| Лет пятнадцать тому назад Отец Игумен (Архимандрит Мисаил) посылал Отца С… на судно, но он отказался; сказал: «не поеду». Тогда Игумен его спросил: «Куда же ты хочешь?» Отец С… говорит: «лес рубить», и когда пошел, то вскоре упало на него дерево, и он долго потом лежал в больнице и каялся за свое преслушание. Так вот и я однажды выпросил себе послушание по своей воле. Я был в экономии и захотел пойти на безмолвие в Старый Русик. Там был всегда пост; всю неделю ели без масла, кроме субботы и воскресения, и из-за поста мало туда ходило народу. Фондаричным (гостинником) был тогда О. Серапион, который кушал только хлеб и воду; а после него фондаричным стал О. Онисифор. Этот многих людей привлек к себе кротостью, и смирением, и даром слова. Он был такой кроткий и смиренный, что и без слов, только смотря на него, будешь исправляться, такой у него был спокойный и здравый характер. Я с ним прожил много времени. Схимонах Савин — семь лет не ложился на койку. О. Досифей был во всем примерный монах. О. Анатолий, схимонах, имел дар покаяния. Он мне сказал: «Много лет я не знал, как действует благодать, а теперь знаю». Получил он благодать во время трапезы. Там же был схимонах О. Израиль. Он видел Божию Матерь. Был он очень старый, и когда жил еще в России, то ходил к Преподобному Серафиму Саровскому и видел его живым еще. Жил О. Израиль в том самом домике, где теперь кипера (огороды); там была трава, и мы ее косили. Однажды пошел я к нему; он сидел на лавочке под зеленым дубом. Росту он был высокого; сам сухой; сидит, четка в руках. Я был молодой монах, подошел к нему, низко с благоговением поклонился и говорю: «Благослови, отче». А он ласково сказал: «Бог тебя благословит, чадо Христово». Я и говорю ему: «Батюшка, вот вы один; хорошо вам здесь умною молитвою заниматься». А он отвечает: «Молитва дура не бывает, а вот мы-то дураки». Мне стало стыдно, и я не посмел его более спрашивать, но и смысла его слов не понял. После уже понял я, что «мы-то — дураки», потому что жить, как должно, и работать Богу не умеем. Кроме Старца Израиля, у нас в Монастыре были еще двое, которые ходили к Преподобному Серафиму: — О. Савин и О. Серафим; они были Тамбовские. |
| На похвалы царя 9–11 ст. девица отвечает, что ее наряд издавал благовоние, пока царь сидел за своим столом – в ее присутствии (разве не было в гареме стола или дивана для царя?), т. е. и ее благовония – так сказать – выражают ее возлюбленному царю свое сочувствие. И потом, начавши речь о благовониях, девица сравнивает своего друга с пучком мирровым и с кистью кипера. И почему опять этого друга считать отсутствующим лицом, когда она заявляет (ст. 19), что он у грудей ее пребывает? И далее, когда как в 15 ст. говорится: «о, ты прекрасна, подруга моя», так и в ст. 16 «о, ты прекрасен, друг мой»: то неужели и в этом последнем случае «ты» обращено к лицу отсутствующему? А по этим последним стихам гл. 1. нужно судить и о первых стихах гл. 2: и здесь, говоря о друге своем в 3 л., она говорит о том же царе, который обращается к ней с похвалами непосредственно перед тем, т.е. о присутствующем, а не отсутствующем лице. Другое место VII, 11 и сл. После того, как царь говорит похвалы Суламите и выражает перед ней свои желания, после последних слов его: «уста твои как отличное вино», – Суламита прямо, подхватывая его слова, отвечает: «оно (это вино) течет прямо к другу моему»... Почему здесь под «другом» не разуметь самого Соломона и почему слова ст. 11 «я принадлежу другу моему и ко мне обращено желание его», – почему не считать эти слова ответом на желания Соломона? Мне представляется невозможным думать иначе, в виду того, что с 12 ст. Суламита говорит уже во 2 д. к другу своему, следовательно перед ней вместе с ней находившемуся (ст. 12 «пойди, друг мой, выйдем в поле...; ст. 13... «там я окажу ласки мои тебе; ст. 14... «это я сберегла тебе»; 1. «О, если бы ты был брат мне... тогда я... целовала бы тебя. Повела бы я тебя в дом матери моей...). Признавая, на основании всех анализированных нами мест, что одно, а не два лица мужского пола является в книге в различных положениях, мы не забываем и не должны забывать, что эти различные положения – царский сан и пастушеские занятия нельзя совместить в одном лице при буквальном понимании книги. |
