| Маркиз Арман, французкий генерал-лейтенант, рождение 1711 † 1749; женат на Жанете-Октавие de-Vaudray Виконт Леонор-Феликс, рождение 1713 † 1741; кавалер мальтийского ордена Барон Эрик-Дитрих, саксонский генерал от кавалер и великий сокольничий (ober-falckenmeister), рождение 1650 † 1701; женат на Анне-Вендуле Киле (Kyle) Оттон, генерал-лейтенант саксонской службы, рождение 1651 † 1715; женат: 1) на Анне-Марие Свингуфвуд; 2) на вдове баронессе Лёбён (от 1-го брака 2 сына и 4 дочери; от 2-го брака сын, на 20-ти летнем возрасте убитый на дуэли) Иоанн, шведский полковник и эстляндский ландрат, рождение 1650 † 1701; женат на графине Бригитте Стенбок Дитрих, женат на баронессе Елене-Гертруде Икскуль КОЛЕНО XI: Барон Фридрих-Густав, российский генерал-поручик, рождение 1714 † 1779; женат на Марие Тарновской Барон Карл-Оттон, лифляндский ландрат, рождение 1716 † 1777; женат на Эвве Тизенгаузен Барон Иоанн-Георг, женат на Доротее Рейц Барон Конрад, российский полковник, рождение 1720 † 1781; женат: 1) на баронессе Софие Врангель; 2) на Анне-Элеоноре Стааль (от 2 го брака сын) Барон Оттон-Рейнгольд, рождение 1726 † ....; женат на Анне-Августине Стакельберг Баронесса Августина-Елена, рождение 1712 1757; за Адамом-Фридрихом Лёвёнвольде Баронесса Христина-София, за бароном Рейнгольдом-Густавом Унгерн-Штернбергом Баронесса Анна-Гертруда, † 1779; 1) за Гилленшмидтом; 2) за Гилленшмидтом Баронесса Шарлотта-Христина, за Соломоном-Иоанном Шван Барон Оттон-Густав, российский майор, рождение 1716 † 1761; женат на баронессе Гедвиге-Елене Майдель Барон Георг-Вольдемар, рождение 1719 † ....; женат на Анне-Екатерине Розенкампф Барон Иоанн-Генрих, российский майор, рождение 1720 † 1757 Барон Карл-Рейнгольд, рождение 1723 † 1752, прусский капитан Барон Карл-Густав, голштинский каммергер Императора Петра III, потом российский полковник, рождение 1730 † 1795; женат: 1) на Анне-Юстине Буксгевден; 2) на Анне-Елисавете Барановой (от 2-го брака 2 сына и 2 дочери) Баронесса Анна-Елена, рождение 1725 † 1764; за Карлом- Адамом Розенталем |
| Не здание, но люди Места молитвенных собраний христиан отличались от античных языческих святилищ прежде всего тем, что служили именно богослужебному собранию общины. Языческие храмы рассматривались греками и римлянами как жилище того или иного божества, поэтому их центром считалась небольшая комната (cella), в которой находилась соответствующая статуя. Все остальные строения, архитектурные украшения и т. п. должны были только подчеркнуть величие того, кому посвящен храм. За исключением некоторых торжественных народных процессий, у язычников не было ни одного богослужения, где принципиально важным было бы собрание молящейся общины. Совершенно иную картину мы видим в Ветхом Завете - в Иерусалимском храме существовали специальные дворы для народа, женщин и язычников. Синагога, строившаяся практически в каждом городе, где была иудейская диаспора, предназначалась именно для собрания верующих, во время которого читалась и изъяснялась Тора, пелись псалмы и читались молитвы. Совершенно естественно, что в эпоху гонений христианское богослужение продолжало совершаться в домах состоятельных верующих, достаточно просторных для этой цели. После изменения ситуации в IV в. Церковь, получившая возможность самостоятельно определять архитектуру своего храмового пространства, начинает использовать в качестве храмов базилики - светские здания, которые обычно использовались для гражданских процессов и судебных разбирательств. В продольном сечении они представляли собой вытянутый прямоугольник, завершавшийся апсидой, что обеспечивало возможность собираться здесь большому числу верующих. В отличие от языческого мира, где культовое строение было основным, а община - в лучшем случае второстепенной, основу христианского богослужения составляет собрание, а архитектура должна ориентироваться именно на него. Христианский автор III в. Минуций Феликс, обращаясь к язычникам, пишет: «У нас, христиан, нет храмов и алтарей» (то есть таких культовых зданий, как у вас), имея в виду, что христианское богослужение - совершенно иное по сути. |
