| Нам, едва не уничтоженным фашистским планом «Ост», должно быть это понятно: убивать нельзя, но нельзя и быть пассивным соучастником убийства. Это ж кем надо быть, чтоб стоять в стороне и смотреть, как жгут, расстреливают, вешают, уничтожая целые нации?! Это как-то плохо состыковывается с понятием «христианин», зато хорошо состыковывается с другими понятиями, которые я приводить здесь не буду… Интересный спор на эту тему описывает знаменитый греческий канонист Феодор Вальсомон. В результате этого спора павших на поле брани «за веру и Отечество» было решено причислять к мученикам, достойным наград. А вот что говорит по этому поводу св. Филарет Московский (Дроздов): «Господь, нарицаемый Богом мира, нарицает Себя также «Господом воинств». Бог «научает руки» верных Своих «на ополчение, персты их на брань» ( Пс. 143, 1 ). Авраам, образец кроткой веры, не воевал ли за своих родных и за союзных царей? Не войной ли, по повелению Божию, народ Божий приобрел землю Обетованную? Не Ангел ли Божий сделал гумно Гедеона военно-учебным поприщем и сильным небесным словом образовал его для победы над мадианитянами? Дух Божий, Который носился над Давидом от дня помазания его, не управлял ли рукою его, не только тогда, когда он извлекал из десятиструнной псалтири пророчественные звуки, но и тогда, когда он победоносно стрелял в Голиафа, хотя и не из лука стрелою, а камнем из пращи? Равноапостольный Царь Константин для чего первее всего употребил крест Христов, только что им познанный? Для брани и победы. Итак: Бог любит добродушный мир, и Бог же благословляет праведную брань. Ибо с тех пор, как на земле есть немирные люди, мира нельзя иметь без помощи военной. Честный и благонадежный мир большею частию надобно завоевать. И для сохранения приобретенного мира надобно, чтобы самый победитель не позволял заржаветь своему оружию». Существует множество примеров (от Харитона Исповедника до Серафима Саровского), когда монах или священник, будучи схваченными разбойниками, не оказывали сопротивления даже под страхом смерти от побоев. Но это — личный (!) подвиг христианина. Что же касается ситуации, когда на твоих глазах убивают женщину или ребенка, а ты стоишь и надеешься на то, что вместо тебя, «немощного», за них вступится Бог, то… Лучше бы вам с Ним потом не встречаться… |
| Палеография – дословно с греч. «древнеписание», историческая дисциплина, наиболее важная для источниковедения, очень сложная наука, находящаяся на грани искусства. П. занимается изучением истории письма. Ее задачей является подготовка старинных рукописных текстов к прочтению, очистка этих текстов от ошибок и определение по письму, его шрифту места и времени написания рукописей, если они не датированы. На основании почерков датированных рукописей П. находит характерные черты для почерков разных периодов. Основы византийской (греческой) П. были заложены Монфаконом в 1708 г. Из современным отечественных палеографов особой известностью пользуется Борис Фонкич (Москва). Палеологи – византийский род и последняя династия ромейских императоров. Первым василевсом возрожденной в 1261 г. Византийской империи стал правивший до этого в Никейской империи Михаил Палеолог. Последний византийский император из этой династии – Константин XI Палеолог Драгаш погиб при захвате Константинополя турками-османами 29 мая 1453 г. Потомки П. имели родственные связи с царями Московской Руси, которые унаследовали от них династический герб – двуглавого орла. Палестина – историческая область на Ближнем Востоке, на восточном побережье Средиземного моря, к северу от Мертвого моря, граничит с Сирией. Заселена с древнейших времен, входила в состав различных государств эпохи античности, неоднократно опустошалась завоевателями; место зарождения мировых религий, средоточие многих святынь христианства, иудаизма, ислама. Особенно знаменита памятниками Иудеи и городом Иерусалимом, священным для христиан и иудеев, а также монастырями на полуострове Синай, в горах Ливана и в пустыне Хузева. В П. активное становление монашества началось с последней трети IV в., особенно с деятельности Илариона Великого, ученика Св. Антония Великого . Другим родоначальником палестинского монашества стал Св. Харитон Исповедник, который опирался не столько на египетские образцы, сколько на местные условия. С 30-х гг. VII в. П. оказалась под властью арабов, в XII-XIII вв. |
