| Даниил же и три отрока, не желая оскверняться трапезой царской, сказали евнуху, приставленному к ним: “Дай нам от семян земных, и будем есть”. Евнух же ответствовал им: “Боюсь я царя, назначившего вам пищу и питие; если он увидит лица ваши унылыми по сравнению со всеми отроками, евшими от трапезы царской, то осудят меня”. А ему сказали: “Испытай рабов своих до десяти дней и дай нам [то, что мы просим]”. И дал им есть бобов и пить воды; а [затем] привел их к царю и оказался вид их лучше, чем у отроков, евших от трапезы царской 21 . 7. Смотри, что творит пост: исцеляет болезни, иссушает [вредные] телесные истечения, извергает бесов, изгоняет лукавые помыслы, ум делает более просветленным, сердце чистым, тело освященным, а [всего] человека поставляет рядом с престолом Божиим 22 . И дабы ты не считал, что это говорится просто так, имеешь свидетельство в Евангелиях, [в словах], сказанных Спасителем. Ведь когда спросили Его ученики о том, каким образом изгоняются нечистые духи, Господь сказал: Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф 17:21). Итак, всякий, одержимый нечистым духом, если поймет это и воспользуется таким [сильным] лекарством — подразумеваю, конечно, пост — сразу же нечистый дух, стесняемый постом, удаляется, страшась его 23 . Ибо бесы весьма услаждаются пьянством, опьянением и покоем тела. А пост — великая сила, и великие свершения достигаются благодаря ему 24 . Действительно, как иначе люди совершают чудеса, как знамения через них происходят, как Бог через них дарует исцеления изнемогающим, если не благодаря подвижничеству, смиренномудрию и доброму житию [их]? Пост есть жизнь Ангелов и упражняющийся в нем имеет ангельский чин 25 . И не думай, возлюбленная [сестра о Господе], что столь прост пост. Ибо преуспевает в добродетели не тот, кто воздерживается от яств, но тот, кто удаляется от всякого лукавого деяния, — это и считается постом. Ведь если будешь поститься, но не хранить уст своих от дурного слова или раздражительности, или обмана, или ложной клятвы, или станешь клеветать на ближнюю свою — если все это выйдет из уст постящегося, то [пост] не принесет ему никакой пользы и он погубит весь труд свой. |
| Свт. Игнатий пишет, что и Священное Писание, и святые отцы учат нас, «что человек может быть в трех состояниях: в естественном, нижеестественном (или чрезъестественном) и вышеестественном. Эти состояния иначе называются: душевное, плотское, духовное. Еще иначе: пристрастное, страстное, бесстрастное. Нижеестественный, плотский, страстный есть служащий вполне временному миру, хотя бы он и не предавался грубым порокам. Естественный, душевный, пристрастный — есть живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, борющийся со страстями, но еще не получивший свободы, не видящий ясно ни себя, ни ближних, а только гадательствующий, как слепец, ощупью. Вышестоящий, духовный, бесстрастный есть тот, кого осенил Дух Святый, кто, будучи исполнен Им, действует, говорит под влиянием Его, возносится превыше страстей, превыше естества своего. Такие — точно: свет миру и соль земли — видят себя, видят и ближних, а их увидеть может только подобный им духовный. Духовный же востязует убо вся, а сам той ни от единаго востязуется , — говорит Писание. Такие встречаются ныне крайне редко. В жизни моей я имел счастье встретить одного, — и доныне странствующего на земле, — старца, лет около 70, из крестьян, малограмотного. Он жил во многих местах России, в Афонской горе. Говорил мне, что и он встретил только одного» . О деятельном подвижничестве первого периода и о причинах уклонения в прелесть свт. Игнатий пишет следующее: «Святые отцы Восточной Церкви… сперва научают обуздывать нечистые стремления нашего тела, соделывать его легким, способным к духовной деятельности; потом обращаются к уму, выправляют его образ мыслей, его разум, очищая его от мыслей, усвоившихся нам по падении нашем, заменяя их мыслями обновленного естества человеческого, живо изображенного в Евангелии. С исправлением ума святые отцы заботятся о исправлении сердца, о изменении его навыков и ощущений. Очистить сердце труднее, нежели очистить ум. Ум, убедясь в справедливости новой мысли, легко сбрасывает старую, легко усвояет себе новую; но заменить навык навыком, свойство свойством, чувствование другим чувствованием, противоположным, — это труд, это усильная продолжительная работа, это борьба неимоверная. Лютость этой борьбы отцы выражают так: „дай кровь и прими дух“. |