| Пасху провели хорошо. Только одно малое происшествие помрачило ее немного; впрочем, оно резко выразило то, что они и сами решительно не хотят сойтись с нами. Вот что случилось. На первый день Пасхи я, по обычаю, пожелал сойти вниз, к геронде, для поздравления, со мной пошли и консул, отец Иларион и прочие иеромонахи. Геронда принял нас очень радостно, и все греки рады были сему. Окончив это, мы взошли наверх, вслед за нами пришли к нам старшие греки отдать нам визит и предложение нам, чтобы наутро сделать литию вместе. Мы это их предложение приняли радушно. Экзарх обещался сам сделать освящение воды, и так все шло хорошо. Но поутру сделалось нехорошо. Экзарх по причине усталости отказался от освящения воды. Поэтому мы послали спросить у греков: поскольку архиерей не пойдет освящать воду, то, чтобы избежать смущения, кого они назначают для сего? Они ответили, что в таком случае отец Гавриил будет освящать воду. Наши иеромонахи на это возроптали, говоря, что он не служащий и никогда не освящал воды, у нас есть иеромонахи служащие и старше его, а потому мы сказали им, что пусть отец Иезекииль освятит воду. На это они прислали нам ответ такой для прекращения спора: будто бы геронда приказал, чтобы ефимерий 265 седмичный отец Поликарп сделал водоосвящение. На это мы ответили им, что это команда Евгениева, а потому мы не принимаем ее и не выйдем на литию. И так они одни сделали ее. Вот и любовь и мир. Отец Пантелеймон, получив от арх[имандрита] письмо, едет в Константинополь. Я просил его, чтобы он не ездил, но он и слушать не хочет о том, и по сие время он что-то с греками дружит. Впрочем, он и побаивается чего-то: спрашивал у меня, писал ли я что-либо о нем послу. Я прямо сказал ему, что «все было писано о твоих поступках». Потом он просил меня, чтобы я написал вам, чтобы вы приняли его поласковее; денег дал я ему 5 лир. Фантазер прекрасный. «Я, – говорит, – надеюсь оправдаться перед послом». Это второй бич для нас, но от таковых только один Господь наша защита. В настоящее время мы не находим благовременным говорить с нашими греками о разделе, потому что на Карее собираются эктакты, или чрезвычайные старцы, для рассуждения о нашем деле, и покуда решение их не уяснится, потуда мы не можем ничего говорить с нашими греками о разделе. А если мы в разговоре сказали им, что мы хотим жить с ними по-старому, то это сказано не потому, что мы в самом деле желаем жить с ними, а чтобы вызвать наружу их упорство и ожесточение против нас. В самом деле очень смешные поступки наши греки выделывают. Например, вчера наши пошли на кипер попросить у них для меня салат, или марулю, но они ответили им, что не приказано давать русским с кипера ничего. А сего дня они, эти глупые епитропы, пришли к нам просить, чтобы мы уплатили за них подати и разные налоги, а их собирается до 100 лир. Извольте понять греческую мудрость или безумство! |
| Трудно жить без старца. Неопытная душа не разумеет воли Божией, и много скорбей перенесет она прежде, чем научится смирению. В самом начале, когда я был молодым послушником, я сказал духовнику, что я принял блудный помысл, и духовник мне ответил: «Никогда не принимай»; и с тех пор прошло сорок пять лет, и я ни разу не принял блудного помысла, ни разу ни на кого не прогневался, ибо душа моя помнит любовь Господню и сладость Духа Святого, и я забываю обиды. Лет пятнадцать тому назад отец игумен (архимандрит Мисаил) посылал отца С… на судно, но он отказался; сказал: «не поеду». Тогда игумен его спросил: «Куда же ты хочешь?» Отец С… говорит: «лес рубить», и когда пошел, то вскоре упало на него дерево, и он долго потом лежал в больнице и каялся за свое преслушание. Так вот и я однажды выпросил себе послушание по своей воле. Я был в экономии и захотел пойти на безмолвие в Старый Русик. Там был всегда пост; всю неделю ели без масла, кроме субботы и воскресения, и из-за поста мало туда ходило народу. Фондаричным (гостинником) был тогда о. Серапион, который кушал только хлеб и воду; а после него фондаричным стал о. Онисифор. Этот многих людей привлек к себе кротостью, и смирением, и даром слова. Он был такой кроткий