| Фридриху I, Барбароссе (Барбаросса – рыжебородый), второму немецкому королю, первому императору из рода Гогенштауфенов было много лет, когда начались новые проповеди об организации третьего Крестового похода. Как человек, Фридрих был великодушен, честен и благороден. Доброе, справедливое отношение к людям всех званий, щедрость и милосердие заставляли народ и всех близких к нему людей глубоко уважать и любить императора. Но, несмотря на все это, несмотря на силу и могущество своего оружия, Фридрих все-таки не сразу решился на крестовый поход, понимая, какая тяжелая забота предстоит ему на Востоке; понимая и то, что внутри империи ему грозят большие опасности, если не будет в ней налицо его настоящей силы. Важный противник его, Генрих Лев, был смирен, но теперь восстал против Фридриха архиепископ Кельнский Филипп. 1-го декабря 1187 года в Страсбурге был собран совет для обсуждения общего положения дел, но архиепископ на это совещание не явился. Следовательно, Фридрих мог видеть из этого, что Филипп держит против него «камень за пазухой», и, в случае отъезда Фридриха во главе крестового ополчения, не замедлит воспользоваться его отсутствием для расширения и укрепления своей власти в империи. На проповедь Крестового похода в Страсбург первым откликнулся эльзасский рыцарь Зигфрид, который увлек своим примером около 2000 других рыцарей и множество народа. Но Фридрих окончательного согласия на участие в крестовом походе своего все еще не давал. III. Соглашение Вся зима прошла в подготовительных работах императора и присланного от папы кардинала Генриха Альбано к созыву всех враждующих с императором вассалов, особенно архиепископа Филиппа, для совместных совещаний. В марте в Майнце был созван новый имперский совет, «Христовый Съезд», на который явились и Филипп, и другие враждовавшие с императором и державшиеся самостоятельно вассалы. На призыв к общему миру все ответили своим согласием; но все еще Фридрих, сознавая все трудности предстоящего похода, колебался дать свое согласие. Тогда все верные ему люди стали горячо просить его, – одни, руководимые религиозным чувством, другие, боясь более крупных разладов императора с вассалами и розни с народом, – и Фридрих, наконец, уступил этим просьбам. Его примеру последовали многие тысячи рыцарей, духовенство и «несчетное множество народа». Таким образом, немецкие силы отдельных государей после этого совещания были, собственно, привлечены к общему делу. |
| Фридрих I направил посольство в Константинополь для получения объяснений, но его встретили очень холодно. Пришлось идти дальше, собирая по дороге, как урожай, проблему за проблемой. Город София был совершенно оставлен жителями, в свою очередь также имевшими основания не верить дружелюбному тону германцев, и крестоносцы остались без средств существования. В итоге, подойдя к Филиппополю, германцы искренне полагали византийцев большими врагами, чем турок. Дошло до того, что осенью 1189 г. германские и византийские отряды вступили в прямые столкновения, где успех попеременно принадлежал тем или другим 865 . Германский король отправил второе посольство к Исааку II Ангелу, но его приняли еще хуже, чем первое. Византийский император потребовал заложников из числа знатных германцев и половину земель, которые Фридрих Барбаросса завоюет в Палестине. Когда германские послы стали чрезмерно дерзко возражать царю, их просто бросили в темницу. Наиболее остро противостояние двух христианских народов проявилось 26 мая, когда германцы вошли в оставленный греками Филиппополь. Но рядом с городом располагались византийские войска, готовые к бою. По счастью для германцев, армянские шпионы вовремя предупредили их, и те сумели перестроиться и даже первыми начать атаку. В результате византийцы отступили. Но с тех пор немцы двигались уже по враждебной территории. Желая минимизировать опасность, Барбаросса поступил чрезвычайно мудро: он резко ужесточил дисциплину в армии и разделил ее на отряды по 500 солдат, чтобы двигаться максимально широким фронтом. В свою очередь, не желая продолжать ссору, император Исаак Ангел освободил германских пленных и предложил Фридриху Барбароссе ввиду приближающейся зимы продовольствие и корабли, способные перевезти крестоносцев в Малую Азию. Однако Барбаросса оскорбился тем, что в послании Ангел назвал его «Германским королем», а себя – «Римским императором», а потому категорично отказался. Более того, он направил сына Генриха в Европу, дабы тот получил благословение папы и собрал войска из итальянских городов, чтобы в следующем году напасть на Константинополь и захватить его 866 . |
