| Количество общин: около 5. Руководство: муфтий Айрат Хайбуллов. Краткая хронология: 29 сентября 2005 года муфтий Равиль Гайнутдин назначает имам-хатыба чебоксарской общины «Иман» Айрата Хайбуллова муфтием Чувашии, а 20 октября объявляется о создании ЦДУМ ЧР, а 24 октября новый чувашский муфтият проходит регистрацию. 11 марта 2006 года ЦДУМ ЧР входит в состав Совета муфтиев России. Осенью 2011 ЦДУМ ЧР объявляет о выходе из Совета муфтиев России, а в 2012 году входит в Российскую ассоциацию исламского согласия. Учебные заведения: нет. Средства массовой информации: сайт «Ислам в Чувашии» islam.chuv.ru Адрес: Чебоксары, проспект Горького, д. 27, кв. 84. Телефон: 8 8352448935 Независимые централизованные мусульманские организации Байкальский муфтият Официальное название: Байкальский муфтият (БМ). Другие названия: Байкальский казыят, Иркутский муфтият. Статус: независимое региональное духовное управление мусульман. Зона юрисдикции: Иркутская область. Реальное влияние: БМ контролирует все зарегистрированные мусульманские организации Иркутской области. Внутренняя структура: территориальная организация БМ не предусматривает выделения мухтасибатов; все общины управляются напрямую муфтием. Центральный аппарат БМ находится в Иркутске. Количество общин: около 10. Руководство: муфтий Фарит Мингалеев. Краткая хронология: история создания БМ восходит к 1997 году, когда иркутский имам-хатыб Фарит Мингалеев, столкнувшийся с агрессивной экспансией ДУМ Азиатской части России, принял решение инициировать процесс создания независимой мусульманской централизованной организации. Эта идея оказалась удачной, и все общины региона за исключением одной (оставшейся в юрисдикции ДУМ Азиатской части России) вошли в новую централизованную организацию. 12 мая 2006 года территориальное управление Минюста России по Иркутской области зарегистрировало централизованную религиозную организацию мусульман «Байкальский муфтият», которая пополнила ряды независимых духовных управлений мусульман. БМ имеет договор о сотрудничестве с ЦДУМ, однако поддерживает ровные отношения и с другими исламскими центрами страны. |
| В соловецкую обитель, как и в другие места, посланы были определения соборов 1666 и 1667 годов с увещанием следовать определениям Церкви. Простые иноки возмечтали быть судиями собора патриархов, отвергли определения его и не приняли нового архимандрита Иосифа. Люди, каков был князь Львов или бывший саввинский архимандрит и царский духовник Никанор, не могли показывать другим истины, унизившей их в глазах людей; а от исступлённых последователей Аввакума еще менее можно было ожидать доброго. Между тем, вслед за этими людьми явились в святую обитель люди, дышавшие мыслями атамана разбойников Степана Разина, и скоро начали управлять волей обольщенных простецов. Сами участвовавшие в печальной соловецкой истории говорили, что виновниками возмущений и бунта в обители были Фаддей Бородин, Иван Сарафанов с несколькими другими, архимандрит Никанор и монахи Азарий и Геронтий. Азарий был не более, как монастырский будильник, а Геронтий сын чебоксарского подьячего; но они, выгнав архимандрита, присланного собором и царем, послали к царю челобитную с осуждением всего, что одобрено соборами русской и греческой Церкви. Азарий и Геронтий писали, будто «священники и диаконы и соборные чернецы и вся рядовая и больничная братия и служки все» разделяют мысли и желания, выраженные в челобитной. Но это чистая ложь. Многие вовсе не думали разделять мысли суеверов, и даже уговаривали других быть покорными Собору, еще более было таких, которые хотели ни во что не вмешиваться, а желали плакать только о грехах своих. Но тех и других силой заставляли, по крайней мере, быть на сходках беспокойных голов. Государь изъявлял надежды, что лучшие иноки успеют убедить прочих к покорности собору. Но власть была захвачена мятежниками. После того, как царь, сделав выговор за челобитную, взял монастырские села и угодья в свое владение, Бородин, сотники Исаия Воронин и Самуил Кемлянин объявили (в начале 1669 г.), что связь для них с царем кончена, и тот, кто стал бы молиться за него, открытый враг их. Мятежники надеялись, что в крепких стенах обители, с 90 пушками, с множеством пороха и съестных запасов, с пятью или шестьюстами вооруженных людей, они заставят царя исполнить волю их. |
