| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ЛЕВ (ЮРЛОВ) Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Лев (Юрлов) (ок. 1678 - 1755 ), епископ б. Воронежский и Елецкий В миру Юрлов Лаврентий Михайлович, родился около 1678 г. в отцовском имении в с. Сёмове , Курмышского (позднее Макариева) уезда Нижегородской епархии, в семье дворянина Михаила Матвеевича Юрлова. Лаврентий рано лишился своих родителей и был взят на воспитание боярином князем Иваном Борисовичем Троекуровым. И.Б. Троекуров состоял в третьем браке с А.Ф. Лопухиной – родной сестрой царицы Евдокии Федоровны , первой супруги Петра I , и доводился поэтому монарху свояком. Боярин руководил ключевыми приказами: Поместным, а затем Стрелецким. Он относился к наиболее высокопоставленным государственным деятелям. Вместе с его сыном Иваном Лаврентий участвовал в качестве волонтера, согласно его собственным показаниям, в двух Азовских походах и в походе под Ругодив (Нарву) в 1700 году. Воспитание и образование получил домашнее. В конце XVII века вследствие покровительства Троекуровых стал пажем при вдовствующей царице Марфе Матвеевне Апраксиной , второй супруге царя Федора Алексеевича, умершего в 1682 году. Во время службы при дворе у Лаврентия произошла ссора с денщиком царя Е.И. Пашковым (1684-1736), в лице которого он приобрел врага на всю жизнь. Судьба свела их еще раз в Воронеже, где Пашков занимал должность вице-губернатора. Ответить на вопрос, что привело придворного пажа к решению принять монашеский постриг, трудно. И.И. Голиков в “Анекдотах” рассказывал следующую историю. На ассамблее у голландского купца Гоппа, где присутствовали Петр I и Марфа Матвеевна с пажем, обнаружили пропажу царского серебряного кубка. Государь нашел его в карете М.М. Апраксиной, к которой, как ему сообщили, подходил Л.М. Юрлов. Петр попросил Марфу на следующее утро прислать к нему “юного и проворного детину”. Раскаяние пажа так растрогало вдовствующую царицу, что она дала ему денег и велела спасаться. Лаврентий ночью бежал из Москвы и вскоре в Вологде постригся в монашество. Недостоверность этого “анекдота” не вызывает сомнений. Сам епископ Лев утверждал, что он находился в послушниках в Троице-Сергиевом монастыре “лет с десять”, и это хронологически согласуется с его участием в Нарвском походе 1700 года и его последующей духовной стезей. |
| В Мае месяце, по не дознанным побуждениям, к следователю явился рядовой, из поляков, Антон Богданов, пожелавший «открыть еврейское дело», и не только называет всех виновников, но раскрывает и все подробности совершенных злодеяний. Твердо установившееся показание его состояло в следующем. Летом 1852 года, вскоре после своего поступления в саратовский гарнизонный батальон, он познакомился с выкрестом из евреев Федором Юрловым, ходившим тогда по городу с шарманкой. Еще на родине, в Витебской губернии, находясь в частных сношениях с евреями и понимая их язык, он сошелся и подружился и в Саратове с товарищами-евреями по батальону, в особенности с рядовым портным Ицкою Берлинским, который приходил к нему в роту и к которому он ходил в швальню. Между прочим, Богданов вошел к евреям в доверие еще и потому, что таскал к ним в моленную краденные дрова, за что получал деньги от жившего при моленной сторожа, рядового Бермана. С наступлением зимы Юрлов познакомил его с отцом своим могилевским мещанином Янкелем Юшкевичером, к которому ходили многие батальонные солдаты-евреи. Угощая Богданова, Янкель говорил ему: «приходи к нам при всякой нужде». После Николина дня Юрлов и Берлинский, придя однажды к нему, когда он стоял в карауле при рабочем доме, приглашали его вечером в моленную, сказав: «ты нам будешь нужен» Придя вечером туда и нашедши ворота запертыми, Богданов перелез через забор. На дворе увидел он людей, бегавших взад и вперед. Вскоре несколько человек, в том числе Берлинскй, Шлифферман, Зайдман и Юрлов, вышли с фонарем к моленной и положили что-то в сани, стоявшие недалеко от ворот. Сани, из которых Богданов услышал жалобный человеческий визг, выехали из ворот в сопровождении двух или трех евреев. Когда после этого он подошел к оставшимся на дворе евреям, то Берлинский уговаривал его идти за санями на квартиру к Янкелю Юшкевичеру. Дней за десять до праздника Рождества Христова, когда Богданов быль опять в карауле при рабочем доме, Юрлов, придя к нему пред сумерками, позвал его в кабак, а потом просил придти к нему на квартиру. |