и смиренный, что и без слов, только смотря на него, будешь исправляться, такой у него был спокойный и здравый характер. Я с ним прожил много времени. Схимонах Савин - семь лет не ложился на койку. О. Досифей был во всем примерный монах. О. Анатолий, схимонах, имел дар покаяния. Он мне сказал: «Много лет я не знал, как действует благодать, а теперь знаю». Получил он благодать во время трапезы. Там же был схимонах о. Израиль. Он видел Божию Матерь. Был он очень старый, и когда жил еще в России, то ходил к преподобному Серафиму Саровскому и видел его живым еще. Жил о. Израиль в том самом домике, где теперь кипера (огороды); там была трава, и мы ее косили. Однажды пошел я к нему; он сидел на лавочке под зеленым дубом. Росту он был высокого; сам сухой; сидит, четка в руках. Я был молодой монах, подошел к нему, низко с благоговением поклонился и говорю: «Благослови, отче». А он ласково сказал: «Бог тебя благословит, чадо Христово». Я и говорю ему: «Батюшка, вот вы один; хорошо вам здесь умною молитвою заниматься». А он отвечает: «Молитва дура не бывает, а вот мы-то дураки». Мне стало стыдно, и я не посмел его более спрашивать, но и смысла его слов не понял. После уже понял я, что «мы-то - дураки», потому что жить, как должно, и работать Богу не умеем. Кроме старца Израиля, у нас в монастыре были еще двое, которые ходили к преподобному Серафиму: - о. Савин и о. Серафим; они были тамбовские. |
| 1 1 Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина. 2 От благовония мастей твоих имя твое - как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя. 3 Влеки меня, мы побежим за тобою; - царь ввел меня в чертоги свои, - будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя! 4 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. 5 Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, - моего собственного виноградника я не стерегла. 6 Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих? 7 Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских. 8 Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя. 9 Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях; 10 золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками. 11 Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое. 12 Мирровый пучок - возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает. 13 Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских. 14 О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные. 15 О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас - зелень; 16 кровли домов наших - кедры, потолки наши - кипарисы. 2 1 Я нарцисс Саронский, лилия долин! 2 Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами. 3 Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей. 4 Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною - любовь. 5 Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви. 6 Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня. 7 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно. |
| Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. 5. Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, – моего собственного виноградника я не стерегла. 6. Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих? 7. Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских. 8. Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя. 9. Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях; 10. золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками. 11. Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое. 12. Мирровый пучок – возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает. 13. Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских. 14. О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные. 15. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас – зелень; 16. кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы. I 1–7. Невеста, по имени Суламита (VII, 1), сначала в монологе сама с собою (ст. 1–3), а затем, в обращении к Иерусалимским женщинам (ст. 4–7) выражает свою пламенную любовь к жениху и настойчивое искание его. 8–16. Только что явившийся Жених превозносит похвалами Невесту (ст. 8–10. 14) и в свою очередь выслушивает восторженные похвалы себе с ее стороны (ст. 11–13. 15–16): 1–3. Охваченная восторгом любви к Жениху, отдавшись всем существом своим порыву и энтузиазму любви, Невеста живет только мыслью о нем, всеми силами души стремится к соединению с ним и невольно выражает желание, чтобы Жених дал ей осязательное проявление любви – лобзание: «да лобзает он – говорит Невеста о своем Возлюбленном, не называя даже его по имени, так как для любящего ее сердца предмет любви слишком известен, – меня лобзанием уст своих»! (ст. 1 а). Половая человеческая любовь есть взаимное притяжение двух полярных противоположностей. |
