| Алексей Нестерук Содержание Предисловие к русскому изданию Предисловие Введение. Православие и наука: особый опыт Глава I. Святоотеческое богословие и естественные науки: исторические вехи Введение Проблема в ее историческом контексте Христианские апологеты и греческая религиозная философия Философия и наука в сотрудничестве ради истины Вера как условие знания Истолкование природы Законы природы Преображение природы От единообразия в природе к Слову (Логосу) Божьему. Святой Афанасий Преподобный Максим Исповедник о логосах мироздания Отстраненность от природы и любовь к ней Латинская церковь и естественные науки Августин Гиппонский и естественные науки Наука как служанка богословия в трудах Августина «Семенные причины» и естественный закон у Августина Отличия греческого подхода к естественным наукам от латинского Глава II. Особое место богословия по сравнению с другими науками: святоотеческое понимание против современного Богословие как опыт богообщения: как святые отцы понимали богословие Неизбежность мистического аспекта в богословии Уникальность богословия Церковные определения как границы веры Апофатизм православного богословия Человеческая способность, делающая богословие возможным, и ее роль в богомыслии Что в богословии может быть соотнесено с наукой? Воплощение Христа как основание богословия «Сравнение» богословия и науки Духовный ум и посредничество между богословием и наукой Православное богословие и философия Православное богословие и наука: эпистемологическая формула Глава III. К богословской методологии посредничества с наукой Философия и апофатизм Научный монизм и апофатизм Антитетическая диалектика и антиномический монодуализм Апофатическое богословие и трансцендентальная философия Возражения Канта на доказательство бытия Божьего из замысла мира Святоотеческий ответ Канту: от монистического субстанциализма к обусловленной онтологии Логосы творения и мироздание Логосы творения и антиномии Ипостасное измерение в религиозных умозаключениях, сделанных из наблюдения за тварным миром Вселенная как «во-ипостасная» в Логосе Божьем Глава IV. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Пояс Пресвятой Богородицы – Христос Прп. Симеон Новый Богослов Третий справа пояс назывался «зони» - женский пояс, именно носимый вокруг талии. Таков и П ояс Пресвятой Богородицы Пояс Пресвятой Богородицы – Христос Прп. Симеон Новый Богослов Перевод отрывков с древнегреческого по TLG монаха Макария, номера гимнов мы приводим по SC - Святая Гора Афон Несомненно, что П ояс Пресвятой Богородицы – не только святыня, но и символ. На Афоне греки называют этот пояс «агиа зони» - Святой Пояс, так он упоминается и в Предании. Интересно заметить, что термин «зони» указывает на женский пояс, носимый вокруг талии. У греков был и другой типично женский пояс «тениа», коим подпоясывались под грудью. В отличии от него пояс «зони» иногда символизирует брачную одежду. Прп. Симеон Новый Богослов сравнивает Христа с поясом Богоматери . Пояс Пресвятой Богородицы – Христос, такое аллегорическое прочтение можно обнаружить в Гимнах этого Мистика. Христос рассматривается как «царственный пурпурный Пояс». Однако если анализировать конструкцию «царственный пурпурный пояс и самодержавная десница» в контексте античных представлений , то необходимо вернуться к натурфилософским взглядам эпохи. Дело в том, что, по свидетельству Ахилла Татия, долгое время красота пурпура была для людей недоступной, ведь ее скрывала маленькая раковина (подобная Евангельскому горчичному зерну или крохотной жемчужине у прп.Симеона) в своей глубокой сердцевине (А. Тат. II 11, 4-8). По этой причине о пурпуре говорилось как о недоступной тайне , выраженной термином апорритос -- «запрещенный, запретный» или же «невыразимый, недопустимый». Впоследствии этот термин займет важнейшее место в апофатической лексике (1.230), а в богословии прп. Симеона станет излюбленным катафатическим описанием Божественной славы (28.187, 28.368) и, в конечном итоге, таинственного мистического брачного (58.106) соединения с Возлюбленным (33.128). Следует заметить, что « пояс кристально прозрачный, усыпанный драгоценными камнями», также связан с брачной символикой и составляет античный «комплект» с брачной одеждой из пурпура (А. Тат. II 11, 4-8). |