| Одним из проявлений этой реакции и стала фальсификация переписки с П. Г. Акимиты представили дело так, что поводом к переписке стало послание, в к-ром П. Г. якобы потребовал от Акакия К-польского одобрить внесение в гимн теопасхитской фразы «Распныйся за ны». Мн. епископы, побуждаемые патриархом Акакием и папой Римским св. Феликсом III (II), справедливо сочли это добавление еретическим новшеством и вступили в прямую полемику с П. Г. Кроме того, папа Феликс дважды писал ему о недопустимости подобной формулы. Поскольку неоднократные предостережения, сделанные П. Г. собратьями, не возымели должного действия, понтифик был вынужден отлучить его от Церкви. Переписка сохранилась в неск. версиях: 1) древнейшей греч. версии, входящей в «Ватиканское собрание» (Collectio Vaticana; изд.: Schwartz. 1934. S. 125-150; ACO. T. 3. P. 215-231) и включающей 7 писем; 2) лат. переводе 8 писем в «Авеллановом собрании» (Collectio Avellana; CSEL. Vol. 135. Pars 1. P. 162-218), а также в «Берлинском собрании» (Collectio Berolinensis); 3) поздней греч. версии в составе «Савваитского собрания» (Collectio Sabbaitica; изд.: ACO. T. 3. P. 6-25), к-рая включает 10 писем. В своей богословской аргументации авторы переписки в целом следуют христологии умеренного дифизитства в духе Халкидонского ороса и «Томоса» свт. Льва Великого. Так, в послании, надписанном именем Квинтиана, еп. Аскульского, утверждается следующее: П. Г. искажал Евангелие Христово не тем, что прилагал слово «Распныйся» к единому Сыну, Господу нашему Иисусу Христу, а тем, что именовал Распятым «Бога Крепкого и Бессмертного», т. е. единую природу Св. Троицы. Правильно говорить не о «Боге, пострадавшем плотию», а о «Христе, пострадавшем плотию», поскольку именно Христос, а не предвечный Логос , пребывает «в двух природах» (ν δο φσεσι). Соответственно автор подвергает критике формулы «из двух природ» (κ δο φσεων) и «единая природа Бога Слова и плоти» (μα φσις το Θεο Λγου κα τς σαρκς). Завершается письмо 12 анафематизмами П. Г. (ACO. T. 3. P. 227-229; CSEL. Vol. 135. Pars 1. P. 170-182; подробнее: Grillmeier. 1989. S. 265-277). |
| Смерть патриарха Александрийского Тимофея Салофакиола в июне 482 г. привела к новым существенным переменам в церковной политике империи. Монофизиты избрали своим патриархом Иоанна Талайю, приближенного Тимофея. Тогда к-польское правительство, стремясь к предотвращению дальнейшего раскола, согласилось на существенные уступки и осенью 482 г. издало от имени З. и патриарха Акакия К-польского «Энотикон» - специальное послание к Александрийской Церкви, к-рое содержало вариант компромиссного соглашения правосл. и монофизитской партий: З. и патриарх Акакий призывали отказаться от догматических споров по вопросу о соединении Божественной и человеческой природ во Христе ( Evagr. Schol. Hist. eccl. III 14). Действие «Энотикона» вскоре распространилось на всю империю. «Энотикон» был сразу поддержан мн. предстоятелями, в т. ч. патриархами Календионом Антиохийским и Мартирием Иерусалимским. В кон. 482 г. Иоанн Талайя был низложен из-за его связей с Иллом и на престол Александрии вернулся Петр Монг. В 484 г. был низложен Календион Антиохийский - соучастник мятежа Илла и Леонтия и патриархом вновь стал Петр Гнафевс. Т. о., З. и патриарх Акакий К-польский последовательно примирялись с наиболее популярными лидерами Восточных Церквей, которые были представителями радикального крыла монофизитства. Соглашение З. с монофизитами вызвало резкое осуждение со стороны Римского папского престола. В 484 г. папа Феликс на Соборе в Риме предал анафеме патриарха Акакия. Послание папы было доставлено в К-поль тайно и передано патриарху Акакию монахами-акимитами в храме во время литургии. Раскол Римской и Восточных Церквей продолжался до отмены «Энотикона» в 519 г. (см. ст. Акакианская схизма ). В окт. 489 г. умер Петр Монг; его преемником стал Афанасий Килит. В том же году умер патриарх Акакий К-польский; на столичный престол был избран Фравита, а после его скорой кончины в февр. 490 г. патриархом стал Евфимий. В 490 г. со смертью Петра Гнафевса патриархом Антиохии стал Палладий из Селевкии. Смены предстоятелей Церквей не повлияли на принципы «Энотикона». |