| Святой Гроб вновь попал в руки неверных. Саладин, распространивший свою власть от Египта до Сирии, в 1187 г. вторгся в Палестину, нанес 4 июля при Хиттине тяжелое поражение войскам латинян, захватил в плен короля Ги де Лузиньяна, а 2 октября вступил в Иерусалим. Самые видные государи Запада – Фридрих I Барбаросса, Филипп II Август и Ричард Львиное Сердце – приняли крест. Летом 1189 г. Фридрих I, избравший путь по суше через Венгрию, прибыл на Балканский полуостров. Он попытался вступить в соглашение с византийским императором: уже осенью 1188 г. в Нюрнберге был заключен договор о проходе немецкого крестоносного войска через Византию 943 . Недоверие византийцев было, однако, тем самым отнюдь не устранено, ибо на самом деле Барбаросса вел переговоры не только с Византией, но и с врагами Империи, через земли которых шла дорога в Святую Землю: с сербами и с иконийским султаном. Насколько нежелательным был приход Фридриха для византийцев, настолько же желанным он был для южных славян. Неизбежная напряженность между Византией и германским императором могла быть только выгодна для славянских держав. Опора на Венгрию, которая на протяжении десятилетий была краеугольным камнем сербской политики, была более невозможна, поскольку теперь Венгрия сотрудничала с Византией, могущества которой ей уже не нужно было опасаться: осмотрительный Стефан Неманя искал поддержки у могущественного германского императора, а его примеру следовали и болгары. В Нише Барбаросса был принят с большими почестями и провел переговоры как с сербским великим жупаном, так и с болгарскими посланниками. Сербия и Болгария предложили принести ленную присягу, а также заключить союз против Византии 944 . В Константинополе эти переговоры по понятным причинам вызвали большую озабоченность. Византийское правительство бросилось в объятия Саладина, самого ненавистного врага крестоносцев: оно возобновило заключенный при Андронике союзный договор с намерением воспрепятствовать проходу немецких крестоносцев 945 . Таким образом отношения между Византией и германским императором крайне обострились. |
| По договору вместе с Святым Городом к христианам переходили многие городки, Вифлеем, Назарет, местечки и поселки по дороге от Иерусалима к Аккону. Кроме того, все пленные должны были быть отпущены султаном. В свою очередь, Фридрих II обязался охранять султана от всех его врагов, даже христиан, и следить за тем, чтобы Антиохии и Триполису и всем северо-сирийским городам ниоткуда не приходила помощь подкрепления. Договор был заключен на 10лет. Вы видите, что миролюбивым путем императору удалось совершить то, к чему так упорно, но тщетно стремились христиане в течение десятков лет, – Фридрих Барбаросса, Ричард Львиное Сердце, Филипп и Пелагий. Мусульмане были поражены и на султана сыпались горькие упреки и осуждения. Но христиане были вне себя от радости, и прежнее былое религиозное чувство с новой силой охватило массы народа, который все дело приписывал императору Фридриху II. XII. Недовольство папы Иначе было встречено известие о переходе Иерусалима в руки христиан на Западе. Дело в том, что папа, а за ним и все духовенство вообще старались найти возможно более порицания действиям Фридриха II. Они открыто осуждали его за союз с мусульманами, за обещания даже помогать последним, за то, что император обязался следить, чтобы никакая помощь не приходила к Антиохии и северно-сирийским владениям. Рыцарские ордена примыкали к партии папы и