| Они говорят, что человек может быть в трех в естественном, нижеестественном или чрезъестественном и вышеестественном. Эти состояния иначе называются: душевное, плотское, духовное. Еще иначе: пристрастное, страстное, бесстрастное. Нижеестественный, плотской, страстный есть служащий вполне временному миру, хотя бы он и не предавался грубым порокам. Естественный, душевный, пристрастный есть живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, борющийся со страстями, но еще не получивший свободы, не видящий ясно ни себя, ни ближних, а только гадательствующий как слепец, ощупью. Вышеестественный, духовный, бесстрастный есть тот, кого осенил и обновил Дух Святый, кто, будучи исполнен Им, действует, говорит под влиянием Его, возносится превыше страстей, превыше естества своего. Такие — точно, свет миру и соль земли, — видят себя, видят и ближних; а их увидеть может только подобный им духовный. Духовный вся востязует, сам же ни от единого востязуется [ 281 ], — говорит Писание. Такие встречаются ныне крайне редко. В жизни моей я имел счастие встретить одного — и доныне странствующего на земли — старца, лет около 70, из крестьян, малограмотного, он жил во многих местах России, в Афонской горе, — говорил мне, что и он встретил только одного. Держись, как в этом случае, так и в других терминологии святых Отцов, которая будет соответствовать твоей жизни практической, которая часто не согласна с терминологией новейших теоретиков. Прости, что назову теоретиков — мертвыми! Пусть эти мертвые возятся со своими мертвецами, т. е. с теми, которые хотят слышать Слово Божие с целию насладиться красноречием, кровяными порывами, игрою ума, но не с тем, чтобы «творить Слово». — Последним нужно сказать: «С какою приятностию мы слушали, — провели время», а первым нужно, чтоб об них сказал мир: «Ах! Как они умно, прекрасно говорят». Не прельстись ни умом естественным, ни красноречием! Это все — прах! Этому красноречию и этому уму сказано: «Земля еси!» Впрочем, я понимаю, что ты, вкусивши жизни, не можешь удовлетвориться мертвым! Прекрасно сказал святой Симеон Новый Богослов: «Притворяющихся добродетельными и кожею овчею, по наружности являющих одно, другое же сущих по внутреннему человеку, всякия исполненных неправды, полных зависти и рвения и сластей злосмрадия, весьма многие яко бесстрастных и святых чтут, имея неочищенное душевное око, ниже могуще познати их от плодов их; во благоговении же и добродетели и простоте сердца пребывающих и святых сущих воистину, яко прочих от человек и, презирающе их, претекают, и за ничтоже вменяют. — Глаголивого и тщеславного, учительным паче и духовным таковые быти вменяют. |
| К тем и другим апостол обращается с увещанием: отложит дела темная и облечемся в оружие света ( Рим. 12:13 ). Под делами темными разумеется, как видно ив дальнейших слов того же Апостола, грехи грубого плотоугодия, ссоры и зависть, каковые творили христиане до обращения к вере Христовой, в язычестве. Темными эти дела и вообще тяжкие грехи называются потому, что помрачают в душе образ Божий, состоящий в правде и святости истинной, и уподобляют человека скотам несмысленным, живущим одною чувственною жизнию. Есть люди, свирепые, как львы, хитрые и коварные как ядовитые змеи, плотоугодливые, как известные нечистоплотные животные, Что может быть позорнее сего положения? – Под оружием света разумеются добродетели или жизнь устрояемая по учению и примеру Христа, как видно из дальнейших слов Апостола: «облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа», т. е. потщитесь украсить себя, как светлою одеждою, теми же нравственными совершенствами, какими облечен Христос, так чтобы отражение этих совершенств сияло в вашей жизни и чтобы зрители их, видя ваши добрые дела, прославляли Отца небесного» ( Мф.5:16 ). В каком смысле добрые, дела названы у Апостола оружием света? В том смысле, что упражняющийся в них должен походить на воина, с ног до головы вооруженного для борьбы с врагами. Христианин, как воин Христов, призван вести непрерывную брань с врагами спасения – плотью, миром и духами злобы. Преимущественно опасны последние враги, действующие на нас в союзе с домашним нашим врагом, какова плоть или растленная грехом наша природа, также мир в его соблазнами и искушениями. Враждебные нам духи злобы тем для нас опаснее, чем неприметнее их козни против нас. Если воины царя земного должны бдительно наблюдать во время войны, чтобы враг не подкрался к ним тайно и не напал на них врасплох; то не гораздо ли с большею бдительностью и зоркостью должен смотреть воин Христов, не приближаются ли к нему духовные враги, и ежеминутно быть готовым отразить их, чтобы они не воспользовались нашею беспечностью и не погубили его? Таково значение выражения: оружие света. |
| В состоянии бесстрастия человек достигает чистой любви, душа, осененная благодатью Святого Духа, увидев себя победительницей греховных помыслов и мечтаний, начинает ощущать внутренний благодатный мир и неизъяснимую радость спасения. Эта радость не имеет никакого сходства с обыкновенной мирской радостью, которая обычно рождается от успеха в иных мирских делах или от тщеславия, самодовольства, когда человек льстит сам себя или когда ему льстят другие. Духовная радость, извещающая спасение, полна смиренномудрия, любви к Богу и ближним, благодарения к Богу и ближним, благодарения к Богу в славословии Бога — ознаменовывается умерщвлением миру. Это состояние внутреннего, ощутимого, живого богообщения (Ин.14:23), блаженного богозрения (Мф.5:8), раскрытия в нас Царствия Божия, которое есть «мир и радость о Святом Духе» (Рим.14:17), (это состояние) раскрывается постепенно через очищение сердца от страстей и весь подвиг богоугодной жизни. Предраскрытие этих состояний, пишет епископ Феофан, в большей или меньшей степени испытывает в душе каждый христианин, ревнующий о спасении, самоотверженно борющийся со страстями и упражняющийся в добре. Чаще всего это бывает после крутых актов самоотвержения, выражающихся в особых произвольных лишениях, делах благотворения или занятиях благочестия, сопровождающихся внутренними актами предания себя в руки Божии, Божию попечению и водительству, а также во время усердной молитвы. Эти состояния, в которых предуказывается, чего надо искать христианину (живого богообщения), можно назвать проявлениями настоящего молитвенного духа или ощущениями приближения Божия, которые в руках благодати, руководящей ревнителя о спасении, являются воспитательными приемами. Состояния эти похожи на те, в каких бывает человек, когда о чем-либо задумывается. Задумавшись, он уходит внутрь себя и сосредоточивается в своей душе, не обращая внимания на свою внешнюю обстановку, на лица, вещи и события. То же и здесь, только там дела ума, а здесь дело сердца: приходит влечение к Богу, душа собирается в себя, забывая о всем внешнем, становится (в сердце) перед лицом Бога и изливает перед Ним своими словами свои надежды и сердечные болезни или славословит Его и благодарит и др. Бывает это и в церкви, и дома на молитвенном правиле или при духовном чтении и размышлении; может быть даже во время каких-либо внешних занятий и среди общества. |
