| После общения Серафима с монархом наступил черед Фотия, который так описывает встречу с царем 20 апреля 1824 года, в шесть часов вечера: «Наступил определенный час, Фотий тотчас и поехал из дома дочери девицы Анны в ее карете, спрятав крест свой, дабы в случае надзора от врагов не был узнан он, входящий и исходящий». Царский камердинер Мельников провел монаха по тайной лестнице «в церковь малую походную, которая была на случай болезни поставлена подле его кабинета. В церкви, во святом алтаре несколько Фотий побыл, после как отворены ему двери к Царю, войдя, по обычаю он помолился, трижды поклонившись ко святому образу, потом, обратясь Царю, воздавая честь подобающую, поклонился; Царь же кроткий Александр, смиренно подойдя, взял благословение и целовал его десницу; посем повел его, посадил в кабинете своем за большой длинный стол на стул (перекрестившись, Фотий сел). После нескольких слов Царь сказал Фотию: “Отец Фотий! Я получил писания все твои”». Беседа продолжалась три часа и была посвящена подрывной деятельности масонов в России. Свои слова Фотий подкреплял вырезками и выписками из мистико-еретической литературы. В конце беседы царь, встав, «простер руки к Богу и сказал: “Господи, коль Ты милосерден ко мне! Ты мне как прямо с небес послал Ангела Своего святого возвестить всякую правду и истину! Буди милость Твоя на мне! Я же готов исправить все дела и Твою святую волю творить”. И потом, обратясь к Фотию, сказал: “Отец Фотий! Не возгордись, что я сие сказал тебе; я так о тебе чувствую”». По просьбе императора Фотий обещал составить план противодействия грядущей революции. «Царь, благодаря его за ревность к истине и видя, что сам он вовлечен будучи, много к тому содействовал своей царской силой, просил помощи от Господа в делах и сказал: ”Отец Фотий! Сотвори о мне здесь ко Господу молитву, да осенит меня сила Вышняго на всякое дело благое”. С сим словом Царь великий перед священноначальником отцом Фотием пал на колени, сложив руки к сердцу, велел на главу свою ему положить руки и прочитать молитву». Фотий прочитал над ним молитву «Царю Небесный…». По окончании встречи он увидел в лице царя «зрак света лица Божия». |
| протоиерей Василий Жмакин Святитель Иннокентий и архимандрит Фотий В борьбу с мистицизмом свт. Иннокентий вступил не вдруг, а постепенно. Это, впрочем, объяснялось отчасти тем, что мистическое направление не так давно появилось в России и только с течением времени стало возрастать все более и более и все активнее формировало против себя оппозицию. В истории борьбы свт. Иннокентия с мистиками играет немаловажную роль известный архимандрит Фотий (Спасский) . Архимандрит Фотий появился в С.-Петербургской Академии в августе 1814 года, когда архимандрит Иннокентий был уже ректором семинарии. Он вместе с другими студентами был представлен ректору Академии архим. Филарету и ректору семинарии архим. Иннокентию. Ректор Академии принял вновь явившихся студентов так строго, что те «в страхе отошли от него». Архимандрит Иннокентий, напротив, отнесся к ним весьма кротко, ласково и любезно. При самом поступлении Фотий заявил себя ярым противником распространенных тогда в среде студентов Академии мистических сочинений Штиллинга. Он был настолько тверд в своих убеждениях, что товарищи дали ему прозвание «Кифа» – камень. Летом 1815 года Фотий, еще будучи в мирском звании, стал учителем С.-Петербургской Духовной семинарии и оказался таким образом под начальством архим. Иннокентия, который, заметив в нем религиозную настроенность, приблизил его к себе, часто и подолгу беседовал с ним. Будущий святитель произвел такое сильное впечатление на Фотия, что представлялся ему как «отец и Ангел Господень». Фотий замечал все слова, действия и изучал духовные воззрения архим. Иннокентия и старался во всем подражать ему и архим. Филарету Архимандриты служили для него «двумя живыми светильниками». В 1817 году Фотий принял монашество и поступил законоучителем во второй кадетский корпус. В бытность свою в этой должности он лицом к лицу столкнулся с людьми, зараженными модными идеями масонского мистицизма, и решился вступить в борьбу со зловерием. «Ближе всех,– говорит Фотий о себе,– был ему по сердцу архим. Иннокентий. Нередко из корпуса в праздники приходил к нему Фотий, и тот принимал его как сына, сам угощая его». Мягкий архим. Иннокентий благословлял его смело говорить истину и открытую его проповедь против мистицизма называл нередко делом Божиим 73 . |