потому всячески вредили императору в его делах и не раз жестоко оскорбляли его. Фридрих видел все это и понимал свое трудное положение. К тому же, в это время пришло известие, что папское войско напало на его владения в Южной Италии и подчиняет их своей власти. Медлить было нельзя. Надо было скорее закончить все дела в Палестине и вернуться домой. XIII. Меры Фридриха II Прежде всего Фридрих занял своими войсками освобожденный Иерусалим. Общее настроение христиан иерусалимских и крестоносцев доходило до восторга. Встречали друг друга как братья, обнимались, пели духовные песни и шли на поклонение Гробу Господнему. Фридрих торжественно надел королевскую корону; затем всенародно было прочтено полное описание всех препятствий, которые ставили императору духовные власти, хотя сам император старался всячески выгородить папу Григория IX. Но посол папы на следующий же день произнес интердикт на святые места. Тогда ярость охватила пилигримов против папы и его легатов. Надо было ожидать крупных междоусобиц; Фридриху нельзя было более оставаться здесь, и он спешно удалился в Аккон. |
| 1190 Кто имеется в виду, неясно. В польской историографии этноним «парфяне» иногда служил в качестве обозначения половцев 57, примеч. 1484); действительно, присутствие в польском войске каких-то половецких отрядов, приведенных волынским князем, не исключено. I 1191 Будучи князем мазовецким, Болеслав IV мог иметь какие-то союзнические отношения с теми или иными прусскими племенами. Союз великопольского князя Мешка III с Западнопоморским княжеством известен, но относится уже к 1170-м гг. (см. 57, примеч. 1526). Однако нельзя отрицать, что дружеские контакты могли существовать уже при князе Ратиборе I, в первой половине 1150-х гг. 1193 Это прибавление, содержащее записи за 1160–1169 гг., имеется только в некоторых списках редакции В, т. е., весьма вероятно, восходит к рабочему экземпляру Рахевина и принадлежит его перу. Таким образом, хронист продолжал делать небольшие анналистические записи, отличающиеся, впрочем, некоторой хронологической сбивчивостью, и после создания белового списка для императора Фридриха I (см. введение). 1199 После смерти в 1162 г. венгерского короля Гезы II началась смута, в которой против сына Гезы юного Иштвана III выступили его дядья Ласло (II) и Иштван (IV). Об этом автор добавлений сообщает чуть выше, под 1164 г., замечая, что Иштван III искал поддержки императора Фридриха I, пообещав ему пять тысяч марок. 1201 Перевод М. Б. Свердлова («король чехов вызвал к себе некоего из незначительных королей рутенов и подчинил его своей власти»: Свердлов 2. С. 303) решительно не верен. Владислав II, как один из давних союзников Штауфенов, участвовал в венгерском походе. Уже ранее он выполнял аналогичную роль посредника в отношении Бориса Кальмановича (ср. фрагмент 3). О ком идет речь на этот раз, неясно. Соблазнительно выглядит догадка, что то был возвращавшийся из византийской ссылки Всеволод Юрьевич (будущий Всеволод Большое Гнездо), который, действительно, не позднее 1168 г. снова упоминается среди подручных своего старшего брата, ростовосуздальского князя Андрея Юрьевича Боголюбского. Всеволод мог участвовать в венгерско-византийской войне, а после заключения мира в 1164 г. искать помощи для возвращения на родину у короля Владислава II и императора Фридриха Барбароссы (Грот 1889. С. 352–353; Флоровский 1935. С. 88–89). Менее удачно предположение В. Т. Пашуто, что речь идет о ком-то из «вассалов» галицкого князя Ярослава Осмомысла (Пашуто 1968. С. 185;. ср. Назаренко 2002б. С. 271–272). В термине regulus нет нужды усматривать какой-то специфический уничижительный оттенок: он был свойствен канцелярии Фридриха I применительно к зарубежным государям, отражая имперскую программу последнего. |