| Как бы искусно не были раскрашены одежды, все же это только человеческая подделка под природу, а сама живая природа – дело рук премудрого Творца. Разве у царя Соломона не было златотканых одежд, украшенных драгоценными жемчугами и самоцветными камнями?” Размышляет святитель Димитрий Ростовский : “Кажется, что за сравнение бедного полевого цветка с богатым царем Соломоном? Соломон – в царской порфире, а цветок – в своих листочках; Соломон – в царских палатах, а цветок на поле, колеблемый ветром. Соломон на престоле, а цветок низко на земле. К Соломону никто не смеет близко подойти, а цветок всякий топчет ногами. Соломон царствует в славе много лет, а цветок – день, два, много, если неделю цветет… Почему же Господь наш прославляет цветок полевой выше всей славы Соломоновой? Да потому, что Соломон хотя и имел много всяких богатств, златотканых одежд, драгоценных украшений, однако же все это имел не от своей природы, а приобрел со стороны. Он родился таким же нагим, как все прочие люди; а цветок ни от кого своей красоты не заимствует, не берет, а все что имеет, у него собственное, природное, данное ему Богом, а потому он богаче и прекраснее, и славнее самого царя Соломона. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь – будет скошена, засохнет и будет брошена в печь, Бог так одевает , так прекрасно одевает, кольми паче вас, маловеры ! “Неужели, – говорит св. Златоуст, – Он не заботится о тебе, существе лучшем из всех земных существ, созданном для вечной жизни? Если Бог и сену дает то, что ему не нужно, – ибо нужна ли его красота огню? – то как Он тебе не даст то, в чем ты имеешь нужду? Если и самое последнее Свое творение он украсил с избытком, и это не по нужде, а для великолепия, то кольми паче украсит тебя – существо самое дорогое из всех. Зачем же тебе мучить себя суетной заботой, как будто Промысл Божий меньше занимается тобой, чем увядающей травой?”… Итак не заботьтесь , говорит Господь наш, и не говорите: что нам есть? Или что пить? или, во что одеться? Еще в Ветхом Завете сказано: “не допустит Господь терпеть голод душе праведного” ( Прит. 10:3 ). |
| Послушаем, что отвечает святому Андрею прекрасный юноша, сошедший с небес. «Поверь мне, возлюбленный, – говорит он, – что если даже ты принесешь мне золото всего мира, то я не отдам тебе ни единого цветка, ни тебе, ни кому-либо другому, ни твоему мнимому господину». Слушайте люди! Вот цена всех богатств целого мира: они не достойны и одного цветка райского. Но, о юноша прекрасный! Почему один цветок райский у тебя столь дорог, что ты не хочешь взять за него золото, собранное со всего мира? Отвечает юноша: «Потому, что цветок райский имеет такую красоту, какой не сможет вообразить ум и передать язык человеческий. Он имеет радостотворную силу, потому что красотой своей и неизреченным благоуханием столь увеселяет и услаждает человеческое сердце, что если бы человек постоянно смотрел на него, то не восхотел бы ни есть, ни пить и не ощущал бы от этого никакого страдания; к тому же цветок сей не увядает и цветет вечно. Посмотрим на богатства мира сего: имеют ли они такую силу, как цветок тот райский? Не увядают ли и не теряют ли красоты своей? Увеселяют ли поистине человеческое сердце? Увеселяют, но на весьма краткое время, и вместе преисполняют надолго великими печалями. Кому восклицает апостол: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни» ( Иак. 5:1–3 ). Да знает же каждый цену всех богатств мирских, не достойных и единого цветка райского! Но приступим к оценке христианской души человеческой. Если один цветок райский столь драгоценен, что с ним не могут сравняться богатства всего мира, то тем более ценна душа человеческая, ради которой насажден Богом рай и исполнен всякими благами. Душа имеет вес такой же, как и Кровь Сына Божия, ибо говорит апостол: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы, но драгоценною Кровию Христа, как Непорочного и Чистого Агнца» ( 1Пет. 1:18–19 ). |