| Петр Алексеевич Соковнин умер 13 декабря 1755 года, а 15-го его схоронили у Никиты, что у Красных Колоколов. 95 Отцом Лаврентия Юрлова был Михаил Матвеевич Юрлов, «помещик в Нижегородской губернии в Курмышском уезде, селе Сомове» (Чистович, с. 282). 96 И. Чистович пишет: «Лаврентий в юных летах остался сиротою и взят на воспитание в Москву, в дом боярина князя Ивана Борисовича Троекурова, и воспитывался вместе с сыном его И. И. Троекуровым. По достижении зрелого возраста он ходил вместе с ним, в качестве волонтера, в походы, два раза под Азов и под Ругодев» (Чистович, с. 282). 97 И. Чистович приводит по этому поводу «анекдот», почерпнутый им из «Деяний Петра Великого»: «...как молодой паж вдовствующей царицы Марфы Матвеевны Юрлов, бывши с нею на ассамблее у голландца Гоппа, скрыл серебряный кубок, из которого пил государь Петр Алексеевич, и (...) царица, жалея пажа и закрывая от гнева царского, дала ему денег и посоветовала спасаться, как знает. Юрлов пропал без вести, а царица приняла на себя выговор и гнев царский. Между тем пристыженный и напуганный паж ушел в монастырь и постригся под именем Льва» ( Чистович, с. 282). 98 Прежде чем получить чин архимандрита, Юрлов был монахом в Троице-Сергиевой лавре, потом строителем в астраханском Троицком монастыре, потом жил в Москве в Донском монастыре, в Ростове и, наконец, в Александро-Невском монастыре в Петербурге. После этого он был «определен архимандритом в переяславский Горицкий монастырь Рязанской епархии», а в 1727 г. «произведен в епископы воронежские» ( Чистович, с. 282–283). 99 Чистович, рассказывая о волнениях и слухах в столице и в «отдаленных концах России» перед воцарением Анны Иоанновны, пишет: «Во время самого разгара толков и смут обнародован был манифест о смерти Петра II и об избрании императрицы Анны. В Воронеж пришел манифест 14 февраля. Местный вице-губернатор Пашков отослал его к преосвященному Льву. Тот ничего не отвечал, а между тем на следующий день (...) велел везде, где надо было, поминать имя государыни, поминать о благочестивейшей великой государыне нашей царице и великой княгине Евдокии Федоровне и о державе их, а потом о благоверных государынях цесаревне и цесаревнах. |
| И. Троекуровым. По достижении зрелого возраста он ходил вместе с ним, в качестве волонтера, в походы, два раза под Азов и под Ругодев» (Чистович, с. 282). … но вдруг он задумал идти в монахи и постригся… — И. Чистович приводит по этому поводу «анекдот», почерпнутый им из «Деяний Петра Великого»: “…как молодой паж вдовствующей царицы Марфы Матвеевны Юрлов, бывши с нею на ассамблее у голландца Гоппа, скрыл серебряный кубок, из которого пил государь Петр Алексеевич, и царица, жалея пажа и закрывая от гнева царского, дала ему денег и посоветовала спасаться, как знает. Юрлов пропал без вести, а царица приняла на себя выговор и гнев царский. Между тем пристыженный и напуганный паж ушел в монастырь и постригся под именем Льва” (Чистович, с. 282). … был после того архимандритом и, наконец, был сделан воронежским архиереем. — Прежде чем получить чин архимандрита, Юрлов был монахом в Троице-Сергиевой лавре, потом строителем в астраханском Троицком монастыре, потом жил в Москве в Донском монастыре, в Ростове и, наконец, в Александро-Невском монастыре в Петербурге. После этого он был «определен архимандритом в переяславский Горицкий монастырь Рязанской епархии», а в 1727 г. «произведен в епископы воронежские» (Чистович, с. 