| Хотя основной «цвет» апологетической письменности был сосредоточен на Востоке, однако и Запад дал свои имена. Таков замечательный апологет Марк Минуций Феликс , о жизни которого совершенно ничего не известно. С долей условности к апологетам может быть причислен другой, позднейший, представитель латинского Запада – Тертуллиан , наследие которого, впрочем, мы рассматриваем уже в рамках следующего периода. Совершенно особняком среди апологетов стоит имя свщмч. Иринея Лионского , – святого, не писавшего апологий, но посвятившего свою литературную деятельность внутренним нестроениям Церкви, борьбе с ересями. Этот святой принадлежит к самому младшему и последнему поколению апологетов, с его именем заканчивается их эпоха, исчерпываются её задачи, а само богословие свщмч. Иринея являет собой предвестие будущего времени III века с его попытками систематического богословствования. Период апологетов охватывает ряд гонений на Церковь , связанных с именами лишь трёх императоров: Адриана, Антонина и Марка Аврелия. 9.6. Виды церковной письменности эпохи апологетов Главным видом, или жанром, письменности эпохи апологетов была, собственно, апология – тот тип слова, с помощью которого богословы этого времени и решали свою генеральную задачу. Апологии различались по объёму, внутреннему характеру, аргументации (хотя основа этой аргументации, как правило, была едина), иногда – по богословским идеям, которые в них высказывались, и т. д. Первое и самое очевидное отличие касалось адресата, оно и задавало во многом характер самой апологии; в этом отношении можно выделить три типа апологий: – Адресованные императору; – Адресованные частному лицу; – Не имеющие адресата. Апологии, адресованные императору или, реже, другим официальным лицам государства, – наиболее частый и типичный вид апологий. Формально подобная апология представляла собой официальный документ, прошение, подаваемое частным лицом и излагающее определённую нужду. Именно эти апологии, как правило, наибольшее внимание уделяют вопросам собственно защиты Церкви от ложных представлений о ней в языческом мире. Объем положительного изложения церковного учения в них, сравнительно с общим объёмом апологии, невелик, а порой почти отсутствует. В качестве характерных примеров апологий такого типа можно привести несохранившуюся апологию св. Кодрата, апологию св. Аристида, первую и вторую апологии св. Иустина Мученика , «Прошение за христиан» Афинагора Афинянина . |
| Список А. р., писавших на лат. языке, открывают рим. адвокат Минуций Феликс диалогом «Октавий» (Octavius) и Тертуллиан (160-220) соч. «К язычникам» в 2 кн. (Ad nationes, 197). Минуций Феликс многое заимствует из трактата Цицерона «О природе богов», а Тертуллиан, взяв за основу книгу Варрона «Antiquitates rerum divinarum» (Божественные древности), в к-рой содержится критика рим. религии, показывает суетность и ложность политеизма, призывая уверовать в единого Бога. Самым значительным апологетическим произведением Тертуллиана является его «Апологетик» (Apologeticum, ок. 197), адресованный рим. наместникам в Африке. В этом сочинении Тертуллиан помимо критики языческой религии утверждает, что вера в единого Бога естественна для человека, поскольку человеческая душа «по природе христианка» (17. 6). В заключении Тертуллиан свидетельствует, что никакие гонения не могут уничтожить настоящую веру: «Кровь мучеников есть семя христианства» (50. 13). Тему о душе как «христианке по природе», затронутую в «Апологетике», продолжает трактат Тертуллиана «О свидетельстве души» (De testimonio animae; 197). В отличие от греч. А. р. II в. Тертуллиан считает ненужным апеллировать к философии для доказательства истинности христ. веры, поскольку сама душа является лучшим свидетелем Истины. Из др. апологетических сочинений Тертуллиана выделяются послание к Скапуле, проконсулу Африки (Ad Scapulam; 212), а также трактат «Против иудеев» (Adversus Iudaeos; между 198 и 206), написанный под влиянием «Диалога с Трифоном иудеем» св. Иустина Философа. В сер. III в. свт. Киприан Карфагенский написал «Книгу о суетности идолов» (De idolorum vanitate), в к-рой он доказывает, что языческие божества суть не что иное, как цари, к-рым после смерти начали воздавать поклонение. В «Книге к Деметриану» (Ad Dememrianum, ок. 252), направленной против некоего Деметриана, обвинявшего христиан в том, что они являются причиной войн и стихийных бедствий, свт. Киприан утверждает, что идолослужение и в особенности гонения против христиан вызывают гнев Божий. Антииудейской полемике свт. Киприан посвятил «Три книги свидетельств» (Testimoniorum Libri III, ок. 249). |
