| 20-го января. Пятница Утром у меня был Кирилл по возвращении из поездки на Мурман в г. Романов. После прогулки принял Барка и в 12 час. — lord Milner. Он, В. Долгоруков и Н. П. (деж.) завтракали. Погулял с Татьяной. Мороз был здоровенный — к ночи он дошёл до 23°. В 7 ч. принял Протопопова. Обедал Н. П. Читал немного. 21-го января. Суббота Морозный ясный день. Принял Беляева, Кульчицкого и Фредерикса, кот[орый] завтракал, также Мордвинов (деж.). В 2 часа принял Думерг и говорил с ним до 31/2 ч. Погулял полчаса и принял Раева. После чая у меня был Гурко и затем кн. Голицын. В 8 час. был большой обед всем членам союзной конференции. Разговоры окончились в 101/2 ч. 22-го января. Воскресенье Солнечный морозный день. В 10 час. принял итальянского министра из состава членов конференции — Шалойя. В 101/2 поехали с дочерьми к обедне. Завтракали: Мордвинов и Сердюков (деж.). Посидел у Алексея и затем погулял с Татьяной. Читал и писал до 8 ч. После обеда провели вечер на той стороне с Денами, Аней, Н. П., Солтановым и Чистяковым. 23-го января. Понедельник Утром у меня были Гротен и Граббе с новым офицером 1го Гребенского полка Вертеповым. После прогулки принял Григоровича и командующего Балтийским флотом в.[ице] — а.[дмирала] Непенина. Затем франц.[узского] генерала Castelnau, кот[орый] завтракал с нами. От 21/2 до 41/2 ч. принимали офицеров, окончивших ускоренный курс военной акад[емии], числом 227 чел.; громадное количество из них ранено и контужено. Выбежал на полчаса в сад. В 6 час. принял Булыгина. Читал. Обедали — Аня и Эристов (деж.). Вечером читал вслух. 24-го января. Вторник С 10 час. до часа принимал: Гурко, Беляева и Покровского. Завтракал Кароль, вернувшийся с фронта. Погулял с дочерьми. Было 12° мороза. Занимался до 8 час. Вечер был свободный. 25-го января. Среда Утром явился Воейков из Пензенской губернии. Погулял. Принимал представляющихся, последним был Граббе — донской атаман. Завтракал и обедал Н. П. (деж.). Гулял один. Погода была солнечная и очень морозная — 17°. |
| Когда я узнал обо всем этом, я не мог простить себе своей привередливости. Но эта жестокая по отношению к Наташе затея спасла меня от тюрьмы, а может быть и от смерти. Слова, которыми меня встретил трибунал, относились к моей, непривычной для русского глаза, светло–серой английской шубе в косую черную полосу. Рассмешив своим видом моих судей, я тем самым уже наполовину выиграл дело. Остальное довершила моя прибауточная оправдательная речь, в которой моя чудная штатская шуба играла роль вещественного доказательства моего миролюбия. Говорил я что–то о наших черно–белых пограничных столбах, которые революция повырывала, чтобы на земле стало привольно жить, о себе самом, как об остолбеневшем полосатом чёрте. Нес я, одним словом, явную недостойную чепуху, но говорил, очевидно, забавно. Солдаты покатывались со смеху и поддакивали мне. Кончилось тем, со словами: «Иди, полосатый чёрт, но смотри, в другой раз не попадайся», меня отпустили на свободу. За те четыре часа, что я провел в казарме, Петроград окончательно утратил свой мирный, утренний облик. На улицах не было и следа обывательской жизни. Пустынные, они как бы ждали событий. Чувствовалось, что где–то, в каких–то тайных центрах, готовится что–то большое и страшное. Было жутко идти. Не нарушая, а подчеркивая пустынность улиц, проносились набитые солдатами грузовики. Неожиданно появилась какая–то храбрая извозчичья пролетка. В ней сидели: присяжный поверенный Редкозубов и редактор «Утра России», Раевский. Увидав меня, они на минуту приостановились и сообщили, что большевики уже обстреливают «Асторию». Беспокоясь за Наташу, я со всех ног помчался домой. К счастью, на площади перед «Асторией» — были сложены заготовленные на зиму дрова. Пробираясь между (ними под треск пулеметов, я подкрался к гостинице и, выждав тихую минуту, бросился в подъезд. Большинство постояльцев толпилось в коридорах. Тут же в шляпе и шубе стояла Наташа. Всеми командовал и всем распоряжался офицер «Дикой дивизии», князь Нестор Эристов. Он был бледен, гневен и очень красив. Клялся, что офицеры женщин не выдадут и живыми большевикам в руки не дадутся. |
