| Когда здесь поселились Пушкины, владельцем дома был внук его первого хозяина, Николай Борисович Юсупов. Своей славой он был во многом обязан маленькому постояльцу - именно ему поэт, находясь уже в зрелом возрасте, посвятил стихотворение " К вельможе " , оживляя в памяти далекие воспоминания московского детства: Ступив за твой порог, Я вдруг переношусь во дни Екатерины. Книгохранилище, кумиры, и картины, И стройные сады свидетельствуют мне, Что благосклонствуешь ты музам в тишине, Что ими в праздности ты дышишь благородной. Действительно, владелец Архангельского был " просвещеннейшим человеком " своего времени, покровительствовал талантам и оставил после себя великолепную библиотеку и коллекцию картин, в которой имелись полотна Рембрандта и Рубенса. Он много путешествовал по Европе, завел знакомство с Вольтером и Бомарше, " модными " при екатерининском дворе. Юсупов сумел удержаться " на плаву " в бурных волнах политической жизни России конца XVIII - начала XIX столетий и оставаться государственным деятелем и при Екатерине II, и при Павле I, и при Александре I - столь несовместимых и взаимоисключающих персонах русской истории. Действительный тайный советник, сенатор, посол, министр, член Государственного совета, Главноуправляющий московской экспедицией кремлевского строения и мастерской Оружейной палаты - все это были титулы и посты Юсупова. В его хлебосольный дом " у Харитония " съезжались ученые и актеры, художники и знатные вельможи на балы, спектакли и литературные вечера. В том же переулке напротив своих теремов Юсупов даже выстроил каменный трехэтажный дом, предназначенный для светских приемов. Вокруг этого дома был разбит знаменитый " Юсупов сад " , получивший от восторженных современников титул " миниатюрного Версаля " . Мраморные статуи, беседки, фонтаны, гроты, творения садовников поражали воображение москвичей. Арина Родионовна водила сюда гулять маленького Пушкина: И часто я украдкой убегал В великолепный мрак чужого сада, Под свод искусственный порфирных скал. |
| И теперь отдан на съедение дракону — он хвостом опутал мои ноги, а голову всунул мне в уста, тайно вкушавшие пищу, и сосет из меня душу. С этими словами он умер. Дракон, которого он видел, не дал ему освободиться от него покаянием. Очевидно, видение дано было для пользы слушателей, чтобы показать, что он не избежал врага, которому он предал самого себя. Глава 21: О том, что монах должен есть раз в день после девятого часа, если хочет сохранить строгость подвига, как и поступали все отцы, не только исихасты, но и большинство братьев в киновиях 1. Из жития преподобного Харитона Исповедника Великий Харитон поселился в бывшей разбойничьей пещере и достиг высочайшего подвига. Вокруг него стали собираться ученики. Так как народ стекался к нему отовсюду, как полноводная река, то вся пустыня вокруг стала казаться городом по числу пришедших людей. Блаженный Харитон, видя, что происходящая от этого суета грозит лишить его любимого безмолвия, а также бегая от человеческой славы (он знал, что она надолго расстраивает душевный мир), перед своим уходом призвал к себе всех учеников и дал им правила монашеской жизни. Он отвел время для вкушения пищи: в конце дня и сказал, что нужно есть не досыта, но только чтобы успокоить желудок. Есть нужно хлеб, который можно солить, чтобы сделать его более приятным. А пить надо воду и то в меру и осторожно, ненавидеть безделье, лежащее в основе множества зол и давать работу рукам, как если бы они извлекали звуки священных Псалмов. 2. Из Отечника Однажды авва Антоний пошел к авве Аммуну на Нитрийскую гору. А когда они встретились, авва Аммун спросил: — Так как по твоим молитвам здесь собралось много братьев, и некоторые из них хотят воздвигнуть кельи на отдалении, чтобы жить в безмолвии, на какое расстояние повелишь им отстоять от старых? Авва Антоний ответил: — Мы будем вкушать в девятый час и когда встанем из–за трапезы, отправимся в пустыню и найдем подходящее место для новых келий. Они шли по пустыне до заката, и тогда авва Антоний сказал авве Аммуну: — Сотворим молитву и поставим крест на этом месте, чтобы тут строили кельи, кто пожелает, и если те будут ходить сюда в гости, а эти — туда, то они не смогут отвлечь друг друга от подвига безмолвия за такую короткую встречу. |