| Среди валахов, начавших освободительное движение, болгары, без сомнения, играли активную роль и, возможно, немало способствовали внутренней организации нового царства. Куманы также участвовали в этом движении. Новое болгарское царство в этническом смысле было валашско-болгарско-куманским, а его династия, если утверждение Никиты Хониата можно принять, была валашской. Причиной восстания было недовольство византийским владычеством, ощущавшееся и валахами, и болгарами, а также их стремление к независимости. Время, казалось, было особенно благоприятно для них, так как империя, переживая еще последствия смуты времени Андроника и революции 1185 года, не могла с надлежащими средствами приступить к ликвидации восстания. Никита Хониат с наивностью пишет о том, что причиной восстания стало отнятие скота у валахов для празднеств по случаю свадьбы Исаака Ангела с дочерью короля Венгрии. Петр, этот «отпавший лукавый раб,» как его назвал митрополит Афинский Михаил Акоминат, и Асень сперва понесли несколько поражений от византийских сил, однако они смогли заручиться поддержкой от куманов, живших по ту сторону Дуная. Борьба стала для империи более трудной, и в конце концов Петру и Асеню удалось заключить своего рода соглашение. Петр с самого начала восстания принял царский титул, теперь же он надел подобающие одежды и принял знаки царского достоинства. Новое болгарское царство со столицей в Тырново было признано независимым от Византии. Была признана и независимость национальной церкви.Новое царство известно как Болгарское царство Тырново. Одновременно с болгарским восстанием происходило аналогичное движение в сербских землях, где основатель династии Неманичей, великий жупан Стефан Неманя, положивший начало объединению Сербии, вступил в союзные отношения с Петром Болгарским для общей борьбы против империи. В 1189 году германский государь Фридрих Барбаросса, как участник третьего Крестового похода, двигался через Балканский полуостров по направлению к Константинополю. Сербы и болгары возымели намерение использовать момент и при помощи Фридриха добиться своей цели. Во время своего пребывания в Нише германский государь принимал сербских послов и самого великого жупана Стефана Неманю и там же вел переговоры с болгарами. Сербы и болгары предлагали крестоносцам союз против византийского императора, но под тем условием, чтобы Фридрих позволил Сербии присоединить Далмацию и сохранить отвоеванные от Византии земли, а Асеням предоставил бы в бесспорное владение Болгарию и обеспечил за Петром императорский титул. Насколько можно судить, Фридрих не дал им решительного ответа и двинулся дальше. Один историк XIX века, В. Г. Васильевский, по этому поводу замечает: «Был момент, когда разрешение славянского вопроса на Балканском полуострове находилось в руках западного императора; был момент, когда Барбаросса почти готов был принять содействие болгарского и сербского вождей против Византии, что неминуемо повело бы к разрушению Греческой империи.» |
| Разрабатывал план будущий пленный фельдмаршал, а тогда – боевой, прошедший Францию, Сербию, Польшу, Бельгию генерал Фридрих Паулюс. Тоже, в общем, не самая удачная фигура, но это выяснится позже. Основным условием успеха для «Операции «Барбаросса»» были не внезапность и не создание многократного превосходства на направлениях главного удара. Не удары танковыми клиньями и даже не успешный обход Припятских болот, упоминание о которых назойливо переходит из одного варианта этого плана в другой. Главным условием победы была скоротечность войны. Говорят, Гитлер открещивался от авторства термина «блицкриг», «молниеносная война». Даже жаловался, что ему его приписывают. Но в каждом документе по «Барбароссе» подчеркивается: победа германского оружия должна быть молниеносной, исключающей возможность войны с русским на истощение. Директива 21 Верховного командования («Операция Барбаросса»). Ставка фюрера. 33408. Отпечатано 9 экз. Совершенно секретно. Подпись: Адольф Гитлер. 18.12.1940. «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». Из директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск («Операция Барбаросса»). Генеральный штаб. Оперативный отдел. Отпечатано 20 экз. Совершенно секретно. Только для командования. 