| Давид ушел далее на юг в пустыню Маон, но Саул быстро преследовал его. Уже их разделяла одна гора, и Зифеи с воинами Сауловыми начали даже обходить Давида, как вдруг пришел вестник к Саулу и просил его, как можно скорее поспешить в свою землю, на которую сделали нападение Филистимляне. Когда Саул возвратился из похода на Филистимлян, его известили, что теперь Давид в пустыне Ен-Гадди (на западном берегу Мертвого моря). Саул, взявши с собою три тысячи отборных воинов, отправился искать его в указанное место. Пришлось ему в Ен-Гадди войти в одну пещеру при дороге. Он не знал, что в глубине ее скрывался Давид со своими людьми. Эти люди сказали Давиду: «видишь, Господь предает теперь врага твоего в руки твои; и ты можешь сделать с ним, что угодно». Давид с большою осторожностию подошел и отрезал край от плаща Саулова. Отрезавши его, он почувствовал страх; и, возвратившись к своим людям, сказал им: «сохрани меня, Господи, чтобы я наложил руку на государя моего; потому что он помазанник Господень». Нашлись было другие, которые хотели избавиться от Саула: но Давид удержал их. Саул вышел из пещеры, и пошел своею дорогою. Когда он отошел на довольное расстояние, вышел и Давид, и закричал: «Государь!» Саул обернулся. Давид пал лицем на землю и поклонился ему; потом, вставши, начал говорить: «для чего ты слушаешь людей, которые наговаривают тебе, будто Давид злоумышляет на жизнь твою? Теперь ты сам свидетель, что хотя ты и был в моих руках, находясь в пещере, но я пощадил тебя; я сказал себе: нельзя налагать руки на государя, потому что он помазанник Господень. Посмотри же, отец мой, посмотри, вот у меня в руке край от плаща твоего; я его отрезал, но до тебя не коснулся. Значит, я не имею никакого умысла против тебя; а ты ловишь меня, чтобы отнять жизнь мою. И за кем гоняется царь Израилев? кого ты преследуешь? презренное ничтожное существо. Пусть же судит Бог между мною и тобою, и защитит меня от руки твоей!» Когда окончил Давид, Саул сказал ему: «тебя ли я слышу, сын мой Давид?» И начал горько плакать и говорить: «ты больше прав, чем я; за зло, которое я тебе делал, ты мне воздал добром. Господь предал меня в твои руки, но ты не коснулся меня. Пусть Господь наградит тебя за то, что ты сделал для меня. Теперь я вполне уверен, что ты будешь царствовать; и царство израилево утвердится в руках твоих. Поклянись же мне именем Божиим, что ты не истребишь после меня племени моего». Давид поклялся, и Саул отошел в дом свой. |
| Далее идет история возвышения Давида, которая связана с тем, что Давид побеждает знаменитого Голиафа. И здесь Давид проявляет себя, как истинный почитатель Бога Всевышнего. Он идет на врага без привычного вооружения воина, без брони. «И снял Давид все с себя, и взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушью сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке выступил против Филистимлян.» И когда Голиаф увидел это, то сказал: «Что ты идешь на меня с палкою? разве я собака? И сказал Давид: нет, но хуже собаки. И проклял Филистимлянин Давида своими богами. И сказал Филистимлянин Давиду: подойди ко мне, я дам тело твое птицам небесным и зверям полевым. А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечем и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным». ( 1Цар. 17:43–46 ) И вот тогда Филистимлянин стал подходить. Перед нами сцена сражения, когда два единоборца сошлись. Давид пришел без оружия – его оружие было психологическое. Он сказал такие слова, что Голиаф обезумел от злости. Когда человек в безумной злости бросается, то он часто забывает об элементарных вещей, которые нужно сделать. Голиаф думает, что Давид идет без оружия, он не думает, что у Давида