| 4. Цель и содержание настоящей работы ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРЕПОДОБНЫЙ СИМЕОН И СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ 1. Священное Писание в православной Традиции 2.Учение преподобного Симеона о Священном Писании 3. Библейские аллюзии и цитаты у преподобного Симеона 4. Примеры толкования библейских текстов у преподобного Симеона 5. От буквы к духу 6. От аллегории к мистической типологии ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРЕПОДОБНЫЙ СИМЕОН И БОГОСЛУЖЕНИЕ 1. Основные принципы и элементы богослужения в раннем монашестве 2. Монастырское богослужение в Константинополе времен преподобного Симеона 3. Суточный круг богослужения в писаниях преподобного Симеона 4. Литургия и Причастие. Как часто монахи причащались? 5. Аспекты евхаристического благочестия преподобного Симеона 6. Годичный круг церковных праздников у преподобного Симеона ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПРЕПОДОБНЫЙ СИМЕОН И СТУДИЙСКАЯ ТРАДИЦИЯ 1. Студийский монастырь и его просветительская деятельность 2. Духовное руководство в студийской традиции 3. Сведения о жизни преподобного Симеона Студита 4. Аскетическое учение преподобного Симеона Студита А. Покаяние и слезы Б. Молитва В. Духовное руководство и исповедь Г. Различные аспекты аскетической практики 5. Развитие аскетических идей преподобного Симеона Студита в творениях преподобного Симеона Нового Богослова 6. Сравнительный анализ мистицизма преподобных Симеона Студита и Симеона Нового Богослова ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КРУГ КЕЛЕЙНОГО ЧТЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА 1. Что читал преподобный Симеон? Святоотеческие аллюзии и цитаты в его произведениях 2. Преподобный Симеон и агиографическая литература Б. Современные святые ГЛАВА ПЯТАЯ. ТРИАДОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЛЕМИКА В ТВОРЕНИЯХ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА 1. «Отец Мой более Меня» 2. «Как ты отделяешь Сына от Отца?..» ГЛАВА ШЕСТАЯ. СВЯТООТЕЧЕСКИЕ ОСНОВЫ БОГОСЛОВИЯ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА 1. Истинный богослов 2. Непостижимость Бога 3. Божественные имена 4. Апофатическое богословие 5. «Бог есть свет» ГЛАВА СЕДЬМАЯ. АНТРОПОЛОГИЯ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА В СВЕТЕ ПАТРИСТИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ 1. Двойная природа человека 2. Образ и подобие 3. Предназначение человека ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ЭККЛЕЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА В СВЕТЕ ПАТРИСТИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ 1. Церковь и спасение 2. Церковная иерархия 3. Таинства ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. МИСТИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ ПРЕПОДОБНОГО СИМЕОНА В КОНТЕКСТЕ СВЯТООТЕЧЕСКОГО ПРЕДАНИЯ 1. Слезы и покаяние 2. Боговидение 3. Божественный свет 4. Экстаз 5. Бесстрастие 6. Обожение ЗАКЛЮЧЕНИЕ 1. Мистический опыт и церковное Предание. Место преподобного Симеона в Православной Церкви 2. Влияние преподобного Симеона на последующее развитие восточно-христианского Предания Библиография Сокращения |