31 января 1941 г. «Операции должны быть проведены таким образом, чтобы посредством глубокого вклинения танковых войск была уничтожена вся масса русских войск, находящихся в Западной России. При этом необходимо предотвратить возможность отступления боеспособных русских войск в обширные внутренние районы страны». Два-три месяца. Максимум – пять. Это не шапкозакидательство – этой национальной славянской болезнью генералы вермахта не страдали. Это был план, базированный на всей предыдущей success story – истории успеха немецкого оружия. Вся кампания во Франции заняла у них лишь 14 дней, а в Польше – 18, на четыре дня больше. Германия ждала от своего фюрера, а фюрер от своего вермахта – блицкрига. |
| Недолго думая, Барбаросса направил ночным маршем свою армию на город, и уже утром 17 июня 1155 г. во время мессы папа возложил на его главу императорскую корону. Но сенат города не зря заседал всю ночь, и теперь толпы вооруженных горожан заблокировали мосты и ворота. Вместо отдыха утомленным германским рыцарям пришлось начать кровопролитные утренние бои. Горожан, конечно, смяли, более тысячи из них погибло, 600 человек попало в плен. Но на следующее утро Барбаросса с удивлением для себя обнаружил, что город забаррикадировался по периметру и штурмовать его – смерти подобно. Ведь он не захватил осадных орудий, а итальянское солнце причиняло нестерпимые страдания закованным в доспехи воинам. Делать нечего, 19 июня император снялся с лагеря и отправился в Германию, нимало не заботясь о папе, который теперь остался без его поддержки и был брошен на произвол судьбы. Очевидно, Барбаросса не забыл об инциденте, случившемся между ним и папой 9 июня 536 . Но, как оказалось, Фридрих не смог воспользоваться благоприятно складывавшейся для него ситуацией. Он уже собирался напасть на Сицилию, когда бароны напомнили ему о сроках, на которые сеньор вправе призывать их на службу, и пообещали в следующем году откликнуться на призыв короля к походу. Сицилия опять оказалась спасена. Это стало очевидно для всех, когда на обратном пути в Анконе к Фридриху Барбароссе прибыли три посланника Византийского императора во главе с Михаилом Палеологом и предложили объединить усилия. Увы, король мог только констатировать, что ему ответить нечем. Итак, византийцы остались одни. Нужно было что-то предпринимать и, желая приобрести новых союзников, император Мануил Комнин обратился к мятежным южно-итальянским баронам, с завидной регулярностью восстающим против норманнов Сицилии. По иронии судьбы во главе итальянцев стал граф Лорителло Роберт де Бассонвилль, сын сестры короля Рожера I Сицилийского Юдифи. В конце лета 1155 г. итальянцы и византийцы нанесли совместный удар по Бари, которым с ходу овладели. Вслед за этим пали Трани и Джованаццо. Эта весть молнией пронеслась по Европе и, как казалось, являлась предвестником скорого поражения норманнов, тем более что король Вильгельм I в то время серьезно заболел. Усугубило положение Сицилийского короля поражение норманнской армии у Андрии, в котором погиб ее командующий граф Ришар. Его убил итальянский священник, распоровший графу ножом живот 537 . |
| Однако тут случилось непредвиденное событие, перечеркнувшее на ближайшее время планы императора Мануила I, – 15 февраля 1152 г. Конрад III Гогенштауфен скончался в своем замке в Бамберге в возрасте 59 лет. Смерть эта была столь «удачна» для сицилийцев, что в Германии начали ходить упорные слухи, будто короля отравили медики из Салерно, находившегося во владениях норманнов 526 . Наследником престола стал племянник покойного Фридрих I Барбаросса (1152–1190), в лице которого Мануилу I Комнину пришлось столкнуться с другим ярким носителем имперской идеи. У Фридриха давно уже созрела своя мечта, которую он и открыл Римскому папе вскоре после коронации железной лангобардской короной. «Я желаю, – писал король, – восстановить Римскую империю во всем ее древнем величии и блеске». Эти мысли были развиты чуть позднее на Ронкальском имперском собрании 1158 г. Искренне полагая, что Германские короли являются преемниками Римских