есть что-то против него, он пренебрег элементарными средствами защиты. Голиаф побежал, чтобы растоптать этого дерзкого мальчишку, который поносит его и его богов. Этим воспользовался Давид. Он кидает камень с пращи и оглушает первым камнем Голиафа. Тот падает, оглушенный ударом по голове и лишается в этот момент воли и сознания. Этого момента достаточно, чтобы Давид отрубил ему голову его же мечем. На этом закончился поединок. Меч Голиафа стал потом мечем Давида, который до сих пор хранится у магометан в мечети Омара в том месте, где стоял бывший Храм Иудейский. Это первая победа Давида и после нее он прославился как военоначальник и сильный человек. По его возвращении женщины пели: «Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч. И Саул сильно огорчился и неприятно было ему это слово. И он сказал: Давиду дали десятки тысяч, а мне тысячи; ему не достает только царства.» И тут он говорит, чтобы Давид взял его дочь себе в жены. Этим самым он приближал его внешне, но по сути дела, обрекал его на смерть, потому что так сказал: «Отдам ее за него, она будет ему сетью и рука Филистимлян будет на нем». |
| Один из сыновей Саула, доблестный Ионафан, еще со времени победы над Голиафом, полюбил Давида, как свою душу, тесная дружба соединяла обоих юношей. Зная злое намерение отца, Ионафан говорил Саулу: — Да не грешит царь против раба своего Давида, ибо он ничем не согрешил против тебя, и дела его весьма полезны для тебя; он подвергал опасности жизнь свою, чтобы поразить филистимлянина, и Господь соделал великое спасение всему Израилю, ты видел это и радовался, для чего же ты хочешь согрешить против невинной крови и умертвить Давида без причины? Царь поклялся, что не убьет Давида, и между царем и его зятем установились добрые отношения, но ненадолго; вскоре началась война с филистимлянами, в которой Давид одержал решительную победу. Тогда Саул в припадке бешенства еще раз покушался пригвоздить к стене копьем Давида, игравшего перед ним на гуслях. Давид успел убежать и скрылся в своем доме. Царь послал воинов окружить дом, чтобы схватить Давида, когда тот выйдет, и предать смерти. Безвыходно было положение невинного страдальца, но Давид не отчаялся, а искал утешение и помощи в молитве, изображение которой находится в 58-м вдохновенном его псалме. — Избавь меня от врагов моих, Боже мой, — восклицал Давид, — защити меня от восстающих на меня. Ибо вот они подстерегают душу мою, собираются на меня сильные не за преступление мое и не за грех мой, Господи, без вины моей сбегаются и вооружаются. Подвигнись на помощь мне и воззри. Сила у них, но я к Тебе прибегаю, ибо заступник мой Бог. Так взывал Давид, и Господь спас его от неминуемой гибели рукою любящей супруги, которая спустила мужа по веревке из окна. С этого времени начались странствование Давида. Царь преследовал своего зятя, «как куропатку по горам» (1 Цар. 26:20). Давид не находил себе пристанища ни в поселениях израильских, ни в городах соседей филистимлян, помнивших прежние его победы. Тщетно пытался Ионафан умилостивить царя, который даже жену Давида отдал замуж за другого, первосвященник Ахимелех со всем своим родом был казнен Саулом, который заподозрил его в сочувствии зятю [ 7 ]. Давид успел, впрочем, укрыть от царского гнева своих родителей, поместив их у царя Моавитского [ 8 ]. По откровению Божию, данному через пророка Гада, Давид пришел в пределы колена Иудина и здесь скрывался от царя в гористых и пустынных местностях к югу от Вифлеема; около него стали собираться все недовольные Саулом, так что вскоре Давид стал уже во главе отряда до 400 человек, людей мужественных и воинственных. С этим отрядом Давид, сам гонимый царем, успевал, однако, служить родному народу; он изгнал Филистимлян из захваченного ими города Кеиля, находившегося в горах иудейских, и оберегал пасущиеся в этих горах стада от набегов хищников пустыни. |
