| 13 февраля 1880. Среда Утром – немножко скуки с Дмитрием Дмитриевичем. Псаломщик (или послушник Лосев) был, пришел проситься в Миссию; к сожалению, совсем неученый. В десять часов Дмитрий Александрович Резанов принес фотографии своего плана византийского храма. Прекраснейший молодой человек; жаль, что в их семействе двое больных – младший брат его и сестра, оба в чахотке. – Пришел о. Иосиф, цензор, с статьей в «Новом Времени» против него и своим ответом; автор статьи Лесков – недобросовестный человек; грязный намек его на куплеты непристойного свойства по поводу о. Иосифа – положительная клевета на последнего. Владыка звал для объяснения о. Иосифа и требовал для просмотра брошюру Попова. Владыка – вот человек, стоящий на почве. О. Иосиф объясняет это примером. «Если сказать ему: „Сегодня 13-е число“, он и тут возразит: „Ну вот”; – да ведь вчера было 12; „А ну разве!”, – промолвит он и тогда. Совершенно верно. „О. Анатолию нужно здесь полечиться, у него ревматизм”». – «А вот доктора скажут, что ему не нужно опять в Японию ехать, он и останется здесь». – «Да его, Владыка, так же, как меня, палкой не прогонишь из Японии " … В четыре часа пришла Вера Федоровна Герц и проболтала битых три часа. Вот идеальная, образцовая «болтунья-лгунья»! По ее рассказам, она и А., бежавший из Йокохамы от долгов – сущие ангелы, а все прочие люди – Пеликан, Струве, моряки, Савченко (Петр Николаевич) – ужасные, неблагодарные. Мне чуть тошно не сделалось от ее болтовни, и я стал терять всякое терпение и безмолвно уставился лишь на поднос с чайным прибором. Учащенные приемы такой болтовни могут просто с ума свести. Вчера одна докторша, сегодня другая, и все жалоба, и все ложь, – нужна баня! – В восьмом часу отправился к графу Путятину, чтобы передать Ольге Евфимовне фотографии плана Резанова в слабой надежде, что, авось-либо старик граф будет побужден собирать на храм, тогда бы, конечно, план Резанова мог быть осуществлен. В девятом часу был у Желобовского, протоиерея Кавалергардского полка. Застал там, между прочим, заседание «Комитета Общества Вспомоществования Бедным Студентам Духовной Академии». |
| Спустя два года после процесса 1820–1829 г. о московских скопцах возникло новое следствие, к которому привлечено было семьдесят пять человек. Из семидесяти пяти человек только двенадцать были известны правительству, остальные шестьдесят три человека были открыты вновь. Обвинителями московских скопцов в этот раз были крестьяне Илья Логинов и Вас. Будылин: по их оговору, особенное внимание должны были бы обратить на себя тот же Ларион Подкатов– „злоучитель и главный наставник по скопческой секте“, Иван Богдашов– такой же „злоучнтель и наставник“, в домах которых происходили богомоления скопцов и совершалась операция оскопления, далее Калмыков, Копылов и Евфимов, считавшиеся главными „мастерами“ в Москве. Впрочем, московская уголовная палата почему-то признала эти обвинения означенных лиц „не доказанными“ 471 . Прочие восемь процессов о московских скопцах менее замечательны по количеству привлеченных к следствию скопцов 472 . От Москвы мало отличалась и тамбовская губерния– этот древнейший центр скопчества. Многие уезды ее, как мы уже видели, были наполнены скопцами; особенно это должно сказать относительно Моршанска. В последнем, по свидетельству Будылина, существовала даже более или менее правильно организованная фабрика скопцов, в которой производились и ассигнации и паспорты, и золотые и серебряные деньги. Управителем этой фабрики состоял Егор Плотицын, у которого был собственный дом с разными тайниками. Здесь же в Моршанске проживали главнейшие распространители скопчества: Тимофей и Ульян Поповы, Трофим Загородников, Константин Неверов, Катерина Холина и др. 473 . Относительно других губерний, в которые скопчество проникло также гораздо раньше рассматриваемого времени, должно заметить, что в большинстве их скопцы продолжали свое существование и по временам делались известными правительству. Так, в тульской губернии были открыты скопцы в 1823 году (числом 5) и в 1827 году (числом 2) 474 ; в тамбовской губернии скопчество обнаружено было в 1825 году 475 ; в калужской– в 1828 году, когда сделались известными правительству четыре скопца, из которых один был дьячок, а трое– крестьяне 476 ; в смоленской– в 1827 году 477 ; в херсонской– в 1829 году 478 и т. |