| Таким образом с 1767 г. влияние местных архиереев на построение татарских мечетей устранено. В Сибири постройка мечетей предоставлена благоусмотрению губернатора, и императрица Екатерина II не упоминала уже о взаимном соглашении в этом случае губернатора с местным преосвященным. В самой Казани татары-магометане избегли влияния русского духовенства и получили изустные указы, как и касимовцы, на построение своих мечетей. Скоро последовал и самый указ, устраняющий влияние преосвященных на строение мечетей. В 1773 году, от 17 июня, правит. сенат приказали: „как к синодальным членам, так и во все епархии к преосвященным архиереям послать указы, в которых написать, что по представленным в св. синод от синодального члена Вениамина, архиепископа казанского, и из других епархий доношениям о построенных в городе Казани и в прочих местах близ благочестивых церквей и в общем жительстве татар и новокрещен татарских мечетях и о прочем, св. синод с правит. сенатом сношение имел, и на последок получа от правит. сената ведение ж и имея по оному рассуждение, определяет: отныне преосвященным архиереям, в дела, касающиеся до всех иноверных исповеданий и до построения по их законам молитвенных домов, не вступать, а предоставлять оное все на рассмотрение светских команд; преосвященные ж архиереи, так как и светские команды, должны прилагать, в силу государств. законов, старание, чтоб от того между поданными, ее императорского величества не могло быть никакого разногласия, а паче б между ими любовь, тишина и согласие царствовало“ 46 . В 1771 г. снова собирались сведения о количестве мечетей в казанской губернии. Начальник губернии Яков Ларионович Фонбрант предложил свияжской провинциальной канцелярии собрать верные и обстоятельные сведения о мечетях, для чего и были разосланы указы ко всем сотникам. Собранные сведения показали, что в тогдашнем свияжском уезде; (в состав коего входила тогда вся почти нагорная заволжская сторона казанской губернии, именно: нынешние уезды: свияжский, тетюшский, чебоксарский, а также и буинский с частью симбирского) находилось мечетей соборных 12, простых или пятивременных 88, сверх того богомольных изб (тех же т. е. мечетей) 19, а всего 119 47 . Во всех 116 деревнях 48 , где находились эти 119 мечетей, были новокрещенные из татар, исключая 8 деревень: Верхние Балтачи, Малые Салтыки (Менглычево, Абызово тоже), другие Малые Салтыки, Данышева (?), Шапкино, Малые Буртасы, Чаллы (Челны), Кощаково (Чирки Кощаково). В этих деревнях новокрещен не было. Новокрещенных татар ясашных и приписанных к адмиралтейству значилось во 111 деревнях 2,197 человек, а магометан во 119 деревнях 14,007 человек, для коих следовало иметь всего только 70 мечетей, полагая по 200 чел. на мечеть. Замечательно, что численность крещеных татар в тех деревнях с того времени и до сих пор остается почти таже. |
| Я, наконец, оканчиваю окончательно настоящее свое письмо. И прибавить к нему уже нечего, разве только одно: чтобы мои «доброжелатели» помнили, что я ни на какую кафедру не посягаю, тем более на Ленинградскую, никаких планов не имею на какие-либо продвижения вперед, а только жажду доверия к себе. Почему и прощения прошу у всех за причиненные им мною огорчения. Простите чистосердечно за это письмо, за «Странички из дневника моего». Все это я так подробно написал Вам потому, что еще не вижу и не чувствую на себе воли Божией в смысле моего перемещения. Ноября 10–14 дня 1956 года. Страница из дневника святителя, как нельзя ярче, показывает и ту обстановку, в которой трудился Владыка в Чебоксарах, и те переживания, которыми наполнена