| Один из сыновей Саула, доблестный Ионафан, еще со времени победы над Голиафом, полюбил Давида, как свою душу, тесная дружба соединяла обоих юношей. Зная злое намерение отца, Ионафан говорил Саулу: — Да не грешит царь против раба своего Давида, ибо он ничем не согрешил против тебя, и дела его весьма полезны для тебя; он подвергал опасности жизнь свою, чтобы поразить филистимлянина, и Господь соделал великое спасение всему Израилю, ты видел это и радовался, для чего же ты хочешь согрешить против невинной крови и умертвить Давида без причины? Царь поклялся, что не убьет Давида, и между царем и его зятем установились добрые отношения, но ненадолго; вскоре началась война с филистимлянами, в которой Давид одержал решительную победу. Тогда Саул в припадке бешенства еще раз покушался пригвоздить к стене копьем Давида, игравшего перед ним на гуслях. Давид успел убежать и скрылся в своем доме. Царь послал воинов окружить дом, чтобы схватить Давида, когда тот выйдет, и предать смерти. Безвыходно было положение невинного страдальца, но Давид не отчаялся, а искал утешение и помощи в молитве, изображение которой находится в 58-м вдохновенном его псалме. — Избавь меня от врагов моих, Боже мой, — восклицал Давид, — защити меня от восстающих на меня. Ибо вот они подстерегают душу мою, собираются на меня сильные не за преступление мое и не за грех мой, Господи, без вины моей сбегаются и вооружаются. Подвигнись на помощь мне и воззри. Сила у них, но я к Тебе прибегаю, ибо заступник мой Бог. Так взывал Давид, и Господь спас его от неминуемой гибели рукою любящей супруги, которая спустила мужа по веревке из окна. С этого времени начались странствование Давида. Царь преследовал своего зятя, «как куропатку по горам» (1 Цар. 26:20). Давид не находил себе пристанища ни в поселениях израильских, ни в городах соседей филистимлян, помнивших прежние его победы. Тщетно пытался Ионафан умилостивить царя, который даже жену Давида отдал замуж за другого, первосвященник Ахимелех со всем своим родом был казнен Саулом, который заподозрил его в сочувствии зятю Давид успел, впрочем, укрыть от царского гнева своих родителей, поместив их у царя Моавитского По откровению Божию, данному через пророка Гада, Давид пришел в пределы колена Иудина и здесь скрывался от царя в гористых и пустынных местностях к югу от Вифлеема; около него стали собираться все недовольные Саулом, так что вскоре Давид стал уже во главе отряда до 400 человек, людей мужественных и воинственных. С этим отрядом Давид, сам гонимый царем, успевал, однако, служить родному народу; он изгнал Филистимлян из захваченного ими города Кеиля, находившегося в горах иудейских, и оберегал пасущиеся в этих горах стада от набегов хищников пустыни. |
| Но это разъяснил другой пророк, говоря от лица Бога: “Небо — престол Мой, а земля — подножие ног Моих”(Ис. 66, 1.). Давид повелевает поклоняться подножию Бога, другой пророк говорит, что земля — подножие ног Его. Разве повелевает Давид поклониться земле? Нет. Когда ты слышишь: “Земля — подножие ног Моих”, — не думай, что говорится только о земле, по которой мы ходим; пророк говорит, что вся земля, каждое живое существо, каждое создание — подножие ногам Божиим. Честнее всякого живого существа и всякого создания на земле — Церковь Господа Бога Вседержителя, и находящиеся в ней святые предметы. Так повелел Сам Господь Бог. Пророки же и апостолы чтили храм более всего и заповедали поклоняться ему и почитать его; и люди все через храм спасались и