| архимандрит Фотий (Спасский) (6.06.1792–26.02.1838) Апологетика Письма архимандрит Фотий (Спасский) Известный церковный деятель начала XIX в. Настоятель Новгородского Юрьева монастыря, аскет, обличитель протестантизма и масонства. Биография Жизнеописание Архимандрит Фотий (Спасский) родился 6 июня 1792 г. в семье чтеца в Новгородской губернии и в миру звался Петр Никитич. Получив домашнее образование, Петр стал чтецом в церкви, затем певчим в Казанском соборе С.-Петербурга. В 1803 г. Петр поступил в Новгородскую семинарию, где вскоре стал первым учеником. В связи с успехами в образовании в 1814 г. он был направлен в Петербургскую Духовную академию, но уже через год был вынужден оставить ее по болезни. Служа с этого времени преподавателем в Александровском духовном училище, Петр Спасский начал изучать книги масонов и протестантских мистиков, с тем, чтобы уметь опровергать антиправославные мысли, которые в них содержались. В 1817 г. он был пострижен в монахи с именем Фотия и рукоположен во иеромонаха. Фотий отличался крайней аскезой: постоянно пребывал в воздержании и посте, облекся во власяницу, носил вериги. В 1818 г. он был зачислен в соборные иеромонахи Александро-Невской лавры. Фотий резко выступал " против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского Вестника и прочих " . Сам монах свидетельствовал, что он получил " изведение свыше во сне и разных откровениях, что подобает ему изыти на подвиг против тайных всех обществ " . Всю жизнь он собирал информацию о деятельности масонских лож, составлял список книг, разделенные им на " бесовские " , " еретические и антихристианские " , " революционные " и " масонские " . Кроме того, Фотий выступил с резкими обличениями антиправославной деятельности Российского Библейского общества, которое распространяло под видом введения универсальной религии протестантскую и масонскую литературу, переводило Библию на литературный язык. Вскоре Фотий стал одной из самых ярких представителей православной оппозиции. " Против Православия явно была брань словом, делом, писанием и всякими образами и готовили враги новую, какую-то библейскую религию ввести, смесь веры сделать, а Православную веру Христову искоренить " , – писал монах о своем времени. Встав на путь борьбы с масонством и сектантством, он нажил себе многочисленных влиятельных врагов. |
| Фотий отвечал: «Царь хочет отнять у меня обитель, наследие святых, мой сад. Мой сад мне дорог паче, чем Царю его град. Мне в обители дороже святой престол для служения Богу, чем ему царский престол. Боюсь, что даже от мысли не случилось бы гнева Божьего тому, кто посягнет лишить меня достояния Божьего. Не ведают бо, что творят» 241 . Графиня писала в ответ, чтобы Фотий успокоился – время пройдет и царский гнев минует. 