282–283). … почему-то не отслужил вскорости молебна… донес на него в Синод. — Чистович, рассказывая о волнениях и слухах в столице и в «отдаленных концах России» перед воцарением Анны Иоанновны, пишет: «Во время самого разгара толков и смут обнародован был манифест о смерти Петра II и об избрании императрицы Анны. В Воронеж пришел манифест 14 февраля. Местный вице-губернатор Пашков отослал его к преосвященному Льву. Тот ничего не отвечал, а между тем на следующий день велел везде, где надо было, поминать имя государыни, поминать о благочестивейшей великой государыне нашей царице и великой княгине Евдокии Федоровне и о державе их, а потом о благоверных государынях цесаревне и цесаревнах. Так и сам он вспоминал на литургии, по принятии св. даров в царских дверях. |
| Лев, в мире Лаврентий Юрлов, родом из дворян Юрловых. Отец его, Михаил Матвеевич Юрлов, в год рождения Лаврентия был помещиком в нижегородской губернии в курмышском уезде, села Семова. Лаврентий в юных летах остался сиротою и взят на воспитание в Москву, в дом боярина князя Ивана Борисовича Троекурова и воспитывался вместе с сыном его, И. И. Троекуровым. По достижешии зрелого возраста, он ходил вместе с ним, в качестве волонтера, в походы, два раза под Азов и под Ругодев. 340 После ругодевского похода, 23 лет, в 1721 г. он решился вступить в монашество и, для предварительного испытания себя, отправился в троицкий сергиев монастырь, где и находился при архимандритах Иларионе Властелинском и Сильвестре Холмском, пользуясь ближайшим руководством монастырского духовника, иеромонаха Георгия Дашкова, лет с десять. Из троицкого монастыря Юрлов послан строителем в приписной к нему троицкий же астраханский монастырь, где и пострижен в мантию духовником того монастыря, иеромонахом Иосафом, а митрополитом Сампсоном посвящен в иеродиакона и иеромонаха; в 1716 году переведен в астраханский спасо-преображенский монастырь. По смерти Сампсона, по случаю возникших неудовольствий с преемником его Иоанном, Лев просил рязанского митрополита Стефана о переводе его в Москву, куда он и переведен для жительства, впредь до усмотрения, в донской монастырь. В эту пору бывший духовник его в троицко-сергиевском монастыре, Георгий Дашков, посвящен в епископы ростовские. Лев выпросился с ним в Ростов и жил при нем несколько месяцев. Вскоре после этого, когда, по указу Петра I-ro, велено было из Москвы прислать в новооснованный александро-невский монастырь несколько «доброжительных монахов», Лев послан был вместе с прочими и, в бытность в александро-невском монастыре, находился в кампании на корабле Ангуте; по окончании оной, высочайшим именным указом определен архимандритом в переяславский горицкий монастырь рязанской епархии. 341 По обычаю того времени, основанному на Регламенте, почетнейшие архимандриты вызываемы были в Синод для присутствования и для ознакомления с делами епархиальнаго управления. Переяславский архимандрит вызван был в Синод в 1727 году 342 и, в том же году, произведен в епископы воронежские, с увольнением от присутствования в Синоде. |
| Да с Кузьмою же, государь, Лопухиным прислана твоя, великого государя, грамюта на Белоозеро рыбному, к Петру А в той твоей, великого государя, грамоте написано: велено ему, Петру, Белозерского узду твоего, великого государя, Цылинского зу, а Богословское он же, что на рек из уловные всякие рыбы улову нынешнего 182 (1675)-го году послать треть ко мн, богомольцу твоему. И рыбной Петръ Юрлов сказал, что, де, нын того Цылинского зу никакой уловной рыбы на рыбном двор и в садх нт, да и не будетъ до весны. Да в прошлых, государь, годах строил я, богомолец твой, по твоему, государеву, милостивому разсмотрению Крестной монастырь. А бываетъ там семге осенней ловъ. Да в то же время и сижки попадают изретка. Милостивый, великий государь царь и великий князь Алексй Михайловичь всеа Великия и Малыя и Блыя Росии самодержецъ, пожалуй меня, богомольца своего, вели, государь, ис того Крестного монастыря властем присылать про мой обиход рыбы семги и сижковъ. Примечания Л. 167 ...