| Fel. Octavius. 7. 4). Здесь может подразумеваться война 161-165 гг., но очевидных успехов в парфянских походах римляне добивались и в 195-197 гг., тогда как война с парфянами в 217 г., начавшаяся при имп. Каракалле , и война 232 г. с включившим в свой состав Парфянское царство персидским государством Сасанидов, несмотря на устроенные триумфы, были близки к поражениям. Однако было предложено и другое объяснение (см.: Geisau. 1968. Sp. 997): в диалоге имеются в виду успешные дипломатические усилия имп. Августа Октавиана в 20 г. до Р. Х. по возвращению знамен, захваченных парфянами после поражения римского полководца Красса в 53 г. до Р. Х. в битве при Каррах, с аллюзией к выражению Вергилия «взять у парфов обратно знамена» (Parthosque reposcere signa - Vergil. Aen. VII 606). Наконец, 3-я гипотеза предполагает некий источник, общий для М. Ф. и Тертуллиана. В XX в. стало чаще встречаться мнение (см., напр.: Geisau. 1968. Sp. 996), что диалог М. Ф. написан в 1-й трети III в., после «Апологетика» Тертуллиана, т. е. после 197 г., и до 246 г., т. е. до произведения сщмч. Киприана Карфагенского «К Донату» (Ad Donatum; CPL, N 38). Однако ни один аргумент не является решающим. Напр., М. фон Альбрехт, говоря о периоде 1-й пол. III в. как о времени создания диалога, упоминает в качестве нижней границы (terminus post quem) офиц. признание культа егип. богини Исиды в Риме и основание храма бога Сераписа при имп. Каракалле в 215 г. (см.: Альбрехт. 2005. С. 1692). Но упоминания в диалоге о Сераписе ( Min. Fel. Octavius. 2. 4; 21. 3; 27. 6; 28. 9) могут быть связаны не с этим храмом, а с храмом Сераписа в Остии, который был основан еще 24 янв. 127 г. по Р. Х. в честь дня рождения имп. Адриана (см.: Mar R. El santuario de Serapis en Ostia. Tarragona, 2001. Vol. 1. P. 25). Поэтому вопрос о взаимном отношении сочинений М. Ф. и Тертуллиана и, следов., о времени составления диалога «Октавий» не может считаться окончательно решенным. Рукопись и издания диалога Сочинение дошло в единственной рукописи IX в. |
| В особенности же литературная деятельность на Востоке развивается по смерти Оригена , во второй половине III века. Что касается Запада, то в данный период в истории его литературы можно отметить два момента: 1) продолжение письменности на греческом языке в Риме (Гай, св. Ипполит); 2) возникновение латинской церковной письменности в Северной Африке в трудах Тертуллиана и св. Киприана ( Минуций Феликс в своём «Октавии» больше примыкает к Цицерону, чем специфически-христианской литературе). Западная письменность стоит под влиянием малоазийской традиции; при этом западная литература с первого же момента своего существования заявляет свой практический характер, который она удерживает и в последующей истории и который вполне соответствует практическому складу римского ума. Из сказанного ясно отличие литературы первой половины века от литературы II века: 1) строго научный характер её; 2) необычайная продуктивность писательской деятельности; 3) необычайное разнообразие форм её; если удерживаются старые формы – послания, апологии, полемические трактаты и диалоги, то появляются и сочинения текстуально-критические, экзегетические, догматические, нравоучительные и др. 259 IV. Начало латинской литературы 261 Латинская письменность в III веке возникла в цветущей африканской провинции, так наз. Africa proconsularis (Проконсульская Африка – Карфагенская область). Карфаген издавна был одним из важных центров мировой торговли. Здесь сосредоточились большие богатства, а вместе с ними и весь блеск античной культуры. Здесь в особенности процветали риторические школы, культивировалась изящная литература. Отсюда вышли многие знаменитые языческие риторы (Фронтон). Отсюда же, из проконсульской Африки, вышли и почти все христианские писатели на Западе – Тертуллиан , Киприан, Арнобий, Лактанций . Христианство в Африку пришло очень рано, уже в 180 г. здесь были мученики (Сцилитанские). Первоначально христианство, по-видимому, распространялось, как и везде на Западе, на греческом языке, но потом перешло на латинскую почву. |