| Жизнь ваша должна быть чистой и непрестанно очищаться; пусть каждый из вас заботится об освящении тела, чтобы в нем, как в непорочном храме, мог обитать очищающий дух, который наполняет душу освящением и благоуханием. Худое дело – гнев, ненависть или что другое, могущее оскорбить братскую любовь; посему да будете в вас мир и кротость. Если же среди вас случится соблазн, то тотчас прекращайте его, чтобы солнце не зашло во гневе вашего брата. Избегайте злых помыслов, не дозволяйте им закрадываться в ваши сердца, так как, чем дольше они будут находиться в вас, тем труднее будет изгладить их. Оружием монаха в борьбе со злыми помыслами, должны быть пост, молитва , слезы, память о смерти и, что страшнее и сильнее всего для злых, блаженное смиренномудрие и осмотрительность, чтобы не овладевали им эти помыслы; охрана чувств, прежде всего зрения и слуха, так как через эти последние входят обыкновенно в человека греховные пожелания. Самое ценное приобретение монаха – нестяжательность, заключается в нежелании настоящих благ. Истинные необходимости тела апостол измеряет словами: имея пищу и одежду, сими будем довольны. Более других ужасный порок в монахе – высокомерие, он, как ничто другое, препятствует духовному очищению. Высокомерным всегда следует иметь в виду слова апостола: кто кажется твердо стоящим, пусть бережется, чтобы не упасть. Всеми силами должно избегать осуждение брата: ибо это свойство души подозрительной, фарисейской, но, отбросивши осуждение других, будем возможно чаще судить самих себя. Многое и другое советовал Спаситель и Творец для очищения нечистоты греховной – слезы, стенания, сердечное сокрушение, пост, покаяние. Все это, хотя и трудно, но приносит большую пользу. Есть и еще одно средство – очень легкое для выполнения, но имеющее большую силу к очищению душевной грязи, – это прощение грехов падшим. 100 Кончина Св. Харитона-Исповедника была безболезненна и мирна. Штильтинг, в заключение предварительного комментария к жизни Св. Харитона, говорит, что время смерти его не может быть точно указано, но правильнее всего помещать ее во второй половине IV в., 101 так как гонения на христиан, о которых упоминает Св. |
| Святых пустынножителей, которым положено Церковью петь показанный тропарь, немного: Следованная псалтирь показывает их только 13-ть. По ее указанию, следующим именно святым лицам из подвижников бесплодных пустынь поется означенный тропарь: 1) преподобному Феоктисту (память его сентября 3-го); 2) преподобному отцу и исповеднику Харитону (память его сент. 28-го); 3) преподобному Илариону великому (память окт. 21); 4) преподобному Ионникию великому (память ноября 4); 5) препод. Нилу (пам. ноября 12); 6) преподобному Савве освященному (пам. декабря 5); 7) препод, Феодосию, общих житий начальнику (пам. янв. 11); 8) препод. Ефрему Сирину (пам. янв. 28); 9) препод. и исповеднику Прокопию Декаполиту (пам. февр. 27); 10) преподобному Иоанну Лествичнику (пам. марта 30); 11) преподобному Арсению великому (пам, его мая 8); 12) препод. Пахомию великому (пам, мая 15); 13) препод. Пимену (пам. августа 27). В честь других пустынножителей составлены Церковью особые тропари; но это не значит, чтобы к ним не могла