императоров, Фридрих повторил формулу св. Юстиниана Великого : «Что государь находит хорошим, то имеет силу закона, потому что народ передал ему и перенес на него все господство и всю власть». Его мысли витали вокруг Италии, завоевать (или вернуть, что для него было одно и то же) которую Фридрих считал делом чести. В дальнейшем германец искренне полагал возможным простереть свой взор на острова Сардинию и Сицилию, Корсику и даже дальнее Средиземноморье. Своему сыну Генриху император писал: «Если бы не было нарушения мира и не составились бы препятствия для паломничества, мы завоевали бы всю Греческую империю до самых стен Константинополя». Образцом настоящего императора для Барбароссы являлся Карла Великий, которого он активно пытался включить в список святых Западной церкви, но военные действия помешали этому начинанию 527 . Не следует, однако, полагать, будто Фридрих был озабочен теоретическим осмыслением имперской идеи, – нет, его представления на сей счет определялись традиционным пониманием места императора во Вселенной, которое сформировалось на Западе. Под влиянием византийских политических идей, конечно. Разумеется, роль императора в понимании ее Фридрихом касалась не только сугубо политической сферы, но и, главное, взаимоотношений с Римским престолом. Уже в марте 1152 г., во время пребывания в Утрехте, Фридрих показал, какое значение он придает своему участию в деле замещения епископских должностей. А потому активно вмешался в ситуацию двоевластия в Магдебургском архиепископстве, по сути заставив избрать архиепископом Вихмана Наумбург-Цейцского, которому тотчас и передал соответствующие регалии. И хотя папа решительно протестовал против вмешательства императора в это дело, ничего ровным счетом не изменилось, и сам понтифик не осмелился пойти на разрыв с новым государем Запада 528 . |
| В этом столь блестяще начатом походе отсутствовала общая руководящая идея. Участники похода прежде всего старались обеспечить для себя добрые отношения правителей тех стран, через которые им приходилось идти. Филипп Август и Ричард направились через Сицилию, для чего должны были завязать дружественные отношения с сицилийским королем. Фридрих Барбаросса, собираясь идти на Восток через Балканский полуостров, завязывал сношения с угорским (венгерским) королем, великим жупаном Сербии, императором Исааком Ангелом и даже с султаном Иконийским в Малой Азии, врагом Саладина, т.е. мусульманским государем. Политические комбинации и расчеты заставляли государя-крестоносца не гнушаться мусульманским союзником. В то же самое время христиане имели перед собой в виде противника не разрозненные мусульманские силы, как было раньше, а покрытого победоносной славой, особенно после взятия Иерусалима, талантливого и энергичного Саладина, объединившего в своих руках силы Египта, Палестины и Сирии. Услышав о подготовлявшемся крестоносном походе, Саладин призвал мусульман к неутомимой борьбе с христианами, этими «лающими псами,» «безумцами,» как он их характеризовал в своем письме к брату. Это был своего рода контр крестовый поход против христиан. Средневековая легенда рассказывает, будто сам Саладин перед тем объездил Европу, чтобы ознакомиться с положением христианских стран. По выражению одного историка, «никогда крестовый поход не имел еще столь ясно выраженного характера поединка между христианством и исламом.» Пройдя благополучно Венгрию, Фридрих Барбаросса углубился в области Балканского полуострова и вступил в известные уже нам переговоры с сербами и болгарами. Для успеха дальнейшего его продвижения было в высшей степени важно, какие отношения установятся между Фридрихом и Исааком Ангелом. Уже со времени избиения латинян в Константинополе в 1182 году отношения между христианским Востоком и Западом были натянуты. Сближение Фридриха Барбароссы с постоянными врагами Византии — норманнами, выразившееся в упомянутом выше бракосочетании его сына с наследницей королевства Обеих Сицилий, заставило Исаака еще с большим недоверием относиться к германскому государю. |
|
|
