| Вполне возможно, что редакционная политика некоторых СМИ не позволяет вести открытую проповедь, однако найти приемлемую форму для решения миссионерских задач в рамках допустимого вполне возможно. В большинстве случаев светские СМИ интересуются теми проблемами, которые понятны широкой аудитории. При организации миссионерской работы необходимо детально изучить состояние СМИ и журналистского сообщества в регионе, выбрать наиболее эффективную тактику. Как правило, наиболее успешным бывает использование и светских, и церковных СМИ. Важно активнее использовать телевидение – на региональных телеканалах такая возможность есть. В настоящее время акцент в деятельности церковных СМИ делается на информировании, а не на мировоззренческом ориентировании аудитории. Необходимо развивать такие жанры, которые будут укреплять христианское мировоззрение аудитории, – это развернутые репортажи, очерки, аналитические статьи. Информационные форматы плохо приспособлены для разговора о ценностях, но и их можно использовать. Для этого необходимо: – учиться проповедовать, учитывая специфику языка и аудиторию того конкретного СМИ, для которого что-то пишется или снимается; – выделять главные смыслы и образы; – участвовать в формировании единой информационной политики Церкви; знать и уметь выражать официальную позицию Церкви. 7. Независимые СМИ: Система церковных СМИ в России сегодня – это совокупность официальных, собственно церковных, и частных проектов. Это значит, что во многих проектах присутствует ярко обозначенный частный, личный интерес. Он может быть окрашен политически или аполитичен, но это не имеет значения. Важно другое – «медийные» проекты Церкви построены не на том, что нужно Церкви сегодня, а на том, как тот или иной владелец СМИ (или главный редактор) интерпретирует нужды и потребности Церкви. В этой совокупности частных мнений находятся и прекрасные, глубоко церковные по духу, и массовые по форме проекты, но встречаются и ложные интерпретации, вредные и опасные для церковной жизни установки. Можно сталкнуться также с непрофессионализмом и удручающе жесткой самоцензурой многих церковных журналистов. |
| Какой великий урок для современной Волыни, которую поляки в течении стольких веков старались отторгнуть от земли Русской и прикрепить к незаконному владычеству Польши, никогда не имевшей на это никаких прав ни исторических, ни политических! Пройдите мысленным взором за великим первосвятителем, – и вы невольно остановитесь на первопрестольной Москве, а с тем вместе и на великих потомках её князей, единственных законных обладателей всего русского царства, и Богодарованных и Богохранимых его повелителей и заступников. Но самое главное, чего должно ожидать от распространения сведений о святых угодниках волынских среди не только волынского, но и всего юго-западного края России, – это возвышение православия, укрепление в нем его святости, древности и досточтимости и поражение латино-польских притязаний в их коренных основаниях и началах. «История, свидетельствует, что ополячивание западнорусского края, в том числе и земли Волынской заключалось в окончательном разобщении русских с русскою греко-восточною церковью, в разрыве духовного единства с русским народом и во вступлении не столько в политическое, сколько духовное единство с народностью польскою; совершалось ополячение чрез присоединение к латинской церкви и с того именно времени новоприсоединенный католик – русский, хотя уже издавна польский подданный, начинал считаться и действительно становился поляком. Русские оставались русскими хотя и в составе польского государства до тех пор, пока польская политическая национальность не отождествилась, благодаря иезуитам, окончательно с латинством и пока русские не совратились в католицизм. Таким образом латинство в этом крае явилось тем духовным историческим двигателем, который направил часть русского населения на иной, не русский, а польский путь развития, оно обратилось в самое могучее орудие ополячения». 34 Этого исторического значения католицизма нельзя и невозможно опускать из виду и в настоящее время. Какое же орудие можем мы противопоставить ему для его поражения и, если можно, окончательного разрушения? Нам кажется, что в числе других средств для этой цели, Волынь имеет самое подручное могучее средство в воспоминании о своих святых угодниках, здесь живших или происходивших из Волыни и здесь действовавших. |