| Приехала я к Батюшке в феврале 1927 года, вызванная телеграммой. Отец Адриан был уже там; он приехал из Киева, так как из Ромен был уже выслан. Батюшка заявил, что и я должна обязательно приехать, и мне послали телеграмму. Отца Адриана Батюшка послал на выборы священника в местечко Плохино. Это было Прощеное воскресенье. Отец Адриан служил с другими священниками, сказал проповедь , и как-то почти все перешли на его сторону. Из трехсвященников, которых выбирали, был выбран о. Адриан. Мне ужасно было тоскливо, что придется жить в этой захолустной деревне, даже квартиры отдельной не было, а вместе с хозяином в его избе. Решили поехать опять к Батюшке за окончательным решением. Батюшка подробно расспросил обо всем о. Адриана,что не понравилось ему и вообще как все было, но ничего не сказал. Спросил меня, хочу ли я в Плохино. Я сказала,что ничего не знаю, а как он скажет, так пусть и будет, но сама приходила вужас при мысли, что нужно будет жить в Плохино! Батюшка похвалил меня замое послушание, ушел в свою комнату, потом вышел, неся в руках маленький крестик на шейной цепочке. Помолившись словами: «Да будет крест сей легок рабе Твоей Евгении», Батюшка надел мне на шею, сказав, что это его крестик. Мне стало очень радостно и приятно, невольно утвердилась мысль: «Да будет все так, как Господу угодно, на все Его Святая воля». Верилось, что за молитвы Батюшки будет все как нужно нам. Это было в Прощеное воскресенье. Началась первая неделя Великого поста. Отец Адриан ежедневно читал канон святого Андрея Критского , утром – часы. Все говели, готовились к воскресенью. Но все-таки мы не знали, что нам делать дальше и даже куда ехать. Батюшка ничего нам не говорил. Правда, я думала, что, очевидно, Старец сам не знает, как решить нашу судьбу, что, вероятно, Господь ему еще не открыл. Но все-таки временами находило уныние, тем более что условия для жизни в Холмищах были очень тяжелы. Вдруг в четверг говорят, что приехали из Плохина за о. Адрианом. Мы взволновались, идем все вместе к Батюшке: Андрей Евфимович, мы с о. Адрианом и приехавший староста из Плохина. Батюшка всех усадил и вдруг заявил: «Отец Адриан в Плохино не поедет». Стал объяснять старосте, что у них неправильно производились выборы, что нет подписей, говорил о том, что некоторые хотят своего диакона; вообще о том, что у них в приходе нет единодушия, а наоборот – интриги. Батюшка так поразил старосту своею осведомленностью их дел, что он сразу стал расспрашивать, как ему молиться за исчезнувшего сына: как за живого или как за мертвого? Батюшка сказал отслужить акафист Святителю Николаю Чудотворцу и ждать к себе сына. |
| 20 февраля 1880. Среда Услышал о бывшем сегодня покушении на Лорис-Мели- кова; подробности не забудутся. Вернулся к десяти часам, так как Владыка Исидор сделал выговор за позднее возвращение из города. 21 февраля 1880. Четверг Вернувшись к себе, нашел карточку Хидемару Мадено- коодзи, уже в четвертый раз посещающего, при краткости знакомства. Поменьше бы Японии здесь, чтобы вполне предаться Японии в Японии! Помню, с каким неопределенно туманным радостным чувством (ибо туманна была сама погода) я оставлял Японию (Йокохаму, утром). Теперь я скучаю по Японии. Нужно, чтобы наскучался вполне, чтобы уже никогда не скучать Японией в Японии. 