». 8. Объясните свойство «неизменность». 9. Объясните свойство «вечность». 10. Объясните свойство «вездеприсутствие». 11. Объясните свойство «всеведение». 12. Объясните свойства «святость» и «свет». 13. Объясните свойство «всемогущество». 14. Объясните свойство «любовь». 15. Объясните свойство «правда Божья». Обязательно к прочтению: 1. Иоанн Дамаскин , прп. Свойства Божеского естества// Точное изложение православной веры . Кн.1. Гл. XIV. |
| Православное апофатическое (отрицательное) богословие, ярким представителем которого были св. Дионисий Ареопагит , св. Григорий Нисский и другие восточные отцы, утверждает, что Бог есть Ничто. Ничто из того, что есть в этом тварном мире. Всё, что мы можем увидеть, что можем ощутить, о чем можем сказать или хотя бы помыслить – не это Бог. Есть море света, семь цветов и множество оттенков, но есть и тьма, чернота, то есть отсутствие света и всякого цвета. У подножия Синая «стоял (весь) народ вдали; а Моисей вступил во мрак, где Бог» ( Исх. 20:21 ). Всё тварное остаётся вдали, не в нём Бог. Пророк вступил во мрак, где никакого света, где Бог. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» ( Ин. 1:1 ). Но прежде Слова было молчание. В молчании рождается Слово, в Отце предвечно рождается Сын – нетварное Слово Отца. Начальному возгласу священника во славу Святой Троицы в ночной тиши перед всенощным бдением предшествует молчание, в котором он вместе с диаконом, ничего не произнося, совершает каждение алтаря. Римский полководец Помпей, завоеватель Иудеи, много слышал о Иерусалимском храме. Он знал, что только один раз в год один человек, иудейский первосвященник, мог войти во Святая Святых этого святилища. Помпей много видел в жизни всяких разных богов. И теперь одни говорили ему, что во Святая Святых прекрасный юноша, другие – что ужасное чудовище. Он был готов на всё. Решительно прошел он двор храма, его Святое, отдернул занавес и вошёл во Святая Святых. Там не было ничего, даже света. Пустота и мрак. Пустота, мрак и нестерпимое присутствие Божие. Потрясенный, молча, ничего не тронув, полководец вышел из храма. Он ожидал всё, что угодно, но только не ничего. Грубая душа впервые прикоснулась к Незримому, Запредельному. А много раньше боговидец Моисей, воздвигший Богу первый храм-скинию, сказал израильтянам: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Ягве на горе Хориве из среды огня» ( Втор. 4:15 ). Нет и быть не может изображения или иконы Бога. Нет более потрясающего знака-символа Божия, чем ноль. |
| Третью стадию составляет созерцание ( θεωρα ), на этом этапе невидимый Бог созерцается за пределами всех возможностей человеческого созерцания, поэтому в боговидении человек переживает «выход из себя», оказывается за пределами мирового бытия. Моисей, «не останавливаясь в восхождении... не перестает возвышаться, потому что и на высоте находит всегда ступень, которая выше достигнутой им ( μηδποτε ψομενον παεσθαι δι τ πντοτε ερσκειν κατειλημμνης ν τ ψει βαθμδος τ περκεμενον ) " 56 . И.Мейендорф сопоставляет эти взгляды Григория Нисского о ненасытном стремлении к Богу с учением Оригена , который усматривал причину нарушения первоединства разумных созданий в том, что они пресытились боговидением 57 . По Григорию Нисскому , путь христианина предполагает непрерывное духовное восхождение, простирание вперед ( πκτασις ); на этом пути энергия, направленная на добродетель, подпитывает силы человека, законный подвиг не ослабляет, но укрепляет человека к постоянному восхождению ( κατ ρετν νργεια καμτ τρφει τν δναμιν, οκ νδιδοσα δι το ργου τν τνον, λλ παξουσα ) 58 . Это воззрение базируется на словах апостола Павла: «Все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа... чтобы достигнуть воскресения мертвых. [Говорю так] не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился ( τετελεωμαι ) ; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед ( τ μν πσω πιλανθαν μενος τος δ μπροσθεν πεκτειν μενος ), стремлюсь к цели ( κατ σκοπν δικω ) ( Флп 3:8–14 ). О божественной вечности догматисты говорят на языке отрицательного богословия (апофатики) и положительного богословия (катафатики). Григорий Нисский описывает высший опыт богослова как вхождение в божественный Мрак (отрицательное богословие) и созерцание божественного Света (положительное богословие). Христианская догматика в вопросе о вечности сходна не только с апофатической мыслью у Плотина, но и с Платоновым пониманием времени в качестве образа вечности. |
| Через апофатическое богословие можно подняться к осознанию Бога, но не созерцать, увидеть «лицом к лицу» ( 1Кор. 13:12 ) и «как Он есть» ( 1Ин. 3: 2 ). Знать о Боге и знать Бога не одно и то же. Невозможно стать нам таким путем и «причастниками Божественного естества» ( 2Пет. 1:4 ), ибо все это возможно путем абсолютного единения, где Бог собеседует с обоживаемым, по свт. Дионисию Ареопагиту . Необходимо различать два аспекта того, что мы вообще либо знаем о Боге в соответствии с немощью человеческого рассудка, как некое «отпечатление Бога», либо находимся в единении с Ним по благодати: 1 . Именуемые свойства Божии, которые понятны даже тем, кто не имеет опыта личного богообщения. 2 . Неизреченное, невыразимое сверхзнание, проявленное и доступное только через обоживание, единение, ибо «не видел того глаз, и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». ( 1Кор. 2:9 ). Этого же состояния сподобится апостол Павел, восхищенный до третьего неба и слышавший «неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» ( 2Кор. 12:4 ), и многие другие святые угодники Божии. Стяжание благодати Божественных энергий преобразует само бытие человека, изменяя его качественно, при этом он получает и абсолютное сверхзнание. Первый аспект проявления Божественной нетварной информации для нас понятен и хотя выражает через имена объективные свойства Божии, действительно присущие Ему, но все-таки это лишь аналогии, когда Бог открывается и грешному разуму как «сквозь тусклое стекло». Второй аспект открывает нам Бога в Его нераздельности, абсолютности, простоте, но не в Его Сущности. Те, кто сподобились причаститься Божественных энергий и просветились Божественным Разумом (Премудростью), «Удостаиваются пребывать в Боге неким простым и нераздельным знанием узнают все предсуществующие в Нем начала сущего». О единстве действия и сверхзнания, о сверхумном единении писали многие Святые Отцы. Так, свт. Василий Великий в Письме 226 к Амфилохию учил: «Мы уже утверждаем, что познаем Бога нашего по действованиям, но не даем обещания приблизиться к самой сущности. Ибо хотя действования Его и до нас нисходят, однако же сущность Его остается неприступною… Итак, в следствии действований – знание, а вследствие знаний – поклонение». |
|
|