быть, по содержанию своему, приложима рассматриваемая нами церковная песнь. Во-первых, в одних из этих тропарей находятся выражения, буквально сходные с песнью, прибавлены только некоторые частности, как например в тропаре препод. и чудотворцу Лазарю, в Галисийстей горе постившемуся (пам. его ноября 7); во-вторых, – другие подобные тропари разнятся от показанной песни только выражениями, содержанием же мысли совершенно сходны с нею; таков, например, тропарь преподобному Кириллу Новоезерскому чудотворцу (пам. его февр. 4). При изъяснении песни, мы преимущественно будем касаться этих второго рода особых пустыннических тропарей, а также и кондаков при них, так как во многих выражениях их, лишенных сжатости и образности, найдем один из надежных ключей к уразумению сжатых и образных выражений в песни. С другой стороны от сходства ее с этими особыми тропарями мы убедимся, что они составлены как бы по образцу ее; потому, как скоро мы уразумеем ее смысл, вместе с тем сам собою проглянет нам смысл и этих особых тропарей: в этом не малое конечно достоинство заключается в избранной нами для изъяснения церковной песни. |
| «Генерал» – В. Н. Хитрово (см. выше примеч. 251). Речь идет о второй поездке Василия Николаевича в Палестину с женой в октябре-ноябре 1880 г., когда он, в сопровождении архимандрита Антонина, посетил многие святые места и христианские селения. 691 Имеется в виду крещение 1 мая 1880 г. в Айн-Фаре Марка Слуцкого, направленного позже учителем в русскую школу в Бейрут. 692 Как явствует из дневника о. Антонина, литургию в пещерном храме Харитона Исповедника он совершил 9 мая 1867 г., а запись на стене пещеры, очевидно, делалась позже, по памяти, чем и объясняется ошибка в показании года. 694 Ибрагим Хаммури – шейх из г. Хеврона, шериф Гробницы Авраама. С его помощью и на его имя о. Антонин купил участок Баляд-ан-Насара (‘христианские развалины’) в северной части Хеврона (см. дневник за 26 февраля 1881 г.). В письме к М. П. Степанову от 26 июня 1887 г. архимандрит Антонин ходатайствовал о награждении Ибрагима-эфенди «за его 20-летние услуги нам» каким-либо русским орденом, т. к. ему «мы обязаны всеми своими успехами в Хевроне» (Россия в Святой Земле. Т. 1. С. 435). После смерти о. Антонина († 1894) и И. Хаммури (ум. 1896) старший сын («птенец») и наследник, шейх Ахмед, отказался признать сделку, несмотря на предъявленные ему многочисленные денежные расписки отца. После смерти Ахмеда (1898) наследники (жены и внуки) продолжили тяжбу, но в конце концов решением хевронского суда собственником участка была признана Русская Духовная Миссия (1905). 695 Тоблер Титус (1806–1877) – швейцарский ученый, лингвист, врач и путешественник, исследователь Палестины. Совершил четыре поездки на Восток (1835, 1840, 1857, 1865). Автор книг «Bethlehem in Palästina» (1849); «Golgotha» (1851); «Topographie von Jerusalem und seinen Umgebungen» (1853–1854); «Bibliographia geographica Palaestinae» (1867); «Descriptiones Terrae Sanctae ex saeculo VIII, IX, XII et XV» (1874). В 1877, после кончины ученого, его библиотека была приобретена Императорской Публичной библиотекой в Санкт-Петербурге (ныне РНБ). |
| Художественное оформление А. г. отвечает ориентации на поствизант. искусство, отдельные элементы свидетельствуют о влиянии западноевроп. и иран. искусств, сохранились черты местной художественной традиции. Миниатюры располагаются по одной в начале каждого чтения, согласно установившейся в X-XI вв. традиции украшения визант. литургических кодексов. Следуя распорядку литургических чтений на церковный год, миниатюры создают своеобразный иллюстрированный календарь важнейших христ. праздников (Рождество Христово, Вознесение Христово, Воскрешение Лазаря, Зачатие Анны и