22 февраля 1880. Пятница Пошел к графу Путятину. Ольга Евфимовна крайне расстроена была сегодняшним зрелищем провезенного по Кирочной и Надеждинской на казнь Младецкого (покушавшегося на жизнь Лорис-Меликова); его казнили повешеньем на Семеновском плацу. Евгений Евфимович показывал свою работу по гравировке, которою только что стал заниматься, — голову серны и миниатюрный портрет Крылова. Скучно было и там — тоска, точно шея, сосала сердце. Развлекла немного группа собора и воспоминание о катехизаторах. Как бесцветна, как противна жизнь адесь без живого дела! Из-за чего держатся? Все сочувствуют М иссии, и дело идет хорошо, но несносная формалистика тянет в Гиконечность. Такова система! Хороша ли? И сам-то сделаешься скучным, гадким, точно не живым. 23 февраля 1880. Суббота Утром — Дмитрий Дмитриевич (на пути к Пашкову, слушать его объяснение Священного Писания); потом — племянница Ни- кандра Ивановича Брянцева, принесшая два прибора сосудов, аыхлопотанных для Миссии ее дядей. Она же сказала, что на Смоленском кладбище приготовили порядочное пожертвование. Я — туда, к Главному Протоиерею, отцу Захарии Образцеву. Но сегодня — Родительская суббота, множество панихид и дела. Отец Захарий показал мне ризы и Евангелие одно, приготовленные для Миссии; сказал взглянуть на иконы в коридоре в церкви — окапались годными; затем я просил его, чтобы когда пожертвование совсем будет приготовлено, он дал мне знать. |
| Надо отметить, что во избежание нареканий преосвященный приказал все возможное для питания свиты взять с собой, а приношения от жителей принимать только за деньги. Он даже отказывался от званых обедов, чтобы не быть никому и ничем обязанным. В этом путешествии преосвященный Евгений, по его выражению, «работал без отдыху, до упаду, но приехал здоров». В следующем 1829 году архипастырь завершал обозрение епархии посещением Березовского края. Это путешествие оказалось наиболее опасным. Совершалось оно по воде, и однажды путешественники едва не погибли от сильной бури. Только усердная молитва преосвященного Евгения спасла их. В другой раз преосвященный, идя берегом реки, чуть не попал в охотничью ловушку для оленя. Уже в 5–6 шагах от того места его остановил один из иноверцев. Об этом случае (как Господь сохранил ему жизнь) преосвященный вспоминал всегда. Результаты обзора епархии владыка Евгений подробно изложил Святейшему Синоду. Он очень болезновал об отсталости новокрещенных своей епархии и был несказанно рад приезду первого представителя миссии архимандрита Макария. Архипастырь радовался всему, что способствовало утверждению христианской веры. 1 августа 1831 года архиепископ Евгений переведен на Рязанскую кафедру. Направление деятельности преосвященного в Рязани было то же, что и в Тобольске. В этот период он был членом комиссии по обследованию чудес от гроба святителя Митрофана Воронежского . Но здоровье преосвященного было уже значительно подорвано, особенно плохо было со зрением. Поэтому он не раз уже в неофициальных письмах заговаривал о покое. По этому вопросу он вел переписку с митрополитом Московским и Коломенским Филаретом (Дроздовым) , советы и наставления которого очень ценил. Митрополит Филарет, в свою очередь, со вниманием относился к архиепископу Евгению, искал с ним встречи и приглашал его в Москву на консультацию к своему врачу. Преосвященный Евгений не решался ехать. Однако ехать ему пришлось совершенно неожиданно. 8 мая 1837 года последовал перевод его в Ярославль. Переезд в Ярославскую епархию совершался через Москву. |