была его душа от разного рода «церберов» и исходившего из церковного центра недоверия. Письмо святителя к протопресвитеру в какой-то мере способствовало потеплению взаимоотношений Святейшего к Чебоксарскому «узнику», но причислить его к «своим людям» центр церковный не согласился. Весь 1956 года, кроме церковных служб, святитель трудился над составлением «Каталога обновленческих архиереев» и над «Каталогом Русских Православных архиереев периода с 1897 по 1957 гг.» Первый он закончил в конце 1956 года и подал его просто на отзыв в Ленинградскую духовную академию. Второй же завершил в начале марта 1957 года. К этому времени Владыка с помощью композитора Качалова музыкально оформил отдельные песнопения нового «Чина» и записал их на магнитофон. Все это: каталог в трех томах и магнитофонную запись «Чина» – святитель в первых числах марта сам лично вручил Святейшему. Патриарх удивился громадному труду и, улыбаясь, спросил святителя: – Все ли Русские архиереи включены в Каталог? – По возможности все, – ответил Владыка, – но заграничные архиереи мне неуловимы, может быть, в их списках имеются пропуски. Святитель подал письмо-заявление. – Я буду хлопотать, – заявил Святейший, – чтобы вам дали магистра. – Что Вы, Ваше Святейшество, – возразил Владыка, – о магистре заговорили. Ленинградская духовная академия до сего времени не рассмотрела мою работу о «Сербском Патриаршестве» и не соблаговолила ответить на мое заявление от 14 декабря 1956 года о том, считает ли Совет мою работу кандидатской (независимо от экзаменов и т. д.), заслуживает ли она названия «кандидатки». И что же – молчит. |
| Сейчас я радуюсь и своей позиции – я не отходил от церкви, но считаю себя виновным в один период моей жизни (примерно с 1923 по 1933 годы) в близости и частом молитвенном общении с некоторыми выходцами из Иосифлянского раскола и группы мечовцев. Дальше этого не шло, хотя митрополит Иосиф неоднократно, предлагал мне возглавить иосифлянский раскол в Москве и РСФСР, конечно до Урала, но я отказывал, как отказывал обновленцам в их предложении возглавить обновленческий раскол в Ленинграде. Невзирая на посулы белого клобука и со стороны иосифлян и обновленцев, я сохранил свой черный клобук незапятнанным и чистым. И как странно, чрез измучившие меня лагерные ссылки, церковною властью я все больше и больше был отдаляем от т. н. «Московского Церковного Центра», в последний раз будучи удаленным на теперешнее положение. Дорогой отец Николай! Но знайте и поймите, что я во всех случаях высылки в лагеря был виновным только как «активный церковник». А согласно постановления ЦК партии от 10/XI-1954 г. о перегибах в религиозной политике я вообще должен был бы быть совершенно реабилитирован, и тем более после раскрытия бериевского подхода к арестам архиереев и церковников вообще. А я вынес впечатление из разговоров обо мне Святейшего с окружающими после последнего моего освобождения в декабре прошлого года, что ему с трудом удалось добиться утверждения моего на Чебоксарскую кафедру. Так ли это? Я располагал другими данными. Но так как воля Божия была – быть мне назначенным в Чебоксары (слова Святейшего ко мне 21/XII-1955 года), то я сразу подчинился и поспешно выехал в Чебоксары. А сейчас я, в занятиях с книгами и картотекой и рукописями, как-то не замечаю разных отрицательных бытовых условий моей жизни и не принимаю все это и многое другое близко к сердцу своему. Между нами говоря, иногда проявление деспотизма и зажима меня со стороны «первоклассного иезуита» и «наблюдателя за мною» бывает тяжелым и невыносимым. Простите меня за все высказанное без особого преувеличения... и вообще за все это письмо. Оно проникнуто одним желанием – обнажить свою молодую недряхлеющую душу в условиях ее окружения и разных попыток со стороны «искренних доброжелателей» как-либо попортить мое настроение, выбить из колеи налаженной жизни и... заставить поскорее уйти отсюда самому, чтобы создать вновь старое положение самодержавного властвования над трепетавшими еще недавно священнослужителями, выслушивавшими окрики, угрозы и т. п. прелести колониального жаргона, которыми обильно заграждались уста приходивших в Епархиальное управление в период заочного управления слабохарактерными и влюбленными в эту сатрапскую личность архиепископом Н, – и до сих пор чувствуется угар от этого. |