спасаются. Хорошо сказал пророк, что земля и все, что на ней, есть подножие ногам Божиим. Давид праведно заповедал поклоняться подножию ног Божиих, то есть храму. Сам Давид свидетельствует, что и храм Божий, и подножие ног Божиих — одно, ведь он прежде сказал: “Поклонюсь святому храму Твоему”, — сейчас же повелевает поклоняться подножию ног Его. Если бы не был храм подножием ног Божиих, не повелел бы Давид поклоняться как храму Божьему, так и подножию ног Божиих. Как в Ветхом завете храм и Божественные предметы в нем были подножием ног Божиих, так и в Новом завете храм, животворящий Крест честной, Божественные иконы и другие освященные предметы суть подножие ног Божиих. Также и Иеремия свидетельствует, что храм Божий и подножие ног Божиих — одно и то же. Иеремия, оплакивая Иерусалим, говорит: “Как помрачил Господь во гневе Своем дщерь Сиона! с небес поверг на землю красу Израиля и не вспомнил о подножии ног Своих в день гнева Своего”(Плач. 2, 1.). Дщерью Сиона Писание называет народ Сиона, который помрачил Господь, предав его в плен халдеям, и красу Иерусалима сверг с небес. Как дьявола низринул с небес, так и красу Иерусалима, то есть красу Иудеи, отверг от Себя Господь из-за их грехов: были преданы они разным народам на поругание. “Не вспомнил о подножии ног Своих” означает, что не вспомнил Господь о святом Своем храме, но и его предал на бесчестие и осквернение. Видишь, подножие ног Его и храм — одно и то же! Потому и Моисей, и Давид, и бывшие с ними люди поклонялись храму, который есть подножие ног Божиих. И если бы Моисей не поклонялся храму — не поклонялся бы ему и Давид, ибо ничего от себя не делали пророки, но поступали так, как повелел законодатель Моисей. Если Давид поклонялся храму, как сам он свидетельствует, то достоверно известно, что и Моисей поклонялся храму. И если Моисей и Давид поклонялись храму, ясно, что и все люди вместе с ними поклонялись. Ведь Моисей — великий законодатель, Давид же — царь и пророк, от Бога посланный править Израилем, Его владением. И если законодатель Моисей и царь и пророк Давид поклонялись храму — как мог весь народ не поклоняться храму, видя законодателя и пророка-царя, посланных Господом Богом, поклоняющихся храму? |
| Давид-Царь I Когда не стало Саула, царем сделался Давид. Сначала он воцарился только над коленом Иудиным. Его столицей был город Хеврон. Здесь он царствовал семь лет. Потом пришли старейшины от всех колен Израилевых к нему в Хеврон и сказали: – Вот, мы – кости твои и плоть твоя. И помазали Давида в цари над всем Израилем. Недалеко от Хеврона жили хананеяне иевусеи. У них был город Иерусалим и в городе – кремль, или крепость, Сион. Давид пошел войною на иевусеев, завоевал город Иерусалим. Крепость Сион он заново обстроил и укрепил, и назвал городом Давидовым. Здесь он построил из кедрового дерева прекрасный дворец и в нем поселился. С тех пор, Иерусалим стал столицей царства Израильского. II Давид был царь благочестивый. Он служил истинному Богу, по завету праотцов. Сделавшись царем, он, прежде всего, вспомнил о ковчеге завета и решил перенести его в свою новую столицу. Здесь Давид устроил для него новую скинию и, когда скиния была готова, пошел с народом в тот город, где стоял ковчег завета. Взяли ковчег и поставили его на новую колесницу, запряженную двумя волами. Два израильтянина вели волов. Впереди шел Давид. Музыканты играли на разных инструментах пред Господом. Шествие совершалось торжественно и радостно, но, когда дошли до места, называемого «Гумно Нахоново», случилось несчастье. Волы наклонили колесницу. Израильтянин Оза, ведший волов, протянул руку свою к ковчегу, чтобы поддержать. Но, лишь прикоснулся к ковчегу, как был поражен