| Мы были в Воздвиженске экскурсией человек в 25 – большинство составляли студенты нашей академии. Пробыли в Воздвиженске три полных и два неполных дня. Н. Н. Неплюева не было дома, – и мы пользовались гостеприимством его матушки Александры Николаевны, которая несет обязанности Попечительницы Преображенской с.-х. школы, и сестер – Марии Николаевны (Уманец), которая руководит воспитанием девушек, и Ольги Николаевны, которая заведует Янпольским детским общежитием. Со стороны Братства нас принимал Федор Евфимович, управляющий Воздвиженской школой, и Василий Михайлович, состоящий личным секретарем Н. Н. Неплюева и представлявший его в его доме, в котором мы жили. Нас встретили в высшей степени радушно. Удобства, которыми было обставлено наше пребывание, и сердечная любезность хозяек оставили в нас самую приятную память. Были приняты все меры, чтобы дать нам возможность использовать время, бывшее в нашем распоряжении, для всестороннего ознакомления с братской жизнью. Конечно, мы не можем сказать о себе, что на месте изучили во всей полноте братскую жизнь; но что можно было видеть и узнать в три дня, мы видели и узнали. Что прежде мы знали из книг, теперь предстало перед нами в качестве живой действительности; слова, формулы, цифры приняли для нас плоть и кровь; мы видели картину братской жизни и почувствовали её атмосферу. Нужно было видеть, как братские детишки при первом удобном случае бесцеремонно взбирались на колена к Александре Николаевне, чтобы понять, какая здесь царит простота сердечных отношений. Мы видели школьников за работой в мастерских и подивились их силе и ловкости; мы беседовали с членами старшего Братского кружка и не менее подивились, той самоуверенности, с какой они отвечали определенными словами по всем вопросам христианской жизни, – очевидно, всякие сомнения устранены от них прежде, чем могли в них возникнуть. Нам хотелось поговорить и с кем-нибудь из учеников, не числящихся в братских кружках, но нам это не удалось. Нам назвали одного из старших, как упорно отказывавшагося вступить в братский кружок; но, когда мы с ним встретились, выяснилось, что он уже заявил о своем желании зачислиться в младший Братский кружок. О том, что Воздвиженску, изобилующему лесами и парками, недостает проточной воды, мы уже знали из описаний Воздвиженского Братства, но нужно было лично посетить Воздвиженск, чтобы видеть странное обстоятельство: все женщины и девушки Крестовоздвиженского Братства нецветущи, – и на всех лежит какая-то печать грусти. Я называю это обстоятельство странным, потому что женщины в Братстве не изнурены работой и находятся в благоприятных физических условиях. Я говорил об этом с членами Братства и мне отвечали: «Мы это знаем. На это печальное обстоятельство в Братстве уже обращалось внимание, но не известны причины его». Может быть, эта печать грусти и эта тень аскетизма неотъемлемый признак христианства? |
| Целый ряд крестов над иконостасом, множество прямых и андреевских крестов черного дуба и таких же звезд украшает самый иконостас. Большая люстра, ставники, висячие паникадила и четыре большие креста с трехсвечниками и многими висячими небольшими крестами на стенах – все это сделано из хрусталя. На стенах, по обе стороны иконостаса, большие темно-синие церковные хоругви с золотой бахрамой и две меньшие хоругви старшего и младшего Братских Кружков школы: одна красная с большим золотым крестом, другая голубая с крестом серебряным... За час до литургии происходили беседы учителей по отдельным классам. Мы разделились, – я присутствовал на беседе с старшим классом, которую вел Ф. Е. Чвертка-Спановский, один из трех учеников первого выпуска школы, оставшихся в Братстве. Старший класс, только что выдержавший выпускной экзамен, представлял из себя новых кандидатов Братства. На тему о Братстве, его значении, о мотивах вступления в Братство и происходила беседа. Примечательна непринужденность, с которой здесь говорят на религиозно-общественные темы. Беседа продолжалась целый час, – и все время, не прерываясь, журчала речь Федора