| Киприан (Керн) ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ Глава Первая КУЛЬТУРНЫЙ ФОН ЭПОХИ A. ОБЩИЕ БЫТОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ B. БОГОСЛОВСКАЯ ТРАДИЦИЯ С. ФИЛОСОФСКАЯ ТРАДИЦИЯ D. МИСТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ Глава Вторая СВЯТООТЕЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ АПОСТОЛ ПАВЕЛ МУЖИ АПОСТОЛЬСКИЕ АПОЛОГЕТЫ Св. Юстин Философ Татиан Ассириец Ермий Философ Афинагор Св. Феофил Антиохийский Тертуллиан Св. Ириней Лионский АЛЕКСАНДРИЙСКОЕ БОГОСЛОВИЕ Климент Александрийский Ориген Св. Мефодий Олимпийский Глава Третья СВЯТООТЕЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ. ЭПОХА ТРИНИТАРНЫХ СПОРОВ Св. Афанасий Александрийский Св. Василий Великий Св. Григорий Богослов Св. Григорий Нисский Св. Иоанн Златоуст Немезий Емесский АНТРОПОЛОГИЯ ХРИСТОЛОГИЧЕСКИХ СПОРОВ Св. Кирилл Александрийский Антиохийское Богословие Василий Селевкийский Леонтий Византийский Преп. Анастасий Синаит Глава Четвертая СВЯТООТЕЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ АНТРОПОЛОГИЯ ПУСТЫНИ Преп. Макарий Египетский Преп. Исаак Сирин АНТРОПОЛОГИЯ МИСТИКОВ Ареопагитики Св. Максим Исповедник Преп. Симеон Новый Богослов АНТРОПОЛОГИЯ БОГОСЛОВСКИХ СИНТЕЗОВ Св. Иоанн Дамаскин Св. Фотий, патриарх Константинопольский († 891) ЧАСТЬ ВТОРАЯ СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ Глава Пятая БОГОСЛОВСКОЕ УЧЕНИЕ СВ. ГРИГОРИЯ ПАЛАМЫ АПОФАТИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ РАЗЛИЧИЯ В БОЖЕСТВЕННОЙ ТРОИЦЕ ЧИСЛО ЭНЕРГИЙ ЭНЕРГИИ И ИПОСТАСИ ЭНЕРГИЯ И СУЩНОСТЬ КОСМОЛОГИЯ МИРОВАЯ ДУША ХРИСТОЛОГИЯ Глава Шестая ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И СТРОЕНИЕ ЕГО Глава Седьмая ОБРАЗ И ПОДОБИЕ БОЖИЕ Глава Восьмая ОБÓЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА ЧТО ЕСТЬ ГРЕХ, КАК ФЕНОМЕН ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ? ПЕРВОИСТОЧНИК ГРЕХА УЧЕНИЕ О СТРАСТЯХ УЧЕНИЕ О МИРЕ, КАК СРЕДОТОЧИИ СТРАСТЕЙ ПОДВИГ МОЛИТВА ВОСХОЖДЕНИЕ К ФАВОРСКОМУ СВЕТУ Библиография Сокращения notes 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 |
| Разделы портала «Азбука веры» Оглавление Богословие (греч. θεολογα от греч. θες — бог (Бог) и λγος — слово: слово от Бога, слово о Боге, слово, обращенное к Богу) — 1) слово (Откровение) Бога о Себе, Его отношении к миру; о мире, призвании и предназначении человека; 2) практика богообщения , духовная жизнь; 3) слово (учение) Церкви о Боге; о мире как объекте Божьего Творения и Промысла ; о человеке как образе и подобии Божьем ; 4) название, прилагаемое к научным дисциплинам, исследующим отдельные направления учения Церкви о Боге и богопочитании (Догматическое Богословие, Нравственное Богословие, Литургическое Богословие и т. д.). Как развивался термин «богословие»? В дохристианскую эпоху богословами именовались люди, которые «свидетельствовали» о «богах». В первые времена существования Церкви термин «θεολογα» – «богословие» – нередко относили к содержанию Священного Писания. Кроме того, с развитием христианства этим термином стали обозначать учение о Боге-Троице, о Боге-Слове – Господе Иисусе Христе. Наконец, со временем под богословием стали подразумевать совокупность наук о Боге и Его отношении к миру и, в частности, к человеку; о мире и человеке, как объекте творения и Промысла Божия; о путях и средствах спасения человека; о христианской этике; о формах и способах богослужения и богопочитания; об истории Церкви; о последних судьбах мира и пр. Какие богословы сыграли важнейшую роль в формировании православного богословия? В самом строгом значении слова Богословом является Бог, ибо только Он знает Себя во всей полноте и открывает Себя людям в той мере, в какой считает уместным. В особом значении слова Церковь обозначает именованием «Богослов» евангелиста Иоанна Богослова, святителя Григория Богослова и преподобного Симеона Нового Богослова . Между тем, к богословам в широком значении слова принадлежит большое количество представителей Церкви. Помимо названных лиц это и отцы-каппадокийцы – святители Василий Великий , Григорий Богослов, Григорий Нисский , Афанасий Великий , Кирилл Александрийский , Иоанн Златоуст , Григорий Палама , преподобные Максим Исповедник , Иоанн Дамаскин , и многие, многие другие. Что такое апофатическое и катафатическое богословие? |