др.), житийных (прор. Захария, Харитон Исповедник, вмч. Никита, мученицы Рипсимия и Гаиания и др.) и литургических композиций. В сборнике 58 миниатюр, выполненных сыном протоиерея царского двора Микелой и свящ. Сабой, упоминаемыми в приписках к рукописи. Для мастеров характерна четкость построения композиций, использование распространенных версий сюжетов, что свидетельствует о связи с образцами груз. рукописи XIV-XV вв. Западноевроп. элементы отражены в композициях «Поклонение волхвов», «Встреча у Золотых ворот» и др. В палитре художников яркие цветовые акценты чередуются с типичными для 2-й пол. XVII в. мутными тонами синего, светло-коричневого, желтого, смягчающими нек-рую резкость цветовой гаммы (особенно в миниатюрах свящ. Сабы). Микеле принадлежат 8 миниатюр, отличающихся точностью рисунка и пропорциональностью построения фигур. Манера исполнения Сабы, к-рому принадлежит большинство миниатюр А. г., отличается грубовато-упрощенным характером, в композиционном построении заметно увеличение размеров изображаемых фигур. Своеобразие художественных приемов свящ. Сабы определяется его увлеченностью орнаментальными мотивами, возникшими под влиянием персид. искусства. Лит.: Жордания Ф. Описание рукописей и старопечатных книг Тифлисского Церковного Музея духовенства Грузинской епархии. Тифлис, 1903. С. 31-33; Шмерлинг Р. Образцы декоративного убранства груз. рукописей. Тбилиси, 1940. С. 66, 69; Амиранашвили Ш. Грузинская миниатюра. М., 1966. С. 37-39; А/ . , . , . . . . , 1973. С. 97-102; Девдариани Ф. Иллюстрированные груз. богослужебные сборники - гулани XVII века: Группа миниатюр Анчисхатского гулани//2-й Междунар. симп. по груз. искусству. Тбилиси, 1977; она же. Заказчик миниатюр Анчисхатского гулани - католикос Николоз Амилахвари//Дзеглис Мегобари. Тбилиси, 1981. 57. С. 60-65; она же. Анчисхатский гулани - иллюстрированный кодекс XVII в.//4-й Междунар. симп. по груз. искусству. Тбилиси, 1983. |
| Лавра располагается в каньоне Вади Фара (т.е. верховья потока Прат, он же Вади Кельт), в 9 км к северо-востоку от Старого Города Иерусалима. В центре территории лавры находится один из самых мощных источников в Иудейской пустыне – Эйн-Прат (Эйн-Фара). Основная пешеходная тропа, ведущая к лавре, шла с юго-востока. Тропа спускалась по отрогам южного берега потока Прат и у подножья скалистых утесов поворачивала на запад, к ядру лавры. (Ныне вместо тропы асфальтированная дорога, проходимая для любых автомобилей; последний участок – от автостоянки в нижней точке спуска на запад до лавры – остается пешеходным.) Основная часть развалин ядра древней лавры и шесть пещерных келий расположена на южном берегу потока Прат, еще девять келий – на северном берегу. Общая площадь древней лавры составляет около 30 дунамов (1 дунам – примерно 1000 кв. м.). Каждая из келий лавры располагалась в прямой видимости, по крайней мере, одной другой кельи. Среднее расстояние между кельями составлеят 36 м. Кельи относительно небольшие, подле многих из них обнаруживаются остатки сельскохозяйственных террас, свидетельствующие о занятии монахов огородничеством, которое входило в число послушаний. Кельи были двух типов: высеченные в отвесной скале и построенные на более пологих участках склона. Одна из построенных келий, развалины которой сохранились на северном берегу потока имела внутренние размеры 4,9х3,8 м при толщине стен в 0,8 м. Стены были выложены из средних размеров отесанных камней местной породы. Полезная жилая площадь монаха составляла, таким образом, 18,6 кв. м. Рядом с кельей сохранилась делянка в виде террасы длиной в 6 м. В отличие от многих других лавр, при большинстве келий нет индивидуальных водяных цистерн, что, по-видимому, объясняется близостью к источнику. Однако при