Евфимовича... Школы имеют в жизни братства громадное значение: они доставляют главный контингент членов Братства. Нужно заметить, что практическое осуществление изложенных выше идей Братства началось с отношения Н. Н. Неплюева к сельской школе. Он рассказывает о себе следующее. Невозможность жить без любви, невозможность любя обходиться без сознательной веры в абсолютную истину и правду любви, не приступая к разумному делу любви, заставила меня ухватиться, как за якорь спасения, за мысль отдать всю жизнь на воспитание детей народа в привычках любви, подготавливая для них возможность стройно организовать жизнь и все роды труда на основе братолюбия. Эта мысль была дана мне сновидением, в котором я видел себя в избе, в обществе крестьянских детей, с которыми беседовал. Лица их были как бы преображенными, просветленными гармоничным сочетанием света разума и вдохновения любви. |
| Марина Филоник: Спорить со Шмеманом, конечно, невозможно. Но вот это категоричное утверждение, — если у тебя нет радости, значит, ты не с Богом, — меня настораживает. Попробую с ним поспорить. Я работаю с очень разными людьми. И люди не приходят ко мне от избытка радости. И тем не менее, я не могу сказать, что все они не имеют контакта с Богом. Это предмет спорный. Мне очень понятен вопрос о радости и депрессии. Как же так? Что же теперь? Скажем, когда я не высплюсь, у меня нет совершенно никакой радости, так ли я в этот момент далека от Бога? Как это «измерить»? Так вот — не факт. И у меня есть кандидат на ответ, почему это так. Мы с отцом Вячеславом — похвастаюсь — ученики одного учителя, недавно ушедшего Федора Ефимовича Василюка, выдающегося христианского психолога. Я приведу немного упрощенную его модель, которая на мой взгляд поможет снять часть вопросов, в частности, то смущение, которое возникает при рассуждении о близости к Богу депрессивных или душевнобольных людей. Кто я Отец Вячеслав сказал очень важную вещь: в сердцевине страдания, испытывая боль, можно одновременно испытывать и радость. Но как это так? Быть в депрессии и испытывать радость… Что это за радость такая? …мне вспоминаются слова Федора Евфимовича: «Любовь всегда пригвождена» … Та, Которую мы называем Присноблаженной, то есть — счастливой, Божия Матерь — видела и пережила страшную смерть Своего Сына. И все же она —Присноблаженная… Возвращаясь к нам, грешным, земным. Я бы поставила вопрос так: а кто испытывает радость? кто находится в депрессии, кто претерпевает страдания? кто молится, кто взаимодействует с Богом? Когда мы говорим «у меня болит», «я радуюсь», «я в депрессии», то одним местоимением мы обозначаем очень разные «части себя». К примеру, у меня сейчас есть острое переживание по какому-то поводу, одновременно я, стоя перед вами, волнуюсь о том, что говорю несколько косноязычно, и вместе с тем (может быть!) пребываю в непрестанной молитве. Где же я на самом деле? Предлагаю ввести метафору, которая поможет понять происходящее: Белоснежка и семь гномов. Белоснежка — хозяйка, или личность, у которой в хозяйстве есть «много чего». Помните диснеевские картинки? Стоит Белоснежка, а вокруг нее — гномы, все очень разные: один озлобленный, другой спит, третий радостно скачет. |
| Опухоль железы значительно опала; но так как ухо было заложено и вообще чувствовалась простуда (в предупреждение которой вперед, я вчера, возвращаясь от Ф. Н. [Федора Николаевича], купил валенки и шерстяные кальсоны), то я положил целый день просидеть дома. В 9-м часу позвал Митрополит и вручил 500 р. на женскую школу; я захватил с собою рисунок плана Реутова; Митрополит рассказал много случаев, как купола и в России падали и давили людей; опять мои мысли значительно были поколеблены в пользу базилики; советовал Митрополит поговорить с его знакомым архитект. [архитектором] Щуруповым и