| Эти разносторонние веяния и влияния мне хорошо знакомы по Московской академии. В недавнее время она испытывала и влияние всепрощающей любви, и законной строгости. Следствием всего этого в течение 10 лет было смещено десять инспекторов, из которых несколько по желанию самих студентов, доносам которых давалось значение. Они и возомнили, что к их голосу прислушиваются, придают значение. Я помню эту возмутительную, три года назад, историю с [о.] Иннокентием, по поводу которого посылались телеграммы в Синод с требованием ревизора для изгнания его. Его немедленно перевели в цензуру (в ноябре 1898 г. в МДА проходили бурные сходки. Студенты, минуя о. ректора и Московского митрополита, обратились в Св. Синод с просьбой прислать ревизора и удалить из Академии инспектора о. Иннокентия (Пустынского). В 1899 г. архимандрита Иннокентия перевели в Комитет духовной цензуры в С.-Петербурге. См.: Дневник. Т. 1. С. 320, 329–332, 334–342, 513, 553 – прим. электронной редакции). А история с [о.] Кириллом (Кирилл (Лопатин) – иеромонах, инспектор МДА (1894–1895). Студенты, недовольныестрогостью дисциплинарных требований инспектора, несколько раз бросаликамни в окна его квартиры. Во время ревизии МДА в октябре 1895 г. требовали удалитьо. Кирилла. См.: Дневник. Т. 1. С. 286–289, 296, 299, 517. – прим. электронной редакции) и другие подобные истории. Дело, конечно, и отличности начальника весьма много [зависит], но и от известного направленияв известных учреждениях. А то это поведет к какому-то личному направлению,которое действует, пока управляет известная личность. Доказательствомэтого может служить преосвященный Антоний ( Антоний (Храповицкий) – архимандрит, ректор МДА (1890–1895), ректор КаэДА(1895–1899), епископ Чебоксарский (1897–1899). См.: Там же. С. 284–286, 288–290, 296 – прим. электронной редакции). Пользуясь личным влиянием на студентов, он уничтожил все существующие правила, справедливо выражаясь, еще и тогда, что его преемнику достанется. Это и оправдалось на преемнике его преосвященном Лаврентии (Лаврентий (Некрасов) – архимандрит, ректор МДА (1895–1898); епископ Курскийи Белгородский (1898–1904). |
| Лишь после того как Казань посетило официальное посольство от имени ополчения, а вместе с тем приехали из полков ополчения казанцы (дети боярские Воин Левашов и Семен Пелепелицын), которые привезли грамоту, адресованную всякого чина людям «великого государства Казанского», обстановка начала изменяться. Но все же и после этого более месяца еще Казань выжидала, отмалчивалась. Здесь шла политическая борьба. Лишь в июне 1611 г. Морозов и дьяки Шульгин и Дичков сообщили о согласии казанцев «бытии со всею землею в любви и в совете и в соединенье и против врагов, разорителей хрестьянские веры, полских и литовских В конце июня «казанская рать» под командованием воеводы Морозова вышла в поход и прибыла в июле в стоящее под Москвой ополчение. В составе казанских ратных сил были «казанцы и свияженя, и казанских пригородов дворяне и дети боярские, и головы стрелецкие с приказами с стрелцами и служилые князи и мурзы и (В.Д. Димитриев вполне обоснованно высказал предположение о том, что еще до подхода «казанской рати», в июне, к Первому ополчению присоединилась «чебоксарская рать», во главе которой находился воевода князь М.И. Но практически укрепить ополчение эти силы уже не могли. Усиливающиеся противоречия между разнородными социальными силами, составлявшими Первое ополчение, открытые разногласия между его руководителями (боярином Д.Т. Трубецким, думным дворянином П.П. Ляпуновым и казацким атаманом И. Заруцким) привели в конце июля к социально-политическому конфликту, закончившемуся убийством одного из руководителей и организаторов ополчения Ляпунова. Это, по существу, явилось началом распада этого ополчения. После ухода из Казани воеводы Морозова с ратными служилыми людьми и стрелецкими отрядами в руководстве местного управления остались только дьяки (Шульгин и Дичков). Не было регулярных правительственных военных сил (стрельцов), отсутствовала и значительная часть наиболее патриотически настроенных русских и нерусских служилых людей. Ничто уже не мешало Никанору Шульгину проводить свою политическую линию. |