| Иначе мы рискуем потерять различие между живущей на индивидуалистических началах античного права, и централизованной государственности Византией, и носителем общинного коллективного принципа – Средневековым Западом. Роль эллинистическо-византийской коллегии была скорее общественно-парадная, а сами коллегии представляли собой пережиток старинных городских организаций торгово-промышленного класса, утративших свой первоначальный муниципально-политический смысл 741 , но сохранивших право представительства на церковных и придворных церемониях, и использованных центральной властью для надзора за ремеслом. Устав Эпарха оставляет впечатление, что в X в. практическая цель существовавших коллегий сводилась к возможности более удобного правительственного надзора за различными отраслями ремесла и торговли, и более правильного распределения между мастерскими и лавками столицы сырого материала 742 , в виду ограниченности последнего, и для предотвращения общественно-вредных явлений спекуляции и конкуренции. Но помимо этого, коллегия не вмешивалась в жизнь отдельных эргастериев. Ремесленники могли работать и не будучи внесены в списки соответствующей σστημα. Некоторые отрасли ремесла и вовсе не образовывали коллегий 743 . Агиография, столь чуткая ко всем явлениям, имеющим большое бытовое значение, ни разу не упоминает о них. Равным образом, не приходится говорить и о цеховом прикреплении в Византии. Перемена одной специальности на другую не представляла больших затруднений, и чудеса муч. Космы и Дамиана сообщают об одном обедневшем мяснике, который, по повелению угодников, изучает ремесло брадобрея, и остаётся им на всю жизнь 744 . Но если, таким образом, принадлежность к известной коллегии в житейской практике отдельного торговца и ремесленника была весьма невелика, то всё же самый факт существования таких организаций, самый дух регламентаций, вносимый через посредство их в ремесло и торговлю, неопровержимо указывает на узкий и тихий мелкобуржуазный характер этих последних, на их замкнутость рамками тесного определённого городского рынка, на отсутствие в византийском ремесле и городской торговле духа свободы, предприимчивости, конкуренции и спекуляции, словом всего того, что связывается с представлением о капиталистической организации народного хозяйства. |
| Hukoльckiй Н.[К.] О литературныхъ трудахъ митрополита Климента Смолятича, писателя XII вка. СПб., 1892. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. Петрухин П.В. К проблеме реконструкции и перевода Повести временных лет//Русский язык в научном освещении. 2012. (23). С. 232–249. Понырко Н.В. Климент (Клим Смолятич)//Православная энциклопедия. М., 2014. Т. 35. С. 486–488. Поппэ А. Митрополиты и князья Древней Руси//Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси, 988–1237 гг. СПб., 1996. [Изд. 2-е, испр. и дополн. для рус. перевода] (Subsidia Byzantinorossica; 1). С. 443–497. Приселковъ М.Д. Очерки по церковно-политической ucmopiu Kiebckoй Руси X–XII вв. СПб., 1913. Соколовъ П. Pycckiй apxiepeй изъ Buзahmiu и право его назначенвя до начала XV вка. К., 1913. Успенский Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998. Успенский Б.А. Митрополит Климент Смолятич и его послания//Slovne – Слов не: International Journal of Slavic Studies. 2017. Т. 6, С. 171–218. 1 Основную литературу и обсуждение вопросов, связанных с личностью и биографией Клима, см. в статьях [Понырко, 2014; Успенский, 2017]. 2 О чем свидетельствуют как обстоятельства его кончины [Виноградов, Желтов, 2014], так и занятая его сторонниками позиция в споре о постах [Виноградов, Желтов, 2018]. 3 Причем и киевской, и владимиро-суздальской, что подчеркивает важное значение этих коллизий для всей Древней Руси третьей четверти XII в. 5 Ср. описание событий у М.Д. Приселкова, даже не предполагающее иных вариантов прочтения летописного известия: «Соборъ митрополита и двухъ епископовъ приступилъ, какъ видимъ, въ boзcmahobлehiю правильной церковной жизни Kieba» [Приселковъ. С. 389]. 7 Ср. словарную статью «Служба (Служьба)» в «Словаре русского языка XI–XVII вв.» (М., 2000. Вып. 25. С. 120–124). 8 В частности, Клим «Вопрошания Кирикова», хотя и высказывается по вопросам евхаристической дисциплины (Мильков В.В., Симонов Р.А. Кирик Новгородец: ученый и мыслитель. М., 2011. (Памятники древнерусской мысли: исследования и тексты; 8). С. 416, §30), не только ничего не говорит о каких-либо исправлениях в тексте литургии, но, наоборот, сам просит Нифонта разъяснить порядок совершения литургии Преждеосвященных Даров епископом (Там же. С. 417, §43). |