| После этого он вошел в огонь, и – о чудо! – огонь тот, как некий свод, как будто парус, наполненный воздухом, окружил тело мученика. И стоял он посреди него не как сожигаемая плоть, но как золото, разожженное в печи золотых дел мастера, и было сильное благоухание, как будто горел фимиам или иное что из драгоценных ароматов. Наконец, увидев, что тело святого не горит, беззаконники повелели, чтобы к мученику подошел палач и умертвил его мечом. Когда это случилось, вытекло так много крови, что она совершенно угасила огонь. Наблюдая за этим чудом Божиим, вся толпа удивилась. А завистливый и злобный диавол, зная, что христиане захотят взять честные мощи святого придумал вот что. Одного сановника уговорили сказать правителю, чтобы тот не отдавал тело священномученика христианам, дабы они не стали почитать блаженного Поликарпа. Чтобы христиане тайно не взяли останки епископа Смирны, евреи взялись охранять их. По прошествии нескольких дней некий сотник бросил святые мощи Поликарпа в огонь, и они сгорели. После этого христиане, взяв то, что осталось после сожжения тела священномученика, с благоговением и почестями погребли в особом месте – во славу Христа, Бога нашего, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь. Житие и подвиги преподобного отца нашего Харитона исповедника, спасшегося от мученической смерти в 276 году В 270 году по Рождестве Христовом в Риме царствовал Аврелиан, который хотя и был идолопоклонником, все же в самом начале своего правления не чинил препятствий христианам, поклоняющимся Истинному Богу, однако впоследствии, подвигнутый бесами, которым служил, воздвиг на христиан великое гонение. По всем областям своего царства Аврелиан разослал нечестивый указ, согласно которому правители должны были приложить всяческое тщание и усердие в убеждении христиан отрекаться от веры Христовой и возвращаться в прелесть идолослужения, а тех, кто не подчинялся, подвергать различным мукам и позорной смерти. В Иконии одним из первых христиан был схвачен и приведен на судилище к нечестивому правителю святой Харитон, так как именно он во всей окрестности был известен как самый добродетельный муж. |
| Опору среди подвижников и подвижниц находил святитель и в самой Александрии (где феномен «городского монашества» был уже значительным фактором церковной жизни с самого начала IV в.). На монахов он опирался не только в борьбе за Православие, но и в своем руководстве миссионерской деятельностью, простирающейся до самых пограничных форпостов верхнего Египта. Наконец, постоянные усилия св. Афанасия, направленные на то, чтобы включать иноков в клир и, особенно, епископат, еще раз подтверждают внутреннее единство монашества и церковной иерархии, характерное для той эпохи и явленное в лице этого святителя с наглядной очевидностью. Поэтому точка зрения некоторых западных ученых, встречавшаяся и встречающаяся в их трудах, на монашество, как на изначально «антиклерикальное движение», не имеет под собой никакой основы. Наконец, нельзя не отметить важного значения св. Афанасия в распространении идей восточного монашества на Западе: он, например, во многом определил духовный путь известной римской подвижницы Марцеллы и епископа-аскета Евсевия Верчилльского, не говоря уже о множестве других западных христиан. В прямой связи с египетским иночеством стоит становление палестинского монашества, хотя впоследствии оно стало обретать все более и более своеобразные черты. По словам его историка, «когда Иларион Великий и Харитон Исповедник начали дело правильного устройства монашеской жизни в Палестине, на Востоке еще не было письменных монашеских правил; руководители лиц монашествующих являлись для них обычно живым законом, идеалом, подражать которому было главною целью истинного подвижника. Иларион Великий, как ближайший ученик св. Антония, сохранил в своем сердце его заветы, и по ним старался устроить не только собственную жизнь, но и жизнь подчинявшейся его духовному руководству братии. Можно с уверенностью предположить, что наставления св. Антония, касательно жизни отшельнической, положившие начало уставу египетских пустынножителей, были известны и членам первой палестинской монашеской обители. |