государыни царевн и великой княжн Наталии Алексевне... – Царевна Наталья Алексевна (август 1673 – июнь 1716) – второй ребёнок царя Алексея Михайловича и царицы И.К. Милославской. Л. 169 ...к рыбному, к Петру Юрлову... – Рыбный – должность смотрителя царских рыбных ловель. Пётр Иванович Юрлов упомянут в боярских книгах как дворянин московский с 1676 г., а с 1692 г. ещё и как рейтар – Указатель 1853, 487. ...дворцового Цылинского зу, а Богословское он же, что на рек Шексн... – Ез (яз) – огороженное частоколом место в реке (поперёк реки или не по всей её ширине) для ловли рыбы. 1674 г. 19 . Челобитная патриарха Никона царю Алексею Михайловичу (12 января) РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140а, ч. 3, л. 119а, 120. Столбец из двух сставов. Писцовая скоропись. Филигрань «Голова шута» типа: Дианова 1997, 311 (1660, 1662), 315 (1664, 1663), 317 (1664, 1665). Эта и следующая челобитная датированы по сведениям, содержащимся в отписке царю пристава С. Шайсупова (до 16 марта 1673 г.). Согласно этому документу, 12 января патриарх Никон звал в свою келью С. Шайсупова и просил его отправить в Москву старца Мардария с письмом царю. 18 января С. Шайсупов доносил, что келейный старец патриарха Никона в сопровождении московского стрельца Панкратия Владимирова и двух монастырских служек Митьки Яковлева и Офоньки Алексева повёз письма (не одно! – С.С.) Никона царю. На «отписке» С. Шайсупова помета о получении её в Москве 16 марта – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140а, ч. 3, л. 118. В «деле» патриарха Никона имеются выписки к докладу царю по «отписке» С. Шайсупова и двум челобитным патриарха Никона (РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140а, ч. 3, л. 125а–132), по содержанию совпадающим с публикуемыми ниже челобитными 19 и 20. |
| Последовало приказание хотя не теперь, но современем приложить старание, чтоб в Вене находящимся единоверным греческого исповедания людям позволено было иметь публичные церкви и при них колокола, взаимно как в России такое дозволение дается для римских церквей (Журн. Сената 10 июля 1745 г.). Снод имел право непосредственного доклада императрице. Часто она давала распоряжения Сноду через своего духовника прот. Феодора Дубянского, малоросса. Он имел в церковных делах большое влияние, действуя на пользу Церкви. Другом духовенства был и граф Алексей Григорьевич Разумовский, уроженец Черниговской губ., в прошлом певчий. Карташев пишет: «По словам А. Васильчикова, Разумовский «призренный в младенчестве духовенством, возросший под его крылом, смотрел на служителей церкви с чувствами самой искренней и глубокой благодарности и был предан им всем своим честным и любящим сердцем». После тайного регулярного браковенчания с Елизаветой влияние его сделалось вполне объяснимым: «все его почитали и с ним обращались как с супругом императрицы». Разумовский не любил вмешиваться в государственные дела, но, говорит биограф Разумовского, «было два вопроса, которые его задевали за живое. Для них он забывал и природную лень и отвращение от дел и смело выступал вперед, не опасаясь докучать государыне. На первом месте стоял для него вопрос жизни церкви и государства». Началось возвращение из заточений и ссылок всех пострадавших во времена Феофана Прокоповича и Остермана. До этого времени дожили иерархи Лев (Юрлов) и Игнатий (Смола), умерший через месяц после воцарения Елисаветы, а также Маркелл Родышевский. В 1742 г. императрица издала важный указ, которым первоначальный суд над духовными лицами предоставлен Сноду и по политическим оговорам. Сам Снод, который вместе с Сенатом, находился в последния царствования в подчинении сначала Верховному Совету, а потом Кабинету министров, был восстановлен в своем прежнем достоинстве высшего административного места, с титулом «правительствующего». Ободренные благочестием государыни, члены Снода архиепископ Амвросий (Юшкевич) новгородский и Арсений (Мациевич), митрополит ростовский, один из деятельнейших иерархов того времени, оба малороссы, подали доклад, в котором писали, что если императрице не угодно будет восстановить патриаршество, то пусть она, по крайней мере, дала бы Сноду президента и чтобы Снод, как церковно-правительственный, состоял из одних архиереев. |