24 мая 1835 года состоялась первая и последняя встреча архимандрита с Николаем I. Фотий неоднократно писал графине о том, чтобы графиня предупредила его о приезде Николая I, но Император приехал внезапно, сразу после утренней службы, когда все монахи отдыхали. Государь вошел в монастырь вместе со свитой с «черного хода» от конюшен, и никем не замеченный, стал осматривать собор «Воздвижения креста». Когда появление Царя было обнаружено, Фотий выскочил ему навстречу, надев синюю рясу, и присоединился к свите. Николай I восхищался порядком и задавал различные вопросы об истории и устройстве обители, затем, вторично придя в собор, пожелал присутствовать на богослужении. Совершал службу иеромонах, а Фотий стоял вблизи государя. При выходе из собора Царь попросил благословить его, и Фотий, благословив, протянул руку для целования, которую Царь и поцеловал смиренно. Затем прежним путем Николай I отбыл из монастыря. Через несколько дней Фотий был вызван в Петербург, где ему было прочитано послание Царя Св. Синоду по поводу посещёния Юрьева монастыря, в котором значилось: «Был сегодня в Новгороде, заезжал в Юрьев монастырь совершенно неожиданно, нашел везде большой порядок и чистоту, но притом некоторые вещи, как отступление от общего должного порядка, должны были обратить мое внимание» 242 . Эти непорядки были перечислены в послании от 26 мая 1835 года обер-прокурора Св. Синода к митрополиту Серафиму: «1.Когда в большом Соборе Государю Императору благоугодно было приказать возгласить краткую эктению с многолетием, Настоятель Монастыря Архимандрит Фотий сам не служил, а все то время стоял подле Его Величества; крест же выносил к Государю Иеромонах. 2. При выходе из монастыря Архимандрит осенил Его Величество крестным знамением, не соблюл того благоговейного уважения, которое при сем оказывается Особам Императорской Фамилии, протянул сам руку к целованию. 3. Архимандрит был одет в фиолетовую бархатную рясу вместо черной. Его Величество Высочайше повелевают соизволить сообщить о сем Вашему Высокопреосвященству, с тем, чтобы приказано было архимандриту Фотию прибыть в Невский Монастырь и под собственным наблюдением Вашим, Милостивый Государь и Архипастырь, научиться у архимандрита Палладия всем принятым в подобных случаях обрядам» 243 . Св. Синод, обсудив этот инцидент, постановил, что Фотий выразил своими поступками явное непочтение к государю, гордость и дерзость. |
| Даже среди православных клириков он был ультраконсерватором. В политической борьбе Фотий защищал традиционные для России ценности. По его мнению, природа человека была испорчена грехом, и достигнуть совершенства в земной жизни было невозможно. Поэтому любые перемены были злом. Единственно возможной формой правления Фотий считал абсолютную монархию. В его понимании русская монархия была теократией. «Начальников» Фотий делил на духовных и светских, отдавая приоритет духовным как поставленным от Святого Духа. По мнению Фотия, Царь сочетал в своем лице высшую религиозную и светскую власть. Но даже Царю Фотий был готов оппонировать, если тот шел против Божьих заповедей. Попытки реформ церкви Фотий относил к вмешательству европейских революционеров и масонов. Единственными формами борьбы Фотий считал разоблачение «вражьих козней» и жалобу Царю. Естественно, такими методами невозможно было изменить замыслы Александра I, желавшего преобразовать российскую православную церковь . Фотию удалось добиться успеха потому, что за его спиной стояла православная оппозиция – влиятельное течение в русском обществе. С 1817 года каждый шаг Фотия находился под бдительным контролем его соратников. Епископ Иннокентий обеспечил будущее Фотия, порекомендовав его графине А.А.Орловой-Чесменской; митрополит Михаил после высылки из Петербурга отправил Фотия в ближний монастырь; митрополит Серафим добился того, что Фотий начал использовать деньги графини на нужды церкви, и одобрил его знакомство с А.Н.Голицыным. В 1824 году кроме митрополита Серафима на Фотия влияли Д.Б.Голицын и М.Л.Магницкий. Советы светских ревнителей православия нашли отражение в посланиях Фотия Царю. В последние годы царствования Александра I Фотий оказался в центре политической борьбы. Но ему не было суждено сыграть самостоятельной политической роли. Фотий своим моральным влиянием объединял представителей оппозиции, публично провозглашал их требования и был готов за них пострадать. Но в высокой политике он был наивен и подпадал под чужое влияние. |