| 672 Аксенов Леонид Дмитриевич (1876после 1941). 1902 – окончил юридический ф-т Юрьевского университета. 19031910 – пом. обер-секретаря Сената. 19101917 – чиновник Министерства путей сообщения. Член Собора 19171918 гг. как заместитель еп. Евсевия (Гроздова). 19181922 – член епарх. совета при митр. Вениамине (Казанском), работал в школе, бывшем епархиальном свечном заводе, читал лекции на различных курсах. 1922 – арестован, вскоре освобожден. 1924 – арестован, осужден и отправлен в Соловецкий лагерь. 1926 – освобожден, жил в Белоруссии, арендовал епарх. свечной завод. 1933 – после закрытия завода переехал в Ленинград. После 1934 – аресты и ссылки. Во время войны следы теряются (Обзор. I. 235236). 673 Бобринский Владимир Алексеевич, граф (28.12.18671927). Окончил Михайловское артиллерийское училище, служил в гвардии. Окончил Эдинбургский университет, вернулся в Тульскую губ. 1897 – пред. Богородицкой уездной земской управы, отличался либеральными взглядами. Богородицкий уездный предводитель дворянства, почетный мировой судья, губернский земский гласный. Во время I мировой войны участвовал в боевых действиях. Депутат II, III и IV Гос. думы. Член Собора 19171918 гг. по избранию от Гос. думы. После Октябрьской революции – член Совета объединения России. В 1919 эмигрировал. Участвовал в работе Всезаграничного карловацкого собора (1921). Скончался в Париже (Обзор. I. 250). 674 Рункевич Степан Григорьевич (11.01.186712.03.1924). В 1891 окончил СПбДА, служил в архиве Синода; пом. управляющего канцелярией Синода. Член Собора 19171918 гг. как член Предсоборного Совета. 19201922 – сотрудник Главного управления кустарной и промысловой кооперации ВСНХ при Наркомземе (Обзор. I. 369370). 675 Эристов Андрей Михайлович, кн. (185516.01.1932). Учился в С.-Петербургском университете. С 1879 поселился в имении на Кавказе, занимался сельским хозяйством, общественной деятельностью. 1909 – член Гос. совета. Член Собора 19171918 гг. по избранию от Гос. совета. После революции эмигрировал (Обзор. I. 410). |
| … — Не проходи мимо, стой! Взгляни и узнавай! С ломового полка, стоявшего у дощатого тротуара, на меня смотрел грузный богатырь в мешковатой одежде дрягиля. Знакомый прищур глаз, гладко выбритый массивный подбородок… Усилие памяти… — Неужели Асатиани? — вспомнить сразу имя и отчество я не мог. — Он самый! Давай обнимемся. Так повстречались мы на улице Архангельска — два компаньона по Соловкам 1928 года: Петр Дмитриевич Асатиани-Эристов — грузинский князь и офицер Нижегородского драгунского полка, солист соловецкого театра, промышляющий извозом по месту ссылки, и я, свежеиспеченный начальник планового отдела могущественного треста “Северолес”! С Соловков Асатиани был вывезен еще в двадцать девятом году, за месяц до расстрелов. В Архангельске недолго пел на театре — у него был славный баритон, — пока ГПУ не предписало изгнать его из труппы. Он приобрел коня, полок с упряжью и приобщился к корпорации ЛОМОВЫХ ИЗВОЗЧИКОВ. — Теперь меня оставили в покое. “Сама” комендатура нанимает меня для своих перевозок… И оплачивает! Хожу к ним в кассу за получкой наравне с их братией. Есть комнатка, хозяйка не обижает, сыт. Конюшня во дворе. Чего желать? О чем