| А. Бодров, М. Толстолуженко Сергей Чурсанов. Основные понятия троичного учения великих каппадокийцев и богословское понимание человеческой личности 178 Учение о Пресвятой Троице, сформулированное в IV веке великими каппадокийцами – святителями Василием Великим (329–379), Григорием Богословом (330–389) и Григорием Нисским (335–394), задает богословские основы христианского понимания Бога и отношений с Ним. В ходе прояснения тринитарного учения и его частных аспектов святыми отцами IV века были сформированы богословские понятия лица (πρσωπον), ипостаси (πστασις), индивида (τομος), особенности (δωμα), самобытности (τ καθ ατ), образа существования (τρπος τς πρξεως), отношения (σχσις), природы (φσις) и сущности (οσα), ставшие узловыми не только для триадологии, но и для христологии, а значит, – и для всей понятийно-терминологической системы православного богословия. Опираясь на учение о Христе как втором Лице Пресвятой Троицы, ставшем истинным совершенным человеком, и на понимание человека как образа Божьего, призванного к достижению подобия своему первообразу, ведущие православные богословы веков, среди которых особое место занимают В. Н. Лосский (1903–1958), архимандрит Софроний (Сахаров) (1896–1993), священник Думитру Станилоаэ (1903–1993) и митрополит Иоанн (Зизиулас) (род. 1931), сосредотачивают пристальное внимание на сотериологических аспектах святоотеческой триадологии. При этом они формулируют выводы, задающие основу христианского понимания человека и определяющие, таким образом, богословские подходы к решению актуальных вопросов богопознания, церковной жизни и межличностных отношений. Цель настоящей статьи заключается в выявлении и систематизированном представлении значения основных аспектов святоотеческого понимания Отца, Сына и Святого Духа как трех божественных Лиц, или Ипостасей, для христианского восприятия человека в качестве не просто одного из сотворенных существ, детерминированных в своем существовании собственной природой, но и как образа Божьего, призванного в общении с Богом к восприятию сверхприродных личностных измерений жизни «с избытком» 179 . В заключение на основании конститутивных характеристик личностного образа бытия, следующих из узловых аспектов святоотеческого понимания божественных Лиц, в статье предложено апофатическое богословское определение понятия человеческой личности. |
| архим. Сильвестр (Стойчев) Тема VIII. Свойства Божии Ты бо еси Бог неизреченен, недоведом, невидим, непостижим, присно сый, такожде сый... Литургия свт. Иоанна Златоуста §17 Апофатический и катафатический способы богопознания В ходе споров о богопознании святыми отцами неоднократно поднимался вопрос о способах богопознания. По сути, у большинства христианских авторов практически с первых веков присутствует учение о путях богопознания. Своеобразного апогея эта тема достигла в Corpus 93 Areopagiticum 94 , а завершена была в сочинениях свт. Григория Паламы в его дискуссии с оппонентами. Таким образом, было сформулировано учение об апофатическом (отрицательном) и катафатическом (утвердительном) способах богопознания 95 . В принципе, подобного рода методологию можно встретить и вне христианского богословия: у античных философов, в некоторых философских системах Индии, в средневековой исламской и иудейской философии. Поэтому следует дифференцировать собственно апофатику и катафатику как дискурсивный метод, имеющий место практически во всех религиозных учениях мира в целом и в православном богословии в частности. В