| Как и они, он свято верил в чудеса и пророческие сны. Обязанностью монаха Фотий почитал борьбу с сатаной и защиту веры, потому главным своим делом считал исправление еретиков, изгнание бесов и врачевание бесноватых. В свое время протопоп Аввакум очень успешно лечил болезни и изгонял бесов. Исцеленные женщины селились рядом с ним, постились, исповедовались и причащались, не желая уходить даже после выздоровления. Так же поступал и Фотий, создав у стен монастыря больницу для бесноватых. Подобно Аввакуму и патриарху Никону , он считал свой сан ангельским и безмерно превосходящим любые светские чины. Фотий всем говорил «ты» и критиковал поступки даже «помазанника Господня», если они, на его взгляд, вредили православию. Подобно Аввакуму, Фотий нередко сопровождал свои послания Царю описанием пророческих видений. 226 Вслед за протопопом, Фотий, критикуя своих врагов, выступал не против их личностей, а против идей, на его взгляд, наносивших ущерб православной церкви. По этой причине в полемике архимандрит нередко терял меру и обвинял своих оппонентов в том, в чем они заведомо не могли быть виновны (в иллюминатстве, карбонарстве, масонстве, скопчестве). Подобно «ревнителям старины» времен Алексея Михайловича, Фотий считал себя избранным для борьбы от Бога, в этом деле ему не были указом светские и духовные власти и просвещённые духовные лица. 227 Он порицал деятельность духовных академий и современное ему духовное образование, формировавшееся под управлением А.Н.Голицына, по мнению Фотия, пособника врагов церкви. Свято почитая древность, Фотий очень осторожно относился к обличению последователей старого обряда. В письме А.А.Аракчееву в 1830 году он писал: «Не благоразумно на сих простецов наводить угнетение или явно их пленять со враждой». Фотий советовал поручать староверов опытному руководителю, убеждающему их собственным примером, кротостью и любовью. 228 В церковно-служебных книгах Фотий считал священной каждую букву и был близок к последователям старого обряда во взглядах на этот предмет. |
| В 1817 году Спасский принял монашеский постриг с именем Фотий, затем был рукоположен в иеромонаха. Монах Фотий отличался крайней аскезой: постоянно пребывал в воздержании и посте, облекся во власяницу, носил вериги. В 1818 году он был зачислен в соборные иеромонахи Александро-Невской лавры и был назначен законоучителем во Второй кадетский корпус. С первого же года монашеского подвига Фотий резко выступил против господствовавшего в тогдашнем обществе мистического настроения, или, как он выразился в «Автобиографии», «против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского вестника и прочих». Он велел скопировать «Катехизис масонов» и написал на нем: «Катехизис масонов, верующих во антихриста, дьявола и сатану». Это произведение он давал читать и списывать кадетам, своим ученикам, через которых собирал сведения о деятельности масонских лож, а также мистических книг. После раздачи «Катехизиса» кадетам генерал И.В. Бербер, видный масон, инспектор кадетского корпуса, распространил слух о том. что Фотий сошел с ума. Монах Фотий бесстрашно вступил в борьбу с масонством, представителями которого были самые влиятельные лица империи. Слабый физически, в веригах и власянице, с гноившимися ранами на теле, Фотий, однако, имел «дух бодр» (Мф. 26,41), пламенную веру и железную волю. Доблестный воин Христов, он посвятил свою жизнь борьбе за чистоту Православия. Сам монах свидетельствовал, что получил «изведение свыше во сне и разных откровениях, что подобает ему изыти на подвиг против тайных всех обществ». Фотий считал масонов слугами сатаны и авторами книг, которые в России наносили ущерб монархии и Церкви. Архимандрит Фотий был мужественным человеком, защищавшим Православную Церковь от ее врагов, в том числе и масонов. Масонами был окружен друг императора, глава духовной сферы России князь А.Н. Голицын (1773 – 1844), который занимал пост министра народных дел и народного просвещения и являлся председателем Библейского общества. Голицын насаждал идеи христианского универсализма. Он не видел ничего предосудительного в спиритических сеансах и до конца жизни участвовал в них. Занимался он и «бесовским делом» - магнетизмом. |