| Его ревность никогда не переходила в страсть или раздражение, Его твердость никогда не становилась упрямством, Его благосклонность никогда не переходила в сентиментальность (слащавость). Его свободное чувство не знало ничего о равнодушии и необщительности. Его достоинство незнакомо было с гордостью и надменностью, Его снисхождение и откровенность далеки были от неуместной, неприличной доверчивости, Его самоотвержение чуждо было ропотливости. В Его умеренности и воздержании не было самоумерщвления. Он соединял невинность дитяти с достоинством мужа, всеобъемлющую ревность Божию с неутомимым участием в благосостоянии людей. Он соединил нежную любовь к грешникам с неумолимою строгостью ко греху, повелительное достоинство с самым привлекательным смирением и беспритязательностью, безбоязненную бодрость духа с мудрою предусмотрительностью, непреклонную твердость с изумительною кротостью и мягкостью. Таков был Иисус из Назарета, – истинный человек по телу, душе и духу, и однако отличный от всех других людей по Своему характеру, безусловно единственному и оригинальному, – таков Христос, живущий и действующий в неразрывном единении с Богом, изливающий чистейшую человеческую любовь, свободный от всякого греха и заблуждения, невинный и светлый, учащий всех добродетелям в их полной, гармонической связи, и Сам упражняющийся в них, исключительно и неутомимо служащий одному благороднейшему делу, преследующий одну благороднейшую цель, чистейшую жизнь запечатлевший возвышеннейшею смертью , и с этой стороны навсегда признанный одним и единственным совершенным образцом всех добродетелей и святости. Всякое человеческое величие теряет много своей цены при тщательнейшем рассмотрении его; характер же Христа, чем глубже мы изучаем его, все делается для нас чище, святее и приятнее. Вся область истории и поэзии не в состоянии представить ни одной для него параллели: никогда она ни до Христа, ни после Него не дала ничего такого, что только приближалось бы к Его характеру, исключая слабого подражания Ему со стороны истинных последователей Христовых. |
| См.: Рим. 13:10. Согласно св. Апостолу Павлу, после Воплощения Бога Слова все отношения между Богом и человеком обрели новый характер, одухотворившись искрасившись любовью. «Вера естественно влекла за собой и любовь. К насаждению этой любви и направлялся закон.:. Если закон был служителем веры, пестуном ко Христу, то также был и руководителем к любви. Если с одной стороны исполнение закона заключалось объективно во Христе, а субъективно — в вере во Христа, то с другой стороны — в любви к Богу и людям. «Любовь есть исполнение закона» (Рим. XIII:10)». Мышцын В . Учение св. Апостола Павла о законе дел и законе веры. Сергиев Посад, 1894, с. 79. Данное выражение ( διπλ αγαπη) подразумевает, естественно, любовь к Богу и ближним. Св. Синклитикия понимает Мф. 13:8 как указание на три иерархические ступени христианского подвижничества: 1) монашество (τ μτερον παγελμα), вероятно в виде отшельничества, 2) «полк (чин) воздерживающихся» (τ των γκρατν ταγμα), в который, скорее всего, входили подвижники и подвижницы, живущие общинами и 3) живущие в миру христиане, состоящие в браке, но проводящие целомудренную жизнь (των σωφρνως βιοντων). Сходное понимание Мф. 13:8 наблюдается и у блаж. Феофилакта: «Не все, принявшие слово, приносят одинаковый плод. Один приносит сто, например тот, кто совершенно нестяжателен и ведет строго подвижническую жизнь; другой — шестьдесят, — это, по моему мнению общежительный монах, который еще и житейскими делами занимается; третий приносит тридцать, — это человек, избравший честный брак и со всевозможным усердием упражняющийся в добродетелях». Благовестник, ч. I, с. 126. Так изменяется цитата в тексте «Жития». Ср. рассуждение св. Григория Нисского: «А в том, что касается добродетели, мы научились от Апостола (Флп. 3:12) единственному пределу совершенства — отсутствию всяких пределов. Этот великий и высокий духом человек, Божий Апостол, непрестанно бежйл по поприщу добродетели и никогда не уставал стремиться вперед (Флп. 3:13). Да и было бы опасно для него останавливаться посреди беговой дорожки. Почему? Ведь все, что является по природе своей добрым, не имеет само по себе предела и ограничивается только тогда, когда ему противопоставляется нечто противоположное, например, жизни — смерть, или свету — тьма. Всякое добро прекращается, когда появляется то, что мы считаем ему противоположным. Как для жизни пределом является смерть, так и при состязании в добродетели остановка стала бы началом движения в противоположном направлении, ко злу». Святитель Григорий Нисский. О жизни Моисея Законодателя или о совершенстве в добродетели. М., 1999, с. 11. |