первом случае катафатический метод сведен к признанию за Божественным утвердительных наименований, а апофатический – к отрицанию за Божественным всех тварных категорий, всех ограничений. По сути, в данном случае, это метод чисто интеллектуальный. Причем апофатика и катафатика находятся в диалектическом взаимоотношении, корректируя друг друга. В церковном предании хотя и присутствует подобный интеллектуалистский подход у некоторых авторов, например, у Климента Александрийского , однако в целом эти методы, и прежде всего, апофатический, носят аскетико–мистическое содержание: «В сфере аскетики и молитвенной практики апофатизм выступает как призыв к непрестанному восхождению, очищению, «безвидности» ума» 96 . Это различие методов имеет свое основание в Самом Боге: в Его Божественной сущности и Его Божественных энергиях. Бог по сущности непознаваем, а значит и неописуем. Следовательно, нельзя узнать, какова есть Божественная сущность, но можно сказать, чем не есть Божественная сущность. Очевидно, что Бог , будучи совершенным, не может быть ничем ограничен, соответственно, Его сущность может быть «описана» в категориях отсутствия ограничений: вечный (отсутствие ограниченности во времени), вездесущий (отсутствие ограниченности в пространстве) и т. п. |
| Божья любовь и свободный выбор человека Наш личный Бог – это не бог философов и скептиков, но Бог отцов наших, являющий собой личность, а не идею. 5 ноября, 2014 Наш личный Бог – это не бог философов и скептиков, но Бог отцов наших, являющий собой личность, а не идею. «Бог есть любовь», – говорит нам евангелист Иоанн (Ин. 4:8). И это, поистине, как нельзя лучше Его характеризует, дает возможность нам, людям, понять, что есть Бог. Согласно святому Дионисию Ареопагиту и, конечно, апофатическому богословию нашей Церкви, Бог превышает все человеческие понятия. Он не является ни душой, ни словом, ни силой, светом, жизнью, сущностью, временем, наукой, правдой, царством, мудростью, благостью… Но, тем не менее, беру на себя смелость сказать, что здесь необходимо сделать исключение для слова «любовь». Ведь Бог – это не что иное, как любовь. Бог отцов наших, единственный истинный Бог – не карающий и не «справедливый», в соответствии с тем, что вкладывают люди в эти понятия. Он не похож ни на справедливого полицейского, который охраняет порядок, детально записывая все наши нарушения, ни на справедливого судью, дело которого судить беспристрастно, чтобы обличить и наказать виновного, подать ему пример, вершить справедливость и правопорядок. Наш Бог не является «справедливым» с этой точки зрения. И горе нам, если бы это было так. Бог – это наш Отец. Наш Бог «есть любовь». Однако многие задают вопрос, выражающий человеческое непонимание и слабость: «Почему же тогда в мире существует столько скорбей, несправедливостей и бед, если “Бог есть любовь?”». В качестве ответа мы могли бы привести слова блаженной памяти отца Епифания Феодоропулоса: «Мир без Христа – это не что иное, как театр абсурда. Без Христа ты не можешь ничему дать объяснения. Откуда скорби, несправедливость, неудачи, болезни, почему, почему, почему? Тысячи “почему”. Поймите, человек, с его ограниченными суждениями, не может приблизиться к ответу на все эти вопросы. Они объясняются только с помощью Христа. Они подготавливают нас к вечности. Возможно, там мы и удостоимся узнать ответы на некоторые наши вопросы…» (о. Епифаний Феодоропулос “Разговор с марксистом”. Каламата, 1989. С. 20). |