| Фотий писал, что застал Юрьев монастырь в страшном разорении. Георгиевский собор был в критическом состоянии: «Трещины большие были со всех четырех сторон Храма, особенно под окнами и над дверями. В арках и сводах, по причине повреждения замков, угрожала опасность падением» 100 . Сохранилось всего одно здание с зимними кельями, и то находящееся за стенами монастыря. Братии было мало, запасы так скудны, что часто хлеб для трапезы приходилось покупать на рынке. 101 В автобиографии Фотий отмечал, что сразу по приезде в монастырь он приказал доставить хлеб из Новгорода. Одним из первых мероприятий нового настоятеля стал ремонт церкви Жен Мироносиц, находившейся на подворье монастыря в Новгороде и давно уже стоявшей с разобранной крышей. В ноябре месяце в монастырь приехала А.А.Орлова-Чесменская и осталась несколько дней в усадьбе соседей помещиков. В автобиографии Фотий указывал, что, боясь худой молвы, так как «был ещё Фотий не совсем терпелив при худой молве о нем проносимой» 102 , он через несколько дней посоветовал графине вернуться в Москву. По поводу приезда А.А.Орловой-Чесменской он писал князю: «Радовался и возрадовался и радуюсь, что Царица и Владыка Серафим и все так тебя любят, как дщерь моя духовная сказывала. Юрьев мой гроб может быть, сладко мне умереть в нем – дщерь моя со слезами многими со мной расставалась: Беседа была многа и сладка, и она бы желала жить близ меня, так дорого ей все в обители моей» 103 . Несмотря на упоминания смерти, в том же послании Фотий пишет, что вполне здоров и только слаб бывает от безмолвия и всегдашнего поста. В рождественские праздники Фотий впервые после своего отъезда в Петербург навестил родительский дом в селе Тесове в Спасском погосте Новгородского уезда. Он осмотрел окрестные церкви и долго плакал на могиле матери. В конце 1822 – начале 1823 года, помимо деятельности по приведению в порядок монастыря, усилия Фотия были направлены на борьбу с директором департамента духовных дел А.И.Тургеневым, главным противником митрополита Серафима. Успехи этой деятельности явно видны в письмах Симеона Крылова к Парфению Черткову , где директора именуют «ценсором», а митрополита Серафима – «старцем»: «Для старца, впрочем, он много пользы сделал, а для ценсора вреда; от чего первый стал иметь ныне более веса, а последний менее» 104 . В автобиографии Фотий указывал, что в это время часто писал послания к Серафиму, А.Н.Голицыну и «духовным детям – знатным вельможам и прочим, могущим действовать в пользу Церкви» 105 . В своем письме к Д.А.Державиной в 1823 году Фотий так же жестко критиковал А.И.Тургенева, объявляя его масоном. 106 Симеон Крылов сообщал Парфению Черткову , что в одном доме Фотий сказал о А.И.Тургеневе: «Он масон, и молиться за него – грех . Ценсор жаловался и мне на него в одном письме, вышедши, видимо, уже из терпения» 107 . |
| Летом 1822 года А.Н.Голицын активно занимался устройством карьеры Фотия. 1 июня он прислал митрополиту Серафиму проповеди Фотия, рекомендуя их напечатать на средства графини 78 . Почему эти проповеди так никогда и не были изданы, неизвестно. При протекции князя Фотий активно включился в общественную жизнь столицы. 21 июня он присутствовал на экзамене в духовной академии, где был представлен М.М.Сперанскому 79 . В 1822 году настроения Фотия ещё не были такими радикальными, как впоследствии. Встречаясь со М.М.Сперанским, он рассказывал ему об успехах А.А.Орловой-Чесменской; при их следующей встрече в конце 20-х годов Фотий отказал графу в благословении, заявив, что он не знает, кто это такой (в это время в представлении Фотия М.