| В высшей степени любопытно в истории борьбы Варлаама и Паламы наметить процесс обострения отношений между партиями. Мы знаем в этом отношении порядок происхождения триад Паламы; знаем также, что Варлаам, по возвращении из миссии на Запад, устранив обвинение исихастов в омфалопсихии, наметил более ясными чертами их направление, назвав их массалианами. С этих пор борьба уже не могла ограничиться тесной областью Македонии или Афона, она переходит в Константинополь, и в ней принимает участие светское и церковное правительство. Почему же поднятый в Солуни или на Афоне вопрос получил такое важное политическое значение? Нет сомнения, что объяснение того должно видеть в имени массалианства, которым Варлаам обозначил защищаемое Паламой направление. Это значило, что афонские подвижники и македонские монахи суть еретики, зараженные богомильством, что их учение о состоянии полного бесстрастия, в котором человек способен соединиться с Божеством, напоминает учение евхитов – секты, соединившейся с богомильством в славянских землях. Словом, этим делался намек на очень известное и распространенное на Балканском полуострове учение. Другой вопрос – насколько Варлаам был прав, бросая против исихастов и защитника их Паламы этот упрек. Для суждения об этом имеется весьма мало данных. Мы должны, однако, взвесить то обстоятельство, что начало борьбы истекает из Македонии и что там же черпала главным образом свои силы и подкреплялась приверженцами партия Паламы. Таким образом, с некоторой вероятностью можно думать, что Варлаам попал в цель, употребив приведенное выражение. Насколько этим затронут был сам Палама, можно судить на основании свидетельства Никифора Григоры. Как известно, его никак нельзя причислить к сторонникам Варлаама; поэтому взгляд его на полемику во всяком случае заслуживает внимания, как взгляд лица, одинаково не расположенного к представителю той и другой партии. Григора 545 отстаивает ту мысль, что Палама уже до прибытия Варлаама в византийские пределы болел массалианской ересью и что заслуга последнего именно в том и состоит, что он назвал виновника ереси. |
| Но если обратиться к рассмотрению этих глав, то прежде всего не может не поражать способ изложения противоцерковного учения. В той форме, как изложены эти главы в русском переводном списке, они едва ли могут быть материалом для научных выводов. Перевод обличает слишком рабскую зависимость от греческого оригинала и выдает весьма неискусный подбор русских слов для отвлеченных философских терминов. Берем для примера первую главу, хотя она ничем не хуже остальных. «С ними мудрствующим и глаголющим просиявшему свету от Господа на Божественном Его преображении овогда убо быти мечтанию и твари и призраку вмал явльшуся и разрушьшуся вскоре, овогда же самому существу Божию яко в самая противнейшая умовредно и немощная всяко себе вметающим, и се убо неистовствующим ариевым неистовством на созданная и несозданная едино Божество и единаго Бога пресекающаго, се же массалианским злочестием согласующимся Божественное существо видимое быти глаголющим, не исповедующим же по святым богодухновенным богословием и церковному благочестивому мудрованию, ниже созданию быти Божественнейшему оному свету, ниже существу Божию, по несозданней естественней благодати и просиянию и действу от тогожде Божественнаго существа неразлучно присносущну, анафема трижды». Вследствие довольно значительных неясностей в русском переводном тексте необходимо прежде всего отыскать оригинал, бывший под руками переводчика, чтобы при его посредстве восстановить смысл неясных выражений. Хотя на помощь здесь с успехом может быть употреблен текст печатного синодика греческой редакции, заключающий все главы против Варлаама и Акиндина, но этим не вполне разрешаются недоразумения, как скоро подлежит исследованию и происхождение самого греческого текста. Имея в виду, что против Варлаама и Акиндина составляемо было несколько соборов в течение 30-летней борьбы церковных партий, что резкие противоположности в воззрениях вождей Паламы и Варлаама обнаружились не сразу, a с постепенным разгаром полемики, является далеко не маловажным вопрос о том, когда появилась окончательная редакция анафематствования против Варлаама, сохранившаяся в старопечатных Триодях и в древних русских переводах. Этот вопрос может быть разрешен при изучении литературных данных, относящихся к полемике, разбором которой мы будем заниматься ниже. Нужно сказать, что при изучении борьбы между Паламой и Варлаамом мы неожиданно напали на целый ряд таких любопытных с точки зрения культуры фактов, которые побудили нас значительно расширить первоначально намеченные рамки исследования и предпослать комментарий к статьям синодика, осуждающим учение Варлаама, – историко-литературный очерк, посвященный общей характеристике Варлаама как философа и политического деятеля. Побудившие к тому обстоятельства заключаются в следующем. |