| Глава V. ТВАРНОЕ БЫТИЕ Когда мы пытаемся от полноты Божественного бытия обратиться к тому, что призвано к стяжанию этой полноты, к самим себе, к тварному миру, который есть не полнота и сам по себе не-бытие, мы вынуждены признать, что если нам трудно было подниматься к созерцанию Бога, если нам нужно было понуждать себя на апофатическое восхождение, чтобы, в меру своих возможностей, получить откровение о Святой Троице, то не менее трудно перейти от понятия бытия Божественного к понятию бытия тварного. Ибо, если есть тайна Божественного, есть также и тайна тварного. И здесь, чтобы допустить вне Бога и рядом с Ним что-то другое и от Него отличное, какой-то совершенно новый сюжет, также необходим «бросок» нашей веры. От нас требуется своеобразный «апофатизм вспять», который привел бы к откровенной истине о творении «из ничего», ex nihilo. Мы часто забываем, что сотворение мира – не истина философского порядка, а один из пунктов нашей веры. Античная философия не знала «сотворения» в абсолютном смысле этого слова. Демиург Платона – не бог – творец, а скорее устроитель вселенной, художник, мастер «космоса», а «космос» означает порядок, украшение. «Быть» для эллинской мысли значило быть в некоем порядке, обладать некоей сущностью. Демиург создает субстанции, «оформляя» аморфную материю, которая извечно существует во вне, как какая-то хаотичная и неопределенная сфера, которая может приобретать всевозможные формы и всевозможные качества. Таким образом, материя сама по себе есть не бытие, а только чистая возможность бытия, возможность чем-то становиться; это то «не-бытие», которое не есть абсолютное «небытие» . Идея творения «из ничего» впервые была выражена в библейском повествовании ( 2Мак. 7, 28 ), когда мать, увещевая своего сына претерпеть мучения за веру, говорит: «Посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего» (по переводу Семидесяти). «Словом Божиим тварь сохраняется под Бездной Божией бесконечности, над бездной собственного ничтожества», – говорит Филарет, митрополит Московский 136 . |
| Закрыть Об Иисусовой молитве И о православно-патриотическом общественном движении (конец 1980-х гг. - наши дни). Часть 2 08.11.2019 2240 Время на чтение 37 минут Часть 1 Отец Павел возле Тихвинского храма в Алексеевском Посвящается светлой памяти Иеромонаха Павла (Лысака) 5 Июня 1941 года — † 28 Января 2019 года 6. Общий уговор С Друзьями из нашей библиотечной общинки в пору всей второй половины восьмидесятых было очень много продолжительных бесед об ИИСУСОВОЙ Молитве. Некоторые из моих Друзей искали подвигов с ней и не скрывали того. Кто-то из них даже свидетельствовал, что чего-то достиг в непрерывной — самодвижущейся молитве, что у кого-то она сама собой продолжалась в сердце, а иногда длилась даже во сне вплоть до пробуждения. В общем, именно так, как описано в «Откровенных рассказах странника». Сам участвовал в тех беседах достаточно активно, цитировал иногда запомнившиеся высказывания Святых Отцов, рассуждал об Исихазме и Апофатическом Богословии Святителя Григория Паламы, но о собственном молитвенном «утилитарном» опыте мне особо сказать было нечего. Никак не хочу осудить даже в памяти неофитские молитвенные опыты и подвиги своих Друзей, и всё же тогда ясно чувствовал, что подобный духовный путь по жизни не мой, что лично мне духовной жизнью можно и нужно жить гораздо проще. Однако те дружеские собеседования об ИИСУСОВОЙ Молитве, по моему нынешнему глубокому убеждению, были ценны тем, что в какой-то момент у нас состоялся важный уговор. Если меж нами возникают какие-то споры, перебранки, заразное смехачество или другие искушения, то кто-то, кто первый опомнится, без объявления о том — про себя начинает читать ИИСУСОВУ Молитву. Кто почувствует следующим такую потребность, поддерживает её. Так иногда в считаные минуты перебранка или «клоунада» прекращалась. Некоторое время спустя уже все участники беседы пребывали в тишине, пока не находилась более спокойная тема для общения. Как человек горячий, эмоциональный, я обычно в числе последних опамятовался и присоединялся к такой молчаливой молитве. Гораздо реже случалось, когда был зачинщиком такой молитвы. |
|
|