| К III веку оно достигло уже значительного распространения: на Карфагенском Соборе (215–217 гг.) было до 70-ти епископов. Этому распространению отвечало и развитие литературной деятельности. В конце II века в Африке уже существовал и латинский перевод Библии (Ветхого и Нового Заветов). Ещё раньше появилось, хоть и в Риме, прекрасное произведение на латинском языке – «Октавий» Минуция Феликса . Но в собственном смысле начало богословской латинской литературы положил Тертуллиан . Минуций Феликс богословия не касался вовсе: его задача – критика язычества, и в исполнении её он больше примыкает к Цицерону, чем к христианской богословской письменности. Тертуллиан впервые стал толковать о специфически-христианских понятиях на латинском языке; он впервые разработал латинский богословский язык, причём или ввёл в оборот греческие слова (baptizare, exomologesis), или создал новые латинские (trinitas – tres + unitas, humilitas), или сообщил им особый христианский смысл (gratia, mysterium, misericordia). Таким образом, латинская литература обязана ему своим возникновением. После Тертуллиана она сохранялась в тех лексических и богословских границах, которые были им установлены. V. Тертуллиан 262 Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан родился приблизительно около 160 г. в Карфагена. Он был плебейского происхождения: его отец занимал всего лишь должность проконсульского центуриона. Благодаря своей телесной энергии и неутомимому труду Тертуллиан приобрёл, однако, широкое и всестороннее образование. Он знал греческий язык настолько совершенно, что мог на нём писать сочинения; его огромная память удерживала такое множество сведений по литературе, истории, археологии, естествоведению, медицине, что он легко мог ими подавлять своих противников. Диалектику он усвоил образцово и неотразимо пользовался ею для защиты своих положений. Но к философии его душа не лежала; возвышенные умозрения казались ему каким-то туманом. Его натура наклонна была к практической деятельности. Специальностью своей он избрал адвокатуру. |
| Фабиан 236–250 Корнелий 251–253 Новациан 251–окт. 258, антипапа Луций 253–254 Стефан I 254–257 Сикст II 257–258 Дионисий 259–268 Феликс I 269–274 Евтихий 275–283 Гай 283–296 Марцеллин 296–304 Марцелл I 308–309 Евсевий 309, или 310 Мильтиад (Мельхиад) 311–314 Сильвестр I 314–335 Марк 336 Юлий I 337–362 Либерий 352–366 Феликс II 355–365, антипапа Дамасий I 366–384 Урсин 366–367, антипапа Сириций 384–399 Анастасий I 399–401 Иннокентий I 401–417 Зосим 417–418 Эвлалий 418–419,антипапа Бонифаций I 418–422 Целестин I 422–432 Сикст III 432–440 Лев I 440–461 Гиларий 461–468 Симплиций 468–483 Феликс III 483–492 Геласий I 492–496 Анастасий II 496–498 Симмах 498–514 Лаврентий 498–499; 501–506, антипапа Гормизд 514–523 Иоанн I 523–526 Феликс IV 526–530 Диоскур 530, антипапа Бонифаций II 530–532 Иоанн II 533–535 Агапит I 535–536 Сильверий 536–537 Вигилий 537–555 Пелагий I 556–561 Иоанн III 561–574 Бенедикт I 575–579 Пелагий II 579–590 Григорий I Великий 590–604 Александрийские патриархи до конца VI в (Александрийские епископы получили статус патриархов по решению Первого Вселенского Собора 325 г.) Феон 282–330 Петр I 300–311 Ахилл 312 Александр ?–328 Афанасий 328–373 Пист 336 или 338 Григорий 339 или 341; 344 или 348 Георгий 357–361 Луций 365 Петр II 373–380 Луций (вторично) 375–378 Тимофей I 380–384 Феофил 394–412 Кирилл 412–444 Диоскор 444–451 Протерий 451–457 Тимофей II Элур 457–460 Тимофей II Салофакиол 460–475 Тимофей II Элур 475–477, вторично Петр III Монг 477 Тимофей II Салофакиол 477–482,вторично Иоанн I Талайа 482 Петр III Монг 482–489, вторично Афанасий II Келит 489–496 Иоанн I 496–505 Иоанн II 505–516 Диоскур II 516–517 Тимофей III 517–535 Павел из Табенны 537–540 Зоил 540–551 Аполлинарий 551–570 Епископы Константинопольские и затем, с 381 г. по решению Второго Вселенского Собора, Патриархи до конца VI века (епископы) Руфин 284–293 Метрофан 306/307–314 Александр 314–337 Павел I 337–339 Евсевий Никомедийский 339–341 Павел I 341–342, вторично Македоний I 342–346 Павел I 346–352, в третий раз |
|
|