| Мне от некоторых секретарей и воевод здешней губернии слышать случалось, что ныне определенное жалованье и четвертой доли прежних их пожив не заменяет; по разглашенному же от секретарей и подьячих слуху, привыкший давать взятки простой народ без затруднения давать подарки будет. Здешний губернатор князь Тенишев, находясь здесь около 8 лет и быв прежде вице-губернатором, как видно, доволен тем, что до сих пор собрал, и от мздоимства воздерживается, но недостает ему нужных для его должности знаний, потому в делах следует советам секретарским и чрез то секретарское и подьяческое пронырство к отягощению челобитчиков находит средство помещаться. Коллежский советник Кудрявцев и прокурор Воронцов, кроме подписания своего имени, едва ли какое ни есть дело исправлять в состоянии, с тою только разницею, что Кудрявцев, как сказывают, к мздоимству склонен, а прокурор тому чужд. В губернской же канцелярии присутствует губернаторский товарищ и Казанской гимназии директор надворный советник Кожин, который не только от мздоимства вовсе свободен, но и все свое старание и попечение прилагает о том, чтоб дела по предписанным законам и без замедления отправлялись; но так как ему никто не помогает, то признается и сам, что вкоренившийся в делах непорядок, пронырства секретарей и подьячих отвратить почти способов не находит». Еще вначале 1763 года императрица, будучи в Сенате, слушала челобитную новокрещен Казанского, Чебоксарского и Козмодемьянского уездов, чтоб их всех уволить от рекрутской повинности, а только бы брать детей их в школы, называться новокрещеными не запрещать и положенные на них вновь подушные деньги сложить, для защиты их от присутственных мест определить по-прежнему надворного советника Сокольникова или другого кого. Императрица велела Сенату иметь конференцию с Синодом. Дело шло медленно, и только через год утвержден был доклад, поданный конференциею. Доклад состоял в следующих пяти статьях: 1) иноверцам не платить податей за новокрещеных и не отправлять за них рекрутской повинности, чтоб этим не принуждать их к побегам, тем более что иноверцев осталось уже немного, большая часть крестились; 2) по истечении трехлетней льготы новокрещеным все платить и исполнять наравне с государственными крестьянами, а вместо рекрут брать с них деньгами; 3) Новокрещенской конторе и разным защитникам не быть, а ведать новокрещен в губернских и воеводских канцеляриях; 4) хотя Сенат и Синод представили, чтоб в Казанской губернии учрежденным для новокрещен школам не быть, ибо Синоду известно, что обучающиеся в них новокрещенские дети по большей части к обучению не способны; но императрица собственноручно написала: «Школ не отрешать, а им дать на волю детей в школах или при приходских церквах обучать и никому принуждения не чинить»; 5) для обращения иноверцев быть проповедникам в Казанской епархии троим, в Тобольской, Иркутской и Тамбовской – по два, в Нижегородской, Рязанской, Вятской и Астраханской – по одному. |