смертью . Давид пришел в страх от этой Божией кары и увидел, что такое перенесение ковчега неугодно Богу. Он сказал: – Как я внесу к себе ковчег Божий? И не повез Давид ковчега к себе, в город Давидов, а оставил его, на время, на пути, в доме одного благочестивого человека. Чрез три месяца Давид вторично назначил торжество перенесения ковчега. Но теперь он сказал: – Никто не должен носить ковчега, кроме левитов, ибо их Господь поставил на это служение. И собрались левиты и певцы, и музыканты, и множество народа. Пошли к дому, где был ковчег Божий. Левиты продели золоченые шесты в золотые кольца ковчега, подняли его на плечи и так понесли. Впереди шли музыканты: трубили в трубы и рожки, играли на гуслях и арфах, били в тимпаны и в медные кимвалы. Слышались народные клики и пение. |
| “И вопросил Давид Господа, сказав: идти ли мне против Филистимлян, предашь ли их в руки мои? И сказал Господь Давиду: иди, ибо несомненно предам Я филистимлян в руки твои. И пошел Давид в Бааль-Перацим и поразил их там Давид и сказал: разбил Господь врагов моих предо мною, как лавина преграду. Потому и назвали то место Бааль-Перацим” ( 2Цар. 5:19-20 ). Как предполагают Гишон и Герцог, филистимляне заняли пересыхающее летом русло реки Рефаим, ожидая, что Давид двинется на них с запада, со стороны Иерусалима. Однако Давиду каким-то образом удалось вывести незамеченной свою армию из города, совершить обходной маневр и ударить с другого фланга. Не ожидавшая этого удара филистимская армия побежала, бросая по дороге идолов своих богов, которые призваны были помочь ей одолеть евреев. По окончании сражения Давид велел, как указывает “Хроникон”, собрать этих “истуканов” и сжечь ( 1Пар. 14:12-13 ). В честь своей победы в этой битве Давид сложил согласно традиции 144й псалом, в котором утверждает, что и этой победой, и всеми другими своими успехами он обязан только Богу: “Псалом Давида. Благословен Господь, моя опора — Он обучил мои руки битве, мои пальцы — войне. Он — мое благоволение, и Он — моя крепость, моя сила, мое убежище, мой щит…” ( Пс. 144 1–2). Но, по всей видимости, победа в том бою вряд ли была полной. Потери филистимлян были относительно невелики, они жаждали реванша, и вскоре их армия снова появилась в Рефаимской долине. В Библии Давид снова запрашивает Бога о том, выходить ли ему на открытое столкновение, и Тот через “урим” и “туммим” запрещает идти на лобовое столкновение и велит совершить обходной маневр: “И опять выступили филистимляне, и расположились в долине Рефаим. И вопросил Давид Господа, и Он сказал: не выступай прямо, обойди их с тыла и придешь к ним со стороны тутовых деревьев. И будет, когда услышишь отзвук шагов в вершинах тутовых деревьев, тогда устремись, ибо вышел Господь тогда перед тобою, чтобы поразить стан филистимский” (И Сам. 5:23–24). Для верующего человека нет сомнений в том, что успех этой битвы был предрешен тем, что Давид действовал по слову Бога и находился под Его покровительством. Талмуд сообщает, что в решающий момент тысячи ангелов, выполняя приказ Творца, стали так сильно раскачивать деревья, за которыми Давид укрыл свою армию, что филистимляне не услышали за шумом их ветвей и листьев топота шагов приближающихся израильтян, и когда те ударили по ним с тыла, впали в настоящую панику. Сам шум деревьев и был очевидным чудом, явленным Богом Давиду в этом сражении, так как стояла совершенно безветренная погода и никакой естественной причины для раскачивания и шума деревьев не было. |