| Аминь. 7 февраля 1925 г. В церкви св. Панкратия за всенощной Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Господь сказал: " Всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится " (Лк. 14, 11). " Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать " , — говорит апостол Иаков (Иак. 4, 6). По словам св. Иоанна Кассиана: " Нет никакой другой страсти, которая бы так истребляла все добродетели и так обнажала и лишала человека всякой праведности и святости, как эта злая гордость " . Св. Иоанн Лествичник гордость называет: " Отвержение Бога " , " виновница падения " , " корень хулы " . А св. Василий Великий сравнивает её со змеёю, которая скрылась за прекрасным цветком, и когда человек хочет сорвать этот цветок, змея наносит ему смертельный укус. Гордость подстерегает человека на всех ступенях духовной жизни. И все труды его превращает в ничто. На высоте духовной она даже опаснее для человека. Как говорит св. Иоанн Кассиан: " Чем более богатую пленит она душу, тем более тяжкому игу рабства подвергает её " . Разве не прекрасный цветок — милосердие? Но разве не может человек впасть в гордость, совершая дела милосердия из тщеславия напоказ, чтобы видели и восхваляли люди? Разве не прекрасный цветок — молитва? Но разве не может отравить её яд гордости? Разве не может человек возгордиться своею святостью? Разве не прекрасный цветок — смирение? Но и самое смирение можно сделать источником падения — возгордившись своим смирением. Святая Церковь, подготовляя верующих к подвигу и покаянию в дни Великого поста, предостерегает детей своих от этого страшного искушения. Она делает это евангельским чтением, в котором повествуется притча о мытаре и фарисее. Фарисей и мытарь вошли в храм помолиться. Фарисей говорил: " Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю " . Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: " Боже! будь милостив ко мне грешнику! " (Лк. 18, 11–13) |
| Бл. Феодорит: «Сии древа приводит здесь для того, что кедр нетленностию, а кипарис благоуханием превосходят прочих; и о том и о другом однако во многих местах упоминает Священное Писание, которое для нас является не только одром, но и домом, и трапезою, и хлебом: и не только сладость благоухания издает, но и нетление, неповреждение, и безсмертие нам приносит». Таким образом, бл. Феодорит как и одр, так и дом толкует как образ Священного Писания, прилагая к нему свойства, прообразованные этими деревами, через которое и происходит сочетание души человеческой с превечным Словом. Глава 2 Вторая глава дает нам, может быть, самый красивый образ Песни Песней. 2:1 Аз цвет польный, и крин удольный. 2:1 Я нарцисс Саронский, лилия долин! Происхождение разночтения еврейского и греческого текстов будет объяснено в ч. III, гл. 4. Несравненна и прекрасна, плодородна и усеяна цветами Саронская долина, простирающаяся вдоль средиземноморского побережья Святой Земли. Роза Сарона , или, что то же самое, нарцисс Саронский – по аромату, цвету и красоте считалась на Востоке царицей цветов. Еще раз этот цветок упоминается в Священном Писании у пророка Исаии и, как и здесь, пророчески указует на Господа. «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать; слава Ливана дастся ей, великолепие Кармила и Сарона; они увидят славу Господа, величие Бога нашего» ( Ис. 35:1–2 ). Крин (или лилия ) – другой прекраснейший цветок, нежной белоснежной красотою украшающий удолия земли, то есть ее долины. Золотой (или розовый) цвет нарцисса (розы) Сарона указывает на царское достоинство. Белизна чудной лилии – символ чистоты и непорочности. И вот на бескрайних полях земли явился сей чудный неповторимый Цветок, а в глубоких долинах сия белоснежная Лилия . На землю сошел, и от земли процвел сей Цвет польный и Крин удольный. Сын Божий явился с Неба, Сын Человеческий процвел от земли. Об этом так пишут отцы: |
|
|