| 298 У Феофана A. М. 6150, то есть 658/659 г. Землетрясение в Палестине и Сирии, о котором говорится до сообщения об изгнании Мартина, датируется у Феофана месяцем Дайсием 2-го индикта. Дайсий соответствует аттическим антестериону (конец февраля – начало марта) или таргелиону (конец мая – начало июня); и то, и другое приходится на 659 г., 2-й индикт падает также на 659 г. Возможно, и ссылка Мартина, по Феофану, последовала в этом году. Повтор сообщения о Мартине в «Хронографии» вызван скорее всего использованием двух независимых источников, которые отличались друг от друга не только хронологией, но и содержанием: в первом случае Мартина доставляют в Константинополь и ссылают вместе с Максимом Исповедником , причем указывается место ссылки (Херсон и климата), во втором – повествуется лишь о папе Мартине, а рассказ о казни Максима и его учеников помещен выше под A. М. 6149, то есть 657/658 г. И здесь датировки Феофана ошибочны: Мартин был сослан в 655 г., a Максим подвергся наказанию в 662 г. 299 Один из списков «Хронографии» Феофана дает разночтение: tes anatoles etoi en Cherconi ekeise teleutesas, to есть в климата «востока или в Херсоне, там умерший». 300 Жители Византия (Константинополя). У Феофана A. М. 6160, то есть 668/669 г., точнее сентябрь 668 г. (Grumel V. La Chronologie. – Paris, 1958. – P. 357), когда был убит Констант II. Здесь ретроспективное упоминание Мартина, который уже вскоре после смерти вошел в число наиболее популярных и почитаемых пап (см.: Бородин О. Р. Равеннский экзархат. – С. 160–161, 382, прим. 285). 301 Следует заметить, что источник вновь указывает местом ссылки не конкретно Херсон, а его климата (exorisen eis ta tes Chersonos klimata), то есть округу, соседние области, что созвучно с известиями краткого мартирия братьев Феодора и Евпрепия (ср.: Антология). 303 Василевс Юстиниан II (685–695,705–711), по словам Г. Острогорского, был глубоко религиозен: на монетах рядом с его именем стояло servus Christi; он был первым византийским василевсом, приказавшим на аверсе монет помещать изображение Христа; в его правление в 692 г. был созван в Трулльском зале Большого императорского дворца в Кон- стантинополе так называемый Пятошестой (то есть дополняющий решения V и VI соборов) Вселенский синод, уделивший главное внимание укреплению церковной дисциплины и обрекший на сожжение все книги, не вошедшие в догматический канон (Ostrogorsky G. Geschichte des byzantinischen Staates. 3. Aufl. – München, 1963. – S. 116). И все же оценка этого императора Феофаном резко отрицательна. Может быть потому, что в памяти потомков Юстиниан II остался жестоким, одержимым манией власти тираном, «самым жестоким зверем», к тому же с признаками психической ненормальности, видимо, унаследованной от деда, крутого на расправу Константа II (Гельцер Г. Очерк политической истории Византии//Очерки по истории Византии/Под ред. В. К. Бенешевича. – СПб., 1912. – Вып. 1. – С. 57–58; Дашков С. Б. Императоры Византии. – M., 1997. – С. 116–121). |
| Великим ученым рубежа столетий был академик А. А. Шахматов, правда, он был, прежде всего, филологом и только потом историком, но его вклад в историческую науку значителен, и связан он с исследованием летописей. Его схема происхождения «Повести временных лет» и затем всего летописного корпуса, и по сей день остается непоколебленной в своих основаниях. При этом, Шахматов изучал летописи не только как исторические источники, но и как памятники литературного творчества. Его перу принадлежит также замечательная работа «Древнейшие судьбы русского племени», в которой он, опираясь на диалектологический атлас, предлагает убедительную версию происхождения и сложных взаимоотношений восточнославянских племен и их дальнейшей эволюции, приведшей к образованию современных русских народностей. М. Д. Приселков продолжил вслед за своим учителем А. А. Шахматовым изучение древних летописей. В 1913 г. он защитил магистерскую диссертацию «Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XII веков», в которой выдвинул ряд оригинальных и спорных идей, принятых, однако, некоторыми из историков. Одним из мало известных ранее источников, для Приселкова послужил труд арабского хрониста Яхьи Антиохийского. Главной пружиной политической и церковной истории Руси киевского периода, по Приселкову, было противостояние русских князей Византийским притязаниям на подчинение Руси и, связанное с этим, стремление князей добиться автокефалии русской церкви. Историк выдвинул гипотезу о тождестве митрополита Илариона и преподобного Никона Великого, подхваченную А. В. Карташевым . М. Д. Приселков продолжал исследования русского летописания в советские годы. Его научным подвигом был опыт реконструкции «Троицкой летописи», сгоревшей в московском пожаре 1812 г., отрывки из которой, однако, помещались в других, сохранившихся летописях и которую обильно цитировал Н. М. Карамзин . Историк и политический деятель, один из лидеров кадетской партии, А. А. Корнилов написал ряд работ, посвященных эпохе великих реформ, и, среди них – «Крестьянскую реформу» и «Общественное движение при Александре II», которые послужили ему основанием, для солидного учебного курса «История России в 19 веке». |