| С прибытием его дело нищих кончилось. Больше того, что они показали, от них получить было нельзя. Поэтому 22 марта П. т. к., разобрав их дело, определила: Кузьмина за то, что называли Горбунова чернокнижником и еретиком, брал у него тетрадь на Феофана, читал и не обявили, бить плетьми и свободить; Данилу Толбугина за то, что называли Горбунова изменником – тоже; Горбунова бить кнутом и освободить; но месяц спустя это определение усилили: Горбунова, после кнута, велено было сослать в Сибирь на серебряные заводы. За теми пошли допросы Осипу – куда делись тетради? Тут нельзя было вывернуться, не рискуя поплатиться за это собственной кожей. А между тем ему польстили обещашем, что если он откроет всю истину, то получит милость её величества. Осип был человек увлекающийся, страстный. Обещания вскружили ему голову. Он потребовал бумаги и стал писать с такою ревностью за Феофана, с какою прежде писал против него. Осип разсказал уже известную нам историю о своих отношениях к Аврамову и Родышевскому. «Видя – показывал он – многое написанное Родышевским доказательство и в челобитной его смелость, налисал от себя доношение к лицу ея величества, чтобы дать суд Родышевскому с Феофаном; а после того сочинил известную тетрадь и решился умножить их и роздать письменным людям, чтобы о противностях архиерея Феофана к Церкви выдали и новоизданным его книгам не верили. Аврамов унимал его, говорил, что Родышевский лучше сделает, что он сочиняет против онаго архиерея две книги, а именно – о монашестве, да о правлении царств, и как те книги окончатся, тогда вручить их архимандриту Варлааму и он предложить Государыне Императрице, и тогда ему Феофану с Родышевским дастся суд и противности его все явны будут и без твоих тетрадей. Но он, не слушая тех его слов, отдал тетрадь своего письма брату своему, богаделенному нищему для переписки. После того тетради эти он давал читать и раздавал разным лицам – успенскаго собора попу Петру Иванову, Переславля Залескаго иеромонаху Иакову, вагенмейстеру великой княжны Екатерины Иоановны Степану Колобову, директору типографии Барсову, синодальному поддиакону Петру, чиновникам разных ведомств – Павлову, Муромцову, брату живописцу Роману Никитину, послал в Курск в знаменский монастырь, где был пострижен, к архимандриту Михаилу две тетради; остальныя сжег при келейниках Варлаама, чему очевидцем был иеромонах Леонид. 364 Походная тайная канцелярия приказала Тайной канцелярии (в Москве) взять всех указанных лиц к допросу, за исключением иеромонаха Иакова, о котором положено спросить архимандрита Варлаама. Варлаам отвечал, что когда он был в его ведомстве в солбинской николаевской пустыни переяславского уезда, то хаживал к нему за милостыней, а где тетерь – не знает. Велено отыскать. |
| Закрыта в 1934 году (по другим данным в 1939) и использовалась под склад. Пострадала в годы войны при освобождении села от немцев, которые установили на звоннице пулеметы и " положили " около 300 советских солдат. С 1963 года использовалась колхозом " Победа " под мастерскую. Ныне заброшена и разрушается, однако слева от входа висит табличка о том, что храм пытаются восстановить с 01.05.2008 года, однако, пока безуспешно. В церковной летописи есть сведения, что бывшая деревянная церковь с. Гурьево-Воскресенского сгорела в 1655 г. и на ее месте была построена новая деревянная церковь на средства помещика Нарышкина. Церковь из-за ветхости в 1762 г. была уничтожена. В 1877 г. на средства помещика Семена Даниловича Каврайского была построена каменная церковь во имя святителя Николая. Рядом, в 1878 г., на средства прихожан была построена деревянная Воскресенская церковь. Живопись в обеих церквях сделал старичанин Николай Васильевич Юрлов. Прихожане церкви были с. Гурьево-Воскресенское, д.