| “И дал ему Ахиш в тот день Циклаг; поэтому принадлежит Циклаг царям иудейским до сего дня. И было число дней, которые прожил Давид в земле Пелиштимской, год и четыре месяца” ( 1Цар. 27:6-7 ). На самом деле, утверждают комментаторы, в самом этом подарке Анхуса заключалась злая ирония. Секелаг (Циклаг) был не городом, а большой деревней, располагавшейся в уделе колена Симеона, на самой границе между еврейскими и филистимскими землями. Захватив это село, филистимляне вырезали всех его жителей, и то, что Давид согласился поселиться в Секелаге, выглядело бы оправданием им этой резни и служило все той же цели — окончательно противопоставить его своим сородичам. Но дело в том, что Давид и не думал воевать со своими соплеменниками. Он снова играл перед Анхусом, но на этот раз разыгрывал из себя не сумасшедшего, а гонимого и озлобленного на весь мир человека, готового воевать с кем угодно. И он вновь водил Анхуса за нос, ибо не было для него ничего в мире важнее своего народа и своей веры и он действительно предпочел бы умереть, чем предать их. Но Анхус ждал своей доли добычи и демонстрации верности, а значит, сидеть сложа руки Давид не мог. Тогда в его голове сложился поистине страшный план того, каким образом обмануть царя Гефа. Его дружина в самом деле стала совершать набеги, но не на еврейские земли, а на земли соседних народов — гисурян, амалекитян, кенийцев и т. д. При этом Давид каждый раз отсылал значительную часть добычи — стада мелкого и крупного рогатого скота, лощадей и овец, одежду, драгоценности и т. д. — Анхусу во дворец, уверяя, что все это было добыто в еврейских городах и селах. А чтобы этот обман не был разоблачен, воины Давида… вырезали поголовно все население захватываемых ими деревень и городков, не оставляя в живых даже грудных младенцев, — так, чтобы никто не мог рассказать, откуда именно доставлена в Геф добыча: “И поднимался Давид и люди его и нападали на гешурян, и на амалекитян, которые населяли издавна эту страну до дороги в Шур и до земли Египетской. И поражал Давид ту страну, и не оставлял в живых ни мужчины, ни женщины, и забирал овец, и волов, и ослов, и верблюдов, и одежду; и возвращался и приходил к Ахишу. И говорил Ахиш: на кого напали вы ныне? И говорил Давид: на юг Иудеи, и на юг земли исрахмельцев, и на юг земли кенийцев. И ни мужчины, ни женщины не оставлял Давид в живых, чтобы привести в Гат, так как говорил: чтобы они не рассказали о нас, говоря: “Так поступал Давид и таков был образ его действий во все дни пребывания в земле Пелиштимской”…” ( 1Цар. 27:8-11 ). |
| В Библии вопрос о том, в каком именно из городов Иудеи ему следует обосноваться, определяет не Давид, а сам Бог — Давид лишь покорно спрашивает Его об этом через “урим” и “туммим”: “И было после этого вопросил Давид Господа, сказав: подняться ли мне в один из городов Иудейских? И сказал ему Господь: поднимись. И сказал Давид: куда подняться мне? И сказал Он: в Хеврон…” ( 2Цар. 2:1 ). На самом деле, как видно из самого библейского текста, Давид в данном случае обращался к Богу лишь с вопросом о том, насколько верен тот выбор, который он хочет сделать. И дело не только в том, что Хеврон был в то время одним из самых больших и укрепленных городов Иудеи и фактически являлся ее столицей. Напомним, что именно в Хевроне, согласно преданию, находятся могилы Адама и Евы, и именно здесь располагается усыпальница праотцев и праматерей еврейского народа — Авраама и Сарры (Сары), Исаака и Ревекки (Ривки), Иакова и Лии. И сегодня эта гробница считается второй по значимости еврейской святыней, а тогда она вообще была главной. Гробница праотцев в Хевроне напоминала двенадцати коленам Израиля о том, что все они произошли от общего корня, и поистине трудно было придумать лучшее место для объединения нации вокруг нового царя. Все книги Библии умалчивают, как Давид вошел в Хеврон и при каких обстоятельствах был помазан