одной келье имелась небольшая водяная цистерна. Келья эта высечена в скале на довольно значительной высоте. К ней вела мощеная тропа, оканчивавшая перед входом в келью на небольшой ровной плащадке, на краю которой и была оборудована цистерна. В начале ХХ века эта келья была ошибочно отождествлена со скитом Кириака Отшельника, что послужило причиной для освящения нижней греческой церкви во имя этого святого: «В противоположной стене ущелья указывается среди многих других пещера преп. Кириака Отшельника, который веком позже подвизался вблизи обителей Харитоновых; малая дверь и круглое окно на головокружительной высоте приписываются его обиталищу. В связи с трудной доступностью этого места, преп. Кириаку посвящена церковка на дне ущелья, принадлежащая грекам и охраняемая семейством арабов, живущих рядом» (еп. Мефодий, «Святая Земля»). |
| Наиболее яркие страницы в историю иерусалимского генконсульства вписал несомненно Александр Гаврилович Яковлев (1854–1909). Глубоко осведомленный в русско-палестинских делах еще с начала 1880-х гг., он оказался незаменимым тружеником по укреплению за Россией русских недвижимостей в Святой Земле. Забота о русском землевладении – главной материальной основе русского присутствия и влияния в Палестине – всегда оставалась в повестке дня иерусалимских консулов и генконсулов. Но только А.Г. Яковлев сумел поставить дело так последовательно и юридически строго, что представленные в его отчетах описи российских недвижимостей доныне являются надежнейшим историческим источником. Донесение послу в Константинополе А.П. Нелидову от 29 апреля 1895 г. открывает серию аналитических обзоров владельческой документации по русским земельным участкам и постройкам. Опись, составленная тогда же, в излюбленной Яковлевым табличной форме, подвела впечатляющий итог русского присутствия в Палестине к концу XIX века. Генконсула занимали не только вопросы русского землевладения, но и попытки других государств и конфессий ущемить интересы России и Православия. В справке об участке на Сионской горе, подаренном в 1898 г. султанским правительством кайзеру Вильгельму, Яковлев разделяет опасения Иерусалимской Патриархии относительно католического засилья в этом районе города. С другой стороны, генконсула не могли не беспокоить проявлявшиеся время от времени недружественные настроения по отношении к России со стороны самой Патриархии. Особое значение имела в этом смысле последовательно патриотическая и юридически безукоризненная позиция генконсула в так называемом «Айн-Фарском деле» (см. документы одноименного раздела в томе III настоящего издания). Именно его стараниями древняя Лавра преп. Харитона Исповедника, возобновленная русскими афонскими иноками на законно ими приобретенном участке в Айн-Фаре, осталась за Россией. Дело А.Г. Яковлева в отстаивании национальных интересов достойно продолжил последний российский генконсул в Иерусалиме А.Ф. Круглов (1908–1914). Парижский мир и «несимметричный ответ»: «Проект Мансурова» |
| Выработав себе такой взгляд на образ жизни стремящихся к нравственному совершенству через отречение от мира, Савва Освященный в своей дальнейшей деятельности, направлявшейся к развитию монашества в Палестине, всегда оставался ему верным. Главное внимание его было обращено на устройство «великой лавры», в которой он жил; её подвижники были под непосредственным его наблюдением и хотя жили в большой бедности относительно телесных потреб, но богатели духовными дарами. 