тужить?.. Невеселые глаза опровергают легкость тона. И сдвинутые брови, и утомленное лицо, и не пропускающие улыбки губы… Постарел, осунулся… Куда сгинул прежний статный молодец? Не он ли этакой вальяжной походкой прохаживался по соловецким каменным тротуарам, как по своему Головинскому проспекту? Свободная кавказская рубашка стянута наборным поясом, папаха золотистого меха надвинута низко на брови… Певец, распевающий куплеты тореадора у своего распахнутого окна. Через двор от дома с этим окном, под свесом крыши старой монастырской больницы, приотворялась рама в окошке крохотной кельи. Там жила старшая сестра лагерного лазарета, петербургская дама Г. Тореадор, там ждет тебя любовь… — А ты как, давно ли тут? На учет архангельской комендатуры я поступил две недели назад. Но именно в день встречи с Асатиани меня приняли на службу, и не как-нибудь, а на солидную должность. Я полагал, что для нее необходимы соответствующие знания, стаж, пожалуй, красная книжечка… Ничего этого у меня решительно не было. Но воротиле треста, к которому обратилась приятельница актрисы, было важнее всего выполнить ее просьбу. Его не интересовало, кто и как будет стряпать плановые отчеты и схемы. Как всякий руководитель и практический работник, он знал им цену. И едва ли в них заглядывал. |
| Немного грузин, отправлявших в России воинскую повинность, возвратились вполне здоровыми в Грузию. Большинство их не могло устоять против суровой природы, и если они не оставили свои кости в России и не получили хронического катара легких, то, по возвращении на родину, страдали постоянно тяжелой формой ностальгии. Ради чего такое недоверие к родственному России по духу грузинскому народу? Как боевой материал, грузины могли бы проявить себя не только в Закавказском крае, хотя бы в не грузинских губерниях, но и в Туркестанском и Закаспийском. От этого сохранится, по крайней мере, 50% ныне выбывающих из военного строя грузин. В настоящее время грузины требуют, чтобы: 1) они «отбывали воинскую повинность в пределах кавказской территории, т. к. это даст возможность их организмам успешнее сопротивляться условиям несемейной жизни среди родного воздуха». 2) «Чтобы новобранцев обучали лица, знающие язык, обычаи, вековые традиции призывных, вследствие чего обучение военному делу солдат будет происходить без потери драгоценного времени, а солдаты неизолированные незнанием языка от офицеров и унтер-офицеров и других начальствующих лиц, будут иметь возможность полюбить и оценить своих непосредственных начальников, что безусловно должно считаться желательным в деле достижения общих интересов как солдат, так и офицеров». 3) Чтобы «укомплектование частей разных войск происходило из элементов более или менее однородных в смысле расы и этнографических различий». Г. Эристов-Шервашидзе для того, чтобы «использовать грузинский народ в полном его объеме для общего дела государства без потери энергии на мало значащие преграды», советует сформировать в Грузии особые грузинские полки и дать им названия «не нынешние», которые носят некоторые русские полки, как Грузинский, Имеретинский, Мингрельский, Гурийский, Абхазский, или Тифлисский, Горийский, и т. д., а назвать их в ознаменование каких-либо исторических событий, – чем будет поднят «воинский дух, этот краеугольный камень всего военного дела». «Чем событие древнее, тем более оно ценно для достижения намеченной цели. Так напр. «полк Царя Фанаоза», напомнил бы грузинам, что они 2400 лет тому назад одерживали победы над врагами, а наименование полка «Аспиндский» напомнила бы, что сила не в численном превосходстве, а во внутреннем самосознании каждого воина». Почему бы не назвать некоторые полки и в честь известных героев войны 1853–1856 г. кн. Андроникова, Орбелиани и др. |