| В 1962 году отмечалось (с некоторым опозданием) 250-летие Петришуле, о чем средства массовой информации, в том числе и зарубежные, сообщили всей стране и миру. 312 В послевоенные годы в «школе 222» учились будущие актеры и деятели кино Михаил Козаков, Лидия Федосёева- Шукшина, Роман Громадский, Николай Фоменко. Про знаменитого литературоведа Юрия Лотмана обычно говорят: «работал в Тартуском университете», но в первую очередь – он петришулевец. Школа воспитала 25 чемпионов мира в разных видах спорта. Ее выпускник – Г. Шатков – первый советский олимпийский чемпион по боксу. В 1980-е гг. перед гороно ставился вопрос о возвращении школе изначальной специфики, однако был получен отказ на том основании, что в районе есть уже языковая школа (английская, 207-я). Наконец, в ноябре 1989 года между руководством школы и представителями Немецкого общества (Е. А. Гейзер, А. А. Битнер) была достигнута устная договоренность о намерениях совместно возрождать немецкую школу. Немецкое общество обязалось осуществить набор в первый немецкий класс, а дирекция школы – обеспечить учебный процесс. В августе 1990 года набор под надуманным предлогом был сорван, открытие немецких классов уже без участия ненадежных партнеров было отодвинуто на год. 313 …В апреле 2010 года старейшая школа Петербурга 222 Петришуле отметила 300-летний юбилей. Праздник принял общегородской масштаб, на Малой Конюшенной улице образовалась своеобразная «галерея славы» школы. От памятника Гоголю до Чебоксарского переулка расположились интерактивные площадки (спортивная, художественная, музыкальная, костюмная фотостудия). В самой школе открылся музей и состоялся торжественный прием почетных выпускников. 314 Музейная экспозиция пополняется с помощью выпускников – они приносят снимки, выпускные документы, грамоты, рассказывают об интересных страницах из истории учебного учреждения. Из прошлой, имперской, жизни Петришуле уцелели тетрадки с сочинениями. Например, в 1916 году ученики писали сочинение «Несчастная жизнь Евгения» по произведению Пушкина «Медный всадник». Бесценные тетрадки с пожелтевшими листками вместе с дореволюционными фотографиями, старинными учебниками и измерительными приборами теперь хранятся в школьном музее. 315 |
| Сюда присоединялись еще бедствия физические. Осенью 1552 года свирепствовал мор в Новгороде и по волостям его: умерло 279594 человека. В 1553 году был большой мор в Пскове: в год положили в скудельницах 25000 человек, а по оврагам – неизвестно сколько. Осенью 1565 года свирепствовал мор в Полоцке, продолжался до 6 декабря: весною следующего года он открылся на Луках, в Торопце, Смоленске, осенью свирепствовал в Великою Новгороде, Старой Русе, Пскове, дошел до Можайска и Москвы. В 1567 году пришла на казанские, свияжские и чебоксарские места мышь малая из лесов тучами великими и не оставила ни одного колоса, поела хлеб в житницах и закромах; в 1570 году свирепствовал страшный голод и мор по всему государству. Из мер против распространения заразы упоминаются заставы, сторожа. В новгородской летописи под 1551 годом читаем: был клич в Новгороде о псковичах и гостях, чтоб все они ехали вон тотчас из Новгорода с товарами своими; а поймают гостя псковича на другой день в Новгороде с товаром, то, выведши за город, сжечь его и с товаром; найдут псковича во дворе, то дворника бить кнутом, а псковича сжечь. И была застава на Псковской дороге, чтоб гости с товарами не ездили ни из Пскова в Новгород, ни из Новгорода во Псков. Под 1571 годом читаем: на которых людях было знамя смертоносное, тех у церквей погребать не велели, а велели хоронить их за шесть верст от Новгорода; поставили заставу «по улицам и сторожей; в которой улице человек умрет знаменем, те дворы запирали и с людьми, и кормили тех людей улицею; отцам духовным исповедовать тех людей знаменных не велели, а станет священник таких людей исповедовать, не доложа бояр, то его сжечь вместе с больными. В 1566 году, когда в Можайске явилось лихое поветрие, царь велел учредить заставу крепкую. Во время язвы 1571 года, по английским известиям, дороги были загорожены и, кто пытался проехать непозволенными путями, тех жгли. В псковской летописи под 1568 годом читаем: видели сторожа у Череского моста ночью свет и людей многое множество, вооруженных воинским обычаем и едущих ко Пскову, а сторожа те поставлены были стеречь от мору. |
|
|