д. Шиловка, Аринкино, Леоново, Колачево, Коршиково, Алаево, Хвастово. В 1901 г. в приходе было 258 хозяйств, проживали 2008 человек (889 мужчин и 1019 женщин). Священником в церкви был Иоанн Андреевич Плетнев, 35 лет, дьяконом служил Николай Александрович Соколов, 30 лет, псаломщиком – Матвей Никифорович Данилов, 63 лет. В 1886 г. в с. Гурьево-Воскресенское - 52 крестьянских хозяйства, проживал 321 человек (136 мужчин и 185 женщин). Местные жители брали воду из р. Шоши, по их мнению, речная вода хорошая и чистая. Вокруг деревни расположены небольшие травянистые болота. Было 120 ревизских душ и столько же земельных наделов. Землю обрабатывали железными боронами. «Самовары есть в каждом доме, чай пьют каждый день». Постройки в селении располагались скученно, все деревянные, крыты соломой, в 1 посад, окнами на юг. Дети учились в своей земской школе. В 1939 г. была закрыта Гурьевская Николаевская церковь. До последнего времени колхоз использовал храм под зерносклад. Энциклопедия «Тверская деревня. Старицкий район». 2007 г. |
| Вот сказал Экзюпери: «Достаточно услышать песню XV века…» Да как же ее услышишь? Ведь мало знать слова и мелодию, мало расшифровать древние нотные знаки, так называемые «крюки», надо еще знать, как тогда пели. Ну, знать невозможно, магнитофонов не было, дисков тоже, значит, выход один – догадаться, почувствовать, восстановить, воссоздать… Замечательный музыкант М. М. Юрлов со своей капеллой первым проложил или, по крайней мере, показал дорогу к древним памятникам русского хорового искусства. Прекрасны Рублев, Дионисий, Феофан Грек и многие безымянные живописцы древности, но не менее прекрасной оказалась и музыка с именами распевщика Опекалова, Федора Крестьянина, Николая Дилецкого, Василия Титова, Николая Бавыкина, Бортнянского… Но, конечно, чаще всего в концертных программах приходится помечать: «Неизвестный автор XVI века», «Неизвестный автор XVII века» или просто «Древнейшее песнопение», И вот в 1972 году образовался у нас в стране новый музыкальный коллектив под названием Московский камерный хор. Образовал его Владимир Николаевич Минин. Надо сказать об этом человеке несколько слов. Ленинградец по происхождению, он учился в Московской консерватории у профессоров Свешникова и Соколова. Став уже известным и опытным хормейстером, несколько лет руководил музыкально-педагогическим институтом им. Гнеснных. Там-то, из гнесинцев-то, из студентов, преподавателей, из бывших воспитанников института, а если сказать одним словом – из энтузиастов, и составил Владимир Николаевич свой новый хор. Большая музыкальная культура и эрудиция, любовь к русскому народному творчеству, горячий патриотизм, жажда поиска н, конечно, опыт позволили Владимиру Николаевичу Минину создать замечательный музыкальный инструмент, который и дает нам теперь возможность открыть окно в наше музыкальное прошлое и в наше будущее. Владимир Николаевич и сам, возможно, не дает себе отчета в том, что эта задача могла бы быть самой интересной, плодотворной и главной (если не единственной) для того, повторим, удивительного «инструмента», который находится сейчас у него в руках. Конечно, когда «инструмент» предельно послушен, когда возможности его огромны, когда достижимы и доступны любые тонкости, любые краски, тончайшие оттенки, то рождается множество соблазнов. А почему бы не то? Не это? Западная виртуозная классика, дающая возможность продемонстрировать виртуозную технику хора, Георгий Свиридов с его интерпретацией лирики Блока – все это тоже и нужно и превосходно, но для меня лично хор Минина в первую очередь интересен старинными распевами, реставрацией и возвращением к жизни жемчужин древнерусского певческого искусства. |
|
|