| Между докладами принял флиг.-ад. Чагина, вернувшегося из Средиземного моря с крейс. “Алмаз” в Либаву. Поехали завтракать к д. Алексею. Гулял. Пили чай у Мама. Обедал Оболенский (деж.). Известий с Дальнего Востока не было. Кирилл прибыл в П.-Артур. 3-го марта. Среда. Утром была буря со снегом, потом день сделался великолепный. Завтракал Орлов (деж.). В 3 часа поехал с Мишей на Галерный остров, где осмотрел достраивающиеся броненосцы: “Бородино” и “Орел”. Прошел через эллинг, в кот. строится брон. “Андрей Первозванный”. Работа кипит! Гулял. Мама и д. Алексей обедали у нас и затем смотрели с несколькими приглашенными новые удачные произведения Пясецкого в Концертной. Разошлись в 11 1/2 час. 4-го марта. Четверг. Мороз усилился за ночь до 10°. День стоял солнечный. Доклады продолжались до 1 1/2. Завтракал Енгалычев (деж.).Гулял долго. Сегодня тоже никаких известий не пришло. Пили чай у Мама. Много читал. Обедали втроем. 5-го марта. Пятница. Холодный ясный день. Немного погулял утром. Принял: Gerard и Waters, австрийского, шведского и норвежского офицеров, едущих в Маньчжурию, чтобы следить за военными действиями. Завтракали: Ольга и Петя (деж.). В 3 часа поехал с ним в Новое Адмиралтейство, где осмотрел трансп. “Камчатка” и крейс. “Олег”. Затем совершил целое путешествие через Николаевский мост на Балтийский завод, где посетил достраивающийся брон. “Князь Суворов”. Осмотрел еще подводные лодки и одну маленькую лейт. Боткина. Рабочих была масса; хорошие веселые лица! Вернулся домой около 5 ч. Читал до 8 час. Обедали у Ксении и Сандро — остались у них до 11 час. 6-го марта. Суббота. Сегодня простоял настоящий весенний день; гулять было очень приятно. Между докладами принял депутацию студенческого союза “Денница” с адресом. Завтракал Сергей и кн. Эристов (деж.). Пили чай у Миши с Мама, т. к. у него легкая инфлуенция. Николаша и Петюша провели вечер. 7-го марта. Воскресенье. День стоял отличный, теплый. Были у обедни. Завтракали: кн. Оболенская и Чагин (деж.). Читал и долго гулял. |
| В день Тезоименитства Царя-Мученика произнес я перед панихидой следующее слово: – Наш умученный и убиенный Император Николай Александрович, еще в бытность Наследником, посетил Японию. Это интересное Его плавание описано князем Ухтомским в его двухтомном труде. Да благословит меня Господь поведать вам, мои дорогие, об этой интересной и исключительно важной, но мало кому известной странице из жизни Царя-Мученика прежде, чем приступим к молитве о Нем. Во время этого путешествия общее внимание, – говорит историк, участник путешествия, – привлекали те особые знаки почитания и почести, которые оказывались Наследнику Цесаревичу буддийскими священнослужителями при посещении им буддийских храмов. Это не были просто почести, оказываемые Наследнику Престола Великой Державы, – в лице их как бы весь буддизм склонялся перед Цесаревичем. Однажды один из вдумчивых спутников Цесаревича справедливо заметил, что каждая такая встреча носила характер какого-то непонятного таинственного культа, совершаемого перед высшим воплощением по воле Небес сошедшего на землю с особой миссией. При входе Цесаревича в храм буддийские священнослужители повергались пред Ним ниц, а когда Он их подымал, смотрели на Него с благоговением и трепетом, торжественно, едва касаясь Его, вводили Его в святилище своего храма. Если же кто из свиты хотел войти вслед за Цесаревичем, его не пускали. Раз такую попытку сделал принц Георгий Греческий, но ламы преградили ему путь. В Японии Наследнику Цесаревичу угодно было посетить на одном острове кладбище наших моряков с фрегата «Аскольд», который совершал в 60-х годах кругосветное плавание под командой выдающегося Унковского и долго находился в ремонте у этого острова. В свите Цесаревича находились сыновья двух офицеров с «Аскольда» – Ухтомский и Эристов. Наследник обворожил своей лаской и вниманием старого японца, хранителя могил наших моряков. Во время угощения в чисто японском духе и вкусе, он попросил Наследника о милости дать ему совет, на что получил Высочайшее разрешение. |