М.Сперанский превратился в агента всемирного масонского заговора). 26 июня Фотий был на собрании Библейского Общества, где познакомился со «многими знатными вельможами» 80 . В письмах А.А.Орловой-Чесменской Фотий сообщал, что митрополит Серафим плакал, видя его успех у князя. Близость к А.Н.Голицыну позволяла Фотию посещать приемы, где присутствовали члены царской семьи. 2 июля он сообщал графине, что виделся с Императором и Марией Федоровной. 81 Фотий прекрасно понимал, кому он обязан своими успехами. Его письма графине в 1822–23 годах были наполнены восхвалениями А.Н.Голицына. Фотий писал, что предан князю навеки: «хотя он умертвил меня, но я слово дал ему любить его: то хочу, да по слову будет и дело» 82 . Восхищение Фотия заходило так далеко, что он сравнивал А.Н.Голицына с ангелами и писал, что «за всю жизнь не видел людей переполненных такой жаждой ко спасению» 83 . Вскоре после аудиенции у Александра I Фотий заболел, нарывы на груди опять воспалились. А.Н.Голицын довел до сведения Императора болезнь Фотия, и тот распорядился послать к нему врача гвардейского корпуса. Врач пытался вскрыть нарыв, но Фотий отказался, сказав, что на все воля Божья, и вскоре опухоль спала сама собой. 84 Время болезни можно установить по письму А.Н.Голицына к А.А.Орловой-Чесменской (от 28 июня 1822 года). Князь пишет, что хочет спросить разрешения Фотия доложить о его болезни Императору, и сообщает графине, что архимандрит не хочет лечиться у врачей, надеясь на волю Божью. 85 Сам Фотий писал графине 3 июля из монастыря, что его донимает сырость, и вся надежда только на помощь князя, которому «Господь велит меня поберечь» 86 . |
| 3 . В 1819 году убогий Фотий действовал против ересей, расколов, масонов, Лабзина, Хвостовой, Татариновой, секты лжепророков и против всех книг, издаваемых против веры и правительства. 4 . В 1820 году убогий Фотий действовал тоже и за проповедь «Бога бойтесь, Царя чтите», говоренную 27 апреля от тайных обществ через действие Тургенева неизвестно как, но был удален в самый разоренный монастырь, дабы гладом и скорбию уморить его. 5 . В 1821 году убогий Фотий, будучи в Деревяницах в Новгороде, действовал на тайные общества в С.-Петербурге и Москве чрез преданных ему о Христе. 6 . В 1822 году убогий Фотий действовал против Криднер и Татариновой и всех масонов в С.-Петербурге. Познакомился с князем Голицыным и все прилагал средства обратить его на правый путь, жил около четырех месяцев, уча правоверию, и все ереси и расколы, секты и общества обличал в книгах и в людях; но все всячески к Голицыну внушал на словах и в письмах, дабы он престал поддерживать их, но и старался бы их уничтожить. 7 . В 1823 году монастырь Фотия был сожжен огнем и его действие остановилось; но все ему было доносимо в Новгород. 8 . В 1824 году убогий Фотий 1 февраля был вызван в С.Петербург для действия за Церковь , веру и спасение Царя и отечества. Приехал, начал действовать против еретика и вольнодумца Госнера, – его секты, всех ересей, расколов и замыслов, под видом религии распространяемых в книгах, и всячески открывал князю Голицыну, дабы донес Царю. Так действовал Фотий до сего дня по присяге, по любви к Царю, верою и правдою служа и Богу угождая, Ему же буди честь и слава вовеки. Аминь. 14 июня 1824 года». Документы и записка оказались на столе у императора 17 июня 1824 года, после чего Фотий был приглашен Аракчеевым в Грузино, где получил уверение в царском благорасположении и отсутствии претензий со стороны императора за анафематствование князя Голицына. Ввиду государственной важности затрагиваемых Фотием вопросов, которые могли потребовать его незамедлительного прибытия в Санкт-Петербург, архимандриту было позволено, минуя духовное начальство, посещать столицу тогда, когда он сочтет нужным: «Царское Село, 1-го августа 1824 года Почтеннейший мой отец архимандрит Фотий. |
|
|