старейшинами на царство именно над коленом Иуды. “Вторая книга Самуила” говорит об этом предельно кратко: “И поднялся туда (в Хеврон. — П. Л.) Давид и обе жены его — Ахиноам-Изреэльтянка и Авигаил, бывшая жена Навала-Кармелитянина. И людей, что были с ним, привел Давид, каждого с семейством его, и поселились они в городах Хевронских. И пришли мужи Иудины и помазали там Давида на царство над домом Иудиным” ( 2Цар. 2:2-4 ). Д. Малкин предполагает, что Давид отнюдь не сразу вошел в Хеврон вместе с армией, а сначала направил послов к главам этого города, позвав их собрать совет старейшин колена, а затем явился на это собрание и, сославшись на авторитет помазавшего его Самуила, предложил объявить себя царем колена Иуды. Лишь после того, как совет принял его предложение, Давид привел в Хеврон и окрестные городки и деревни “людей, что были с ним”, а затем уже в Хевроне был проведен торжественный обряд его помазания в цари — пока не всего Израиля, а только его родного колена Иуды . |
| «И вопросил Давид Господа, сказав: идти ли мне против Филистимлян, предашь ли их в руки мои? И сказал Господь Давиду: иди, ибо несомненно предам Я филистимлян в руки твои. И пошел Давид в Бааль-Перацим и поразил их там Давид и сказал: разбил Господь врагов моих предо мною, как лавина преграду. Потому и назвали то место Бааль-Перацим» ( 2Цар. 5:19-20 ). Как предполагают Гишон и Герцог, филистимляне заняли пересыхающее летом русло реки Рефаим, ожидая, что Давид двинется на них с запада, со стороны Иерусалима. Однако Давиду каким-то образом удалось вывести незамеченной свою армию из города, совершить обходной маневр и ударить с другого фланга. Не ожидавшая этого удара филистимская армия побежала, бросая по дороге идолов своих богов, которые призваны были помочь ей одолеть евреев. По окончании сражения Давид велел, как указывает «Хроникон», собрать этих «истуканов» и сжечь ( 1Пар. 14:12-13 ). В честь своей победы в этой битве Давид сложил согласно традиции 144-й псалом, в котором утверждает, что и этой победой, и всеми другими своими успехами он обязан только Богу: «Псалом Давида. Благословен Господь, моя опора — Он обучил мои руки битве, мои пальцы — войне. Он — мое благоволение, и Он — моя крепость, моя сила, мое убежище, мой щит…» ( Пс. 144 1-2). Но, по всей видимости, победа в том бою вряд ли была полной. Потери филистимлян были относительно невелики, они жаждали реванша, и вскоре их армия снова появилась в Рефаимской долине. В Библии Давид снова запрашивает Бога о том, выходить ли ему на открытое столкновение, и Тот через «урим» и «туммим» запрещает идти на лобовое столкновение и велит совершить обходной маневр: «И опять выступили филистимляне, и расположились в долине Рефаим. И вопросил Давид Господа, и Он сказал: не выступай прямо, обойди их с тыла и придешь к ним со стороны тутовых деревьев. И будет, когда услышишь отзвук шагов в вершинах тутовых деревьев, тогда устремись, ибо вышел Господь тогда перед тобою, чтобы поразить стан филистимский» (И Сам. 5:23-24). Для верующего человека нет сомнений в том, что успех этой битвы был предрешен тем, что Давид действовал по слову Бога и находился под Его покровительством. Талмуд сообщает, что в решающий момент тысячи ангелов, выполняя приказ Творца, стали так сильно раскачивать деревья, за которыми Давид укрыл свою армию, что филистимляне не услышали за шумом их ветвей и листьев топота шагов приближающихся израильтян, и когда те ударили по ним с тыла, впали в настоящую панику. Сам шум деревьев и был очевидным чудом, явленным Богом Давиду в этом сражении, так как стояла совершенно безветренная погода и никакой естественной причины для раскачивания и шума деревьев не было. |
|
|