| Через два дня – пятьдесят четыре года! Пятница, 12 сентября 1975 Пасмурно, сыро, дождь. Опять осень. Льяна начала работать – и, слава Богу, с успехом – в ее новой должности (dean of the faculty). Опять будильник в 6.30; утреня – в уже полутемном храме. Я всегда любил " порядок " и " ритм " , через которые только и можно воспринять " дары, которых мы не ценим за неприглядность их одежд " , то есть в сущности – саму жизнь. " Освобождение от… " совершается только через " приятие " … Воскресенье, 14 сентября 1975 Вчера – день рождения: пятьдесят четыре года. Разговор по телефону с Андреем. В Париже опять трагедия: гибель в автомобильной катастрофе старшего мальчика Рунге. Вечером – торжественная, радостная всенощная: Воздвижение Креста. Сегодня – такая же Литургия с огромным числом причастников. Масса исповедников. Проповедовал о Кресте. После обедни у нас – Трубецкие, Алексей Шидловский, Алеша Виноградов, Сережа и Маня с детьми. Изумительный прохладно-солнечный день… Письмо от Никиты [Струве] с " церковной " статьей А.И.С.[олженицына] – которая, по словам Никиты, " вся рядом, нецерковная и в итоге – бессмысленная… " . Много думал об этом и о том, как на это реагировать. Вторник, 16 сентября 1975 Из-за отъезда в пятницу – в Париж и затем в Финляндию – ужасно суматошные дни в семинарии и дома, где только сегодня, встав в пятьчасов утра, закончил, наконец, несчастную статью о Хартфорде. Визит вчера некоего Харитонова – диссидента из России, желающего поступить к нам в семинарию. Очень светлое впечатление. На мое сомнение – не учиться ли ему лучше в Париже, где преподавание хотя бы отчасти по-русски, его ответ: " Да нет, у нас там молва-то о Вашей академии… " Но вот, все впопыхах, ни на что не хватает времени. Пятница, 19 сентября 1975 За несколько минут до отъезда на аэродром – в Париж и в Финляндию. Весь день впопыхах – лекции, трехчасовой совет профессоров, последние письма, напоминания… Вчера Алеша В.[иноградов] показал письмо от А.И.[Солженицына]: упреки, что " в телефонном разговоре упомянул Вермонт! – Теперь КГБ все знает и будет там до нас… Надо годами учиться конспирации… " . Господи Боже мой! Что это – ребячество или психоз? В обоих случаях за него страшно… Как будто, если он переедет в Вермонт, КГБ не узнает этого, как и мы, грешные, просто из газет! |
| 5) Необходимо пересмотреть церковный устав. Эта священная книга, предназначенная регулировать формы и порядок церковного богослужения, не подвергается никаким изменениям с 1682 года и за этот продолжительный срок неподвижности успела приобрести в глазах ревнителей благочестия характер чего-то вечного, догматически неизменного; но именно вследствие этого устав перестаёт быть регулятором церковной жизни: церковная практика развивается помимо устава; даже церковной властью допускаются сокращения служб, перемены во времени совершения богослужения; не только в приходских церквах, но и в монастырях и соборных храмах уставная служба сделалась редкостью. Устав мало-помалу превращается в исторический памятник, а богослужебная практика, теряя под собой почву, постепенно вступает на шаткий и опасный путь произвола; но произвола в церковной жизни быть не должно: всё в Церкви, и особенно богослужение, должно совершаться по известному порядку, авторизованному высшей властью Церкви. Поэтому если церковный устав устарел, если некоторые его требования уже не исполняются, если уставный строй рассчитан на монастырскую жизнь, то необходимо реформировать устав и приспособить его к законным запросам верующего мирянина, чтобы устав сделался понятным и удобоисполнимым и в современных условиях жизни. Тогда устав может сделаться снова жизненным руководителем церковной жизни; требования духовного начальства следовать уставу будут не пустым звуком, а совершенно жизненными и удобоисполнимыми; а церковно-богослужебная практика, несомненно, приобретёт устойчивость и однообразие. Реформа устава находится в полном согласии с предыдущей деятельностью Церкви в этом направлении. Начиная со св. Харитона Исповедника, составившего устав (III в.), и до самого конца XVII столетия устав изменялся, дополнялся, совершенствовался; и в нашей Церкви до XVI века господствовал Студийский устав, во многом и даже существенном отличающийся от настоящего устава. Нужно думать, что на ожидаемом Всероссийском Соборе будут возбуждаемы разные меры, относящиеся к урегулированию отношений православной Церкви к расколу и сектантству. В сем отношении мы ограничимся следующими замечаниями: |