велел спросить адрес в Секретарской. Вернувшись к себе, читал ноябрьскую кн. «Древней и Новой России». От обедни зашел гимназист Соколов с письмом от отца о физическом кабинете. Не успели мы с ним пообедать, как пришел Павел Алексеевич Черкасов, инспектор Академии Художеств, вследствие разговора с ним Ф. И. [Федора Ивановича] Иордана о том, что в Миссию требуется живописец. Черкасов пришел яснее узнать положение художника в Миссии и условия, на которых должен отправиться. Положение – образовать живописную школу, между тем заведывать заготовкой потребных иконостасов, для чего – под руководство его наняты будут из японских живописцев – копиисты. Условия – прогоны, подъемные – половина жалованья, жалование 2500 метал, [металлических] рублей, после 5 лет отпуск в Россию на 10 мес., причем прогоны и в виде награды полугодового оклада. – Когда Черкасов еще сидел, пришел товарищ по Семинарии К. С. Назаревский: он так постарел, что я едва признал его. Он остался после Черкасова и – немножко тягостно стало с ним: вспомнив товарищей и Семинарию, не о чем стало говорить с ним: между тем он рюмку за рюмкой пил очищенную, отказавшись прежде от портвейна. Вот от чего так постарел он! По уходе его, когда я грустный сидел один перед печкой, вспоминая Японию и сидение пред камельком (отправив предварительно Андрея с запиской к Бюцову, что по болезни не могу быть сегодня у него), пришел гр. Путятин, которого послали ко мне графини Мария Вас. [Васильевна] и Ол. Евфим. [Ольга Евфимовна] звать, пока выздоровею, к ним. Я отказался, сказав, что, вероятно, завтра буду уже совсем здоров. Графини прислали корзину с виноградом, мармеладом и зеленым чаем. |
| Гавриила Сретенского; ризничей Воскресенского монастыря в Санкт-Петербурге – Аполлонии и Ольге Евфимовне Путятиной. Весь день качало – о. Димитрий пролежал все время. К вечеру стихло было, а теперь – в десять часов – страшно поддает на палубу, и китайцам бедным нужно лезть на мостик, а там ветер, – жаль их. 27 октября 1880. Понедельник. На пути из Сингапура в Гонконг Несноснейшая качка и невозможность что-нибудь делать целый день. Решительно, можно устать от такого времяпрепровождения. Почти все время в койке. О. Димитрий и докторша страдают до слез. О. Димитрий два раза просил куриного супу, а ему делали какие-то помои. Китайцы бедные жмутся кое-как у трубы на мостиках или стоят внизу на палубе, а им моет ноги волной по колено. 28 октября 1880. Вторник. На пути из Сингапура в Гонконг Качка нисколько не ослабела к утру. Сегодня нужно было прийти в Гонконг, но противный ветер замедляет ход, придем только завтра утром. Несноснейшая усталость от качки и неспособность писать письма. Одиннадцать часов вечера. Подходим к Гонконгу, идем между островками, так что тихо, почти как на рейде. Наконец-то ушли от этого несносного трепанья из стороны в сторону. Часов в двенадцать остановились на якоре, милях в семи от Гонконгского рейда, и завтра утром войдем на рейд. Последние часы пребывания на «Tencer». С 22-го сентября здесь, больше месяца. Спасибо ему – доброе судно, плавание было самое счастливое, за исключением качки последних трех дней. Только время в дороге вечно какое-то потерянное, точно дыра в существовании. Как-то придется из Гонконга до Йокохамы? О, поскорее бы только до места! – Написал сегодня письмо Федору Николаевичу Быстрову, больше ничего не мог делать. Мысли, сегодня полученные: Спасителю, по человечеству, более шло и. вероятно, более нравилось бы быть, как его праотец Давид, пастырем овен до общественного служения: и. однако. он был древоделом – какой урок нам – не своему собственному вкусу подчиняться, а тому, что нужно. Еще: Спаситель на кресте висящему с ним сказал: «Днесь со мною будеши в Раи» – и нам нужно быть на кресте со Спасителем, чтобы услышать этот зов. |
|
|