| «Если устранять грузин, окончивших курс в духовных академиях «от таких второстепенных и сравнительно мало важных мест, каково смотрительское, – пишет владыка Имеретии, – то вслед затем придется прибегнуть к другой мере: закрыть для них двери всех высших учебных заведений в Империи, а потом, как необходимое этой меры последствие, закрыть и все средние учебные заведения за Кавказом, ибо для чего в них и обучаться туземцам, если они не будут допускаться на службу? Но достойно ли такие меры христианской державы?».... «Радетели народного просвещения грузинского народа, отцы – политиканы в рясе, давно уже выдали свое дело, сами же фактически обнаружили противные обществу свои тайные желания оторвать от грузинского национального дела по частям грузинские племена, направив их на верный путь духовно-культурного вырождения»... Указывая на причины внутренние в деле развития социализма, автор обращается к той же бюрократии, столетний режим которой способствовал в широких размерах к происхождению огромной массы недовольных элементов населения, которые не находя примиряющих с существующим строем путей, становились в ряды партии «Социал. Демокр.» в надежде, что при помощи новых для них идей удастся создать новые формы жизни, где бы человеческая личность чувствовала бы себя не столь угнетенной, как при бюрократии. Как ни странно, но особенно много услуг оказали делу партии «Социал. Демокр.» наши закавказские гимназии 18 . В продолжении последних 40 лет, названные гимназии только и делали, что до самых крайних пределов унижали личность учащейся молодежи, и, по заранее определенному плану, не давая развиваться их нормальным душевным способностям, систематически производя глумление над их святыми чувствами, они, наши гимназии этим самым выбрасывали из своих стен огромными массами молодые силы народа, и этим то выброшенным из жизни молодым силам, абсолютно некуда было примкнуть, как только встать в ряды лиц, недовольных существенным строем. И они поступали в эти ряды; они умственно подпадали под влияние убежденных адептов партии «Социал. Демокр.»... «Таким-то образом, – заключает г. Эристов-Шервашидзе, – несовершенство закавказских гимназий (в губ. Тифлисской и Кутаисской) дало внешний толчок, к развитию разных партий, стремящихся сокрушить существующий строй, и по заранее определенному рецепту некоторых утопистов создать новые формы жизни». О партии дасистов, исповедующих исключительно культ желудка и пищеварения, ряды которой заполняют: лакеи, свинопасы, пастухи, прикащики и разный пролетариат, мы не будем распространяться, – при сильном и твердом правительстве эта партия пьяниц и тунеядцев, не отличающая своих жен от чужих, скроется в подполье. |