| Трезвение есть способ духовного упражнения при помощи Божией, вовсе не освобождающий нас от страстных мыслей и слов и от злых дел, постоянный и усердно продолжаемый… Говоря собственно, оно есть чистота сердца, которая по величию и красоте своей или, справедливее сказать, по нерадению нашему редка ныне у монахов и которую Христос ублажает, говоря: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят ( Мф. 5:8 ). Сие великое сокровище дорого и покупается. Трезвение, сделавшись в человеке постоянным, становится путеводителем праведной и богоугодной жизни и лестницею к созерцанию; оно научает нас управлять движениями трех сил душевных (мыслительной, вожделевательной и раздражительной), неослабно бдеть над чувствами и со дня на день взращать четыре главные добродетели (благоразумие, справедливость, умеренность и мужество). Великий законодатель Моисей или, лучше, Дух Святой показывает, сколь сия добродетель благородна, чиста, обширна и возвышенна, и научает нас, как должно приступать к ней и достигать в ней совершенства, когда говорит: внимай себе, да не будет в сердце твоем тайного слова беззаконного ( Втор. 15:9 ). Тайным словом называет он одно мысленное представление чего-нибудь злого, ненавидимого Богом, что также отцы называют прилогом (приражением), наводимым на сердце от диавола, за которым, коль скоро он является уму, тотчас устремляются наши мысли и страстно с ним сообщаются. Трезвение есть прохождение всякой добродетели и всякой заповеди Божией. Оно называется и сердечным безмолвием. Оно же есть хранение ума, когда совершается без мысленных образов. Слепорожденный не видит солнечного света; подобно сему не упражняющийся в трезвении не видит обильных лучей вышней благодати и не освободится от злых и ненавистных Богу дел, слов и помышлений. Таковые, отходя из сей жизни, не пройдут свободно мимо адских властей. Внимание есть непрестанное сердечное от всякого помысла безмолвие, в котором душа единым Иисусом Христом, Сыном Божиим и Богом, всегда непрерывно и непрестанно дышит и Его призывает; мужественно с ним ополчается на врагов; Единому, имеющему власть отпускать грехи, исповедуется; часто тайным призыванием объемлет Христа, единого ведующего сердца; от человеков же всячески старается скрывать сладость его безмолвия и внутренний подвиг, чтобы лукавый, подкравшись, не ввел в нее порока и не разрушил прекрасного дела. |
| Святые отцы говорят, что память смертная - это та добродетель, которая необходима нам, как хлеб. Но что понимать под этой добродетелью? В чем она заключается? В наше время очень многие, как мне кажется, в основном неопытные, христиане рассуждают о кончине мира, о том, что касается Апокалипсиса; о пришествии антихриста, о грядущих бедствиях и, в конечном счете, о Страшном Суде. При этом они позволяют себе высказывать весьма произвольные мнения - иногда свои, иногда людей, не имеющих в данном отношении совершенно никакого авторитета. Конечно, древние христиане, как мы знаем из Священного Писания, в особенности из посланий апостола Павла, размышляли о грядущей кончине мира. Но апостол Павел предостерегал их, чтобы они не думали, что день этот уже наступает. В то же самое время в Священном Писании говорится о том, что истинный христианин жаждет дня пришествия в мир Христа. Как же совместить эти две вещи: во-первых, благоразумное отношение к размышлению об этом неизвестно когда последующем событии, во-вторых, необходимость все же о нем думать? Как раз память смертная является той добродетелью, которая; заменяет нам бесплодные и иногда опасные рассуждения о кончине мира. Когда человек думает, помнит