| Обычное обеспечение приходского духовенства слагалось из следующих статей: из добровольных приношений прихожан, из сборов прихожан, производимых самим духовенством, из плат за требы, из доходов от недвижимых имуществ. Добровольные приношения верующих, служившие в первобытной церкви единственным и вполне достаточным средством содержания иерархии, постепенно уменьшаясь, сохраняли однако же в некоторой мере свое реальное значение в Византии даже и в турецкое время (XVII в.). У греков по древнему обычаю такие приношения приносились в корзинах на вечерни пред праздниками. Название корзины – ka " neon – xa " noun перешло на самый дар, в ней приносимый. Кирик Новгородскнй называет предпраздничные приношения канунами, сообщая, что в его время у нас кануны приносились на вечерни, а у греков на заутрени. Вот откуда родилось у нас название «канун» для обозначения дней, предшествующих праздникам. Вторая статья доходов приходского клирика в своем историческом развитии представляет прямой контраст первой и усиливается пропорционально ее уменьшению. Раз ослабевало добровольное приношение прихожан, пастырю приходилось принимать на себя печальную инициативу «сбора» с нерадивой паствы. По некоторым известиям литургической литературы, и в до-монгольское время сбор производился три раза в год: в Пасху, в Рождество и в Петров пост. О размерах плат за требы , кроме одного, не имеющего общего значения случая, мы ничего в изучаемый период не знаем. Недвижимые имущества, какими обладали епископские кафедры, составляли, вероятно, привилегию немногих выдающихся церквей вроде Киевской Десятинной, которой принадлежал город Полонный. Причты всех остальных церквей только в том смысле получали доход от недвижимых имуществ, что часто, как землеробы по происхождению, могли возделывать и свою собственную землю, или отведенные им участки земли приходских общин. Таким образом, по примеру всего православного Востока, наше приходское духовенство с самого начала получило неверное и скудное обеспечение, в контраст с Западом, где оно наравне с высшей иерархией получило определенную политической властью десятину со всего населения. |
| Новый порядок административных назначений сверху, как некий неизбежный переворот, быстро вошел в силу после конфискации имуществ, введения в 1778 г. сокращенных приходских штатов, и после произведенного в 1784 г. общего разбора всего духовенства. Отпали основания у прихожан вмешиваться в свыше назначенные штаты, на кои лишь «начальство» знало, кого из ученых и достойных кандидатов призвать. Ускорению ликвидации выборного начала содействовали и политические тревоги государственной власти, начиная с переживаний Пугачевщины. Духовенство, тесно связанное в сельском быту с крестьянством, втягивалось невольно в те крестьянские волнения, которые перерождались и в политическую революцию. Один вологодский помещик записал: «Здесь в Новый Год (1797 г.) в соборе и вне оного велико было, какого никогда не запомнят, стечение простого народа и попов, кои т. е. деревенские, те же мужики, только что грамотные в ожидании, что читать будут указ о вольности крестьян и якобы соль будет дешевле и вино продаваться по 2 руб. ведро. Приехали слушать из селений, верст за сто от Вологды отстоящих. Кое-где духовенство было составителем крестьянских жалоб на помещиков. А в Псковском крае были священники, примкнувшие к восставшим под знамя Пугачева, и совершали для повстанцев присягу пред крестом — «стоять до смерти». Такими опытами государственной власти достаточно объясняется полная перемена взглядов на выборную опору духовенства, на это своего рода, церковное «народничество». Сразу последовал ряд указов, в корне пресекающих старомодный церковно-приходский демократизм. Пред задачей спасения самого государства, сразу отступали все примитивные претензии приходского самоуправления над духовенством. В 1797 г. Синод получил именной указ: — строго наблюдать, чтобы в священство не попадали соучастники мужицких бунтов. Словом, для подбора священства выступил новый критерий «политической благонадежности». Эта, неожиданно вставшая на первое место, политическая бдительность государственной власти убивала начисто всякие выборные претензии низших, средних и даже высших общественных кругов. По традиционному духу верности церкви и духовенства интересам верховной власти, этот политический мотив сразу дал решающий перевес школьной дисциплине и воспитанию, а не выборной народной низовой анархии. |
|
|