| Евфросиния. Под храмом простирается обширная пещера со многими ходами, некогда место уединения, a впоследствии место упокоения Св. Феодосия. На северо-восток от Иерусалима направимся мы, чтоб посетить остатки первой обители, возникнувшей в Св. Земле, говорю первой потому, что почти одновременно, в конце III века, около 280 г., когда еще язычество непроглядною тьмою покрывало весь мир, возникли в Палестине две обители, одна на юге Св. Земли, близ Египетской границы, вызванная к жизни Св. Иларионом Великим и другая по дороге между Иерусалимом и Иорданом, основанная Св. Харитонием Исповедником. От первой, как мы уже сказали, следов даже не осталось, что касается до второй, то место известно и сохранились некоторые остатки. К ним мы и направимся. Св. Харитон Исповедник, как самое имя его указывает, во дни гонения римского императора Аврелиана, исповедал свою веру во Христа принятием мученичества, Смерть императора, прекратившая гонение, освободила его от казни. Тогда Св. Харитоний решил остальную жизнь свою посвятить Богу и с этою целью первоначально поклониться Св. гробу Господню, куда и направился. Но по неисповедимому промыслу Божию он не достиг на этот раз своей цели. По дороге, недалеко от Иерусалима, напали на него разбойники, обобрали скудное его имущество и связанного бросили в пещере, где жили. Здесь, когда Св. Харитоний ожидал ежечасно своей смерти, змея, вползшая в пещеру, во время отсутствия разбойников, напившись из находившегося тут сосуда с вином, отравила его. По возвращении своем разбойники, выпив это отравленное вино, погибли. Избавившись вторично чудесным образом от смерти, Св. Харитоний решился поселиться в этой пещере. Вскоре вокруг него собрались многие, привлеченные его святою жизнью, и такими образом возникла Фаранская лавра Св. Харитония. Устроив ее, Св. старец составил для нее устав и затем, поставив во главе лавры одного из подвижников ея, сам удалился в Иерихонскую пустыню, ища уединения для своего служения Богу. Это было около 300 г. Только 10 верст, правда трудной, горной дороги, отделяют Иерусалим от местности, носящей доныне имя Фары и где находятся дошедшие до нас остатки славной лавры, которые, однако, ограничиваются большою, трудно достижимою пещерою в отвесной скале. |
| ниже: Житие Евфимия, 79, Кирилла Скифопольского, а население лавры большим никогда не было – характерная ошибка. - С.); самое расстояние Фарана, на шесть миль от Иерусалима (предполагаемое место, куда забрел Муравьев, отстоит на добрых 9-10 миль от города. – С.), соответствует сему предположению». Вернемся к Герену. Описание урочища было помещено Гереном в третьем томе его «Географического, исторического и археологического описания Палестины», вышедшем в Париже в 1869 г. Герен спустился в Вади Фара по северному его притоку – Вади Сувейнит (Нахаль Михмаш), затем, повернув направо и следуя на запад, он стал подниматься вверх по Вади Фара, отметив «по обе стороны русла потока множество обломков камней, оставшихся от полностью разрушенных жилищ». Далее ученый пишет: «В нижней части скальных завалов, поднимающихся к западу, недалеко от места слияния Уэд Сувенит и Уэд эль-Фара, я замечаю развалины нескольких зданий и, кроме прочего, акведук, линию которого по краю вади я проследил, на обратном пути, на протяжении четырехсот шестидесяти шагов к западу (развалины, видимо, – это монастырское кладбище с отпевальной часовней в километре к востоку от ядра лавры. - С.). Русло потока густо заросло тростником и купами Agnus castus (Vitex agnus-castus, витекс священный, другие названия: прутняк обыкновенный, авраамово дерево, монаший перец. – С.). Вскоре я подошел к весьма мощному источнику. Воды его, изливаясь каскадами вниз, когда-то частично отводились в канал акведука, который я только что упомянул. Поток в этом месте зажат меж двух огромных горных кряжей, которые поднимаются почти отвесно на большую высоту. Стены испещрены на разных уровнях горловинами искусственных пещер, которые, возможно, когда-то служили убежищем для отшельников. Некоторые из этих пещер расположены на такой высоте, что в настоящее время недоступны, и, за отсутствием длинных веревок или лестниц, мне было невозможно ни подняться к ним, ни спуститься обратно. Хирбет Телль-эль-Фара, мне кажется, можно отождествить с местностью, упоминаемой в Библии как Пара, или, с определенным артиклем, Ха-Пара..., каковое название поражает своим сходством с Фара. |