| Рано легла в постель и с наслаждением приняла ванну. Милый, пожалуйста, вели отпустить Сухомлинова домой, доктора опасаются, что он сойдет с ума, если его еще продержат в заключении – сделай это хорошее дело по собственному своему доброму почину. Мои сибиряки очень обрадованы телеграммой от Сергеева о новых успехах. Я так рада, что ты нас всюду брал с собой, теперь мы знаем, как и где ты проводишь свои свободные часы. Ангел любимый, теперь прощай. Бог да благословит и сохранит тебя! Осыпаю тебя жгучими поцелуями без счета – я живу сейчас прошлым. Навеки всецело Твоя. Ц.С. 14 июля 1916 г. Моя родная душка! Сегодня поезд с Ники опоздал более чем на 3 часа, что-то случилось с локомотивом. Я приму его перед обедом. Погода хорошая, теплая. Собираюсь послать Бэби покататься на реке, а сам поеду в автомобиле, пройду пешком последнюю часть дороги через оба больших моста, сяду в лодку около белой дачи, которую ты видела, и там встречусь с Бэби. Надеюсь повезти тебя туда в следующий твой проезд, так как это новая прогулка. На кавказском фронте у нас крупные успехи. Завтра начинается наше второе наступление вдоль всего Брусиловского фронта. Гвардия продвигается к Ковелю! Да поможет Господь нашим храбрым войскам! Я невольно нервничаю перед решительным моментом, но после начала меня охватывает глубокое спокойствие и страшное нетерпение как можно скорее узнать новости. Эристов очень интересный человек, и все, что он говорит, умно и правильно. Его мысли по поводу войны также очень здравы. Прогулки и чаепития очень удобны для таких собеседований. Дорогая, попроси Татьяну прислать мне голубую коробку с моей почтовой бумагой этого формата. Пора кончать! Храни Господь тебя и девочек! Нежно целую тебя, мое родное Солнышко, девочек и А. Навеки твой Ники. Ц.С. 15 июля 1916 г. Мой любимый душка! Горячо благодарю тебя за твое дорогое письмо. Все мои мысли и молитвы с тобой и с нашими дорогими войсками – да поможет Бог и да дарует Он победу! Боюсь, что им очень трудно придется. Как только получишь известия, сообщи мне я очень тревожусь. |
| Утром погулял. От 11 до часа у меня происходило совещание по поводу вооружения Финляндии. Участвовали: Николаша, Столыпин, Извольский, Диков, Редигер, Палицын и Раух. Николаша завтракал. Погуляли вдвоем. Погода была отличная. В 6 ч. принял Будберга. Много читал. Недолго поиграли на биллиарде. 2-го февраля. Пятница. Между докладами принял Петюшу. Завтракали командир и офицер Scotts Greys и кн. Орлов. Гулял. После чая читал и кончил все. В 7.10 поехали в Гатчину. Обедали с Мама, Мишей и Ольгой. Вернулись в Царское в 11 час. Дул сильный ветер. 3-го февраля. Суббота. Было нехолодно, но ветрено. Имел два доклада. Завтракали: Бирилев и Житкевич (деж.). Обошел весь парк в сопровождении: Дедюлина, Пешкова и Комарова с целью решить вопрос о воротах ограды, кот. оказываются лишними. Читал. После обеда разбирал письма за последние два года. 4-го февраля. Воскресенье. Встали непозволительно поздно, в 10 час. Были у обедни и завтракали без музыки, т. к. сегодня вторая годовщина смерти дяди Сергея. Гулял. Аня Танеева представила своего жениха — Вырубова. Читал с успехом, потому что окончил все накопившееся. После обеда покатались и поиграли на биллиарде. 5-го февраля. Понедельник. Утром погулял. Имел три доклада. Завтракал Кира Нарышкин (деж.). Гуляли вместе, погода стояла тихая и приятная. После чая принял Философова. Обедала Аня Т[анеева]. Весь вечер писал и занимался. 6-го февраля. Вторник. Утром погулял. Завтракал Эристов (деж.). Принял митроп. Антония. Гулял. Дул сильный ветер. После чая принял Извольского. Вечером доиграл с Дрентельном на биллиарде. 7-го февраля. Среда. После доклада принимал долго. Завтракали: граф Пален и Кетхудов (деж.). Гуляли вдвоем — таяло. В 6 час. принял Лангофа. Читал. Обедали: Орловы, ферзены, Ольга Дитрихштейн с мужем, Бенкендорфы и все наши, проживающие здесь. Затем слушали скрипача Вольфа с нашим оркестром. Музыка была прекрасная. Разошлись после 11 час. 8-го февраля. Четверг. В 9 час. отправились по жел. дор. в Петергоф и с переезда в Ропшу. Погода сделалась великолепная, солнечная и теплая. Завтракали во дворце, где видели старого генерала Лялина. |
|
|