216 Материальное положение лавры заметно улучшилось только с того времени, когда мать Св. Саввы, распродав имение умершего своего мужа, явилась в Палестину, отдала деньги Св. Савве, а сама отреклась от всего мирского. Тогда Св. Савва купил в Иерихоне странноприимный дом (ξενοδχειου) с небольшими садами, при нем находившимися, построил и в самой лавре ксенодохию, а также совершил весьма многие другие дела. 217 Кирилл Скифопольский говорит, что Савва Освященный, при содействии Христа и по вдохновению Св. Духа, населил пустыню множеством монахов и основал в ней семь славных монастырей: три лавры (великую, новую и гептастом – семиустную) и четыре киновии (кастеллийскую, пещерную, заннову и схоляриеву) 218 Здесь биографом великого палестинского подвижника указаны, очевидно, только те лавры и киновии, которые сам он основал, так как из жития известно, что на всех тех местах, которые были ознаменованы даже непродолжительными подвигами Св. Саввы (напр. близ Скифополя – ныне Бесан, Никополя-Эммаус – Амвас), его учениками и сподвижниками устроились монашеские общины в виде лавр и киновий. 219 Вообще же число монастырей, основанных в Палестине Саввой Освященным и его учениками, значительно превосходит число обителей Харитона Исповедника и Евфимия Великого. Достаточно просмотреть перечень лавр и киновий, составленный, на основании свидетельств биографа Св. Саввы, арх. Леонидом, Тоблером и Шиком, чтобы признать полную справедливость сделанной патриархом Илией характеристики великого палестинского подвижника, как устроителя монашеской жизни в Палестине, населившего пустыню палестинскую подобно городу. 220 Замечательно, что сам Савва Освященный смотрел на себя, как на продолжателя дела своих великих предшественников – Св. Евфимия и Феоктиста и, продолжая их заботы о возможно лучшем устройстве монашеской жизни, всегда поддерживал благосостояние основанных ими древних монастырей. 221 |
| Здесь мы обращаемся к вашему собственному суждению. Не так ли и вы любите, вы, умеющие любить? Безразлично ли для тебя, «мать», если сердце твоего детища отдается всем страстям, всем позорным соблазнам и деяниям? «Супруга!» согласишься ли ты, чтобы муж твой оставался тебе верным до первого случая изменить тебе, чтобы отдавался соблазнам, влекущим его к горю? – Итак, твоя любовь узка: узка потому, что в тот день, когда она перестанет быть любовью, в тот день, когда ты согласишься уступить другой первенство быть любимой, когда ты останешься равнодушна и холодна при этом позоре, в тот день любовь не будет уже гореть на потухшем очаге твоего сердца, и на нем останется только пепел. Что же? Вы думаете, что всесвятый Бог Евангелия I. Христа требует от нас меньшаго, чем то, чего люди требуют друг от друга? И кто, в самом деле, имеет право на наше сердце, если не Тот, Кто его создал? Из этих сокровищ глубокой нежности, из этих непреодолимых порывов, из этой горячей жажды сочувствия, из этой потребности восхищаться кем-то, поклоняться кому-то, из этой энергии человеческого сердца неужели мы ничего не принесем только Богу, вложившему все это в нас? Думаю, что вы и сами перестали бы веровать в такого Бога, который у вас потребовал бы менее самоотречения, чем вашей жизни и вашего сердца. Тем именно узок путь Евангелия, что вступивший на него имеет отныне только одну цель: служение Богу в любви. Вот что вас пугает, о братие мои! Эта исключительная любовь вас отталкивает: посвятить свою жизнь Богу, все любить через Него и для Него, терять душу свою для Него, как говорит Евангелие – это слишком узкая дорога для сердца, влюбленного в самого себя. Между тем нужно выбирать: или широкий путь себялюбия, где спасают душу свою, чтобы потерять ее, или же узкий путь любви, на котором теряют душу свою для Бога, чтобы спасти ее. (См. Беседы Берсье). III. Мы показали вам, братия, почему путь Евангелия узок. Ошибаюсь ли я, утверждая, что в то время, как я вам говорил, совесть ваша, соглашаясь со мною, тайно подтверждала мои доводы? Теперь мы заключим мое слово. |
|
|