| Поэтому Хиршфельд (а вслед за ним и другие западные и израильские исследователи) считает, что приоритет в идентификации лавры принадлежит немецкому ученому Карлу Марти (Karl Marti). Правильная догадка была высказана Марти в 1880 г. в предисловии к вышедшим под его редакцией «Сообщениям советника К. Шика о старых лаврах и монастырях в Иудейской пустыне» (См. Источники и библиография.) Однако, по-видимому, к выводу о первенстве Марти ученые пришли из-за незнакомства с более ранними публикациями на русском языке. Приоритет, кажется, принадлежит всё-таки арх. Леониду (в миру: Лев Александрович Кавелин, 1822-1891), который посетил развалины Фаранской лавры скорей всего летом 1865 г. (в любом случае, в промежуток времени между 1863 г., по назначении его – с посвящением в архимандриты – начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме, и до 1865 г., когда он был отозван и переведен в Константинополь настоятелем русской посольской церкви). Отчет о посещении им древней Фаранской лавры с однозначной её идентификацией был помещен в его записках инока-паломника «Старый Иерусалим и его окрестности» (изданы впервые в 1870-71 г. в журнале «Душеполезное чтение», отдельным изданием в 1873 г.). Записки эти настолько примечательны, что невозможно не привести из них некоторые выдержки: «Первый обративший внимание на отыскание следов Фаранской лавры, согласно указаниям древних писателей, был известный автор «Писем с востока» 1849—1850 годов (Муравьев А.Н. Письма с Востока в 1849—1850 годах. СПб., 1851. Ч. 2. С. 196. – Прим. арх. Леонида). Но труды его не увенчались успехом, хотя, судя по его описанию, он был неподалеку от ее местонахождения и на том самом потоке Фара, которому мы обязаны сохранением до нашего времени памяти о знаменитой обители. Рассказ о неудавшемся поиске автор «Писем с востока» оканчивает добрым желанием: «пусть, — говорит он, — другие изыскатели лучше меня определят местность сей знаменитой обители». Это было и моим давним желанием, которое я твердо решился привести в исполнение при первом свободном времени. |
| Спустившись пешком на дно ущелья, мы увидели поток Фаранский, тихо струившийся между огромными камнями, в рамке разнообразной зелени травы, тростника и благоухающих кустарников дикой мяты (лигурии); местами виднелись и дикорастущие фиговые деревья. В том месте, где мы спустились к потоку, он, вытекая из ущелья с западной стороны, почти под прямым углом поворачивает на северо-восток и, следуя этому направлению до слияния с Уади-Тувар, склоняется к востоку. Оставив здесь лошаков и служителей с приказанием следовать с одним из провожатых к верховью потока и, расположившись там, ожидать нас, мы в сопровождении каваса (стражника. – С.) и двух анатотцев, пошли вдоль потока по правому его берегу, вниз по течению, желая осмотреть развалины, которые по моему соображению должны принадлежать селению Фаре или Фаран, давшему свое название знаменитой лавре. Довольно удобная стежка вилась по гладким береговым камням, стеснявшим течение потока, который, местами расширяясь, образовал довольно глубокие водоемы или, встречая непреодолимые препятствия, робко пробирался между каменными расселинами, а иногда на некоторое время и вовсе терялся под землею. Выше нашей стези на скате береговой осыпи виднелись следы древних водопроводов и водохранилищ, местами обнажались устья прокладенных в земле каменных труб. Пройдя с четверть часа, мы перешли на противоположную сторону потока, в том месте, где впадало в него устье небольшого сухого потока. На мысу, образуемом этим соединением двух потоков, находится довольно пространный круглый холм, на котором видны развалины значительного посела и между грудами камней основание древней стены, сложенной из больших тесаных камней. Судя по расстоянию этих развалин от найденных нами позже следов лавры Фаранской, место это можно утвердительно признать за развалины селения Фаре или Фаран, давшего, по замечанию писателя жития Евфимиева, свое имя лавре и находившегося от нее в расстоянии десять стадий (менее версты). Осмотрев эти развалины, утомленные ездою и усилившимся жаром (было уже более 9 часов), мы поспешили вернуться в свой стан, к верховью потока. |
|
|