о смерти, он тем самым мобилизуется, заставляет себя к ней готовиться и гораздо более внимательно относится к своей жизни, чем бы он ни занимался, какой бы образ жизни ни вел. Так он готовит себя не только к частному суду, бывающему над всяким христианином по разлучении души его с телом, но и к Суду всеобщему. Таким образом, человек, упражняющийся в этой великой добродетели - памяти смертной, по-настоящему, действительно готов к Страшному Суду, и он не нуждается в том, чтобы специально о нем думать, для него это не является обязательным. Я думаю, что учение о добродетели памяти смертной, в оформленном, разработанном виде, изложено святыми отцами в связи с тем, что они вынуждены были, как и всякий истинный христианин, применять к жизни Священное Писание. И они выработали именно такой безопасный подход к размышлению о будущей участи человека, как память смертная. Этот подход был противопоставлен ненужным, опасным размышлениям о кончине мира. |
| Уже то одно, что мир ненавидит свет и боится смотреть на Него, чтобы не обличились злыя дела его ( Ин.3:19, 20 ), показывает благотворность этого света, как силы, способной к обузданию зла. Если злые люди боятся обличения, значит в них есть по крайней мере сознание добра, значит это сознание еще не потухло, и это вследствие того, что существует свет. Он отчасти озаряет умы неверующих. Если в них замечаются некоторые здравые понятия об истине и добре, несомненно, таковые понятия заимствованы ими из христианства, хотя они в этом не хотят признаться и в сем отношении похожи на людей, которые плюют в колодезь, хотя сами пьют из него воду. Источник света Господь Иисус Христос есть по предвечному происхождению Сын Бога Отца, но по плотскому рождению Он есть Сын Девы Марии, которая посему называется Матерью Света. По Сыну почитается Мать; слава Его отражается на Ней. Посему достойно и праведно Церковь приглашает нас величать Ее в песнях. И как много таких песней, во славу Ее составленных и нами употребляемых! Но дело не в том только, чтобы устами прославлять Богородицу и Матерь Света, но в том, чтобы наши славословия в честь Ее исходили из сердца, полного любви и благоговения к Ней, чтобы не походили на выражения житейской вежливости неискренние, способные обмануть людей. С искренностью чествования Матери Света должна быть соединяема забота об угождении Ей и Ее Сыну делами света. Яко чада света ходите ( Еф. 5:8 ), то есть ведите себя, как свойственно истинным христианам, просвещенным верою во Христа и возрожденным к новой жизни Его животворною благодатью. И земного отца не радуют приветствия и ласки сына, если сын нехорошо себя ведет. Тем паче неугодны Богоматери и Сыну Ее песнословия, если исходят от души, помраченной грехами и не очищенной покаянием. Итак отложим дела темная и облечемся в оружие света ( Рим.13:12 ). Под делами темными разумеются, как видно из дальнейшего стиха, дела грубого плотоугодия, ссоры и зависти, каковые творили христиане до обращения их к вере Христовой, в язычестве. Темными эти дела и вообще все тяжкие грехи называются потому, что помрачают в душе образ Божий и уподобляют человека скотам несмысленным. Под оружиями света разумеются добродетели или жизнь, устрояемая по учению и примеру Христа, как видно из того, что выражение: облечемся в оружие света, заменено далее словами: «облекитеся в Господа нашего Иисуса Христа» (ст. 14). Дела света названы оружиями света потому, что упражняющийся в них должен походить на воина, с ног до головы вооруженного для борьбы с врагами. Христианин, как воин Христов, призван вести непрерывную брань с врагами спасения – плотью, миром и диаволом. Как бы ни были разнообразны и сильны нападения или искушения от этих врагов, он всемерно должен отражать их подвигами благочестия и добродетели, укрепляя себя благодатною силою Христовою и надеждою на воздаяние в будущем веке, уготованное за подвиги, какового да сподобит всех нас Христос подвигоположник молитвою Его Матери. Аминь. Самообличение |
|
|
